Тень. Голый король.

Текст добавлен: 7 октября 2016, 11:55

Текст книги "Тень. Голый король."

Автор книги: Евгений Шварц

Жанр:

Сказки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Назад к карточке книги

Принцесса. Круго-ом – арш!

Фрейлины делают несколько шагов, возвращаются.

Первая фрейлина. Готов, ваше высочество.

Принцесса. Круго-ом – арш!

Фрейлины поворачиваются, идут. Им навстречу – король и первый министр.

Первая фрейлина. Сми-ирно!

Король. А-а, душечки. Ах! Она. И совершенно такая же, как я ее видел во сне, только гораздо более сердитая. Принцесса! Душечка. Влюбленный в вас не может не любить вас.

Принцесса. Катитесь к дьяволу. (Убегает, сопровождаемая фрейлинами.)

Король (хохочет). Совершенно изнервничалась. Я ее так понимаю. Я тоже совершенно изныл от нетерпения. Ничего. Завтра свадьба. Сейчас я увижу эту замечательную ткань. (Идет к двери и останавливается.)

Первый министр. Ваше величество, вы шли, как всегда, правильно. Сюда, сюда.

Король. Да погоди ты…

Первый министр. Ткачи-то, простите за грубость, именно здесь и работают.

Король. Знаю, знаю. (Выходит на авансцену.) Да… Ткань-то особенная… Конечно, мне нечего беспокоиться. Во-первых, я умен. Во-вторых, ни на какое другое место, кроме королевского, я совершенно не годен. Мне и на королевском месте вечно чего-то не хватает, я всегда сержусь, а на любом другом я был бы просто страшен. И все-таки… Лучше бы сначала к ткачам пошел кто-нибудь другой. Вот первый министр. Старик честный, умный, но все-таки глупей меня. Если он увидит ткань, то я и подавно. Министр! Подите сюда!

Первый министр. Я здесь, ваше величество.

Король. Я вспомнил, что мне еще надо сбегать в сокровищницу выбрать невесте бриллианты. Ступайте посмотрите эту ткань, а потом доложите мне.

Первый министр. Ваше величество, простите за грубость…

Король. Не прошу. Ступайте! Живо! (Убегает.)

Первый министр. Да-а. Все это ничего… Однако… (Кричит.) Министр нежных чувств!

Входит министр нежных чувств.

Министр нежных чувств. Здравствуйте.

Первый министр. Здравствуйте. Вот что – меня ждут в канцелярии. Ступайте к ткачам и доложите мне, что у них и как. (В сторону.) Если этот дурак увидит ткань, то я и подавно…

Министр. Но, господин первый министр, я должен пойти сейчас в казарму к фрейлинам короля и уговорить их не плакать на завтрашней свадьбе.

Первый министр. Успеете. Ступайте к ткачам. Живо! (Убегает.)

Министр. Да-а. Я, конечно… Однако… (Кричит.) Придворный поэт!

Входит придворный поэт.

Ступайте к ткачам и доложите, что у них и как. (В сторону.) Если этот дурак увидит ткань, то я и подавно.

Придворный поэт. Но я, ваше превосходительство, кончаю стихи на выезд принцессы из своего королевства в нашу родную страну.

Министр. Кому это теперь интересно? Принцесса уже две недели как приехала. Ступайте. Живо! (Убегает.)

Придворный поэт. Я, конечно, не дурак… Но… Э, была не была! В крайнем случае совру! Впервой ли мне! (Стучит в дверь.)

Занавес

Комната ткачей. Два больших ручных ткацких станка сдвинуты к стене. Две большие рамы стоят посреди комнаты. Рамы пустые. Большой стол. На столе – ножницы, подушечка с золотыми булавками, складной аршин.

Христиан. Генрих! Генрих, будь веселей! У нас тончайший шелк, который нам дали для тканья, вот он в мешке. Я сотку из него чудесное платье для твоей невесты. А в этой сумке золото. Мы поедем домой на самых лучших конях. Веселей, Генрих!

Генрих. Я очень веселый. Я молчу потому, что думаю.

Христиан. О чем?

Генрих. Как я с Генриеттой вечером буду гулять у реки, что возле нашего дома.

Стук в дверь. Христиан хватает ножницы, наклоняется над столом и делает вид, что режет. Генрих рисует мелком по столу.

Христиан. Войдите.

Входит придворный поэт.

Придворный поэт. Здравствуйте, придворные ткачи.

Христиан (не оставляя работу). Здравствуйте, придворный поэт.

Придворный поэт. Вот что, ткачи, – меня прислали с очень важным поручением. Я должен посмотреть и описать вашу ткань.

Христиан. Пожалуйста, господин поэт. Генрих, как ты думаешь, цветы роз нам поставить кверху листьями или кверху лепестками?

Генрих (прищуриваясь). Да. Пожалуй, да. Пожалуй, лепестками. На лепестках шелк отливает красивее. Король дышит, а лепестки шевелятся, как живые.

Придворный поэт. Я жду, ткачи!

Христиан. Чего именно, господин поэт?

Придворный поэт. То есть как – чего именно? Жду, чтобы вы мне показали ткань, сделанную вами для костюма короля.

Генрих и Христиан бросили работу. Они смотрят на придворного поэта с крайним изумлением.

(Пугается.) Ну нечего, нечего! Слышите, вы? Зачем таращите глаза? Если я в чем ошибся – укажите на мою ошибку, а сбивать меня с толку ни к чему! У меня работа нервная! Меня надо беречь!

Христиан. Но мы крайне поражены, господин поэт!

Придворный поэт. Чем? Сейчас говорите, чем?

Христиан. Но ткани перед вами. Вот на этих двух рамах шелка натянуты для просушки. Вот они грудой лежат на столе. Какой цвет, какой рисунок!

Придворный поэт (откашливается). Конечно, лежат. Вот они лежат. Такая груда. (Оправляется.) Но я приказывал вам показать мне шелк. Показать с объяснениями: что пойдет на камзол, что – на плащ, что – на кафтан.

Христиан. Пожалуйста, господин поэт. На этой раме – шелк трех сортов. (Поэт записывает в книжечку.) Один, тот, что украшен розами, пойдет на камзол короля. Это будет очень красиво. Король дышит, а лепестки шевелятся, как живые. На этом среднем – знаки королевского герба. Это на плащ. На этом мелкие незабудки – на панталоны короля. Чисто белый шелк этой рамы пойдет на королевское белье и на чулки. Этот атлас – на обшивку королевских туфель. На столе – отрезы всех сортов.

Придворный поэт. А скажите, мне интересно, как вы на вашем простом языке называете цвет этого первого куска? С розами.

Христиан. На нашем простом языке фон этого куска называется зеленым. А на вашем?

Придворный поэт. Зеленым.

Генрих. Какой веселый цвет – правда, господин поэт?

Придворный поэт. Да. Ха-ха-ха! Очень веселый! Да. Спасибо, ткачи! Вы знаете – во всем дворце только и разговору, что о вашей изумительной ткани. Каждый так и дрожит от желания убедиться в глупости другого. Сейчас придет сюда министр нежных чувств. До свидания, ткачи.

Христиан и Генрих. До свидания, придворный поэт.

Поэт уходит.

Генрих. Ну, дело теперь идет на лад, Христиан.

Христиан. Теперь я заставлю прыгать министра нежных чувств, Генрих.

Генрих. Как прыгать, Христиан?

Христиан. Как мячик, Генрих.

Генрих. И ты думаешь, он послушается, Христиан?

Христиан. Я просто уверен в этом, Генрих.

Стук в дверь. Входит министр нежных чувств. В руках у него листки из записной книжки поэта. Самоуверенно идет к первой раме.

Министр нежных чувств. Какие дивные розы!

Христиан (дико вскрикивает). А!

Министр (подпрыгнув). В чем дело?

Христиан. Простите, господин министр, но разве вы не видите? (Показывает ему под ноги.)

Министр. Что я не вижу? Какого черта я тут должен увидеть?

Христиан. Вы стоите на шелке, из которого мы хотели кроить на полу камзол.

Министр. Ах, вижу, вижу! (Шагает в сторону.)

Генрих. Ах! Вы топчете королевский плащ!

Министр. Ах, проклятая рассеянность! (Прыгает далеко вправо.)

Христиан. А! Белье короля!

Министр прыгает далеко влево.

Генрих. А! Чулки короля!

Министр делает гигантский прыжок к двери.

Христиан. А! Башмаки короля!

Министр выпрыгивает в дверь. Просовывает голову в комнату.

Министр (из двери). Ах, какая прекрасная работа! Мы, министры, по должности своей обязаны держать голову кверху. Поэтому то, что внизу, на полу, я с непривычки плохо вижу. Но то, что в раме, то, что на столе – розы, гербы, незабудки, – красота, красота! Продолжайте, господа ткачи, продолжайте. Сейчас к вам придет первый министр. (Уходит, закрыв дверь.)

Христиан. Кто был прав, Генрих?

Генрих. Ты был прав, Христиан.

Христиан. А первого министра я назову в глаза дураком, Генрих.

Генрих. Прямо в глаза, Христиан?

Христиан. Прямо в глаза, Генрих.

Первый министр открывает дверь, просовывает голову. Христиан, как бы не замечая его, идет за раму.

Первый министр. Эй, ткачи! Вы бы прибрали на полу. Такая дорогая ткань – и валяется в пыли. Ай, ай, ай! Сейчас король сюда идет!

Генрих. Слушаю, ваше превосходительство. (Делает вид, что убирает и складывает ткань на столы.)

Первый министр входит. Осторожно становится у дверей. Христиан, отойдя за раму, достает из кармана бутылку. Пьет.

Первый министр. Эй ты, наглец, как ты смеешь пить водку за работой?

Христиан. Что это за дурак там орет?

Первый министр. А! Да ты ослеп, что ли? Это я, первый министр!

Христиан. Простите, ваше превосходительство, я из-за тканей вас не вижу, а голоса не узнал. А как вы меня увидели – вот что непонятно!

Первый министр. А я… по запаху. Не люблю эту водку проклятую. Я ее за версту чую.

Христиан выходит из-за рамы.

Христиан. Да разве это водка – это вода, ваше превосходительство.

Первый министр. Что ты суешь в нос мне свою скверную фляжку! Стань на место! Сейчас король придет! (Уходит.)

Из-за кулис слышно пение: король идет и весело поет.

Король (за кулисами). Сейчас приду и погляжу, сейчас приду и погляжу, тру-ля-ля. Тру-ля-ля!

Весело входит в комнату. За ним придворные.

Тру-ля-ля, тру-ля-ля! (Упавшим голосом.) Тру-ля-ля!

Пауза.

(С неопределенной улыбкой делает чрезвычайно широкий жест рукой.) Ну! Ну как? А?

Придворные. Замечательно, чудно, какая ткань!

Министр. Ткань роскошна и благородна, ваше величество!

Придворные. Вот именно! Как похоже! Роскошна и благородна!

Король (первому министру). А ты что скажешь, честный старик? А?

Король подавлен, но бодрится. Говорит с первым министром, а глядит на стол и рамы, видимо, надеясь наконец увидеть чудесную ткань. На лице все та же застывшая улыбка.

Первый министр. Ваше величество, на этот раз я скажу вам такую чистую правду, какой свет не видал. Может, вы удивитесь, ваше величество, может, я поражу вас, но я скажу!

Король. Так-так.

Первый министр. Вы простите меня, но подчас хочется быть действительно прямым. Никакой ткани, ваше величество, вы нигде не найдете, подобной этой. Это и пышно, и красочно.

Придворные. Ах, как верно! Пышно и красочно. Очень точно сказано.

Король. Да, молодцы ткачи. Я вижу, у вас того… все уже довольно готово?..

Христиан. Да, ваше величество. Надеюсь, ваше величество не осудит нас за цвет этих роз?

Король. Нет, не осужу. Да, не осужу.

Христиан. Мы решили, что красные розы в достаточном количестве каждый видит на кустах.

Король. На кустах видит. Да. Прекрасно, прекрасно.

Христиан. Поэтому на шелку мы их сделали сире… (кашляет) сире… (кашляет.)

Придворные. Сиреневыми, как остроумно! Как оригинально – сиреневыми! Роскошно и благородно.

Христиан. Серебряными, господа придворные.

Пауза.

Министр. Браво, браво! (Аплодирует, придворные присоединяются.)

Король. Я только что хотел поблагодарить вас за то, что серебряными, это мой любимый цвет. Буквально только что. Выражаю вам мою королевскую благодарность.

Христиан. А как вы находите, ваше величество, фасон этого камзола – не слишком смел?

Король. Да, не слишком. Нет. Довольно разговаривать, давайте примерять. Мне еще надо сделать очень много дел.

Христиан. Я попрошу господина министра нежных чувств подержать камзол короля.

Министр. Я не знаю, достоин ли я?

Король. Достоин. Да. Ну-с. (Бодрится.) Давайте ему этот красивый камзол… Разденьте меня, первый министр. (Раздевается.)

Христиан. Ах!

Министр (подпрыгивает, глядя под ноги). Что такое?

Христиан. Как вы держите камзол, господин министр?

Министр. Как святыню… Что?

Христиан. Но вы держите его вверх ногами.

Министр. Залюбовался на рисунок. (Вертит в руках несуществующий камзол.)

Христиан. Не будет ли так добр господин первый министр подержать панталоны короля?

Первый министр. Я, дружок, из канцелярии, у меня руки в чернилах. (Одному из придворных.) Возьмите, барон!

Первый придворный. Я забыл очки, ваше превосходительство. Вот маркиз…

Второй придворный. Я слишком взволнован, у меня дрожат руки. Вот граф…

Третий придворный. У нас в семье плохая примета держать в руках королевские панталоны…

Король. В чем там дело? Одевайте меня скорее. Я спешу.

Христиан. Слушаю, ваше величество. Генрих, сюда. Ножку, ваше величество. Левей! Правей! Я боюсь, что господа придворные одели бы вас более ловко. Мы смущаемся перед таким великим королем. Вот, панталоны надеты. Господин министр нежных чувств, камзол. Простите, но вы держите его спиной. Ах! Вы его уронили! Позвольте, тогда мы сами. Генрих, плащ. Всё. Прелесть этой ткани – ее легкость. Она совершенно не чувствуется на плечах. Белье будет готово к утру.

Король. В плечах жмет. (Поворачивается перед зеркалом.) Плащ длинноват. Но, в общем, костюм мне идет.

Первый министр. Ваше величество, простите за грубость. Вы вообще красавец, а в этом костюме – вдвойне.

Король. Да? Ну, снимайте.

Ткачи раздевают короля и одевают его в костюм.

Спасибо, ткачи, молодцы. (Идет к двери).

Придворные. Молодцы, ткачи! Браво! Роскошно и благородно! Пышно и красочно! (Хлопают ткачей по плечу.) Ну, теперь мы вас не отпустим. Вы всех нас оденете!

Король (останавливается в дверях). Просите чего хотите. Я доволен.

Христиан. Разрешите нам сопровождать вас, ваше величество, в свадебном шествии. Это будет нам лучшая награда.

Король. Разрешаю. (Уходит с придворными.)

Генрих и Христиан (поют).

Мы сильнее всех придворных,
Мы смелей проныр проворных.
Вы боитесь за места —
Значит, совесть нечиста.
Мы не боимся ничего.
Мы недаром долго ткали,
Наши ткани крепче стали,
Крепче стали поразят
И свиней, и поросят.
Мы не боимся ничего.
Если мы врага повалим,
Мы себя потом похвалим.
Если враг не по плечу,
Попадем мы к палачу.
Мы не боимся ничего.

Занавес опускается на несколько секунд. Подымается. Та же комната утром. За окнами слышен шум толпы. Короля одевают за ширмами. Первый министр стоит на авансцене.

Первый министр. Зачем я в первые министры пошел? Зачем? Мало ли других должностей? Я чувствую – худо кончится сегодняшнее дело. Дураки увидят короля голым. Это ужасно! Это ужасно! Вся наша национальная система, все традиции держатся на непоколебимых дураках. Что будет, если они дрогнут при виде нагого государя? Поколеблются устои, затрещат стены, дым пойдет над государством! Нет, нельзя выпускать короля голым. Пышность – великая опора трона! Был у меня друг, гвардейский полковник. Вышел он в отставку, явился ко мне без мундира. И вдруг я вижу, что он не полковник, а дурак! Ужас! С блеском мундира исчез престиж, исчезло очарование. Нет! Пойду и прямо скажу государю: нельзя выходить! Нет! Нельзя!

Король. Честный старик!

Первый министр (бежит). Грубо говоря, вот я.

Король. Идет мне это белье?

Первый министр. Говоря в лоб, это красота.

Король. Спасибо. Ступай!

Первый министр (снова на авансцене). Нет! Не могу! Ничего не могу сказать, язык не поворачивается! Отвык за тридцать лет службы. Или сказать? Или не сказать? Что будет! Что будет!

Занавес

Площадь. На переднем плане – возвышение, крытое коврами. От возвышения по обе стороны – устланные коврами дороги. Левая дорога ведет к воротам королевского замка. Правая скрывается за кулисами. Загородка, украшенная роскошными тканями, отделяет от дороги и возвышения толпу. Толпа поет, шумит, свистит. Когда шум затихает, слышны отдельные разговоры.

Первая дама. Ах, меня так волнует новое платье короля! У меня от волнения вчера два раза был разрыв сердца!

Вторая дама. А я так волновалась, что мой муж упал в обморок.

Нищий. Помогите! Караул!

Голоса. Что такое? Что случилось?

Нищий. У меня украли кошелек!

Голос. Но там, наверное, были гроши?

Нищий. Гроши! Наглец! У самого искусного, старого, опытного нищего – гроши! Там было десять тысяч талеров! Ах! Вот он, кошелек, за подкладкой! Слава богу! Подайте, Христа ради.

Бритый господин. А вдруг король-отец опоздает?

Господин с бородой. Неужели вы не слышали пушек? Король-отец уже приехал. Он и принцесса-невеста придут на площадь из гавани. Король-отец ехал морем. Его в карете укачивает.

Бритый господин. А в море нет?

Господин с бородой. В море не так обидно.

Пекарь с женой. Позвольте, господа, позвольте! Вам поглазеть, а мы по делу!

Голоса. У всех одинаковые дела!

Пекарь. Нет, не у всех! Пятнадцать лет мы спорим с женой. Она говорит, что я дурак, а я говорю, что она. Сегодня наконец наш спор разрешит королевское платье. Пропустите!

Голоса. Не пропустим! Мы все с женами, мы все спорим, мы все по делу!

Человек с ребенком на плечах. Дорогу ребенку! Дорогу ребенку! Ему шесть лет, а он умеет читать, писать и знает таблицу умножения. За это я обещал ему показать короля. Мальчик, сколько семью восемь?

Мальчик. Пятьдесят шесть.

Человек. Слышите? Дорогу ребенку, дорогу моему умному сыну! А сколько будет шестью восемь?

Мальчик. Сорок восемь.

Человек. Слышите, господа? А ему всего шесть лет. Дорогу умному мальчику, дорогу моему сыну!

Рассеянный человек. Я забыл дома очки, и теперь мне не увидеть короля. Проклятая близорукость!

Карманник. Я могу вас очень легко вылечить от близорукости.

Рассеянный. Ну! Каким образом?

Карманник. Массажем. И сейчас же, здесь.

Рассеянный. Ах, пожалуйста. Мне жена велела посмотреть и все ей подробно описать, а я вот забыл очки.

Карманник. Откройте рот, закройте глаза и громко считайте до двадцати.

Рассеянный считает вслух, не закрывая рта. Карманник крадет у него часы, кошелек, бумажник и скрывается в толпе.

Рассеянный (кончив счет). Где же он? Он убежал! А я стал видеть еще хуже! Я не вижу моих часов, моего бумажника, моего кошелька!

Человек. Дорогу моему мальчику! Дорогу моему умному сыну! Сколько будет шестью шесть?

Мальчик. Тридцать шесть.

Человек. Вы слышите? Дорогу моему сыну! Дорогу гениальному ребенку!

Слышен бой барабанов. В толпе движение. Лезут на столбы, встают на тумбы, на плечи друг другу.

Голоса. Идет! Идет!

– Вон он!

– Красивый!

– И одет красиво!

– Вы раздавили мне часы!

– Вы сели мне на шею!

– Можете в собственных экипажах ездить, если вам тут тесно!

– А еще в шлеме!

– А еще в очках!

Показываются войска.

Генерал (командует). Толпу, ожидающую короля, от ограды оттесни!

Солдаты (хором). Пошли вон. Пошли вон. Пошли вон. Пошли вон. (Оттесняют толпу.)

Генерал. К толпе спи-и-ной!

Солдаты поворачиваются спиной к толпе, лицом к возвышению. Гремят трубы. Герольды шагают по дороге.

Герольды. Шапки долой, шапки долой, шапки долой перед его величеством!

Уходят во дворец. Из-за кулис справа выходит пышно одетый Король-отец с принцессой в подвенечном наряде. Они поднимаются на возвышение. Толпа затихает.

Принцесса. Отец, ну хоть раз в жизни поверь мне. Я тебе даю честное слово: жених – идиот!

Король-отец. Король не может быть идиотом, дочка. Король всегда мудр.

Принцесса. Но он толстый!

Король-отец. Дочка, король не может быть толстым. Это называется «величавый».

Принцесса. Он глухой, по-моему! Я ругаюсь, а он не слышит и ржет.

Король-отец. Король не может ржать. Это он милостиво улыбается. Что ты ко мне пристаешь? Что ты смотришь жалобными глазами? Я ничего не могу сделать! Отвернись! Вот я тебе котелок привез. Ведь не целый же день будет с тобой король. Ты послушаешь музыку, колокольчики. Когда никого не будет близко, можешь даже послушать песню. Нельзя же принцессе выходить замуж за свинопаса! Нельзя!

Принцесса. Он не свинопас, а Генрих!

Король-отец. Все равно! Не будь дурочкой, не подрывай уважения к королевской власти. Иначе соседние короли будут над тобой милостиво улыбаться.

Принцесса. Ты тиран!

Король-отец. Ничего подобного. Вон, смотри. Бежит министр нежных чувств. Развеселись, дочка. Смотри, какой он смешной!

Министр нежных чувств. Ваше величество и ваше высочество! Мой государь сейчас выйдет. Они изволят гоняться с кинжалом за вторым камергером, который усмехнулся, увидев новое платье нашего всемилостивейшего повелителя. Как только наглец будет наказан – государь придет.

Трубят трубы.

Камергер наказан!

Выходят герольды.

Герольды. Шапки долой, шапки долой, шапки долой перед его величеством!

Из дворца выходят трубачи, за ними строем фрейлины, за фрейлинами придворные в расшитых мундирах. За ними первый министр.

Первый министр. Король идет! Король идет! Король идет!

Оглядывается. Короля нет.

Отставить! (Бежит во дворец. Возвращается. Королю-отцу.) Сейчас! Государь задержался, грубо говоря, у зеркала. (Кричит.) Король идет, король идет, король идет!

Оглядывается. Короля нет. Бежит во дворец. Возвращается.

(Королю-отцу.) Несут, несут! (Громко.) Король идет! Король идет! Король идет!

Выносят портшез с королем. Король, милостиво улыбаясь, смотрит из окна. Портшез останавливается. Толпа кричит «ура». Солдаты падают ниц. Дверца портшеза открывается. Оттуда выскакивает Король. Он совершенно гол. Приветственные крики разом обрываются.

Принцесса. Ах! (Отворачивается.)

Генерал. В себя при-ди!

Солдаты встают, взглядывают на короля и снова валятся ниц в ужасе.

В себя при-ди!

Солдаты с трудом выпрямляются.

Отвер-нись!

Солдаты отворачиваются. Толпа молчит. Король медленно, самодовольно улыбаясь, не сводя глаз с принцессы, двигается к возвышению. Подходит к принцессе.

Король (галантно). Даже самая пышная одежда не может скрыть пламени, пылающего в моем сердце.

Принцесса. Папа. Теперь-то ты видишь, что он идиот?

Король. Здравствуйте, кузен!

Король-отец. Здравствуйте, кузен. (Шепотом.) Что вы делаете, кузен? Зачем вы появляетесь перед подданными в таком виде?

Король (шепотом). Что? Значит, и вы тоже? Ха-ха-ха!

Король-отец. Что я «тоже»?

Король. Либо не на месте, либо дурак! Тот, кто не видит эту ткань, либо не на месте, либо дурак!

Король-отец. Дурак тот, кто видит эту ткань, бессовестный!

Король. Это кто же бессовестный?

Король-отец. Тише говорите! А то чернь услышит нас. Говорите тише и улыбайтесь. Вы бессовестный!

Король (принужденно улыбаясь. Тихо). Я?

Король-отец. Да!

Король (некоторое время молчит, полный негодования. Потом упавшим голосом спрашивает.) Почему?

Король-отец (шипит злобно, не переставая улыбаться). Потому что вылез на площадь, полную народа, без штанов!

Король (хлопает себя по ноге). А это что?

Король-отец. Нога!

Король. Нога?

Король-отец. Да!

Король. Нет.

Король-отец. Голая нога!

Король. Зачем же врать-то? Даю честное королевское слово, что я одет как картинка!

Король-отец. Голый, голый, голый!

Король. Ну что это, ну какая гадость! Ну зачем это! Придворные! Я одет?

Придворные. Пышно и красочно! Роскошно и благородно!

Король. Съел? Первый министр! Я одет?

Первый министр (обычным тоном). Простите за грубость, ваше величество. (Свирепо.) Ты голый, старый дурак! Понимаешь? Голый, голый, голый!

Король издает странный вопль, похожий на икание. Вопль этот полон крайнего изумления.

Ты посмотри на народ! На народ посмотри! Они задумались. Задумались, несчастный шут! Традиции трещат! Дым идет над государством!

Король издает тот же вопль.

Молчи, скважина! Генерал! Сюда!

Генерал рысью бежит на возвышение.

Войска надежны? Они защитят короля в случае чего? Слышите, как народ безмолвствует?

Генерал. Погода подвела, господин первый министр!

Король. А?

Генерал. Погода, ваше величество. С утра хмурилась, и многие из толпы на всякий случай взяли зонтики…

Король. Зонтики?

Генерал. Да, ваше величество. Они вооружены зонтиками. Будь толпа безоружна, а тут зонтики.

Король. Зонтики?

Генерал. Если пошло начистоту – не ручаюсь я за солдат. Отступят! (Шепотом.) Они у меня разложенные!

Король издает тот же вопль, похожий на икание.

Я сам удивляюсь, ваше величество. Книг нет, листовок нет, агитаторов нет, дисциплина роскошная, а они у меня с каждым днем все больше разлагаются. Пробовал командовать – разлагаться прекра-ати! Не берет!

Министр нежных чувств. Ну я не знаю, ну так нельзя, я сам тоже недоволен, я пойду туда, к народу!

Первый министр. Молчать!

Министр нежных чувств. Надо создать Временный комитет безопасности придворных.

Первый министр. Молчать! Нельзя терять времени! Надо толпу ошеломить наглостью. Надо как ни в чем не бывало продолжать брачную церемонию!

Принцесса. Я…

Первый министр (с поклоном). Молчать!

Король-отец. Он прав! Давай, давай!

Министр нежных чувств. У меня фрейлины милитаризованные. Они защитят наш комитет.

Первый министр. Ерунда твои фрейлины! Бери принцессу за руку, король. (Машет герольдам.)

Герольды. Тишина! Тишина! Тишина!

Пауза.

Мальчик. Папа, а ведь он голый!

Молчание и взрыв криков.

Министр нежных чувств (бежит во дворец и кричит на ходу). У меня мать кузнец, отец прачка! Долой самодержавие!

Мальчик. И голый, и толстый!

Крики. Слышите, что говорит ребенок? Он не может быть не на своем месте!

– Он не служащий!

– Он умный, он знает таблицу умножения!

– Король голый!

– На животе бородавка, а налоги берет!

– Живот арбузом, а говорит – повинуйся!

– Прыщик! Вон прыщик у него!

– А туда же, стерилизует!

Король. Молчать! Я нарочно. Да. Я все нарочно. Я повелеваю: отныне все должны венчаться голыми. Вот!

Свист.

Дураки паршивые!

Свист. Король мчится во дворец. Первый министр, а за ним все придворные мчатся следом. На возвышении король-отец и принцесса.

Король-отец. Бежим! Смотри, какие глаза у этих людей за загородкой! Они видели короля голым. Они и меня раздевают глазами! Они сейчас бросятся на меня!

Генрих и Христиан (прыгают на возвышение, кричат). У-у-у!

Король-отец. Ах, началось! (Подобрав мантию, бежит по дороге направо.)

Принцесса. Генрих!

Генрих. Генриетта!

Христиан (толпе). Дорогие мои! Вы пришли на праздник, а жених сбежал. Но праздник все-таки состоялся! Разве не праздник? Молодая девушка встретила наконец милого своего Генриха! Хотели ее отдать за старика, но сила любви разбила все препятствия. Мы приветствуем ваш справедливый гнев против этих мрачных стен. Приветствуйте и вы нас, приветствуйте любовь, дружбу, смех, радость!

Принцесса.