Текст книги "Последняя стоянка"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Кукаркин Евгений
Последняя стоянка

Евгений Кукаркин

Последняя стоянка

Написана в апреле 1995 г. Морские исторические приключения.

ПОСВЯЩАЕТСЯ К 300-ЛЕТИЮ РУССКОГО ФЛОТА

ПРОЛОГ

Балтийское море. Ирбены. Сентябрь 1915г

Смотрите, Сергей Николаевич, – говорю я своему старпому, – показались эсминцы противника.

Мы рассматриваем в бинокли приближающиеся корабли.

– А ведь перед нами два новейших немецких эсминца типа "U",– продолжаю я. – Немцы постарались передрать самое лучшее с нашего "Новика". У них скорость и вооружение такое же как и у нас. Нам уже доносили из штаба Эссена, что два месяца назад эти корабли спустили на воду и послали в Балтийское море.

– Будем отходить, Михаил Андреевич?

– Нет, нападать.

– Здесь трудно маневрировать, кругом минные банки.

– Может в этом наше и спасение. Вперед!

На бортах встречных миноносцев четко замелькали литеры, намалеванные краской: "U-99" и "U-100".

– Мичман! – кричу я командиру носового орудия, – начинай с "сотки".

Рявкнул залп и тут сразу же удача, "сотый" вздрогнул, получив два попадания.

– Право руль... Право... Мать твою! – ору я.

Штурманец, вытаращив глаза, сипел охрипшим голосом.

– Михаил Андреевич, там мины, у "Новика" большая инерционность, не кладите больше руль в право.

Два каскада воды обрушились на "Новик".

– Лево руля, теперь – лево. Комендоры, лупите обоих, чтобы пух летел.

Опять удачно попали. На "сотом" подпрыгнула средняя труба и, медленно вращаясь, как пропеллер, исчезла в стальной воде. Еще один снаряд попал в мостик. Он как бы вспух по центру и исчез в огне и черном дыме.

– Право руля. Крути право. Морду разобью!

– Михаил Андреевич, – хрипел рядом хрипун, – мы же на смерть идем. Прямо на край банки. Корабль не сможет вывернуть на повороте, так и вылетим на мины.

"Сотка", изрыгая из своего чрева дым, ползла в тень берега. "U-99", сделав большую циркуляцию, удирал от нас в полную мощь.

– Догнать! – ревел я. – Лево руля!

Мы неслись как на хорошем спортивном соревновании на шлюпах.

– Мичман! – кричу носовому. – Да дай же ты ему!

Где-то сбоку ахнула плавающая мина от попадания немецкого снаряда, подняв чудовищный столб воды. И тут же выстрел нашего носового орудия разворотил немцу корму.

– Ах, сволочь!

Снаряд наверно разбил дымовые шашки, хранившиеся у немца на корме и мы врезались в эти желто-серые тяжелые облака, тянувшиеся за эсминцем.

– До минной банки пол мили, – уже выл штурманец. – Мы в этом дыму сейчас вылетим на них.

– Право руля!

Впереди раздалось два взрыва. Мы выскочили из дыма и все увидели по левому борту, оседающего кормой "U-99". На волнах болтались черные точки-головы экипажа и всплывающие обломки. Загнали все-таки на минное поле.

– Я же говорил, – свистел голос за моей спиной, – это другая банка.

Штурманец полностью потерял голос.

– Возьмите еще правей, а то мы сейчас там же окажемся.

Изуродованная "сотка" позорно удирала, бросив своего напарника, прикрываясь тенью берега и черным дымом, стелющимся над водой.

– Боевым постам осмотреться по отсекам, подсчитать раненых и убитых.

Это было необычно: повреждений, раненых и убитых не было.

– А ты молодец.

Я поцеловал штурманца в мокрый от пота лоб.

БИЗЕРТА ДВАДЦАТЫХ ГОДОВ

Тунис. Бизерта. Январь 1921г.

Вице-адмирал был в цивильной одежде и уже чувствовалось, что он окончательно простился с флотом и эти наставления, которые он оставлял мне, просто игра слов.

– Следите за кораблями, Михаил Андреевич. Постарайтесь постепенно законсервировать машины, технику старых кораблей. Я там, в Париже, буду помогать вам, чем смогу.

– Хорошо, ваше превосходительство.

Я смотрел на его лицо и вспоминал Балтику, самые горячие ее дни, когда германский флот рвался через Ирбены и Моодзунд к Петрограду. Тогда флигель-адъютант его величества, капитан первого ранга Михаил Александрович Кедров, командовал линейным кораблем "Гангут" и допустил бунт матросов на своем судне. Меня вызвал адмирал Канин, командующий Балтийским флотом, приказал приготовить на миноносце торпедные аппараты, чтобы в случае чего утопить корабль. Все обошлось, бунтовщиков расстреляли, а капитан отделался легким испугом в суде.

Не будь у него больших покровителей, в лице скандального контр-адмирала, вечного пьяницы, Кости Нилина, приближенного царя, сгнил бы где-нибудь на Каспии, Михаил Александрович.

Вышло по другому. Вырос Кедров до вице-адмирала и стал командующим всеми морскими силами Белой армии на Юге.

После захвата Красными Крыма, привел он 33 корабля боевой Черноморской эскадры во французскую колонию, Тунис. А теперь, как представитель Врангеля, отправляется Кедров в Париж и передает весь флот в Бизерте мне.

– И еще, Михаил Андреевич, постарайтесь провести ревизию кассы на плавучей мастерской "Кронштадт", только незаметно, там собраны деньги всего флота.

– Слушаюсь, ваше превосходительство.

– Давайте попрощаемся. Вестовой, – позвал вице-адмирал, – водку сюда.

Появился вестовой адмирала, неся на подносе две рюмки водки.

– За нашу победу. За возвращение в Россию.

Мы выпили, адмирал обнял меня.

– Прощай Михаил Андреевич. Не провожай меня.

Он вышел из каюты, тишину которой теперь беспокоили ходики часов.

33 корабля, сгруппировались в бухте Коруба на Бизертском озере. Без снарядов и мин, полностью разоруженные странами Антанты, почти без топлива и продовольствия, железные коробки продолжали жить. По-прежнему гремели склянки, производился подъем и спуск флага и перемещались по воде катера с экипажами и без них.

В каюту постучали.

– Войдите.

– Разрешите, ваше превосходительство. Я не побеспокоил вас?

Вошел штаб-офицер, капитан второго ранга Раков.

– Нет, Владимир Михайлович. Я вас ждал. Давайте с вами обсудим создавшуюся обстановку и вы поможете мне сделать выводы из нее. Начинайте с Европы.

– Англичане недовольны, что наш флот стоит в французских территориальных водах. Они бояться, что Франция приберет флот в свои руки и усилится за его счет.

– Разве у англичан была альтернатива?

– Да, Михаил Андреевич. Они бы могли разместить нас в Скапа-Флоу.

– Это, однако очень далековато от Черного моря.

– На этом и сыграли Французы. По поводу нас, в их правительстве существует два мнения. Часть из них, напуганная революцией в России, считает, что необходимо сохранить наши морские силы и как только правительство Ленина зашатается, тут же пустить их в дело. Другая часть предлагает самые новейшие корабли, а их единиц семь – восемь, ввести в состав национального флота. Единственное, что их пока сдерживает – это юридическая сторона вопроса. Наш флот не принадлежит никому.

– Как никому? Он принадлежит России.

– Какой? Той, что захватили большевики или этому островку России на территории Франции.

– Извините, Владимир Михайлович. Вы наверно правы. Я погорячился. Продолжайте.

– Обстановка в Европе такова, что там ни одно государство не хочет и не может воевать.

– Интересный вывод. Для чего же нас здесь держат, для чего держат армию в Сербии, разве не для новой войны с большевистским режимом? Без помощи Европы нам уже не осилить большевиков.

– Войны не будет, Михаил Андреевич. Народы устали от первой бойни и все воевавшие страны слишком истощили свои ресурсы.

– Вы меня убиваете своими прогнозами. Что там творится у Врангеля?

– Сведения запаздывают, но похоже генерал Кутепов стремится захватить власть. Он сейчас занялся заигрыванием с англичанами и американцами и те похоже пошли с ним на контакт. Кстати, сюда Врангель, по настоянию Кутепова, присылает генерала Николаева.

– А это зачем?

– Как представителя ставки, проследить чтобы флот не отбился от рук. Между прочим, отвратительная личность. Прославился Тираспольской резней, когда триста крестьянских дворов приказал вырезать за отказ возводить порушенный большевиками мост.

– У вас все, Владимир Михайлович.?

– Нет. Ваше превосходительство, мне нужны деньги. Всех местных чиновников можно купить, моим агентам надо платить, нам надо заводить новую агентуру.

– Очень хорошо, что вы напомнили мне о деньгах. Только что, перед отъездом, вице-адмирал Кедров просил сделать незаметно ревизию на "Кронштадте". Говорит там много денег. Постарайтесь завтра от моего имени проверить кассы.

– Есть. Разрешите идти, ваше превосходительство.

– Идите, Владимир Михайлович.

Опять грохочут в тишине ходики и снова стук в дверь. На пороге стоит вахтенный офицер.

– Ваше превосходительство, на озере появился катер, под флагом адмирала Эксельманса.

– Хорошо, я иду встречать.

Французский морской префект в Бизерте адмирал Эксельманс, сидел в моей каюте и попивал коньяк.

– Я поздравляю вас, господин контр-адмирал, с назначением командиром русской эскадры в Бизерте.

– Благодарю вас, господин адмирал.

– Я рад, что именно вы встали на эту должность, так как адмирал Кедров, явно впал в хандру и практически забросил все дела эскадры.

– Я что-то не заметил этого. Тем более, что мы здесь недавно.

– Еще бы, он ожил, когда узнал, что его отправляют в Париж. Честно говоря, это французское командование обратилось к генералу Врангелю с просьбой сменить адмирала на вас.

Я промолчал, не выражая на этот раз адмиралу ни какой благодарности. Он продолжал.

– Мы, Французы, понимаем, как тяжело вам вдали от родины налаживать быт и постараемся совместно решить все проблемы. Поэтому у меня к вам есть предложение. Французская сторона предлагает взять на себя продовольственное снабжение и снабжение топливом только боевые корабли.

– Как это понимать, господин адмирал?

– К сожалению, Франция не может выделить средств на денежное довольствие офицеров и матросов, но может обеспечить доставку продовольствия для людей, которые находятся только на кораблях.

– Но у нас жены, дети, родственники. Как кормить их?

– Кто вам сказал, что их надо изгонять с кораблей. Я же вам сказал, людей только на кораблях. Но это не значит, что гражданских надо распихивать на боевые корабли.

– Господин адмирал, я прекрасно понял вас и понимаю, что это не ваша прихоть. Не могли бы вы закрыть глаза на некоторые распоряжения, которые я собираюсь в ближайшее время издать по эскадре, а именно. Переселить все гражданское население, которое не может из-за отсутствия средств жить на берегу, на "Георгий Победоносец" и этим самым повысить боеспособность остальных кораблей и сохранить наши семьи.

Адмирал пожевал губами.

– Вы правильно меня поняли. Тем более, что линейный корабль "Георгий Победоносец" настолько стар, что ни о какой его боеспособности говорить нельзя. Я даже предлагаю больше, поставить его в городе Сфаяте у самого берега. Гражданским будет легче чувствовать землю рядом.

– Спасибо, господин адмирал. Но у меня есть еще просьба. С нами в Бизерту, приказом главнокомандующего, отправлен Морской корпус с кадетами и преподавателями. Нельзя ли в Бизерте организовать обучение кадетов?

– Для чего?

Адмирал Эксельманс смотрел на меня с любопытством.

– Эти русские мальчики получат высшее морское образование и будут впоследствии служить России.

– О чем вы говорите. господин адмирал? Какой России? Большевистской?

– Новой России.

– Проснитесь, господин адмирал. Новая Россия пока строится в большевистской России. Я на таких условиях не могу согласиться на создание Морского корпуса.

– Хорошо. Франции нужны достойные офицеры?

– Нужны.

– Я вам их дам. Не пропадать же этим детям.

– Вы русские очень интересный народ и всегда впадаете в крайности либо, либо. Я понимаю ваше стремление сделать из детей настоящих людей и вашу заботу о них. Поэтому, завтра подготовьте документы и мы вместе отправимся к губернатору Туниса, тем более вам надо представиться ему, как новому командующему русской эскадрой. Кроме того, вам надо представиться командующему морскими силами на Средиземном море адмиралу Ландбергсу, который сейчас тоже в Тунисе.

Сегодня сумашедший день. Только уехал Эксельманс, как появился мой заместитель адмирал Арсентьев Николай Георгиевич. Это новоиспеченный адмирал. Свой чин он получил из рук Врангеля. Его участие в войне с германцами ограничилось сидением в морском штабе, а в войне с красными, он прославился тем, что непослушася указа правительства Ленина о потоплении флота и сумел увести часть судов в Севастополь.

– Ваше превосходительство, меня волнует вопрос расселения беженцев с боевых кораблей и формирование новых экипажей. Часть гимназистоав и других состоятельных людей, которые согласились быть в этом походе матросами и кочегарами разбежались.

– Как разбежались?

– Так, вышли на берег и исчезли. Вернее не явились к месту службы

– Что же, господин адмирал, вы предлагаете.

– Завести военную комендатуру на берегу и организовать патрулирование побережья.

– А что делать с гражданскими?

– Всех, кто не пожелает служить во флоте, убрать с боевых кораблей и предложить расчитывать в дальнейшем на свои силы..

– Хорошо. Я подумаю над вашими предложениями.

– Еще хочу вам сообщить некоторые пикантные новости.

– Что такое?

– Госпожа Ракова сошлась со старшим батлером эскадры Уфимцевым.

– Владимир Михайлович знает?

– Ему все некогда, ваше превосходительство.

На следующий день, перед отплытием в Тунис, ко мне в каюту зашел капитан второго ранга Раков. За ним два матроса втащили ящик.

– Ваше превосходительство, по вашему приказанию, я провел ревизию касс "Кронштадта". Там 275 миллионов царских рублей, которые к сожалению годны только в топку кораблей. Но я нашел в кассах и еще кое-что. Смотрите. 350 золотых рублей, пять тысяч триста двадцать семь английских фунтов и тысяча двести долларов. Я приказал их принести вам.

– Хорошо, Владимир Михайлович. Сколько вам надо на этот год?

– Пока тысяча фунтов стерлингов.

– Вестовой, – крикнул я в открытые двери, – позови сюда батлера Уфимцева.

Помятый офицер появился передо мной и с испугом взглянул на Ракова..

– Возьмите все на приход, – я указал на ящик, – и выдайте под расписку капитану второго ранга Рыкову тысячу фунтов стерлингов.

– Слушаюсь, ваше превосходительство.

Тунис.

Тунис. Январь 1921г.

Губернатор принял меня приветливо, но больно небрежно поздоровался с адмиралом Эксельмансом.

– Я рад приветствовать на земле Туниса присутствие доблестного Российского флота.

– Благодарю вас.

– Мне адмирал Экcельманс говорил, что у вас есть предложение ко мне.

– Да, господин губернатор. Я предлагаю создать в Бизерте учебное заведение, Морской корпус, для подготовки офицеров французского флота.

– А разве у нас нет своих училищ? в Бресте, Лионе? Зачем нам еще здесь?

– Русские моряки считались самыми лучшими в мире, – вступился Экзельманс.

– Наши не хуже. Не считаю нужным присутствие на земле Туниса таких учебных заведений. Лучше пойдемте в сад, я познакомлю вас с женой и дочерью. Они очень хотели увидеть, хоть одного русского адмирала.

В прекрасном саду сидела стройная, каштановая от загара женщина, рядом с ней взрослая девочка играла прутиком со щенком.

– Мари, Софи, посмотрите кого я привел. Русского адмирала.

– Адмирал Беренс, – отрекомендовался я и поцеловал руку красивой женщины.

Младшая засмеялась.

– Впервые вижу адмирала без единого волоска на голове. Да она у вас блестит как бильярдный шар.

– Фи, как неприлично, Софи. В России, говорят, такая мода. Не так ли, господин адмирал?

– Нет, мадам. Это дань старости.

– Простите, адмирал.

– Мари взяла меня под руку и повела по аллее.

Сзади двигалась свита из губернатора, его дочери и Экзельманса.

– Вы чем-то расстроены, господин адмирал? Давайте отгадаю. Вы попросили моего мужа о чем-то и он вам отказал. Так?

– Вы правы, мадам.

– Так о чем просили вы моего мужа?

– Я хотел в Бизерте создать морское учебное заведение, для подготовки из русских парней офицеров французского флота.

– И только?

– Нет. Это училище должно Тунисское правительство взять под свою финансовую опеку, раз мы готовим кадры для Франции.

Мари засмеялась.

– Ох, уж этот мой муженек. Я с дочерью невольно обидела вас и поэтому считайте, что мы загладим свою вину, завтра вы получите разрешение на создание в Безерте военно-морского училища.

– Благодарю, вас мадам.

– Пойдемте к клеткам со зверями, вы мне расскажите немного о России и себе. У вас много наград. Вы, наверно герой, судя по вашим орденам?

– Это все за службу России, мадам. Эти, за русско-японскую войну, а эти – за войну с Германией.

– Ой, как интересно! Доченька, Софи, подойди сюда, господин адмирал нам расскажет кое-что о России. А вы знаете что-нибудь о дворе? Расскажите нам о Марии Федоровне?

Я только вечером вырвался из дворца губернатора и прибыл на прием к командующему французского флота адмиралу Ландбергсу.

Он принял меня весьма сухо и пожурил за опоздание. Хоть адмирал Эксельманс и пытался сгладить напряжение, мы расстались весьма холодно.

Тунис, Бизерта. Январь 1921г.

Через три дня из канцелярии губернатора Туниса пришла бумага, разрешающая нам создание Морского корпуса для обучения гардемаринов. Весь преподавательский состав берется на мизерное денежное довольствие. Мэру города, совместно с командующим эскадрой предложено подобрать на территории Бизерты помещение для размещения классов.

Я вызвал к себе адмирала Ворожейкина.

– Андрей Иванович, вот бумага из Туниса, прошу вас, организуйте учебное заведение и помогите нам сделать первый выпуск уже в этом году.

– В этом году? Но это невозможно? У нас очень мало времени. Мы уже с ноября того года не занимались.

– Наверстайте, пожалуйста, программу, а морскую практику защитайте как переход из Черного моря сюда.

– Слушаюсь, ваше превосходительство. Но у меня к вам есть просьба. После выпуска офицеров, разрешите мне уехать в Европу. Адмирал Герасимов вполне мог бы меня заменить.

– Но почему, Андрей Иванович?

– Понимаете, Михаил Андреевич, я не вижу перспективы. Россию нам не вернуть, это говорит мой опыт. Быть при мертвом флоте не могу.

– Хорошо. Идите, Андрей Иванович.

Я не стал разубеждать адмирала.

Я объехал все корабли, осмотрел их состояние и собрал командиров кораблей в кают-компанию линкора "Генерал Алексеев".

– Господа, – начал я. – Я собрал вас для того, что бы решить, что делать дальше. Флот к боевым действиям не готов. Боеприпасов нет, продовольствия нет, некомплектность команд огромна. На крейсерах и линкорах она достигает более 50%. Много матросов и офицеров не обладают специальностью, так как набраны на корабли только для перехода в Бизерту. Прошу высказаться по этому поводу. Пусть начинают младшие офицеры.

Подскочил молодой безусый лейтенант, командир миноносца "Жаркий".

– Господа, предлагаю, скомплектовать команды самых лучших кораблей и предложить командующему генералу Врангелю новый поход на Россию. Время играет на нас. Россия вот-вот готова взорваться. Англичане и Французы нас поддержат в этом походе и обеспечат всем необходимым. У меня все.

Посыпались всевозможные предложения. Часть офицеров настаивала на продолжении войны с Россией, часть не хотела воевать. Очередь дошла до Ракова.

– Господа. Скажу вам честно. Мы проиграли войну и никто, вернее ни одно государство в мире, сейчас против большевиков выступать не будет. Мало того, ход событий говорит, что через год, может два, страны Европы признают Россию и тогда мы будем никто в этой стране. Поэтому предлагаю. Законсервировать все большие корабли. На действующие более-менее современные миноносцы и эсминцы полностью набрать команды и учить наших детей, будущих офицеров, плавать. У меня все.

– А как же армия? Пока русская армия в Европе, эти государства не смогут замирится с большевиками, – послышались восклицания.

– Через год армии не будет. Она... развалиться.

Послышался шум голосов.

– Так для чего же мы здесь? Если Россию признают, мы никому не нужны.

– Тише, господа. Прошу следующего.

Все офицеры были в смятении. В заключении выступил я.

– Господа. Я внимательно выслушал вас и пришел к выводу. Флот нужно сохранить. Сохранить для будущей России. Не хотелось бы думать, что союзники продадут нас. Поэтому, все большие корабли будем консервировать. Комплектовать из специалистов больших кораблей – малые. Моему заместителю, адмиралу Арсентьеву, прошу заняться учетом личного состава эскадры и комплектовании кораблей.

В это же день к линкору подошел катер и на борт поднялось три человека. В моей каюте они представились.

– Уполномоченный главнокомандующего, генерал Николаев.

– Помощник начальника контрразведки армии, подполковник Седов.

– Начальник отдела пропаганды армии, полковник Синицин.

– Господа, в чем причина вашего появления здесь?

– Вот письмо главнокомандующего, – сказал Николаев.

Он протянул мне конверт и пока я читал в комнате стояла тишина. Только ходики били по ушам.

– Здесь сказано, что полковника Синицина и подполковника Седова я мог бы использовать по своему усмотрению. Вы знакомы с содержанием письма? обратился я к ним.

Они кивнули. Седов достал еще один конверт.

– Вам, от генерала Кутепова.

– Я прочел и это письмо. Генерал просил устроить офицеров по назначению с целью укрепить южное крыло армии.

– К, сожалению, господа, я не могу принять вас в эскадру. Вам, полковник Синицин, и вам, подполковник Седов, придется вернуться в армию.

– Но, ваше превосходительство, генерал Кутепов является заместителем командующего и он считает, что здесь наши службы необходимы.

– Я считаю наоборот. Командующим российским флотом являюсь я и я прекрасно разбираюсь, что флоту нужно. Сегодня же вы уедете пароходом обратно. До свидания, господа.

Возмущенные офицеры ушли. Мы остались с Николаевым.

– Вы рассоритесь с армией после того, что вы сейчас сделали, – заметил Николаев.

– Нет, я просто ей напомнил, что нечего совать нос не в свое дело.

Николаев вспыхнул до корня волос.

– Извините, ваше превосходительство, надеюсь это не относиться ко мне.

– Нет, господин генерал. Вы ведь представитель командования и прекрасно представляете свои функции. У вас есть какие-нибудь деньги, чтобы снять жилье на берегу? – спросил я генерала.

– Да.

– Тогда отправляйтесь туда и устраивайте там свои дела.

Тунис. Бизерта. Март 1921г.

Это был ужасный день. В бухту Корубо ворвались четыре французских миноносца с расчехленными торпедными аппаратами. Они развернулись и застыли напротив наших мертвых кораблей.

С одного миноносца спустили три шлюпки и они направились к плавучей мастерской "Кронштадт".

Вскоре шлюпки вернулись и миноносец, сорвавшись с места, подлетел к нашему линкору "Генерал Алексеев". На борт поднялся сам адмирал Ландбергс. Он сразу же набросился на меня.

– Почему вы скрыли, господин адмирал, наличие денег в вашей казне. "Кронштадт" набит миллионами рублей. Вы ввели в заблуждение генерал-губернатора Туниса, а он, между прочим, оплачивает ваши расходы.

– Господин адмирал. Во-первых, я протестую против таких пиратских выходок, как нападение на корабли российского флота. Во-вторых, царские деньги утратили силу, еще с 18-го года и не могут быть приняты в расчетах ни одним государством. Я очень удивлен, что в таких сомнительных акциях участвуют наши союзники и мне придется заявить протест вашему правительству о самоуправных действиях командующего Средиземноморским флотом.

Адмирал выскочил на свой миноносец и вскоре все французкие корабли растаяли за выступом берега.

У меня опять адмирал Арсентьев.

– Ваше превосходительство, убит старший батлер Уфимцев.

– Как так?

Я даже подскочил.

– Вернее его подстрелила французкая полиция, когда он с украденными деньгами из кассы нашего линкора, пытался бежать с мадам Раковой.

– Что с деньгами?

– Их конфисковала полиция.

– Надо их срочно вернуть, это наш последний резерв. Постарайтесь устроить мне встречу с префектом полиции.

– Слушаюсь, ваше превосходительство. А как быть с мадам Раковой?

– Пусть отправляется на все четыре стороны. Вызовите ко мне Ракова.

Префект полиции любезно мял мне руку, не обращая внимание на стоящего рядом Ракова.

– Я очень рад встретиться с вами, ваше превосходительство. То недоразумение которое возникло, произошло не по нашей вине. Ваш офицер пытался отделаться от женщины, которую сперва взял с собой. Была вызвана полиция, но офицер отказался идти в полицейский участок, выхватил наган и стал стрелять. Был тяжело ранен полицейский. Мы вынуждены были открыть ответный огонь.

– Меня больше всего интересуют деньги, которые были при офицере.

– Да, да, мы их оприходовали, но вам выдать не можем, так-как по нашим законам, наличие крупных сумм иностранной валюты на территрии государства Тунис, карается законом.

– Но, господин прифект, это деньги Российского государства и не могут быть изъяты из его казны.

– К сожалению, я далек от политики и пока не знаю статус -кво вашей эскадры, пришвартованной к Тунисским берегам.

– Хорошо, если вы получите распоряжение из канцелярии губернатора, вы нам вернете деньги?

– Естественно. Все до копейки.

– Тогда я поехал в столицу.

– Господин префект, – вступил в разговор Раков, – вы не подскажете, где госпожа Ракова?

– У нас в полиции.

– Есть-ли реальная возможность ее выпустить?

– Мы бы могли выпустить ее, но с условием, что пока дело не закрыто, она должна в любую минруту предстать перед следствием. Однако, госпожа Ракова заявила нам, что ей негде жить и нет денег для оплаты жилья, поэтому мы отправили ее в изолятор.

– Нельзя-ли нам взять ее под свою ответственность и поместить жить на кораблях эскадры.

– Возражений не имеем.

Все посетители в приемной губернатора были напуганы. У мадам Мари хандра. Губернатор заперся в спальне, дочка сбежала из дома к какой-то подруге. Все слуги попрятались по углам. Мне было нечего терять и я смело вломился в комнату жены губернатора. Она стояла у окна, спиной ко мне.

– Кто это?

– Адмирал Беренс.

–Зачем вы здесь? Просить что-нибудь пришли?

Она резко повернулась ко мне. Глаза блестели яростью.

– Нет. Я примчался из Бизерты, что бы засвидетельствовать свое почтение перед вашим гневным взором.

Она открыла рот, но потом успокоилась. Черты лица стали мягче.

– Что произошло, господин адмирал?

– Префект полиции в Бизерте не отдает мне деньги принадлежащие эскадре. Он их изъял у одного вора.

– Всего-то.

Она подошла к телефону. Покрутила ручку.

– Мне префекта полиции Бизерты. Алле. Это префект. Ты, надутый болван, хочешь. что бы мы перед всем миром выглядели ворами и разбойниками. Может твои старые мозги совсем не работают, так я тебя вышвырну за превышение власти. Сейчас же верни все деньги Российской эскадре... Да... Какое твое сраное дело, что в карманах граждан других государств... И извинись.

Мари бросила трубку.

– Простите этого старого дурака, господин адмирал. У меня сегодня неважное настроение. Вчера вечером я проиграла в карты большую сумму денег и кому, жене адмирала Ландбергса. Этой пустозвонке и тупице.

Мари опять впала в ярость, потом пришла в себя.

– Адмирал, вы можете откинуть этот дурацкий этикет и... поцеловать меня как женщину, а не властительницу судеб.

Я ошалел от такой просьбы, но подошел к ней и, взяв за плечи, склонился к ее лицу. Какие у нее сухие и горячие губы.

Тунис. Бизерта Июль 1921г.

Сегодня у нас торжественное мероприятие. Первый выпуск офицеров Морского корпуса. К нам приехало много гостей. Прибыли жена и дочь губернатора, высшие офицеры Туниса и мэры городов. После парадного построения и выдачи дипломов, перед молодыми офицерами выступил адмирал Эксельманс. Он поздравил весь выпуск и достал конверт с назначениями. Я был удивлен, узнав что многие офицеры получили назначение в Австралию.

Кульминацией был бал. Ко мне подошла Мари.

– Не пригласите ли на вальс меня, адмирал?

– С удовольствием, мадам.

– Вы довольны сегодняшним днем?

– Да, мадам. Если учесть, что ваша заслуга в этом деле огромна, то доволен вдвойне.

– У вас очень много врагов. Мои муж получил от какого-то генерала Кутипова...

– Кутепова.

– Да, да Кутепова, компрометирующее вас письмо, где говорится что вы прячете на своих судах золотой запас Белой армии, на сумму 150 миллионов франков.

– Что же ваш муж решил?

– Пока решаю я.

– Пойдемте со мной на "Георгий Победоносец".

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас. Софи пусть развлекается, а я закажу катер.

Она заколебалась, но потом встряхнула головой.

– Поехали.

На пролетке мы лихо прискакали прямо к пирсу, где стоял "Георгий".

Скромный быт семей живущих на корабле, особенно церковь и школа, поразили Мари.

– И это все на корабле? Сколько же здесь семей?

– Около 300.

– Какой ужас! Неужели они не могут съехать на берег и зажить нормальной жизнью?

– У них нет средств, мадам.

– Но я знаю, в Бизерте уже организовалась колония русских беженцев, она уже есть в Тунисе, Сусе и Сфаксе.

– Это в основном наши русские люди, которых мы привезли сюда, а кто побогаче или нашел работу, тем удалось закрепиться на берегу.

Она задумчиво закрутила пальцами правый локон, свисающий над глазом.

– Как я поняла, что кроме Кутипова у вас есть враги среди французов.

– У русских есть пословица: кто не работает, того не ругают.

– Я поняла. Знаете, уже поздно. Поехали обратно. Надо Софи взять. Я думаю, адмирал, вам придется плохо без меня.

– Разве вы уезжаете?

– Нет.

Она засмеялась.

– Нет. Дело в том, что у нас кончается срок, а после перевыборов, новое правительство обычно меняет губернаторов. У меня такое предчувствие, что придут либералы и нам конец.

– И когда вы это предполагаете?

– Где-то конец 1923 года, начало 1924г.

– Я надеюсь на лучшее мадам.

– А у вас есть семья?

– Есть. Жена и дочь. Они остались в Петрограде.

– Вы их бросили?

– Нет. За мной охотились матросы в Петрограде и я бежал на юг. Просто не хотел рисковать семьей.

– За что вас хотели убить?

– Это для не русского человека понять сложно. Во-первых, за то, что у меня немецкая фамилия.

– Неужели за это в России убивают?

– Да, если учитывать, что идет война с Германией, то убивают и за это. Во-вторых, для матросов я оказался палачом.

– Вы что, убили кого-то?

– Нет, выполнял устав.

– Действительно, я ничего не поняла.

– Вот и наш катер, мадам. Поехали.

Тунис. Бизерта. Январь 1922г.

Бесконечные бытовые заботы обрушивались на меня. Русские со всего Туниса приходили ко мне со своими просьбами и жалобами. Я для них был единственным представителем власти, представителем России.

У меня опять капитан второго ранга Раков.

– Ваше превосходительство, мой анализ, высказанный вам ровно год назад подтвердился. Армия Врангеля разваливается. Теперь понятно, что воевать никто с Россией не будет.

– Вы оказались правы, Владимир Михайлович. Но что будет с нами дальше, вы предсказать не можете?

– Нет. Но я могу вас порадовать, наконец появился канал связи в России.

– Очень интересно. И что же?

– Большевики взялись основательно за хозяйство страны. Условий для внутреннего переворота там нет.

– А как флот?