Текст книги "Дальнобойщики"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Кукаркин Евгений
Дальнобойщики

Евгений Кукаркин

Дальнобойщики

ПРОЛОГ

Шквал огня обрушился на нашу заставу. Проклятые таджики где-то достали четыре установки "Град" и теперь вся площадка обрабатывается несколько раз ракетами-сигарами. Мины выпущенные из всех щелей и впадин за рекой бороздят над нашими головами небо. Мой лучший друг еще со школьной скамьи, Антошка приполз ко мне в щель

– Лешка,– орет он,– нам хана. Вертушки нас поддержать не смогут. Погода дрянь.

Словно в подтверждение его слов, земля заходила под нашими телами и груды песка и камней обрушились на спины.

– Капитан убит,– не унимается в крике Антошка,– замполит тоже. Из младших, остался один литер. Он нас зазывает к себе.

И надо же, только три дня тому назад отобрали добровольцев десантников для усиления этой заставы на месяц. Вчера приехали, а сегодня уже мясорубка.

Я киваю головой и тут же удар камнем по каске заставляет голову уронить в землю. В голове стоит гул. Отрываю тяжелое тело от земли.

– Пошли.

Таджики перестали кидать ракеты и мины, но новые звуки работающих автоматов и пулеметов волной ударили по нашим позициям. Мы выглянули за бруствер. Боже, да их наверно 2000 человек. Наши автоматы начинают строчить, но видно как слева заставу обходят.

– Антошка, бежим.

Мы бежим за остатки казармы и натыкаемся на группу солдат во главе с лейтенантом.

– Отходим, – отчаянно машет тот руками.– Взять только раненых, мертвых не брать.

Мы с Антошкой бежим на левый фланг прикрыть отступающих и тут с нашей территории по нашим спинам ударили автоматы. Меня отбросило, спас жилет, а Антошке пуля пробила затылок.

Мы отходили километра полтора, пока не наткнулись на идущую к нам подмогу. Из ущелья выползали БТРы и танки.

– Сволочи,– чуть не плачет лейтенант,– неужели нельзя было пораньше?

– Там, на входе в ущелье мин эти гады натыкали, да мы еще подавляли огневые точки,– оправдывается лейтенант, ведущий разведывательный взвод.

– Смотри, нас осталось 16, половина раненых и это из 60 человек заставы.

Разведчик виновато развел руками.

Колонна машин развернулась и ринулась в бой.

Мы вернулись, когда все кончилось. Десяток пленных таджиков сидели неподвижно на корточках на земле. Я пошел искать Антошку. На том месте где он был убит, лежало тело, но... без головы.

– Ну гады, берегитесь.

Я возвращаюсь к пленным и замечаю сухих троих таджиков.

– Встать!– ору я им.

– Сержант, не смей их трогать,– раздается голос охранника.

– Отвали. Встать!

Они медленно поднимаются. Один здоровый с равнодушным взглядом. Двое щуплых в глазах у них страх.

– В чем дело, товарищ сержант,– ко мне подходит полковник.

– Эти трое стреляли в нас с тыла, товарищ полковник. Вон с той горы.

– Как ты их вычислил?

– Остальные переходили реку, все мокрые.

– Интересно. Отвечайте. Откуда вы?

Они смотрят в землю и молчат. Я двинул прикладом снизу в челюсть самому здоровому. Он упал на спину, кровь потекла из рта. Один из стоящих, испугано оглянулся и заговорил.

– Мы из Халиша.

– Кто послал?

Молчание.

– Моему другу отрубили голову, сейчас я вас буду резать на куски и вы, собаки, будете орать и все мне расскажите.

– Это не мы делали... Нас послал Садык.

– Ладно, сержант. Сейчас едет машина в поселок. Возьмешь этих троих, сдашь в спецотдел. Да не вздумай перестрелять по дороге, я сам тогда с тебя шкуру спущу.

– Есть. А ну, собака, вставай.

Я даю пинка ногой лежащему и тот, медленно поднявшись, присоединился к двоим.

В поселке машина встала перед воротами изолятора.

– Выходи.

Они соскочили. И вдруг, здоровый что-то быстро сказал по туркменски мимо проходившему старику.

– Что он сказал?– спросил я.

Молчание. Я врезал ему стволом под ребро. Он откинулся на ворота. Они загремели. Замахнулся на другого, но тот отскочив быстро заговорил.

– Он сказал, что бы передали Садыку, что мы здесь.

Ворота открылись и я пошел сдавать их дежурному.

* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *

Она сразу же завоевала симпатию всего класса. Молодая женщина, только что окончившая институт, потрясла всех длинной ног и манерой одеваться. На ней была короткая юбчонка и с вызывающим вырезом кофта.

– Итак, меня звать Мари Ивановна. Я буду у вас преподавать немецкий язык.

У нас уже год нет преподавателя, прежняя училка сбежала из школы, не выдержав потока издевательств от таких балбесов, как мы.

– Вы к нам временно или как?– вежливо осведомляется мой друг Антошка.

– А черт его знает.

Пораженный класс молчит. Она делает паузу.

– Наверно в наше время никогда ничего определенного сказать нельзя. Представьте, я ушла в декрет, а пообещала остаться. Значит не сдержала слово. Да и мало ли причин бывает, когда либо ты уходишь, либо тебя уберут.

– А когда вы уйдете в декрет?– не унимается Антошка.

– Когда придет время, я обязательно вам сообщу молодой человек. А сейчас давайте заниматься.

Немецкий мы вообще не знали, просто ни когда не брали его всерьез. До окончания школы осталось два года, а класс еле-еле тащился на тройках по всем предметам.

– Вы хоть алфавит-то знаете?– спросила Мари Ивановна.

– Конечно,– нам стало весело.

– Ну, вот вы,– она ткнула в меня пальцем,– подойдите к доске и напишите все заглавные и прописные буквы.

Я вышел, взял мел и принялся писать.

– Так?– я обернулся к ней и... замер.

В разрезе кофты отчетливо были видны две груди.

– Неплохо, для начала.

Она ухмыльнулась, прекрасно поняв мое состояние.

– Идите на место.

Вдруг, сделавшиеся ватными, ноги еле-еле потащили меня до стола.

– Начнем учить слова, составлять предложения и хоть кое-как разговаривать по немецки,– раздалось мне в след.

– Ну, как?– спросил Антошка.

– Я погиб.

Погиб не только я, погибли все мальчишки нашего класса. Мы пожирали ее глазами, старались выйти к доске, чтоб увидать ее грудь, провожали ее от учительской до класса и обратно. А для того чтоб быть с ней рядом, пришлось учить немецкий и я, забросив хоккей и борьбу, вечерами долбал спряжения или новые слова.

Кто бы мог подумать, что к концу учебного года, я буду знать иностранный язык, лучше, чем русский. Мари Ивановна взяла нас телом, ее фигура была для нас стимулом.

На выпускном вечере, я первый подвалил к Мари Ивановне и пригласил ее на танцы.

– А вы, молодец, Леша,– говорила она, изгибаясь телом.– Я горжусь вами. Вы за год сделали то, что большинство набирает за пять лет.

– Это ваша заслуга, Мари Ивановна.

Она ехидно посмотрела на меня.

– Интересно, какой вид заслуги вас подталкивал? То, что у меня хорошая фигура или педагогические способности?

– Прежде всего, фигура.

– А вы смелый мальчик, Алеша. Мне такие нравятся.

– Вы, очень симпатичная и мне тоже нравитесь,– отпарировал я.

– Нежели у тебя нет друзей среди девочек. Вон Нелля– красавица, а у Вали какие глаза, посмотри– утонешь.

– От них не пахнет женщиной,– нагло пошел в атаку я.

– Ах вот оно что.

На второй танец мы перешли даже не уходя с площадки.

– Ты когда-нибудь задумывался о будущем?– спросила Мари Ивановна.

– Нет.

– А я вот все время думаю. Еще со школы, в институте и сейчас.

– Чего же вы хотите дальше?

– Семью, нормальную жизнь.

– Зачем же вы пошли в школу? По-моему педагоги нормальными никогда не бывают.

Она заулыбалась.

– Я здесь временно, отбываю повинность, установленную нашим законодательством. Осталось два года и все.

– И куда потом?

– За муж.

Третьим танцем было танго. Мари Ивановна положила мне руки на плечи и слегка прижалась грудью. Третий танец мы молчали.

Через три месяца, когда кончились каникулы, Мари Ивановна сколотила группу энтузиастов усовершенствования немецкого языка. Мы занимались вечерами. Сначала в группу набилось человек 20, потом больше половины не выдержали и к концу года остались два парня и три девушки.

Мы кончали десятый класс. Я уже мог спокойно говорить по немецки и мы, уединившись с Мари Ивановной в каком-нибудь классе, несли по немецки всякую чепуху.

– У вас жених есть?– спросил я.

– Еще нет.

– Занимаясь таким темпом с нами, вы никогда его не найдете.

– Старой девой я уж точно не останусь.

– Поцелуйте меня.

– Зачем?

– Наверно немцы это делают лучше, чем русские.

– Дурачок. Все делают одинаково. Не забывай мы в школе и такие дела здесь не допустимы.

– Не пора ли практику перенести в другое место.

– Ты еще маленький.

Она шлепнула меня пальцем по носу.

Однако я не унимался. Меня просто несло на волнах чувств. Однажды она попросила меня купить подарок для завуча. Ей, как молодой, поручили это учителя, а она из-за своей занятости не могла этого сделать. Я достал прекрасную картину японских мастеров и притащил к ней на квартиру.

– Леша, какая прелесть. Честно говоря, мне бы в голову не пришло купить такую вещь. Обычно я отделываюсь каким-нибудь фарфором, чашечкой, блюдечком, но это прекрасно.

Она повела меня в глубь комнат.

– Мама, это ко мне,– обратилась она к пожилой женщине, появившейся в глубине коридора.– Это Леша– мой ученик.

– Здравствуйте,– вяло сказала женщина и тихо исчезла за ближайшей дверью.

– Идем в мою комнату.

Она ввела меня в помещение, в котором не было ни одного свободного места. Везде что-то лежало. Это был не хаос, а порядок аккуратно разложенных вещей.

– Тебе вино можно?

– Вообще-то я обычно пью коньяк,– начал дурачиться я,– но сегодня так уж и быть сойду до вина.

Она достала выдержанный "Янтарный берег" и разлила по рюмкам.

– Ты не против, если я куда-нибудь сяду?– предложил я, оглядываясь.

– Да, да, конечно. Вот сюда, я подушечки уберу. Садись.

Она тоже присела на диванчик и пригубило вино.

– Прелесть. Правда,– сказала она по немецки.

– Это просто изумительно,– подпел я ей.

Я втиснул рюмку на забитый вещами столик и взяв ее за руку потянул к себе.

– Однако, ты нахальный мальчик.

– Это ты мне уже говорила.

Я потянулся к ее груди и они словно по команде выскочили из выреза платья. Дрожащим языком дотронулся до смятого сосочка и он стал набухать и удлиняться.

Это был удивительный вечер. Только около двенадцати Мари Ивановна сумела выгнать меня.

Нашу связь мы скрывали как могли. По-моему это удавалось. Но вот я окончил школу и не сумев никуда поступить, устроился в школу шоферов большегрузных машин. Через пол года, после ее окончания, меня зачислили в автопарк номер два, где я и проработал до призыва в армию.

Работая шофером, я не мог оторваться от Мари. Боже, как я любил ее этот год. Каждая частица ее тела была сфотографирована моей памятью, каждая родинка зацелована горячими губами.

В армии, мне не дали отпуск, а через два года, когда пора было демобилизовываться, ко мне пришло последнее письмо Мари:

"Я выхожу за муж за хорошего человека. Прости. Мари".

* ЧАСТЬ ВТОРАЯ *

– Алешка, во здорово, ты откуда? Никак отслужил?

Передо мной стоял мой бывший секретарь райкома комсомола. Боже, какой у него страшный вид. Рваная поддевка, небритое лицо, синяк под глазом и это бывший Венька, гроза комсомольской организации и ломатель многих судеб молодых людей.

– Привет Венька.

Он снисходительно похлопывает меня по плечу.

– Как вояка, отвоевался?

– Все. Армии конец. Пива хочешь?

Лицо Веньки преобразовалось и расцвело.

– Я знаю как без очереди, пойдем все устрою.

Я дал Веньке пятерку и он действительно через две минуты принес две кружки пива, ловко надув своих ларечных друзей. Мы отошли к рваным ящикам.

– Как дела, Венька?

– Да никак. Эта реформа... Мать ее... Партию разогнали, а нам сказали как сможете так и устраивайтесь. Я сначала ткнулся в экономику, а там киты уже все захватили. Пока крутился, пока перестраивался, мой бизнес лопнул, а партийные сволочи помочь отказались. Вот теперь сижу без дела, то есть... дело есть, да толку от него нет.

Темнит Венька, но видно дело у него действительно паршиво.

– И что же дальше?

– А ничего. Один старый кит предложил одно дельце, может и повезет. А ты то как?

– Видишь, еще форму не снял. Буду искать работу.

– Хочешь помогу. Сам бы пошел в одно место, да там крепкие парни нужны. Меня встретил мой старый знакомый из органов, теперь он зам директора одного предприятия, и предложил по старой дружбе найти хороших парней. Вот я и думаю, там ты точно подойдешь.

– А что делать?

– Шоферить. Ездить на машинах и все. Ты же курсы до армии кончил. Помнишь, я сам тебя туда устраивал. А потом, практику прошел на КРАЗах.

Мы допили пиво.

– Может еще по одной?

– Давай еще пятерняк. Сейчас принесу.

Он опять без очереди добыл две кружки.

– Если действительно сможешь, помоги.

– Сейчас допьем и я позвоню. Чего время зря терять...

Мы допили пиво и Венька, заняв у меня жетон метро пошел звонить. Через минут пятнадцать у меня в кармане был адрес неведомого мне предприятия.

В кабинете директора кроме меня, самого директора, сидел начальник отдела кадров.

– Где вы служили, Алексей Андреевич?

– В тульской дивизии. Да там в анкете все написано.

– Много чего здесь написано. Вот хотя бы. Знаю немецкий язык. Пишу и разговариваю свободно.

– Но это действительно так.

Директор и кадровик переглянулись.

– Кто бы мог его проверить, Кирилл Мифодиевич?

– А вот жена у Борис Григорьевича, она прекрасно знает немецкий, даже раньше преподавала.

Директор набрал номер телефона.

– Борис Григорьевич, здравствуй. У нас здесь затруднение, берем шофера на дальние рейсы, а проверить его немецкий никто не может. Нет ли у тебя знакомых, которые могли бы помочь. Ах жена. Хорошо. Записал номер. Да, сейчас отпущу потом встретимся.

Директор придвинул телефон ко мне и передал записку.

– Позвони сейчас.

Я обомлел. На записке кроме номера телефона красовалась надпись: "Мари Ивановне".

– Здравствуй, Мари,– на стандартное "АЛЕ" ответил я по немецки.

– Алешка, ты. Как ты меня нашел?

– Сижу у директора одного предприятия и нанимаюсь на работу. Он не верит, что я знаю немецкий. Твой муж любезно согласился помочь и дал номер телефона.

– Идиот.

Трубка выдержала большую паузу.

– Позвони ко мне позже, только не вечером, а сейчас отдай трубку своему директору.

Я передал трубку.

– Да. Прекрасно. Спасибо большое, Мари Ивановна... Так что, берем его Кирилл Мифодиевич?– обратился директор к кадровику.

– Возьмем, такие нужны. Подучим его немножко, прикрепим к Клепикову, напарник-то его умер, пусть с ним и поездит.

– Добро. Оформляйте его и готовьте все документы, вплоть до загран паспорта.

Клепиков оказался молодым парнем. В летнем комбинезоне, с челкой сбитой на бок, он выглядел как мальчишка, который только что окончил школу.

– Так ты теперь будешь моим напарником? Давно пора. Уже месяц не могу вырваться от сюда. Теперь мы погоним этого коня,– он ласково погладил железный борт прицепа. – Зови меня просто Сережей.

– А меня, Алексеем. Сергей, а что мы будем возить?

– Куда пошлют. Если за границу, то повезем туда фарфоровую посуду, статуэтки, сервизы, все изделия нашей фабрики. Если в Россию, то за сырьем или товарами.

– Странно, изготавливаем фарфор, а часть предприятия закрыта и под усиленной охраной.

– Ты про цеха пятый и седьмой, так там зэки работают. Ты еще там побываешь и все увидишь. Это когда грузиться будем.

– А куда обычно маршрут за границу?

– Австрия, Германия. В основном Европа. Скоро все узнаешь. Лучше скажи, какие машины водил?

– В основном КРАЗы и то до армии.

– Не густо, но на этом коне быстро освоишься.

Передо мной стоял почти новенький "Мерседес -Бенц".

– Ты представляешь какая это шикарная машина,– говорил мне Сергей – У "Мерседес-Бенца" 10-целиндровые дизели, гидроусилитель руля, скорость около 98 км/ч., а запас топлива, дух захватывает, 400 литров только в два бака тягача, а с дополнительными баками прицепа до 1000 литров. Это же десятки тысяч километров пробега.

– А как сейчас дороги?– опять перевел я разговор на прозу.

– Плохо. И дороги плохие и на дорогах плохо.

– Неужели грабят?

– Бывают случаи и грабят, и убивают. Понимаешь, нет в стране порядка. Все крупные дороги в России поделили между собой различие мафиозные структуры. Одни взимают дань с шоферов, другие грабят. Стало очень тяжело ездить.

– А милиция, ГАИ?

– Эти все мафией куплены и ты увидишь еще такие экземпляры, что ахнешь. Гаишники, например, помогут мафии тебя ободрать или обдерут сами.

– А как же вы, дальнобойщики?

– Где платим, а где и отбиваемся. Графики уж точно не выдерживаем. По ночам просто опасно стало ездить. Приходиться ночевать на крупных стоянках. Не дай бог, если ночью застрянешь где-нибудь на дороге, то жди ограбления.

– А оружие дадут?

– Если за границу наш товар везем, то дадут. Да еще какое. Автомат АК, пистолет, бронежилеты. Все это вооружение мы довезем до Бреста и там сдадим на хранение. На обратном пути все нам вернут. Ты думаешь почему именно тебя взяли на эту работу. Во-первых, здесь нужны крутые парни, а ты прошел службу в ВДВ, во-вторых, ты шофер большегрузных машин, а в-третьих, знаешь иностранный язык.

– Неужели мы возим, такие дорогие грузы?

– Еще бы, загляни в накладные, ахнешь. Там многомиллионные суммы. Этот фарфор и посуду за границей прямо рвут с руками и ногами.

– Обратный груз от туда есть?

– А как же. Загрузят аж доверху. Обратно чего только не везем, от тушенки, до мебели, электроники и детских пеленок,– Сергей сделал паузу.Вот что, мы тут с тобой заговорились, а время идет. Давай сегодня ты ознакомишься с машиной, а завтра потренируемся в вождении. В конце месяца у нас пробный выезд.

– Что это значит?

– Обкатаем тебя по России.

Я позвонил Мари.

– Это опять я. Как ты живешь?

– При муже. Кончилась принудиловка в школе и как тогда обещала, сразу выскочила замуж, только за главного инженера.

– Где-нибудь работаешь?

– Зачем? Муж обещал обеспечить всем.

– Что же ты делаешь днем?

– Мечтаю. А в свободное время болтаю по телефону или болтаюсь с подружками.

– У меня до конца месяца есть несколько дней. Не хочешь встретится?

– Может не надо, Леша?

– Мне сейчас, что-то надо. Я очень хочу тебя.

– Хорошо. Найди какую-нибудь квартиру, тогда я приду.

– Я тебе завтра позвоню. Пока.

До отъезда, я трижды встречался с Мари.

* ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ *

Сонное утро навалилось на город и несмотря на раннее время все дороги забиты машинами. Мы ползем в этом потоке, отстаивая часами на перекрестках и мечтаем поскорее выбраться на просторы дорожных трасс.

Наша конечная цель -Чебоксары и как я понял, меня обкатывают для международных перевозок. Вроде выскочили из города, но караван машин по-прежнему движется черепашьим шагом. Только за Ногинском мы вздохнули с облегчением и могли пойти со скоростью 60 км/час.

– Мне эта дорога очень не нравиться,– говорит Сергей.– Хоть здесь и есть автострады, но перед Владимиром дороги так разбиты, что того и гляди, как бы не попасть в аварийное состояние.

– Внимание. Пост ГАИ. Судя по количеству мундиров, нас остановят.

– Да, что-то произошло.

Нам действительно дают отмашку и мы тормозим на обочине, поднимая волны пыли. Офицер в шлеме вежливо попросил показать документы.

– Кроме пустых бочек, ничего нет?

– Нет.

– Откройте фургон, пожалуйста.

Я вылезаю и вскрываю замки. Вонь химикатов обрушивается на наши головы, но офицер отважно забирается внутрь фургона и раскачивает каждую бочку. Наконец он выскакивает, отряхивает руки и кратко бросает.

– Закрывай.

Мы его больше не интересуем и он вышел на дорогу останавливать другие грузовые машины.

– Что-то там у них происходит.

– Похоже кого-то ловят.

Мы подъезжаем к дорожной закусочной "Лесная Сказка" и тормозим. Сергей пошел заполнить кипятком термос. Вокруг машины появились фигуры девочек и молодых женщин.

– Вы куда, не до Владимира? Возьмите меня с собой,– девушка с черными озорными глазами пытается привлечь мое внимание.

– Варька, ты опять вперед лезешь.

Молоденькая девочка с еще не оформившейся грудью пытается оттолкнуть подружку.

– Эй, молодой, зачем тебе эти дохлые крысы,– на скамейке сидит полная девушка с оголенными до ляжек ногами.

– Не слушайте ее. Я дешевле,– тихо говорит молодая девочка.

– Сколько?– удивленно спрашиваю я.

– Десятка.

– Сколько тебе лет?

– Тринадцать, но я все могу. Вы будете довольны.

Появляется Сергей с термосом.

– А ну, брысь отсюда.

Девушки отшатываются и Сергей взбирается ко мне.

– Этот отрезок дороги терпеть не могу. Одно блядство. Здесь все женщины помешаны на разврате. В прошлый раз видел девочку, около девяти лет и вот так же напрашивалась.

– Неужели берут?

– При мне и взяли. Подъехал туз на "Мерседесе" и затянул ее в машину. Трахнет где-нибудь в кустах и выкинет вон.

– А заплатит?

– Эти дуры самые дешевые в России. Десятку бросят им и все.

Мы едем и я уже замечаю у автобусных остановок, закусочных, стоянок шатающиеся фигуры женщин.

– А милиция? Эти-то что?

– Да ничего. Мзду получают. Я слыхал даже, некоторые мильтоны своих дочерей сами на дорогу выводят.

– Денег мало что ли?

– Черт их знает. Может и мало.

В Петушках нас опять останавливает милиция. Пьяный сержант настаивает, что бы мы взяли в попутчики "милую пассажирку". Красивая девушка в супер короткой юбке, с огромными ресницами и презрительным взглядом раскачивается на пятках.

– Бери, что осложнений хочешь?– брызжет слюной сержант.– Затюкаем вас по дороге.

– Залезай,– нехотя цедит Сергей.

Я выскакиваю из машины, заталкиваю девицу в кабину и лезу сам. Проезжаем Петушки и тут девушка говорит.

– Кто будет первый?

– Заткнись, сучка,– шипит от ярости Сергей.

– А ты попробуй, выкинь меня. Я вас в порошок сотру на этой дороге. Платите, сосунки.

– Алеша. Заткни ей пасть.

Я хватаю ее за волосы, перегибаю через свои колени. Сдергиваю трусы и перед нами забелела голая задница. Девушка начинает визжать. Первый удар ладони был очень слаб. Мне неудобно правой рукой отмахивать на лево. Схватив ее за ноги заталкиваю туловище вниз к коврику, так, что задница оказалась почти с правой стороны. Где-то под ногами разносится дикий вой. Удар, еще удар. На коже отпечатались багровые формы ладоней. После десятого удара, надергиваю трусики и пытаюсь восстановить "милую пассажирку" в исходное состояние. Лицо у нее посинело и измазано разводами туши и слез. Звуков нет, только судорожно открывается и закрывается рот. Мы едем молча.

– Мне нужно выйти,– хрипит соседка.

– После Владимира.

– Мне надо сейчас.

– Потерпи.

Во Владимире опять попадаем в автомобильную кашу. Едем еле-еле.

– Отпустите меня,– уже нормальным голосом говорит девушка.

– Нет.

– Вам ничего не будет.

– Вытри лицо.

Протягиваю ей грязную тряпку, вытащенную из бардачка. Она с ненавистью посмотрела на меня и открыв свою крохотную сумочку, вытащила чистый платок. Сережа подал кронштейн, в который было вделано запасное зеркальце. Девушка вытерла лицо и нанесла слой пудры на кожу под глазами.

Мы проехали Владимир и Сережа остановился.

– Вылезай.

Первым опять выскочил я и помог слезть пассажирке. Когда залез обратно, она опять изменила цвет лица до красного.

– Сволочи, подонки. На клочки вас изрежу на обратном пути. Лучше мне больше не...

Мы недослышали конца фразы, машина вывела нас на прямую дорогу.

– Сволочная милиция. Сплошные сутенеры. Но ловко ты ее по заднице отхлопал. Готов голову отдать на отсечение, что она сейчас где-нибудь ревет от ярости в три ручья.

Нас обогнала машина ГАИ и гаишник замахал в окно рукой требуя остановиться.

– Неужели эта стерва, заложила нас?

Мы остановились.

Гаишник подошел к кабине со стороны Сергея.

– Зачем Варьку обидели?– спросил он.

– Сколько?– ответил Сергей.

– Сотняга.

– На.

Мы обогнули машину ГАИ и до Вязников доехали без приключений.

В Дзержинске решили намного отдохнуть и остановились на круглой площади. Город химиков праздновал день физкультурников. Пьяная молодежь в майках и трусах направлялась к стадиону, построенному недалеко от вокзала. В мою дверцу постучали. Два парня с бутылкой водки стали предлагать выпить за рождение дочери и только я их уговорил уйти, как появилась смазливая личность.

– Парни, забросьте в Нижний товар.

– Катись...

Я закрыл дверцу и тут три амбара очутились передо машиной.

– Гоша, тебя кто-то обижает?

– Да вот эти, отказывают мне перевезти посылку Васеньке.

– Ты, говно, знаешь кому отказываешь?

– Сережа трогай, здесь очень запахло.

"Мерседес-Бенц" взвыл и мы поехали к центральной дороге. В боковое зеркальце было видно, как парни что-то переговариваясь побежали к вокзалу. Мы проехали 2 километра и Сережа предложил поменяться местами. Я сел за руль.

Перед Нижним нас остановил пост ГАИ. Я спрыгнул на асфальт и очутился перед юным лейтенантом.

– Что везете, ребята?

– Пустые бочки для хим. комбината.

– В Чебоксары?

– Да.

– Просьба к вам, не задерживайтесь в Нижнем.

– Что произошло, лейтенант.

– Васенька, в городе шалит. Судя по всему, вас ждет.

– Кто это.

– Достопримечательность такая.

– А откуда вы-то знаете?

– Звонок был, чтоб предупредил когда проедете. Ох, я бы всю эту сволочь закопал. Сталина на них жалко нет. Все испоганили гады. Вы проезжайте, а я через пол часа позвоню.

– Спасибо, лейтенант.

Я крепко пожал ему руку.

– Эти крутые ребята из Дзержинска, предупредили своих в Нижнем, что бы те встретили нас,– сказал я Сережке.

– Ты закрой окна и не высовывайся,– встревожился он.– Я этих подонков знаю. Эх, была бы пушечка у нас. Как за границу едем, так вооружают, а как по родной матушке России катим, так безоружные. А здесь, в глубинке, дряни больше.

В Нижнем Новгороде, мы спокойно проехали набережную Волги и уже проскочили пригород, как нас стал нагонять "Мерседес" и "Жигуленок". Запруженная дорога не давала им возможности обогнать нас и они отчаянно сигналили. Наконец на дороге возник просвет и "Жигуль" рванулся к моей дверце. Парень подстриженный под бобрик, сигналил мне руками, что бы я остановился. Когда его терпение иссякло он вытащил пистолет и направил ствол на стекло. Я крутанул руль в лево. "Жигуль" шарахнулся от меня и... врезалась в следующий ряд машин. Поток машин резко оборвался. Больше нас никто не преследовал.

Ночью мы въехали в Чебоксары.

Утром, на хим. комбинате мы получили взамен пустых, заполненные бочки.

– Может, поедем окружным путем?– спросил Сергей.– Мы уж больно наследили на этой дороге.

– Нет уж. Давай пробиваться обратно.

Без приключений доехали до Нижнего. Город бурлил своей жизнью и никому до нас не было дела. Проехали спокойно через него. Вот и пост ГАИ, где нас предупреждал лейтенант. Он по-прежнему стоит у своей вышки. Я останавливаю машину и перебегаю шоссе.

– Здравствуй, лейтенант.

– А, это вы.?

– Нам тогда удалось проскочить.

– Вам повезло. Вчера "Жигуленок" Васеньки попал в аварию. Чего-то шарахнулся в соседний ряд. Теперь Васенька в реанимации. Хоть бы сдох, собака.

– А где он попал в аварию?

– Да при выезде из Нижнего на восточном шоссе.

– Ну, ладно, лейтенант, пока. Удачи тебе.

– Проезжай. У Москвы будь осторожен, там кого-то ищут.

До Владимира ни кто нас не остановил. Мы опять в потоке машин и ползем через город еле-еле. На перекрестке подлетел парень.

– Мужики, девочек не надо?

– Не надо.

Он бросился к следующей машине.

– Это какой-то блядский район, от Владимира до Ногинска,– говорю я.

– Каждая дорога чем-нибудь отличается. Здесь блядством, там поборами, там грабежом. Смотря какой мафиози руководит данным участком.

– А спокойные дороги есть?

– Они раньше были.

У Петушков видим знакомую фигуру Варьки. В той же короткой юбчонке, она стоит на обочине и поднимает руку при виде нашей машины. Мы останавливаемся.

– Ты разве нас не узнала?

– Наоборот, жду.

– Зачем?

– Вернуть деньги.

Она швырнула сотенной бумажкой мне в лицо. Бумажный комок стукнул в лоб и упал на резиновый коврик

– Может тебя опять отшлепать?

Презрительно посмотрев на меня, она пошла прочь.

– Чтобы вы, сдохли.

Опять стоим у забегаловки "Лесная сказка". Прежних девочек не видно, но нас обступил новый контингент.

– Ребята, возьмите с собой. Не пожалеете.

Худая, длинноногая девочка, держит руку на распахнутой дверце. Остальные девочки стоят за ней полукругом.

– Ты, в каком классе?– спрашиваю я.

– Я уже взрослая. Я все умею.

Появился Сергей.

– А ну детсад, кыш отсюда.

– Я все умею,– в отчаянии повторяет девочка.

– Где у тебя эта сотняга,– вдруг спрашивает Сергей.

Я шарю под ковриком и нахожу смятый комок.

– На и вали прочь.

– Это мне?

– А кому же.

– Но я ничего не сделала.

– И слава богу.

Мы отъезжаем, а девочка, в окружении своих "коллег", все стоит, прижав сотенную к плоской груди и смотрит в след.

– Как мне хочется перестрелять местных правителей,– вдруг взрывается Сергей.– Все же видят и никто ни чего не предпринимает. Это называется новые экономические отношения. Тьфу. А не будет у нее денег сегодня, так сутенер забьет. Они держат здесь всех женщин за глотку, начиная от старух, замужних, девушек и детей. Сволочи. Всех выгоняют "работать" на дорогу.

На этот раз, на всех постах ГАИ спокойно. Мы доезжаем до Ногинска в каше машин. До Москвы рукой подать.

* ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ *

Я прошел проверку и через две недели после поездки в Чебоксары отправился в новую командировку, за границу.

Мы выехали из Москвы дождливым утром. За рулем на правах старшего Сергей. Как только столица осталась позади, я и напарник натянули под рубахи бронежилеты.

– Спокойней на душе будет,– говорит Сергей.– Сейчас еще ничего, а вот проедем первые сто километров, там начнется.

Он ошибся. Все началось после Можайска, когда мы махнули уже около 130 километров. На перекрестке стоял, накрытый плащом, гаишник. За его спиной стоял мотоцикл с коляской.

– Это побирушник,– сказал Сергей.– Он берет немного. Ему надо дать.

Милиционер замахал палочкой. Машина остановилась перед ним.

– У вас превышение скорости,– усталым, монотонным голосом произнес он.Платите штраф.

Сергей вытащил сотенную и дал ему. Даже не спросив квитанции, мы тронулись с места и машина поехала дальше.

– Видишь ли сейчас дождь, а обычно до Можайска меня раньше обязательно обдирали один или два раза. Там есть один нахал, так он даже не говорит за что, а просто протягивает руку.

– А если им не дать?

– Ты же видишь на шоссе кругом посты ГАИ по натыканы. Этот гусь сообщит на следующий пост, там остановят, проведут техническую проверку, проверку груза. Обязательно что-нибудь найдут и начнется. Хорошо если штрафом отделаешься.

– Так что, каждый пост берет?

– Нет, это как бы плата за въезд в район. Гаишники одного района берут только один раз. Редко, когда два. Но погоди, это пока еще цветочки.

Сергей помолчал. Маятником работал очиститель, то исправляя, то коверкая панораму дороги. Дождь не прекращался.

– После Ярцево, ты за руль сядешь,– вдруг сказал он.

Мы еще не успели доехать до Ярцево, а я уже вынужден был сесть за руль. После Вязьмы мы заметили на одном из постов ГАИ много народу. Кроме милицейских было двое гражданских и двое в защитной форме с короткими автоматами Калашникова. Милицейские отмахнули нам палочкой и мы подъехали к этой группе.