Текст книги "Бандит 2 (СИ)"

Автор книги: Евгений Щепетнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 8

– Проходите, госпожа! Вот сюда… раздевайтесь. Да, да – совсем раздевайтесь! За ширмой.

Шорох снимаемой одежды, голоса – тихо говорят две женщины. Ну, ясное дело – госпожа не может раздеваться сама, ей положена служанка. Надо расстегнуть, надо потянуть, подержать и все такое.

– Ты жди в приемной, а вы, госпожа, проходите в операционную. Да, да – сюда проходите!

Послышались шаги.

– Ой! – девушка увидела меня и совершенно автоматически прикрылась руками – левая прикрывала грудь, правая – лобок

– Не надо стесняться, госпожа! – медовым голосом объявляет Велур – Это же всего лишь раб!

Девушка убирает руки с интимных мест и по приглашающему жесту идет к столу. Вот щас обидно было, да! Но понятно. Раб – это просто говорящее животное. А разве мы стесняемся животных? Сразу вспомнилось, как британцы в Индии совершенно не стеснялись аборигенов-индусов. Они могли при них испражняться, мыться, заниматься сексом – англичане считали индусов животными. Рабами.

Кстати, чего она стеснялась? Сисек как таковых нет – вместо них небольшие вздутия на пухлой, можно даже сказать жирной груди. Лобок зарос волосами так, что сразу вспоминается всклокоченная борода какого-нибудь бомжа. В здешних условиях – верный способ собрать всех вошек в округе! Вот им в этой «бороде» раздолье-то! Несмотря на свой явно очень небольшой возраст, девица заросла черными волосами не хуже какой-нибудь мартышки. Ноги не бреет, руки тоже волосатые, и в подмышках пучки волос. Это же надо себя так запустить!

Впрочем – девчонке и так не повезло в этой жизни: туловище-бочонок, мясистые губы, пухлые щеки, нос картофелиной. И как вишенка на торте – маленькие косые глазки угольно-черного цвета! Ох ты ж боже мой… Сразу вспомнился древний анекдот: женился один мужик, и коллега его и спрашивает: «Ну и как твоя жена? Красивая?». На что тот отвечает: «Не знаю…все почему-то говорят, что она похожа на Богоматерь! Вот, посмотри…» – и подает фото. Коллега смотрит на страхолюдину, что на фотографии, и не в силах больше ничего сказать, выдавливает из себя: «Мат-терь божья!»

Уже подойдя к столу, девица вдруг говорит хрипловатым, довольно-таки резким голосом, обращаясь к лекарю:

– Я хочу глаза, как у него! Синие! И волосы, как у него! Такие же белые!

Велур немного опешил, удивленно поднял брови, и эдак осторожно, подпустив в голос вкрадчивые нотки, говорит:

– Госпожа! Мы ведь только недавно все с вами согласовали! Вы пожелали зеленые глаза и темные волосы. Замечу, что у вашего папы тоже темные волосы, как и у вашей матери. Как вы думаете, не будет ли опрометчиво делать вам светлые волосы? И кроме того – всем известно, что белые волосы и голубые глаза бывают только у ворков! Вам хочется, чтобы вас принимали за женщину ворков? За рабыню?

– Все равно хочу белые волосы и синие глаза! – фыркнула девушка и притопнула босой ногой по блестящему от мастики полу – Хочу, и все тут! И мне все равно, кто и что подумает!

– Хорошо… – вздохнул погрустневший Велур – Тогда мне придется поговорить с вашим отцом. Ведь мы с ним заключили договор. И ему не понравится, что без его ведома мы этот договор изменили. В условиях договора сказано, что у вас будут темные волосы и зеленые глаза. Прошу вас подождать. Можете присесть на стул, или же на стол.

Велур мрачно сдвинул брови и пошел к двери, ведущей в смежные комнаты – смотровую и гардеробную. Я остался наедине с девицей.

Девушка уже совершенно меня не стеснялась. Она довольно-таки ловко запрыгнула на стол, усевшись на него голым задом (стол был застелен простыней), и принялась разглядывать меня снизу доверху. И кстати сказать – я тут же заметил, что взгляд ее больше всего задержался на моем паху. Меня это даже слегка рассмешило – девка-то совсем молодая! Откуда такой интерес к ЭТОМУ делу? Неужели они в этом возрасте…хмм…хотя – что это я? В пятнадцать лет молодые люди здесь считаются совершеннолетними. Между прочим – их в армию берут в пятнадцать лет! А ей…ей как раз наверное и есть пятнадцать лет. То есть и замуж может выходить, не то что ее земные одногодки. В средние века люди быстро взрослели, и быстро старились. Тридцатилетняя женщина считалась старухой.

– А ты красивый! Хочешь, я тебя куплю? – девица мне улыбнулась и весело подмигнула – Скажи, а правда, что у ворков…очень большой? И что вы не устаете в постели? Скажи…тебе нравится с женщинами?

Я стоял – не сказать, чтобы ни жив, ни мертв. Просто очень удивлен. Как там это называется у продвинутой молодежи? А! Вот: когнитивный диссонанс. Я точно не знаю, что это такое, но обычно так говорят, когда человек ох…ел. Вот ни….когнитивный диссонанс себе!

– Я сегодня стану красивой, все мужчины будут обо мне мечтать, а я ты будешь приходить ко мне ночью и меня ублажать! Говорят, что вы, ворки, в этом большие искусники! Правда, да? А как вы это делаете? Вы…

Речь моей «будущей хозяйки» прервал рык из-за двери:

– Я сейчас войду, и выпорю ее тростью по голой заднице! Слышала, маленькая демоница?! Вот же дал Создатель дочь! Не слушайте ее, и делайте так, как записано в договоре! До последнего пункта!

– Ох…папа такой…неромантичный! – со вздохом сказала девушка – Ничего не понимает в красоте! Но я все равно тебя выкуплю! Ты будешь стоять на коленях, и…

Она немного раздвинула ноги, видимо считая, что это выглядит очень соблазнительно, а меня честно сказать перекосило от неприязни. Во-первых, я точно никогда не мечтал о должности постельного раба, удовлетворяющего всякие там извращенные желания молоденькой шлюшки.

Во-вторых…она меня совершенно не прельщала! Даже в голодный год, даже если бы она осталась последней женщиной на планете! Ну, вот только представить, что я трахаюсь с Вием! То есть – с ней! А что – может Вий женского рода? И вот я – и Вий, сладкая парочка. Брр…

– Увы, госпожа…ваш папа против – сладким голосом сказал вовремя вошедший в операционную Велур – Так что вам придется довольствоваться тем, что записано в договоре. Голубые глаза и белые волосы стоят на десять тысяч вондов дороже. Ваш папа не согласен на такие траты.

– Что-о?! Для любимой дочки жаль десяти тысяч монет?! Папа совсем сделался скаредным! Как ни стыдно! У нас что, нет денег?! Только что купил жеребца за сто тысяч золотых, а мне десять пожалел?!

Девушка соскочила со стола, одним движением сорвала с него простыню, замоталась в нее, изобразив что-то вроде тоги, и выбежала из операционной, бросив на ходу:

– Я скоро!

Я посмотрел на лекаря – тот довольно усмехался. И мне вдруг тоже сейчас стало смешно – знатный барыга этот Велур! Ишь, как дельце-то обстряпал! На ходу подметки рвет! Молодец, чего уж там. Раскрутить жадного богатея на такие деньги…это надо быть гением.

За дверями послышались крики, визг, потом рыдания, стук – как если бы на пол упало что-то тяжело, как мешок картошки, потом бубнеж, как если бы приглушенным голосом говорил мужчина, а когда бубнеж прекратился – в дверях появилась довольная, торжествующая девка:

– Господин лекарь! Пройдите к моему папеньке! Он не против!

Велур слегка поклонился и быстро удалился в приемную. Ясное дело, железо надо ковать, пока оно горячо. Вдруг этот тип передумает? Десять тысяч – это такие деньги…я даже и не знаю, с какой земной суммой их сравнить. Наверное – как десять миллионов долларов? А может и больше. Даже тысячи хватит, чтобы целой семье из четырех человек жить на нее многие десятки лет. Скромно жить, само собой разумеется. Питаться, одеваться. А уж десять тысяч…интересно, сколько же лекарь слупил с этих клиентов? Если десять тысяч только надбавка «за сложность». Тысяч тридцать, не меньше. Или сорок?

– Пятьдесят тысяч вондов! – ухмыльнулась девица (будто услышала мои мысли, чертова кукла!), снова усаживаясь на стол и как бы невзначай разоблачаясь. Откинувшись назад, опершись на руки, толстушка снова меня осмотрела – Хорош, да! Это ты убил папенькиных охранников? И правильно сделал! Они всегда смотрели на меня, как на пустое место! Я раз позвала Ювиса к себе, а он такую рожу сделал, будто я не девушка, а жаба какая-то! (Я чуть не хихикнул). Так что правильно ты их наказал. Они такие дураки были! А как папенька ругался! Он грозил снять с тебя шкуру живьем! Сказал, что сошьет из твоей кожи попону для нового коня! Хи хи…

А вот мне что-то резко перехотелось смеяться и шутить. Хорош, папенька-то! Вот так только представить, что Велур взял, да и продал меня этому изуверу…я не угодил его доченьке, не пожелал стоять на коленях, и…в общем – кранты Петру Синельникову. Бродит он по улицам столицы совершенно без всякой одежды и даже без кожи. Нехорошо, однако!

– Да ладно…не переживай! – девица опять поразила меня способностью читать мысли – Пока ты мне угождаешь, ничего он тебе не сделает! Но бойся меня не любить!

Глаза ее прищурились, а голос стал резко-скрежещущим, как ножом по дну сковороды. Брр…достойная дочь своего отца!

– У тебя денег не хватит меня выкупить – не думая, внезапно выпалил я. Девка вызывала у меня такое отвращение, что мне ужасно захотелось ее чем-нибудь уколоть.

– Да ладно – девушка пренебрежительно отмахнулась – У папаши денег столько, что на легион таких как ты хватит! Да еще и останется на тысячу легионов! Не думай, что ты так уж дорого стоишь. Скажу – и он тебя выкупит! И ты будешь ползать передо мной, и лизать мне ноги! И не только ноги…

Она мечтательно закатила глаза, а меня как током прошибло. Вот только этого мне не хватало! А если и правда девка как следует наедет на своего папашу, и папаша отвалит за меня такие деньги, что лекарь отдаст меня этой семейке?! Ну вот зачем я бужу Лихо?! Кто меня за язык тянул?! Ох ты ж черт…буду надеяться, что я Велуру нужен больше, чем тысяча или сколько там золотых. Хотя…все дело в цене вопроса. А если ему пять тысяч дадут? Или десять? Ой-ей…

Девица все развивала тему, со знанием дела описывая, что и как я буду делать с ней в постели (похоже она уже давно в теме), а я тосковал и ждал, когда появится лекарь. Пока это они внесут изменения в договор, пока его каким-то образом заверят…это же время нужно! А мне становилось все хуже и хуже, на душе тошно и темно. И очень хотелось придушить эту маленькую поганку. Вот так взять за шею, и давить, давить, давить…пока не хрустнет!

У меня даже в глаза потемнело, и я снова увидел несколько призраков, которые стояли в комнате и смотрели на меня мертвыми глазами. Потом один из них вдруг махнул мне рукой, открыл рот, видимо собираясь что-то сказать, но…морок развеялся. В комнате стало светло, опять передо мной голая болтливая извращенка пятнадцати лет от роду, и мне очень хочется побыстрее отсюда свалить.

Лекарь появился через полчаса после того, как ушел на встречу с клиентов. Пришел довольный как слон, благостный и улыбчивый. Ясное дело, есть чем быть довольным – на такую сумму нагрел очередного лоха! Хотя…имеет право! Он же его не кинул, не обманул, ничего у клиента не отнял. Велур предложил свои услуги, назвал цену – клиент согласился. Вот и все. Не нравится – иди к другому лекарю. Но как узнал у Керда, когда допрашивал с пристрастием – такого лекаря в обозримом пространстве континента больше нет. По крайней мере – в этой стране. Так что он спокойно может накручивать любую цену, какую захочет.

– Все, госпожа! Дело улажено! Будут у вас белые волосы и синие глаза! – голос лекаря был не просто медовым. Это был концентрат меда. Это была выжимка из меда! Нет – это был сахарин, который в разы слаще сахара!

– Благоволите лечь на стол и расслабиться. Да, на простынку.

– Господин Велур! Я бы хотела купить вашего раба! Вот этого! – девушка ткнула пальцем в мою сторону, будто повела стволом автомата. Теперь меня прошиб пот – Мы дадим за него хорошие деньги! Очень хорошие!

– Зачем вам этот раб, госпожа? – лекарь сразу помрачнел – Он хромой! У него левая нога больная! А если вы его вылечите – он совсем убежит. Он очень строптив, склонен к побегу. Он убил двух ваших охранников! Зачем вам такой раб?

– Не убежит. Мы отрежем ему ногу, а на одной ноге не побегаешь – небрежно махнула рукой девка, и меня теперь одновременно и трясло, и морозило, и кидало в пот – Я хочу иметь этого раба! (Вот тварь – ведь как сказала-то!) Когда мы закончим, переговорим с папенькой – он вам предложит хорошие деньги, очень хорошие (да чтоб ты сдохла на столе!).

– Давайте мы сейчас займемся вашей красотой, а потом уже поговорим о рабе – вздохнул тусклый, раздосадованный лекарь Ложитесь, прошу вас!

Девушка легла, лекарь положил ей на голову руку, и…девица вдруг глубоко вздохнула и обмякла. Уснула? Ух ты ж как быстро…магия, одно слово!

Лекарь подошел к стене, схватился за незамеченный мной ранее шнурок, дернул его. Через несколько секунд в стене открылась неприметная дверь, и в операционную вошли Керд и Зард, одетые так же, как и я. В руках они держали большую склянку с розовой жидкостью, воронку и шланг – я все хотел узнать, из чего делают такие шланги, по виду, он как резиновый! Но так и не спросил. Эти два брата-акробата со мной не разговаривают, а у кого спрашивать тогда? У лекаря, что ли? Пошлет нафиг, как нечего делать…

Надо отдать должное парням – работали они быстро и слаженно. Вот один приподнимает девицу так, чтобы она почти сидела, вот второй заправляет ей в глотку шланг, а лекарь уже льет в воронку розовую жидкость. Вылил половину того, что было в емкости, сделал знак – девушку опустили на стол. Шланг вытащили. Велур взял в руку небольшую кружку, зачерпнул из емкости, и стал медленно, по капле лить жидкость на кожу девицу. И я только захлопал ресницами, не веря тому, что сейчас видел: жидкость, едва коснувшись тела девушки стала впитываться в плоть, исчезать в ней, будто девушка представляла собой одну огромную губку. Живот, грудь, голова, ноги – все части тела реагировали совершенно одинаково, и никакой не было разницы – твердый ли это череп, или мягкий, как подушка живот.

Девушку перевернули, и процедура продолжилась со спины. Я прикинул, что на все про все ушло не менее литра этой самой жидкости. Все делалось молча, без криков, без ругани и упреков. Вышколенные санитары исполняли приказы с полуслова. С одного короткого движения кисти руки лекаря, а он был спокоен, сосредоточен и серьезен. Ничто сейчас не могло отвлечь его от дела. И как-то не замечалась ни его пухлость и кажущаяся неуклюжесть, ни смешная физиономия, как у поросенка с банки тушенки. Нет, передо мной сейчас стоял настоящий Лекарь, лекарь с большой буквы. Умелый, быстрый и ловкий. И я вдруг снова позавидовал тому, что не могу делать то же, что делают эти лекари-маги. Не хочу убивать! Хочу лечить людей! Спасать их! Или делать красивыми – вот как этот толстяк, равных которому нет во всей империи.

Закончил, Лекарь протер руки поданным ему влажным полотенцем, бросил его Керду и повелительно махнул рукой:

– Келлан, сюда! Руку давай! И смотри не выдергивай руку – ни при каких обстоятельствах! Даже если тебе станет плохо, все равно стой и терпи! Иначе…лучше тебе даже не знать, что будет потом.

Голос его был спокоен, но в нем чувствовалась такая угроза, такая сила, что я невольно поежился. Мда…тяжела ты рабская доля! Ну а что я хотел? Хотя бы из меня не делают приманку для ловли крокодилов, как когда-то делали добрые британские офицеры. Привяжут чернокожего мальца за ногу к колышку возле берега реки, кишащей крокодилами. И вот как крокодил выползет полакомиться рыдающим мальчуганом – они рептилию и пристрелят. Если успеют, конечно. А если не успеют…что, мало маленьких негритят? Рабыни еще нарожают.

Рука лекаря была горячей и сухой, и казалось – она била током. Впрочем – совсем даже не казалось. Когда лекарь начал тянуть из меня энергию, ладонь закололо так, что я и вправду едва не выдернул ее из захвата Велура. Он видимо почувствовал мое состояние, зыркнул на меня так, что казалось – сейчас испепелит молнией из глаз, и еще сильнее сжал пальцы руки. До боли, до хруста.

И потом началось. Я слышал, что он говорил – про себя говорил. А затем и увидел – то, что видел Велур. Над девушкой поднялось облако, очень похожее на северное сияние. Нет, не поднялось, я неверно выразился – оно будто включилось! Вот сейчас его не было, и вдруг появилось! Я не понимал, что оно значит – зеленые и красные всполохи, бурые и черные прожилки, оранжевые и фиолетовые нити. Наверное, для лекаря это все было очень просто и легко – он знал все эти веревочки и ниточки, все лучики и вспышки. Он работал с ними так же виртуозно, как музыкант мирового класса играет на рояле. Он не задумывается, куда поставить руку – он просто играет. Играет так, как могут играть только немногие, только те, кому Создатель почему-то дал такой невероятный талант.

Я видел ЧТО делает лекарь, но не понимал – ЗАЧЕМ он это делает. От Велура, от его ауры вытянулись нити, которые цеплялись к нитям ауры девушки, свивались с ними в клубки, распадались, отрывали одни нити, и удлиняли другие. И не прошло и пяти минут, как я увидел, как тело девушки стало изменяться! И первое, что случилось – вытянулись ее ноги. Они стали длиннее, стройнее, исчез изгиб-«ухват», таз стал чуть шире, чем был. Затем пришла очередь живота. Куда девался жир, как организм сумел его «переварить» – не знаю. Но только живот стал уменьшаться, уменьшаться…талия! Появилась тонкая талия, и живот сделался плоским, как доска!

Я потрясенно смотрел на то, что сейчас происходило, и чувствовал, как из меня утекает сила. Не просто магическая энергия – с ней утекали бодрость, свежесть, хорошее самочувствие. Когда лекарь дошел до головы пациентки – у меня уже дрожали ноги. Когда он начал «красить» волосы девчонки, этим завершая свою работу, я почувствовал, что меня сейчас вырвет прямо на пол или на самого лекаря. Он почувствовал это, знаю. Оглянулся, нахмурился, внимательно осмотрел пациентку, наклоняя голову то вправо, то влево, а потом наконец-то разомкнул наши руки. И я бессильно опустился на пол.

Ну а Велур довольно улыбнулся, вздохнул и небрежно потряс рукой:

– Вот так! А эти идиоты думают, что мне все так просто достается! Чувствуешь, Келлан, в каком состоянии я находился каждый раз после операции? И почему я эти операции делал в два или три приема? То-то же! А ты молодец! Выдержал! И я награжу тебя! Дам тебе отдельную комнату – нечего тебе спать в общей казарме, ты слишком ценный раб. Сегодня же распоряжусь по этому поводу. И поднимайся, нечего валяться на полу!

Он махнул рукой замершим в углу санитарам, и они принялись вытирать стол и пациентку, залитую то ли сукровицей, то ли кровавым потом, а еще – нечистотами и еще какими-то вонючими кашицеобразными выделениями. Похоже, что организм отбросил лишний «строительный материал», который ему был уже не нужен.

С трудом поднявшись на ноги, я сел, и несмотря на свою слабость, заставляющую трястись руки и ноги, стал рассматривать то, что получилось из бочкообразной девахи. А получилось на самом деле классно! Гладкая смуглая кожа без единого прыщика, на теле – ни одного волоска, и теперь эта девица не была похожа на мартышку-переростка. Длинные ноги, тонкая талия, крепкая грудь размера где-то третьего, пухлые губки на тонком, аристократическом лице, греческий нос и огромные, сияющие синевой глаза. Как у меня. Похоже, что ничтоже сумняшеся лекарь на самом деле использовал мои глаза как образец для этой операции. Ну и волосы – не белые, но платиновые, такие же, как у меня. Только длиннее моих, ниже плеч. Самое интересное, что в новом облике девицы можно было узнать прежнюю толстушку – если слегка напрячься, конечно. Как лекарь так сумел это сделать – не знаю. Но я бы девицу узнал, а значит и родня ее точно узнает.

Вот же черт подери этого лекаря! Да он на Земле зарабатывал бы невероятные, сумасшедшие деньги! Миллиарды! Впрочем…а разве здесь он эти самые миллиарды не зарабатывает? Похоже что этот мужичок один из самых богатых людей империи. Судя по тем деньгам, что он получил за одну только операцию. Крут Велур, очень крут!

Лекарь провел рукой над девчонкой, и она очнулась, глубоко вздохнув и похлопав невероятно длинными черными, как накрашенными ресницами. Потом провела ладонями по бедрам, по груди, взвизгнула, и спрыгнув со стола бросилась к зеркалу, которое прежде чем уйти расчехлили все те же Керд и Зард. Зеркало было огромным, в рост человека, до пола, и стоило наверное огромных денег. Девица подбежала к зеркалу, и стала вертеться возле него, повизгивая от восторга, поворачиваясь то одним боком, то другим, то задом – наклоняясь и отлячиваясь, будто готовилась к сексу. И совершенно не стесняясь ни лекаря, ни меня.

Велур смотрел на нее с эдакой покровительственной, довольной улыбкой, и рассматривал девицу так, как художник смотрит на удавшуюся ему картину. Вот тут мазок удался, и тут…а здесь можно было бы и получше, но…и так хорошо. Я будто читал эти слова на лбу Велура, и готов поставить золотой против медяка, что примерно так лекарь сейчас и думал.

Навертевшись, девица выпорхнула в приемную, на пороге оглянувшись и посмотрев на меня долгим взглядом, вызвавшим у меня новую дрожь в коленях. А следом за девушкой вышел и лекарь.

Велура не было около получаса, я уже весь изнылся – мне ужасно хотелось есть и пить, а потом завалиться спать. У меня глаза закрывались, а устал я так, как если бы весь день загружал вагоны с цементом. Наконец лекарь все-таки появился, красный, потный, возбужденный и какой-то потрепанный. Взглянул на меня, вытер лоб и мрачно сказал:

– Цени! Я тебя за сто тысяч вондов не продал! А ведь он все набавлял и набавлял! А если бы я согласился продать, ты бы точно закончил свою жизнь на улице, с отрубленными ногами и без языка – чтобы не мог рассказать ничего о том, что творится в этой семейке. Так что цени своего хозяина, болван! Эх, вот помру я, все пожалеете! Горько пожалеете! А будет поздно! Не цените, сволочи!

И он посмотрел на меня таким оценивающим взглядом, что я понял – сейчас он крепко засомневался в том, что стоило отказывать этим чертовым извращенцам. Все-таки сто тысяч вондов – это сто тысяч. А я сегодня жив, а завтра нет. А то еще и сбегу каким-нибудь образом. Деньги – они всегда вернее. Лежат, и каши не просят.

Но ничего такого он не сказал. Промолчал. Сделал мне жест рукой: «На выход!» – и я побрел из операционной туда, где меня накормят и напоят. А потом– плюхнусь на постель и буду спать – до тех пор пока моему хозяину не понадобится меня поэксплуатировать. Мда…рабовладельцем быть в общем-то не плохо. Плохо быть рабом…