Текст книги "Что мне сказать тебе, Мария-Анна"

Автор книги: Евгений Донтфа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Какое оружие?

Полагая что ему конечно же не позволено иметь оружия, Гуго вопросительно посмотрел на графа. Тот пожал плечами и равнодушно ответил:

– Протиктор должен быть вооружен.

Гуго повернулся к начальнику склада.

– Каролинг и мэн-гош.

– Хорошее оружие, – одобрил граф.

– Истинное всегда в цене, – улыбнулся ему Гуго.

Получив меч и кинжал, Гуго вполне профессионально осмотрел полотна клинков, испытал рукояти, проверил ход в ножнах и прицепил к поясу. Ощутив вес оружия на своем теле, он почувствовал себя увереннее и даже как будто радостнее, словно он стал моложе лет на десять. Граф, пристально наблюдавший за ним, сказал:

– Не обольщайтесь. Сильнее вы не стали.

До Фонтен-Ри они добрались уже к вечеру. Они подъехали со стороны роскошных садов, разбитых на холмистой просторной равнине на юг от дворца. У небольших неприметных ворот в окружении буйной растительности их встретили королевские гвардейцы дворцового гарнизона. Они беспрепятственно пропустили Верховного командора в сопровождении двух протикторов, не задав ни единого вопроса и не обратив на них никакого особого внимания. Все отлично знали что для графа Ливантийского открыты все врата и двери дворца в любое время дня и ночи.

Вскоре все трое уже шагали по длинным дворцовым галереям, направляясь к покоям королевы. Перед парадным входом их встретил лейтенант Ольмерик и двое протикторов. Внимательно оглядев всех троих, коротко кивнув Родвингу, лейтенант попросил обождать и ушел внутрь.

Потекли минуты томительного ожидания. Гуго от нечего делать принялся рассматривать висевшие на стенах портреты. Шон Денсалье стоял неподалеку, хмуро разглядывая свои ногти и пытаясь совладать с недовольством оттого что его заставляют ждать в коридоре как какого-то жалкого ординарного просителя.

– Вот это и есть король Джон Вальринг, – приблизившись к Гуго и кивнув на один из портретов, тихо сказал Родвинг.

Гуго с любопытством поглядел на картину. На ней был изображен статный высокий стройный молодой мужчина с красивым очень белым одухотворенным высоколобым лицом, которое правда немного портило застывшее на нем заносчивое выражение. Король в безумно роскошных сверкающих одеждах стоял на холме, гордо и холодно вглядываясь куда-то в даль. У него на поясе висел огромный грозный двуручный меч, а у его ног лежало трое здоровенных лохматых псов и почему-то несколько рыбин. На заднем фоне виднелось море и пара кораблей.

– Даже здесь видно что он бледный и немощный, – с отвращением прокомментировал Родвинг.

Командор подошел к ним и, взглянув на картину, неприязненно сказал:

– Обычная льстивая придворная мазня, в которой нет ни капли правды. Король Джон вовсе не был прекрасен как полубог, напротив, говорят он имел одутловатое синюшное лицо, мешки под глазами, толстый мужицкий нос, редкие волосы и плохие зубы.

– Вы знали его лично, Ваше Сиятельство? – Спросил Гуго.

Граф отрицательно покачал головой.

– Не имел такой чести.

Вернулся Ольмерик и сообщил что войти может только Гуго Либер. Родвинг и крайне раздосадованный Шон Денсалье остались в приемной.

Граф, не желая уходить восвояси, всё еще надеясь что королева примет его позже, а также рассчитывая что-то узнать о том зачем ей нужен это Гуго, принялся раздраженно прохаживаться туда-сюда. В какой-то момент он снова остановился у портрета короля Джона Вальринга и с минуту, поджав губы, разглядывал его.

– Рыба-то тут причем? – Пробурчал он.

Стоявший рядом Родвинг услышал это и сказал:

– Говорят король Джон был большой охотник до рыбалки, прямо целыми днями просиживал с удочкой на берегу.

Лицо Шона стало задумчивым, какая-то неясная, но интригующая мысль скользнула где-то в глубине его разума, но о чем конкретно была эта мысль граф не уловил.

– А еще меч ему такой здоровенный пририсовали! – Насмешливо произнес Родвинг. – Да он бы в хребте переломился, если бы попробовал поднять его.

В королевской опочивальне Гуго нашел королеву в компании Первой фрейлины.

Обе женщины с интересом поглядели на него. Луиза еще не видела его без повязки на лице, а Мария-Анна отметила про себя как черная форма и грозные клинки преобразили его. Он как будто даже помолодел, подумалось ей.

– Моя госпожа, – церемонно произнес Гуго и поклонился.

Мария-Анна усмехнулась. "Он определенно вжился в роль".

– Теперь вы будете защищать и оберегать меня? Даже ценою собственной жизни? – Спросила она с легкой улыбкой.

– Как и всегда, моя госпожа, – серьезно ответил он. – Как и всегда.

Мария-Анна посмотрела на свою фрейлину.

– Луиза, будь добра, оставь нас.

Белокурая девушка поспешно вскочила с пуфика, присела в реверансе и удалилась.

Мария-Анна, чувствуя волнение, приблизилась к новоявленному протиктору.

– Ты принял какое-нибудь решение?

– Я жду встречи с принцем, – ответил он, глядя ей в глаза.

Королева отвернулась, прошла по комнате. Махнула рукой и неуверенно проговорила:

– Граф Денсалье позволил вам иметь при себе всё это оружие?

– Позволил. Ведь я же ваш протиктор, Ваше Величество.

Она посмотрела на него.

– Я не уверена что тебе стоит идти к принцу с оружием.

Он сделал несколько шагов вперед, приближаясь к ней.

– Почему? Неужели ты думаешь что я могу причинить какой-то вред твоему сыну?

Она пронзительно взглянула на него.

– Если бы я так думала, если бы я так подумала хоть на одно мгновение, ты думаешь я бы позволила вам встретиться?

– Тогда это не имеет значения. – Он подошел еще ближе. – Но что-то беспокоит тебя.

– Я очень боюсь за сына. И я даже не знаю чего конкретно я боюсь, но боюсь что с ним случится что-то плохое. Что если…, – она резко повернулась к нему. – Что если ты ненавидишь меня так сильно что не остановишься ни перед чем? И захочешь отомстить мне, причинив зло моему мальчику? Я не верю в это, но я боюсь этого.

Он сделал шаг вперёд и взял её за плечи. Она вздрогнула от его прикосновения, но не отстранилась, с тревогой вглядываясь в его глаза.

– Разве ты так плохо знаешь меня, Мари? Даже если бы я ненавидел тебя, неужели бы я позволил себе сделать орудием своей мести маленького ребенка?

Она отрицательно покачала головой.

– Но может прежде чем ты пойдешь к Роберту, ты хочешь…, – она сделала глубокий вдох, – увидеть меня на коленях перед тобой? Умоляющей тебя о прощении?

– Нет. Нет. Я просто хочу увидеть мальчика.

– Но намерен ли ты…

– Сначала я просто хочу увидеть его, – перебил он и отпустил её плечи.

Она отошла к маленькому резному столику с большими золотыми часами. Стоя спиной к Гуго, она глухо спросила:

– Ты хочешь увидеть на кого он похож? От этого будет зависеть твоё прощение?

Он молчал. Она повернулась к нему.

Он отвел взгляд в сторону и устало проговорил:

– По-твоему если бы у меня был шанс спасти какого-то ребенка на этой земле, я стоял бы и размышлял стоит ли его спасать, учитывая то как он выглядит, то на кого он похож? Давай уже просто пойдем к нему.

Она еще медлила какое-то время, будто собираясь спросить что-то еще, но затем развернулась и направилась к двери.

– Иди за мной.

21.

Гуго и юного принца оставили в спальне наедине, все, после некоторого колебания и сама Мария-Анна, ушли.

Мужчина и мальчик смотрели друг на друга почти с жадностью. Роберт сидел на огромной кровати, укрытый по пояс одеялом и облокотившись спиной на многочисленные подушки. Его овальное гладкое личико буквально светилось нездоровой бледностью, пряди светло-русых волос прилипли к вспотевшему лбу, а темно-серые глаза лихорадочно блестели. Но всё же в целом он выглядел достаточно спокойным. Он с любопытством рассматривал странного высокого мужчину с сильно поседевшими на висках волосами, с тонким изможденным лицом, на котором застыла печать явно непростой жизни и при этом с большими и будто бы весёлыми глазами.

Гуго поклонился:

– Ваше Высочество.

– Я рад с вами встретиться, сударь, – ответил мальчик. – Матушка сказала, что вы её старинный друг и хотели увидеть меня.

Роберт вопросительно посмотрел на Гуго.

– Да, Ваше Высочество. Я действительно очень давно знаю вашу матушку, еще с тех времен когда она не была королевой. И действительно я очень хотел увидеть вас – сына женщины, которую я знаю столь давно. И столь хорошо. Надеюсь вы простите меня за мой интерес к вам и не сочтете назойливым.

Мальчик улыбнулся.

– Ну что вы, конечно же нет. Напротив мне очень скучно постоянно находиться в этой комнате и не видеть никого кроме моих лекарей и служанок. Я рад увидеть нового человека, тем более старого друга моей матери. Но прошу вас подойдите ближе. Мне немного трудно говорить громко.

Гуго сделал несколько шагов к кровати, пристально вглядываясь в юного принца. О да, не приходилось сомневаться, что он сын своей матери, прекрасные черты Марии-Анны, пусть и слегка завуалированные еще детской миловидностью и пухлявостью, явственно проступали на лице ребенка.

– Вы протиктор? – С легким удивлением спросил Роберт.

Гуго улыбнулся.

– Нет, Ваше Высочество. Не имею никакого отношения к вашей дворцовой гвардии. А форму мне выдали, чтобы я не привлекал к себе внимание.

На лице мальчика снова промелькнуло любопытство.

– Как я могу к вам обращаться?

– Меня зовут Гуго Либер. Можете называть меня просто Гуго.

Мальчик задумчиво смотрел на мужчину.

– Если ты друг моей матери, почему ты никогда не приходил к нам раньше?

– Я был в очень долгом путешествии и вот только совсем недавно вернулся.

– И где же ты был?

– Во многих местах.

– Но в каких же именно? – Настойчиво спросил Роберт. А потом словно извиняясь добавил: – Я очень люблю слушать истории о других странах. Мой учитель, мэтр Корнелий, иногда рассказывает мне о них. А еще я читал сочинения Ибн Баттуты, сэра Джона де Мандевиля, Гильома де Рубрука, Геродота, Эратосфена, Саксона Грамматика и конечно же "Книгу чудес" маэстро Поло.

– Вы чрезвычайно начитаны, Ваше Высочество, – серьезно и с восхищением произнес Гуго.

Щёчки польщенного ребенка чуть порозовели от удовольствия.

– Но более всего меня увлекают истории об Африке и Новом Свете, – радостно продолжил он. – Во истину то чудесные земли. Бывал ли ты там?

– Несколько раз я посещал Африку. А в Новый Свет надеюсь отправиться в скором будущем.

– Ты был в Африке?! А где именно? И что ты видел? Правда ли всё что рассказывают о ней? Что там живут люди с песьими головами, которые могут зализыванием исцелять самые страшные раны? Что там есть люди-великаны способные зажать в кулаке быка и поднять его вверх? И ещё есть племена карликов, чье излюбленное оружие отравленные стрелы? И есть крылатые люди-людоеды, живущие в кронах громадных древ и у которых золота больше чем у всех королей Европы? Правда ли что там есть кровожадные люди-леопарды, которые днем как люди, а по ночам превращаются в леопардов и нападают на людей? Правда ли что у западного побережья живут гуанчи – потомки атлантов и что их рост в два раза выше обычного человека, что они могут дышать под водой, что у них у всех странные ярко-синие глаза и они могут переговариваться между собой, не произнося ни слова?

Гуго слегка улыбнулся, наблюдая за волнением мальчика.

– И правда ли что там в реках живут громадные ящеры с тысячью зубов в пасти, способных за один присест проглотить всадника вместе с лошадью? И есть огромные двуногие бескрылые птицы ростом с двухэтажные дом и когда они всей стаей бегут по земле, то та сотрясается как желе? И что еще там есть пустыни все сплошь из черного блестящего песка, который если попадает на кожу, то прожигает её до костей? И правда ли что в Африке есть "безумные леса", в которых ароматы каких-то растений сводят людей с ума и они начинают бросаться друг на друга и жестоко убивать? И есть племена двупалых людей, у которых вместо обычной ступни два больших сильных гибких пальца и они могут мчаться быстрее чем ветер и взбираться на деревья, хватаясь за них ногами? И что еще там в древних городах живут змееголовые люди, отвратительные и очень опасные, они насквозь пропитаны ядом и если они коснутся тебя, то ты непременно будешь отравлен?

Когда Роберт замолчал, переводя дыхание, Гуго с улыбкой проговорил:

– Мне кажется, Ваше Высочество, что вы знаете об Африке гораздо больше нежели чем я. К сожалению или к счастью, я не встречал там ни великанов, ни карликов, ни людей со змеиной или собачьей головой. И ничего не знаю ни о черных пустынях, ни о "безумных лесах", ни о потомках атлантов, ни о крылатых людоедах.

На лице Роберта проступило отчетливое разочарование.

– Но я мог бы рассказать вам о древних загадочных пирамидах и сфинксах, о поющих скалах, о яростных кочевниках-берберах, о племенах чернокожих амазонок, об ужасах и красоте пустыни, о сочащихся ядом деревьях, о жутких львах-людоедах, о Береге скелетов, об Алмазной земле, о цветках пожирающих насекомых и птиц, о Железном городе, о громадных обезьянах, о злобных колдунах оживляющих мертвецов, о целых деревнях где все люди спят по несколько месяцев и конечно же я мог бы рассказать вам о самом страшном на свете звере – о черном бешенном носороге.

Глаза мальчика горели от восторга и предвкушения. Но Гуго отрицательно покачал головой.

– Но не сегодня, Ваше Высочество. Её Величество просили меня сократить мой визит насколько это возможно. И потому прежде всего я хотел бы узнать как вы себя чувствуете.

Роберт, крайне раздосадованный таким поворотом беседы, насупился:

– Зачем ты об этом спрашиваешь? Ты лекарь? Знахарь?

Было очевидно что ему неприятно возвращаться от сказочной Африки к собственной болезни.

– Нет, Ваше Высочество, я не лекарь, – доброжелательно ответил Гуго.

– А кто ты? Ты дворянин?

– Нет, я не дворянин.

– Какое же твоё ремесло?

– Я рыбак, Ваше Высочество.

– Рыбак? – Удивился мальчик. – Просто рыбак?

– Да. Обычный рыбак из Бретонии.

Роберт посмотрел на мужчину странным пристальным взглядом.

– Я понимаю что мать прислала тебя с каким-то намерением. Но, клянусь мечом Эль Сида, я не понимаю смысл этого намерения.

Теперь уже Гуго посмотрел на ребенка очень пристально и серьезно.

– Твоя мать, Роберт, считает что я как-то могу способствовать твоему выздоровлению.

Роберт хотел было напомнить этому рыбаку из Бретонии что следует говорить "Ваше Высочество", но передумал.

Мальчик горько усмехнулся.

– Интересно как, если ты не лекарь, не знахарь, а обычный рыбак. Разве что ты поймал золотую рыбку.

Гуго усмехнулся.

– Нет, Роберт, золотой рыбки у меня нет. Но я действительно очень хочу помочь тебе.

Мальчик посмотрел на него устало, измученно, почти затравленно.

– А ты действительно можешь как-то помочь? – Тихо спросил он.

Сердце Гуго вздрогнуло. На какой-то миг в этом серьезном детском лице, в этом маленьком человечке терпеливо выносящем выпавшее ему страдание он увидел что-то пронзительно знакомое, близкое. Не то чтобы себя, но какое-то родное ощущение возникло в нем, острое чувство сопереживания и сочувствия. Солидарности.

– Я не знаю могу ли. Но я сделаю всё что только в моих силах чтобы попробовать. Но мне нужно чтобы ты доверял мне.

Мальчик пожал плечами и бесхитростно произнес.

– Я доверяю тебе.

22.

Мария-Анна, вся исполненная нетерпения, встретила Гуго сразу за дверью опочивальни принца.

Она требовательно поглядела на мужчину.

– У тебя прекрасный сын, Мари,– сказал он.

Женщина подошла ближе.

– Я знаю. Ты… ты принял решение?

– Мари, у меня просьба к тебе. Позволь мне провести эту ночь в капелле Святого Мартина, я хочу побыть наедине с богом. А завтра по утру я всё решу.

На лице королевы проступила явная досада. Мария-Анна не желала ждать еще целую ночь. Она отвернулась.

– А если бог не ответит тебе? – Глухо спросила она.

Он приблизился к ней со спины, почти вплотную.

– Позволь мне сделать это, – попросил он.

Она резко развернулась, оказавшись лицом к лицу с ним.

– А одного вида моего несчастного сына тебе недостаточно чтобы понять чего ты хочешь?! Тебе нужна подсказка от бога?

Её глаза ярко сверкали, то ли от гнева, то ли от подступивших слез. Он взял её за предплечья и прижал её руки к своей груди. Она попыталась отстраниться, освободиться, но он удержал её. Она затихла.

– Мари, я очень хочу помочь твоему сыну. И еще больше теперь, когда увидел его. Но ты ведь сама сказала, что дело не в поцелуе, а в прощении. И оно должно быть совершенно искренним и глубоким. Я не держу на тебя зла и, как мне кажется, вполне простил тебя. Но теперь, раз от этого зависит жизнь этого мальчика, я хочу убедиться, что это действительно так, что моё прощение действительно чистое и искреннее, я хочу побыть в святом месте, в покое и тишине чтобы услышать его, чтобы испытать его. – Он посмотрел ей в глаза. – Я очень хочу чтобы Роберт выздоровел. И сделаю всё что только в моих силах чтобы помочь ему. И только для этого мне нужна эта ночь.

Они долго смотрели друг другу в глаза. Она подняла правую руку и погладила его по щеке.

– Да будет так, Гуго Либер, – сказала Мария-Анна.

Затем отвернулась и направилась к двери. Возле двери она остановилась и, не глядя на Гуго, сказала:

– Но ты не должен покидать капеллу, понимаешь? Тебе не стоит бродить по дворцу.

– Я понимаю.

– Протикторы присмотрят за тобой.

23.

Капелла Святого Мартина была одной из домовых церквей дворца Фонтен-Ри. В высоту она занимала два этажа и располагалась недалеко от покоев принца и королевы.

После того как Гуго немного перекусил, он прошел туда в сопровождении всё того же Родвинга. Капелла имела только один вход и выход и потому Родвинг, запустив Гуго внутрь, закрыл за ним тяжелую, обитую серебром дверь и со спокойной душой опустился на ближайшую лавку. Лейтенант Ольмерик приказал ему выпустить Гуго из капеллы только на рассвете и молодой протиктор предвкушал себе вполне спокойную безмятежную ночь.

Гуго, со свечой в руке, медленно шагал по плитам из разноцветного мрамора, вдоль центрального прохода между двумя рядами внушительных дубовых скамей по направлению к алтарному возвышению. В часовне было невероятно тихо, сумрачно и пыльно. Слева и справа ввысь уходили роскошные белые коринфские колонны и казалось что дальше за ними бездонная тьма. Вечерний свет еще проникал сквозь огромные цветные витражи, но уже почти ничего не освещал, внося лишь в царивший сумрак какую-то ноту ирреальности и сказочности. Гуго зажег несколько свечей возле алтаря и на постаментах возле стен и задул свою. После чего опустился на правую переднюю скамью и задумчиво поглядел на огромный витраж в одной из стрельчатых арок, изображающий Бога-Отца передававшего младенца Христа ангелам, слева коронованная стоящая на серпе месяца прекрасная Дева Мария, справа громадный дракон о семи головах, хвост которого упирается в землю, а из одной пасти вытекает река.

Гуго закрыл глаза. На сердце было тяжело. Она поверила ему. Действительно поверила, что он простил её и хочет помочь. Стояла прижавшись к нему, не отнимая рук от его груди, заглядывая ему в глаза с этой робкой и безумной надеждой что он совершит для неё чудо. Эта эгоистичная коварная безжалостная хищница становилась обычной слабой женщиной, когда дело касалось её ребенка. Её следовало раздавить как ядовитое насекомое, унизить, уничтожить и это было бы не просто справедливо и правильно, это было бы почти божественно. Но был еще этот мальчишка, клявшийся мечом Эль Сида и с горящими глазами и открытым ртом слушающий истории о сказочной Африке. Гуго чуть улыбнулся, он тоже в детстве бредил Африкой и мечтал путешествовать по ней. Как же там было… "расскажи мне красивая белая леди о своём милосердном боге, а я расскажу тебе о самом страшном на свете – о черном бешенном носороге". Гуго с каким-то сопротивлением чувствовал что этот худенький мальчик, такой чистый, наивный, такой бледный, почти прозрачный, с такими родными серыми глазами вдруг стал значить для него очень много. И даже казалось что и нет ему уже никакого дела до Марии-Анны, что она отошла в тень, осталась в прошлом, стала глупой и бессмысленной со всей своей жаждой власти и злобой, и только этот ребенок имеет теперь значение. Нужно непременно сделать всё возможное чтобы спасти его. "Но конечно я лгу себе", подумал Гуго. Всё дело всё-таки в ней, в этой прекрасной женщине и если она даже падший ангел она всё равно ангел, единственный ангел которого я встретил в своей жизни.

Гуго открыл глаза и долго смотрел на Бога-Отца, протягивающего в своих больших ладонях улыбающегося младенца крылатым ангелам. Он оглядел капеллу утопающую во мраке. Мария-Анна всегда пыталась всё контролировать, всем управлять, всё знать, во всё вникать, всё предусматривать. Даже когда она была еще совсем юной и жила в доме звездочета и гуляла по сиреневым полям. Но теперь она совершает ту же ошибку что и он двенадцать лет назад. Она сама впустила его к себе, открыла ему двери, позволила заглянуть в глаза, в сердце, прикоснуться, войти в спальню. Его рука погладила эфес меча. И сама вручила ему оружие. Она словно птичка, загипнотизированная змеёй.

Гуго отрицательно покачал головой. Нет, конечно же не так. Ничего подобного. Она просто пытается использовать его. Точно также как использовала, когда рвалась к трону. Как она сказала: "Как ты мог прочитать столько книг и не стать мудрее?" И уперевшись тяжелым взглядом в темноту над алтарем, он сказал про себя: ну нет, Мари, теперь я мудрее.

Затем он снова закрыл глаза и прошептал: "Третья скамья справа, восьмой кирпич снизу, два кирпича влево от ниши." И повторил снова: "Третья скамья справа, восьмой кирпич снизу, два кирпича влево от ниши." И снова.

Теперь ему нужно было дождаться глубокой ночи.

24.

В эту ночь Мария-Анна спала очень плохо. Она ворочалась, металась на своей необъятной кровати, скидывая на пол подушки. То ей было невыносимо душно и она отбрасывала прочь пуховое одеяло, то ей становилось нестерпимо холодно и она натягивала одеяло до головы и сворачивалась клубком, иногда ей казалось сквозь сон что где-то гремит гроза, потом ей слышались чьи-то крики и кто-то смотрел на неё из темноты, а потом всё заглушал вой ветра. Наконец утром она проснулась от того что где-то за дверью действительно что-то гремело или кто-то топал и слышались очень громкие голоса.

Мария-Анна оторвала голову от подушки и сердито поглядела в сторону дверей, недоумевая кто это смеет вести себя подобным образом у самого входа в её опочивальню. И как это её верные протикторы допустили что кто-то в её покоях буйствует и кричит.

Высокие двери распахнулись и в комнату почти вбежала Луиза Бонарте. Девушка была растрепана, помята, не умыта, бледна и встревожена, одета лишь в ночную рубашку и распоясавшийся халат. Теперь, когда двери были открыты, королева более явственно слышала мужские и женские голоса словно бы о чем-то спорившие, она различала грозный голос своего Верховного командора, сдержанный бас лейтенанта Ольмерика, причитание своей статс-горничной и кажется еще голоса лекаря Дорэ и Марты Сонстер – кормилицы принца.

Луиза приблизилась к кровати, глядя на Марию-Анну огромными голубыми глазами.

– Ваше Величество…, – голос фрейлины дрожал.

Мария-Анна села на постели, тяжелое предчувствие сдавило ей грудь.

– Ваше Величество, – повторила Луиза чуть не шепотом и королеву накрыло чудовищное понимание.

Роберт мёртв! Мария-Анна словно лишилась всех костей, в один миг полностью обессилев. Она не могла даже вздохнуть, казалось что всё горло плотно забили тряпками. Расширенными до предела глазами она глядела на белокурую девушку с таким ужасом и отчаяньем, что Луиза просто окаменела. Мария-Анна хотела кричать, но не могла. Безмолвный крик разрывал ей голову. Ей стало страшно, так страшно как никогда не было в жизни, весь этот мир, вся эта реальность, в которой больше нет её сына ужаснула её до такой степени что сознание начало заволакивать тьмой, оно отказывалось принимать такую реальность. В комнате стало темно, жарко, зыбко, душно и только солнечные волосы хрупкой девушки сияли королеве последним маяком надежды. Мария-Анна умоляюще протянула вперед дрожащие руки, из глаз потекли слезы. Луиза бросилась вперед и обняла женщину. Мария-Анна прижалась головой к груди девушки, словно пытаясь спрятаться. Ошеломленная, взволнованная Луиза и сама уже не в силах удерживаться от слез, ласково обнимала королеву, гладила её по голове и нежным голосом шептала что всё будет хорошо, что всё образуется, что бог не оставит их, что мальчик обязательно найдется. Тьма в голове Марии-Анны стала отступать, рассеиваемая теплом и сочувствием другого человека, и до женщины постепенно начал доходить смысл слов. Она подняла голову и посмотрела на свою первую фрейлину. Пошмыгав носом и смахнув с глаз слезы, Мария-Анна спросила:

– Что?

– Бог не оставит нас, Ваше Величество. Я уверена Его Высочество обязательно найдут, – повторила Луиза, всё ещё обнимая королеву.

Мария-Анна отстранилась от девушки, высвободившись из её рук, и села прямо. Вытерев обеими ладонями лицо и глаза, она поглядела на Луизу и снова спросила, на это раз более четко:

– Что?!

Луиза растерянно глядела на королеву.

– Его Высочество нигде не могут найти, судя по всему во дворце его нет. Я… я решила что вы знаете. Когда вы… заплакали.

Повисло молчание. Мария-Анна пристально глядела на свою фрейлину.

– Что произошло? – Спросила королева.

– Я не знаю, Ваше Величество. Лекари как обычно до рассвета пришли проведать Его Высочество и нашли его кровать пустой. Его повсюду искали, но нигде не нашли.

Тяжкий, не дающий даже сделать вдох, ужас отпустил Марию-Анну. Вместо этого где-то в глубине рождалось что-то похожее на ледяную ярость. Но она еще не знала на кого направить эту ярость.

Луиза, увидев как окаменело лицо королевы и подернулись холодом её глаза, торопливо добавила:

– И Гуго Либер тоже исчез. Граф Шон Денсалье считает что это он похитил Роберта.

– Граф Шон Денсалье так считает? – Тихим, но каким-то зловещим голосом проговорила Мария-Анна.

– Да, Ваше Величество, – испуганно ответила Луиза.

Мария-Анна помолчала, разглядывая юную фрейлину так словно видела её в первый раз. Затем сухо и официально повелела:

– Прикажи умываться и одеваться. Платье испанское, "черный гранат". Желаю видеть в восточном аудиенц-зале графа Ливантийского, мэтра Дорэ, Марту, начальника дворцовой стражи, капитана ночного караула. – Она чуть помолчала и добавила: – И также пригласи графа Рене Согье.

Луиза встревоженно поглядела на королеву. Сорокавосьмилетний Рене Согье был главой Судебного ведомства, мрачного и безжалостного государственного учреждения, призванного хранить и оберегать порядок внутри огромной страны, защищая её от разбойников, убийц, воров, изменников, бунтовщиков, интриганов, чернокнижников и прочих нечестивцев и еретиков. Ведомство занималось выявлением преступников, проведением расследований, вынесением приговоров и исполнением наказаний; занималось очень усердно и рьяно. И по мнению многих граф Согье был таким же мрачным и безжалостным как и всё его учреждение. Луиза его откровенно боялась. Граф, невысокий, чуть обрюзгший, с красным лицом, большим расплющенным носом и выпученными глазами производил на неё отталкивающее впечатление. Но дело было даже не во внешности, её отвращала сама его манера холодно и окаменело разглядывать людей, словно те какие-то странные насекомые. А кроме того находясь рядом с ним, ей чудилось что от него исходит какой-то легкий неприятный запах, омерзительно сладковато-тошнотворный запах бойни. Она уверяла себя, что это ей конечно просто кажется, немыслимо представить чтобы человек такого уровня собственноручно занимался пытками и истязаниями тех кто попал в казематы его невесёлого учреждения. Луиза несколько раз, сопровождая королеву, посещала огромное массивное здание Судебного ведомства и по мнению девушки это было одно из самых ужасных мест во всём королевстве. Мария-Анна, желая побеседовать с некоторыми особо гнусными и известными преступниками, спускалась в бесконечные подвалы этого здания и хотя она не брала Луизу непосредственно на допрос, девушка достаточно насмотрелась и наслушалась в этих жутких коридорах, чтобы дрожать от страха при одном лишь упоминании о графе.

– Может еще позвать мэтра Сансена? – Как бы раздумывая, с неприятной усмешкой проговорила Мария-Анна.

Мэтр Сансэн многие годы был придворным палачом, по сути личным палачом королевы, который убивал людей без всяких судебных разбирательств, по одному её слову, по её древнему святому праву на высший монарший суд.