Текст книги "Племя с левого берега реки"

Автор книги: Евгений Щедрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 2

 
Мы из тьмы мы из мрака вышли,
Мы взираем на свет всё выше.
 

Ригведа, священная ведическая книга.

Двадцать первого ноября тысяча шестьсот двадцатого года пассажиры корабля «Мэйфлауэр» бросили якорь у мыса Код в Северной Америке. Позже их стали называть отцами-пилигримами, наиболее известными колонистами за всю историю человечества. На корабле находилось сто два человека. Половина из них не пережила первую зиму. Остальные выжили во многом благодаря аборигену по имени Тискуантум, научившему их выращивать кукурузу и тыкву, показавшему, где ловить рыбу и как охотиться на дичь.

На планете Фарида аборигенов не было.

– Не знаю я, как поднять этот чёртов ящик! – донеслось из капсулы. Затем глухой стук, видимо, по ящику, и ещё несколько ругательств. Из капсулы вышли двое мужчин, причём один из них прихрамывал, держась за ушибленную ногу.

– Ну-ка, командир, пойдём посмотрим, – кивнул мужчина в чёрной робе и направился к капсуле. Милан инстинктивно пошёл за ним. В загаженной кровью и отходами пищеварения капсуле, если не считать трёх женских трупов, был только один человек. Тяжеловесный мужчина лет пятидесяти с брюшком и крупными морщинами на таком же крупном лице. Он сидел на одном из кресел, подперев широкой ладонью массивную челюсть, и пустым взглядом смотрел на ящик с красным крестом.

– Чё, отец, не открывается? – войдя в капсулу, бросил смертник. Тяжеловес оставил это без внимания. Вошедший присел возле ящика на корточки и постучал по тёмной крышке. – О, какая коробочка! Тяжёлая, зараза.

Он попробовал поднять его, но ящик оказался намертво привинчен к полу. Или приварен. Или приклеен.

Вошёл Милан и сел в кресло напротив.

– Так, – продолжая осмотр объекта, задумчиво произнёс смертник. – Если не можешь украсть всю форму, воруй только содержание.

– Хочешь сказать, что он и не должен подниматься? – спросил Милан.

– В точку, командир, – вор содержаний начал медленно ощупывать ящик вокруг крышки. – Коробочка-коробочка, а где же у тебя кнопочка?

Тяжеловес и Милан вытянули шеи, живо заинтересовавшись процессом.

Щелчок.

– Оп-ля, – улыбнулся смертник и рывком поднял крышку ящика. Тяжеловес и Милан заглянули из-за его плеч. – Уважаемые знатоки, что в чёрном ящике?

Ящик оказался разделен на два отсека: больший и меньший. Причём меньший был закрыт непрозрачной пленкой. В большем лежали две большие пластиковые бутылки с водой по пять литров каждая, чёрная бумажная Библия, чёрный котел на пять литров и инструменты: десять ножей с рукоятками из чёрного полимера и лезвиями длиною сантиметров пятнадцать, две короткие лопатки, две кирки, два топора с удлинёнными рукоятками. Ещё там были два длинных ножа с лезвиями, расширявшимися на конце.

– Это что за антиквариат? – произнёс Милан.

– Так, это я знаю. Это шанцевый инструмент, или сапёрная лопатка, это кирки, а вот это что за хрень? – смертник взял один из длинных ножей и начал крутить в руках.

– Мачете, – пробасил тяжеловес. – Так они назывались во времена моей молодости.

– Это ж когда было? Лет сто назад? – усмехнулся смертник. – Ладно, пользоваться ими умеешь?

Тяжеловес неуверенно принял клинок и повертел его в руке.

– Потянет, – заключил смертник. Взял один из обычных ножей и вскрыл плёнку на малом отделе. Он был набит батончиками в белой фольге.

Милан взял один из батончиков и прочитал вслух:

– «Комбинированный рацион». Ну и дрянь.

– Что это?

– Считается, что это идеальный набор жиров, белков, углеводов и витаминов, – голос был женский. И «г» произносилось на южный манер. Мужчины оглянулись. В проёме стояла девушка с рассечённой губой.

– Делается из вторсырья. Впрочем, вам лучше не знать, из чего это делается.

Смертник понюхал, поморщился. Пахло гнилыми яблоками.

– Родные, этим кормят заключённых и отправляют в зоны беженцев в качестве гуманитарной помощи. Такой вот батончик заменяет суточный рацион, – продолжил уже серб. – Сколько их у нас?

Перед входом начали собираться люди и заглядывать внутрь.

– Пересчитай, – приказал смертник тяжеловесу, поднялся на ноги и направился к выходу.

Тяжеловес слегка охренел от такой наглости, но всё же принялся считать. Смертник вышел из капсулы, упёр руки в бока и оглядел людей. Люди слегка расступились перед ним, образовав полукруг.

– Что там в ящике?

– Товарищи, – начал он, не замечая вопроса. Голос его стал громче, тон уверенней. Хотя, казалось бы, куда уж. – Товарищи, мы с вами в глубокой-глубокой заднице. Причём эта задница большая, шарообразная, летает вокруг раскалённой звезды и населена туевой хучей других биологических видов, которые даже не догадываются о том, что они в такой же заднице. Так что либо мы будем бороться и выживем, либо сдохнем. Кто из вас хочет сдохнуть, поднимите руки.

Он выдержал театральную паузу. Руку никто не поднял.

– Хорошо, значит, все выбрали борьбу, – смертник позволил себе удовлетворённую улыбку, но тут же вернул своё лицо в обычное серьёзно-требовательное выражение. – Врачи среди нас есть?

Никто не отозвался.

– Плохо. А военные?

Опять все молчат.

– Ещё хуже. Ладно, фиг с ним. Перво-наперво, мои дорогие, выбравшие борьбу, надо осмотреться. Нас всего пятьдесят, так?

– Так, – отозвалось несколько голосов.

– Уже сорок семь, – поправил Милан. – Плюс ещё один сломал ногу.

– Значит, такое предложение: разделимся на четыре группы по десять человек в каждой и проведём разведку во всех четырёх направлениях.

– Ага, щаз, – из толпы вышла одна из женщин. Худенькая, крепкая. И нос ей явно ломали не раз. – Мы там будем по полям шариться, а вы тут – общую хавку делить?

– Еду никто не тронет, – уверенно парировал смертник. – И ты будешь за этим следить.

Женщина остановилась. Такого поворота она явно не ожидала.

– Что?

– Будешь часовым – на тот случай, если одна из групп решит всех перехитрить, вернуться и забрать весь провиант. А заодно и вы трое, – он указал на других трёх женщин, стоявших вокруг неё. Отговорки типа «да я её вообще не знаю» и «что вообще происходит» оратор проигнорировал. – Ты за старшую. Так нормально?

Женщина открыла рот, пробурчала что-то нечленораздельное, но всё же кивнула.

Смертник зашёл в капсулу и вышел с двумя сапёрными лопатками в руках.

– Если вернёмся и недосчитаемся одного батончика, голову с тебя сниму. А чтобы не скучали, заодно трупы закопайте. Кстати, командир, кто погиб? – теперь он обращался к Милану.

– Три женщины. Ту, что разнесло, зовут Ира. Шахтёрка из Магнитогорска. Остальных не знаю, – слегка растерявшись, ответил тот.

– Так, а кто там ногу сломал?

– Он здесь.

Народ расступился, и смертник увидел худого бледного мужчину с практически плоским носом и морщинистым лбом. Его левая штанина почти вся покрылась багрянцем, а нога лежала на земле, неестественно выгибаясь.

– Отползи пока. Тобою позже займемся, – смертник задумчиво потёр шею. Посмотрел на толпу и выбрал одну маленькую щупленькую девушку, стоявшую с испуганным видом. – Останешься, присмотришь за этим, ага?

– Ага, – заикаясь, ответила девушка. Ей было не больше восемнадцати.

Смертник вдруг круто развернулся и выкрикнул в сторону пролеска. – Эй, на дереве, пойдёшь с нами в разведку?

– Да пошёл ты! – донеслось оттуда.

– Ну и хрен с тобой. Одной пайкой больше будет, – пробурчал смертник. – Сколько там батончиков?

Он вновь круто развернулся. Толпа развернулась вместе с ним.

– Пять сотен, – донеслось из капсулы. Затем тяжеловес вышел на воздух. Ему явно не понравилось задание считать.

– Значит, примерно дней на десять. Маловато, господа, – вздохнула Оксана.

– Нас пятьдесят. Минус три погибших, минус четыре закапывающих, минус один раненый и та, что с ним, и минус один на дереве. Остается ровно сорок, – смертник подмигнул. – Будем делиться ровно на десятки.

– А чёй-то ты командуешь? Командир, что ли? – озвучил вопрос, витавший в головах у многих, молодой человек с достаточно привлекательной внешностью. Во время суда его назвали Зайчик.

– Тупой вопрос. За это лишаешься права задавать любые вопросы на двое суток, – как-то спокойно, без злобы парировал оратор. – Кто-нибудь ещё хочет задать тупой вопрос?

Желающих не было. Зайчик смутился и отошёл за чью-то спину.

– Хорошо, значит, будем назначать командиров отрядов, – тут он с надеждой взглянул на Милана.

Милан спокойно стоял за его спиной в проёме капсулы, опираясь рукой на стенку.

– Правило лидерства номер один. Лидер – это тот, кто может решить общую проблему лучшим способом.

– Ну, раз ты, командир, такой умный, возглавишь первый десяток.

– Ладно, – Милан пожал плечами.

– Я, если никто не против, возглавлю второй, – продолжил смертник. «Если никто не против» было риторическим отступлением. – Желающие возглавить третий есть?

Тишина. Никто не спешил с ответом.

– Ладно, переформулирую вопрос, – смертник поднял над головой нож. – Кто умеет пользоваться вот этим?

И вновь тишина.

– Я! – наконец раздался ответ. Все обернулись. Хриплый голос принадлежал армянину, сидевшему в стороне от всех в теньке капсулы, прислонившись к ней спиной. Он встал, направился к смертнику. Люди расступались, давая ему пройти. Уж на что мужчина в черной робе был рослым атлетом, так и он не казался таким уж большим на фоне горца. – Я умею.

Мужчины смотрели друг другу в глаза.

– Изобрази, – смертник протянул нож. Армянин посмотрел на клинок, сплюнул и вдруг резко перехватил нож обратным хватом, прижав его лезвием к шее смертника, другой рукой он схватил его за шиворот.

Пауза. Милан вдохнул и не выдыхал. Тяжеловес тоже застыл.

– Ну, так-то и я могу, – натужно прохрипел смертник, улыбаясь горцу.

Горец очень серьёзно смотрел ему в глаза, вертя лезвие у его шеи. Неожиданно он отпустил противника и захохотал. Смертник выдохнул. Милан тоже. Кавказец довольно похлопал мужчину по спине, пару раз подбросил клинок в руке, затем показал несколько сложных приёмов из фехтования на ножах.

– Вот так, – в завершение он вогнал нож в землю почти по самую рукоять.

– Возглавишь третий десяток?

Горец на секунду запнулся.

– Молчание – знак согласия, – воспользовался заминкой смертник. – Так, Мачете, а тебе, видимо, достаётся четвёртый.

Тяжеловес, которого окрестили Мачете, подобрался.

– Я хочу возглавить десяток, – девушка с порванной губой практически выпрыгнула из толпы и приземлилась прямо перед ним. Невысокая, но жилистая и бойкая, она смотрела на смертника с улыбкой и даже с вызовом.

– Лапочка, ты уверена?

– Я тебе не лапочка, крепыш, моё имя – Оксана.

Смертник с надеждой взглянул на серба. Похоже, это начинало входить у него в привычку.

– Правило лидерства номер два. Лидер несёт ответственность за группу, – ответил на молчаливый вопрос Милан.

Смертник оглядел девушку, затем Мачете.

– Ты возглавишь десяток, – заключил он, глядя на Мачете. Тот молча пожал плечами.

– Эй! – девушка явно этим не удовлетворилась и снова развернула смертника к себе. – Считаешь, что женщина не может командовать?

– Считаю, лапочка, что женщину я не заставлю нести ответственность, – очень серьёзно ответил он. – А так – командуй сколько влезет.

Мачете и Оксана переглянулись.

Смертник и Милан достаточно быстро поделили оставшихся на четыре равные группы.

– Значит вот что, каторжане, двигаемся прямо. Наблюдаем, замечаем, пробуем. Увидите что-то, похожее на съедобное – грибы, ягоды, фрукты, – собирайте и тащите сюда. Двигаться, пока не почувствуете, что начало темнеть. Как только почувствуете – сразу назад. Поняли? Так, что ещё? Возьмёте с собой ножи – оставляйте зарубки на деревьях, чтобы вернуться. Увидите что-нибудь большое и страшное – валите на хрен. И всё подряд в рот не тащите. Уяснили? – спросил смертник. Люди закивали. – Теперь те, кто остаётся. Еду не жрать, воду не пить. Диких тварей отпугивать. И смотрите, чтобы этот… с ногой… дуба не дал. Понятно?

Женщины тоже закивали.

– Вопросы есть? Вопросов нет. И чтоб тихо тут, – заключил смертник, слез с помоста и пошёл в толпу.

– Стой, – остановил его Милан. – А как расходиться будем? Где тут север, а где запад?

Смертник молча смотрел на него. Затем на воткнутый в землю кинжал.

Они стояли спина к спине. Все четверо: смертник, горец, Оксана, она же Лапочка, и серб, знающий все правила.

– Расходимся, – приказал смертник.

Они разошись. Каждый пошёл в свою сторону. И за каждым пошли ещё девять человек.

Шагов через сто Милан вдруг развернулся, сложил руки рупором и прокричал вдаль.

– Эй, смертник, тебя как звать-то?!

Эхо разнеслось по равнине.

– А тебя?! – донеслось с противоположного конца.

– Милан! – ответил серб.

– А меня – Санмартин!

Глава 3

Милости хочу, а не жертв.

Матф. 9:12

В своей книге «Искусство разведки» Аллен Даллес пишет: «Суть разведки – получить доступ к намеченному объекту. Человек или аппарат должен находиться достаточно близко к определённому объекту, месту или лицу, чтобы собрать нужные сведения о них или обнаружить их, не привлекая к себе внимания тех, кто их охраняет. Затем добытая информация должна быть доставлена лицам, которые в ней нуждаются, и дойти до них быстро, ибо в противном случае она устареет. И нельзя допустить, чтобы в дороге она была утеряна или кем-нибудь перехвачена».

Можно найти что-то, когда знаешь, что искать. А что делать, если не знаешь?

Большинство участников первого отряда ушли в себя, а все вместе они ушли в лес. В дремучий-дремучий лес. И подмечать и исследовать тут было особо нечего. Дерево, а за ним ещё дерево, а за ним ещё дерево, а что, вы думаете, за ним? Правильно! Дерево. Милан оставлял зарубки на стволах через каждые пятьдесят шагов. В его отряде было всего две девушки, они брели вместе где-то впереди. Ещё пятеро мужчин держались плотной группой за их спинами. В арьергарде находились сам Милан, вьющийся вокруг него, словно спутник, толстый мужчина и рыжий бунтарь, который со времени своей дерзкой выходки перед отправлением стал вялым, как кура на гриле, и сейчас медленно брёл между деревьями. Глаза его были пусты, движения – ленивы. Милану приходилось всё время возвращаться и подгонять его.

– Меня Артур Георгиевич зовут, но можно просто Георгич. А вы – Милан? Я слышал ваш разговор с тем балканцем. Вы со своим загадочным другом, похоже, лучше других подготовлены к нашей… ситуации, – толстый мужик с правильным и вычищенным лицом с морщинами пятидесятилетней выдержки предпринимал очередную попытку наладить общий язык с главарём их группы.

Такие люди, как этот умудрённый жизнью управленец, заботливо взрастивший солидное брюшко в дорогих ресторанах и топ-офисах, просто так не знакомятся. Им не до этого: у них встреча за бизнес-ланчем в полдень и билеты в ВИП-ложу театра на вечер. Плюс еще фитнес, пилинг, массаж, блоховычёсывание, да ещё на работу надо успеть забежать. Им некогда просто знакомиться – они налаживают связи.

Милан это понимал. И это понимание ему льстило. Похоже, что окружающие и впрямь приняли его за великого мудреца. По крайней мере, смертник точно принял. А ещё смертник принял командование. И принял он его на себя, ну и частично на Милана, горца и Мачете.

– Этого загадочного друга я знаю столько же, сколько и вы. Есть ситуации, к которым нельзя подготовиться: к выигрышу в лотерею, например, или к беременности подружки, которая «честно-честно» принимала ту синенькую противозачаточную таблеточку, или к экзамену по матану, или к тому, что тебя арестуют посреди ночи, осудят на шоу в прайм-тайм, а уже через пару дней выкинут в открытый космос в железной кастрюле с кучкой таких же идиотов жить на глиняном шарике, который находится у чёрта на рогах. Даже дальше Волоколамска! – Милан оставил ещё одну зарубку. – Жизнь полна неожиданностей.

Вот ещё одна неожиданность. И росла она прямо из земли. Высокое, метров десять, дерево. Серый ствол, длинные серые ветки с чёрными полосами. Остроконечные светло-зелёные листья. И крона только на одну сторону. То есть все деревья в лесу до этого были одинаковыми. Ровные, с коричневым стволом, треугольной кроной, небольшими зелёными листочками. А это было и выше, и ветвистей, и крона только на одну сторону. Отряд столпился вокруг него.

– Так, поглазели – хватит. Идём дальше.

Отряд действительно двинулся дальше.

И они снова шли. И снова дерево, а за ним дерево, а за ним ещё дерево. Время от времени попадались редкие экземпляры с кроной на одну сторону.

– А куда мы, собственно, идём? – Георгич снова подал голос.

– Вперёд, – ответил Милан и подтолкнул Рыжего в спину. Рыжий уже начинал надоедать. Может, бросить его здесь, а потом подобрать на обратном пути? А если потеряется? А ну и хрен с ним, пусть теряется!

Но Милан его не бросил.

– Не, я понимаю, что вперёд, но куда конкретно вперёд?

Милан вздохнул. Посмотрел на нож в своей руке. Потом на мужика. Потом снова на нож. Улыбнулся.

– Вот что. Это называется сбор информации. Тут как в сексе: двигаешься, пока тебе не надоест. А как надоест – симулируешь какой-нибудь результат, улыбаешься и уходишь.

– Куда уходишь? – переспросил бывший клерк.

Милан покрепче сжал кинжал. Что-то каким-то слишком человеколюбивым он стал в последнее время! Впереди раздался спасительный удивлённый вопль.

– В душ, – коротко ответил Милан и двинулся на звук.

Отряд стоял посреди широкой поляны, сплошь покрытой плодоносными деревьями. Невысокие, не больше четырёх метров, деревья с жёлто-зелёными овальными плодами.

Милан подошёл к мужчине с нереально круглым лицом, с сомнением вертевшему в руках один из плодов. Лицо его было настолько круглым, что он вполне мог бы играть на сцене Колобка.

– Съедобные? – спросил серб.

– А пёс его знает, – ответил круглолицый.

– Есть только один способ узнать. – Милан поднял с земли большую ровную палку, повертел её в руке и с размаху залупил по ближайшему дереву. С дерева на голову посыпались плоды. Один из них он поймал, потёр о робу, понюхал и… надкусил.

– Ну как? – спросила одна из женщин после паузы.

Милан несколько раз почавкал.

– Яблоко со вкусом ананасовой зубной пасты. Но жрать можно.

Начался повальный жор.

* * *

Народ во втором отряде подобрался разговорчивый. Пять женщин, пять мужчин. Последние несколько дней принесли им массу впечатлений, а масса впечатлений так или иначе перерастает либо в болтовню, либо в книгу, либо в запой. Писать и пить возможности не было.

Люди делились своими размышлениями обо всём. О превратностях падения в железном гробу сквозь атмосферу, о преимуществах ушиба предплечья перед вывихом лодыжки. О перспективах пищевого отравления после поедания местных цветов. Но главной темой оставалась тема несправедливости государственной власти. Как всегда, виновных не было. Были несправедливо осуждённые.

– Осенью нашу риелторскую фирму за долги на аукцион выставили. Ну, естественно, нас ЦЭК купил, – рассказывала одна из женщин. – Я всё думала: зачем энергетикам риелторы? Они нас объявили региональным офисом, перестроили, половину сотрудников в шахтёры перевели. Представляешь, люди с высшим образованием, некоторые – с двумя. И – в шахтёры.

– У нас и доктора наук в забой ходят, – прокомментировал кто-то.

– К зиме на одной из шахт обвал был. Много людей засыпало. В том числе и наших. Случай замяли, сказали, это у них обычное дело. А кто выступать пробовал – уволили.

– А ты что?

– А я что, дура, что ли, на рожон лезть? Справедливостью сыт не будешь. А платят в ЦЭКе неплохо. Но потом в январе брат мой погиб. Его на шахте в бригаду взрывателей определили. Сунули динамит в шахту, а тот не взрывается. Вот и послали его проверять. Пока лез, динамит сработал. Даже хоронить нечего.

Все немного помолчали.

– А дальше что?

– А ничего, – женщина смахнула слёзы с красивой щеки. – Напросилась с тамошним бригадиром в сауну. В той сауне его и утопила. Через неделю уже с вами на шоу по клеткам бегала.

Им достались поля. Поля и поля. Ровные, зелёные, с белыми цветами. Как показали испытания, невкусными цветами. Небо и земля. А где-то впереди – горы.

Тот, кто назвал себя Санмартином, всё больше то ли обдумывал предстоящее будущее, то ли просто уши грел в незнакомой компании.

– А вы чего молчите, господин Санмартин? Или как к вам обращаться? Товарищ? Команданте? – женщина, утопившая бригадира, разглядывала его с явным интересом.

– Обращайся, как хочешь, хоть «мой генерал», – ответил Санмартин. – Надо будет – сам позову.

– Вы у нас теперь главный?

– Да.

Девушке стало ещё интересней. Меж тем они начали взбираться на холм. Степь перестала быть такой гладкой.

– Вот вы, говорят, чиновник большой. В прошлом, – женщина постаралась произнести это без обид и наездов.

– Не исключено.

– Вот вы мне объясните тогда, что это за правосудие такое, что жизнь одних – это галочка в статистике, а жизнь других – это целый дар, и за лишение этого дара – и в тюрьмы, и к стенке? – Санмартину аж самому понравилась точность её формулировки. – Может, я что-то сделала не так, а, мой генерал?

Он подал ей руку. Они взобрались на вершину холма. Вид открывался красивый: ещё несколько холмов, пролесков и оврагов.

– Значит так. Разобьёмся на пары. Выдвинемся веером. Дистанция прохождения – две тысячи шагов. Отшагали – и назад. Заглядывать во все дырки и закоулки. Ясно? Выполнять!

Отряд начал расходиться. Санмартин посмотрел сначала на уходящих, а затем вдаль. Затем на женщину, которая почему-то осталась с ним.

– Я не знаю, правильно ты поступила или нет. Но в любом случае ты знала, на что шла. Так что нечего из себя тут несчастную жертву корчить. А по поводу морали – это ты к тому Милану иди. У него умных слов, похоже, много. И на тебя хватит.

Женщина молчала.

– А сейчас бегом за мной. Бодрячком!

* * *

– Эй, я тебя знаю! – босниец Самир кричал достаточно громко, чтобы горец, ведущий их отряд, обернулся. И горец обернулся. Обернулся, сверкнул глазами и даже подбросил кинжал в руке. Но Самир не испугался, а если и испугался, то не подал виду. – Тебя показывали в новостях. Ты завалил какую-то шишку из ЦЭКа.

– Вспомнишь – скажешь, – отвернулся горец, и они двинулись дальше.

Та лесная сторона, куда ушёл их отряд, казалась худшим из вариантов. Пролески сменялись полями. Поля – снова пролесками. И ничего, что хотя бы отдалённо напоминало съестное. Разве только бабочки да несколько птиц. Геворг, а именно так звали могучего армянина, несмотря на свой крутой нрав, любил птиц и не собирался разорять их гнёзда. Хотя голод – не тётка.

Редкие деревья вновь сменились густой рощей.

– Эй, ты! – прикрикнул главный зазевавшемуся парнишке, который начал ковырять пальцем кору дерева. – Сюда бегом, пока я не заставил тебя съесть это дерево целиком!

Парнишка послушался и побежал. Геворг решительно двинулся сквозь рощу. Он всё никак не мог решить, кто же в отряде его раздражает больше: этот молодой зевака, слишком умный боснийский поджигатель или слащавый певец, улыбающийся всем направо и налево. А ещё ему пару раз казалось, что он видел пробегающего в кустах кролика.

Роща закончилась очень быстро. За ней находилась широкая поляна с белыми цветами. На этой поляне они увидели нечто…

Этим нечто были звери. Много, целая стая. Взрослая особь достигала двух без четверти метров в высоту и трех метров в длину. Широкая спина, четыре массивные лапы, причем задние чуть больше передних, крепкая шея, крупная голова с роговым наростом на лбу и длинный крепкий хвост. Эти звери чёрного, бурого и бежевого окраса были чем-то средним между быком, конём и динозавром.

Отряд залёг в кустах на самом краю поляны. Примерно десять минут лежали молча. Звери пыхтели, щипали травку, ходили кругом. Самцы были крупнее. Самки меньше раза в два и без таких крупных наростов на голове.

– Что это за хренотень? – наконец подал голос кто-то.

По рядам пошёл ропот. Звери представляли собой завораживающее зрелище. У Геворга мелькнула смелая мысль. Он покрепче сжал свой кинжал.

– Вперёд, – уверенно произнёс он и вышел из укрытия. Но за ним последовал лишь босниец, забравший у кого-то топор. Мужчины медленными шагами вышли на поляну. Тихонечко, размеренно, стараясь не спугнуть зверей и самим не обделаться от волнения.

– Они травоядные, – зачем-то произнёс вслух и без того очевидную мысль Геворг.

– И будем надеяться, не всеядные, – ответил Самир. – А ещё они млекопитающие.

Босниец указал куда-то кивком, Геворг повернул голову. В тени дерева серенький детёныш пил молоко своей матери.

– Ага, – Геворг медленно шёл впереди.

В стае начался переполох. Животные заметили приближение неизвестных и с фырканьем отошли в сторону. Все – кроме одного крупного чёрного самца. Он так и застыл, не шелохнувшись. Повернув голову к людям, он начал стучать своим большим хвостом по земле.

– Тише, тише…

Мужчина приблизился к зверю на расстояние вытянутой руки. Взгляды зверя и человека встретились. Геворг затаил дыхание, от кончиков его пальцев до носа животного оставалось всего пару сантиметров.

Вжах…

Звери запаниковали и забегали из стороны в сторону. Чёрный самец бросился прочь. Ещё один промчался мимо, чуть не сбив с ног боснийца. Люди поднялись со своих мест, чтобы разглядеть, в чём дело. Горец поднял голову.

С трёх сторон к поляне подходили другие звери, больше всего походившие на саблезубых пантер. Их было трое, и они явно были хищниками. Одна пантера бросилась на чёрного самца, так преданно глядевшего в глаза горцу. Геворг, повинуясь какому-то непонятному инстинкту, бросился на помощь. В три прыжка он оказался возле хищника, прыгнувшего на спину своей жертве и вонзившего клыки в её тело. Геворг размахнулся и вогнал кинжал по самую рукоятку пантере под рёбра. Пантера издала приглушённый рык. Достать кинжал не удалось – сломалось лезвие.

Пантера свалилась со спины зверя, но тут же поднялась на лапы, заинтересовавшись новым участником схватки. Она выгнула спину и угрожающе зашипела. Человек тоже зашипел, не менее угрожающе.

Но вот так прыгнуть, как эта пантера, он не мог. Прыжком она повалила его на спину и, если бы не великолепная реакция, позволившая Геворгу схватить шею соперницы, то раздавила бы его голову своими массивными челюстями.

– Чавк, чавк, – огромная и жутко вонючая пасть хлопала зубами прямо перед лицом Геворга. Ещё секунда – и зверь, издав что-то среднее между хрюком и ругательством, завалился на бок. Над ним стоял Самир с глазами размером с объектив старого фотоаппарата и окровавленным топором в руках.

– Бежим, – единственное, что сумел выкрикнуть Геворг.

И они побежали. Ой, как быстро они побежали. А вместе с ними – весь отряд. А за ними – оставшиеся пантеры, решившие, видимо, отомстить за подружку.

Стук о ветки, прыжки через пеньки, ползанье по канавам. Целых три минуты они метались по роще, пытаясь не стать обедом (или ужином, или завтраком – чёрт его знает, какое сейчас время суток). В итоге весь отряд скопился вокруг одного ветхого, зато очень большого дерева. А звери, теперь уже не спеша, подходили к ним. Подходили и облизывались.

– Есть идеи? – вполголоса, не отрывая взгляда от хищников, спросил Геворг.

– Сдохнуть, проклиная всё на свете? – ответил Самир.

Кошки подошли на расстояние десятка шагов или двух прыжков.

– Не сегодня! – горец схватил за шкирку какого-то парнишку и вытолкнул его в сторону от дерева.

Им оказался тот самый зевака. Звери уставились на него. А он просто застыл.

– Что ты делаешь?

– Беги!!! – скомандовал Геворг.

И зевака побежал. А звери за ним. Отряд тоже побежал, но в другую сторону.

* * *

Вечерело. Причём вечерело уже часа три. У этой планеты оказалось два спутника, а значит, поляну возле капсулы освещали целых две луны. Чертовски длинные сумерки.

Люди вновь разбились на кучки и разошлись по поляне. Санмартин и Милан сидели особняком от всех, Санмартин что-то стругал. Он уже успел вернуть свой отряд, сделать выговор оставшимся охранять капсулу за то, что те закопали трупы в одежде. Заставил выкопать их, раздеть и закопать обратно. Также он успел встретиться с отрядом Милана, принёсшего с собой гору каких-то жёлтых фруктов, половину из которых уже съели.

Образ Милана, вышедшего из леса с голым торсом и нёсшего через плечо на палке узелок с фруктами, до сих пор забавлял смертника.

На очереди был приближающийся отряд Мачете и Оксаны. Санмартин сделал знак Мачете подойти. Тот подошёл и присел рядом.

– Ну, что видел? Ландшафт, флора, фауна, – Санмартин перестал стругать и посмотрел в глаза Мачете.

– Значит, так… – начал тот, но замешкался. К ним подошла Оксана, щёлкнула пальцами и присела вместе с мужчинами.

– Никого не забыли?

Смертник вновь принялся стругать.

– И ты рассказывай: где была, кому дала?

Девушка аж оторопела от такой наглости.

– Да как ты…

– Смею, Лапушка, смею, – он ещё раз ударил ножом по дереву, так, чтобы стружка полетела ей на ноги.

Ей захотелось выругаться, встать и уйти или оторвать ему яйца и сыграть ими в пинг-понг (хотя для этого пришлось бы потратить пару дней на выпиливание стола и ракеток). Но она не сделала ничего. Абсолютно. Санмартин посмотрел на неё тем взглядом, каким смотрят отцы на провинившихся маленьких девочек. Она и впрямь почувствовала себя маленькой девочкой.

– Повторяю, меня зовут Оксана. Запомни это.

– Конечно… Лапушка.

Очень-очень маленькой девочкой.

– Итак… – Милан решил заполнить образовавшуюся паузу и обратился к Мачете.

– Итак, примерно через пяток километров поле переходит в лес. Лес ещё, наверное, с километр. А потом, это, низины.

– В смысле?

– Земля уходит вниз. Достаточно быстро. Хотя и не обрыв.

– Понятно. Никаких рек, ручьёв, болот? – теперь уже говорил Санмартин, снова ставший серьёзным и вдумчивым.

– Нет. Ничего. Даже лужи не встретили.

– А кроликов видели? – поинтересовался серб.

– Вы тоже их видели? – вышла из ступора Оксана.

– Каких кроликов? – теперь заинтересовался и Санмартин. – Откуда здесь кролики?

– Прискакали, – улыбнулся Милан. – Колонизация планет происходит в несколько этапов. Этап первый – открывается в каком-нибудь закоулке бескрайней Вселенной планета с подходящей для жизни атмосферой. Далее начинают проверять флору, фауну, вирусы, бактерии и прочую ересь. Для этого на планету по очереди сбрасывают сначала одноклеточных с Земли. Если по прошествии времени они выживают, сюда добавляют часть земной флоры, затем – часть земной фауны, а затем… – Милан обвёл взглядом всех присутствующих.

– …Часть земных ублюдков, которых всё равно не жалко, – закончил мысль Санмартин. – А что это за вопли из темноты? Уж не горец ли? Сходи посмотри.

Со стороны пролеска, в которые несколько часов назад ушел десяток Геворга, доносились странные звуки.

Милан встал, сложил руки рупором и прокричал в сгущающуюся темноту.

– Му-жи-ки!!!

Эхо разнесло вопль по полю. Над лесом взлетели птицы.

– Твою мать!!! – донесся ответ из пролеска.