Текст книги "Племя с левого берега реки"
Автор книги: Евгений Щедрин
Жанр:
Прочая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Глава 6
Так скажи сынам израилевым: сущий послал меня к вам.
Исход. 3:14
– А я говорю, надо идти налево!
– А я говорю, направо!
– Налево!
– Направо!
– А я говорю, идите вы все к чёрту!
Суть спора состояла в том, что и отряд Мачете, и отряд Геворга нашли пригодные для жизни пещеры. И ни один из отрядов не хотел отступать. Потасовка, начинавшаяся как небольшой спор Оксаны и Самира, уже охватила весь лагерь и грозила перерасти в драку. Нейтралитет сохраняли лишь бывшие представители оргпреступности, которые, лишившись главаря, точили немую ненависть абсолютно на всех.
– Налево!
– Направо!
– Давайте договоримся по-людски! – попыталась выступить Алиса, оставленная за старшего. Однако кто-то из широкоплечих мужчин в центре свары её оттолкнул.
* * *
– А тебя за что взяли?
Милан изучал свои ладони. Санмартин изучал Милана.
– Индекс на моей груди – АВ-10-80, – ответил Милан.
– Я в них не разбираюсь, – честно признался смертник.
Милан отвлёкся от своих ладоней и мельком глянул на собеседника. Ладони оказались определённо интереснее.
– Первая цифра – номер в группе. Мой – десятый. Вторая цифра – срок заключения, если бы его пришлось отсиживать в камере.
– То есть сидеть бы тебе восемьдесят лет? Ягодицы устанут. А буква?
– А – преступление против государственного строя. В – убийство.
– И много ты убил? Восемьдесят лет. Двоих? Троих? Троих с половиной?
– С – преступление против собственности. Воровство, проще говоря. D – организованная преступность. Рэкетиры, контрабандисты, наркоторговцы. Е – преступление в сфере нравственности. Насильники, сутенёры, проститутки.
– Так тут почти у всех девушек индекс Е! Хочешь сказать, что они все…
– Да, нынешняя молодёжь не та, что раньше, – улыбнулся серб. – Зачем совать голову под пули, когда можно сунуть жопу под… за те же деньги…
Ветры-ветры не ждут ни рассвет, ни закат.
Перед ветром равны и скрипач, и солдат.
Ветры кутают солнце в покрывало небес,
Залезая в те щели, куда чёрт бы не лез.
Сквозь сто лугов,
Вдоль берегов
Стая ветров,
Верни мне мой кров.
Ветры-ветры поют на десяти языках.
Ветры-ветры не спят и не грезят о снах.
Они кушают тучи, они пьют каплю рос,
Они смотрят в глаза и щекочут до слёз.
Сквозь сто лугов,
Вдоль берегов
Стая ветров,
Верни мне мой кров.
Ветры в поле кричат, ветры шепчут в листве.
Ветры-ветры судачат обо мне и тебе,
Ждут момента, когда там, в небесных шатрах,
Новым ветром обернётся наш прах.
Сквозь сто лугов,
Вдоль берегов
Стая ветров,
Верни мою кровь.
Санмартин закончил петь.
– Что нам делать? Что теперь будет?
По спине Милана сползла капля холодного пота, выписывая кривые зигзаги, будто алкоголик на трассе, и со всего разгону врезалась в заградительную родинку на повороте к пояснице. Бинго! В эту секунду Милан понял всё. Он понял своё место, место Санмартина и место этого странного места в какой-то неведомой галактике. Ваша ставка сыграла, пройдите на кассу.
Серб даже засмеялся.
– Начнём с того, что будет, – Милан сел прямо. Лицо его выражало нечто среднее между глубокой задумчивостью и тапочкам. – Как только мы найдём воду, группа наиболее сильных мужчин (человек пять-шесть) уйдут к воде, прихватив с собой десяток наиболее красивых женщин и всю провизию. Как только еда закончится, начнут отнимать у остальных то, что те будут успевать собрать. Месяца через два дойдём до каннибализма, – Милан выдержал паузу, вертя между пальцами свой посох. – Это жесткий вариант. В мягком варианте просто делимся на кучки по три-пять человек, предварительно поделив еду и инструменты, и расползаемся по лесу, как тараканы по кухне. Гибнем поодиночке быстрее, зато без извращений.
– Почему ты считаешь, что мы так поступим? Почему сильные будут жрать слабых?
– Потому что могут. На каждого барана обязательно найдётся волк.
– Но если волки сожрут всех баранов…
– Да, ирония в том, что в войне за пропитание последний умрёт голодным.
* * *
Геворг неистово матерился сразу на двух языках и молотил здоровой рукой в темноту. И только в эту самую темноту и попадал.
Самир толкался и препирался с группой людей из своего десятка, пытавшихся доказать, что они вообще не намерены куда-то идти. Оксана с кем-то спорила. И Артур Георгиевич с кем-то спорил.
Но громче всех спорила Алиса. Спорила она с одним и «организованных».
– Слушай ухом, киса, мы берём часть… Слышишь? Ч-а-с-т-ь! – «организованный» сделал жест руками, видимо, означавший «часть». – Часть хавки и отваливаем. Не надо кипеш поднимать.
– Нет, – не своим голосом отвечала Алиса.
– Чё? – к вопросу урка прибавил пару увесистых ругательств, сравнивающих собеседницу с пожилыми парнокопытными.
– Нет, – уже уверенней произнесла Алиса. Роль главной, выданная ей Санмартином, намного больше нравилась ей, нежели роль парнокопытного, выданная собеседником.
– Да я тебе…
Ни с кем не спорил только Зайчик, который уже получил по печени и тихонечко постанывал в тёмном углу. Постанывал ритмично: музыкант всё-таки.
* * *
– А теперь скажи мне, что делать, – северный ветер принёс холодный воздух и приторный запах. Или восточный, или южный. Компаса-то нет.
– Смотря чего ты хочешь.
– Не умереть.
– Все умирают. Рано или поздно.
– Не умереть так глупо.
– Смерть всегда глупа. Одинаково глупо умирать и играя в чехарду с бегемотом, и расщепляя атомы на электроны в химлаборатории Саратовского института дури и мозга.
Санмартин подумал ещё немного. Поёрзал на камне, почесал в затылке.
– Я не хочу умереть как баран.
– Вот!
* * *
Спор перешёл в ругань. Ругань перешла в драку. Драка перешла в поножовщину.
Поножовщина перешла в разочарование, потому что поножовщина в полной темноте – всё равно, что поло в конкур в самолёте: занятие крайне неудобное и бесперспективное.
Хотя в челюсть многие получили. Многие не один раз.
Алису запинали ногами и извозили в пыли.
Самир вот уже пятнадцать минут кого-то душил. Оказалось, что бревно. Артуру Георгиевичу выбили зуб. Мачете разбили нос. Оксану кто-то укусил за задницу. Девушка ушла из общей своры в замешательстве и негодовании. Хотя где-то в глубине души ей даже понравилось.
Драка медленно расползалась по углам на перекур.
* * *
– Даже волк может умереть как баран. А баран может жить как волк. Различие в том, чтобы достойно бороться за жизнь изо всех сил, а не самому приближать конец своей глупостью, трусостью или жадностью. – Милан вещал. Холодный медный на вкус воздух наполнял лёгкие, выходя обратно тёмным паром. Шершавый деревянный посох наполнял руки приятной тяжестью. Мысли выстраивались в один чёткий ряд. – У нас у всех серьёзный противник – окружающий мир. Этот мир враждебен, и если мы хотим растянуть удовольствие пребывания здесь в качестве живых, здоровых и по возможности сытых, нам нужно приложить все усилия. Понимаешь, о чём я?
– Понимаю, – кивнул Санмартин. – Мы можем объединиться. Но зачем? Одно дело, когда надо было оглядеться и уйти туда, где поспокойней. Тут нужно было как можно больше пар глаз и как можно больше рук и ног, – смертник не сводил глаз с собеседника. Хотя собеседник и казался лишь размытым пятном на фоне розовой луны. – Соберу вокруг себя самых сильных и плодовитых. Кто откажется, того в расход. С боем заберу и инструменты, и сухпаёк и двину в самые тёплые пещеры.
– А остальные?
– А какое мне дело до остальных?! Почему я должен думать о них?
Стальной блеск луны в глазах Милана завораживал. Так же, как и его низкий голос. Голос если и не бархатный, то мохеровый уж точно. Санмартин и сам не заметил, как серб приблизился к его лицу.
– Вот именно. Почему сильный должен заботиться о слабом?
Они молчали. Две луны отражались друг в друге.
– Это риторический вопрос?
– Нет.
Морщины на лбу Санмартина давили одна другую. Желваки сильно дёргались в такт дыханию. Вдох-выдох. Вдох-выдох.
– По какой причине сильный будет заботиться о слабом? По какой причине один организм вообще может интересовать поддержание жизнедеятельности другого организма?
Вдох-вдох-вдох.
– Он собирается его съесть?
– Для того чтобы съесть, надо убить. Но мыслишь в правильном направлении.
Вд-о-о-о-ох. Смертник так сильно ёрзал по земле, что вот-вот мог бы добыть искру силой трения.
– Размножение?
– Грибы размножаются спорами. Дрожжи – почкованием. Наше дело не рожать, сунул, вынул – и бежать. Зачем организму «А» поддерживать жизнь организма «Б»?
– Незачем. Нет смысла.
– Есть. Всё на свете является частью причинно-следственных связей. Именно это придаёт смысл. Причины. У всего есть причины. Если у чего-то нет причины, этого нет, – Милан активно жестикулировал. Точнее, Санмартину казалось, что это чёрная клякса с горящими глазами активно жестикулирует. Может быть, он просто от комаров отмахивается.
– Я не знаю.
– Знаешь, просто не хочешь понять.
– Тогда объясни мне.
– А трусы тебе с детским мылом не постирать? – свет луны горел уже не только в глазах, но и в тридцати двух сербских зубах. И в каждом отражался Санмартин. – Я тебе не Камасутра, чтобы всё разъяснять прямым текстом с чертежами. Сам думай. Зачем организму «А» поддерживать жизнь организма «Б»? – мохеровый голос с каждой секундой становился всё более вкрадчивым.
– Я не понимаю.
– Когда додумаешься – сходу поймёшь, что такое семья, государство, зачем они и как образуются. Зачем организму «А» поддерживать жизнь организма «Б»?
Голос настолько вкрадчивый, что им можно влезть в организм, вырезать аппендицит и выйти наружу, не оставив шрамов.
– Я не знаю!
– Думай! Зачем организму «А» поддерживать жизнь организма «Б»?
– Я не могу!
– А ты через не могу! Зачем организму «А» поддерживать жизнь организма «Б»?
– Ради мира на земле!
– Тогда бы он стремился поддерживать жизнь всех организмов, а такого не бывает. Слоны не заботятся о баранах. Бараны – о сусликах. Суслики – о тараканах. Никто на свете не собирается делать лучше весь мир, а только какую-то его часть, – Милан перевёл дыхание. В горле першило от сухого воздуха и начинающегося обезвоживания. – Зачем организму «А» поддерживать жизнь организма «Б»?
– Организм «А» просто добрый.
– Просто доброты не бывает. Бывает хорошо скрываемая выгода.
Санмартин нервно почёсывает лоб.
– Что ещё?
– Ну?!
Санмартин нервно почёсывает подбородок.
– Это…
– Ну?!
Санмартин нервно почёсывает пузо.
– Как его…
– Ну?!
Санмартин нервно почесывает колени.
– Организму «А» что-то нужно от организма «Б»…
– В точку!
В голове каша. На душе оргазм. И что?! И всё?!
– И что?! И всё?!
Санмартин нервно почёсывает землю.
– Организм «А» собирается паразитировать на организме «Б». Только в этом случае ему важно его выживание. Симбиоза в природе не бывает. Всегда кто-то один берёт больше, чем отдаёт. И чем больше этот баланс, тем эффективнее паразитирование.
– М-м-м… Продолжай.
– Это основа взаимоотношений. Сильный всегда будет жрать слабого. Но умный будет слабого эксплуатировать. А эксплуатировать надо аккуратно, чтоб не изнашивался.
– Следовательно…
– Чтобы не умереть как баран, нужно приложить все усилия. Или, правильнее сказать, усилия всех.
* * *
Столкновение переросло в абсурд.
Зэки разделились на две группы. Первая оцепила провизию кольцом и обороняла её от второй. Вторая стремилась поставить своё кольцо и оборонять её от первой. Причём из-за темноты и сумбура не было понятно, кто в какой группе.
Где-то кричал одноухий. Где-то ругался Геворг. Где-то выл Самир, верещала Оксана. Где-то стонал Зайчик.
А где-то будущий вождь и будущий шаман беседы беседовали.
* * *
– Как нам эксплуатировать столько народу? Как нам объединять и выжимать их усилия? Рано или поздно народ прочухает, в чём дело, и бараны свергнут волков, – Санмартин и Милан теперь сидели рядом, а не друг напротив друга.
– И тогда они выберут себе новых волков. Или целый парламент из двух палат волков с представителями от каждого стада.
– Но почему? Почему люди позволяют паразитировать на себе?
– Если по-умному, то это будет звучать как самоидентификация через навязываемые роли. Если по-простому, то люди предпочитают быть нужными, нежели свободными.
– А почему?
– Потому что это наполняет их жизнь смыслом. Это даёт причины их существованию. Например, никто в здравом уме не пойдёт на войну. Умирать по чужому приказу – идиотизм. Но государству нужны солдаты. И то, что правительство называет тебя своим щитом, придаёт какое-то значение твоей жизни. Делает тебя частью причинно-следственной связи под названием война, – Милан вертел посох в руках. А что за шум там внизу? – Точно так же никто не пойдёт в здравом уме в слуги или в палачи.
– Что же, лучше быть слугой, чем хозяином?
– Лучше быть слугой, чем быть никем и нести ответственность за своё решение кем-то стать. Когда на тебе паразитируют, с тебя снимают тяжесть принятия решений. И ради этого люди готовы пойти на многое.
– Резюме: что такое государство?
– Аппарат паразитирования общего блага над частным.
Санмартин и Милан поднялись. Небо серело. По горизонту поползли первые лучи восхода.
– Что нужно для того, чтобы создать государство?
– Первый закон лидерства: «Лидер – тот, кто знает лучший путь к достижению общей цели». Следствие из первого закона: «Лидеру нужна цель, заинтересовавшая бы всю группу».
– Что ж мне теперь, себя мессией объявить? – Санмартин ухмыльнулся.
Милан тоже ухмыльнулся. Теперь это было видно. Светало. Но затем ухмылка сползла его лица, и оно вновь приобрело мечтательно-задумчивый вид. Милан смотрел куда-то вдаль.
– Похоже, Бог и вправду с нами. Взгляни туда…
Глава 7
Этому в противовес создал злой дух шатание умов.
Отрывок из священного писания зороастризма
– Ну, ты, бля зауральская, ты меня уже затрахала по самые тапочки, – одноухий крепко сжимал Алису за шею левой рукой. На природе светало. В глазах темнело. Но всё-таки она могла различать прямые острые черты лица её противника. Лица, которое за ночь просто размазали по голове, обтесали сзади и чуть не оторвали и второе ухо.
Впрочем, различать пришлось недолго. Глаза закрылись, ноги подкосились, гортань издала предсмертный хрюк.
– Эй ти, ушатий. Ти такой нюдний. Как диарея.
Рука отпустила женскую шею, и женское горло принялось с жадностью пропускать сквозь себя воздух.
– А ты, сука черножопая, хочешь сдохнуть мужиком – сам себе харакири сделай.
Геворг покачивался, тяжело дышал, но всё же смотрел на одноухого не мигая. Одноухий смотрел мигая, но зато его так сильно не шатало. Да и синяков и кровоподтёков на бандите было не в пример меньше, нежели на армянине, стремившемся быть в каждой стычке живой стеной.
Те, кто ещё мог и хотел стоять на ногах (а таких осталось не больше десятка), обступили противников полукругом. Прошлую стычку бандит проиграл, но с того времени многое изменилось, и сейчас шансы урки и армянского богатыря были примерно одинаковы.
Шаг влево, шаг вправо. Мужчины напоминали пружины, готовые в любую секунду разжаться.
– У тибя нэт чести.
– А у тебя нет трёх зубов.
Одноухий ударил ногой с разворота. Удар достиг цели, но горец был раза в два тяжелее и на голову выше, так что особого эффекта он не возымел. Прихватывание за грудки. Тычки, толчки, прыжки вокруг. Одноухий отвлёкся буквально на секунду – на какое-то движение на склоне горы.
В итоге – подсечка, и бывший телохранитель сидит верхом на бывшем рэкетире.
Никто не решался вступить в драку. То ли все уже намахались кулаками за ночь, то ли им просто доставляло удовольствие наблюдать за тем, как огромный армянин пытается развернуть одноухую голову на сто восемьдесят градусов.
А дальше – неожиданный поворот сюжета. Растолкав пару рослых мужиков, на авансцену потасовки вышла Оксана и с присущим всем женщинам изяществом исполнила то, что в карате называется маваси-гэри, в тхэквондо – долиочаги, а в подворотне – «надо было отдать мне кошелёк по-хорошему». Проще говоря, она съездила ногой в висок беззащитному армянскому амбалу. Нокаут.
Через секунду уже одноухий вдавливал ногой кадык противника ему в затылок. Ни слова не говоря, Оксана присела в сторонке.
– Скажи «нахвамдис», армянская сука! – одноухий улыбался во весь рот.
Ещё один резкий поворот сюжета. В корпус бандита влетело что-то и оттолкнуло его на добрых три метра. Этим чем-то была Алиса. Женщина рухнула на землю, держась за ушибленное при столкновении плечо.
– «Нахвамдис» – это по-грузински, придурок!
– Чё за… – поднимаясь на ноги, одноухий успел выкрикнуть ещё пару ругательств. Обернулся, огляделся.
Но на него уже никто не смотрел. Все смотрели на две точки, с шумом спускающиеся с горы. Они оставляли за собой огромные клубы пыли и крики на всю округу.
– Чё за… – вновь произнёс бандит, но уже вдумчивей.
Точки стремительно приобретали человеческие очертания.
– Санмартин! Санмартин! – зашептались люди.
Звук этого имени поднял с земли даже тех, кто лежал.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
