Текст книги "Никтопия. Трое из рода «хэ»"

Автор книги: Евгений Донтфа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

2.

На опушке мертвого окаменевшего леса, среди причудливым скальных обломков, на холодном стылом ветру, посреди космической ночи, Стэн и Василий Иванович, в широких лучах света налобных фонарей, монтировали на глайдере мобильную грузовую платформу, на которую им предстояло поместить вышедшего из строя робота-разведчика, в обиходе называемого "пионером".

– Второй час херачим тут как прихваченные, – пробурчал дядя Вася, колдуя над "чемоданом" магнитного соар-погрузчика, которому предстояло, воспарив над землей, подцепить увесистого робота и поместить его на платформу. – И на кой нам сдался этот ржавый "пионер", списали бы его к едрене фени и нехай бы он тут лежал как памятник инженерной мысли рода человеческого.

Стэн МакГрегор, боровшийся с разболтавшимся креплением платформы, недовольно поглядел на своего старшего помощника.

– Что ты там всё бурчишь, дядя Вась? – Спросил он, пока еще с усмешкой, но тоже чувствуя как в нем подымается раздражение, ибо работа, которая по идее должна была отнять максимум минут тридцать, длилась уже часа полтора. – Заклинание что ли читаешь?

– Ага, хочу заклятие ума на тебя наложить, – тут же сердито отозвался Василий Иванович. – Чтоб у тебя просветление в башке наступило. Ты что не мог списать это ведро в невосстановимые потери? Ему же, ядрёный синтез, лет в три раза больше чем мне. Он уже ни лёжа, ни стоя не может. И тогда на кой, спрашивается, хер этот металлолом на своем горбу переть через пол-Никтопии. Подхимичил бы отчет за пять минут и дело с концом, вместо того чтобы коченеть тут второй час. Оба ведь уже синие, жопа вон кусками льда отваливается.

МакГрегор в общем-то привык, что такую вещь как субординация старший помощник воспринимает довольно легкомысленно и обычно не заострял на этом внимание и не спешил ставить на место зарвавшегося ветерана каталонских рудников. Но сейчас, воюя с не желавшим фиксироваться креплением, Стэн тоже немного вышел из себя.

– Послушай-ка, мистер Гладков, – резко сказал он, – ты бы лучше заклятие на свой резвый язык наложил, а то он у тебя явно твои мыслительные процессы опережает. И на Никтопию ты, мистер Гладков, затем и прибыл, чтобы за тройную ставку свою старую жопу на ветру морозить. Не нравится – уматывай. А на счет "подхимичивания" отчетов, вот когда начальником станешь, тогда и будешь решать какие тебе отчеты составлять. Я доходчиво изложил?!

Дядя Вася насупился и ничего не ответил.

– И кстати, мистер Гладков, – не унимался Стэн, – почему в рубке опять воняло твоими сигарами? Я что, не ясно объяснил что в двеллдоуме курение этого шлака запрещено?

– Я-то откуда знаю почему там тебе что-то воняло, – мрачно ответил дядя Вася. – Может у тебя опухоль в мозгу, говорят при этом часто всякие запахи мерещатся, так что проверься на всякий случай.

Мужчины сердито поглядели друг на друга и вернулись к своим занятиям.

Минут пять спустя, дядя Вася сказал:

– Послушай, великий вождь, у меня для тебя есть две новости: плохая и хорошая. Какую хочешь сначала?

Стэн, уже совершенно успокоившийся и сумевший наконец включить последнее крепление платформы, ответил со своим обычным веселым добродушным настроем:

– Ну начни с хорошей, Быстрый Язык.

– Мы можем убираться отсюда.

– Ага. А плохая?

– Соарер-погрузчик не работает.

На некоторое время повисла тишина, если не считать нескончаемого шипения и свиста ветра в причудливой геометрии глубин каменного леса. Стэн прикидывал хватит ли у них сил вручную водрузить "пионера" на платформу, а дядя Вася лениво глядел по сторонам.

– Почему? – Наконец спросил МакГрегор.

– А кто его знает, – равнодушно проговорил Василий Иванович. – Похоже регулятор обратной связи гравиактуатора не фурычит.

Стэн подумал о том стоит ли указывать старпому на то что тому следовало еще в двеллдоуме проверить функционирование основного погрузочного оборудования и решил, что, пожалуй, не стоит.

– Ну ладно, доставай денто-ленты и стикеры, погрузим вручную, – спокойно сказал координационный аналитик.

– Да ты сдурел что ли, Стэн! – Жутким басом, перекрывая могучие ветра Никтопии, рявкнул старпом. – Эта бандура весит как мамонт! Нас в копчике переломит, если мы ее поднять попробуем. Ну её к чертям собачьим. Полетели обратно. Наладим соарер-погрузчик, со временем, тогда и вернемся.

– Что такое мамонт? – Вполне миролюбиво спросил Стэн, давая старпому время и возможность остыть.

– Животное такое с Первой Земли, огромное как дом двухэтажный, – пробурчал дядя Вася с некоторой весьма явственной снисходительной интонацией. Он мнил себя большим специалистом по прародине человечества и глубоко презирал невежество остальных по этому вопросу. – Вот с такенным, – он ударил себя по правому бицепсу левой рукой, подбросив вверх правое предплечье, – носом.

Стэн покачал головой, словно бы впечатленный, но потом улыбнулся:

– Да ладно, дядя Вася, поднимем и мамонта. Ты же у нас могучий как черная дыра.

– Ты озверел что ли! – Снова возмутился Василий Иванович. – Да у нас скорее кишки из задницы вылезут, чем мы эту херь с места сдвинем. Давай, тогда, зови молодого.

– Обойдемся без молодого, – отрезал Стэн, которому надоело увещевать ленивого старпома. – Раз силы сигарами пыхтеть есть, значит хватит и на мамонта. Неси ленты, просунем под "пионера".

Василий Иванович не двинулся с места, хмуро взирая на начальника. Последний спокойно отвечал ему тем же. Однако внешний образ пузатого старпома, складывающийся в том числе из натянутой на самые брови блестящей шапки, огромных черных очков, внушительного красного носа и большой неряшливой всклоченной зеленой бороды, неожиданно заставил Стэна улыбнуться.

– Во имя длинноногой Гипы, – воскликнул он, – сбрей ты это зеленое безобразие. А то словно пучок каких-то водорослей прицепил.

– Много ты понимаешь. Эта борода не просто так, она может как орденская лента, о многом говорит тому кто знает.

– Выглядит отвратительно, – искренне сказал Стэн. – Сбрей.

– Да она еще больше разрастется, пробовал уже. Мне на этих рудниках проклятых, какой-то там ген что ли повредило. Теперь эта зелень и прёт.

– Ну тогда хоть покрась её что ли.

– Обязательно. В черно-белую полоску не хочешь?

– Хочу. Всё ж таки по приятнее будет.

– Ну хорошо, договорились, – усмехнулся Василий Иванович. – Я крашу бороду в полоску, а вы с Джоном мертвого "пионера" грузите.

Он развернулся и пошел к глайдеру.

– Ты куда? – Не понял Стэн.

– Полечу в двеллдоум. Обратно тебе молодого пришлю. – Равнодушно ответил старпом, взбираясь в кабину. – Корячьтесь тут сколько влезет.

Стэн на несколько секунд просто дара речи лишился от такой наглости.

– М-мистер Гладков…, – начал было Стэн, но дядя Вася обернулся и хитро улыбнувшись, проговорил:

– Да, ладно, товарищ главный командир, не кипишуй. Хочу платформу поближе к "пионеру" подвинуть.

Стэн облегченно вздохнул про себя. Когда он только познакомился с Василием Ивановичем, он сразу понял что ему в подчинение достался тот еще работник. Дядя Вася был слишком независим и своеволен не только в своих суждениях и словах, но также порой и в поступках. И Стэн понимал что старпом воспринимает его, МакГрегора, как своего начальника только до каких-то границ. И когда Стэну казалось что он приблизился к этим границам почти вплотную, он испытывал некоторое неприятное напряжение.

3.

Мобильные роботизированные зонд-камеры были размещены на "маяке" и в "деревне" без ведома самих люксоров. По закону на подобные действия полагалось получить разрешение у аборигенов. Но когда всё это происходило землян в двеллдоуме, в нарушение правил, было только двое, "Синан" всё никак не мог найти третьего "добровольца" на такую непопулярную планету как Никтопия. И потому Стэн, которому как всегда было некогда этим заниматься, отправил к люксорам Василия Ивановича с указанием непременно добиться от них позволения осуществлять видеофиксацию их жизнедеятельности. Дядя Вася естественно не обрадовался подобному поручению, но поскольку переложить его тогда было не на кого, отправился исполнять. Он вернулся через пару альфа-часов и хмуро сообщил что разрешение получено и камеры установлены. Стэн выслушал его и тут же забыл об этом. Сам он следить за аборигенами не собирался, Василий Иванович тем более. Видеопоток шел в автоматическом режиме, анализировался искусственным интеллектом по неким фильтрам, затем данные архивировались и складывались в какие-то базы данных, откуда возможно когда-нибудь они будут извлечены и просмотрены каким-нибудь ни в меру любопытном бездельником из многочисленных исследовательских отделов "Синана". Координационного аналитика и его старшего помощника это нисколько не интересовало. Они отчитались кураторам из корпорации о том что видеофиксация ведется и благополучно забыли об этом. Однако как-то на досуге МакГрегор из праздного любопытства просмотрел видеофайл с приват-камеры своего старшего помощника. Все контакты землян с аборигенами в обязательном порядке фиксировались, дабы если случатся какие-то осложнения, потом провести разбор ситуации. И то что Стэн увидел несколько обескуражило его. Дядя Вася честно попытался исполнить поручение. Но столкнулся с некоторым непониманием со стороны местного населения. К тому времени когда МакГрегор прибыл на планету, некоторые из люксоров, благодаря работавшим здесь ранее ученым, уже умели разговаривать на унилэнге – универсальном языке землян. Однако дядя Вася быстро выяснил что это знание языка все же довольно ограничено и некоторые понятия донести до люксоров довольно проблематично. Приват-камера, бесшумно парившая в паре метров от Василия Ивановича прекрасно зафиксировала как тот прилагал отчаянные усилия чтобы преодолеть возникшее непонимание. "Глаз! Глаз, блядь, летающий можно над вами запускать или нет?!", кричал раскрасневшийся дядя Вася притихшим аборигенам. Последние, которые со своим полутораметровым ростом пред внушительным пузатым землянином и так выглядели мелко, ещё более съеживались и уменьшались в размерах от накала дяди Васиного голоса. Они никак не могли уразуметь чего от них хотят. Василий Иванович махал руками в небо, тыкал люксорам в глаза, складывал большой и указательный палец буквой "О" и подносил их к собственному глазу."Во! Вот так! Вот так смотреть за вами оттуда можно или нет?!", требовал он. Люксоры тихо, с некоторым шипением, робко отвечали ему, что смотреть "оттуда" у них не получится. "Да не у вас, бурдюки вы не доделанные!", горячился дядя Вася, "нам, землянам, можно смотреть на вас оттуда через летающий глаз?" "Сачем семлянам смотреть оттуда, если вы можете смотреть на нас сдесь?", интересовались аборигены. Дядя Вася багровел и начинал всё сначала. По мере продвижения переговоров, его речь всё больше перемежалась матом, который путал несчастных люксоров еще больше. "Понять нашу мать?" испуганно переспрашивали маленькие аборигены и их полусферические головы сотрясались в полном недоумении. В конце концов утомившийся дядя Вася потребовал от люксоров чтобы они прошли очередной "ритуал дружбы", он не раз уже использовал эту уловку. На этот раз подтверждение дружбы заключалось в том чтобы приложить свою конечность к биосканнеру и торжественно произнести: "Я и мой народ подтверждаем что полностью и безоговорочно согласны с тем что бы любая наша жизнедеятельность фиксировалась мобильными видеокамерами корпорации "Синан" и даем на это полное наше разрешение". После чего дядя Вася буркнул: "Свободны" и удалился. Естественно ни один, даже самый беспечный планетарный юрист не признал бы это "разрешение", ибо, конечно, аборигены так и не поняли на что они согласились и что такое видеокамеры. Но всем было наплевать. Стэн просто посмеялся над записью с приват-камеры дяди Васи и потом, когда уже появился Джон, как-то между делом показал её и ему.

Но так или иначе теперь молодой человек мог не сходя со своего удобного упругого кресла наблюдать за тем что происходило в большой круглой комнате на третьем этаже "маяка". Сейчас там дежурил зеленый Миша.

Люксоры не носили никаких одежд, вместо этого их дряблые мясистые тела покрывали три кожаных мантии, которые дядя Вася пренебрежительно именовал "чехлами". Причем иногда он распространял это название на весь народ, используя его вместо "люксоры". Эти мантии, которые могли раздуваться, складываться, натягиваться и прочее, имели весьма богатую функциональность. И как согревающие элементы, и как вентилирующие, и как подобие парусов, и в качестве мимики. Кроме прочего они были разных цветов, в основном зеленого и синего. Чем старше становился люксор, тем больше оттенки его мантий переходили от синего к зеленому.

На маяке попеременно дежурили двое аборигенов. Одного из них дядя Вася прозвал Миша. На вопрос Джона почему, Василий Иванович равнодушно пожал плечами и бесхитростно ответил потому что так его и зовут: "Он сам сказал. Ну то есть там что-то вроде миашульшес-хер-пойми-как-дальше, но это по-ихнему, по-чехлянски, а по-человечески Миша. Да ты не сомневайся, он на Мишу откликается". Второй абориген, видимо намного более молодой чем Миша, имел яркий светло-синий цвет. В отличии от своего старшего товарища, он еще не овладел унилэнгом, а потому в глазах Василия Ивановича вообще не представлял никакой ценности. Дядя Вася даже не обременил себя выяснением имени Мишиного напарника и называл его просто Синяк или иногда "молодой". "Кто сегодня на маяке? Молодой?", временами лениво интересовался Василий Иванович у Джона. И получив подтверждение, тут же равнодушно возвращался к своим делам. Если же на маяке дежурил Миша, который порой также именовался Михалычем, то дядя Вася, когда находился в благодушном настроении, мог даже сходить к нему в гости. После чего со смехом передавал содержание диалогов с инопланетянином своим товарищам. Джону казалось что дядя Вася упорно воспринимает Мишу и всех его соплеменников как каких-то говорящих собачек и потому беседы с ними весьма забавляют его как некий замысловатый ярмарочный аттракцион.

Стэн МакГрегор, однако, смотрел на эти посещения несколько неодобрительно. Главным образом из-за того что Василий Иванович совершенно наплевательски относился ко всем инструкциям по Первому контакту и частенько грубо их нарушал. Впрочем, скорее по незнанию, чем умышленно. Дядя Вася болтал с Мишей на абсолютно любые темы, причем порою и довольно фривольного толка. Землянами из Первой партии было установлено что люксоры не имеют мужского и женского пола и являются чем-то вроде гермафродитов. Любой из них мог зачать в себе жизнь и родить одного ребенка, который при этом очень быстро становился взрослым. Однако ученые Первой партии так и не разобрались в спусковом механизме этого процесса и оставалось неясным что заставляет люксоров становится беременными в тот или иной момент. И вот дядя Вася время от времени пытался разобраться в этом вопросе, при этом он в свою очередь весьма красочно живописал Мише как всё это происходит у землян, для чего нужны мужчины и женщины, в чем их главные различия и как для них протекает процесс зачатия. Кроме этого, Василий Иванович любил рассказывать доверчивому инопланетянину на что вообще похожа жизнь землян, повелителей могучих технологий и владык Космоса. Особенно по сравнению с той, по его мнению, крайне убогой жизнью, которую вели люксоры в своей деревне на этой сумрачной холодной планете, именовавшейся Василием Ивановичем не иначе как "жопа мира" и "галактические ебеня". Всё это конечно напрямую противоречило инструкциям Первого контакта, настоятельно требовавшим от инициаторов контакта крайне аккуратного отношения с разумными автохтонами выбранной планеты. Контактерам по возможности следовало избегать любого упоминания, описания, а тем более наглядной демонстрации каких-либо технологий, далеко превосходящих возможности, а порой и воображение менее развитых инопланетян. И делалось это даже не с целью постараться избежать нарушения хода естественных исторических процессов на данной планете, а для того чтобы ни в коем случае не вызвать у аборигенов какого-то религиозного отношения к пришельцам, не допустить обожествления последних и причисления их к каким-то высшим силам. Это предписание, конечно, было достаточно трудновыполнимо, ибо порой одних транспортных средств землян уже хватало для того чтобы повергнуть автохтонов в шок и стать причиной новой местной мифологии. Но тем не менее следовало прилагать усилия. Однако Василий Иванович этим не заморачивался, с удовольствием повествуя Мише о громадных космических станциях, исполинских межзвездных кораблях, умных домах, бескрайних многоуровневых городах с причудливыми небоскребами, о роботах-женщинах, о планетолетах, о видеокамерах, голографии, гиперпространстве и особенно о могучих буровых шахтерских комплексах, вгрызающихся в недра планет. Правда благодаря несколько своеобразной подаче информации в голове Миши всё это откладывалось достаточно причудливым образом. И теперь он почти благоговел перед словом "хренотень", ибо дяди Васины повествования обычно начинались с такой фразы: "А еще у нас есть такая хренотень…"

Не смотря на то что инструкции Первого контакта входили в состав Звездного кодекса и были обязательны к исполнению для всех кого они касались и за этим даже пытались следить соответствующие учреждения и органы власти, непосредственные участники контакта обычно относились к этим предписаниям довольно легкомысленно, считая их слишком надуманными, оторванными от жизни и практически нереализуемыми в реальности. Стэн МакГрегор был не исключение. И потому довольно редко, хотя это и входило в его должностные обязанности, изучал записи с приват-камер своих подчиненных. Ему было не до этого. Корпорация "Синан" пыталась экономить на всём и потому координационному аналитику хватало других забот. Он практически один занимался всеми зондами и исследовательскими комплексами на Никтопии, хотя по штатному расписанию для этого отводилась отдельная команда как минимум из трех человек. На Василии Ивановиче, как бывшем шахтере, лежала ответственность за обе действующие шахты и всём буровом и добывающем оборудовании. Тогда как согласно всё тому же штатному расписанию корпорации на каждую шахту отводилось по два смотрителя-наладчика. Джон же был на подхвате у обоих своих начальников.

Но хотя Стэн и мало интересовался контактами своих подчиненных с инопланетянами, кое-что он конечно же подмечал, ибо время от времени и сам беседовала с Мишей, а также, в силу своей руководящей должности, посещал деревню люксоров и участвовал в некоторых официальных мероприятиях. На одном из таких, посвященном открытию новой теплицы, возведенной при помощи землян, а точнее одного из них, Джона Тимирязьева, благодарный старейшина общины по имени Ворчик произносил речь. Своё имя, как и многие на Никтопии, он получил в дар от Василия Ивановича, который почему-то считал что этот старейшина не чист на руку и понемногу приворовывает у своих соплеменников. Ворчик не владел унилэнгом и потому его речь для Стэна переводил Миша. В какой-то момент, где-то ближе к окончанию речи, координационный аналитик услышал: "Да озарит твое чело свет Вечного Дня, глубокоуважаемый и многомудрый, СтэнМакГрегор. И я, Эльгуарошунс, как руководитель моего племени, клянусь, ебать мои кастрюльки, что …"

"Мои кастрюльки?!…", спустя пару часов гневно вопрошал координационный аналитик у своего старшего помощника. Дядя Вася пытался отпираться, настаивая что не понимает с чего бы это Миша вставлял в свой перевод такие присказки, что ничему подобному конечно же его не учил и представления не имеет где он этого понахватался. Может быть от ученых из Первой партии? "А ну его в седалище этого товарища тоже от ученых?!" восклицал раскрасневшийся Стэн. Василий Иванович с недоумением пожимал плечами.

Тогда МакГрегор внимательно изучил некоторые из записей приват-камеры своего старшего помощника и пришел в легкое замешательство. Впрочем, координационный аналитик был человеком отходчивым и к этому времени воспринимал дядю Васину манеру ведения контакта скорее с юмором, чем с раздражением. Тем не менее Василию Ивановичу было вынесено суровое порицание, а также сделано внушение и напоминание о том что Звездный кодекс в разделе инструкции Первого контакта настоятельно требует от контактеров всеми силами беречь психику и душевное здоровье инопланетян, а также ни в коем случае никак не критиковать и не унижать их мироустройство, социальный строй и жизненный уклад и стараться никак не ранить, осознанно или неосознанно их достоинство, самолюбие и чувство собственной важности. А потому в присутствии люксоров запрещено называть Никтопию "жопой мира", их деревню "мухосранском", а их самих "чехлами".

Кроме того, дяде Васи возбранялось играть с Мишей в карты.

По Млечному Пути среди землян давно ходила такая байка, что по-настоящему разумность инопланетян можно проверить только карточными играми и в особенности покером. А всё это ПИ-ранжирование и прочие шкалы интеллекта просто бред сивой кобылы. Если инопланетянин способен понять правила покера, сыграть в него или тем более выиграть у землянина, то он разумен на все сто. А если "он ни в очко, ни в буру не может", то его вряд ли можно признавать разумным существом. Василий Иванович свято верил в это правило. И потому Мише после первой встречи с дядей Васей довольно быстро пришлось усвоить что такое блеф, слоуплей, стрит, фул-хаус, каре, "аякс", "рука мертвеца", "большая цыпочка", "собачья работа" и т. д. И также быстро Миша доказал свою стопроцентную разумность и уже бойко отвечал: "сижу с ракетами на кнопке", "мне флопается сет", "рейжу трех лимперов". Но Стэн запретил дяде Васе карточные игры с маленьким инопланетянином не потому что считал что это как-то развращает и портит последнего. А потому что дядя Вася постоянно проигрывал, при этом бурно и заковыристо матерился, обогащая и без того уже излишне богатый лексикон Миши, а кроме того в качестве платы за проигрыш передавал инопланетянину разные предметы, часть из которых вполне подпадали под разряд технологических устройств и, следовательно, согласно Звездному кодексу ни в коем случае не должны были оказаться в руках автохтонов. По крайней мере пока не будут заключены юридически грамотно составленные договоры и наложены резолюции соответствующих разрешительных органов. Дядя Вася уже успел проиграть Мише часы, барометр, термометр, разноцветный универсальный маркер рисующий на чем угодно, вечную зажигалку, несколько разнокалиберных фонариков (их Миша особенно ценил) и куст бегонии вместе с горшком и землей, причем горшок и земля шли отдельными ставками. После этого дядя Вася начал пускаться на различные хитрости, бессовестно обманывая доверчивого инопланетянина. Сначала он проигрывал ему по кускам моток алюминиевой проволоки, выдавая её за кровеносные сосуды киборгов с Марса и приписывая ей целебные свойства, затем разломанную на кусочки стандартную панель обшивки двеллдоума, выдавая их за волшебные камни с далекой планеты, затем перешел на красочные обертки от конфет и чипсов, выдавая все это за произведения искусства с Земли, а в конце концов он сделал ход конём и научил Мишу читать на унилэнге. После чего он распечатал трехтомное лицензионное соглашение между Звездным Содружеством и корпорацией "Синан" на освоение Никтопии и ставил на кон по одному листочку, утверждая что каждый листок это отдельная сокровенная скрижаль "Книги бытия"" и если Миша соберет их все, прочтет и сумеет понять, то он познает единственную всеобъемлющую истину, заключающую в себе все внутренние законы мироздания и тайны всего сущего и сможет движением мысли повелевать пространством, временем и материей. Миша очень проникся этой идеей. На его закономерный вопрос почему ни сам Василий Иванович, ни кто-то другой из землян еще этого не сделал, дядя Вася честно отвечал что ни у него, ни у любого другого из землян еще не хватило ни сил, ни терпения, ни мозгов прочесть и разобраться во всей "этой хероте". На вопрос что есть "херота", дядя Вася объяснил что это научный термин, которым именуют "Книгу бытия". После чего Миша благоговейно шептал "хе-ро-та" и закатывал глаза. И в меру своего мягкого характера требовал от дяди Васи чтобы тот ставил на кон новые листы "хероты". Василий Иванович, делая вид что ему не слишком-то это по душе, соглашался.

Если же выигрывал дядя Вася, то он обычно получал различные овощи и фрукты из многочисленных теплиц люксоров. Особенно ему полюбились плоды, которые он называл "бананами" из-за некоторой схожести в форме и легкости снимания кожуры. Стэн пришел в ужас, когда узнал что дядя Вася спокойно добавляет эти "бананы" в их супы и овощное рагу. Внесение на территорию двеллдоума любых инопланетных биологических форм воспрещалось не только Звездным кодексом, Уставом Первой партии, внутрикорпоративными предписаниями, но и самим здравым смыслом. Ибо это конечно было чревато самыми непредсказуемыми последствиями, в чем земляне не раз уже успели убедиться за долгую историю своей космической экспансии. "Василий Иванович, ну бляха-муха", срывался Стэн, "ты что дитя малое?! Ну как так можно?! Там же возможно совершенно иная биохимия, попадется какая-нибудь бактерия и нас на изнанку вывернет или рога на голове вырастут! Это же надо всё тестировать, биоисследование назначать". "Я протестировал", хмуро отвечал Василий Иванович. "Каким образом?" "Ну помнишь Джон два дня дристал". Не находя слов Стэн ошарашено глядел на своего старшего помощника. "А что?", пожимал плечами Василий Иванович, "он ведь сам жаловался на запоры. Я и подумал может поможет. И вишь как его проняло, а еще оказалось что и на вкус пальчики оближешь. Помнишь как он восторгался моим рагу, да и ты сам потом руками махал, мол, какой потрясающий вкус у этих паттисонов, забыл что ли?" Стэн качал головой и требовал что бы все будущие никтопианские пищевые добавки в обязательном порядке тестировались в мобильной биолаборатории двеллдоума и именно столько сколько указано в инструкции. А не просто сунуть "банан" на пять минут в биосканнер и готово.

И таким образом, Стэн МакГрегор считал что у него хватает причин не слишком приветствовать дяди Васины контакты с местным населением. Впрочем, после запрещения карточных игр эти контакты резко пошли на убыль. Стэн пригрозил что настроит автоматические фильтры и будет через них пропускать все записи с приват-камеры господина Гладкова и если обнаружится еще хоть один покерный турнир, то бывший труженик каталонских шахт немедленно отправится прочь с Никтопии, а заодно и из корпорации с соответствующей записью в трудовой книжке. И тогда его долгожданная встреча с вожделенным очаровательным геноидом будет отложена на неопределенный срок. Конечно старший помощник мог просто отключить свою приват-камеру и играть с Мишей во всё что угодно. Но такое деяние классифицировалось уже как уголовное преступление для всякого кто действовал в рамках Первого контакта, во время которого закон требовал фиксировать любые, даже совершенно случайные, встречи землян с аборигенами. А Стэн МакГрегор и его команда, как и вообще вся деятельность "Синана" на Никтопии всё еще подпадали под условия Первого контакта. Конечно когда-нибудь юристы корпорации сумеют вывести планету из-под этого ограничения и для "Синана" всё станет гораздо проще. Но пока этого не случилось, приват-камеры в обязательном порядке активизировались при появлении в поле зрения любого разумного автохтона Никтопии. И если бы дядя Вася выключил запись, то это так или иначе могло бы где-нибудь всплыть, пусть и совершенно случайно. И тогда пострадал бы не только господин Гладков, но и его непосредственный руководитель, а возможно, за компанию, и Джон. И хотя все прекрасно знали что практически никто никогда не смотрит эти бесконечные записи с приват-камер, за исключением разбора каких-то нештатных ситуаций и чрезвычайных происшествий, всё же те кто участвовал в Первом контакте не позволяли себе отключать их. И не потому что за это грозило реальное уголовное преследование, а из-за того что это действительно могло помочь в каких-то сложных ситуациях и даже спасти чью-то жизнь. Впрочем, как всегда это было всего лишь придуманное правило и его обходили все кому это действительно требовалось. Зачастую предпринимались различные махинации, в результате которых юристам корпораций удавалось сократить сроки Первого контакта буквально до нескольких альфа-месяцев или до того момента как планету покинет обязательная команда ученых из Первой партии. Подкупали чиновников из Планетарного корпуса, подкупали судей, выписывающих ордера на аннулирование Первого контакта, подкупали ученых из Первой партии, подкупали даже самих аборигенов чтобы те согласились признать землян равноправными владельцами планеты. Впрочем, и сами участники Первого контакта, если им и правда это требовалось, отключали свои приват-камеры. В подавляющем большинстве случаев это оставалось незамеченным и всем сходило с рук. Но никто не стал бы этого делать ради игры в покер, где на кону стояла связка "бананов" и распечатанный листок лицензионного соглашения.

Так или иначе Василий Иванович внял угрозе, ибо прекрасно знал что господин МакГрегор мог быть и решительным и жестким когда того требовала ситуация или его внутренний эмоциональный накал. И таким образом Миша потерял свой шанс стать повелителем пространства и времени, дочитав до конца трехтомное лицензионное соглашение.