Текст книги "В гостях у спящих (СИ)"

Автор книги: Евгений Старухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

       – А мы разве не на рынок?

       – Нет, мы к магу Силестрию. Он должник спящих, а потому сделает для нас весьма неплохую скидку. Ну а потом, когда ты избавишься от лишних монет, можем прогуляться по рынку. Правда, в таком случае, я совершенно не гарантирую, что ты сможешь что-либо приобрести для нашего общего наставника. А ведь он может на такое и обидеться, как думаешь?

       – Пожалуй, у меня нет особой нужды для прогулок по тем местам, – слегка витиевато согласился я с эльфом, дабы избежать лишних подколов. Лицо на это только усмехнулся.

       Идти нам оказалось недолго. Уже через десять минут мы были на месте и стучались в высокую башню. Из башни раздался томный женский голос:

       – Кто-кто постучался в мои двери? Кто-кто отвлекает меня от важных работ? Кому-кому жить совсем надоело? – по мере произнесения этой фразы интонации голоса понемногу менялись и закончились они явно угрожающими нотками.

       Я посмотрел на эльфа, тот демонстрировал свою невозмутимость, пережёвывая откуда-то взятую уже очищенную дольку апельсина. Ещё и в мою сторону протянул пару долек: мол, хочешь? Я отказываться не стал. А зачем? Если он не переживает, то мне-то чего нервничать? После раздела апельсина, эльф постучался в дверь ещё раз. На этот раз голос был куда менее приятным:

       – Если кто-то сильно зажился на этом свете, то рудники местного князя ему быстро докажут обратное!

       Апельсин закончился, и эльф постучался в третий раз. В этот раз голос сменился на мужской:

       – Ну всё, кто бы ты ни был, – ты поучаствуешь в моих экспериментах.

       Дверь открылась внутрь, демонстрируя тёмный провал. Даже после вечернего сумрака улицы там было чрезвычайно темно. Складывалось полное впечатление, что дверной проём просто поглощает поступающий свет. По крайней мере, мне с улицы так и не удалось ничего рассмотреть внутри.

       Эльф сделал приглашающий жест: мол, проходи, я ему так же вежливо ответил, что только после него. Лицо в ответ только усмехнулся и спокойно вошёл внутрь. После перехода внезапно оказалось светло. А сбоку раздался мощный "гавк". Да такой, что я даже в сторону отпрыгнул. Прямо в стену, впрочем, после тренировок со Степашкой мне уже не привыкать. С левой стороны на меня смотрела мощная трёхголовая псина с демоническим огнём в глазах. Шерсть ее больше походила на вулканическое стекло, клыки были размером с мою ладонь, а сам был размером с довольно большого быка. Хороший пёсик. На шее его красовался огромный ошейник с шипами, по которым время от времени пробегали вспышки молний. После очередного "гавка" разряд небольшой молнии ударил прямо ему в шею. Он как-то вяло хрюкнул и покорно лёг. Система почему-то его имени показывать не желала.

       Появился хозяин дома. Этакий поджарый пожилой человек, в деловом костюме, при галстуке и с тростью. По трости тоже иногда мелькали небольшие синие искорки. Сдаётся мне, этот товарищ любит электричество, очень любит. И почему-то мне это не нравится, очень не нравится.

       – Сколько раз тебе говорил, Цербер, нельзя лаять на "Спящих". Не порть мне отношения с клиентами. Трёхглавый пёс в ответ что-то зарычал. Причём в этом рыке я явно услышал пару ругательств. Но полностью понять его не удалось, сложилось впечатление, что я знаю какой-то родственный язык, у которого совпадают только ругательства. Наверное, этим родственным языком являлся волчий. Внезапно мне до жути захотелось узнать, о чём он там рычит. Благо свободных единиц талантов много, и одна единичка тут же улетела в язык зверей и птиц.

       – Вот мерзкий старикашка, то напугай непрошенных гостей, то напоказ "нельзя лаять", словно не сам только что приказал, да ещё и молнией гад шарахнул, чтоб тебя всю оставшуюся жизнь блохи лавовые кусали. Чтоб ты всю жизнь только гнилыми костями питался да требухой червей.

       – Ну-с, молодой человек и зрелый эльф, вы ко мне по делу или в гости, на пёсика моего полюбоваться?

       – Сам, ты псина подзаборная! Падальщик поганый... – возмущённо прорычал наш дополнительный собеседник.

       – А чего вы его на привязи-то держите? – заметил я тянущуюся от ошейника и уходящую в стену мощную цепь.

       – Так чтобы посетителей не покусал. По ночам-то я его с цепи спускаю, он мою башню охраняет, бегает везде. Я его можно сказать с щенячьего возраста взрастил. Чрезвычайно полезный питомец и лучший охранник из всех возможных.

       – Ага, как же, спускает он меня с цепи. Да если бы не эта поганая цепи с молниями, от него бы уже тут даже кровавых ошмётков не осталось... Да ещё гад, мой возраст вспомнил! Мать мою убили по его заказу, а меня в цепях к нему приволокли, – тихо рычал себе под нос цербер.

       – Видите, не любит чужих. Всегда так, рычит, рычит, пока гости не уйдут. А куда деваться, надёжная охрана всегда имеет какие-то свои недостатки. Вот эта вынуждает меня вести затворнический образ жизни. Ко мне же никто не ходит почти.

       Хм, судя по его приветствию на стук, сюда бы и без цербера не много было желающих заходить... Врёт маг, ой врёт. Цербер только подтвердил мои слова:

       – Брехло магическое, только и слышно от него, что враньё Как так можно? Ведь ни слова правды. Ну ни единого. И главное ведь, хоть бы кто его на лжи поймал, да оторвал его поганую башку, нет, все договариваться предпочитают. И эти такие же: развесили уши и слушают.

       – А вы не могли бы продать мне этого пса?

       Цербер приподнял левую голову и изучающе посмотрел на меня.

       – Интересно, зачем я этому недорослю понадобился? – это видимо про меня.

       – С какой это вдруг радости? – маг даже усмехнулся, – Это же мой охранник. Кто же тогда мой дом охранять будет, если я вам его продам? Да и не сладите вы с ним. Он же вас разорвёт на мелкие клочки, а мне потом мучиться. Совесть же мне спать тогда по ночам не даст. Да и сами видите, рычит он на вас, не нравитесь вы ему.

       – Если бы ещё была у него эта совесть, – добавил предмет нашего обсуждения.

       – А если он меня не тронет. Я его поглажу, а он меня не тронет. Совсем. Даже не попытается куснуть. Тогда продадите?

       Маг перевёл взгляд с меня на эльфа:

       – Лицо вы зачем ко мне пришли? Чтобы забрать моего охранника или по делу?

       – По делу. Вот этому товарищу в его прекрасный костюмчик надо всадить двенадцать камней с максимальным эффектом. Разумеется, постепенным. Цена обычная.

       – Хм. Двенадцать значит... А он справится?

       – Жить захочет – справится. И потом, кто его спрашивает? Он же ученик.

       – Что-то больно много вы ему воли дали для ученика... В разговор вмешивается, лезет куда не просят.

       – Не переживайте, с ним будет проведена дополнительная разъяснительная беседа, ну вы знаете.

       – Я могу вам помочь с этой беседой! Раз уж он мечтал так сильно познакомиться с моим псом, то у него будет такой шанс. Ему нужно будет его погладить по каждой из трёх голов, при этом я максимально ослаблю цепь. И если он останется со своими руками, то я даже вставлю один камень за свой счёт. Хотя нет, за полцены. Ну а его наказание за самоуверенность, если не получится, определит мой Цербер.

       – А давайте так: я поглажу его по всем трём головам и сделаю так, чтобы он завилял хвостом. Если же не получится хоть один из пунктов, то можете смело отдавать ему на растерзание, если же получится, то один камень вы вставляете бесплатно.

       – Ха! Хвостом повилять! Я? Да ни за что! Сейчас человечишка руки-то ты и лишишься... – с радостным предвкушением прорычал цербер, – А человечьи руки вкусные... Особенно свежие... М-м-м...

       Судя по всему, пробовать человечину данному псу-мутанту уже приходилось. Ну да ладно, надеюсь, удастся его переубедить.

       – Какой у тебя самоуверенный ученик... – повернувшись к эльфу, заметил маг, – Ты согласен с его ставкой?

       – Почему нет? Это его руки. Ему их и совать в пасть твоему псу. Так что меня это совершенно не трогает, а вот скидка на один камень мне очень даже нравится.

       – Быть по сему! – маг хлопнул в ладоши, – Завиляет хвостом, и погладишь все три башки – один камень бесплатно. Нет – травмы лечить будете сами.

       – Хорошо.

       Я медленно двинулся к псу. На полпути я шёпотом начал ему объяснять сложившуюся ситуацию:

       – Я прекрасно тебя понимаю. Знаю, что тебе не нравится жить у этого мага. Знаю, что он тебя боится и никогда не спускает с поводка. Знаю, что по его приказу убили твою мать, и ты очень хочешь показать ему, что это было сделано зря. Я прекрасно понимаю всё, что ты рычишь. И да, я не буду никогда тебя держать на цепи. Ты станешь свободным. Да, пусть не сразу, но дай мне хотя бы шанс, шанс выкупить тебя у этого мага. А для этого мне нужно... Ты сам слышал, что нужно. Ну как, согласен?

       Подойдя к церберу вплотную, я начал его гладить по правой голове. В голове у меня вертелась только одна мысль: "Не думать про Филю, не думать про Филю!" Внезапно средняя голова повернулась ко мне и прорычала:

       – Кто такой Филя?

       – Ты умеешь читать мысли?

       – Только при касании. Так кто такой Филя?

       – Филя... Филя – это собачка из детской развлекательно-обучающей программы. Добрая и забавная. Рассказывала детям, как поступать хорошо, а как плохо. В общем, занималась воспитанием детей.

       – Достойное дело. А почему ты не хотел о нём думать?

       – Потому что, у меня задание на поиск похожих персонажей. И если я найду или каким-то образом переименую данных персонажей, то задание выполняется.

       – И что в это плохого? Почему ты так не хочешь, чтобы я стал Филей?

       – Просто меня и так уже сопровождает матёрый секач по имени Хрюша, Тролль по имени Степашка, вот теперь мне ещё только цербера по имени Филя не хватало...

       – Я что, по-твоему, не могу научить детей чему-то доброму и светлому, – не слишком добро поинтересовался цербер, приподнимая губу на одной из голов и демонстрируя внушительные клыки, – Я что хуже тролля и какой-то свиньи?

       – Секача, – тут же поправил я, и попытался сгладить его возмущение, – А научить – можешь, почему нет? Просто вокруг меня вечно какой-то кавардак творится. Это уже начинает несколько утомлять. Надоедает, знаешь ли...

       – А ты знаешь, пожалуй я приму это имя, тем паче, что моя мать мне имени оставить просто не успела, а это недоразумение только псом и цербером называет. Так что я – Филя, – закончил цербер и ласково завилял хвостом, – ты свою часть сделки выполнил. Иди, тряси с этого гадкого мага свой бесплатный камень.

       Система обрадовала меня выполнением задания:

       Поздравляем! Вы выполнили задание "Филя". Награда: 20 очков класса.

       Вы получили задание "Освободите Филю". Необходимо предоставить Филе личную свободу. Награда: десять очков развития персонального класса.

       "Вот так и знал, что какая-нибудь подлянка будет" – вырвалась непрошенная мысль. Хорошо, что гладить цербера уже перестал.

       – Спасибо, что помог с выполнением спора. Я знаю, что для этого тебе пришлось переступить через гордость. И да, я очень постараюсь тебя освободить.

       – Шуруй уже, освободитель. Хиловат больно, я ж тебя хвостом перешибить могу.

       – Ты чего так долго? – вяло поинтересовался Лицо, пережёвывая очередную дольку апельсина. Где он их берёт? – Я уж подумал, что ты его до вечера чесать будешь.

       – И что ты там ему втирал? – подозрительно спросил маг, – И почему у него сменилось имя, что ты сделал? Ты дрессировщик что ли?

       – Нет, я дрессурой не занимаюсь, просто я понимаю животных, а они меня.

       – Ага, очень просто. Проще некуда. И главное дёшево. Всего-то пятьдесят тысяч за демонстрацию. Чтоб тебя! И как я на это повёлся?

       Маг продолжал бухтеть себе под нос, провёл меня в круглую комнату, посреди которой стояла кушетка. Весь пол занимала какая-то пентаграмма. Хотя нет, это уже не пента, лучей-то тринадцать, а не пять. Причем в каждом луче ещё какая-то закорючка начертана. И из конца каждого луча торчит столбик с камнем на конце. Меня уложили на кушетку. На потолке оказалась точно такая же звезда, но в противофазе. С каждого луча на проволоке также свисал камушек. Почему-то мне это нравится всё меньше.

       – Кстати, раз уж ты один камень устанавливаешь бесплатно, то не мог бы тринадцатым вбить ему камушек на лечение.

       – Ты издеваешься? – внезапно взорвался маг, забрызгав меня слюной, – Это же полная фаза, тут же надо будет всё пересчитывать! – он потряс какими-то листами, зажатыми в руке. На листах была такая же звезда, что и на полу с потолком, – Я что, зря всю жизнь потратил на изучение оптимальной структуры расположения камней и расстановки их вдоль полюсов тела? Ты знаешь, чего стоит это изменение? Да это же двукратное, если не трёхкратное усложнение узора линий. Думаешь это так просто? Взял и расположил всё рядышком и всё?

       – Силестрий, мы знакомы уже давно, далеко не первый год. Ты знаешь, на кого я работаю. Тогда почему ты позволяешь себе раскрывать свою варежку и кричать на меня? Ты же прекрасно понимаешь, что сможешь работать и без одной ноги или, скажем, чрезвычайно лишних половых признаков. На твоих мозгах это только в положительную сторону скажется. Или ты думаешь, что местный князёк тебя будет защищать? Я так не думаю. Кроме того, я же не слепой и прекрасно вижу, что на всех твоих звёздах тринадцать лучей, а камней ты используешь только двенадцать. Так почему не положить последний камень на последнее место?

       – Извини, сорвался, – маг словно сдулся, – Ты не представляешь, как это бесит, когда некомпетентные "лица", – не удержался он от лёгкой шпильки, – Лезут в твою работу, которой ты посвятил всю свою жизнь. А ведь я, наверное, дальше всех продвинулся на этом пути, за исключением разве что некромантов. Вот у кого поучиться бы...

       – Так что по поводу тринадцатого камня? Не верю, что ты до сих пор не занимался этим вопросом. А тут бесплатный эксперимент. Вернее, даже оплаченный. Ещё пятьдесят тысяч за камень с постоянным лечением тебя устроит?

       – Устроит, – как-то слишком поспешно согласился маг.

       Я оплатил услуги этого странного мага, и он тут же принялся за дело. Начал раскладывать кушетку, в результате превратившуюся в круг. После этого выгибал мои руки, ноги и даже шею под какими-то странными углами. Мало того, он фиксировал мои конечности в этих положениях ещё и ремнями. Что-то я совсем не в восторге от предстоящей процедуры. После фиксации меня везде, где только можно, на определённые места начали ложиться разноцветные камни. Два камня на каждой руке, два на каждой ноге. Один на солнечном сплетении, один на пупке. Два подсунул на симметричные последним места, но уже со спины. Последний он ремешком притянул к моему лбу. После этого вставил мне в зубы деревянный черенок.

       – Будет больно. Очень больно. Практически на грани возможного и невозможного. Так что не советую выплёвывать деревяшку, лучше грызи её. И чтоб ты понимал. Сейчас я пропущу в тебя каждое заклинание по максимуму, но вот это заклинание над тобой не даст тебе тут окочуриться. А прочувствовать ты сможешь на себе это всё в полной мере. Так что, наслаждайся.

       Напоследок он рассмеялся смехом безумного злодея, какие показывают в плохих фильмах. Переигрывает товарищ. Раздался звук захлопнувшейся двери. На окружающих камушках начало разгораться свечение. Они становились всё ярче и ярче с каждым мгновением. Воздух начал потрескивать, как в трансформаторной будке. Передо мной начали проноситься разноцветные искорки. Они вылетали из камней, свисающих на потолке, и влетали в камни на столбиках на полу. И тут одна искра влетела в камень на моей груди.

       Меня корёжило, трясло, било, опрокидывало. Так плохо мне не было никогда до этого. Каждую клеточку моего тела трясло. Все мои части сотрясала дрожь, то мелкая, то крупная, порой переходящая в судороги. Причём, что самое страшное: тело оставалось неподвижным. Его это всё не задевало. Но я же всё это чувствовал. Что же это тогда? Где эта боль? А боль раздирала меня на мелкие части. Как же это больно! Нет "больно" – это не то слово. Но нужного мне не подобрать. Происходило это, казалось, целую вечность. Внезапно всё кончилось. Моё тело обессилено растянулось на круглой кушетке. Уже и поза не казалась такой неудобной. Я ловил мгновения блаженства без боли. Какое же это счастье, когда боли нет!

       – Молния прошла! – донёсся до меня приглушённый голос мага.

       Голос пропал. Я очутился в каком-то чёрном ничто. Вокруг меня парили какие-то призрачные субстанции, похожи то ли на медуз, то ли на мячи, накрытые простынями. Они меня словно изучали. Я их – они меня. Длилось это всего ничего. Уже в следующее мгновенье они все устремились в меня. Боль была ничуть не меньше чем, в первый раз. Мне на секунду даже почудилось, что у меня мясо отслаивается от костей. Одну частичку моего тела словно стремились оторвать от другой. Меня буквально раздирали на части. Но и это тоже прошло.

       – Дух прошёл! – услышал я. Как же я уже ненавижу этого мага и своих учителей за эти процедуры. Значит сейчас меня опять чем-то накроет.

       Внезапного удара не было. Было постепенно нарастание чего-то в моём теле. Я даже начал светиться. Всё ярче и ярче. Вместе со светом пришла боль. Не знаю, как чувствует себя человек, попавший в зону с высоким уровнем радиации, но отчего-то мне кажется, что именно так, как я ощущаю себя сейчас. На этот раз мясо не отдирали с костей, нет, – оно сползало само. Внезапно я перестал что-либо видеть. Но свет всё равно пронизывал каждую клетку моего тела. Я его буквально ощущал физически. Казалось, что он расщепляет всё мое тело на атомы и пытается отделить их один от другого. Я уже толком не ощущал ни рук, ни ног, ни головы, ни туловища, – всё слилось в один чудовищный пучок боли.

       К моему удивлению, это тоже кончилось. Чувствительность, как и контроль, к телу возвращались постепенно. Последним вернулось зрение.

       – Свет прошёл! – "Будьте вы прокляты!" – мысленно пожелал я своим мучителям.

       – Зачем вы так издеваетесь надо мной? – попытался я прокричать, но вставленная в рот деревяшка не дала этого сделать.

       Внезапно я почувствовал тяжесть. Меня буквально тянуло от тяжести, причём не вниз, а вверх. Меня туда тащило, несмотря на ремни и крепления. Сила тянула к себе всё: туловище, руки, ноги, голову. Я даже почувствовал, как неведомая сила тянет к себе веки, волосы, и ногти. Желудок устремился куда-то верх, едва не выдав всё содержимое. У меня начали вырываться волосы: сначала вылезли обычные, а вслед за ними устремились брови и ресницы. Опять почему-то пропало зрение. Последними начали отрываться ногти. Еще мгновенье я чувствовал давление, казалось, что сейчас кровь устремится через поры, но нет – боль схлынула. Зрение вернулось. Волосы и ногти тоже.

       – Тьма прошла!

       "Чтоб она по вам так прошла!" – опять же мысленно пожелал я – деревяшка до сих пор на своём месте.

       Я начал медленно подгорать со всех краёв. Ну это уже привычно. Это мы пробовали, да и сопротивляемость какая-никакая имеется. Я ошибся. Как же я ошибся. Я почувствовал себя запекаемым поросёнком в фольге. Все мои волосы выгорели. Кожа запекалась, покрываясь жареным румянцем, приносящим столько боли, что я даже и представить себе не мог. Затем кожа начала трескаться и слезать с мяса. Сукровица, выливаясь из-под кожи, тут же испарялась, закипая прямо на остатках кожи. Боль эту не передать словами. Последнее, что я видел – это как кожа начала превращаться в угли. После этого зрение в очередной раз пропало. Видно, это моя самая уязвимая часть тела. Горела моя плоть. Я не знаю, что я кричал, и сколько это продолжалось, но это было самым худшим из всего, что я испытывал до этого.

       Меня опять отпустило.

       – Огонь прошёл!

       Я уже не мог даже ругаться. После последнего раза у меня не осталось на это сил.

       Внезапно я почувствовал, как стало прохладнее. Господи, как хорошо то! Потом стало холоднее. Затем жутко холодно. Я перестал чувствовать пальцы рук и ног, хотя и пытался ими шевелить. Всё моё тело начало покрываться инеем. Шевеление особо не помогало. Тепло упорно уходило из меня, оставляя жуткий холод. Руки и ноги я перестал чувствовать одновременно. Спустя мгновение они и вовсе начали покрываться льдом. Жутко хотелось уснуть, только не чувствовать этого всего. Веки начали наливаться тяжестью. Попробовал их открыть – услышал треск. Непонятно, что это было: то ли лёд на них трескался, то ли сама кожа. Не осталось ни малейшего тёплого уголка. Забытье.

       – Вода прошла!

       Вода? Мне казалось, это был лёд. Как-то вяло удивился я. Телу вернулась уже обычная чувствительность, но мозг пребывал ещё в какой-то спячке. Думать не хотелось. Мысли ворочались ленивые и толстые. Причём настолько толстые, что ни одной толком осознать не удавалось.

       Внезапно песок заскрипел на зубах. Зачесались глаза под веками. Было полное ощущение, что туда сыпанули песка, причём весьма щедрой, но отнюдь не доброй рукой. Песка во рту стало больше. Отплевываться мешал всё тот же поганый деревянный кляп. Внезапно прострелило в области почек. Заломило локти и колени. Резкая вспышка боли, и я перестаю ощущать ноги, но при этом смотрю на громадный шип, торчащий у меня из живота. От него во все стороны вырастают шипы и начинают впиваться в меня. Судя по всему, внутри они тоже обзаводятся шипами. Да сейчас тоже было жутко больно, но почему-то до огня или света не дотягивало. Внезапно я почувствовал, как начали отрываться внутренние органы. А вот это уже было больно. Больно до жути. И теперь я уже не мог так просто сравнивать одно с другим. Я просто пытался кричать. Пытался, но ничего не получалось – песок засыпался в горло и лёгкие. Я задыхался.

       – Земля прошла!

       Задохнуться от засыпающегося в лёгкие песка – это жутко. Это даже не больно, это страшно, очень страшно. Испытать такое ещё раз – нет уж, спасибо. Впрочем, думается мне, что испытаний на мою тушку ещё хватит.

       На меня подуло прохладным ветерком, потом тут же суховеем. Кожу слегка обожгло. Внезапно я вдохнул полной грудью, причём без своего на то желания. Выдохнуть не получалось. Лёгкие просто не хотели сокращаться, наоборот, воздух только ещё больше в них пытался попасть. Хотя дальше уже некуда. Я пытался выдохнуть и не мог. И внезапно весь воздух вышел. Да так, что у меня потемнело в глазах. Я бессильно открывал рот, как рыба, выброшенная на берег, а воздух не хотел идти в лёгкие. И будто этого мало, я внезапно ощутил, как струи воздуха буквально делают из меня отбивную. Словно несколько сотен отбойных молотков работают в непрерывном режиме, причём хаотично. Удары попадали везде: по голове, по телу, рукам и ногам; разве что спине не доставалось. Но всё это ерунда, по сравнению с тем, что не хватало кислорода. Вдох. Мне нужен вдох. Воздух! Воздух! Дышать, как же тяжело вдохнуть, никак не получается это сделать. В глазах потемнело, и я вырубился.

       – Воздух прошёл! – вырвал меня из забытья опостылевший голос.

       Как же хорошо дышать. Просто дышать. Дышать глубоко и не очень. Вдыхать и выдыхать. Какое же это безграничное счастье... Почему я прежде никогда этого не понимал?

       Моё тело внезапно охватил жар. Явно поднималась температура. Заболела голова. Господи какая же это ерунда, по сравнению с предыдущими пытками. Меня начало трясти и колотить. Непонятно, в какой момент мне становилось жарко, а в какой холодно, казалось, что я испытываю оба эти ощущения одновременно. Внезапно из кожи начала проступать кровь. Везде. По всему телу. Я почувствовал, как она сочится из носа, ушей и даже из глаз. Кровавые слёзы оказались вовсе не метафорой. Вместе с этим я буквально ощущал, как меня покидает жизнь. Кровь полилась и изо рта, несмотря, на эту пресловутую деревяшку. Внезапно у меня начали вываливаться и крошиться зубы. У меня начало крутить суставы. Кровь уже образовала своеобразную плёнку вокруг моего тела и начала словно тисками сдавливать меня, выдавливая всё больше и больше крови. Я чувствовал, как ломаются кости, как деформируются внутренние органы. Иногда хватало сил сделать вдох. Но вместе с воздухом в лёгкие попадала кровь, и меня скручивал спазм с желанием откашляться, и воздуха не хватало, чтобы сделать это. Меня раздирало всего изнутри. Мне казалось, что моя кровь меня же и разъедает, словно кислота. Жутко. Жутко страшно и жутко больно.

       – Кровь прошла! – вместе с фразой этого надоевшего голоса, прошла боль.

       Прокашлялся. Лёгкие очистились. Кожа тоже очистилась. Надо же, и куда всё девалось...

       Внезапно я оказался развязанным и лежащим на лугу в высокой пышной траве. Раздался гудок. Ещё один. Я приподнялся. Прямо на мой луг неслось нечто монструозное, отдалённо напоминающее паровоз. Только у этого паровоза были голова, из затылка которой торчала труба, откуда чадно валил дым. Помимо головы у твари имелись громадные клешни и пасть, которыми он пользовался вовсю. Я протёр глаза руками, но тварь никуда не делась, а неслась прямо на меня. Причём рельсы ей были не нужны, так как передвигалась она не на колёсах, а на множестве мелких ножек. Это была чудовищная по размеру сороконожка, состоящая из нескольких секций тела, которые я вначале принял за вагоны. А гудок оказался воплем этой зверушки. Я смотрел на неё во все глаза и не мог пошевелиться. Чёрт возьми, почему я не могу пошевелиться? Оглушение? Очередной вопль твари обновил висящий на мне дебаф и позволил ей преодолеть разделяющее нас расстояние. А дальше меня разорвали на части огромные клешни. Больжуткая, но кричать я не мог, рот просто не открывался...

       – Иллюзия прошла! – я снова был в башне гнусного мага. Чтоб ему ни дна, ни покрышки!

       По животу и груди распространялось тепло. Распускалось какой-то приятной волной. Становилось легче, приятней. Тепло нарастало, становилось горячей и больше, собираться в какие-то комки. Эти самые комки начали шевелиться, давить изнутри. И куда девалось приятное тепло? Да, рано я обрадовался, не могло тут быть ничего приятного. Комки эти росли во мне и шевелились всё активнее, а после и кусаться начали, жрать меня изнутри. Вначале потихоньку, а после сильнее и больнее. Апогеем было то, как какая-то тварюга мне живот прокусила и выглянула оттуда на меня. Посмотрела и начала кожу на животе объедать...

       – Жизнь прошла! – да уж, не представлял я даже, на какие жуткие безобразия способна магия жизни. Не так проста, оказывается, эта добрая магия.

       Тело моё начало покрываться зеленоватыми коростами, темнеющими прямо на глазах. По вздувшимся бугоркам на коже понял, что такие же коросты по коже пошли и внутри. Вот как это? Ведь внутри у кожи другое покрытие и болячки внешние со внутренними не должны быть одинаковыми... Хотя я ж не врач, откуда мне доподлинно знать? И тут начали эти коросты лопаться, разбрызгивая жёлто-зеленоё содержимое, обжигающее ещё неповреждённую кожу. Лопавшиеся пузырьки внутри приносили боль ещё большую, уж не знаю почему. Ещё глубже внутри же тоже не всё было ладно. Вначале было почувствовал боль в правом боку, в районе печени, но она как-то подозрительно быстро пропала. И вот теперь она начинала расцветать пышным цветом. Из горла пошла желчь, да ядрёная такая, что саму слизистую жгла. Теперь боль была и справа, и слева, и вверху, и внизу живота. Что-то хлопнуло и опять пропало зрение. В какой уже раз за сегодня? Боль же стихать и не думала, растекалась всюду. Неужели это никогда не кончится? А если кончится, то – когда?

       – Смерть прошла! – голос просто констатировал факт, но какой надо быть сволочью, чтобы делать такое?

       Сколько ещё мне предстоит испытать? Когда это всё закончится? Почему разработчики такие садисты? Ведь нельзя в игре делать такие ощущения, это уже не игра, а пыточная какая-то. Прав был Эстрагон, нельзя так, неправильно это. Мои скорбные мысли прервала прошедшая по телу мягкая волна, снимающая и смывающая все предыдущие ощущения и оставляющая приятную расслабленность и чувство блаженства. Вслед за ней проходила ещё одна волна, на этот раз подарившая заряд энергии. Захотелось жить, трудиться, творить, создавать, радовать окружающих, делиться своим счастьем. Счастье? Откуда внезапное счастье? Какая разница? Главное, что оно есть. И так хочется им поделиться, дать каждому кусочек. Отщипнуть этого блаженства, чтобы другие тоже поняли, почувствовали, прониклись.

       – Исцеление прошло! – приятные ощущения тоже пропали, оставляя после себя пустоту. Но как не странно, пустота была не щемящей, нет, скорее оставляющей лёгкий осадок от светлой грусти. Хотелось, безумно хотелось повторения испытанного чувства, но даже то, что я его уже испытал, приносило своеобразную радость. Энергия, выданная предыдущим заклинанием, тоже куда-то подевалась. Жутко хотелось спать. Больше ничего, никаких желаний. Все куда-то улетучились.

       Заскрипела дверь. В комнату входили Лицо и этот маг. Меня начали освобождать.

       – Надо же, перегрыз, – услышал я всё тот же опостылевший голос мага, – А ведь черенок-то специальный, из каменного дерева, усиленный. Как и смог-то? Ведь этот черенок мне столько лет верой и правдой служил, а этот враз перегрыз, скотина этакая. Надбавить бы надо, за порчу имущества-то.

       – Цербер тебе твой добавит, – Лицо рассматривал меня, а я его, – Не видишь плохо ему от твоей процедуры. Кажется, всё прошло не совсем гладко или даже совсем не гладко.

       – А я говорил – тринадцатый камень может принести нестабильность. Чудо, что вообще вся структура не порушилась. До сих пор удивляюсь, что всё прошло, нигде ни один контур не ушёл. Кстати, камушки все легли как надо. Все функционируют. А что у нас с эффектами? Так-с: эффекты до трёхсотого уровня? Триста и с нуля? Парень, ты как жив-то до сих пор?

       – Конец тебе, Силестрий. Спящие тобой будут очень недовольны.

       – Почему мной-то? Я же предупреждал о нестабильности общего контура в этом случае. Я-то тут причём? Твоя вина и не надо её на меня сваливать. Я же говорил, что одна из систем может отказать.

       – Не говорил, не предупреждал. Так что это твоя вина. И отказавший модуль снятия боли совсем не то же самое, что отказавший модуль одной из магий. Моему ученику пришлось испытать на себе все прелести на себе. Так что о компенсации тебе договариваться с ним. И учти, даже полностью бесплатная процедура не компенсирует того уровня боли, что он испытал, – эта фраза, видимо была произнесена специально для меня, чтобы не продешевил, – Так что думай, думай, что ему предложить. Перед "Спящими" же ты в очередной раз провинился. В очередной. А вот насколько – будет зависеть от ваших договорённостей.