Текст книги "В Бирмингеме обещают дождь"
Автор книги: Евгений Бенилов
Соавторы: Юлия Беляева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Сознание она могла потерять не от побоев, а ... как бы это выразиться ... от восторга ... говорят, и такое бывает. – парировала Юлька, – Кстати, я могу тебе попроще объяснение предложить, без этих сексуальных извращений: очнулась она, значит, и видит, как Саломаха к ней с подушкой приближается – он ведь, небось, подушку эту так с собой машинально и таскал, верно? Рожа у парня перекошена; "Ну, – думает тетка, – конец мне пришел!... Единственный шанс – к шутке все свести!" И свела ... умная, видать, баба.
Мы выехали на шоссе, я прибавил скорости.
– Не получается, Юль. – сказал я, – Если б она от страха все это наплела, то как вышли они потом на улицу – она бы первому встречному менту его и сдала бы!
– А вот и не обязательно, что сдала бы! – с жаром возразила Юлька, Ты здесь, на Западе забурел совсем и от родных корней оторвался: у нас женщине на изнасилование жаловаться – себе дороже ... менты у нас, если хочешь знать ...
– Не горячись. – перебил я ее, – Сама посуди, если даже в ментовку она его не упекла, то неужели пощечину ему не дала и в рожу не плюнула?...
– А может, и плюнула! – вскричала Юля, – Он, может, просто рассказать не успел!
– Успел. – отвечал я, – Помнишь, что я у него в самом конце спросил?
Наступило молчание. Дождь слегка усилился, и я внимательно смотрел на дорогу; справа и слева мелькали ярко-желтые, как во многих местах в Англии, фонари. Я бросил косой взгляд на Юльку – та дулась.
– Юль, ты чего? – удивился я, – Из-за такой ерунды расстраиваешься?... Да что это на всех вас накатило?
Она промолчала. Мокрая дорога блестела черно-желтыми бликами, машин было мало. Мы приближались к Ковентри.
– Ты, Жень, стараешься быть в равной степени добрым ко всем людям на Земле! – вдруг сказала Юлька странно-злым голосом, – А быть добрым ко всем – это все равно, что быть равнодушным к каждому. Очень удобная позиция для сохранения собственной душевной чистоты и благополучия.
Опять наступило молчание. Я включил радиоприемник ; "There's no aphrodisiac like loneliness ..." – мягко запел низкий женский голос. Размеренный стук дворников подчеркивал ритм песни, гудение хорошо отлаженного мотора создавало ровный уютный фон.
– Было ли хоть раз, чтоб ты попросила меня помочь, а я отказал? спросил я.
– Нет. – после паузы ответила Юля.
– Бывало ли, что я помогал тебе без просьб? – спросил я.
– Да. – после паузы ответила Юля.
В кабине машины было сухо и тепло; "... youth, truth and a picture review ..." – выводил низкий женский голос. И тут что-то заставило меня повернуться к Юле ... она смотрела на меня одним из тех женских взглядов, от которых у мужчин, в каких бы они отношениях с этими женщинами ни находились, замирает сердце и перехватывает дыхание.
– Я на тебя не сержусь. – сказал я.
x x x
Юля пробыла у нас еще неделю – я и моя жена по очереди катали ее по окрестным замкам; пару раз ездили в Лондон. Рассказ Саломахи никак более не обсуждался, и мне было показалось, что Юля про него забыла. Однако, когда я подвозил ее к идущему в аэропорт автобусу, она сказала, что собирается по приезде в Москву проверить саломахину историю, как она выразилась, "на вшивость". "Каким образом?" – поинтересовался я ... но тут подошел ее автобус, и ответа на свой вопрос я не получил.
В следующий раз я встретил свою незабвенную подругу через год после описанных событий в Москве. Я пришел к ним с Серегой в гости – и мы просидели до четырех ночи. Уже незадолго до ухода я вспомнил странную историю, рассказанную Саломахой, и юлино намерение проверить ее "на вшивость". "Ничего не получилось, – отвечала Юля, – Я и не видела-то его больше." Согласно ее объяснениям, вскоре после возвращения из Англии Саломаха спутался с какой-то странной религиозной сектой – ни то буддистами, ни то мормонами – и из Института исчез. А еще через несколько месяцев до Юли донесся слух, что несчастного экс-комсомольца нашли при невыясненных обстоятельствах с проломленным черепом в его же собственной квартире.
