Текст книги "Двойная реальность (СИ)"

Автор книги: Евгений Осьминожкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

В коллекцию же моих побед был занесен ролик, в котором с четырех ракурсов отчетливо видно, как я точно стреляю в Женька, стрела рикошетит от разорванной покрышки, как виртуальность не старалась ее заменить на пыльный камень, покрышка все же отчетливо узнавалась. Стрела сделала три оборота по внутренней стороне древнего девайса автопрома и затем снизу по строго вертикальной линии пролетела у Жеки перед пузом и вонзилась ему в ноздрю. Фееричные брызги крови от разорванного черепа лишь дополнили красоту выстрела.

С друзьями брата такой трюк не пройдет, но все же я тоже не пальцем деланный.

Широкие двери разъехались в стороны, а я уже загрузил все полезные приложения, готов во все оружии.

Рослый Гвидо на меня обернулся, будто смог мысли прочесть. Зараза даже выше Димки на пол головы, а накаченный, что даже не знаю случись что, сможет ли брат его одолеть. Гвидо на меня зыркнул, видимо что-то хотел сказать, но его отвлек грозный мужской бас.

– Играть или глазеть? – громко спросил на входе голографический мужик. Лучи из проектора сверху забавляют, нет чтобы обычную виртуальную личность поставить, но нельзя, тогда такие как Димка ничего не увидят, вот и приходится тиру страдать и ставить такое допотопие.

– Арену, – сказал Гвидо властно, – на два часа и без линз.

Мужик покосился на меня.

– У него они все равно будут работать, – все же произнесла голограмма, кивая на меня.

– Плевать, – отмахнулся Гвидо.

– Зона "6", но сначала в раздевалку, – грубо распорядился мужик, голосом не терпящим возражения.

Все послушно направились в раздевалку. Безопасность превыше всего, это знают все.

Через десять минут собрались перед входом на арену "6". Уже здесь видны отличия развлечений нормальных людей от таких, как эти. Все выглядят людьми в защитных костюмах, никаких тебе фантастических допущений, даже бластеры выглядят убого, если бы не Димка ни за чтобы с такими даже не стал здороваться.

– Какие правила? – спросил брат.

Гвидо окинул меня тяжелым взглядом, его прихвостни также поморщились глянув на меня.

– Если так сильно мешаю, то я пошел, – предложил я раздраженно. – Хватит на меня так смотреть.

– А как на тебя смотреть? – поинтересовался Гвидо. – Может сначала проверим кто лучше стреляет? Ты же даже этого не умеешь.

Я опешил, как-то это я не умею стрелять?

– Давай, – произнес я.

Мы отошли к стойке тира, где на разном расстоянии движутся мелкие предметы: зверьки, колокольчики и прочая декоративная дрянь.

Приложение сразу проанализировало имеющиеся на стойке оружие, другое создало виртуальную копию положения из которого эффективнее всего стрелять, как держать оружие, а третье показало все траектории выстрелов, надо лишь совместить виртуальный образ с реальным расположением ружья и нажать на курок, точность выстрела сто процентов.

Как и ожидалось у меня из тридцати выстрелов тридцать попаданий, у Гвидо еле набралось девять.

– Как видишь умею стрелять, – сказал я довольно.

Он поморщился.

– Ты или линзы? – спросил он нагло.

– Мы едины, – ответил я решительно, достали уже недочеловеки, будут еще меня осуждать за преимущества, что дает современный мир.

– Хватит, – встрял Димка. – Давайте на арену, письками меряться будете там.

– Пять секунд, – вставил Генка, самый худой среди моих врагов.

Он отошел к сумке на лавочке, достал объемную папку, боже что за архаика, надеюсь там не бумага, а то помру со смеху. Еле удалось сдержаться, когда он ее раскрыл и достал оттуда реально бумагу или что-то очень похожее. Димка недовольно на меня посмотрел, пришлось придушить зарождающийся смех. Все же это его друзья, так что я как бы чужой.

Геннадий раздал своим друзьям по одному листу, те с ухмылками посмотрели на меня и стали надламывать листы, оказалось это не бумага, а лист с наклейками. Вот только стоило им повернуть наклейку в мою сторону, как та пропадала из виду. Они принялись лепить себе их на лоб, плечи, грудь, ноги, руки. Через пару минут каждый из них исчез.

– Что за фигня? – возмутился я. – Вы где?

Раздался дружный хохот. Вся компашка надо мной ржет, а я их даже не вижу. По сердитому сопению брата ясно, что он ничего сделать не может. Территория тира как бы место, где действует правило "на войне все средства хороши".

– Ну что снайпер пойдем поиграем? – спросил Гвидо довольным голосом.

– Я вас не вижу, – ответил я растерянно. – Дим, что происходит?

– Они покрыли себя наклейками, – пояснил он неохотно.

– И что? – спросил я. – С чего они пропали?

– Наклейки не с милыми зайчиками, – упавшим голосом сообщил он.

– А что на них? – спросил я раздраженно. – И почему они пропали?

– Что на них уже не важно, – ответил брат огорченно. – Я о том тебе по пути и говорил.

– Почему они пропали? – повторил я.

– Наклейки по всему телу, – пояснил он неохотно. – Если бы одна то думаю ты бы увидел белое пятно, но у них по всему телу, очевидно система решила, что проще от тебя скрыть антисоциальных личностей, раз на них такое налеплено.

– Так ведь их могут арестовать, – нашелся я с ответом. – Нельзя же такими расхаживать.

– Ох и тяжело тебе Димон, – произнес Гвидо издевательски. – Он не только малой, так еще и тупой.

– Тём, мы же в тире, здесь ты можешь играть за любого врага в какой угодно форме, – печально пояснил брат. – А на выходе они их снимут. В общем, ты вне игры.

– Ну и ладно, – выпалил я и удалился к стойке тира, буду стрелять в зверушек, колокольчики и прочую дрянь.

Ребята с хохотом зашли на арену. С помощью экранов я мог бы за ними наблюдать, но фильтрация все равно в моих линзах, не важно, что их показывают на экране, мне не увидеть.

Следующие два часа я расстреливал в тире все подряд, что не особо интересно, когда каждый выстрел бьет точно в цель. Не хотелось ни с кем общаться в виртуальности из принципа, все же в тире с братом, в такие моменты о виртуальности стараюсь забывать.

До прихода сюда хотелось, чтобы побыстрее наступило завтра, а теперь еще хуже. Очень надеюсь, что мама все же сжалится, даст таблетку снотворного, иначе я сойду с ума. Завтра, уже завтра я поменяю линзы и избавлюсь от детских настроек, буду нормальным, современным и наконец-то зрячим.

+++

+++

Наконец-то. Утро. Мама сжалилась дала таблетку, иначе сошел бы с ума. Вчера дорога от тира до дома вызвала лишь раздражение. Веселье ребят причиняло практически физическую боль. Конечно же, я мог бы уйти раньше, но тогда бы получилось, что Гвидо меня прогнал, а несмотря на всю злость такого удовольствия я ему не доставлю. Можно ополчиться на брата, ведь пригласил их и меня не поставил в известность, но что-то подсказывает, что лучше не надо. У нас огромная разница в возрасте, даже не представляю, как он со мной общается. Мне бы с младшим на пять лет даже десяти минут не хотелось бы провести, но Димка как-то умудряется со мной проводить время. Да и надо признать опыт с наклейками был познавательным, никогда бы не подумал, что так можно современных людей обезвредить.

Плюнул на городской транспорт, не могу ждать, внутри все кипит, пешком направился к клинике. Осталось совсем немного и мне поменяют линзы. Я наконец-то стану нормальным, а точнее взрослым. По закону сегодня мне уже стукнуло четырнадцать лет, а значит, ох, даже мечтать больно, через пару часов снимутся все ограничения. Боже, как же давно я этого ждал.

Запыхавшийся добежал до клиники. Перед входом народу как на митинге. У каждого подростка перед зданием в поведении чувствуется напряженность, раздражение и порывистость. К гадалке не ходи это все те у кого сегодня как и у меня день рождения. Протолкнуться к дверям нереально. Над людьми будто грозовое облако, кажется сейчас шандарахнет.

Никто не разговаривает, но зудящий гул будто рождает сам воздух. Вот, охранник показался, открывает дверь.

Толпа как единый организм подалась вперед, кто-то болезненно вскрикнул из первых рядов. Охранник рывком распахнул ворота и спрятался за дверью, видно опытный. Узкий проход попытался проглотить толпу, но лишь подавился. Давка вызвала крики, послышалась ругань, но все же сбоку по одному стали просачиваться. Проход сумел проглотить ком и дальше тугой струей народ стал вливаться в клинику.

Виртуальные указатели повели каждого к своему специалисту, правда при такой толпе думаю на каждого спеца будет по сотне желающих. Подойдя к нужному кабинету мне присвоилась цифра "сорок шесть", неприятно, но некритично, ведь этот врач лишь собеседует, линзы меняют хирурги.

Прислонился к стенке недалеко от нужного кабинета, все сидячие места заняты, не сказать, чтобы одними девчонками, уступать им больше не принято, раз равные права. По опыту знаю, что все же им дадут посидеть, совесть у многих не выдерживает смотреть как хрупкие девушки переминаются с ноги на ногу будто устали после трехсуточной смены на заводе.

Не желая с кем-либо встречаться взглядом, закрыл глаза. Ворох папок давно приготовлен, в них все нужные приложения, что еще не доступны по возрасту. Сейчас чтобы время убить, лучше загрузиться в тренажер взгляда.

Детям можно лишь тренироваться, но все приложения и все в виртуальности двумерное, но сегодня этот ограничитель будет снят.

Запустил приложение, проиграла заставка, передо мной пустое помещение, в центре стол на высокой тонкой ножке. На нем ваза с разноцветными шариками. Взглядом поднял первый, второй, третий, четвертый. Для меня это предел. Сколько бы не тренировался, управлять более чем четырьмя одновременно не получается. Радует, что этот показатель на грани таланта. Мама и такие как она могут управлять лишь одним. Четыре могут поднять воздух лишь в виде жонглирования, постоянно ловя какой-то один и подкидывая в воздух, но удерживать все четыре ей не под силу. Взгляд двух глаз формирует лишь одну точку, которой та и воздействует в виртуальности. Она родилась раньше развитой виртуальности, даже когда-то пользовалась компьютером. Психологи говорят, что у большинства людей ее поколения психологический барьер, они привыкли управлять лишь одним курсором, два у них вызывает диссонанс в сознании.

Подгрузилась местность, опустил четыре шарика на стартовые точки и ловко лавируя всеми одновременно погнал их по пространственному лабиринту. Надо признать, что подобная тренировка отнимает много сил, но зато перетягивает на себя все внимание, время пролетает незаметно.

Через пятнадцать минут выглянул из тренажера, надо передохнуть. Очень надеюсь, что когда снимут ограничение, то научусь пользоваться своим как бы талантом. Ведь у особо одаренных людей не меньше шести курсоров, говорят есть гении, те вообще двенадцатью могут управлять. Подобное мне даже тяжело представить, ведь это же какие открывает возможности. Мне с четырьмя удастся лишь смотреть своими глазами и с помощью камер рассматривать заинтересовавший объект с трех сторон одновременно. А что могут вытворять гении даже не хочется думать.

Я даже друзьям не стал рассказывать, что могу управлять четырьмя шариками одновременно. Многие радовались, когда достигали результата в два шарика, только Миранда из параллельного класса слывет за легенду в школе, всем демонстрируя, что может поднимать сразу три. Но мне такая слава не нужна, многие будто старики относятся к многозадачникам как к уродам. Раз у большинства не получается разъединять взгляд, то значит это за гранью возможностей человека, ущербные люди, что еще о них можно сказать.

Наконец-то виртуальность заиграет всеми красками для такого способного как я. Ведь каждое приложение адаптировано под сколь угодное количество взглядов, все зависит от самого человека. Раньше интернет воспринимался как двумерная проекция в экране, теперь же перед взором современного человека пространственный мир, но все же взаимодействовать с вещами многие предпочитают, как моя мама, одним курсором. Они лишь выбирают файл, папку или какой-либо объект, далее вызывают меню и там выбирают нужное действие. Тогда как таким как я открываются новые возможности. Могу подстраивать папку или файл в процессе открытия. Смогу даже просматривать содержимое папки не входя в нее, что сильно ускорит процесс серфинга. Папки по сути, как коробки с пластинками, одним курсором ее наклоняешь и удерживаешь, вторым можешь перебирать вложенные файлы, а третьим при необходимости можешь поднимать и вглядываться в содержимое нужного листа. И такие скрытые возможности с каждым предметом, надо только понять пределы своих возможностей и научиться ими пользоваться.

– Артём Карсилин, – послышалось из кабинета.

Я заспешил в приоткрытую дверь, выходящий паренек улыбается как идиот, конечно, его уже направили к хирургам, счастливчик.

За письменным столом немолодая женщина в белом халате. С таким же успехом она могла меня принимать и на поле в лесу, но к сожалению в нашем мире есть люди такие как Димка и его друзья, поэтому приходится врачам "косить" под старину.

– Добрый день, – поздоровался я, не сумев убрать улыбку. Понимаю, что выгляжу также по-идиотски, как парень только что вышедший отсюда, но ничего не могу с собой поделать, всего аж распирает.

– Присаживайся, – равнодушно сказала врач и показала на стул.

Я послушно плюхнулся, осмотрелся по сторонам, ничего примечательного в кабинете нет. Стеклянные шкафы с книгами, на которых нет пыли, явно декорация, умывальник и зачем-то кушетка.

– Зачем пришел? – поинтересовалась врач.

Я наконец-то решил прочитать ее имя. Мария Владимировна Кузнецова.

– Хочу поменять линзы, – с улыбкой до ушей произнес я.

– На какие? – поинтересовалась она равнодушно.

– Можно посмотреть на весь ассортимент? – спросил я.

Она кивнула и передо мной в воздухе повис список. Перечень сразу разбился на два типа: платные и бесплатные. Собственно тут и выбирать нечего, у меня ни гроша. Среди бесплатных три модели. Они мало чем отличаются кроме названия производителя. Я бегло пролистал их возможности и замер. Ни у одной из моделей нет возможности отключать линзы. Вчерашний день наглядно и достаточно больно щелкнул по носу. Вспомнились слова Димки, что отключить линзы не удастся, так как не хватит денег. Он еще вчера знал, что в бесплатных отключения нет. Выходит его друзья и дальше будут надо мной потешаться.

– Выбрал? – требовательно поинтересовалась врач. Собственно ей-то не понять мою проблему, ведь большинство с ходу называют один из бесплатных брендов, мне же выбирать по сути не из чего. Новые линзы дадут доступ к взрослому контенту, снимется ряд ограничений из-за возраста, абсолютному большинству только этого и надо.

– Выбрал? -спросила врач раздраженно.

Я посмотрел на нее растерянно. Язык не поворачивается произнести какую-либо из бесплатных моделей, а на платные у меня нет ни копейки.

– Подумать можно? – промямлил я.

Она сердито на меня глянула.

– Иди в коридоре думай, зайдешь последним, – гаркнула она.

Я вяло поднялся и как бесхребетное существо, что еле удерживается вертикально, покинул кабинет. Несколько сидячих мест свободно, плюхнулся на ближайшее. Что же делать? Ведь Димка за последние полгода буквально все уши прожжужал, что не будет у меня свободы. Да, я смогу многое увидеть, но он доказывал и доказывал, что от меня будет скрыто еще уйма вещей. И выходит я так и не смогу всего увидеть? Тогда какая же это взрослость? Меня как теленочка и дальше будут вести по жизни? Еще вчера казалось, что это нормально, но не сейчас. Именно сейчас мне решать, как буду развиваться дальше. Сейчас решается моя жизнь. Быть взрослым и жить в детских подгузниках, мне не улыбается. Но что я могу сделать? Денег то у меня нет.

Мама? Ее заработка еле хватает на проживание. Ее дизайны виртуальной одежды для животных не особо хорошо раскупаются. Все мои друзья взяли бесплатные варианты, ведь перед ними та же проблема – денег ни у кого нет. Попросить у Димки? Так откуда у него деньги, он ведь еще студент, также протягивает руку в кошелек отца.

Отец? Как же хреново, когда у тебя нет отца. Никому бы не пожелал быть "модным" ребенком, как я. Вроде бы моя мама красивая женщина, даже не особо глупая, точнее не глупая, просто не умная, но точно не глупая. Могла бы найти себе пару, зачали бы меня и тогда бы у меня было два родителя. Но нет же, позарилась на выдающегося спортсмена, красавца-мужчину. Тот как и большинство ему подобных проявил милосердие и сходил в банк спермы. По закону он мне не отец, ведь таких как я принято называть "модным ребенком". Нельзя сказать, что это плохо, таких примеров миллионы. Одинокая женщина мечтает и грезит о ребеночке от выдающегося политика, спортсмена или ученого. От богатых перестали рожать, те как правило не особо хорошие доноры, да и дети не вырастают коммерчески одаренными. А закон жестко контролирует контакты между "модными детьми" и их биологическими отцами. Не то, чтобы запрещено ребенку обратиться к папаше, но тому достаточно одного клика и дитё навсегда попадет в черных список и не сможет связаться ни каких средством, да и увидеть его вживую никогда не сможет, линзы не позволят. Поэтому идти на контакт с отцами дети не спешат, ведь так они хотя бы могут наблюдать за папочкой. Еще несколько лет назад я подписался на все каналы связи своего прародителя, как бы мне не хотелось ему написать и встретиться, но мама сумела вовремя объяснить, что первый же контакт может стать последним, навсегда. У "модных детей" может быть кто угодно отцом, кроме настоящего. И чуть повзрослев я прочитал, что это отнюдь не жестоко. Выдающиеся личности милостиво позволяют одиноким женщинам реализовать свои мечты, но при этом они не могут чисто физически поддерживать контакты со всеми детьми. У особо популярных мужчин бывает по несколько сотен детей, это ж почти каждый день кого-то надо будет поздравлять с днем рождения и так из года в год. Про встречи в реальности и говорить нечего. У моего отца двадцать шесть детей, я восемнадцатый. Мне можно сказать повезло, среди всех его детей я единственный мальчик. Даже в его реальной семье у него четыре дочери, я можно сказать единственный экземпляр в его генеалогическом наследии.

Мысль связаться с отцом и попросить о помощи бредовая. Мало того, что она одноразовая, так еще и не понятно зачем ему давать деньги незнакомому ребенку, о существовании которого он может даже и не знал.

Еще раз пробежался взглядом по списку линз. Возможность отключения присутствует лишь у самых дорогих, а точнее у пяти моделей. Примочек у каждой из линз на два километра описания мелким шрифтом, но меня интересует только возможность полного отключения. Даже если бы мама взяла кредит, то если откладывать весь ее доход, комплект линз стоит как два года ее работы, очень дорогое удовольствие.

Оказывается стать взрослым не равно самому принимать решение. По сути я могу сейчас пойти к хирургам и вообще удалить линзы, оставшись без виртуальности, стану как Димка входить в двумерный интернет через гаджеты, а это шаг назад или даже хуже, как добровольная кастрация перед самым необычайным сексом в жизни.

Полагал, что поменяю линзы и стану взрослым, стану самостоятельным. Но выходит, что мне позволят лишь развлекаться, ублажать свой писюн, похоть. Можно подумать разглядывание голых девок все что мне нужно по жизни. Судя по тому как все стараются, секс это нечто приятное и прямо-таки притягивающее, не знаю, пока я был лишен этого, может быть во мне что-то тоже такое проснется. Но сейчас, когда я стою перед выбором, мне этого недостаточно.

Что значить быть взрослым? Разве получить доступ к развлечениям, что недоступны детям? Сомневаюсь. Понятное дело, что младенцу достаточно погремушки, трехлетнему железной машинки, мне тринадцатилетнему доступа к виртуальности и что же, мне будет пятнадцать, двадцать и далее и мне лишь будут менять игрушки? Взрослый получается синоним слова старый. Но что-то подсказывает, что Димка не просто так не стал говорить, что было изображено на наклейках, он повел себя так, будто не зачем мне это говорить, потому как я никогда не смогу их увидеть. Черт, да он же скорее всего навсегда со мной попрощался.

Собственно, а чего мне терять? Если папаша пошлет меня куда подальше, то что это поменяет в моей жизни? Да ровным счетом ничего. Зато если выгорит, то я получу очень много. Вот только не кажется правильным потребовать. Будь я на его месте, мне бы такое не понравилось. Значит надо попросить. Да, я хочу стать взрослым, но таким во что сам превращусь, а не с более сложной игрушкой, что выдали.

В процессе наблюдения за отцом узнал, что даже если "модный" ребенок обращается к биологическому отцу, то между ними никогда нет видео-связи, это запрещено законом. Мужчине тяжело проявить какую-либо симпатию к ребенку, которого он может впервые в жизни видит, но запись этой встречи дети пересматривают годами и холодный, отчужденный взгляд родителя многих травмирует. Закон позволяет только написать, печатные слова не так сильно ранят, даже если ребенку будет отказано в просьбе встретиться.

Искать долго контакт отца не пришлось, я как и любой "модный" ребенок держу его номер в быстром наборе в надежде, что когда-нибудь пригодиться. Что ж, пора проверить.

"Добрый день, Максим Алексеевич. Простите, что обращаюсь. Больше не к кому. Сегодня у меня день рождения, мне исполнилось четырнадцать лет, пришла пора менять линзы. Хорошо все обдумав, я стою перед выбором – либо одеть линзы "Галактион 5600" или же снять те, что на мне и более никогда подобное не одевать. У меня нет денег на "Галактион 5600", потому прошу занять необходимую сумму, при первой же возможности верну.

Еще раз извините за беспокойство"

Нажал отправить, коротко дзинькнуло в ушах, а сердце стало ритмично отсчитывать секунды. Я сделал то, чего боится каждый "модный" ребенок. В любой момент могу получить ответ и навсегда лишиться возможности видеть отца, понять, что я ему совершенно не нужен или даже противен. Быть "модным" ребенком не так-то приятно. Может сироты мечтают знать о своих родителях хоть что-то, любые данные. Не осуждаю их, но быть "модным" отвратительно. Я очень люблю свою маму, но за это я ее ненавижу. Лучшее вообще не знать кто мой отец, чем не иметь возможности когда-либо ему написать.

Мигнуло сообщение. Дыхание замерло, кажется и сердце тоже.

"Привет. Даю добро".

Три слова. Я получил от отца три слова. Не "я люблю тебя", не "ты мне нужен" или даже "я знаю тебя" ничего подобного. Спасибо, что хоть поздоровался, наверное. Стоп. Мне дали добро, это значит он готов оплатить.

Я подскочил, очередной сорванец собрался в кабинет. Отшвырнул его, как надоедливую собачонку.

– Ты куда? – гневно вопросила врач, увидев меня в дверях. – Ты зайдешь последним.

– Сейчас, – рявкнул я. – Я выбираю эти очки.

Сказал и метнул в нее выбранный лот.

– Кто же их оплатит? – ехидно спросила она, во взгляде желчь с презрением.

Мгновение и она получила сообщение. Ее брови поползли вверх, рот приоткрылся.

– Модный значит? – практически не спросила, а сплюнула она вопрос.

– Я выбираю эти, – проигнорировал я ее замечание, хватит, натерпелся в школе от детей с двумя родителями. На этом поле давно все сгорело, уже не больно.

– Кабинет 507, – выдавила из себя врач, будто сделала одолжение.

Я не прощаясь вышел, от души громко хлопнул ей дверью. Бегом направился к лестнице, сил не хватит дождаться лифта, пятый этаж это всего несколько ударов сердца, пара мгновений отделяющих меня от заявки на настоящего взрослого человека видящего всё.