Текст книги "Некромант (СИ)"

Автор книги: Евгений Щепетнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Фелна и Хельга тоже не были против – она им не конкурентка, знают, как я смотрю на отношения с малолетками (Да, всего на два года младше меня, ведь моему телу семнадцать. Но это телу! Душе-то за сорок!). Вот так в моем…хе хе…«гареме» появилась новая девица. Теперь их стало четверо. С одной сплю, с тремя другими просто дружба. Такая вот моя воркская доля!

Ну да…страдалец. Попробуй-ка, поладь со всеми четверыми!

Глава 7

Зоран смотрел на происходящее со смешанными чувствами. И первым была досада. Этот приезжий, этот наглый ворк так легко расправляется с одним из лучших учеников Академии! Как так?! Почему?! Что он, ректор, сделал не так?! Почему такой дичайший, такой потрясающий разрыв с уровнем этого парня?!

Вторым чувством было…восхищение. Зоран десятки лет отдал искусству единоборств, и прекрасно разбирался в увиденном. А видел он вот что: доведенное практически до совершенства умение убивать. Не красивые танцы на потеху восхищенной публике, ни показательные выступления, устраиваемые лучшими учениками школы единоборств. Нет. Именно умение убивать. Если бы это был настоящий, реальный бой – Истар давно бы лежал с перерезанным горлом, захлебываясь своей дурной аристократической кровью.

А третьим чувством было желание. Желание испытать себя. Смешно, да! С кем испытать? С ЭТИМ?! С каким-то там новоприбывшим курсантом, который Никто, и звать его Никак?! Он, ректор известнейшего, прославленного, великого учебного заведения до дрожи в руках хочет попробовать испытать себя в бою с мальчишкой семнадцати лет! Мальчишкой, который выглядит так, будто он никогда сам даже штаны не натягивал и задницу не мыл – все это ему делали слуги! Изнеженный, ангелоподобный мальчик, который должен пугаться одного вида крови! (Вот же мерзавец! Умеет же себя подать так, как хочет!)

Но ректор был Мастером. Лучшим среди лучших. И останется таким до самой смерти. И он знал цену мастерству. А еще – за свою долгую, даже слишком долгую жизнь он крепко усвоил одну истину: не верь глазам своим. Рассмотри за иллюзорной оболочкой то, что составляет суть предмета. И Зоран увидел. И захотел прикоснуться к этому.

И не ошибся. Син был невероятно быстр. Так быстр, что это не могло быть случайностью. Зоран мог ускорять свои движения примерно на пять-десять секунд, Син – пока что только на три секунды. Зоран это знал наверняка. Он видел – когда действие ускорения прекращалось, Син уходил с линии атаки, на долю секунды разрывая расстояние до противника, и затем снова включал боевой режим.

Но еще: кроме все прочего, ворк двигался НЕ ТАК, как учили двигаться курсантов Академии. Похоже, но НЕ ТАК. Это был совсем другой стиль боя. И ректор видел такой стиль только у непонятно куда исчезнувшего из города Мастера, ну и еще у некоторых его учеников.

Мастер не всем давал свои знания полностью, да и кроме того – не все ученики могли повторить то, что мог сделать Мастер. И вот теперь Син демонстрирует эти знания, которые может знать только близкий Мастеру ученик.

Зоран знал Местера много лет, неоднократно с ним спарринговался – они дружили, пока…пока не случилось несчастье с Хенелем. После этого Мастер оборвал все связи с Академией и с Зораном лично.

И что это все значит? Это значит, что Син каким-то образом был связан с Мастером. И вот что получается: вдруг из города исчез Мастер. Именно тогда, когда на Элрона совершено покушение. Некто разнес дом полковника вдребезги, перебив несколько десятков самых известных и влиятельных людей второго по значимости города Империи. Школой Мастера уже руководит его старший ученик, с которым Мастер работает больше пятнадцати лет (Рогс принес эту информацию). А Элрон вдруг заявляет, что покушение на него совершено неким таинственным ворком! Желавшим отомстить за жесткость, с которой полковник карал непримиримых ворков.

Намешано, конечно – как в тазике с глиной, куда бросают и глину, и коровье дерьмо, и солому – дли изготовления кирпичей. И не поймешь, чего в этом самом тазике больше. Мутная история.

И еще одно обстоятельство – Зорану уже надоело выслушивать жалобы на тему: «Дикий ворк калечит наших детей!». На самом деле травмы на тренировках случаются довольно-таки часто. Ушибы, разбитые носы, губы, рассеченная бровь и даже сломанное ребро – что тут такого? Обычное явление! В конце концов, это же не школа для девиц, из которых воспитывают утонченных дам, готовя их к счастливому замужеству. Академия Нравственности, ученицы которой – предмет вожделения всех курсантов (и курсанток с особыми склонностями).

Вот там – да. Разбитый нос у такой ученицы это предмет расследования с далеко идущими последствиями. Воспитанные дамы не должны выдирать друг другу волосы и выколупывать глаза. Но офицерская Академия! Это же солдаты, которые пойдут в бой! Сегодня – вялотекущая война с Непримиримыми, которая то стихает, то разгорается с течением времени. А завтра могут напасть со стороны! Империя не одна на материке! И те же пираты – их тоже кто-то должен гонять. И внутренние распри – бунтовщиков кто-то ведь должен ставить на место? И что теперь, воспитывать изнеженных детишек, для которых разбитый нос – трагедия, и повод накляузничать родителям?!

Ректор взял на заметку каждого, кто обратился к нему с такой жалобой за последние две недели, и решил, что обязательно оставить в их личных делах отметку по данному поводу. «Изнежен, склонен к кляузничеству». И пусть потом попробует занять какую-нибудь мало-мальски важную должность в системе имперской власти! Кляузников там очень «любят»!

Все сто процентов кляузников получили травмы во время тренировки с участием Сина. И ректор хоть и терпеть не мог этих кляузников, но ему нужно было сделать так, чтобы кляузы наконец-то прекратились. Сейчас он именно этим занимался.

Уровни их боевой подготовки практически равны – это стало ясно с первой же секунды боя. Зоран, с его многолетними занятиями и природной способностью к бою, и семнадцатилетний парнишка, непонятно как и когда овладевший приемами боя, которыми владел только великий Мастер. Они равны. Пока равны. Зоран знал, что через полгода-год ничего не сможет сделать с этим парнем. Просто потому, что он, Зоран, остается на месте, а этот парень идет дальше, развивается и растет. И в этом не было ничего удивительного и может быть даже печального. Просто жизнь. Дети превосходят своих родителей. Годы прибавляют цены только виноградному вину.

Он нарочно пропустил удар. Это быланебольшая цена за спокойствие. Повод, чтобы официально прекратить тренировочные бои с Сином. И не тренировочные – тоже. Ни один курсант в разуме не рискнет вступить в поединок с человеком, который сумел превзойти в бою самого ректора. То есть – Сина никто не вызовет на поединок, и не попытается спровоцировать на вызов. И это значит – покоя у ректора будет больше. Ни тебе сломанных ребер, ни перебитых запястий и свернутых на сторону носов. И зубы кое у кого останутся на месте. Ну а если какой-то ненормальный попробует все-таки напасть на Сина…так это его дело. Он, Зоран, сделал все что мог, чтобы этого не случилось. Его совесть чиста.

И в самом деле – после состоявшегося поединка количество пострадавших от руки Сина свелось к нолю. Проще говоря – настал такой покой, о котором Зоран только и мог мечтать. Цель была достигнута. А царапина на щеке устранена за двадцать секунд заведущим кафедрой магической медицины. Хорошая работа.

Теперь еще пережить бал курсантов… Отменить бы к демонам этот проклятый бал! Еще ни разу он не заканчивался без проблем. Но ведь традиция! Сотни лет! «Укреплять связь между офицерами»! «Дух соперничества помогает воспитывать уверенных в себе аристократов и офицеров»! «Молодые люди должны уметь вести себя в обществе, должны знать, как обращаться с дамами, а кроме того – так завязываются нужные связи и протягиваются нити дружбы».

Бред собачий. Бред бредовый! Это самое дерьмовое соперничество в свое время достигало такого уровня, что дальше только бой в строю с непременным добиванием раненых. И какой идиот решил, что в этот горшок с кипящим в бульоне мясом нужно еще и добавлять специй? Засунуть в общество офицеров и магов-офицеров утонченных девиц, которые при виде мужского члена падают в обморок?!

Справедливости ради – не все падают. Или скорее – падают, но…не затем. Но что совершенно точно – служат абсолютным поводом, чтобы устроить потасовку или самую настоящую дуэль – иногда, даже до смерти (хотя это строго запрещено!).

Вообще-то Зоран знал, кто это придумал. Один из прежних Императоров. И последовавшие за ним Императоры как один поддерживают эту практику. А то, что после таких балов часть девушек из Академии Благонравных Девиц (она же Академия Нравственности) вдруг лишаются девственности, или хуже того – беременеют, это совсем не так плохо, как отчитываться перед родителями порубленных и заколотых на дуэли парней и девушек. А ректор не помнил ни одного совместного с тремя Академиями бала, не обходившегося как минимум без мордобоя и увечий. А как максимум – с несколькими убитыми на дуэлях. Дух соревновательности! Дух соперничества! Вот до чего доводит ваш дух соперничества! Лучшие кадры Империи уничтожают друг друга в бессмысленных дуэлях!

Неет…с этим надо что-то делать. Написать докладную Императору? Описать ситуацию? И что напишет? «Курсанты Академий задирают друг друга и устраивают дуэли»? Да только посмеются! Дуэли считаются неотъемлемой частью жизни настоящего офицера, ну и курсанта – само собой. Это мнение укрепилось в среде офицерства с самых давних времен, и выкорчевать его практически невозможно.

Император никогда не пойдет против своей армии. Тем более, что он сам некогда прошел через обучение в Академии. Увы, Императоров не выбирают по деловым качествам, и нынешний император не исключение. Не зря в среде аристократии с некоторых пор блуждает мнение о том, что его уже давно пора сместить и посадить на трон другого человека. Гораздо более разумного.

***

Ана одернула на мне куртку, огладила руками, отошла в сторону и восхищенно вздохнула:

– Вы великолепны, мой принц!

– Я же тебе говорил – не повторяй эти глупости! – рассердился я – Какой, к демонам, принц?! Никакой я не принц!

– Но…все говорят, что вы воркский принц! – слегка растерянно ответила девушка – А что тут такого? Чего стыдиться и скрывать свое происхождение?! Гордиться нужно! И я горжусь, что прислуживаю вам, и… (замялась, покраснела) И что имею честь доставлять вам удовольствие в постели. Да мне все женщины из обслуживающего персонала Академии завидут! А еще – уважают и боятся.

– Почему боятся? – удивился я, зашнуровывая куртку спереди.

– Ну как же…вы лучший боец в Академии, волшебник…вдруг я обижусь, и вам нажалуюсь! Вы пойдете и побьете их. И что они сделают? Пожалуются своим господам? А те их тоже побьют – чтобы не подставляли. Так что…боятся! Все вас боятся! И слуги, и господа!

Ана широко и озорно улыбнулась, улыбнулся и я, уж больно веселой и задорной была ее улыбка.

Вообще, девушка откровенно расцвела. Раньше она выглядела тихой мышкой, хотя и очень красивой мышкой. Оглядывалась, вздрагивала, испуганно косилась. Но теперь Ана преобразилась (вот что красота делает!). Уверенная в себе, деловая, веселая, раскрепощенная в постели – это была совсем другая девушка, непохожая на ту, что у меня служила с самого начала. Даже красивее стала, как-то…женственнее, что ли. Из девочки превратилась в совершенную по красоте и горячую в постели настоящую женщину.

Теперь мы с ней свободно разговаривали на все темы, и как оказалось – Ана совсем не глупа, и вполне недурно образована. Для местных реалий, конечно. Учила ее мать – пока была в силах. И девушка хорошо запомнила все, что та успела ей преподать.

После того нашего с ней карательного похода я потратил время на то, чтобы найти хорошего стряпчего, описал ему ситуацию и договорился, что он займется имущественными правами Аны. За десять процентов от того наследства, которое она получит.

Какого наследства? А очень даже неплохого наследства! Когда стали обследовать дом, в котором ранее жили родственнички Аны, благополучно отправившиеся на перерождение, то обнаружили, что подвал дома забит всевозможным товаром. Рулоны ткани, обувь, одежда, посуда, украшения – да чего там только не было! Все это нужно было описать, оценить, и в конце концов – превратить в деньги.

Ана была потрясена увиденным, а я откровенно говоря, не очень-то и удивился. Что-то такое я и подозревал. Похоже было, что эта семейка промышляла не на улицах, или скорее не только на улицах – братики под покровом ночи забирались в дома и лавки, грабили, унося оттуда все самое ценное. При их силище ничего не стоило снять дверь с петель, вырвать решетку и вынести на себе такой тюк, что его сможет поднять только лишь ломовая лошадь. А все эти упражнения с обувью для бедных были для них только прикрытием. Похоже что они где-то скупали эту обувь и потом перепродавали ее на рынке. А может и вообще не продавали, а только лишь изображали продажу. Ну…это чисто мои умозаключения, хотя и подкрепленные полученной информацией с места.

Властям решили ничего не говорить – так посоветовал стряпчий, это может привлечь к делу ненужное внимание. Прикопаются к факту наличия подозрительного барахла, отнимут и награбленное, и дом, да еще и навесят на ту же Ану вину за то, что она не сообщила о своих преступных родичах в соответствующие органы.

Ну что сказать…возможно адвокат просто захотел поиметь свою долю с этого барахла – мы же ему обещали. Возможно, что как и все местные жители он не хотел иметь дела с властью, ибо любая власть суть от Сатаны. Боятся все связываться со стражей, это себе дороже. А может – все вместе и сразу. Заберут товар, тебя грохнут, и шито-крыто. «Умер от воспаления легких в темнице».

В любом случае – решили не шевелить ситуацию, а вычистить подвалы от барахл, и полученные от продажи деньги поделить. А еще – продать дом тетушки Аны – это тоже наследство, и с него тоже полагается процент стряпчему.

Кстати сказать, Ана настояла, чтобы я получить половину всего этого наследства. В противном случае – она откажется от этого нечистого барахла, гори оно все ясным пламенем. Оказалось – у девчонки есть характер. Я совершенно не хотел, чтобы меня это все касалось – освободил от родственничков, нашел стряпчего – все, мое дело сторона! На кой черт мне дальше вникать в дележку наследства? Живи и радуйся нежданно упавшему на тебя богатству! Но девка стояла насмерть, и когда я отказался, дня три разговаривала со мной только междометиями и «Да, господин!» «Нет, господин!» И самое главное в постели лежала мертвяком, глядя в потолок как бревно с глазами. И я сдался. Черт с тобой! Хочется расстаться с баблом – нет препятствий патриотам! Очищай свою совесть!

Да, у нее возник некий комплекс, или как его еще назвать. Я вылечил ее от страшной болезни, я защитил ее, с моей помощью она стала той, кем сейчас является – уверенной в себе красоткой, которая обязательно обретет свое счастье. И потому должна мне по гроб жизни и желает расплатиться со мной за этот самый долг. Потому – вот мне половина наследства, вот мне постельные утехи в любой момент, когда я попрошу, и вот мне все, что я захочу от нее. Пока она мне не надоест. Эдакая самурайская преданность – если у самураев и в самом деле была какая-то там преданность, как нам доносят известные вруны-писатели.

Так что ситуация с Аной сложилась странноватая, и даже забавная: после реализации барахла ей уже незачем будет работать за какие-то там три статера в месяц. Она сможет безбедно прожить на полученные за проданное барахло деньги до конца своей жизни – если только не будет слишком шиковать. По прикидкам стряпчего, откровенно пускающего слюни в предвкушении барыша, в подвале скопилось барахла на несколько десятков тысяч золотых. Феноменальная по здешним реалиям цифра. Семейка была скрытыми миллионерами по земным категориям.

Одно только меня немало заботило…а если в этом барахле не все награблено у нечастных горожан? Если часть барахла принадлежит какой-нибудь преступной группировке, и они потом явятся, чтобы совершить расчет с наследниками «фирмы»? Проблемы можно поиметь!

Но после недолгих раздумий, все-таки решил: разберемся. Потом разберемся, когда, или если наступит такой момент. Будем жить этим, сегодняшним днем.

Подписали трехсторонний договор – стряпчий оценивает и продает, я контролирую сделку и охраняю Ану, ну а девушка принимает наследство и выплачивает нам оговоренные суммы. Счет в банке, подпись и все такое прочее.

Стряпчему прямо в лицо сказал: узнаю, что он надул нас хоть на медяк – уши обрежу и заставлю съесть. С этими самыми стряпчими нужен глаз да глаз – оглянуться не успеешь, как они уже сидят у тебя на шее и поленом подгоняют! Юристы, одно слово.

Итак, с Аной у нас теперь странные, не подходящие ни под какое определение отношения. Любовница, служанка, подруга, подельница в преступлении, компаньонка – выбирай сам, на любой вкус. Живет она сейчас в своем доме – наняли людей, и его как следует отмыли и привели в порядок. Само собой – я дал ей денег на эти работы. Она написала расписку (которую я не просил) и торжественно мне ее вручила. Я только посмеялся и куда-то этот клочок бумаги забросил. Может даже в мусор выкинул.

Расследование по убийству семейки было завершено в тот же самый день. Анна, мой призрак-шпион, изложила мне о ходе расследования все, до мельчайших подробностей, и это как говорится сделало мой вечер. Сыщик с огромным удовольствием уцепился за совершенно тупую, не проходящую ни по каким позициям версию насчет того, кто совершил это преступление. Ему абсолютно не хотелось расследовать по-настоящему, тратить свое время на каких-то там негодяев, терроризировавших весь район города. Он даже обыск в их доме провел так небрежно, что не смог найти скрытый вход в подвал. Вернее даже так – он и не делал никакого обыска, поручил ПОСМОТРЕТЬ в доме своему помощнику из простых уличных стражников. По типу того, как если бы земной опер попросил сделать обыск простого сержанта из «пепсов» (патрульно-постовая служба). Само собой – стражнику тоже нафиг не нужно лазить по чужим домам. Он ограничился в осмотре тем, что попер две бутылки вина и недоеденный кусок окорока, которые припрятал в кустах напротив дома. Кстати, как сказала Анна – бутылки сохранились, а вот окорок, завернутый в тряпку, уперла соседская собачонка. И стражник гнался за ней – ругаясь самой черной бранью и кидаясь камнями. Но та не будь дурой окорок не бросила, так что остался стражник с бутылками без закуски.

Ну что еще говорить по поводу качества расследования, если даже Ану не допросили по поводу убийства ее родни. Власти было настолько плевать на это преступление, что становилось даже немного досадно: небось, если бы грохнули какого-нибудь аристократа – у дверей дома точно выстроилось бы все начальство! Вон их сколько после взрыва сбежалось к дому Элрона! Все городское руководство! А тут…всем глубоко наплевать. На всех наплевать.

Анна видела и рапорт, который следователь написал на имя начальника городской стражи. Там подготовленная мной версия была расписана подробно и даже с указаниями свидетелей, ее подтверждавших. Убийца умер – дело закрыто!

Я слушал, и улыбка невольно наползала на мое лицо. «Неужели так можно было?!» Да, это вам не Тайная служба с ее интригами. Так все просто, и даже глупо.

***

В дверь постучали, когда я был уже практически готов к выходу. Одет, обут, надушен и почти напомажен. Вру, конечно – уж этого точно никогда. Хотя тут и существовала мода – мужчины разрисовывали себе лица. Я когда в первый раз это увидел – оторопел. А потом привык.

Нет, никаких румян. Линии на лице – прямые, или что-то вроде зигзагов…даже не знаю, с чем это сравнить. С индейцами, что ли? Нет, не индейцы. Здешние люди не имеют ничего общего с монголоидами, несмотря на их довольно-таки смуглую кожу. Здешние больше похожи на греков, только носы другие, не «греческие».

Кельты! Вот на кого они смахивают! Горячие, яростные, даже диковатые – кельты! И вот что я узнал: в древние времена здесь была развита практика наносить на лица мужчин и женщин татуировки, соответствующие знакам принадлежности к определенному племени, а еще – татуировки служили оберегами и чем-то вроде амулетов, помогающих при особо мощном колдовстве. Кстати, может потому древние волшебники и были сильнее нынешних (судя по эпосу) – они всегда имели при себе заряженные усилители магической силы в виде нанесенных на кожу татуировок!

Теперь от той практики остался лишь обычай наносить на кожу не татуировки, а…что-то вроде бодиарта. Нет, конечно же есть и те, кто любит татуироваться – таких я видел огромное количество, и большинство из них были наемниками и моряками. Но это мужчины. А женщины, главным образом девушки, довольствовались нанесенной на кожу краской. Линии, картинки, всякие там бабочки – краска, которую наносят на кожу, совсем не проста. Во-первых, эту самую кожу она не раздражает.

Во-вторых, смыть ее можно только специальным средством, чем-то вроде растворителя. Ни вода, ни вино, и пот ее не трогают. Даже содрать краску можно только вместе с кожей.

Конечно же, эту «боевую» раскраску девушки и женщины применяют в основном только для особых случаев – праздники, вечеринки…балы. Каждый день в раскраске ходят только совсем уж отмороженные девицы. Или шлюхи, для которых раскраска есть способ завлечь клиента, скрыть оспины, морщины и прыщи. Раскрась девицу – и она сразу заиграет новыми красками. Хе хе…типа каламбур. Пришло в голову, когда Хельга мне рассказывала об этом милом обычае. А потом и Ана просветила меня насчет раскраски.

Оказывается у здешних девиц есть даже что-то вроде…хмм…как это назвать…код! Вот что это такое! Код! «Я ищу мужчину!» «Я занята». «Я развлекаюсь». «Я не нуждаюсь в компании мужчин». «Я люблю только женщин». Примерно такое.

Кстати – откровением для меня не стало. А язык вееров в старой Европеи Японии? А язык «мушек»? Он же язык флирта… В общем, в точности такой язык имелся и тут. Мушка – «страстная особа» лепилась в уголке глаза. Мушка – «любительница поцелуев» – под нижней губой. И так далее – чего только не было!

Честно сказать, я запомнил только два положения этих самых мушек – сам не знаю почему. Просто позабавило. ТАМ в качестве мушек использовали кругляшки из темной ткани, тафты. Тут…краска. Магическая краска, которая еще и светилась в темноте. И мерцала в свете магического светильника.

Нет, ну так-то красиво, почему бы и нет? Мне между прочим всегда нравились татуировки, хотя у меня лично было только одна – на плече. Татуировка спецназа. Мне просто некогда было ходить по тату-салонам, а потом – лень.

Итак, в дверь постучали, я открыл (Ана уже ушла, сделав свои дела), и в комнату вошли Хельга и Фелна. Я же им ранее приказал показаться, прежде чем вместе с ними поеду на бал. Вдруг они вырядились черт те как, и мне будет стыдно появиться с ними на людях? Ну и вот…прибыли! Кстати, за их спинами маячила и Сонька, смущенно выглядывавшая из-за довольно-таки высокой Фелны.

Даа…девушки выглядели сногсшибательно. Само собой – обычная боевая раскраска – губы, глаза, и все такое прочее – здешняя дорогая косметика превосходит земную на порядок, если не больше. Ведь все натуральное, да еще и сделанное с помощью магии. Не смывается, не размазывается, красится на раз.

Опять же – со слов девчонок. Это они говорили, я ничего такого не спрашивал – просто не интересно. Между собой болтали, а я и прислушивался. Взяли в привычку таскаться ко мне в комнату – слушать лютню.

Ну, так вот: одеты девчонки единообразно, как и принято одеваться на такие мероприятия – приталенные курточки, облегающие торс (между прочим – с эдаким вырезом, почти декольте!), штаны, больше похожие на лосины (хорошо обтянули ножки и попки, красиво!), белые рубашки с кружевами, ну и само собой всякие дорогие украшения, но не слишком вызывающие – серьги-клипсы, колье или ожерелья, вплетенные в волосы золотые нити с маленькими камешками. Само собой – все черное, соответственно форме магической Академии. Черное с серебром. Эдакий полувоенный наряд – и не форма, но и не гражданское.

На лицах…я не знаю, что означают эти линии, эти мушки, что хотят сказать мои спутницы, но…выглядит правда красиво. Мои две подружайки сделали из себя эдаких валькирий с черными линиями вокруг глаз и темной помадой – и выглядели довольно-таки хищно, а Сонька была просто…хмм…милашкой. Вокруг глаз – разноцветная бабочка. Щеки – блестяшками, ну и пару мушек на губе и на щеке – не знаю, что значит их расположение.

– Ахх! – сказала Хельга увидев меня в новом прикиде.

– Ай! Красота! – сказала Соня

– Ой-ей! – выдохнула Фелна, и тут же огорошила – Ты почему без раскраски? Это же неприлично! На бал – без раскраски!

– Да к демонам раскраску! – фыркнул я – С ума сошла?

– Ты с ума сошел! – вмешалась Хельга – Ну-ка, давай мы тебя раскрасим! Время еще есть. Фела, есть краска?

– Есть!

– И у меня есть – несмело поддержала Соня – Только она…красная, голубая и зеленая…

– Ха ха! Сейчас мы его раскрасим как бабочку! – хихикнула Хельга, и тут же поправилась, увидев, как я свел брови – Да перестань! Шутим! Сейчас сделаем тебе мужскую раскраску. Таак…как же тебя раскрасить?

– Ты – некромант! – торжествующе завопила Фелна – Да, да, ты проклятый некромант!

Я хрюкнул, глаза мои сами собой вытаращились, а сердце чуть не выскочило из груди. Ни хрена себе! Раскрыли?!

– Точно! У него кожа белая, будет смотреться отлично – кивнула Хельга, и увидев мою рожу, удивленно спросила – Ты чего? Так называется одна из масок для мужчин! Ну… «некромант», и чего? Я вот «бесшабашная девка». Фелна – «яростная кошка». Сонечка – «Нежная». Делов-то! Это же просто названия раскраски! Всем давно известные. Тебе пойдет. Давай, давай, садись! Хватит строить из себя недотрогу! Сонечка, сядь к нему на колени, пусть его руки будут заняты…хе хе хе… Пощупай, девчонку, а то хочется, да стесняется попросить! Ха ха ха!

Я отверг гнусное предложение пощупать Сонечку, и приказал не усердствовать с раскраской – ограничиться самым минимумом. Девки хихикали и обещали мне этот «самый минимум». И надо отдать им должное – не обманули. Две корткие черные линии от каждого глаза – вверх и вниз, две черточки на лбу, две по скулам. Еще под глазами затемнили – после чего я стал напоминать Джека Воробья и меня разобрал смех – не понятый моими художницами. Ну и все. Никаких мушек, само собой – это женские дела.

Когда я спросил, надо ли брать с собой оружие – сказали взять меч. Мужчины на бал ходят с мечом. Правда там его сдают на хранение. Зачем ходить с мечом если его все равно сдавать я не понял, и переспросил. И был заклеймен позором – мол, а если пока ты на балу, на город напал враг? И где ты добудешь оружие? А так – сразу с бала, и в бой!

Глупость, конечно, но это такой местный обычай, а в чужой монастырь со своим уставом…все ясно.

По коридору мы шли сквозь лес из любопытных взглядов. Мне так-то было наплевать на эти подростковые игрища в гляделки, а девки просто-таки наслаждались, купались в лучах внимания окружающих. И выглядело наверное очень смешно: впереди важно идет эдакий Акела, за ним стая волков поменьше. Все важные, все преисполненные достоинства и спеси. Ну хохма, да и только! Ну как они все тут любят эти представления!

И подумалось – а ведь девчонки прилепились ко мне скорее всего именно потому, что я привлекаю к себе внимание больше, чем любой курсант Академии. А раз смотрят на меня, значит, смотрят и на них. Они популярны! Опятть же – интриги, разговоры, тайны всяческие, альянсы и группировки – страсти кипят не по-детски! Или скорее как раз по-детски. Не доиграли детишки. А может, и никогда не играли. Теперь их просто колбасит от участия во «взрослой» жизни. Вот же занесло меня в этот зверинец…

Кстати – девки заставили меня взять с собой лютню. Я отбивался, говорил, что не собираюсь на балу музицировать – с какой стати? Кому там нужна моя музыка? И был очень удивлен, когда узнал, что музыка там как раз и нужна. Что играющие на лютнях курсанты вовсе даже не редкость – в семьях аристократов в ранге положенности обучать своих детей музицированию и пению. Правда не все способны это делать, но все разбираются в музыке и обожают хороших музыкантов. Так что я должен затмить всех курсантов вражеской Академии своими умениями, и потрясти до глубины души своим пением глупых клушек из Академии Нравственности. Ибо и те, и другие считают курсантов-магов бесталанными в отношении искусства, считают грубыми и тупыми солдафонами и свинарями (свинарками!). Вот и получат они нашу ответку.

Мне опять же было совершенно наплевать на это самое соперничество между академиями, но девки так насели, так упрашивали и страдали, что я в конце концов сдался. Только сказал, что если моя лютня пострадает в результате этого похода – они мне купят новую в два раза дороже стоимостью. И вообще – будут мне обязаны.

Девки обрадовались, бросились меня целовать и на минуту увяз я в тесных объятьях трех возбужденных куриц. Хмм…это не вызвало у меня отвращения, точно. Наоборот…

Лютню вручили Соньке, как самой младшей и безответной, и теперь она тащила ее перекинув через спину, сама ростом едва ли не с эту самую лютню. Преувеличиваю, конечно, но ненамного. Эдакая дюймовочка, но, как я заметил (И ощутил, когда она меня целовала)…все, что должно быть у женщины – при ней. Все округлости и выпуклости. Подрастет – смерть мужчинам будет! В глазах у нее бесята так и прыгают. Она еще сто очков вперед даст тем же Фелне и Хельге по степени бесшабашности. Знаю я этих тихонь…насмотрелся в своей жизни.

Мы вышли из Академии и торжественно уселись в экипаж, который нам прислали родители Фелны. Кстати, как оказалось, родители Соньки сейчас тоже живут где-то рядом, в городе. Раньше они жили далеко, на юге, но решили перебраться в этот город, который в Империи считается…ну, вроде как Питер для России. Вторая столица, если можно так его назвать. Интеллектуальный центр Империи.

Итак, экипаж мягко покачиваясь едет по улицам города в его деловой центр (бал проводится в Главном бальном зале администрации города), солнышко светит, девки хихикают и пихаются, толкая меня круглыми бедрами и упругими боками, а я с улыбкой вспоминаю свою юность. Да тогда за такую вот возможность проехаться с тремя красотками-моделями я…не знаю что бы я отдал! Все бы отдал! А тут…сижу, и думаю о чем-то совершенно отвлеченном от момента. Спокойный, как танк в танкоремонтном цеху. Наверное, это все-таки ненормально. А может и правильно? Я уже слишком давно не прыщавый подросток с его влажными мечтами. Видал виды, это точно.