Текст книги "Застеколье (СИ)"

Автор книги: Евгений Шалашов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Я это заметил еще в нашу первую встречу, – усмехнулся Виктор Витальевич. – Думаю, вот, личность интересная, которая по всем параметрам подходит и, бац! Вспоминаю, что девочка у меня из этого же города. Уточняю биографию – так еще и твоя ученица!

– Ученики, обычно, всегда в курсе всех дел, – засмеялся я.

– Конечно, – не сконфузился генерал. – Спросил, где училась, да кто учил – сразу и «раскололась». А когда выразил удивление, что в ее школе мужик преподает, она мне всю твою подноготную и выдала. И про увлечение демонологией – ты ж деток почти на каждом уроке рассказами про домовых да леших долбал и про диссертацию. Даже про то, что училки к тебе клеятся, а ты – ни–ни…

– Эх ты, а еще генерал! Я–то уши развесил, что и впрямь, мои статьи научные прочитал, – сделал я вид, что обиделся.

– Нет, ну кое–что и вправду читал. Мы же вначале на тебя вышли, а уже потом стали информацию собирать. Ученица твоя к месту пришлась.

– Помнится, один участковый рассказывал, – вспомнил я свою бурную молодость и работу следователя. – Кто, мол, самые лучшие информаторы?

– Бабушки на скамейке, – кивнул Унгерн. – Это уже классика. Всегда все знают, все видели, а самое главное – ни хрена не боятся.

– И уважение к органам еще осталось! – назидательно вздел я палец.

– Ага, – согласился генерал и остановился, указав на банкомат: – Активируй кредитку. Узнаешь, сколько полпред получает…

Активизировав и сделав запрос, я забрал тонкую бумаженцию и тихо захрюкал, узрев сумму на счете. Не поверив своим глазам, протянул квиток генералу, снова переходя на «вы»:

– Виктор Витальич, я ничего не путаю? Тут, сорок шесть или четыреста шестьдесят?

– Четыреста шестьдесят, – уважительно подтвердил Унгерн. – Моя зарплата за…

За сколько – за месяц или за полгода, генерал не сказал. Наверное, чтобы я не завидовал.

– А почему за один месяц заплатили? – деланно возмутился я, вспомнив временные парадоксы. – Я был на работе четыре месяца, а заплатили за один. Где справедливость?

– Ну, майор, не наглей, – усмехнулся Унгерн, слегка подыгрывая мне. – Ты и так в двух местах зарплату получаешь. Тебя хоть за штат и вывели, но оклад и прочее по среднему оставлен. Да еще и гонорар за книгу.

– А за что гонорар? – сразу же заинтересовался я, хотя не помнил, что мне кто–то что–то перечислял…

– За книжку, в которой ты про Цитадели растрезвонил. Уже забыл, как государственную тайну раскрыл?

– Ну да, источник информации – фантастический роман.

– Когда ничего другого нет – и это, вариант, – не согласился со мной начальник. – Вон, твой коллега по перу, тот, что Дашко, откуда узнал про специальную бригаду егерей, котораяв аномальных зонах работала? Правда, было это еще при СССР, но секретность до сих пор, по высшей мере. В Пентагоне его книгу уже изучили…

– Ну, а я– то думал… – разочарованно протянул я.

– Думал, переиздание было? Ну, уморил… Если бы ты был Никитиным, Бушковым или, там, Прозоровым, тогда – да. Переиздания, тиражи, допечатки. А вообще, я думал, что писателям платят больше.

– Кому – больше, кому меньше, – грустно пожал я плечами, а потом поинтересовался: – А вам–то, откуда известно про гонорары?

– А ты где служишь, товарищ майор? В государственном учреждении или на овощной базе? Налоговая нам всю информацию о доходах сотрудников представляет.

– Интересно, – улыбнулся я. – А о доходах полпреда президента тоже будут сообщать?

– Ну, это уже не мне решать. Есть начальство и повыше. По закону, ты должен сам декларацию подавать, как все прочие высшие сановники… Но ты у нас – кадр особый, секретный.

– Да уж, шибко секретный… Каждая собака знает.

– Про собак – не знаю, врать не стану. Они твари умные, лишнего не тявкнут. Но те, кто Застекольем и тобой интересуются – пока только домысливают. А догадки, сам понимаешь, это еще не факты! Конечно, если бы кое–кто в книжках не расписывал, так проще бы было. А вообще, помалкивал бы лучше. Гонорары ему, подавай, при таких–то доходах! Сам можешь не одну книжку издать, за свой счет.

– Э, товарищ генерал, ничего–то вы не понимаете, – сокрушенно развел я руками. – Дело не в деньгах, а в принципе. Ведь реально–то я проработал четыре месяца, так? – А как ты это нашей бухгалтерии объяснишь? Справку принесешь? Так это, знаешь ли, финансовой дисциплиной не предусмотрено. Опять же, если мои источники не врут – а они не врут – кому–то откуда–то каждую неделю приличные деньги «капают». И, есть у меня подозрение, что из параллельного мира… – Деньги капают? – удивился я, пытаясь вспомнить – откуда? Потом до меня дошло. Белка же говорила, что дала поручение посылать моим девушкам – жене и дочке, энную сумму… А Унгерн, проныра, даже и это знает.

– Только не говори мне про тайну вклада, незаконном использовании компьютеров и прочее, – усмехнулся Виктор Витальевич. – Я–то понимаю, все честно заработано, да и суммы не такие уж крупные – по десять тысяч, но я уже за тебя отделу внутренних расследований отписывался. Мол, сотрудник секретный, работает под прикрытием, получает зарплату. Мог бы и на жену счет оформить или на дочь. А еще проще – наличными деньгами. Кто знает, может, в следующий раз, потребуют из зарплаты высчитывать все то, что тебе в Застеколье набежало? Вот ведь, – хохотнул Унгерн. – Учу своего подчиненного, как «чёрный нал» прятать!

– Однако сижу я под колпаком очень даже плотно.

– А где ты колпак–то увидел? – удивился Унгерн. – Это не колпак, а так, колпачок. Обычная схема. Не ты один. Не знаю, «пасут» ли генералов, но когда был полковником, точно знал, что пасли. Зато – ты кого–нибудь из госбезопасности назовешь, кто на взятке попался или там, в бега подался?

Крыть было нечем. Правильно. Мы не цветы выращиваем и, даже, не пьяных бандюганов ловим.

– Ладно, товарищ генерал, все понял. Но я ведь не просто так прибыл.

– Да я уж догадался, Олег Васильевич. Судя по всему, новости у вас – очень нехорошие! – перешел генерал на официальный тон.

– Куда уж хуже, – вздохнул я. – Вырисовалась реальная угроза вторжения. Хуже, чем в Голливуде…

– Стало быть, Землю надо спасть, – вздохнул Унгерн. – Надеюсь, на обед у нас время есть? Ну, пообедаем, а потом и спасем.

Глава 3

Моя полиция меня бережет …

Мы перевели дух. Виктор Витальевич вытащил сотовый, ткнул пальцем и скомандовал кому–то:

– Опергруппу и группу захвата на угол Зои – Шуры и Новомосковской.Чтобы шустрее!

– Что, один в отпуске, другой в запое? – поинтересовался я.

– Пусть бы попробовали … – мрачно пообещал генерал. – У меня ж группа быстрого реагирования не тут, а на главной базе. Тут что – фикция, офис полпреда… Минут тридцать придется ждать, если в пробку не попадут. Пока тащатся, милиция, виноват, полиция примчится… вон, легки на помине…

Точно так. К нам катил «луноход» с новенькой надписью «Патрульно–постовая служба полиции». Резко, с визгом тормозных колодок остановился, едва не зацепив нас бампером, а из него выскочило трое парней в бронежилетах, надетых на синие форменные рубашки, с автоматами. Держа «злоумышленников» на прицеле, тройка подошла поближе. «Молодцы, оперативно сработали!» – мысленно похвалил я бывших коллег.

– Бросай оружие, суки! – азартно заорал один из них, у которого из–под «бронника» торчал лейтенантский погон. – Стреляем на поражение!

Мы переглянулись. Унгерн демонстративно просунул большой палец в скобу пистолета, поднимая руки вверх. Я поискал взглядом свой АПС, не нашел и последовал примеру старшего товарища.

– На землю! Мордой вниз! – скомандовал лейтенант.

– Лейтенант, я генерал госбезопасности, – начал объяснять Унгерн. – На нас совершено нападение…

– Мордой вниз, сука, я сказал! – вызверился лейтенант.

Нас уложили на землю, старательно вжимая в асфальт. Завернули руки за спину, надели наручники. Бегло охлопали по бокам, ощупали, выгребли из карманов телефоны, деньги, документы и кредитки. Потом, «приложили» по почкам, подняли и прислонили к «луноходу».

– Что, сучары, попались? – радостно сказал лейтенант и обернулся к одному из подчиненных: – Вот, Тоха, а ты говорил – премии не будет. Тут, не то, что премия, звездочка светит. Щас оперов дождемся, в отдел уродов свезём.

– Ты, лейтенант, хотя бы документы у нас проверил, – хмуро сказал Унгерн, у которого из рассеченной об асфальт брови текла кровь.

– Слышь, Димыч, – толкнул его в плечо Тоха. – А может он и впрямь, генерал?

– Да хоть министр обороны! – заржал лейтенант Димыч. – Наше дело маленькое – задержать и доставить куда следует. А там пусть следаки с операми разбираются.

– А хамить–то зачем? – поинтересовался Унгерн. – Да еще мордой об асфальт прикладывать, по почкам бить.

– Да ты что? Впрямь, по почкам? – вскинулся лейтенант в притворном ужасе . Обернувшись к сержантам поинтересовался: – А ну, кто из вас преступника по почкам бил?

– Чему вас там в полицейских академиях учат? – возмутился генерал. – Кто же до суда задержанных преступниками называет?!

– Ты кого учить вздумал? – удивленно воззрился на генерала лейтенант, а потом, от всей дури, заехал ему прикладом автомата в печень.

Унгерн, не ожидавший удара, согнулся от боли. А лейтенант, посмотрев на меня, хмыкнул:

– Молчишь? Ну, правильно делаешь…

– Дурака учить – только портить, – не выдержал я и, немедленно схлопотал прикладом по физиономии. Хорошо, что удар шел не прямо, а вскользь. Иначе – быть бы со сломанной челюстью.

– Димыч, хорош! – оттащили лейтенанта подчиненные. – Вон, «скорая» приехала и опергруппа. Стуканет кто, будет тебе премия… Давай, уродов в «кузю» грузить, пока опера не забрали.

К нам подбежало пара молодых людей в штатском. Явно, оперативники. Между ними и «обмундированными» завязалась профессиональная дискуссия.

– Нам оставьте, мы их сами довезем, – настаивал один из оперов. – А в рапорте напишем, что вы их задержали. Ну, чего ты опять козлишься–то?

– Ага, вам оставишь, так вы себе «палку» срубите, – усмехнулся лейтенант. – Мы их в отдел привезем, в «обезьянник» сдадим, оформим, отпишем. Вот, там вы с ними и трахайтесь.

– Слушай, нам нужно опрос провести, объяснение взять, – настаивал опер, а лейтенант отмахнулся:

– У вас свое начальство, у нас свое. У нас, что в инструкции сказано? При совершении преступления охранять место преступления, дождаться оперативно–следственной бригады. При задержании подозреваемых доставить их в отдел. Вон оно место, целехонько. Вон – потерпевшие лежат. Сами разбирайтесь. Работайте. А мы преступников повезли. Все!

Не слушая слов опера, лейтенант махнул своим подчиненным рукой.

Из–за округлости фигуры, в тесном отсеке генералу пришлось тяжелее, чем мне. Но он не роптал. К моему удивлению, не грозил «ментам» карами небесными, а только грустно сказал:

– Слушай, Васильич. Много я дураков видел, но таких…

– А он не дурак, – хмыкнул я, пытаясь пошевелить разбитой скулой. – Он просто идиот. В мое время таких не было… Не держали придурков в «ментовке». Это же, каким кретином нужно быть, чтобы генерала ГБ в «кузю» засунуть?

– Сколько ты в милиции–то прослужил, а? Четыре года? Ретивое поперло?

– Так, обидно ж, – признался я. – Ну, ладно, наорали, мордой в землю уложили. Понимаю. Люди с оружием, трупы лежат. Но так–то зачем, по–хамски?

– Где трупы–то? – проворчал генерал. – Я своего, аккуратно – обезвредил и обездвижил. А ты… – не выдержав, рассмеялся Унгерн. – Сказать кому, как майоры ГБ оружие используют, не поверят!

– Да уж … – Невольно рассмеялся и я, вспоминая то, что случилось двадцать минут назад. Хотя, смеяться–то было не над чем. Нападение на генерала госбезопасности в центре столицы (про себя, любимого и важного молчу!), к веселым вещам при всем желании не отнести.

– Зря пельмени не взяли, на вид – очень симпатичные, – отметил я.

– Да ну… – пренебрежительно махнул рукой генерал. – Это разве пельмени? Надо будет тебя в гости пригласить, тогда и увидишь, что такое настоящие пельмени.

По молчаливому согласию решили отыскать местечко, где можно поговорить, не опасаясь ни «вражеской», ни «дружественной» прослушки.

– Вон, скамеечка стоит, – поглаживая себя по округлому животу, сообщил генерал.

Но спокойно посидеть не получилось. Два молодых человека славянской внешности, покуривавших на поребрике, вскочили и побежали к нам, вытаскивая из–за под курток что–то блестящее.

По законам жанра, я должен был показать генералу, что уже чему–то выучился и «уложить» обоих киллеров. Или, наоборот – Виктор Витальевич должен был оттолкнуть меня с линии огня… Но нам, на тот момент, было не до законов, ни до жанров. Не заморачиваясь – что там такое в руках у парней: может, микрофоны, типа, журналисты собрались взять интервью? или – собираются «втюхать» новейшие фотоаппараты, мы схватились за оружие.

– Твой – слева! – рыкнул генерал, беря на прицел «своего».

Первая пуля генерала пробила правое плечо киллера, вторая – колено. Я же, не подумав, что из АПС вообще–то положено стрелять, запустил им в лоб второго…

– Какое–то, покушение бездарное, – хмыкнул Унгер, пытаясь почесать нос, но сведенные за спину руки в наручниках помешали. – Ну, что им стоило чуточку подождать, со спины зайти?

– Спешили, – выдал я «откровение».

– Да уж, да уж… – покрутил головой генерал и обеспокоенно спросил: – Судя по времени, мы бы уже в отделе должны быть. Тут и ехать–то, минут пять. Скажи–ка, у тебя в бумагах что–нибудь интересное было? Стоп–стоп… Кредитка! Ты куда чек дел?

– Чек? Хотел выбросить, а потом… – растерялся я.

– Вот–вот… – усмехнулся генерал. – Кредитку в чек завернул и в карман засунул. И конвертик с кодом там же лежал…

Машина остановилась. Унгерн, выглядывая в узкое и грязное окошко, с удовлетворением сообщил:

– Точно, к банкомату пошел. Искал, чтобы видеокамеры не было. Ну, счастья–то дураку привалило! – Глянув на мое раздосадованное лицо, фыркнул: – Ладно, не переживай. Вернет он все, до копеечки. Обещаю.

Летеха, обналичив мою зарплату, сел и «луноход» тронулся. Скоро доставили в «участок» – гнусное заведение, пропахшее хлоркой и потом.

– Ну, давай, занимайте места, – ворковал счастливый лейтенант, «расковывая» нам руки и вталкивая в «обезьянник». – Шнурки вынимайте. Крестики, если есть, снять… Щас, дежурный заявление о краже примет, вас и оформит. Если что не так – потом извинимся.

– Вот, а мы с тобой место искали, – с удовлетворением сказал генерал, втискиваясь в узкое пространство между скамейкой и решеткой. – Никто не помешает. Вон, если только он, – кивнул Виктор Витальевич на пьяненького мужика, посапывавшего в углу.

Стараясь быть предельно кратким, я рассказал генералу о своем назначении в отдаленную крепость, о наших боях со цвергами, об изысканиях Ярослава. И о том, что нужно срочно привлекать все силы и средства не только «конторы», но и всех силовых структур на поиск таинственных пришельцев…

По мере рассказа, генерал–майор мрачнел все больше и больше…

– Значит, таинственные карлики, атакующие сразу в двух пространствах. И есть у них непонятно что и непонятно где… Не то – подводная база, не то – космический корабль. И, доказательств, разумеется, фиг да, не фига. С чем мне на доклад к директору идти?

– Только с трупами.

– Опять у тебя трупы? – вскинулся Унгерн. – Ну и кто, на сей раз?

– Эти самые, карлики из параллельного пространства, – сообщил я. – Оружие их, прочее.

– Ага, – повеселел генерал. – Уже, кое–что. Как я догадываюсь, забирать их придется с той самой полянки? И побыстрее. Ладно… Дежурный по райотделу – на выход! – гаркнул генерал так, что пьяный мужичонка подскочил и с перепуга начал икать…

– Чего кричите? – подошел к решетке меланхоличного вида старшина, с мятой бляхой на груди. На бляхе был изображен Георгий Победоносец и плохо читаемая надпись «Помощник дежурного». – В туалет? Нет? Тогда в чём проблемы? Дежурный сейчас освободится.

– Скажите дежурному, чтобы он документы посмотрел, – тоном приказа сказал генерал, что крайне не понравилось старшине.

– Вы, гражданин, в кабинете командовать будете. Здесь вы задержанный. Вон, у людей кража случилась. Чем они хуже? Тем более, они потерпевшие, а вы, покамест, подозреваемый в преступлении.

– Я сказал – пусть дежурный мои документы посмотрит, – сквозь зубы выдавил генерал. – Иначе…

– Что – иначе? – скривил губы старшина. – Знаете, сколько раз мне погоны грозились снять? Освободится дежурный, разберемся. Если не виноваты – выпустим. Принесем, так сказать, извинения. Не вы один у нас. – Ладно, – вздохнул генерал. – Видит Бог, я этого не хотел…

Виктор Витальевич проделал странную манипуляцию. Вытащил из воротника какую–то булавку и согнул ее.

– Это маячок такой? – догадался я.

– Ждем. Время пошло, – посмотрел генерал на запястье, где недавно были часы и, обнаружив лишь незагорелую полоску кожи, вздохнул.

– Ну, тогда можно договорить о судьбах цивилизации, – предложил я, оглядев еще раз наш «обезьянник», окошечко, за которым сидел дежурный и большую приемную, где экипаж, во главе с лейтенантом, старательно писал рапорта… Не самое лучшее место, в котором можно говорить о глобальных проблемах, но бывает и хуже…

Но поговорить нам не дали. К «обезьяннику», четко меряя шагами протертый линолеум, подошел мужчина с погонами подполковника – возрастом, чуть младше меня, с седой головой, чем–то похожий на актера Галибина. Следом за ним приплясывал «наш» лейтенант и слезливо канючил:

– Ну, товарищ полковник, мы же их на месте преступления задержали, с оружием в руках… Я ж думал, «ксива» поддельная. Где ж это видано, чтобы генералы по улице ходили?

– Яськов! Камеру открой! – позвал подполковник, не глядя на лейтенанта, и к нему метнулся высокий капитан со связкой ключей. – Яськов, а ты куда смотрел?

– А что я, товарищ подполковник? – отозвался дежурный, с перепугу не попадая ключом в скважину. – Мне Гнусин – комвзвода – мол, оформляй, «злодеев» привез. Я «пэпээсников» отправил рапорта писать, а сам заявление принимал, оперативную группу на кражу отправил. Как освободился, так смотреть стал. А как удостоверение генеральское увидел, сразу и доложил.

– Начальник РОВД подполковник полиции Кудрявцев, – представился седой. – Товарищ генерал–майор, – сдержанно, но с достоинством, сказал подполковник. Посмотрев на меня, добавил: – И вы, товарищ… Я приношу вам свои извинения. Виновные будут наказаны по всей строгости.

– За что наказаны? – взъярился летёха. – Мы в столовую ехали, слышим – выстрелы. На них сразу и рванули. А что мы должны думать, если двое лежат, а эти стоят, с оружием? Наше дело задержать, а разбираться отделы должны! Мы преступников, то есть, задержанных доставили! И вы мне не начальник. У меня ротный есть и комбат!

– Да я вас наказывать не буду, – покачал головой Кудрявцев. –Я только своих подчиненных могу наказывать. А в отношении вас, Гнусин и ваших, с позволения сказать, подчиненных, будет возбуждено уголовное дело. Яськов, считай, что строгий выговор ты уже поимел. И помощник тоже.

– За что, товарищ подполковник? – взвыл дежурный. – Я от экипажа вызов получил – мол, задержание на месте преступления. Дежурную опергруппу отправил. А тут опять кражи – восьмая за сегодня. Пока резервную группу собирал… А мне же надо криминалиста вызвать, кинолога с собакой … У меня не десять рук.

– А за то, капитан, чтобы мне не так было обидно, когда я неполное служебное соответствие получу, а то и коленкой под зад, – грустно усмехнулся подполковник. Посмотрев на Гнусина, добавил: – А из–за тебя, родимый, у всех твоих начальников погоны полетят. Ну, ты не переживай, тебе они ничего не сделают, потому что ты, будешь на нарах чалиться. А где вещи задержанных? – поинтересовался подполковник.

– Сейчас, – метнулся дежурный в свою застекленную кабинку. Вернулся, держа в руках два пластмассовых лотка, на которых лежало изъятое имущество – ключи, телефоны, документы, кредитки и, самое главное – пистолет генерала.

Виктор Витальевич осмотрел свою «пушку», проверил обойму и сунул в наплечную кобуру (генерал сказал бы «кабура», но я уж так, по привычке…). Заполучив любимую игрушку, повеселел. И, уже почти доброжелательно спросил:

– Деньги–то сам вернешь? Или помочь?

– Да вы чего, товарищ генерал? – улыбнулся лейтенант с говорящей фамилией. Улыбка получилась вымученной. – Какие деньги? Не видел никаких денег…

– Четыре миллиона, которые ты с карточки снял, – не моргнув глазом сказал Унгерн.

– Какие четыре? – вскинулся лейтенант. – Там и миллиона–то не было…

Всем, кроме «пэпээсников», стало смешно…

– Во, а я всего–то фанфурик спёр, голову поправить, так замели! – подал голос пьянчужка из «обезьянника». – А менты миллионами крадут! И куда полиция смотрит? Выдав тираду, наш бывший сосед уронил голову на грудь и снова заснул.

Унгерн, взяв в руки телефон, бросил в трубку:

– Маски–шоу отменяются, ждать меня у крыльца. Готовьте вазелин … – Повернувшись к нам, хмыкнул: – Вот было бы весело, если бы из–за одного дурака межведомственная стычка была! Гнусин, тебе две минуты – забрать у своих хрюнделей все, что украли и нести сюда. Бегом!

– Яськов, проконтролируй, – приказал подполковник Кудрявцев дежурному и добавил: – И позвони комбату этого… чудака, на букву «м», чтобы срочно сюда ехал. Врач нужен? Помощь окажет, следы побоев зафиксирует.

– Значит, так, – позволил себе вмешаться и я. – Генерал, вам врач нужен? Нет. Мне – тоже.

– Сразу к судмедэксперту поедете? – предположил подполковник.

– Да нет, никуда мы не поедем, – сказал я и оглянулся. – Где этот хрюндель?

Лейтенант Гнусин был тут, как тут. С льстивой улыбкой он протягивал пачку денег. Мне почему–то стало противно брать деньги из его рук.

– Где там помощник дежурного? Пусть посчитает, – приказал я и снова вернулся к теме. – Когда начальник этого … лейтенанта приедет? Ладно, пусть в дежурке сидит, ждет своего комбата.

– Нам на линию надо! – сообщил лейтенант, видимо посчитавший, что раз он вернул деньги, то теперь чист, аки голубь.

– Тут всем сидеть, а иначе в камеру отправлю! – прикрикнул подполковник и Гнусин «со товарищи» испуганно сели, нервно дергая за ремни автоматов.

– Вот, все сосчитал, – доложил флегматичный помдеж. – Пятьсот тридцать две тысячи. – Все верно?

Я не помнил, сколько мне дал Ярослав, сколько было на карточке, но в принципе – похоже на правду. Кивнув старшине, пошел вместе с генералом и начальником РОВД на выход.

После «обезьянника» воздух московской улицы показался удивительно свежим. Хорошо! А вон, во дворике скромно приткнулась знакомая «газель» с тонированными стеклами. Помню я эту машинку!

– Олег Васильевич, какие будут предложения? – поинтересовался Унгерн, косясь на «луноход», возле которого слонялся еще один член экипажа – водитель.

Подполковник Кудрявцев, поймав генеральский взгляд, вскинул брови:

– Сейчас комбат приедет, всех и «окучим». Я без их непосредственного начальства оружие у них забрать не могу. Вдруг, с большой–то дури, палить начнут? Оно мне надо? – С интересом посмотрев на меня, спросил: – Не знаю Вашего звания…

– Подполковник, кто же спрашивает звание у генеральских начальников? – хмыкнул Унгерн и снова спросил: – Так, каково ваше решение?

– Думаю, так, – приняв значимый вид, изрек я. – Уголовное дело невозбуждать. Выговоры своим людям, товарищ подполковник, вы вправе объявить, но я бы сказал, что объявлять не за что. Дежурный и помощник ничего не нарушили. А касательно Гнусина и компании – уволить всех, к нехорошей матери… Реально, господин подполковник? Или наше вмешательство требуется?

– Вполне, – пожал плечами Кудрявцев. – Мои ребята рапорта напишут, я сам напишу – уволят этих … недоделанных, к завтрашнему дню. Сейчас с этим проще, чем раньше. Служебное расследование и приказ об увольнении. Но с вас, товарищ генерал и с вашего … начальника все равно нужно какое–то заявление. Дескать, не настаиваем на возбуждении уголовного дела и прочее. Да и объяснение с вас придется брать. Иначе, сухими из воды выйдут.

– И получается у нас замкнутый круг, – усмехнулся я. – Если мы заявление напишем, так вы обязаны будете дело уголовное возбудить. А нам с товарищем генералом, светится особенно–то и ни к чему.

– А может, – призадумался Унгерн, глянув на машину со своими бойцами, – взять этих козлов с собой, да научить их вежливости?

– Нет, товарищ генерал–майор, – твердо сказал подполковник. – В другом месте – как хотите. Здесь мой райотдел. А этих, пусть они трижды козлы, я вам не отдам. Можете потом меня уволить – знаю, ваша контора еще и не то сумеет, но пока я здесь за порядок отвечаю. Если только силой отберете. А силой – скандал будет, сами понимаете… – Да скандала–то может и не быть, – хмыкнул Унгерн, прикидывая – за сколько минут его ребята разнесут РОВД. – Вон, тот товарищ, – кивнул он на меня, – лично попросит вашего министра, чтобы не скандалил.