Текст книги "Неудавшееся ограбление (СИ)"

Автор книги: Евгений Степанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

– А ещё и Китай уверяет, что Сибирь и Дальний Восток временно потерянные территории, – блеснул Саня своими познаниями в современной геополитике.

– Круто, – пожала Дашка плечами и продолжила изучать дверь. Она провела рукой по круглой печати. – А тут чего-то не хватает.

– Чего там может не хватать? – горько усмехнулась Карина. – Мозгов в наших головах?

– Да, уж, – Саня лёг на пол, направив взгляд в потолок. – Только нам могло прийти в голову припереться на собственные похороны.

– Да, нет, – ответила Дашка. – Такое впечатление, что печать должна проворачиваться, только её как-то надо провернуть. Чем-то подхватить. Ручкой, что ли?

– Есть у меня ручка, – грустно выдохнул я. – Только толку с неё.

Я достал из кармана скобу с валиком и поднял взгляд на Дашку. А она смотрела на меня как-то странно. Глаза большие, на выкате. Я обернулся на остальных. Та же картина. Все таращились на меня, как на привидение.

И тут до меня дошло. Я вскочил на ноги и в два прыжка оказался у печати. Скоба по размерам в точности подходила к пазам. Я осторожно поднёс её к печати и стал вставлять. Она вошла в пазы и остановилась. Я надавил на неё. Она протолкнула дальше то, что мешалось. Скоба полностью встала на место, а внутри что-то щёлкнуло.

Я отпустил скобу и посмотрел на свою ладонь. Она вспотела. Потирая её о брюки, я поднял взгляд на Дашу.

– Давай, – сказала та вполголоса.

Я обернулся на остальных. Тёма кивнул головой. Вздохнув, я положил руку на скобу. Вокруг печати шёл растительный узор в виде спирали. Я так понял, что крутить надо по раскручиванию спирали. Застоявшийся механизм не давал провернуть печать. Тогда я приложил усилие. Мышцы на руке напряглись.

Скоба постепенно стала поворачиваться. Всего пол оборота понадобилось, чтобы вскрыть замок. Раздался сильный щелчок внутри. Втулка обратно вытолкнула скобу из печати. Скоба осталась у меня в руке. Я сделал шаг назад. Под ногами что-то загудело. Вместе с Дашкой мы попятились назад. Плита на полу, рядом с дверью чуть опустилась вниз. Она даже не была заметна, полностью сливаясь с полом.

Мы все замерли и смотрели, затаив дыхание, как плита медленно опускается вниз. Потом что-то опять защёлкало внизу. Послышались странные звуки, как будто что-то тяжёлое тащили по камню.

Мы все напряглись. Чего ожидать, никто не знал. Но почему-то на хорошее никто из нас не надеялся. Наверное, потому что пока ещё ни один звук в этом захоронении не предвещал ничего доброго. На уровень пола поднялась статуя. Это был человек, сидящий за столом. Он держал ладонь над листом бумаги или пергамента. Сразу было понятно, что это статуя писаря. Я сделал шаг к статуе, как меня кто-то крепко схватил за предплечье. Я обернулся. Виолетта смотрела на меня со страхом в глазах.

– Женя, не надо, – сказала она вполголоса.

– Ничего, – постарался улыбнуться я. Только получилось у меня это как-то криво. Наверняка, моя лыба больше напоминала оскал.

– Здесь везде ловушки.

– Да, ладно, – ответил я. – На этот раз это была скоба. Не думаю, что она приведёт к ловушке. Наверняка, это просто загадка. Разгадаем её и получим джек-пот.

– В лоб мы получим, – сказала Карина, косясь на статую с настороженностью.

– Ну, чё вы все такие пессимисты сегодня? – я высвободился из хватки Виолетты. – Нормально всё будет. Главное, не тупить.

Я подошёл к статуе. Остальные стали обходить её с обеих сторон. Единственное, что сразу можно было заметить – это санитарную зону вокруг изваяния. Никто не решался подойти ближе пары метров. Оно и понятно. Уже несколько раз чуть не убило. Кто знает, что там. Писарь в мгновение может превратиться в палача.

Тем не менее, я решился сделать шаг к каменному летописцу или кто он там. Прежде всего меня заинтересовал лист бумаги. На нём было что-то написано. Текст непонятен. Языка-то мы не знаем. Да ещё и писарь этот занёс ладонь, закрывая половину листа.

Верхняя часть бумаги была украшена какими-то узорами со щитами, мечами и прочими атрибутами военного дела. По виду они напоминали гербы. Дальше шёл мелкий шрифт текста. Посередине, как раз, под ладонью. Он прерывался и продолжился чуть ниже. А под ладонью было что-то выгравировано. Только что, не видно. Эта дурацкая ладонь всё закрывала. Я стал вертеться вокруг стола, за которым сидел истукан, и пытался рассмотреть текст. На кой мне это надо было. Я не знаю. Но мне очень хотелось понять, что он там скрывает. Было бы там что-нибудь неинтересное, стал бы он тогда скрывать текст? Я уже почти залез на колени статуи.

– Женя, блин… – прошипела Дашка, глядя на меня большими глазами.

– Тебе же говорят, осторожней.

– Там что-то есть, – ответил я. – А эта рука всё скрывает. Вот что там?

– Смерть там твоя, – ответил Тёма. – Слезь с чувака. Он щас локтём махнёт и всё. А я тебя со стены соскребать не буду.

– Да, щас я, – ёрзал я вокруг листа каменной бумаги.

– Да, что там может быть? – Карина подошла ко мне, наплевав на осторожность.

– Вот, смотри, – я ткнул пальцем в бумагу. – Здесь текст выступает над поверхностью, а на всём остальном листе наоборот. Он вдавлен.

– И что? – не поняла Карина. – Какая разница? Или ты хочешь прочитать, что там написано? Валяй. Только с языком определись сначала.

Короче, толку с неё было, как с козла молока. А вот Тёма оказался куда более полезен.

– Хрен с ней, с бумагой, – сказал он. – Присмотрись к плечу. Рука немного отстаёт от тела.

– Это механизм, – додумался Саня. Он подошёл к статуе и стал осматривать её плечо. Затем глазами спустился по руке до самой кисти. – Ладонь как-то неестественно опущена.

– Вот поэтому там ни черта и не видно, – ответил я недовольным тоном.

– Это и так понятно, – отмахнулся Саня. – Судя по руке, он должен ею шевелить. Вот только как?

Виолетта подошла к нам и всмотрелась в кисть руки статуи.

– Может, он должен провести ею? – предположила она.

– То есть? – не понял Саня. Да и я тоже.

– В Медицинском, – ответила Виолетта, – мы много проходили по устройству тела. И я тебе говорю, что так мышцы могут быть направлены только для проведения рукой над столом. Вот, смотрите.

Виолетта обошла стол и внимательней всмотрелась в каменные пальцы.

– Пальцы упираются в текст. Их надо приподнять…

– И это снимет напряжение с рычага, – додумался Тёма.

Саня усмехнулся. Он просунул руку под ладонь статуи, которая была раза в три больше его, и попытался приподнять её. С неимоверным усилием он смог лишь на пару миллиметров осуществить свою задумку.

– Чума… – выдохнул он. – Так только свои пальцы сломать можно. Не. У меня сил не хватит.

– Ни у кого не хватит, – ответил я, наконец, начиная соображать, как подойти к решению проблемы. – Ладонь находится слишком низко над столом. Под неё ничего не просунешь. Думаю, и с применением рычага здесь ничего не получится. Не-ет… Тут система хитрее.

Все посмотрели на меня вопросительными взглядами. А я снял валик со скобы и положил его под ладонь статуи.

– Теперь я понял, чем меня так привлёк этот текст, – хитро улыбнулся я и сделал многозначительную паузу.

– Ну! – не выдержал первым Артём. – Рожай уже! Или тебе кесарево об стену сделать?

Вот пентюх. Всегда ему получается мой триумф испортить. Но всё равно, это была самая счастливая минута моей славы и торжества моего ума (да, он у меня, всё-таки, есть).

– Тексты на валике и на бумаге совпадают, – ответил я.

Тёма с жадностью впился глазами в текст.

– Иди ты, – выдохнул он. – Понятно, валик пойдёт по символам, как по рисунку протектора.

– Да, – кивнул я. – На бумаге текст изображён в зеркальном отображении, а на валике читаем. Получается, они вставляются друг в друга.

Я просунул пальцами валик под руку статуи. Он попал в нужный паз.

Опять что-то защёлкало внутри, и каменная рука приподняла пальцы над бумагой и покатила его по тексту.

Все замерли, следя за рукой с тревогой и благоговением.

А рука медленно прошла весь намеченный путь и остановилась. Валик выскочил из-под неё и покатился по столу, по специальному желобку, который я сначала, по своей наивности, принял за дизайн. Ну, кто его знает, какая мебель была в моде в те далёкие времена? Благо валик катился в мою сторону. Я подставил ладони и поймал его, когда он полетел со стола.

– Не понял, – выдохнул я. – Ещё не всё? Я-то думал, что артефакт должен остаться на месте.

Тёма только пожал плечами.

– Может, так оно и будет, – произнесла Виолетта.

Опять работа механизмов под нашими ногами. Стук, скрежет, щёлканья и прочие звуки. И вот дверь за спиной писаря вздрогнула и стала медленно открываться. С неё полетели вниз клубы пыли. Массивная каменная плита двигалась по полу с характерно-противным скрежетом. А за ней…

– Ну, ёлки-палки, – выдохнула Дашка. – Опять засада.

За первой плитой оказалась вторая. И тоже статуя. Любили же когда-то камни тесать для изваяний. На этот раз это был царь в европейской короне. Что уже радовало. Опять же никаких намёков на жёлтую расу и её (не дай Бог, конечно) господство. Царь сидел на троне. Его славянское лицо с правильными чертами смотрело сосредоточенным взглядом куда-то в бесконечность.

Мы присмотрелись. Теперь статуя была не каменной, а золотой. Ну, или позолоченной. Но золотой блеск между пыльных наносов угадывался совершенно чётко. Тёма присвистнул.

– Ну, в принципе, – сказала Карина. – Вот и сокровище. Можно просто спереть этого деда и всё.

– Ага, – сказала Виолетта. – И как ты себе это представляешь? Он же весит тонну, если не больше. Да и куда его нести? Выхода-то нет.

Карина почесала затылок.

– Выход есть, – произнёс я.

– Где? – вздохнула Виолетта, глядя на меня уставшим взглядом.

– Ну, или просто проход дальше, – ответил я и сделал шаг к статуе. Как быть дальше и так было понятно. У меня была скоба, когда-то я видел рисунок, что она является частью скипетра.

И вот передо мной царь, который держит в руках тот самый скипетр и державу. На вершине скипетра, друг напротив друга, находились четыре скобы. Точнее, должны были находиться. Три стояли на своих местах. А вот четвёртой не было. Тут уже и дураку было понятно.

Я подошёл к статуе, встал на цыпочки и вернул скобу на своё место.

Статуя вздрогнула и стала медленно опускаться вниз. Я отскочил от неё. Царь медленно погружался в пол. Через минуту он скрылся полностью, и над его головой с золотой короной закрылись две створки. Теперь даже и намёка не осталось на то, что он там когда-то находился. Зато за его троном открылся проход в другую комнату.

– Иди, – толкнул меня в спину Тёма.

– Почему я? – я стал упираться. Надо оно мне, стать первопроходцем в катакомбах, кишащих ловушками и засадами во всех смыслах.

– Тебе больше всех эта могила была нужна, – толкал этот гадёныш меня. – Вот и проверяй теперь, есть там ловушки или нет.

– Никогда, – я старался увернуться. – Так не честно. Надо монетку бросить или там жребий потянуть. У кого самый длинный? В смысле, есть чё-нибудь длинное и короткое?..

– Иди уже! – толкнул меня Тёма.

Я бегом вломился в комнату и затормозил. Темнота окружала меня, подобно вязкой субстанции, через которую, хоть глаз коли, ничего не увидишь. Ни единого звука, ни какого движения. Тишина и покой. Действительно, как в склепе.

Зато со мной ничего не случилось. Я обернулся на проход, сквозь который на меня глазели остальные.

– Ну, и чё вы там встали?! – крикнул я недовольным голосом. – Дайте, хоть света, что ли. Темно же, как у негра в жопе.

Зря я это сказал, потому что в следующую секунду в меня полетел фонарик. Выключенный. Который я, конечно же, не поймал. Фонарик звякнул по полу где-то в темноте и покатился чёрти куда. Я снова посмотрел на это сборище Индианов Джонсев.

– Спасибо, что хоть факелами не кидались, – развёл я руками.

И это тоже я зря ляпнул. Факел просвистел у меня над головой. Благо, я вовремя успел пригнуться. А то бы точно получил по куполу. Тяжело вздохнув, я пошёл за факелом. Упал он не так далеко, как фонарик. Взяв его, я вытянул руку максимально вверх, стараясь полностью осветить помещение.

И тут меня ждало очередное разочарование.

– Э-э-э… – протянул я, думая, как бы помягче сообщить это остальным. – Хлопцы, у меня для вас две новости. Одна – ловушек здесь нет и потому я живой.

– А хорошая? – подала голос Карина.

– Тьфу ты… Нас обокрали!

– Что?! – Карина рванула в помещение, совершенно не думая ни о каких ловушках. Если бы они были, сработали бы все. За Кариной ломанулись остальные. И все встали, как бараны, в совершенно пустом помещении.

А само помещение было раза в четыре больше, чем обычная двухкомнатная квартира в хрущёвке. В центре была возвышенность, явно служившая когда-то пьедесталом для саркофага. Но больше ничего. Абсолютно ничего. Четыре голые стены.

– Да, чтоб тебя… – раздосадовано выдохнул Саня.

– Да, – с грустью сказал я. – Всё напрасно было. Поиски, бега, перестрелки. Всё ради пустого захоронения, напичканного ловушками и трупами со скелетами таких же лохов, как и мы.

Виолетта подошла к пьедесталу и окинула его взглядом. В её глазах тоже была грусть. И рад бы сказать, что всё было не напрасно, и поддержать её готов был. Но не знал, как. А в сказки про не напрасно и самому верится с трудом. Мы были в закрытом помещении под землёй. По сути, в очередной ловушке.

– Ну, и как это называется? – Дашка со злости пнула фонарик, брошенный мне.

– Да никак, – я сел на пьедестал. – Кто-то вынес отсюда всё. И явно задолго до нашего появления.

– И кто это мог сделать? – спросил Тёма. – Тот хан?

– А хрен знает, – пожал я плечами. – Может, он. Может, кэгэбисты. Может, ещё кто. Один хрен ничего нет. А мы в заднице.

– И что делать? – извечный российский вопрос, мучивший теперь Карину.

– Помирать, – ответил я. – Кто теперь откроет эти двери и освободит нас?

И в этот момент часть стены стала подниматься вверх. Я вскочил с пьедестала и уставился на очередную дверь. Из-под неё стал бить яркий свет. Плита поднималась, открывая нам очень яркий источник света.

Предпоследнее, что помню, это несколько человеческих силуэтов, окружённых ангельским свечением. Последнее – ближайший ко мне ангел замахнулся чем-то вроде бейсбольной биты и здорово врезал мне по голове…

* * *

– Так! Всё! Мне онасточертело его нести! Твоя очередь. На! Неси!

Булькающие звуки.

– Он же захлебнётся! Поднимите его!

Ледяная вода привела меня в чувства. Голова раскалывалась и попутно ни черта не соображала. Меня усадили на что-то мягкое.

– О! Очухался, – знакомый голос кореша. Тёма, блин. – Говорил же, его надо было ещё на роднике водой окатить. Так бы и тащили его до дома на своих горбах.

Я осмотрелся. Кругом был лес. Рядом бежал ручей. Видимо, в него я и окунулся. Виолетта подошла ко мне и опустилась на корточки.

– Ты как? – спросила она.

Я замотал головой, и боль ещё сильнее врезалась в виски. Я сморщился и потёр их пальцами. Тут же обнаружилось небольшое несоответствие в поверхностном строении черепа, которое резко извивалось над правым виском в большой такой шишке. Она-то и была источником невыносимой боли.

– Что это было? – окинул я взглядом отряд.

– Трендец это был, Женя. Трендец, – очень так исчерпывающе ответила мне Карина.

– Да, погоди ты, – отмахнулась от неё Виолетта. – Так, Женёк, посмотри на меня.

Она стала осматривать меня.

– По крайней мере, внешних признаков сотрясения не наблюдается.

– Ага, – усмехнулся Тёма. – Чему там сотрясаться?

Я протёр глаза и покосился на него.

– Слышь, ты, – сказал я. – Егерь фигов, рассказывай, как вдруг мы перенеслись из подземелья в твою зелёную стихию? Где сокровища? И, вообще, какого хрена это было?

– Это была засада, – ответил наш лесник.

Виолетта села рядом со мной.

– Тёма прав, – вздохнула она. – Оказывается, нет никакой могилы. И сокровищ тоже. Чему я, надо сказать, неслыханно рада.

Я осмотрел остальных. По их мрачным лицам такого точно нельзя было сказать. Более кислой компании ещё поискать надо.

– В общем, – начала Виолетта. – На нас вышли какие-то то ли буряты, то ли монголы. Короче говоря, остяки этих мест. Они сказали, что являются хранителями сокровищ. А нас приняли за чёрных археологов.

– Почему приняли? – усмехнулась Дашка. – Так оно и есть.

– Ну, да, – кивнула Виолетта. – Тебя вырубили первым. Тёме спасибо. Он единственный, кто смог сохранить оружие. Те только автомат увидели, сразу более дипломатичными стали. В общем, сокровище они перенесли. Даже не они, а их очень далёкие предки. Официальное место погребения, как его не скрывай, всё равно известно будет. Вот и здесь находилось немало искателей наживы, приходивших в эти края. Ну, а местным было наказано охранять эти сокровища.

– Это понятно, – отмахнулся я. – Золотую Бабу тоже ханты скрывали. Пусть она и языческая богиня, перенесённая с Даарии. А хранят её где-то в Сибири местные. Это обычная практика.

– Вот и здесь такая же петрушка, – подал голос Саня. – Они перенесли покойного вместе с его скромным скарбом на новое место. А это специально никому открывать не стали. Если кто рискнёт искать, ломанётся именно сюда. А тут ловушек до ядрени фени. Сам видел. Так и хранится тайна.

– Ну, это понятно. А почему тогда они за нами пришли? – не понял я. – Там же полно трупов со скелетами. За ними же никто не приходил. А за нами целый отряд притопал.

– Ха! – усмехнулся Тёма. – Мы сорвали джек-пот!

– Не понял, – продолжал ничего не понимать я. – Какой ещё джек-пот? Ты чё несёшь?

– Да, пришли они, чтобы на настоящих дебилов посмотреть, – ответила Карина. – Говорят, что больших недоумков ещё никто из них не видел.

– Я это уже где-то слышал, – ответил я. – А дальше?

– А дальше, – продолжила Виолетта. – Они вывели нас на поверхность запасным ходом. Сказали куда идти и всё.

– Как всё? – удивился я. – Вот так просто?

Виолетта кивнула.

– Суть дела проста, – сказала Карина. – За многие века только мы смогли найти путь в подземелье к нужному помещению, да ещё и вскрыть его. Мы сорвали печать, а потому и так сдохнем. Смысл им гонять нас по лесу? Это их слова.

– Да, – сказала Виолетта и поднялась на ноги. – Они хранители сокровищ. Потому и не нарушали покоя Хана, когда вскрывали его могилу. Тем более, отрыли её с чистыми сердцами, чтобы потом даровать Хану вечный покой и сохранность его богатств. А вот мы, наоборот его прогневали. Идти можешь?

Я попытался встать. Меня мотало по сторонам. Подташнивало. Но голова ничего подозрительного не выдавала. Значит, точно без сотрясения обошлось.

– И куда мы идём? – спросил я.

– Понятия не имею, – ответила Карина. – Нам сказали, как можно выйти на дорогу. Поймаем машину и пойдём сдаваться. Надоело. Хочу кофе, душ и поспать в тёплой постели. Плевать, пусть даже и в камере.

* * *

Уставшие, голодные и прочее, мы плелись по лесу. Тропа попалась широкая, хоженая и без луж. Ну, хоть что-то действительно хорошее выпало на нашу долю.

– А жалко, – сказала Дашка. – Столько всего пережили. И такой облом.

– М-да, – протянул я. – Как сказал Хоттабыч из одноимённого фильма: «Большой, всемирный облом». Хе-хе.

– Да, ладно вам, – поддерживала нас Виолетта. – Зато мы смогли разгадать одну из самых интересных тайн истории. Могилу-то мы нашли.

– Да, – согласился я. – И получили доказательство, что он был тартарином, а не татарином, и уж тем более, не монголом.

– Вот так-то, – усмехнулся Тёма. – Будет, что рассказать. Может, даже мемуары в старости накатаем.

– Ну-ну, – произнёс Саня. – Так и назовём «Всемирный облом кучки придурков».

Впереди показался просвет между деревьями. Последние кусты оказались за нашими спинами, и вот мы вышли на широкую асфальтированную дорогу.

– Интересно, – спросил я. – А где мы?

– Что в России, это точно, – ответила Дашка, указывая на асфальт, который весь был перемолот в кашу.

– Ага, – усмехнулся Тёма. – Как автолюбитель с многолетним стажем подтверждаю это. Дорога наша. За бугром таких точно нет.

– Погодите-ка, – насторожился Саня. – Интересно получается. Это же следы танковых гусениц.

– Чего? – не понял я. – Какой дурак будет гонять тяжёлую технику по асфальтированным дорогам?

– Может, просто рядом какая-нибудь танковая часть есть? – предположила Виолетта.

– И что? – продолжал сгущать краски Саня. – Гусеничную технику не отправят месить асфальт. Так никаких дорог не напасёшься.

– Значит, тут прошла танковая колонна, – заключила Дашка и посмотрела на Саню. – За нами?

– Ага, – кивнул тот. – Не смогли с вертолёта нас накрыть, так танки пустили в ход. Мы же грабители, а не террористы.

 Все посмотрели на него с таким выражением на лицах, что он сразу вспомнил, как нас описывали в новостях.

– А, ну, да, – пожал он плечами. – Но всё равно, здесь какое-то неадекватное применение силы к кучке боевиков.

– А что там с проклятием было? – насторожился вдруг Тёма. – Война же, да? Как с Тимуридами вышло в сорок первом?

– Не гони, – ответил я. – Там было просто совпадение. А это какой-нибудь генерал за пивом в город ломанулся. Вот и всё.

На горизонте появилась колонна бронетехники, среди которой угадывались, как гусеничные БМП, так и сами танки.

– А это, значит, он из магазина возвращается? – язвительно заметил Тёма.

– Минуту, – сказала Виолетта. – А что вы там говорили про НАТО и Китай?

Мы все переглянулись.

– Да, нет, – ответил я первым. – Ерунда какая-то. Нет. Вряд ли.

– Так «нет» или «вряд ли»? – попыталась уточнить Виолетта.

Пока мы разглагольствовали, колонна стала проезжать мимо. На нас в ней никто и внимания не обращал. Из общего ряда выделился БТР с большой белой буквой К на морде и остановился рядом с нами. Из него вышел человек в форме капитана и подошёл к нам.

– Вы кто такие? – строго спросил он. – Что здесь делаете?

– Мы это?.. – замялся Тёма и почесал затылок, думая, какую лапшу навешать нашему новому собеседнику под фуражку.

– Туристы мы, – сообразила Виолетта первой. – Ходили дикарями отдыхать.

– Ага, – кивнул я. – На местных посмотреть, медведей покормить. Ну, и так, про историю района разузнать. Интересно же.

– Не смешно, – грубо рявкнул капитан. – Связь у вас с внешним Миром была?

Мы отрицательно замотали головами.

– Значит так! Немедленно вернуться домой!

– Да, мы не можем, начальник, – внаглую ответил я. – Нам там срок светит. И не маленький.

– Амнистия всем, кто пойдёт в армию!

– Э-э-э… – Тёма скривил глупую физиономию. – Опять недобор в призыве, что ли?

– Пристрелить бы вас. Да патроны бережём. Вчера Блок НАТО начал вторжение по всей протяжённости западных границ Российской Федерации. А сегодня ещё и Китайская Народная республика предъявила нам территориальные претензии. Немедленно явиться в военкомат по месту прописки!

На этом наш суровый капитан развернулся, исчез в БТРе и поехал догонять колонну. А мы остались в полнейших непонятках.

– Твою ж мать…