Текст книги "Эмоции и чувства"

Автор книги: Евгений Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 65 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

Э. А. Голубева (1983) также пишет, что «эмоциональность – это и черта темперамента, и характеристика индивида со стороны эмоциональной сферы» (с. 20).

Возникает, однако, вопрос, на котором акцентировал внимание А. Ф. Лазурский: какие имеются связи и отношения между различными характеристиками и свойствами эмоциональности? По этому поводу Лазурский писал: «Многочисленные факты и наблюдения, собранные главным образом авторами, писавшими о темпераментах, убеждают нас в том, что существует, по-видимому, тесная связь между значительной возбудимостью чувствований, с одной стороны, и изменчивостью, неустойчивостьюих – с другой. Сангвиники, которые из всех темпераментов обладают наиболее легко возбудимыми чувствами (Лазурский, очевидно, спутал их с холериками. – Е. И.),отличаются в то же время и крайним непостоянством; легко вспыхивая, они так же легко и остывают... Как у холериков, так и у сангвиников чувства отличаются значительной возбудимостью, но у сангвиников они всегда бывают крайне поверхностны, в то время как у холериков они могут достигать необычайной силы и яркости» » (1995, с. 144).

Из этого описания следует, что в зависимости от типа темперамента у людей могут различаться соотношения между свойствами эмоциональности. Однако этот вывод базируется на наблюдениях за эмоциональным поведением людей, а не на экспериментально полученных фактах. Поэтому особый интерес представляют работы, в которых эмоциональность и ее характеристики изучались с помощью экспериментальных методов.

А. Кепалайте (1982) выявлены связи между легкостью возникновения положительных эмоций и их устойчивостью (Кг =0,598, р<0,01), а также легкостью воз-

236 Глава S. Эмоциональные свойства человека

никновения и стеничностью {Кг= 0,34, р <0,05). Между устойчивостью и стеничнос-тью связь не обнаружена (все свойства эмоциональности изучались с помощью разработанного автором опросника). Следовательно, чем легче возникает положительная эмоция, тем дольше она сохраняется.

Кроме того, Кепалайте показано, что у испытуемых, для которых характерен постоянный положительный эмоциональный фон (оптимизм), баллы были выше по всем изучавшимся свойствам (легкости возникновения положительной эмоции, ее продолжительности, стеничности), чем у испытуемых, которые характеризовались постоянным отрицательным эмоциональным фоном (пессимизмом). В какой-то мере это является ответом на вопрос, одинаково ли выражены эмоциональные свойства для эмоций любого знака или для положительных эмоций существует одна выраженность эмоциональных свойств, а для отрицательных эмоций – другая. Исходя из данных Кепалайте можно предположить, что судить о степени эмоциональности человека без учета преобладающей у него эмоции нельзя, так как по одной эмоции он может оказаться высоко эмоциональным, а по другой – нет. Тем самым ставится под сомнение наличие общей эмоциональности. В пользу этого свидетельствует и тот факт, что, по данным ряда авторов, позитивная эмоциональность как черта личности относительно независима от негативной эмоциональности как черты личности. Человек может иметь высокие или низкие показатели как по одной из них, так и по обеим (Dinner, Emmons, 1984).

В поисках общего фактора эмоциональности некоторые авторы использовали факторный анализ. Например, К. Берт (Burt, 1950) выделил такой фактор, составляющий до 50 % общей дисперсии, причем его вес был большим у детей, чем у взрослых.

Л. М. Аболин (1975) пытался выяснить (на футболистах), имеется ли связь между эмоциональной возбудимостью и эмоциональной устойчивостью. Эмоциональная возбудимость определялась им с помощью вегетативных показателей, а эмоциональная устойчивость спортсменов оценивалась тренерами. Связи между этими эмоциональными свойствами выявлено не было.

Изучение связи между различными характеристиками эмоциональности (возбудимости, интенсивности, длительности и влиянием на эффективность деятельности), осуществленное мною совместно с В. Г. Пинигиным, обнаружило их наличие между всеми этими показателями (табл. 8.3).

Из этих данных можно сделать вывод, что эмоциональность как интегральное свойство личности или темперамента действительно имеет место, так как чем выше эмоциональная возбудимость, тем больше интенсивность возникающих эмоций и тем дольше они сохраняются. Другой вывод состоит в том, что чем больше выражена эмоциональность, тем большее влияние на ухудшение эффективности деятельности она оказывает. Следует, однако, отметить, что эти корреляции обнаруживаются не на всех выборках. Наиболее устойчивой является связь между эмоциональной возбудимостью и интенсивностью переживаемых эмоций. У лиц женского пола корреляции обнаруживаются реже, чем у лиц мужского пола.

В то же время оценки каждого из свойств собственной эмоциональности оказываются разными. Выше всего оценивается интенсивность эмоций, меньше – их длительность и быстрота и легкость их возникновения (табл. 8.4).

8.6. Эмоциональность как интегральное свойство человека 237

Таблица 8.3 Корреляции между выраженностью различных свойств эмоциональности (по самооценкам испытуемых)

Свойство

Возбудимость

Интенсивность

Длительность

Эмоциональная устойчивость

Возбудимость

X

0,371 р < 0,001

0,276 р<0,01

0,202 р < 0,05

Интенсивность

0,399 р<0,01

X

0,289 р<0,01

0,229 р < 0,05

Длительность

0,462 р< 0,01

0,218 X

0,223 р < 0,05

Эмоциональная устойчивость

0,466 р< 0,01

0,471 р< 0,01

0,361 р < 0,05

X

Из данных таблицы видно, что по всем свойствам женщины оценивают свою эмоциональность выше, чем мужчины.

Кроме того, в этом исследовании были выявлены положительные корреляции между свойствами эмоциональности и выраженностью отрицательных эмоций различных модальностей, определенной по методике Л. И. Рабинович (табл. 8.5). Отсюда можно сделать вывод, что чем больше выражены отрицательные эмоции, тем легче они возникают, интенсивнее и дольше переживаются. Этот вывод аналогичен тому, который сделан А. Кепалайте в отношении положительных эмоций.

Обращает на себя внимание практическое отсутствие связей свойств эмоциональности с выраженностью эмоции радости в группе мужчин и наличие отрицательных связей – в группе женщин. Это можно объяснить тем, что вопросник на определение свойств эмоциональности был составлен мною в основном по поводу переживания отрицательных эмоций. Следует также отметить малое количество связей с эмоциями различных модальностей такого свойства эмоциональности, как длительность переживания эмоций.

В то же время между выраженностью эмоций различных модальностей корреляций не так много, особенно в женской выборке (табл. 8.6).

Таким образом, получены данные, говорящие как за, так и против понимания эмоциональности как единого (интегрального) эмоционального свойства личности.

Таблица 8.4

Оценка различных свойств собственной эмоциональности, баллы

Испытуемые

Возбудимость

Интенсивность

Длительность

Эмоциональная неустойчивость

Мужчины, п = 141

2,4

4,3

2,0

3,0

Женщины, п = 53

3,8

5,7

2,8

3,6

238 Глава 8. Эмоциональные свойства человека

Таблица 8.5

Корреляция выраженности свойств эмоциональности с выраженностью эмоций различной модальности

Обследованные группы мужчин (п = 101)

Свойство эмоциональности

Радость

Гнев

Страх

Печаль

Возбудимость

0,20 р < 0,05

0,50 р < 0,001

0,27 р<0,01

0,43 р<0,001

Интенсивность

0,07

0,41 р< 0,001

0,36 р < 0,001

0,38 р< 0,001

Очевидно, выраженность таких характеристик эмоциональности как легкость возникновения, интенсивность и длительность протекания в отношении различных эмоций (по крайней мере, – положительных и отрицательных) может быть разной. Отсюда более правильное суждение об эмоциональности можно вынести в том случае, если учитывается знак, а еще лучше – и модальность доминирующей у данного чело-века эмоции.

Генезис эмоциональности.П. Фресс задает вопрос: является ли эмоциональность конституциональной (генетически обусловленной) или она представляет собой результат одного или нескольких эмоциональных потрясений?

Рассмотрение эмоциональности как свойства темперамента заставляет говорить о ее генетическом происхождении. Впервые об эмоциональной конституции заговорил Е. Дюпре (Dupre, 1925). Однако он полагал, что такая конституция может быть приобретенной. Это нашло подтверждение в данных Г. Стрэттона (Stratton, 1929), который показал, что больные или перенесшие серьезные заболевания люди сильнее реагируют на ситуации, вызывающие гнев и страх.

В работе А. Е. Ольшанниковой (1974), проведенной на подростках, зависимость эмоциональности от ЭЭГ-коррелятов свойств нервной системы отчетливо не проявилась. А. Н. Ковалев и др. (1976) на основании изучения связи внутренней структуры ЭЭГ с эмоциональностью пришли к выводу о связи «гиперэмотивности» и «радости» со свойством силы-слабости нервной системы. Ю. А. Цагарелли (1977) выявил связь эмоциональности музыкантов-исполнителей с высокой лабильностью и слабостью нервной системы.

В. В. Семенов (1981, 1982) для доказательства генетической обусловленности эмоциональности избрал близнецовый метод: изучение выраженности эмоциональ-

Таблица8.6 Корреляциимежду степенью выраженностиразных эмоций

Эмоция

Радость

Гнев

Страх

Печаль

Радость

X

0,45 р < 0,001

0,14 недост.

0,01 недост.

Гнев

–0,16 недост.

X

0,44 р < 0,01

0,48 р< 0,001

Страх

–0,07 не дост.

0,18 недост.

X

0,51 р< 0,001

Печаль

–0,50 р < 0,001

0,30 не дост.

0,33 р < 0,05

X

S.6. Эмоциональность кде интегрально* свойства че/ме*ка 239

ности у монозиготных близнецов. Полученные им результаты тоже не однозначны. По некоторым методикам измерения эмоциональности (И. Иранковой, Т. Дембо) наблюдалось большое сходство доминирующих эмоций, а по методике Л. Рабинович сходство между близнецами обнаружено только в отношении эмоции страха. Автор сделал вывод, что не стоит переоценивать роль генетического фактора в проявлении эмоциональности и что оно может определяться и средовыми факторами. Все же есть основание считать эмоциональность в большей мере обусловленной генетически. Так, К. МакКартни, М. Харрис и Ф. Берниери (McCartney, Harris, Bernieri, 1990) нашли сходство в степени эмоциональности у близнецов на протяжении всей их жизни.

Подробный обзор работ зарубежных авторов, изучавших генетическую природу различных проявлений эмоциональности путем сравнения тесноты связей у монозиготных и дизиготных близнецов дан В. В. Семеновым (1983). Обращает на себя внимание случайный выбор разными авторами эмоциональных проявлений и разнообразие получаемых данных: в одних случаях у монозиготных близнецов связи более тесные, чем у дизиготных, в других случаях различий между этими близнецами не найдено. Все же чаще обнаруживалось различие, чем сходство.

Генетическую природу эмоциональных особенностей человека изучают и другим методом: сравниваются эмоциональные особенности у право– и леворуких людей.

Е. Харбург и др. (Harburg et al., 1981) сравнивали некоторые эмоциональные особенности у лиц двух возрастных групп: от 18 до 30 лет и от 40 до 70 лет. В первой группе левши-мужчины имели по сравнению с правшами более высокие показатели по «общей эмоциональности», боязливости, эмоциональной несдержанности (гневливости). У женщин этого возраста различия выявлены только в отношении эмоциональности: у левшей она была выше. Во второй возрастной группе различия между правшами и левшами по этим показателям не были выявлены. Авторы объясняют это социальной адаптированностью левшей после 40 лет. Но если это так, то большая выраженность эмоциональных показателей у левшей является следствием не генетической природы леворукости, а условиями жизни левшей в «праворуком» мире. Возможно, отсюда и больший нейротизм и тревожность мужчин-левшей, выявленные в работах К. Мэски-Тейлор (Mascie-Taylor, 1981), В. Н. Кляйна и др. (1986),

B. А. Москвина (1990), и женщин-левшей, выявленные в работе Л. А. Шмаковой и

C. Е. Волошенко (1983).

Эмоциональность и когнитивный стиль деятельности.А. И. Палеем (1982,1983) выявлена связь между качественными особенностями эмоциональности, ее модаль-ностной структурой и когнитивным стилем деятельности («аналитичность-синтетичность»). Были обнаружены две тенденции в эмоционально-когнитивных связях. Первая – сочетание «аналитичности» с отрицательной эмоциональностью пассивно-оборонительного рода. Это значит, что чем выше у человека оценки страха и печали (дистресса), тем больше он склонен к операциям обособления, дифференциации, подчеркиванию специфических признаков объектов. Вторая тенденция – сочетание «синтетичности» с отрицательной эмоциональностью активно-экстернального рода. Иначе говоря, чем выше оценки гнева, тем больше человек ориентирован на операции объединения, установления общности, сходства.

В ряде диссертационных исследований изучены и другие аспекты эмоциональности.

Эмоциональность и общительность.О. П. Санникова (1982) изучала связь эмоциональности с общительностью. Она показала, что широкий круг общения, большая

240 Глава в. Эмоциональные свойства человека

активность общения в сочетании с ее кратковременностью характерны для лиц с положительными эмоциональными установками (доминированием эмоции радости), а узкий круг общения, малая активность общения на фоне устойчивости отношений -для лиц со склонностью к переживанию отрицательных эмоций (страх, печаль). Первые более инициативны в общении. К аналогичному выводу пришли А. И. Крупнов, А. Е. Ольшанникова и В. А. Домодедов (1979). С помощью корреляционного анализа ими была обнаружена связь между эмоцией радости и такими динамическими сторонами общения, как потребность в общении, инициативность, легкость, выразительность общения. Были выявлены отрицательные связи между астеническими эмоциями и активностью общения, в частности между «гневом» и «страхом» и легкостью и широтой круга общения.

Эмоциональность и социокультурная адаптация.М. В. Депенчук (2000) выявлено, что лица (в частности – мужчины) с высокой эмоциональностью хуже адаптируются к социокультурной среде той страны, куда они эмигрировали. Они в меньшей степени овладевают языком страны проживания, хуже ориентируются в местной жизни.

__________________ Глава 9

Понимание эмоций другого человека

Понимание эмоций другого человека является важным для процесса общения между людьми как в быту, так и в профессиях типа «человек-человек». Кроме того, визуальное слежение за эмоциональным состоянием человека в процессе осуществления им профессиональной деятельности позволяет вовремя принимать меры по регуляции его состояния, что снижает травматизм на производстве, повышает производительность труда (Зинченко, 1983).

9.1. Понимание эмоций другого и эмоциональные способности

Вопрос о генезисе способности (или целого ряда способностей) понимания эмоций другого во многом дискуссионный. Имеются данные, что уже через девять минут после рождения ребенок может опознавать стимулы, схематически напоминающее лицо (Freedman, 1974). С другой стороны, показано, что чем больше матери обсуждают с трехлетними детьми возникающие у них эмоциональные состояния, тем лучше они, достигнув шестилетнего возраста, распознают эмоциональные проявления незнакомых взрослых (Dunn et al., 1991).

Как отмечает Н. Н. Данилова (2000), с эволюционной точки зрения внешняя экспрессия эмоций была бы бесполезной, если бы люди не могли декодировать эти сигналы и, следовательно, понимать и адекватно реагировать на них. Следовательно, у человека должен быть специальный механизм их декодирования.Механизм декодирования экспрессивной информации должен обладать способностью дифференцировать паттерны лицевой экспрессии, а также идентифицировать их как сигналы определенных эмоциональных состояний.

Этот механизм был исследован шведским ученым У. Димбергом (Dimberg, 1988). Он установил, что лицевая экспрессия в зависимости от знака эмоции по-разному влияет на эмоциональное состояние и условнорефлекторные реакции страха у партнеров. Важно, что лицевая экспрессия может воздействовать на уровне подсознания, когда человек не отдает себе отчета в событии и факте его воздействия.

242 Глава в. Понимание эмоций другого человека

Димберг доказал, что влияние лицевой экспрессии на величину условной вегетативной оборонительной реакции осуществляется автоматически и не зависит от процессов сознания.

Лицевые паттерны особенно сильно действуют на людей, проявляющих социальный страх. При восприятии фотографий они усиливают признаки отрицательных эмоций и ослабляют признаки положительных эмоций.

Очевидно, что пониманию лицевых паттернов различных эмоций способствует то, что реакция на лицевую экспрессию партнера связана с воспроизведением его мимики, т. е. в непроизвольном изменении активности мышц своего лица. Этот процесс подобен «эмоциональному заражению, или резонансу». Таким образом, для распознавания и идентификации паттернов лицевой экспрессии человек использует два канала – зрительный,который производит опознание с помощью гностических нейронов нижневисочной коры, и проприорецептивный,оценивающий паттерны собственной лицевой экспрессии и служащий обратной связью (подкреплением) реакции на информацию со зрительного канала.

Поскольку доказать наличие у человека врожденных механизмов распознавания эмоций часто бывает трудно, ученые обращаются к изучению этой способности у животных. В ряде исследований показано, что распознавание эмоционального состояния своих сородичей осуществляется животными инстинктивно. Когда самка млекопитающего впервые родит, она «знает» смысл криков, выражающих у ее потомства какое-либо страдание. Н. Тинберген (Tinbergen, 1951) исследовал реакции нескольких видов птиц, воспитанных в изоляции, на силуэт, который изображен на рисунке. Когда силуэт двигался влево, так, что был похож на ястреба с короткой шеей и длинным хвостом, он стимулировал реакцию страха и бегство подопытных птиц. При движении в правую сторону силуэт был похож на безвредного для птиц гуся с длинной шеей и не вызывал никакого страха. В состоянии неподвижности этот силуэт не вызывал у птиц никакой реакции. Тот факт, что подопытные птицы никогда не сталкивались ни с ястребом, ни. с гусем, свидетельствует о врожденном механизме распознавания эмоционально значимого для них зрительного стимула.

Несмотря на эти данные некоторые ученые считают, что способность распознавать эмоции даже по лицевой экспрессии не дана человеку от рождения. Известно, что маленькие дети неадекватно воспринимают эмоции других. Эта способность развивается в процессе формирования личности, но не одинаково в отношении разных эмоций. Легче всего распознается ужас, затем по степени убывания отвращение и удивление. Следовательно, пониманию эмоций надо учиться. Это наталкивает ряд ученых на мысль, что существует специальный вид интеллекта – эмоциональный.

Эмоциональный интеллект

Г. Г. Гарскова (1999) пишет, что понятие «эмоциональный интеллект» было введено в научный обиход недавно, Майером и П. Сэловей (Mayer, Salovey, 1990) и получило широкое распространение в англоязычной литературе благодаря работам Д. Го-лемана. Для введения этого понятия было использовано два основания: неоднородность понятия «интеллект» и совершение интеллектуальных операций с эмоциями. По П. Сэловею, «эмоциональный интеллект» включает в себя ряд способностей: распознавание собственных эмоций, владение эмоциями, понимание эмоций других людей и даже самомотивацию.

9.1, Понимание эмоций другого и эмоциональные способности 243

Критика этой концепции основывается на том, что в представлениях об эмоциональном интеллекте эмоции подменяются интеллектом. Как полагает Г. Г. Горскова (1999), эта критика не правомерна. Она ссылается на то, что эмоции отражают отношение человека к различным сферам жизни и к самому себе, а интеллект как раз и служит для понимания этих отношений. Следовательно, эмоции могут быть объектом интеллектуальных операций. Эти операции осуществляются в форме вербализация эмоций, основанной на их осознании и дифференцировке. Таким образом, по Горсковой, эмоциональный интеллект – это способность понимать отношения личности, репрезентируемые в эмоциях, и управлять эмоциональной сферой на основе интеллектуального анализа и синтеза.

Необходимым условием эмоционального интеллекта, как пишет далее автор, является понимание эмоций субъектом. Конечным продуктом эмоционального интеллекта является принятие решений на основе отражения и осмысления эмоций, которые являются дифференцированной оценкой событий, имеющих личностный смысл. Эмоциональный интеллект продуцирует неочевидные способы активности для достижения целей и удовлетворения потребностей. В отличие от абстрактного и конкретного интеллекта, которые отражают закономерности внешнего мира, эмоциональный интеллект отражает внутренний мир и его связи с поведением личности и взаимодействием с реальностью.

Мне представляется, что под эмоциональным интеллектом авторы имеют в виду эмоционально-интеллектуальную деятельность.

Т. Рибо посвятил эмоциональной (аффективной) памяти специальную работу (1895), в которой защищал ее существование, используя самые разные аргументы: психологические, физиологические, патологические и др. Приведу эти аргументы так, как они пересказаны П. П. Блонским.

«Единственный критерий, позволяющий на законном основании утверждать существование аффективного воспоминания, это – что оно может быть узнано, что оно носит метку уже испытанного, уже перечувствованного и что, следовательно, оно может быть локализовано в прошлом времени». Но разве мы не сравниваем наши теперешние чувства с прошлыми? Говорят, что любовь не испытывается дважды одинаково, но, «как могли бы это знать, если бы в памяти не оставалось аффективных следов». «"Нет сожаления без сравнения", но "закон контраста, господствующий в жизни чувств, предполагает аффективную память".

«Во всяком комплексе, составляющем воспоминание, аффективный элемент является первым,сначала расплывчатый, смутный, лишь с какой-то общей меткой: печальной или радостной, ужасающей или агрессивной. Понемногу он определяется появлением интеллектуальных образов и достигает законченной формы». В этих воспоминаниях «аффективное прошлое воскресло и узнано раньше объективного прошлого, которое является додатком».

С физиологической точки зрения неправдоподобно, чтобы репродуцирование касалось только образов, т. е. чтобы в нем участвовали только те нервные процессы, которые соответствуют репродуцированию образов, а остальные бы, в частности имеющие отношения к чувствам, не участвовали: воспоминание стремится восстановить весь комплекс прошлого, в области памяти господствует закон реинтеграции, а отрицание аффективной памяти противоречит этому закону. «Нервные процессы, когда-то принимавшие участие в сейчас возрождающемся физиологическом комплексе и соответствующие аффективным состояниям... стремятся также быть вовле-

244 Глава 9, Понимание эмоций другого человека

ченными в возрождение, следовательно, возбуждают аффективную память». Конечно, надо отдавать себе отчет в том, что «аффективный образ не то, что, например, зрительный образ» (1979, с. 160-161).

Эмоциональная память

Вопрос о наличии эмоциональной памяти тоже дискутируется. Начало его обсуждению положил Т. Рибо, который показал два способа воспроизведения эмоций: аффективное состояние вызывается либо через посредство интеллектуальных состояний (вспоминание ситуации, объекта, с которыми в прошлом была связана эмоция), либо при непосредственном воздействии стимула, вслед за чем в памяти актуализируется связанные с эмоцией ситуации. Теоретически так и может быть. Однако, как замечает В. К. Вилюнас (1990), какой из этих вариантов встречается в каждом конкретном случае, определить трудно, а в реальном потоке сознания по-видимому невозможно.

Кроме того, Рибо выделил «ложную» аффективную память, когда субъект чисто интеллектуально вспоминает, что в данной ситуации он испытывал какую-то эмоцию, но саму эту эмоцию не переживает. Это наблюдается, например, при воспоминании давно прошедших увлечений.

После появления работы Рибо возникли многочисленные споры, вплоть до того, что вообще ставилось под сомнение существование эмоциональной памяти. Отрицающие ее указывали, что когда мы вспоминаем о приятном, интересном, ужасном и т. п. событии, то воспоминание представляет собой образ или мысль, а не чувство (эмоцию), т. е. интеллектуальный процесс. И именно это интеллектуальное воспоминание о прошедшем вызывает у нас ту или иную эмоцию, которая, таким образом, является не воспроизведением бывшей эмоции, а совершенно новой эмоцией. Старая же эмоция не воспроизводится. При этом сторонники последней точки зрения сузили проблему до произвольноговоспроизведения эмоциональных переживаний, хотя очевидно, что возможно не только непроизвольное запоминание эмоций, но и непроизвольное их воспроизведение (Блонский, 1935; Громова, 1980). П. П. Блон-ский, например, пишет, что в своей жизни он дважды пережил уже виденное (этот эффект получил название «дежа вю»). При этом второе переживание не было у него интеллектуальным познанием, что он уже видел эту ситуацию. Для него оно было глубоким, грустным и приятным чувством давно и хорошо знакомого чего-то, что не мог вспомнить, но что чувствовалось, как знакомое.

Как отмечает Блонский, разница между впервые испытанной эмоцией и воспроизведенной не только в интенсивности переживания (представляемая эмоция слабее), но и в его качестве. В ряде случаев возбуждается менее дифференцированное, более примитивное эмоциональное переживание. Автор не указывает конкретно, что это за переживание, однако можно полагать, что им является эмоциональный тон ощущений, поскольку опрашиваемые Блонским лица отмечали при воспроизведении возникновение приятного или неприятного переживания и не более того.

В то же время Блонский приходит к выводу, что произвольное воспроизведение чувств (эмоций) почти невозможно, по крайней, мере для многих. А возможно ли непроизвольное их воспроизведение – это экспериментами не решается. Остается только полагаться на самоанализ и рассказы других людей.

9.1. Понимание эмоций другого и эмоциональные способности 245

Нельзя не отметить и выделенный Блонским эффект следа от сильно пережитой эмоции: она в последующем может возбуждаться и более слабыми стимулами подобного же рода, т. е. становится для человека латентным доминантным очагом, «больной мозолью», случайно задев которую можно вызвать новую сильную эмоциональную реакцию.

По Блонскому, из трех эмоций, которые хорошо запоминаются (страдание, страх и удивление), не все запоминаются одинаково. О запоминании удивления как чувства, пишет он, лучше вообще не говорить: запоминается удивившее впечатление, а чувство удивления по своему характеру не таково, чтобы возбуждаться при однородном стимуле, так как удивление есть эмоциональная реакция именно на новое. Боль и страдание довольно часто воспроизводятся в виде страха, что неудивительно, так как между страхом и болью имеется генетическая связь.

Наличие эмоциональной памяти подвергнуто сомнению уже в наше время П. В. Симоновым (1981). Основанием этому послужили его исследования по произвольному воспроизведению актерами различных эмоций. Вот что пишет Симонов по этому поводу: «Нам не раз приходилось читать о так называемой "эмоциональной памяти". Согласно этим представлениям, эмоционально окрашенное событие не только оставляет неизгладимый след в памяти человека, но, став воспоминанием, неизменно вызывает сильнейшую эмоциональную реакцию каждый раз, когда какая-либо ассоциация напомнит о пережитом ранее потрясении. Доверчиво следуя этой аксиоме, мы просили своих исследуемых вспоминать о событиях их жизни, связанных с наиболее сильными эмоциональными переживаниями. Каково же было наше изумление, когда такого рода намеренные воспоминания только в очень ограниченном проценте случаев сопровождались выраженными сдвигами кожных потенциалов, частоты сердцебиений, дыхания, частотно-амплитудных характеристик электроэнцефалограммы. Вместе с тем воспоминания о лицах, встречах, жизненных эпизодах, отнюдь не связанных в анамнезе с какими-либо из ряда вон выходящими переживаниями, подчас вызывали исключительно сильные и стойкие, не поддающиеся угашению при их повторном воспроизведении объективно регистрируемые сдвиги. Более тщательный анализ этой второй категории случаев показал, что эмоциональная окраска воспоминаний зависит не от силы эмоций, пережитых в момент самого события, а от актуальности этих воспоминаний для субъекта в данный момент. Как тут было не вспомнить чеховского Ионыча, который с иронической усмешкой проезжает мимо дома любимой им некогда девушки, мимо балкона, где он провел ночь в состоянии потрясения и восторга. Стало ясно, что дело не в "эмоциональной памяти" и не в эмоциях самих по себе, а в чем-то другом, скрывающемся за фасадом эмоциональных переживаний» (с. 3-4).

Думается, что этот вывод Симонова излишне категоричен. Во-первых, он сам отмечает, что в определенном количестве случаев вегетативное выражение эмоций при их воспоминании все же отмечалось (это, кстати, подтвердилось и в исследованиях Е. А. Громовой и др., 1980, см. рис. 9.1). Во-вторых, тот факт, что физиологическое отражение эмоций наблюдалось в основном в случаях вспоминания значимых событий не отрицает наличия «эмоциональной памяти», спаянной с событийной памятью. Неудача же с воспроизведением эмоциональных реакций могла быть связана с различной эмоциональностью исследуемых.

246 Глава 9. Понимание эмоций другого человека

Не случайно в более поздней работе (Симонов, 1987) он уже не так категорично высказывается по поводу эмоциональной памяти. Так, он пишет: «Об эмоциональной памяти в "чистом виде" мы, по-видимому, вправе говорить только в тех особых случаях, когда ни внешний стимул, спровоцировавший воспоминание, ни извлеченная из памяти энграмма не получают отражения в сознании и возникшая эмоциональная реакция кажется субъекту беспричинной (Костандов, 1983)» (с. 80).

Считается, что произвольное воспроизведение эмоциональных переживаний дается человеку с трудом. Однако П. П. Блонский, например, пришел к выводу, что произвольное воспроизведение эмоций почти невозможно для многих людей, однако нельзя опровергнуть тот факт, что эмоциональная память может воспроизводиться непроизвольно. Вероятно, именно непроизвольное воспроизведение эмоций имеет место в случаях, о которых говорит У. Джемс. У. Джемс, наоборот, отметил одну характерную особенность эмоциональной памяти: «Человек может даже приходить в большую ярость, думая о нанесенном ему оскорблении, чем непосредственно испытывая его на себе, и после смерти матери может питать к ней больше нежности, чем при ее жизни» (1991, с. 273).