Текст книги "Портал. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Евгений Хван

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Мне все равно еще целый год служить, а Семашко мне и двум моим друзьям предложил этот год прослужить у него в спецроте ГРУ, а потом если захочу могу уволиться прямо отсюда. И соблазнял меня всяческими льготами на гражданке и поступление в любой институт без экзаменов и в конце, концов пообещал, что мне нам будут платить хорошую зарплату, как контрактникам. На все был готов Семашко, лишь бы я согласился у него послужить.

– А, как командир полка и Синельников? – спросил я у капитана – они разве меня отпустят?

– Если будет твое согласие к нам на переход – твердо сказал ГРУшник – то все вопросы с Синельниковым и Чугуновым я беру на себя.

Ага, взял он. Он просто «купил» меня у Чугунова и Синельникова, отдав Чугунову десять тысяч американских долларов, а Синельникову пришлось взять пять тысяч этих енотов, против начальства не попрешь. Чугунов даже обрадовался невольно прилетевшим деньгам и с благословением «перевел» меня к Семашко, а двое моих приятелей пошли довеском к моей тушке. И капитан все время потом приговаривал, что я очень «дорого» ему обошелся и ворчал, когда это окупится? Хех, а кто же его заставлял разбрасываться деньгами?

Я, все проклял, когда понял, что не дотягиваю до их кондиций. Хоть у меня и была подготовка, но очень слабая. И тогда для меня начался самый настоящий ад. Старшие товарищи всему меня учили, а два моих приятеля, что перешли со мной не выдержали испытаний и запросились обратно. А, мне, как сказал капитан Семашко деваться некуда. За меня уплачены бешенные деньги и я должен либо их отработать, либо сдохнуть на полигоне и в горах.

Хотя без обиняков, я очень благодарен капитану и его сослуживцам, что сделали за год из меня спецназовца. Правда не такого крутого, как они сами, но и салагой среди них не выглядел. За это время ни единожды обнаруживал смертельные ловушки, устроенные опытными боевиками, за что мне мои товарищи были очень благодарны, а от Семашко умудрился получить поощрение в виде отпуска на три дня.

Только куда он мне в горах, зато дрых эти трое суток, отсыпался за все бессонные ночи и жрал в три горла. Затем незаметно прошел год и наступил малый дембель. Семашко, как и пообещал мне, заплатили за год службы, как контрактнику, хорошие деньги. Уходить не хотелось, поэтому я без колебаний заключил четырехлетний наемничий контракт с государством, но перед этим выпросил месячный отпуск, повидаться с родными, увидеть Москву.

Дома мне обрадовались родные мама, папа и младшая сестренка Маша. Приехал я как раз вовремя, младшая выходила замуж и деньги, что я привез пришлись очень кстати, а то мои родители хотели в банке взять кабальный кредит. Я их от этого шага отговорил и отдал все, что заработал за год. Как я потом выяснил, эти пятнадцать тысяч долларов, что Семашко уплатил Чугунову и Синельникову, они скинулись все вместе из своих контрактных денег.

Поэтому меня еще и это подвигло на заключение контракта. Я мысленно себе пообещал, что обязательно отдам эти деньги ребятам. Месяц отпуска пролетел очень быстро. Мама, когда узнала, что я заключил военный контракт на четыре года и возвращаюсь в Чечню обратно, долго плакала и просила меня разорвать контракт, чего я не мог сделать.

– Сынок, хоть будь осторожен там? – напутствовала она меня на вокзале, куда все родные пришли меня провожать.

– Хорошо мама – поцеловав ее в лоб ответил.

Отец приобнял меня, а сестренка надолго повисла на мне и тоже как мама всплакнула. Вернулся в часть, где мне все обрадовались. Пока меня не было, одна из наших разведгрупп попала в засаду, глубоко в горах. Из двенадцати человек никто не вернулся, все там и сгинули. Начали формировать еще оду группу, чтобы выяснить, что там случилось и почему опытная спецназовская группа попала в засаду? В той группе не было новичков, все ветераны.

Естественно я напросился идти с новой группой. Опять собралась команда из двенадцати человек, возглавил которую сам Семашко, уже майор. Ему недавно присвоили новое воинское звание. О нашем выходе знали только в штабе, мы никому не обмолвились, что уходим на поиски пропавшей группы. Почти неделю добирались до места, от которого пришел последний сигнал от первой разведкоманды.

Мне что-то сильно сдавило грудь в области сердца, а потом тревога не замолкала ни на секунду. Все внимательно смотрели на меня, ведь я за эти годы стал для всех барометром. Забравшись на ближайшую сопку, я залез на самое высокое дерево и включив свой дар посмотрел в тридцатикратный морской бинокль. Передо мной расстилалось широкое ущелье, все заросшее густым лесом.

И куда бы не упал мой взгляд, всюду я видел красные, угрожающие пятна. Вся долина превращена была в одну большую засаду. Если двинемся вперед, у нас не будет ни единого шанса уйти. О чем я и доложил командиру, ему решать.

– Олег, ну и что ты думаешь? – спросил меня майор, склонившись над картой – другой дороги здесь нет, эта единственная, идущая вдоль ущелья.

– Командир, если пойдем дальше – сказал, немного набрав в легкие воздуха – дальше для нас только смерть, нас там ждут. Какой-то крот сидит в штабе и сдает нас противнику. Первую группу тоже слил он.

– Возвращаемся – мрачно кивнул мне Семашко – пока контрразведка не найдет предателя, выходы за пределы лагеря прекращаем.

Месяц мы сидели на попе ровно и весь этот месяц я тренировался с даром и пытался с его помощью найти предателя. В этом мне помогал сам командир, не уведомляя о моем даре наше командование. И он, и я понимали, как только эта информация выйдет за пределы роты, то все можно сливать воду. К чему это приведет никто не знал, но то что мной займутся ученые вивисекторы, это я знал точно, а если об этом узнает враг, то точно до дембля я не доживу.

Поэтому лучше молчать. Мое лазание по штабу и напряг мозгов ни к чему не привел. Мы с Семашко поняли, что мой дар так не работает. Он лишь начинает работать только тогда, когда мне лично начинает угрожать непосредственная опасность смерти. А такие абстрактные понятия, как поиск шпионов, дар вообще не реагирует. Поэтому мы закончили с нашими экспериментами, тем более на нас подозрительно стали косится в штабе.

Через день Семашко вызвали в контрразведку и предложили ловлю на живца. В штабе о нашем выходе и выходе исчезнувшей первой группы знали только пятеро человек. Все опытные и проверенные люди. Начальник контрразведки предложил Семашко разбить команду на пять групп, в которые войдут только добровольцы и каждый из пяти штабных будет иметь информацию только об одной группе.

Больше об этой операции никто знать не будет. И если ловушка сработает, то одна из групп наверняка попадет в засаду и погибнет. Поэтому начальник контрразведки и настаивал на добровольцах.

– Только таким образом можно поймать предателя – закончил свой рассказ наш командир – поэтому на эту операцию нужно всего двадцать пять человек, по пять в каждой группе. Пойдут только добровольцы.

Мда, если бы я мог, я бы разорвался на пять частей и каждая моя часть находилась бы в каждой группе, но к сожалению такое невозможно. Все добровольцы были из нашей роты, каждый знал, что одна из групп может не вернутся. Что знать-то? Одна группа точно не вернется, только каждый из двадцати пяти человек неосознанно старался попасть в одну команду со мной. Потому что знали, со мной у нашей команды есть шансы уцелеть больше, чем у других.

Я посмотрел на ребят и потом подошел к Семашко и отвел его в сторону.

– Командир, ты веришь в судьбу? – когда тот отрицательно кивнул, тогда я продолжил – а в мои предчувствия?

– Верю – тот твердо посмотрел мне в глаза – говори!

– По моим предчувствиям, главная фишка достанется мне – сказал немного с усмешкой – поэтому командир мне нужно выбрать одного снайпера, вторым буду я, плюс троих мулов, выносливых и сильных.

– И? – майор вопросительно поднял бровь.

– Мне нужно, чтобы они несли максимальное количество боеприпасов, мин и еды – озвучил свои хотелки – и медведи мне не нужны.

– Хм – хмыкнул командир – Петров, Войнич, Колесников и Пономарев подойдите ко мне.

Я их всех прекрасно знал, все они не первый год служили по контракту. Петров Олег, кстати мой тезка был отличным снайпером, возможным даже лучшим во всей нашей роте и главное не просто снайпер, а талантище. Всегда к своей снайперской работе относился, как художник и творец.

Войнич, Колесников и Пономарев, как никто подходили на роль мулов. Колесников Иван и Пономарев Руслан, здоровые сибиряки, косая сажень в плечах. Потомственные охотники, сызмальства занимались охотой и рыболовством. По лесу двигались бесшумно, как призраки и на себе всегда таскали тяжелые пулеметы, с солидным боезапасом.

Войнич же был длинным и сухим, но крепким, как дуб. Он кстати мог унести груз вдвойне больше себя, а весил тот довольно не мало, около восьмидесяти килограмм.

– Поступаете в распоряжение Смолянинова, в его группу – коротко приказал Семашко – сержант старший, вопросы?

– Никак нет – тут же обрадовался Войнич, ответив за всех. Хоть он и вызвался добровольцем, но умирать совсем не хочется, а тут попал в группу ясновидца, так они меня между собой называли, а мне, если честно, то по барабану, как называют, хоть горшком, лишь бы в печь не ставили.

На складе я тщательно подбирал экипировку для каждого. Ведь если что-то упустишь, то потом будешь страдать весь поход. На все, про все нам дали трое суток, а по мне кажется дали очень много. Я за сутки подобрал и экипировал своих архаровцев, а потом маялся еще двое пока остальные не будут готовы. Наконец все разобрались по своим маршрутам и пошли в горы. Моей пятерке достался наверное самый сложный и дальний маршрут.

Надо выйти почти на дальнюю границу с Дагестаном и вернутся обратно тем же маршрутом. Мы уже идем почти неделю и никто не устраивает на нас засады. Я уже было подумал, меня моя интуиция подвела, когда что-то почувствовав, залез на большое дерево и с него обозрев окрестности, облегченно вздохнул.

Не подвела меня чуйка, нас со всех сторон окружали боевики, которых по моим прикидкам было больше пятисот, а может больше. Я вытащил из рюкзака одноразовый передатчик и передал условный сигнал «попал в засаду». Каждой из пяти групп начальник контрразведки вручил лично такую рацию и приказал вернуть, если она не будет использована по назначению. Блин о чем он думает, когда на кону стоит жизнь людей. Вот что – сказал своим соратникам, спрыгивая с дерева на землю – похоже наш клиент предатель и нам сейчас нужно быстро уносить отсюда ноги! Первым идет Петров, замыкающим я, группа вперед!

– Ну, что мужики! – воскликнул я, махнув рукой в сторону гор – мы свою задачу выполнили. Предатель определился, сейчас наша задача выжить!

Портал Глава 3

Когда, почувствовал, что кольцо начало сжиматься, то Петрова заменил я и уже включив свой радар, начал выводить группу из под удара. Уходили не просто так, оставляя за собой растяжки, приготовленные заранее. Их устанавливал уже Петров, которого я сменил в авангарде. Мой Дар показывал, что нас обложили плотно, почти по всем направлениям полыхало красным цветом, изредка отсвечивало оранжевым, в которую мы и проскальзывали.

Когда чувствовал, что вот все, еще немного и нам конец, то останавливал группу и мы готовили небольшую засаду, устраивая нашим преследователям небольшой фейерверк. Облегчал нашим «мулам» рюкзаки на пару радиоуправляемых монок 50 и выставлял их вдоль тропы, причем выбирал места с умыслом. Одну выставил чуть сбоку, а другую немного назад, там где виднелся отнорок.

Человек существо не только разумное, но и наделенное животными инстинктами выживания. Вот и сейчас, как только прошла тройка разведчиков моджахедов и повалила основная группа, я нажал на кнопку первой радиоуправляемой монки, а большая масса преследователей, ну надо полагать большая, узрев впереди взрыв, инстинктивно спряталась в отнорок. Вот тут и сработала вторая радиоуправляемая мина, крику было!

Ранее тройка «мулов», по моему приказу рванула вперед, а мы с Петровым остались достреливать, оставшихся. Ох, как они на нас разозлились и поначалу буквально перли напролом, а потом все-таки у их командира сработали мозги и те начали нас обходить с боков. Хех, тут-то мы с Петровым и «рванули» догонять наших. Вот так и играли мы с противником в догонялки и засаду, целую неделю. Даже в конце, сидя в последней засаде, мы издалека слышали, как чеченские командиры, на вполне понятном, русском мате, гнали вперед свое воинство, которое с большой неохотой шло на снайперские пули.

Мы почти вырвались из кольца противника, от недосыпа и усталости все валились с ног, осталось пройти еще одно небольшое ущелье, но к сожалению нас там уже ждали боевики, сильно жаждущие с нами поквитаться.

– Есть связь! – радостно передал по портативной рации наш штатный связист Войнич, забравшись на высокий скальный уступ.

– Давай, вызывай «акул» и эвакуационную вертушку! – приказал Войничу – хватит уже бегать по горам, устал я что-то.

Ну, в тот раз нам, можно сказать, очень сильно повезло, что успели добежать до тех мест, где уже брала наша рация и сумели вызвать подмогу. Два АК– 50 десятых хорошенько «причесали» долину, где засела засада. Мы под этот шумок и пробрались через ущелье, а там на площадку сел эвакуационный МИ-28 и мы успешно на нем долетели до нашей базы.

Сколько у ребят было радости, когда наша пятерка вернулась живой из такой передряги. А, Семашко, наш командир, только посмеивался, мол он и не сомневался, что мы выживем, хех, оптимист, емае! Зато видели бы вы, как нас горячо отблагодарили контрразведчики и по этому случаю подогнали на всю роту два ящика армянского коньяка, которую тут же «зажал» Семашко.

Они-то очень прекрасно знали из какого «похода» мы вернулись, откуда не возвращаются. Предателя поймали, но подробностей, естественно нам никто не доложил. Единственное, что слышали от нашего командира, это то, что шпион служил аж в штабе объединенной группировки российских сил в Ичкерии, имел звание майора и командовал отделом шифровальной связи при штабе армии, вот так!

Ого, скажите вы? Ага, я тоже в тот раз высказался в том же духе, но к сожалению это был не единичный случай. В последствии таких любителей быстрой «наживы» появилось достаточно много и не раз, окруженная банда боевиков «выскальзывала» из огненного кольца федеральных войск со всем вооружением и военным имуществом. Рота или батальон, по приказу «свыше», отходила на так называемые, запасные рубежи, а по-простому давала банде джихадистов спокойно уходить безнаказанными.

Поэтому, я насмотревшись на такое безобразие, не стал продлевать следующего четырехлетнего контракта с ВС России, так и высказался нашему подполковнику Семашко, которого уже снова повысили в звании. Терять такого бойца и сенса, командир спецназовцев не хотел и тогда у нас состоялся один обстоятельный разговор. Оказывается у нас в батальоне, а тогда нашему Семашко доверили командовать батальоном спецназа, на другие предложения тот категорически отказывался.

Ему предлагали «тепленькие» полковничьи должности при штабе, на что Семашко отвечал «нет». Вот тогда «непокорному» и предложили возглавить вновь формируемый батальон спецназа, на что тот с удовольствием согласился. И «выбил» для батальона, все что ему полагается по штату и даже больше. На тот момент мы прошли первую чеченскую войну и у нашего командира были везде свои связи.

Кому надо дал на «лапу», кого надо «подмазал» и у нового контрактного батальона даже появились три штатных танка Т-80М, не считая многочисленных БТРов и другой колесной техники. Вот, тогда от Семашко и поступило хорошее предложение. В отличии от других вояк наш командир был всесторонне развит и не «чурался» знаний эзотерики и он предчувствовал, что не все еще закончено, впереди опять будут затяжные бои.

Просто чеченским боевикам нужна была передышка и перевооружение. Деньги рекой лились к боевикам и подпольному правительству Ичкерии от спонсоров арабского мира и ЦРУ, принуждая тех вести дальнейшие боевые действия на территории бывшего СССР. Врагам нужно было втянуть Россию в кровавые внутренние разборки, чтобы русские больше не лезли в большую политику, где на месте бывшего Советского Союза остались свободные вакансии и можно было взять под свою опеку, как бывшие страны Европейского сообщества, так и другие страны арабского Востока.

Просто наш командир все это чувствовал пятой точкой и не хотел меня отпускать на гражданку, а я устал за два года срочной и четыре контрактных. Шесть лет войны за спиной, пора получать мирную профессию, как говорит мама оженится и наконец остепенится. В основном все заработанные мной деньги уходили моей семье.

Я отправлял их своей маме, а там она уже сама все распределяла и говорила мне в письме, что на свадьбу мою накопила, сейчас откладывает на квартиру. Хех, я посмеялся про себя, чтобы накопить на квартиру в Москве, мне нужно еще этак лет двадцать повоевать и не факт, что я выживу. Про нашу роту спецназа наслышаны все боевики Ичкерии и не без основания нас бояться.

Семашко стоит горой за нас и иногда время от времени «заносит» куда надо, поэтому нас так сильно не трогает высокое начальство только, когда реально нужно выполнить боевое задание, тогда о нас вспоминают. Оказывается за все эти годы майор Семашко, несколько солдат и офицеров нашей роты спецназа, составили так называемый закрытый «клуб». Типа куда вход только для избранных.

Все в роте об этом знали, но помалкивали. Слишком любопытные быстро исчезали из расположения роты, т. е. их отправляли в другие части, об этом заботился командир. Хех, это был не закрытый знаменитый «Бедельберский клуб», это я стебаюсь про себя, но когда узнал, чем они занимаются, то крепко задумался. А занимались они экспроприацией экспроприаторов и чтобы ясно вам обозначить их деятельность, то скажу.

Они во главе с Семашко тайно разрабатывали операции по незаконному изъятию ценностей у боевиков, которым поступали средства от «спонсоров». Иногда это были, должен сказать, довольно немалые суммы. И учавствовал в разработках операций, заметьте, сам глава контрразведки полка, куда входил батальон спецназа Семашко, а куда уходили связи этих двоих, сговорившихся «живчиков» один бог знает. Вот откуда у них деньги, чтобы «заносить» немаленькие суммы куда надо и себя не обижали.

Об этом их подпольном клубе не знал даже комполка, настолько у них все было законспирировано. Вот в такой клуб мне и предложил вступить наш «подпол», чтобы не терять такого специалиста, как я. Говоря при этом мне, какие преференции меня ждут в случае моего согласия продлить контракт еще на четыре года и какая зарплата у меня будет. В случае моей смерти у клуба есть общая казна, из которой моей семье выплатят компенсацию в один миллион долларов.

Представляете, какие здесь крутятся деньги? И добил меня Семашко тем, что по окончании следующего четырехлетнего контракта я смогу купить себе квартиру в любом месте Москвы, хоть в центре. А, вы бы не согласились? Пока молодой, мне кажется я смогу свернуть горы. Кстати у меня Дар перешел еще на один уровень. Ну я это так условно говорю. Это несколько другое, я стал чувствовать эмоции людей.

Все началось, когда мы вернулись из того невозможного похода по горам, наверное стресс сказался, знаете быть всегда под напряжением целую неделю. Сначала это было, как ручеек, а потом это хлынуло на меня полноводной рекой, заглушая все чувства, пока я не потерял сознание и не провалялся в госпитале целую неделю. Вот там, после того, как очнулся, я все время пытался совладать с этим несчастьем, как мне подумалось.

Мне понадобилось еще месяц, чтобы привести все чувства в порядок и наконец хоть чуть-чуть научился контролировать свои эмоции, вернее меньше чувствовать чужие эмоции. Научился выставлять плотину на пути эмоций и уметь ее немного открывать. А затем и вовсе научился выставлять фильтры и процеживать нужное. Вот, тогда меня и накрыло, одновременно и обрадовало. Слушать чужие эмоции не только можно, но и полезно. Теперь навряд ли найдется тот человек, что сможет меня обмануть, противник сможет скрыть свои мысли, сделать каменной физиономию, но эмоции он скрыть не в силах. Так я стал эмпатом.

Я, разговаривая с человеком, все время пытался прислушиваться к своим чувствам и старался уловить чужие эмоции. Вот на этом меня и поймал мой командир, когда я попытался с ним такое проделать, затащив в свой кабинет. Устроил мне самое настоящее гестапо, с пытками и выкручиванием рук, щучу конечно. Я говорил ранее, что наш командир очень внимателен к собеседнику и на раз улавливает настроение визави, а ко мне тем более.

Ну, пришлось ему честно признаться, что ко мне пришло новое умение, умение считывать чужие эмоции. После этого Семашко несколько раз вызывал наших друзей из клуба, заставляя меня считывать их эмоции. Все были в великом недоумении, а меня командир попросил молчать о моих способностях, чтобы о таком знали я и он, больше никто.

Ага, мои товарищи конечно догадывались об этом, но с ними, с каждым, провел индивидуальную беседу наш командир и после такого ко мне вопросов больше не было. Зато я стал для Семашко ходячим детектором лжи. Без меня в батальон не принимали ни одного солдата или офицера.

Кто с гнильцой в душе, сразу же отсеивался на первом этапе, других отсеивали попозже. Семашко все-таки пришлось поделиться этим секретом с начальником контрразведки. Вы бы видели его воодушевленное лицо, мне даже самому стало страшно. Но, хорошо, что начальник меня дергал по этому поводу изредка и в исключительных случаях, а такие обстоятельства у него случались почти каждую неделю.

Это потом я узнал, что Семенчук Григорий Васильевич, наш начальник контрразведки полка приходится нашему командиру батальона двоюродным братом, а один из заместителей командующего российской группировкой, генерал-майор ГРУ Семашко Василий Валерьевич, являлся родным братом нашего майора, теперь ставшего командиром нового батальона спецназа ГРУ. Ну, теперь мне понятно почему наш спецбатальон снабжают по высшим меркам тылового обеспечения.

И новейшее вооружение мы получаем в первую очередь, правда после боевиков. Те получают наше передовое вооружение, даже еще не прошедшее всех тестов раньше нас. Особенно это сказалось на последнем этапе первой чеченской компании. Моджахеды не просто с легкостью выходили из окружений, но и в первую очередь снабжались из российских складов современным вооружением. Даже к нам оно попадало немного с опозданием.

Наше высшее военное начальство, с чиновниками из правительства устроили из военной компании себе большой Гешефт, буквально из всего делая огромные деньги, кладя их к себе в карман, даже не пренебрегая банальным предательством. Поэтому тот страшный случай с майором из дешифровального отдела показался мне весьма рядовым случаем на фоне коррупционной деятельности властной верхушки.

Вот поэтому-то меня и воротило от дальнейшей службы в наших славных Вооруженных Силах, но у нашего Александра Валерьевича нашлись весомые аргументы, чтобы я подписал еще один четырехлетний контракт, который я не закрывал до тех пор, пока не закончилась вторая чеченская компания. Вообщем мне понравился «семейный» подряд военного поколения Семашко.

Вроде не предаем никого и в то же время «грабим» наших врагов, обогащая собственный карман. Даже наши командиры сделали специальный фонд, откуда выплачивались компенсации погибшим из нашего батальона. И надо сказать совсем не малые выплачивались суммы. Оттуда же шли выплаты, чего уж скрывать, на взятки нашим чинушам, чтобы шел в батальон и полк, беспрерывный поток продовольствия, вооружений и боеприпасов.

Возмутитесь и скажите, что и без этого тыловики обязаны нас снабжать необходимым? Ага, как же разбежались они! Но, справедливость ситуации была такова, что приходится давать на «лапу», чтобы получить свое, кровное. И это наша сегодняшняя действительность, по моему действующая и по сию пору. Так и сложилась моя дальнейшая служба и я стал неизменным участником рейдов, иногда только боевые выходы, иногда с экспроприацией.

Причем с экспроприацией выходы были в разы, гораздо сложней и нужно было лезть в самое логово врага, при этом стараться не потревожить противника в его же норе, а это ох как трудно! На офицерские курсы я категорически не хотел идти, куда меня подталкивали мои старшие товарищи.

Но, до взводного и звание старшего прапорщика я все-таки дослужился. Как сказал мне Семашко, нужно расти и заодно готовить себе замену. Какую замену он мне так и не сказал. Постепенно спецслужбы ГРУ и ФСБ, старались искоренять коррупционные схемы в верхних эшелонах власти. Особенно это тяжело было сделать, если в схеме работали чиновники от ФСБ, ГРУ редко таким занимались.

Все-таки фильтрация в ГРУ была намного жестче, чем в ФСБ. Вот здесь скажу откровенно, мои способности к эмпатии оказались весьма кстати, для выявления затаившихся предателей. Нельзя быть наполовину коммерсантом и наполовину военным. Враг обязательно втянет тебя в добычу информации, что граничит с изменой Родине. Поэтому я всегда был осторожен в своих суждениях.

И контрразведчики, в лице генерал-майора ГРУ Семашко Василия и его брата, настолько во мне были уверены, что на каждый мой чих реагировали соответственно. Вот и приходилось «чихать» только наверняка, если уверен, вот он перед тобой враг, ошибки исключались, от слова совсем. От одного моего слова решалась судьба человека, а зарабатывать себе лишнюю карму я не хотел.

Но, всегда что-нибудь кончается. Вот и подошел конец моего контракта, я его даже немного превысил. Меня Семашко не хотел отпускать от себя с моими способностями, но я уперся и в никакую не захотел продолжать служить. Надоело все, тем более все боевые действия закончились. Нужно переходить жить на мирные рельсы. Единственную оговорку братья Семашко с меня выбили, если вдруг им понадобиться какая-либо помощь, то я всегда, как пионер готов буду помочь.

У меня на счету в американском банк Оф-Нью-Йорк давно появился свой счет, где на нем лежало около двух с половиной миллионов долларов, это был мой «заработок» за время службы. Все, что я заработал в наших рейдах по экспроприации экспроприаторов, братья Семашко щедро платили мне за каждый удачный выход. Теперь я действительно мог себе позволить приобрести в Москве приличную недвижимость в виде комфортабельной квартиры.

Почему держу деньги в американском банке? Хех, во первых в наших ненадежных банках держать валюту нельзя, если разве что только в трехлитровых банках, закопанных в огороде, во вторых, чтобы вопросов не было у наших славных органов, откуда дровишки? Да и потом привычнее стало платить не налом, а по карточке Виза, быстрее и проще. Уходил из армии в начале весны.

Дома меня встретили с радостью, недельку отдохнул и потом наведался в свой родной институт. Археологическим факультетом так и остался командовать, наш интеллигентный профессор Лохвицкий Егор Елисеевич. Старичок крепко держал узды правления на своем факультете, почетный член РАН и неисчислимый почетный член многих столичных и заграничных университетов, вузов. Всегда держал руку на пульсе научных изысканий.

И на каждое лето выбивал гранты у государства на археологические раскопки. Ему никогда не отказывали и всегда изыскивали средства на летние экспедиции в экзотические страны. Хм, меня оказывается профессор помнил и без всяких экзаменов я снова восстановился в своем родном институте археологии и Лохвицкий мне сразу предложил отправиться этим летом с ним в экспедицию по исследованию древней гробницы одного из царей Мессопотамии, что находилась в Персии, ныне в современном Иране. Разрешение от правительства Ирана получено и согласовано с нашим дипкорпусом.

Осталось дождаться финансирования, чтобы закупиться необходимым оборудованием. Продовольствие, медикаменты, оборудование и автомобили решено купить у Иранцев, там оно дешевле и качественнее, нежели отечественное. Конечно такое не входило в мои планы. Мне хотелось отправиться в круиз на теплоходе по Средиземному морю, отдохнуть как следует перед интенсивной учебой, да и по девочкам я уже соскучился.

Не жить же мне все время евнухом. На войне не очень-то пофлиртуешь, да и не с кем, если откровенно, разве что целоваться с моджахедами. Я правильного направления и боевики мне не подходят. Но, наш декан меня обрадовал, что с финансированием в правительстве немного опаздывают, поэтому поездку отложили до июля месяца. Получается, что в моем распоряжении целых три месяца апрель, май и июнь.

Поэтому я легко согласился с Лохвицким ехать в летнюю экспедицию на три месяца. Успею еще съездить в эту жаркую Персию. Апрель и май в Средиземноморье пока еще прохладно, вернее погода теплая, а вот купаться вода холодная. Поэтому выбрал Таиланд или Новую Зеландию, вот там вода, как парное молоко.

Хорошо, когда есть деньги и можешь многое себе позволить. И накупался и позагорал вволю на теплом песочке, даже у меня была постоянная, временная жена из таиландок. Есть у них такая фишка, платишь девушке определенную сумму и на весь отпуск она твоя экскортница или по местному временная жена. В принципе чем каждый день брать проститутку, лучше уж так. На годы вперед наелся морских блюд и разных экзотических разносолов. Вот только не ел всяких червей и тараканов, змей тоже не брал. Этого добра мы наелись в горах, когда кончалось продовольствие и приходилось переходить на подножный корм.

За три месяца до экспедиции отдохнул, можно сказать, на отлично. Все перепробовал, пора и поработать, даже заскучал от ничегонеделанья. После такого активного отдыха пришлось снова отдыхать, но уже на даче с родителями и сестренкой, которая уже подарила мне племянницу. Маше «помог» деньгами, чтобы они купили себе приличную квартиру в Москве, пентхауз обошелся мне в почти полтора миллиона зеленых бумажек. У сеструхи глаза были как два блюдца, когда я спокойно заплатил за их апартаменты такие сумасшедшие деньги, но попросил Машку ничего не говорить нашим родителям, чтобы маму не растраивать, отнекивался от нее, что мол «заработал» все на контракте. Для сестренки ничего не жалко. В экспедицию мы отправились к середине июля, в самую жару, на самый юг, к давно разрушенному древнему городу.

Кажется по истории основанного одним из первых царей Мессопотамии, даже забыл как его звали. Там по легенде с небес спустились змееподобные боги и научили местных обустраивать города и сеять пшеницу. В окрестностях этого города было множество разрушенных храмов этих самых богов– рептилоидов. Вот нашего профессора и привлекали те доисторические времена.