Текст книги "Корректор. Книга третья. Равные звездам"

Автор книги: Евгений Лотош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

12.01.858, земледень. Кайган

Вошедшего в двери мужчину метрдотель, как и весь персонал ресторана, знал в лицо и по имени. И не просто знал. Ужас ледяной коркой стягивал кожу официантов, поваров, метрдотеля, равно как и хозяина, едва ко входу в заведение подкатывал его автомобиль. В ресторане не имелось ковровой дорожки. Наверное, во всем Кайгане она нашлась бы только в огромной, обнесенной стеной с колючей проволокой резиденции на холме, где изредка приземлялся вызывающего оранжевого цвета вертолет с этим самым человеком на борту. Но если бы она была, официанты обязательно раскатывали бы ее, как только черный лакированный «сэккан» выворачивал на главную улицу.

Боялись его вовсе не из-за постоянно сопровождающих телохранителей, каждый раз демонстративно встающих у дверей снимаемого им отдельного кабинета и не очень-то скрывающих под своими безупречно-белыми хантэнами длинные кинжалы и тупорылые автоматы. И даже не из-за немигающего змеиного взгляда узких непроницаемо-черных глаз этого человека, вызывавших необъяснимое оцепенение у каждого, на кого падал его взгляд. Просто на его левом запястье из-под всегда безукоризненного черного пиджака проглядывал краешек цветной татуировки. Целиком ее из жителей Кайгана не видел никто и никогда, но того и не требовалось. На предплечье Головы Дракона мог присутствовать лишь один рисунок: свернувшийся кольцами крылатый змей, извергающий из пасти пламя.

Нельзя сказать, впрочем, что момбацу сан Орота Ташагар наводил на людей страх одной только своей татуировкой и сопутствующей ей репутацией. Обычно он просто не замечал окружающих, пока те знали свое место в грязи под его ногами. Но однажды молодой официант неловко повернулся и уронил на рукав Головы каплю соуса. Сан Орота задумчиво посмотрел на почти незаметный на темной материи след от капли, после чего неторопливо поднялся из-за стола и одним хорошо поставленным ударом выбил парню три зуба с левой стороны. Затем он снял пиджак, бросил его на валяющегося на полу оглушенного официанта и ушел из ресторана. Парня уволили тем же днем, каковому исходу он оказался страшно рад – он ничуть не сомневался, что глава Оранжевого клана вполне мог пустить в ход и кинжал, всегда висящий в ножнах у него на левом бедре. Или прихватить незадачливого бедолагу с собой и продемонстрировать, что его длинная, слегка изогнутая тоскала древней узорчатой ковки, о которой ходили невнятные слухи – далеко не только традиционный символ власти Головы. Чуть позже хозяин ресторана, как передавали шепотом, заплатил Дракону полтора миллиона вербов за нанесенное оскорбление. Крупное заведение где-нибудь в Грашграде, возможно, даже не заметило бы такой потери, но для Кайгана сумма считалась огромной, если не сказать – несусветной, так что некоторое время ресторатор балансировал на грани разорения. Но кредиторы, включая местный филиал Грашградского национального банка, внезапно проявили редкое согласие в вопросе предоставления ему отсрочек по платежам, так что заведение выжило. Видимо, момбацу сану Ороте ресторан «Цветы гор» все-таки нравился. Или же ему просто не хотелось оставаться без единственного в городе приличного заведения с хорошей кухней.

Бессмысленно спрашивать, с горечью подумал метрдотель, куда смотрят Глаза Великого Скотовода, когда по городу разъезжает человек, за голову которого Первой Смотрящей официально назначена цена ее веса в золоте. Тарсачьи кланы Западного Кронга всегда оставались с Северными коленами на ножах, и именно Западный Кронг, втайне благосклонно относившийся к Дракону, проводил своих людей в ГВС в западных областях Граша. А потому местная Смотрящая иногда захаживала в особняк на холме, когда хозяин удостаивал тот своим посещением, чтобы пропустить там бокал-другой великолепного вина с восточных виноградников. Караванная Охрана присутствовала в городе чисто номинально – небольшим, человек на двадцать гарнизоном, возглавлявший который лейтенант-гулан беспробудно пил и за пределы казармы носа почти не показывал. Ну, а городская полиция… Она превосходно понимала, что Кайган хотя и принадлежит формально Грашу, на деле находится менее чем в десяти верстах от того, что считалось западной границей страны. В десяти верстах от местности, где начиналась почти официальная зона контроля Оранжевого клана, менее чем в тридцати верстах от ближайшей плантации маяки – и более чем в полутора сотнях верст от ближайшей базы Караванной Охраны.

Подчиняясь безусловному рефлексу, метрдотель судорожно склонился в низком поклоне, едва ли не уткнувшись макушкой в живот идущего впереди телохранителя, и лично повел посетителя в выделенный для него кабинет через практически пустой по полуденному времени зал. На сей раз момбацу сана Ороту помимо телохранителей сопровождал еще и Старший Коготь Оранжевого Клана Цом та-Мурай, мужчина средних лет, державшийся чуть позади, как и подобает подчиненному. В кабинете уже хлопотали сразу три официанта, спешно накрывая стол свежей скатертью, раскладывая приборы и расставляя закуски. Поймав вопросительный взгляд метрдотеля, брошенный в сторону кухни, один из официантов едва заметно кивнул головой. Повара, прекрасно знакомые со вкусами Головы Дракона, уже начали готовить его любимые блюда. На столе, разумеется, лежало богато оформленное меню в обложке полированного красного дерева, но им момбацу сан Ташагар интересовался редко.

Двое телохранителей встали по сторонам дверного проема кабинета, еще двое подперли стенку напротив. Зеркальные солнечные очки они не сняли даже в полутемном помещении. Когда метрдотель попытался войти в кабинет вслед за страшными посетителями, один из них молча положил руку ему на плечо, и тот замер на месте. Охранник мотнул головой, и метрдотель, еще раз глубоко поклонившись, спиной вперед попятился по коридорчику. Он испытывал облегчение. Пусть с Головой Дракона возятся официанты, а ему не за то деньги платят.

Незнакомая женщина вошла в заведение еще до того, как метрдотель успел вернуться на свое место у входа. Он мог бы поклясться, что ни разу в жизни не видел ее в городе. Среди местного населения преобладали черноголовые коренастые биберы и сапсапы, среди женщин которых блондинки попадались не чаще, чем алмазы в выгребной яме – даже если бы они вдруг все поголовно сбросили глухие капюшоны кубал. Высокая, голубоглазая, с правильными чертами лица, с фигурой, словно любовно вылепленной скульптором, одетая на непристойный тарсачий домашний манер в шорты и полупрозрачную блузку, поверх которых развевался легкий женский хантэн, незнакомка казалась воплощением женской привлекательности. Метрдотель охотно купил бы такую себе в жены, окажись она местной. Однако внутреннее чутье подсказало ему: лучше гостье своих чувств не демонстрировать. Возможно, причиной тому оказался ее ледяной взгляд и какая-то странная гибкая грация движений, словно у крупной кошки из джунглей, отбивавшие любую охоту фамильярничать.

Он сделал было движение навстречу, но женщина молча прошла мимо и направилась прямо в коридорчик, ведущий к кабинету. Сердце метрдотеля забилось, словно муха о стекло. Возможно, она просто пришла к сану Ороте в гости. Разве не может молодая красивая женщина прийти к такому большому человеку в гости? Любая из местных красоток, замужняя или нет, ни секунды бы не заколебалась, стоит ли броситься к его ногам после первого же небрежного мановения. Наверное, к такому важному человеку, как момбацу сан Орота Ташагар, могут приезжать женщины из самого Грашграда, из северных лесов Четырех Княжеств, а то и с далекого Восточного континента!.. Но что-то – вероятно, все то же чутье – подсказывало ему: вряд ли Голова Дракона обрадуется визиту.

Он отступил к стойке, снял трубку с древнего эбонитового телефона и быстро набрал на клавиатуре три цифры домашнего номера хозяина. Наверное, тому все же стоит прибыть в ресторан немедленно…

Охранник спиной вперед влетел в дверь, точнее, сквозь дверь кабинета в тот момент, когда Старший Коготь, почтительно склонившись, самолично наливал в бокал главы клана вино. Перед тем, как безжизненно рухнуть на пол с неестественно вывернутой шеей, тело охранника перевернуло стол, забрызгав костюм Головы соусами и выбив из рук Цома глиняную бутылку. Стремительно вошедшая следом блондинка небрежным тычком в солнечное сплетение заставила выхватывающего пистолет Старшего Когтя отлететь к дальней стене, едва не проломив хрупкую деревянную перегородку, и с помутившимся взором осесть на пол, безуспешно пытаясь вздохнуть.

Орота Ташагар стремительно вскочил на ноги – в свои шестьдесят с лишним лет он все еще оставался гибким и быстрым, как юноша. Он ни на секунду не задумался, что следует делать, отдавшись рефлексам опытного бойца. Его кинжал прозрачной тенью мелькнул в воздухе и с хрустом вошел женщине под ребра с левой стороны. Однако та обратила на тридцать сантиметров великолепной оружейной стали не больше внимания, чем на валяющийся под ногами труп телохранителя. Ухватив Голову Дракона за плечо, еще одним небрежным движением она отбросила его к противоположной стене. Не дав ему, полуоглушенному ударом, сползти на пол, она быстро шагнула к нему, ухватила за волосы и резко вздернула на ноги.

– Предводитель клана Орота Ташагар! – звонким голосом, отчетливо чеканя слова на восточный манер, произнесла она. – Тебя предупреждали, что произойдет, если твои бандиты еще раз нарушат границы Кураллаха. Ты не внял. Ты либо слишком нагл, либо слишком туп, чтобы понимать вежливые предупреждения. Надеюсь, твой преемник окажется поумнее.

На глазах обомлевших от ужаса официантов, жмущихся в углу, и задыхающегося Старшего Когтя она прямо сквозь пиджак вонзила пальцы правой руки в грудную клетку Головы. Отчетливо затрещали ломаемые ребра, и вопль боли сана Ороты захлебнулся в клокотании и бульканье. Из его рта и раны в груди хлынул поток ярко-алой крови, пятная кожу и одежду страшной женщины. Вырвав руку из его внутренностей и отпустив безжизненно осевший на пол труп, она неторопливо пересекла комнату, ухватила за волосы Цома и заставила его подняться.

– Держи, – сказала она, почти силой всовывая ему в руку трепещущий кусок сырого мяса, в котором с трудом угадывались очертания полураздавленного человеческого сердца. – Заспиртуешь и отдашь следующему Голове, чтобы тот не забывал, к чему приводит глупость. А это на память тебе лично…

Ухватив торчащую из своего тела рукоять кинжала, она выдернула клинок, не запятнанный ни единой каплей крови, и коротким движением глубоко вонзила его в стену, проколов кожу на ребрах Когтя и пришпилив его, словно муху. Затем, потеряв к нему всякий интерес, она повернулась и вышла из разгромленного кабинета.

Зарычав не столько от боли, сколько от обиды и унижения, Цом ухватил кинжал и, раскачав несколькими движениями, вытащил его из стены и из тела. Вцепившись окровавленными пальцами в плечо едва не падающего в обморок официанта, он прохрипел:

– Зови… наших…

И только потом потерял сознание.

14.03.858, перидень. Государственный университет Крестоцина

Молодежь откровенно развлекалась. Первый день занятий весеннего семестра, как Карина знала по опыту – и студенческому, и преподавательскому – всегда оказывался сложным. Возвращаться к учебе после долгих зимних каникул никому не хотелось, и в воздухе большой ступенчатой аудитории витали смех, оживленные разговоры и бумажные шарики. Откуда, интересно, они берут старомодную бумагу в век тотального электронного текста? Неужто кто-то еще пользуется тетрадями вместо планшетов? Разумеется, звонок, оповещающий о начале занятия, никто не расслышал, и Карина уже пару минут терпеливо дожидалась, когда на нее обратят внимание. Она использовала паузу, чтобы, размеренно дыша, восстановить дыхание и пульс. И что она так разволновалась? Не в первый же раз лекцию читает!

Успокоившись, она снова обвела взглядом аудиторию. Положительно, студенты упорно ее не замечали. Возможно, просто принимали ее за еще одну студентку, зачем-то вышедшую к кафедре. Ну ничего. Сейчас мы ваше внимание привлечем… Она внутренне усмехнулась и, вложив два пальца в рот, заливисто засвистела – так, как ее в свое время научил Палек.

– Эй, народ! – громко сказала Карина, когда в ее сторону начали поворачиваться. – Зима закончилась, весна пришла. Конец каникулам. Рассаживайтесь и успокаивайтесь, пора начинать лекцию.

Когда студенты утихомирились, она включила проектор, вставила в него карту памяти и притушила в помещении свет.

– Итак, господа и дамы, – произнесла она, – рада приветствовать вас на первом занятии. В связи с некоторыми перестановками среди преподавательского состава курс госпитальной хирургии в текущем семестре читает не профессор Томара Пасур, как планировали ранее, а я. Меня зовут Карина Мураций, я старший ассистент одноименной кафедры и хирург Первой городской больницы Крестоцина. Я выражаю вам свою глубокую признательность за то, что решили продолжить изучение этого курса, и, – она зловеще улыбнулась, – намерена заставить вас пожалеть, что подали заявки. Бездельничать вам я определенно не позволю.

По аудитории прокатился неясный шум голосов.

– Многие из вас намерены связать свою жизнь с хирургией, так что курс госпитальной хирургии является для вас одним из основополагающих. Вам придется попотеть, осваивая его и сдавая. Текущий семестр, как вы видите по плану, – она повернулась к экрану, – посвящен в основном заболеваниям органов пищеварительного тракта – желудка, толстого и тонкого кишечника, печени, поджелудочной железы и селезенки. Уделим мы значительное время также травмам и ранениям живота и груди, а также бегло коснемся проктологии, хотя в основном ей займемся в следующем семестре. Наконец, с учетом интернатуры первой ступени, ожидающей вас по завершении учебного года, ближе к лету мы начнем изучать методы и формы ведения истории болезни, а также методы проведения обхода и послеоперационного курирования пациентов. Есть какие-то вопросы, пожелания? Возможно, кто-то хотел бы подробнее рассмотреть определенные темы? Тогда лучше попросить меня заранее, чтобы я могла скорректировать программу.

Она подождала. В аудитории стояла мертвая тишина.

– Ну хорошо. Раз вопросов нет, приступаем к нашей первой лекции. Тема сегодняшнего занятия – заболевания аппендикса, в частности, острый аппендицит и его осложнения…

Когда зазвенел звонок, Карина почувствовала, что взмокла. В аудитории стояла духота, отнюдь не добавляющая ей хорошего настроения. Однако она тихо радовалась, что первое занятие в качестве полноправного лектора прошло нормально. Она и раньше иногда подменяла тетю Тому на лекциях, но все-таки одно дело – эпизодическая ситуация, и совсем другое – лекции на постоянной основе, когда с самого начала нужно установить контакт со своими студентами и удерживать их внимание, излагая далеко не самый захватывающий материал. Похоже, у нее все получилось. По крайней мере, студенты не перешептывались и не обменивались сообщениями, хотя и электронными, но обязательно сопровождающимися улыбочками, показушными вздохами и прочей раздражающей – лектора – мимикой. Впрочем, удалось ли установить контакт и увлечь, выяснится не ранее первого коллоквиума. А пока остается надеяться, что и дальше пойдет не хуже.

– На этом мы сегодня закруглимся, – чуть хрипло из-за перетружденной глотки сказала она. – Следующая лекция в златодень. Напоминаю, что список литературы для самостоятельного изучения вам разослан, прошу ей не пренебрегать. Сейчас все свободны.

Она зажгла верхний свет и отключила проектор. Аудитория зашумела и задвигалась. Карина извлекла из проектора карту, убрала ее в футляр и повернулась к выходу.

– Госпожа Карина… – раздался сзади робкий девичий голос.

Карина обернулась и тут же с досадой хлопнула себя ладошкой по лбу.

– Ну вот, чуть не забыла! – сказала она. – Рановато вроде бы для склероза. Ты ведь госпожа Манна, верно? А, и остальные, я вижу, тоже собрались.

Она обвела взглядом небольшую группку юношей и девушек, столпившихся у кафедры. Все пятеро казались если и не перепуганными, то сильно озадаченными.

– Приношу свои извинения, – сказала она. – Я ведь хотела напомнить перед началом лекции, чтобы вы ко мне подошли, но совершенно из головы вылетело. Давайте в сторонку отойдем.

Она отвела студентов к стоящему в углу преподавательскому столу и уселась на его краешек. На мгновение она задумалась, прилично ли такое преподавателю, но немедленно отмахнулась от мысли. Правила вежливости не нарушены, а показное достоинство ее волнует мало.

– Я разослала вам сообщение с просьбой подойти ко мне после лекции, потому что вас всех объединяет одна черта, – произнесла она, убедившись, что остальные движущиеся к выходу студенты находятся вне зоны слышимости. – Вы все – девианты.

Пятеро студентов синхронно вздрогнули и растерянно переглянулись.

– Но, госпожа Карина, – неуверенно спросила Манна, видимо, самая храбрая из всех, – откуда ты знаешь? Ведь мы никому не говорили. Я уж точно.

– И я… И я… – поддержал ее синхронный хор голосов.

– Ну еще бы! – улыбнулась Карина. – Вы и сами-то друг о друге не догадывались, а тут вдруг я вам на голову сваливаюсь. Расслабьтесь. Дело в том, что я тоже девиант.

– А я знаю! – прорезался стоящий с краю парень. – Ты, госпожа Карина, в больнице у моей тетки подругу лечила от какой-то опухоли. Мой отец поначалу все брюзжал, что ты шарлатанством занимаешься… ох! Прости, госпожа, я не хотел оказаться невежливым. Он уже изменил свое мнение, честно!

– Ничего страшного, господин Ката, – Карина пожала плечами. – Мне такое частенько в лицо говорят, и с куда большей экспрессией. Сложно винить людей – когда ожидаешь, что тебя начнут кромсать и резать, а вместо того приходит какая-то несолидная девица, несколько минут молча сидит рядом и уходит, даже пальцем не дотронувшись, поневоле усомнишься. Могу заверить, что мои методы лечения вполне надежны и подтверждены как городской медицинской комиссией, так и специальной комиссией Министерства здравоохранения. У меня где-то даже официальное свидетельство завалялось. Методы, к сожалению, довольно затруднительно воспроизвести, и вот тут-то мы вплотную приближаемся к вопросу, зачем я собрала вас здесь.

Она задумчиво обвела всех взглядом.

– Как я уже сказала, я сама девиант. У меня первая категория, – она переждала волну изумленных вздохов, – и дополнительная способность видеть предметы насквозь. Условно она называется объемным сканером. Я могу видеть не только внутренние органы человека, но и его эффектор. У меня довольно богатый опыт работы с девиантами – я участвовала в исследованиях комиссии Академии медицинских наук – и я незаметно наблюдала за вами, когда вы приносили заявления на посещение курса. Как мне кажется, у вас у всех есть дополнительные способности, которые могут оказаться полезными вам как врачам. Я могу ошибаться, поэтому давайте проверим права ли я. Итак…

Она прищуренно взглянула на Манну.

– У тебя, госпожа, эйдетическая память, верно? В твоем эффекторе есть участок с характерными параметрами.

Девушка испуганно кивнула.

– Господин Ката, твой эффектор я толком распознать не могу, но что-то, связанное с восприятием мира, так? У тебя отростки эффектора на зрительные центры головного мозга зацеплены.

– Ну… – поколебавшись, откликнулся Ката. – Я действительно могу видеть… как бы описать поточнее… радиоволны, что ли. И горячее от холодного на глаз отличаю.

– Горячее и холодное тоже испускают электромагнитное излучение. Скажи, а биотоки нервной системы ты видишь, да? Замечательно. То есть у тебя расширенный диапазон восприятия. Но у тебя четвертая или пятая категория. Не сложно использовать второй взгляд?

– Пятая. Сложно, – развел руками парень. – Сильно напрягаться приходится, и картинка дольше нескольких секунд не держится, смазывается и пропадает.

– Ничего, даже так вполне полезно при должной тренировке. Господин Мотиира, у тебя что-то связанное с опорно-двигательным аппаратом.

– Улучшенная координация, – спокойно откликнулся тот. Очевидно, он уже взял себя в руки и оправился от неожиданности. – Могу скальпелем с точностью до десятой доли миллиметра работать, не хуже, чем робоманипуляторы.

– Превосходно, – одобрила Карина. – Для хирурга незаменимо. Госпожа Асоба, ты эмпат, верно? Эмоции чувствуешь?

Худенькая девушка с большими черными глазами нервно кивнула.

– И ты намереваешься стать хирургом?

– Нет, госпожа, – прошептала Асоба, пряча глаза. – Я… для общего развития хирургию изучаю. Я вообще-то педиатром стать хочу.

– Хорошо. Только почему так грустно? – Карина ободряюще улыбнулась девушке. – За желание лечить детей я нос не откусываю. Замечательная специализация, и эмпатия тебе очень пригодится. Так, последняя у нас госпожа Ссашаха.

Молодая орка слегка прижала уши и наморщила нос. Верхняя губа непроизвольно дернулась, на мгновение приоткрыв клыки. Синяя с желтым накидка удивительно шла к ее серому, слегка голубоватому меху, но сейчас Ссашаха нервно куталась в нее, словно хотела защититься от сильного холода.

– У тебя картину я плохо понимаю. Вообще у орков эффектор как-то по-другому выглядит. Но категория у тебя определенно высокая. Первая, вторая?

– Вторая, госпожа, – пробормотала Ссашаха. – Но у меня нет дополнительных способностей.

– Нет? – остро глянула на нее Карина. – Или просто не хочешь говорить при всех? Я настаивать не стану, но если захочешь, потом расскажи мне наедине. Ну, а теперь я хочу сказать вам всем следующее. Ваши способности означают дополнительную ответственность. Вы все будущие врачи, и вы просто обязаны использовать их на пользу пациентам.

Студенты синхронно поежились.

– Да, обязаны. И не надо бояться. Я прекрасно понимаю, что вы чувствуете при мысли, что придется открыться кому-то, рассказать о себе. Несколько лет назад я сама была точно такой же. Но нельзя жить, замкнувшись, словно мидия в своей раковине. Нельзя, чтобы мир подстраивал вас под себя. Нужно самому строить свою жизнь так, как вы считаете нужным. Я не стану приставать к вам и заставлять делать что-то против вашей воли, но обрадуюсь, если вы примете мою помощь. Если вы согласитесь, я и мои осведомленные коллеги наподобие госпожи Томары или господина Кулау станем придумывать вам задания для тренировки ваших способностей в выбранной вами области. Я дам вам время подумать – пожалуйста, если вы согласитесь, ответьте на мое сообщение до конца недели. В общем-то, я все сказала.

Она спрыгнула со стола и ободряюще улыбнулась.

– Ну, до встречи.

– Госпожа Карина… – поднял руку Ката.

– Да, господин Ката?

– Я хочу сказать, что я согласен. Что тут раздумывать? Только… ты согласишься рассказать, как ты лечишь? Я хочу научиться так же.

– Спасибо за согласие, – откликнулась Карина. – В методе моем нет ничего мистического, только научиться ему затруднительно. У меня всего лишь уникальное сочетание объемного сканера и наноманипуляторов. Здесь моей заслуги никакой нет, всего лишь удачная комбинация способностей. Уникальная, да, но случайная. За меня все делает мой эффектор, я лишь направляю его.

– Жаль, – вздохнул студент. – А я-то надеялся…

– Не зря надеялся, между прочим. Думаю, через несколько лет ты сможешь опробовать новые инструменты, как и любой другой хирург. У нас на физфаке в лаборатории вихревых полей уже пять лет конструируют установку, копирующую мои возможности. Объемный сканер уже почти готов, его лишь доводят до ума и калибруют. Еще несколько лет, и эта штука, вполне возможно, вытеснит и рентген, и томограф. С наноманипуляторами сложнее, но бесконтактный скальпель, скорее всего, сделают уже скоро. Чрезвычайно полезная вещь, в сочетании со сканером он позволит работать внутри тела, не повреждая наружные покровы. Вообще для ученого главное знать, что определенная цель достижима. Раз у меня есть такие способности, значит, их можно воспроизвести, пусть не на сегодняшней базе, так на завтрашней. Знаете что…

Карина на мгновение заколебалась. Да почему бы и нет?

– Сейчас я как раз намеревалась сходить в лабораторию и немного поработать с ребятами. Хотите сходить со мной? Выгнать нас не должны, так что собственными глазами увидите ближайшее будущее медицины.

Студенты опять переглянулись.

– Я бы сходила, – решительно сказала орка.

Остальные вразнобой закивали.

– Вот и замечательно, – улыбнулась Карина. – Пойдемте. Только вещи свои заберите – мы через переход пойдем в соседнее здание, а времени уже почти семь, он скоро закроется.

Все вместе они прошли по стремительно пустеющим по вечернему времени коридорам медицинского факультета и по стеклянному переходу над освещенной фонарями аллеей вошли в здание физфака. Немного попетляв по нему и спустившись в подвал, они оказались в длинном мрачном коридоре, скудно освещенном люминесцентными лампами. Карина остановилась перед большой тяжелой дверью со светящейся надписью «Лаборатория вихревых полей №2» и нажала на красную кнопку интеркома.

Несколько секунд ничего не происходило. Потом что-то прожужжало, и внезапно с потолка грянул могучий глас:

– Внимание! Вы незаконно вторглись в охраняемую зону! Немедленно лечь на живот, положить руки на затылок и ожидать прибытия охраны! Повторяю…

– Овари! – крикнула Карина. – Опять ты со своими шуточками! Перестань людей пугать! Ох, доберусь я до тебя!

– Так я и испугался… – пробурчал голос с потолка. – Ты чего опаздываешь?

– Во-первых, – Карина подбоченилась, – я не опоздала. Я же вчера предупредила, что у меня начались лекции и я стану приходить немного позже. Во-вторых, ты еще долго нас держать в коридоре намерен? Я народ на экскурсию привела.

– Здесь, чтоб ты знала, режимная зона, – фыркнул голос. – Опасные поля, высокое напряжение и все такое. Не положено никаких экскурсий. Ладно уж, заходите, пока мне не жалко…

Что-то щелкнуло, и массивная дверь с тихим жужжанием отъехала в сторону. Из-за нее плеснуло ярким теплым светом.

– Пойдемте, – Карина махнула рукой, проходя в открывшийся проход. – А то еще закроет перед носом, с него станется.

Лаборатория встретила их хаосом самого разнообразного оборудования. Шкафы перемежались стеллажами, заваленными электронными платами, помигивали индикаторами и экранчиками какие-то непонятные приборы, мерно гудели невидимые трансформаторы. Карина уверенно лавировала в лабиринте узеньких проходов, и студенты цепочкой пробирались за ней, вздрагивая от доносившихся отовсюду щелчков и жужжаний.

– Не обращайте внимания, – пояснила Карина, проскальзывая под нависающим над проходом стеллажом. – Тут по большей части старый хлам. Бесполезная бутафория, чтобы гостей впечатлять. Не пожалели же люди времени, чтобы все хозяйство расставить, запитать и подключить!

Несколько секунд спустя они вышли на широкое расчищенное пространство. Большой прозрачный щит отгораживал угол зала, а за ним располагалось несколько непонятных установок, опутанных проводами. Перед щитом стоял длинный пульт с несколькими креслами, над которым светились кубы дисплеев. С одного из кресел навстречу поднялся необъятно-пухлый парень лет тридцати с небольшим. Не очень высокий, немногим выше Карины, в ширину он казался по крайней мере в три раза толще ее. Весело поблескивающие глазки утопали в розовых щеках, а тройной подбородок спускался на неопрятную засаленную рубашку.

– Вечер, Кара, – сказал он, небрежно кивая. – Экскурсию, говоришь, привела? Ну ладно, а то я что-то заскучал в одиночестве. Кто с тобой?

– Народ, познакомьтесь с господином Овари, – обернулась к студентам Карина. – Самый умный и самый толстый физик в мире. И с самым дурацким чувством юмора, что мне встречался. Вари, это мои студенты. Хочу им показать твою сканирующую установку.

– Чувство юмора у меня, между прочим, вполне приличное, – обиделся Овари, опускаясь обратно в кресло. – А станешь дразниться – не расскажу ничего. Я, между прочим, гордый и обидчивый. Вот выгоню вас всех, тогда узнаешь!

– Тогда я тебе батончик не отдам! – Карина, незаметно для Овари подмигнув студентам, извлекла из кармана палочку «Ореховой вкуснятины» и помахала ей в воздухе. – Сама съем.

– Эй! Я тебе дам – съем! – подпрыгнул на месте физик. – Женщинам фигуру беречь положено! И вообще, я себя без взятки оставить не позволю! Ну-ка, давай сюда, пока я не обиделся окончательно!

Получив батончик, он сорвал обертку и откусил сразу половину.

– Я умный, красивый и обаятельный, – пояснил он студентам с набитым ртом. – А также не пью, не курю и не колюсь. А не иметь недостатков как-то даже и неприлично. Вот я себе и завел недостаток – сладкое люблю.

– Большой вопрос, кто кого завел – ты недостаток или недостаток тебя! – рассмеялась Карина. – Вари, не томи, рассказывай. Поздно уже, а нам еще работать надо. Или ты передумал? Так имей в виду, в ближайшие два дня я в университете появляться не собираюсь.

– Ладно, ладно, – махнул рукой Овари, запихивая в рот вторую половину батончика. – Сеас поую и нау.

– Сейчас прожует и начнет, – перевела Карина. – Народ, да вы садитесь, не стесняйтесь. Стулья берите любые, барахло с них можно смело на пол сваливать. Вари, а где остальные? Что-то непривычно тебя в гордом одиночестве видеть.

– Разбежались остальные пораньше, – пояснил физик. – Дела какие-то у всех. Ну что, поехали. Курс какой?

– Пятый.

– Ага. Значит, инструментальные методы исследования проходили. Ты, ушастенькая! – он ткнул пальцем в Ссашаху. – Ну-ка, расскажи, как рентген-томограф устроен.

– Ну… – пробормотала орка, бросив неуверенный взгляд на Карину. – Там рентгеновская установка. И компьютер…

– Логично! – хихикнул физик. – Раз рентген, значит, там рентгеновская установка. А что, в магнитно-резонансной установке компьютера нет? А в комбинированной? Кто-нибудь помнит?

Орка растерянно захлопала глазами. Остальные отвели взгляды.

– Понятно. Разгильдяи и неучи, – констатировал физик. – Придется напоминать. Есть два типа томографии – рентгеновская и магнитно-резонансная. Первая – фактически усложненная рентгеновская установка, позволяющая строить объемные изображения внутренних органов. Основана, как следует из названия, на фокусированных рентгеновских лучах. Источники и приемники излучения перемещаются вокруг тела, позволяя делать серию снимков, по которым компьютер восстанавливает трехмерную картинку. Магнитно-резонансная томография основана на возбуждении атомов водорода перпендикулярно ориентированными электромагнитными полями и считывании генерируемых ими импульсов. Первый метод лучше показывает плотные кости, поглощающие рентгеновские лучи, второй – мягкие ткани, поскольку в них куда больше воды и органики, содержащих водород. В последние лет десять-пятнадцать, впрочем, в чистом виде эти технологии почти не применяются, в подавляющем большинстве случаев томографы являются комбинированными. Ну что, вспомнили?