Текст книги "Дальнобойщики"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Сережа, сорви с него чулок. Так это ты, старшина. Когда ж ты успел переодеться? Вот как тебе электроники захотелось.

Вдали послышался шум машины.

– Сережа разверни МАЗ, нам ехать надо.

МАЗ развернулся и встал метрах в ста на бровку.

– Что будет со мной?– глухо спросил старшина.

– Будешь охранять трупы.

– Значит вы меня отпускаете?

– Что с тобой дерьмом делать? Конечно отпустим. Ты нам еще пригодишься. Нам придется встретиться и не один раз.

Подбежал Сережа и помог мне сесть в кабину.

– Прощай, старшина.

В Орше мне оказали медицинскую помощь. Действительно, треснуло ребро. Сергей взял на себя основную работу шофера и мы медленно подъезжали к Москве. Поберушники на дорогах перестали удивлять.

* ЧАСТЬ ШЕСТАЯ *

Мне выдали бюллетень на два месяца. Сережу, после небольшого отдыха, отправили в Сызрань за материалом. Борис Григорьевич выплатил мне большие деньги, не только гонорар за молчание, но и за "ранение". На эти деньги я сумел купить "жигуленок" и несмотря на боль в груди, гонял машину по городу.

Однажды утром, когда я хотел встретиться с Мариной, около моей машины, я увидел Максим Петровича.

– Здравствуйте, Максим Петрович. Я думал, что вы носитесь по Европе, а вы у нас.

– Здравствуйте, Алексей Андреевич. Разве Москва это не Европа. Я специально примчался, что бы увидеть вас.

– Я стал уже чувствовать себя очень значительной персоной.

– Не иронизируйте. Лучше пригласите в какое-нибудь укромное место поесть, а то я прямо с самолета и к вам.

– Вот незадача. У меня сейчас свидание.

– Ничего. Женщина подождет. Позвоните ей да скажите, что задержитесь.

– Уговорили. Давайте доедем до первого телефона, а там в "Феникс".

– Вот и договорились.

– Мы сидим за столиком и Максим Петрович, с жадностью голодного человека, поглощает румяную громадную курицу.

– Я ведь почему так рвался к вам. С трудом, после массы запросов, из республиканской прокуратуры удалось получить копию вашего дела, которое вела Тамара Андреевна. Судя по всему, его спешно сунули в архив, так полностью и не закончив. Я понимаю, есть силы, которым совсем неинтересно, вытаскивать мафиозные дела наружу. Изучая дело, я пришел к выводу, что это чистейшая липа. Там нагромождается такая масса вопросов и нелепостей, что я вынужден сначала связаться с Тамарой Андреевной, а потом приехал к вам.

– Вы что, прямо от Тамары Андреевны ко мне?

– Нет. С ней я говорил из Брюсселя по телефону. Она прямо сказала, что ей не давали вести следствие, даже на встречу с вами она выехала нелегально, за что и поплатилось. Дело от нее изъяли и... положили в архив. Я даже уверен, что к этому приложили руки Садаров или Мальков. А теперь по сути, вы не расскажите мне, что же произошло на дороге? Я ведь понял, что информация, которой вы обладаете стоила жизни многим людям, тем более брошенная вами фраза о силовом методе ее получения для меня теперь о многом говорит.

– Вы хотите поставить вопрос о пересмотре дела?

– Нет. Я думаю, мы с вами договоримся. Я понимаю свое бессилие перед коррумпированными чиновниками прокуратуры и следствия, а также знаю, дела против вас уже не поднять.

– Вы меня поставили в трудное положение. Дело закрыто. Свидетелей нет. Я ведь сам заинтересован, чтоб меня не трогали.

– Хорошо. Пойдем другим путем, который вы мне ранее предложили. Я вам информацию о последних событиях, а вы мне о подробно о том, что произошло на дороге.

– Без последствий для меня?

– Без последствий. Заранее скажу, магнитофона у меня нет.

– Хорошо. Начинайте первым.

– Во время вашего присутствия в Дортмунде, мы совершили налет на подпольную лабораторию, которая фасовала наркотики. Наш осведомитель не подвел, мы там нашли страшный русский наркотик, только что прибывший из России.

– Простите, а откуда вы знаете, что он только-что прибыл?

Лаборатория месяц не работала из-за отсутствия сырья. Мы захватили также нескольких человек. Кое-кого удалось расколоть и мы узнали, что в Дортмунд для встречи с Шелевичем прибыл русский связной. Сначала мы подумали что это все же или вы, или ваш напарник Сергей. Установили за вами слежку и пришли к очень интересным выводам. Связным оказался ваш шеф, главный инженер предприятия Борис Григорьевич, который спешно прибыл в Дортмунд, якобы встревоженный событиями произошедшими с вами на дорогах. Он встретился с Шелевичем в частном доме, когда вы отправились с его женой в ресторан. К сожалению, содержание их разговора мы не знаем. Самое интересное, это слежка за вами и Сергеем.

– О моих похождениях можете не рассказывать, я их знаю.

– Хорошо. Но ваш напарник Сергей, оказался не простым шофером.

– Вы меня пугаете.

– Ни сколько. Сергей встретился в ресторане с некой миссис Натальей Клейн, ранее работавшей в министерстве безопасности ГДР.

– Ого.

– Да, да. В министерстве безопасности. Сергей и Наталья удрали из ресторана и в машине Натальи поехали к дому Шелевича. Там за квартал они высадились и залезли с большим тюком на крышу соседнего дома, напротив дома Шелевича. Они собрали специальное ружье и выстрелили "липучкой" в окно. Это такой мягкий липкий шарик с подслушивающим устройством внутри, который обычно через два часа отваливает от стекла, не оставляя следов преступления. Полтора часа они сидели на крыше. Пока мы ездили за спец аппаратурой чтобы тоже прослушать разговоры, "липучка" отвалилась. Таким образом, ваш Сергей кое-что знает и на кого-то работает. Теперь ваша очередь, я знаю что вас удивил, удивите меня.

Я рассказал ему подробно о том, что произошло на дороге.

– Почему же вы их всех убили?

– Мне показалось, что обладая такими сведениями, меня либо МБ, либо Садаров в живых не оставят. Я решил убрать всех, чтобы ни кто из этих организаций не подозревал о том, что мне удалось выпытать.

– То есть, убрали всех свидетелей.

– Наверно так.

– Кто еще знает об этом?

– Борис Григорьевич.

– Так, так. Что он вам пообещал?

– Прикрыть дело и выделить деньги за молчание.

– Что ж, я доволен. Сейчас мы с вами расстанемся и я надеюсь не навсегда.

– Я бы лично не желал этих встреч.

– Ладно, Алексей Андреевич. Я вам оставлю вот эту визитку. Вы, если что-либо узнаете, позвоните по этому телефону и назначьте свидание Ольге на Хорошевской улице у входа на стадион "Динамо". Это и пароль, и встреча.

– Я вам ни чего не обещаю.

– До свидания, Алексей Андреевич.

Марина встретила меня в халатике.

– Боря спешно укатил в командировку в Саранск, там наша машина не может выехать из-за того, что местный комбинат выдает некачественное сырье и поднял цены. Он решил разобраться с ними, поэтому эти два дня ты у меня дома.

– Мари, у меня ребра.

– Причем здесь ребра? Ты мой, а там я сама разберусь, что у тебя болит.

– Перед такой логикой я пасс.

Пятикомнатная квартира имела вид музея. За бесчисленными стеклянными дверцами шкафов сверкала фарфоровая посуда, статуэтки и всякие безделушки.

– Боря собирал,– заметив мой восхищенный взгляд, сказала Мари,– все то, что делала его фабрика, все образцы здесь.

– Шикарная коллекция. Вот эту тарелку я вез на продажу за границу. Она стоит 1500 долларов.

– Да что ты говоришь?

– Одно художественное оформление стоит этих денег. А вот и наши мишки и барыни. Тоже там в ходу.

– Чего ты все об этом барахле. Обними меня. Вот так. Смотри какой на мне загар, а ну поцелуй мою пуговку...

Я поднял голову с подушки. Солнечный луч прорвался через окно и, охватив часть кровати и стен-шкафов, застыл. Рядом мирно посапывала Мари. Комната играла светом, отражаемым зеркалами шкафов и глянцем посуды. Я встал и прошелся по квартире. Хорошо живет главный. Я тоже, если получу еще раз такую же кучу денег, куплю себе квартирку.

Вдруг что-то задержало меня. Я стоял у шкафа с мишками и барынями. Они просвечивали... Да, они просвечивали, мутным-светлым пятном, отраженном на зеркале. Дрожащими руками нашел на шкафу ключ и открыл дверцу. Вот он мишка. Он легкий. Он пустой... Вернее его стенки пустые, сам-то он полый внутри.

– Алешка, ты где?– слышу голос Мари.

Кладу мишку и ключ на место. Вот тебе на... Значит, я действительно возил что-то. Даже собаки не могут ничего учуять за запаянной оболочкой стекла.

– Ах, вот ты где? Любуешься посудой. Пойдем лучше на кухню, приготовим что-нибудь поесть.

Прошло три дня.

У меня дома гость. Нагло приперся Венька, но какой? Совсем не узнать. В отличном помятом костюме, ярком галстуке. Правда рожа осталась та же, чуть испитая и чуть стоящая на границе молодости и старости.

– Привет, Лешка. Узнал, колеса приобрел? Поздравляю. Прямо стал высший класс, а кто сосватал за эту кормушку– а? Я.

– Говори сразу, за чем пришел.

– Помнишь я говорил тебе, что мой старый знакомый, бывший обкомовец, предложит мне дело, так вот, мы тоже не лыком шиты, теперь я тоже бизнесмен.

– Короче. В чем дело.

– Шеф тебя хочет сегодня увидеть.

– Причем здесь твой шеф и я. Я с ним не знаком.

– Тебе надо приехать. Это не шутки. Это шеф. Дмитрий Иванович не терпит отказов.

– Постой, как фамилия Дмитрий Ивановича?

– Мальков.

– ??? ... Ты знаешь, я передумал, я поеду. Где и когда?

– В "Орле" в 8 вечера. Шеф приказал мне девочек хороших подыскать, так что повеселитесь на славу.

– Хорошо, Венька, валяй, передай своему шефу, обязательно приеду.

Когда Венька ушел, я вытащил визитку Максим Петровича и позвонил по указанному там телефону.

– Алле... Это Ольга. Я Алеша. Мне бы с вами встретиться на Хорошевском шоссе у входа на стадион "Динамо", желательно в 18 вечера. Хорошо.

Потом я позвонил домой Сергею.

– Как дела бродяга? Наконец-то приехал. Ты должен мне помочь. Кажется я вляпался в серьезное дело. Где-то переступил недозволенную черту и судя по всему у меня сегодня будет серьезный разговор с одним крупным товарищем... В "Орле" в 8 вечера... Его звать Мальков Дмитрий Иванович... Думаю что будет не один, много охраны... Хорошо. Пока.

Вместо Ольги я увидел Тамару Андреевну. Я посадил ее в свой "жигуленок" и мы поехали в сторону Красной Пресни.

– Что произошло, Алексей Андреевич?

– Разве вы теперь работаете вместе с Максим Петровичем?

– Так меня из прокуратуры уволили, а он к себе взял.

– Максим Петрович в Европе?

– Здесь. Не мог приехать. У него сегодня крупная операция.

– Случайно не в "Орле"?

– Не знаю.

– Передайте ему, что я раскрыл секрет перевозки товара.

– Неужели узнали как перевозят наркотики?

– Да.

– Может я передам.

– Нет. Передайте, что у меня сегодня встреча в "Орле" в 8 вечера. Вас куда подвести.

– Вот сюда к метро. До свидания, Алексей Андреевич. Все будет хорошо.

– До свидания.

У "Орла" полно личных машин и мне пришлось приткнуться за квартал к каким-то деревьям. Улыбающийся Венька встретил меня у входа и сразу схватив за рукав, расталкивая толпу жаждущих попасть, провел к двери.

– Это со мной.

Нас безропотно пропустили и мы вошли в зал.

– Вон туда, видишь в углу кабинка. Иди, там тебя ждут.

В кабинке сидел здоровенный мужчина, в черной бабочке с короткой белой прической. Рядом с ним ухмылялся Борис Григорьевич.

– Что, удивлен? Вот он и есть тот самый шофер, Соловьев Алексей Андреевич.

– Здравствуй, Алексей Андреевич,– прогудел Мальков, так пожав руку, что я чуть не взвыл.– Меня зовут Дмитрий Иванович. Все хотел увидеть героя дорожных битв и вот наконец увиделись.

– Не знаю, радоваться мне или нет от этой встречи, но судя по виду Борис Григорьевича, радости мне эта встреча не принесет.

– Все понимает, гаденыш,– вздохнул Борис Григорьевич.

– Да вы садитесь, ешьте, пейте. Чего сцепились-то?– развел руками Мальков.

– Есть за что, Дмитрий Иванович. Я уже вам говорил, этот мальчик, разобрался в секрете транспортировки товара, да еще блядовал с моей женой.

– Да ты еще к тому же очень прыткий,– удивился на меня Дмитрий Иванович.– Но тебе не повезло. За то, что ты баловался с его женой, он еще тебе рожу набьет, а вот за то, что ты влез в чужие секреты, за это разберусь с тобой я.

– Я не пытался раскрыть чужих секретов. Но получилось так, что зеркало подвело...

– Какое зеркало?

– В квартире Борис Григорьевича, собран музей фарфора и безделушек. Там же стояли мишки и барышни, выпускаемые нашей конторой. Ну вот, луч солнца упал на мишку и на зеркале за ним отразился матовый свет. Здесь даже идиот догадается, что у мишки стенки пустые и луч прошел насквозь.

– Мать твою,– неизвестно на кого выругался Дмитрий Иванович.– Столько лет работали и все коту под хвост. Каждая разработка– научное открытие. Впервые в мире добились прессования наркотика, без потери своих свойств. Впервые разработали тонкое, стекло высокой плотности и какой-то мудак ради своей коллекции, одним разом перечеркнул всю работу.

– Дмитрий Иванович, еще не все потеряно,– нервно заговорил Борис Григорьевич.

– Что ты предлагаешь?

– Убрать его, да и все.

– За жену ты будешь мстить сам и свои личные дела с нашими не смешивай. Я люблю работать чисто. Да ешьте вы, черт возьми. Я подумаю, что делать.

Мы стали молча есть и пить. Наконец молчание прервал Мальков.

– Как твое здоровье, Алексей Андреевич?

– Через две недели на выписку.

– Очень хорошо. Вот тебе мое предложение. Собирайся-ка ты, да поезжай с нашим товаром в Германию. Мое слово чести, довезешь товар до места– живи. Живи пока там, не здесь. Никто тебя преследовать не будет. Не довезешь или струсишь– считай тебе не повезло. Тебя везде найдем.

– Можно мне тоже предложить?

– Нет. Во всем рассчитывай на себя и на господа бога.

– Черт с вами, я поеду.

– Ты хороший мужик, Алексей Андреевич. Убрать одним махом шестерых мудаков...

– Семерых,– поправил Борис Григорьевич.

– ...Семерых, да еще лучших бойцов этого вонючки– Садарова, надо уметь. Если жив будешь, клянусь: дам отличную ставку и прекрасное, именно по тебе, место работы.

– А я, когда ты вернешься, обязательно набью тебе рожу,– добавил Борис Григорьевич.

– Почему бы не сейчас?

– Шеф не дает. Ты еще на бюллетене.

– Что с Мариной? Где она?

– Она в больнице. Теперь ты ее можешь взять себе основательно. Мне такая сучка не нужна. Если бы она не впустила тебя в мой дом, может еще долго было тихо и небыло таких осложнений. Обычно, за раскрытие секретов уничтожают.

– Уничтожают агентов, шпионов, врагов, но разве Алексей Андреевич нам враг,– заступился вдруг за меня Мальков.– Он же работает в нашей фирме. Вот когда он нам изменит, тогда надо уничтожить. Вам не надоело долбить одно и тоже. Я считаю пора сменить обстановку.

Мальков щелкнул пальцем и сейчас же появился Венька.

– Ты что, забыл свои обязанности? Где твои девочки?

– Здесь они.

– Пригласи их сюда. Гости совсем психи стали, пора бы им и развлечься.

– Сейчас приведу.

– Он у вас бизнесом занимается?– спросил я, когда Венька исчез.

– Ну да, девочек поставляет. Я ему контору сделал, теперь вот и пробивается. Вонючка, одним словом.

Появился Венька, за ним гуськом шли три девушки. Они сели вокруг стола в кресла и начали нас разглядывать.

– Здравствуй Нелля,– сказал вдруг я одной.

Эта была та Нелля, за которой на школьном вечере мне предлагала приударить Мари Ивановна. Какая она сейчас стала шикарная. Тело налилось, выровнялись ноги, от старого остались одни огромные глаза.

– Леша?

– Иди сюда.

– Да у вас есть знакомые? Забавно. Знаете друзья, я вас оставлю. Хочу отдохнуть, вы уж без меня, пожалуйста.

Мальков поднялся и вышел из кабинки. Нелля подошла ко мне и плюхнулась на кресло.

Вечер всеравно не получился. Я с трудом узнал у пьяного Борис Григорьевича адрес больницы и собрался уходить.

– Можно я с тобой?– спросила Нелля.

– Поехали.

Марину было не узнать. Лицо все перебинтовано, тело в нашлепках и пластырях.

– Марина, ты можешь говорить?

– Мо– гу...

– Я не один, здесь твоя ученица– Нелля.

Молчание.

– Марина, за что?

– Я... вы-дала тебя... ког-да на-ча-ли... пы-тать... Прос-ти... Это так боль-но...

– Как он догадался?

– ...Фиг-гур-ка сдви-ну-та... не... ту-да...

– Прости Марина. Это я виноват.

– Раз-ве... ты...? Я... Люб-ви... не..под-влас-т-ны... го-да...

– Ей нельзя больше говорить,– в палату ворвалась санитарка.

– Пойдем, Алеша.

Меня за рукав потащила Нелля. Бинты у глаз Мари намокали, она плакала.

– Жив буду, доберусь до этого скота.

– Ты не волнуйся, я буду приходить и ухаживать за ней,– сказала мне Нелля.

– Спасибо тебе,– я обнял ее,– я уезжаю скоро, присмотри за ней.

– Хорошо, Леша. Жалко, что мы не встретились раньше. Где ты был?

Сергей пришел ко мне на следующий день.

– Нас готовят в рейс, до Гамбурга,– хмуро сказал он.

– Ты понимаешь, что происходит?

– Да.

– Тебе надо отказаться от этой поездки.

– Нет.

– С нами посчитаются все, кому не лень. Больше всего наши.

Он кивнул головой.

– Я еду.

– Я отправляюсь в больницу к Марине, сделаю ей передачу. Пойдешь со мной?

– Нет.

Сережку было не узнать. Он был какой-то невменяемый.

– Знаешь, я видел свою знакомую, Неллю, когда-то вместе учились. Она меня спросила: "Где ты был раньше?". Вдруг я понял, она могла быть мне другом, может быть даже на долгие года.

Сережа взял мою руку и крепко пожал ее. После этого он ушел.

* ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ *

Опять мы в пути. Осень раскидала свои яркие краски в лесу, на дорогах. Наступили холода.

Сережа, так же аккуратно вывел машину из города и мы останавливаемся, что бы одеть бронежилеты под рубахи и удобно разместить оружие. На дорогах все также, полный беспредел. Один гаишник берет за "превышение скорости", другой за "неправильный обгон", третий просто протягивает руку. Пока даем всем. Близ села Красная Горка под Смоленском, останавливаемся, чтоб набрать воды и сейчас же как из под земли появляются темные личности.

– Что везете, ребята?

– Маруха, есть?

– Не купите "Макарова" или ТТ? Совсем новые, еще в масле.

– Ни чего не надо мужики,– рассудительно объясняет Сергей,– еще не накопили, чтобы покупать.

Личности рассматривают машину, щупают фары и отходят, чтобы атаковать новую жертву. Мы набираем воды и тут к нашей машине подкатил "Форд". Три ровных мальчика в длинных черных пальто выходят и направляются к нам.

– Ты главный?– обращается один к Сергею.– Маршрут куда?

– Германия, Гамбург.

– Вот, вы нам и нужны. Заберите с собой одну вещичку, документы на нее есть.

– У нас все запломбировано, мы неможем.

– Не боись. Пломбы свои поставим. А груз по дороге подкиньте в Виттенберг.

– Пошли-ка вы отсюда подальше,– не выдерживаю я.

Они в недоумении смотрят на меня. Один подходит и хватает меня за лацкан куртки.

– Что ты сказал, падло?

Я с силой вмазываю ему стволом пистолета между ребер. Он в полусогнутом состоянии пятится назад и натыкается на "Форд" и садиться на землю. Остальные смотрят на мой пистолет.

– Кажется, мы не туда попали,– сказал один, что поумней.– Мы с ними потом поговорим. Пошли.

Они с силой заталкивают согнутого в дугу парня в "Форд" и удирают. Темные личности испаряются тоже.

– Здорово ты их.

– Появятся еще наверно на пути.

– Считаю, что уже нет. Там все же уважают сильного.

Мы с Сергеем почему-то говорим в пути о чем угодно, только ни о важном, о том, что мы знаем и кто за кем стоит.

– Где же нас ждут?– вдруг не выдерживаю я.

– В Смоленске или в Минске.

– Давай мотаем до Минска без перекуров на дороге.

– Если нам позволят, давай.

Нам этого не позволили на границе России с Белоруссией, машину отвели на досмотровый участок. Таможенники мусолили наши документы, сверяли запятые, но пломбы не срывали. Они чего-то ждали. Наконец, в таможне кто-то помахал в окно рукой. Нам вернули документы и извинившись, разрешили переезд границы.

Вот он знаменитый старшина. По привычке подняв палочку, чтоб остановить нас, тут же поспешно стал ей махать в строну. Но мы останавливаемся и я нахально спрашиваю.

– Как рука, старшина?

– Проезжай. Чего тебе еще?

– Будь здрав, старшина. Мы еще встретимся.

Машина тронулась вперед.

– Их надо перевоспитывать силовым методом, другого пути по-моему нет,говорю я.

– Да, первый результат на лицо.

Мы оба улыбаемся и видно незря. От границе до Минска ни одного попрошайки, все только вежливо отдают честь.

– Смотри какое почтение.

– Все это не к добру.

– Не каркай.

Минск встретил холодным дождем. Мы находим стоянку и распределяем порядок охраны. Я первый ложусь спать.

Тяжелый удар обрушился на спину. Меня невежливо за ноги выдергивают с лежанки из машины. Пытаюсь нащупать пистолет и чувствую его под рубашкой нет. Прихожу в себя на асфальте. Перед глазами здоровенные мужики, а вот и Сережа, он сидит опершись на колесо. Кровь стекает с виска струйками на подбородок.

– Кит, бери их к себе, шкуру спущу если что-нибудь произойдет.

Два типа подхватывают меня и ловко скручивают руки.

– Пошли.

– Эй, Вано, их машину отвези к нам на подворье,– слышится нам в спины.

Добродушно загрохотал двигатель и "Мерседес-Бенц" прошел своим длинным боком мимо нас. Мужики заталкивают нас по "Волгам" и мы по темным улицам Минска несемся черт знает куда.

– До чего же вы грязные ребята,– невидимый голос с акцентом раздался из темного угла.

Вскоре в яркое пятно абажура вошел худощавый южанин с черными густыми усами.

– Садитесь, господа. Мои мальчики ни как не могут приобрести такт при встрече с о старыми знакомыми. Надо обязательно кого-то испачкать, потрогать...

– Разве мы знакомы?– удивился я.

– А как же. На трассе только серьезные потасовки между моими и вами.

Неужели это Садаров, мелькнула мысль.

– Что же, господа, раз вы у меня в гостях, то поговорим серьезно о наших делах.

Где наркотик?– тон южанина стал жестче.

– Вы о чем? Не путаете ли вы нас с кем-нибудь?

– Вот именно тебя, нет. Посмотри на эти картинки.

На стол упало несколько фотографий. Фотографировали где-то сверху, но так, что было схвачено два лица: Малькова и Борис Григорьевича. Моим был только затылок. Мы увлечены разговором, сидя в кабинке ресторана "Орел".

– Узнаешь?

– Несовсем.

– Так где наркотик?

– Простите, а что в ресторанах обязательно говорят о таких вещах? Не забывайте я шофер.

– Шофер, но непростой шофер. Простого шофера к шефу бы в ресторан не пригласили.

– Меня шеф пытался помирить с главным инженером.

– Ха... Ха... Ну и мастер заливать. Вы что, не сошлись с ним в способе транспортировке сырья.

– Нет. Я украл у него жену.

Наступила пауза

– Врешь. Все равно, тебя бы убрали и все, а тут вдруг пошли в ресторан. Раз не убрали, значит нужен.

– Альмар, разреши, я ему врежу,– раздался голос из темноты.

– Еще успеешь. Последний раз спрашиваю. Где наркотик?

– Я знаю,– раздался голос Сережи.

Мне показалось я ослышался. Сережка, и вдруг раскололся...

– Он запрессован в посуду.

– Не может быть. Сырье не прессуется.

– Проверьте, расколите пару мишек.

– Хм... А ну ребята позвоните на подворье, пусть сюда привезут пару мишек.

Значит, прав Максим Петрович, Сережка на кого-то работал. Я ж ему не говорил подробности.

– Вот черт, до чего они додумались. То-то ни одна охрана, ни одна таможня не могли раскрыть секрет, кому бы пришла мысль в голову о прессовке сырья. Но до чего же Дмитрий, голова.

– На подворье никто не отвечает,– раздался голос.

– Не может быть. Звоните еще.

Тревога змеей вползла в комнату. Прошло минут пять.

– Подворье молчит.

– Все, срочно собираемся. Уходим.

Дом заходил ходуном. Двери вылетели и десяток людей в защитной форме заполнили квартиру.

Последним вошел гражданский в черном пальто.

– Здравствуй, Садаров. Уберите от сюда всю лишнюю мразь.

Из комнаты стали выволакивать сообщников Садарова.

– Полковник Федоров, вот так встреча.

– Последний раз повидаться с тобой приехал.

– Почему последний, что вы замышляете. Я требую защитника, буду говорить в его присутствии.

– Пустое, Садаров. У нас еще от прошлого осталось много хороших мест для таких людей как ты. Ты теперь никто.

– Как никто?

– Да так. Теперь ты для всех исчез. Берите его. А вам ребята,обратился он к нам,– нужно ехать дальше. Операция еще не кончилась.

– А где машина?

– Сейчас ее подгонят на старое место. Вас подвезут туда тоже.

Нас подвезли к стоянке, куда одновременно въезжал "Мерседес". Пломбы были на месте, все на месте, только осталось несколько растертых пятен на сиденьях в кабине. Дождавшись утра, мы тронулись в путь.

И тут нас прорвало, мы стали раскрываться друг другу.

– Так кто ты по званию?– спросил я Сережку.

– Капитан.

– Так это твой последний рейс?

– Приказано тебя довести до конца. А там посмотрим.

– Кто приказал, кому я так нужен?

Сергей пожал плечами.

– У тебя очень много защитников и потом, тебе сказали, операция не закончена. Ты очутишься в Гамбурге, начнешь новую жизнь, а операция будет продолжаться. Много очень много еще неясного в этом деле.

– А как же вы проморгали сторонников Садарова в "Орле"? Фотографии были сняты откуда-то сверху.

– Мы не проморгали, мы им сами намекнули, что будет важная встреча. Нам надо было Садарова взять, он стал бешеным. Десятки убитых людей на его совести. Нас бы ждала такая же участь.

– А теперь его куда?

– Он исчезнет, как тысячи людей когда-то исчезали без суда и следствия, он исчезнет тоже. Правосудию его оставлять нельзя. Он купит всех и опять пойдет резня.

– Зачем же ты раскрыл секрет транспортировки наркотика при других бандитах, которые присутствовали в этой комнате? Они ведь все расскажут другим.

– Этот рейс должен быть последним. Мальков должен узнать о том, что я раскололся и срочно перекрыть этот канал.

– А с тобой, что будет с тобой? Они же могут расправиться.

– С погонами не очень-то расправишься. Я возвращаюсь в строй.

– Малькова посадят?

– Нет. Улик нет.

– А разговор, вы же его записали?

– Этот разговор к делу не пришьешь. И потом, если бы ты знал, с каким трудом мы его записали. Его охрана прозвонила все углы. Нам пришлось датчик загнать в пробку старого вина. Официант принес вино открыл его, а пробку оставил под тарелкой, только так и удалось все прослушать. Только из этого разговора, я узнал секрет наркотика, а до этого, сделав семь рейсов, так и не подошел к разгадке. А вот ты смог это сделать.

– Случайность. Как думаешь, Мальков меня оставит в покое?

– Оставит. Мы его долго изучали. Он свое слово бережет. Сейчас разворачивает гигантские финансовые операции с Северной и Южной Америкой и очень боится потерять свой имидж перед партнерами. То что он сказал, так и будет. Удивительный мафиози.

– Нас будут смотреть в Бресте?

– Нет, и за границей, тоже. Там поле деятельности Максим Петровича. Хороший мужик. О тебе говорит уважительно.

– А МБ, как себя чувствует?

– Никак. Кого надо сократили, кого оставили. Им нужна реформа, нужно менять всю основу, структуру, саму политику, а так, придет новый Садаров или тот же Мальков и опять неизвестно с кем будет работать МБ.

Так с разговорами мы доехали до Бреста. Сдали оружие и нас пропустили за границу без досмотра товара. На границе мы увидели "Форд", возле которого стоял Масксим Петрович. Он проводил нас долгим взглядом.

В Гамбурге, мы сдали товар на склад и через три положенных дня, Сергей, уже один отправлялся домой.

– Прощай Сережа. Не попадись только под пулю. В дурное время нам приходится жить.

– Ладно философ, живы будем не помрем. Ты лучше приезжай скорей. Тебе надо там со своими бабами разобраться.

Мы обнялись. Уже из окна Сережка крикнул.

– Я тебе весточку пришлю, когда можно вернуться.