Текст книги "Луна - это моё проклятье"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Ирочка, успокойся. Вот накройся.

Она набрасывает на ее плечи солдатское одеяло.

– Неужели я... Летала здесь... Это сон правда, это сон?

Она чуть не плачет. Тетя Лида обнимает ее.

– Все было хорошо, Ирочка. Пойдем на дачу. Паша, выключай аппаратуру и сматывай кабель, – кричит она в темноту кустов.

– Сейчас.

– Пойдемте, ребята.

На даче нас встречает Маша. Она сначала уводит Иру в свою комнату, через двадцать минут приходит ко мне.

– Сейчас мы тебя проверим.

Маша замеряет мне давление, температуру и, дав шлепка, гонит в пастель.

– Давай, кавалер, подставляй руки.

Она прикручивает меня к кровати, потом наклоняется ко мне и целует в щеку.

– Ты вел себя как настоящий мужчина. Спокойной ночи.

Свет гаснет и темнота врывается в глаза. Постепенно проявляются предметы и в окно видны, облитые светом луны, серебристые стволы сосен.

Утром Ира молчалива. Мы с ней выходим на холм и долго смотрим на озеро.

– Мне страшно, – вдруг говорит Ира. – Моя двоюродная сестра заболела малокровием. Самое ужасное в этой болезни, что она знала чем болеет и чем это может кончится.

– Это совсем другое.

– Ты не понял. Самое ужасное, знать чем ты болеешь.

– Я тебе еще раз хочу сказать. У нас не болезнь. Это просто психологическое отклонение.

– Можешь прикрыться этой формулировкой как щитом. Отклонение– это уже болезнь.

На пляже появились деревенские девчата.

– Пошли к ним.

– Нет, не хочется. Я хочу побыть одной, чего-нибудь почитать, ты не против, если я пойду к тебе в комнату?

– Иди.

Она ушла на дачу, а я поплелся на пляж.

– Где твоя дама? – спрашивает меня Варя.

– Хандрит. Осталась на даче.

Я валюсь в теплый песок и затихаю.

– А мы на карантине.

– Вы и так были на карантине, у вас же скот болел.

– То скот, а то деревенские.

– Еще кто-нибудь заболел?

– Да. Марусенька заболела, дочка председателя поселкового совета. Теперь за нас взялись всерьез.

– Тоже полиомиелит?

– Он, проклятый. Врачи заполонили деревню.

– А вы чего?

Они молчат, потом Галя тянет.

– Удрали.

– Моя мама сказала, что сегодня ночью над озером летало два демона, опять говорит Варя.

– Сказки все это, – отвечаю я.

– Вовсе не сказки. Дядя Федор хотел сегодня порыбалить, они ему не дали. Мама сказала, как появиться третий демон, так в деревне все дети заболеют .

Я уже молчу. Их не убедишь. Девчонки, перебивая друг друга, начали рассказывать страшные сказки про ведьм, мертвецов и демонов, а я подремываю...

Ира спала на моей кровати, свернувшись калачиком. Рядом валялась книга. Я выдернул из шкафчика чистую простынь и накрыл ее. Она зашевелилась и открыла глаза.

– Я заснула? Я сейчас...

– Лежи, спи дальше. До обеда еще час.

Я затыкаю ее простынею и она опять закрывает глаза. Поднимаю книгу. Это Фрейд, основы психологии. От этой книги действительно заснешь.

Три дня идет убывание луны. Эти три дня мы резвимся над озером. Нам каждый раз удлиняют время и мы начинаем чувствовать дикий... голод. Во время еды просим добавки и вечно носим в карманах сухари, которые тетя Таня в избытке сушила на печи.

На четвертый день маленький ободок луны криво смотрел на землю. Мы летим над озером и вдруг почувствовали дуновение ветра.

– Ира, туда. – Я показываю рукой на берег.

Ира почувствовала опасность, она несется впереди, сгибая при поворотах голые ноги. Небо начало темнеть, где то впереди сверкнула молния и понеслись раскаты грома. Ира заметалась.

– Руку, дай руку.

Она вцепилась в мои пальцы и мы спешим к берегу. Туча прикрыла осколок луны и стало совсем темно. Я потерял ориентир, но по прежнему лечу вперед. Поднялся боковой ветер, стало прохладно. Вдруг над головой сверкнула вспышка и грохнуло так, что мы... упали на землю.

– Где мы? – раздался дрожащий голос Иры.

– На земле.

Я не вижу сигналов, ни света дачи.

– Мне холодно.

Мне самому холодно, я как и Ира в одних трусах. Опять вспышка и я вижу рядом ель. Ничего себе, мы оказались почти у леса. Тащу Иру под дерево и вовремя, первые тяжелые капли дождя обрушились на землю.

– Прижмись ко мне, – командую я.

Она прижимается к моей груди и я стараюсь обнять ее покрепче, чтобы согреть своим телом. Дождь лупит во всю и мелкие брызги иногда проскальзывают на спину.

– Как ты думаешь, нас будут искать? – лязгает зубами она.

– Будут.

И тут я замечаю огонек. Он, покачиваясь, движется в стороне.

– Ира...,– раздается слабый звук. – Игорь...

– Мы здесь....,– кричу я. – Сюда.

Огонек сворачивает в нашу сторону и вскоре под ель забирается в мокром плаще тетя Лида.

– Слава богу, нашла. Ребята, срочно одевайтесь.

Она всовывает мне брюки, рубашку и свитер.

– Ира, давай тебя одену.

Ира лязгает зубами и тетя Лида помогает натянуть на нее одежду.

– Только не простудитесь.

– Почему не было сигнала? – спросил я.

– Пашка дурак. Вздумал с Машкой любовь крутить и конечно вовремя не оказался на месте. Ты готова, Ира?

– Да, – по прежнему лязгает та зубами.

– Иди ко мне под плащ. Пошли, ребята.

Мы идем под дождем к озеру и уже на ощупь, по побережью двигаемся к даче. Света окон не видно, так как холм закрывает дачу и когда мы на него поднялись, то увидели яркий фейерверк света. Все что может светится, было включено. Тетя Таня, несмотря на потоки воды, выскочила нам навстречу.

– Наконец то. Ира, марш в ванну. Игорь, посиди пока перед камином. Маша. Где ты? Ну-ка иди сюда.

Появляется зареванная Маша.

– Приведи в порядок ребят.

Только когда Иру уложили, принялись за меня.

– Что произошло, Маша?

– Лучше не спрашивай.

– Тебя и Пашку накажут?

– Накажут. Наверно выгонят от сюда.

– Я скажу тете Тане, чтобы она тебя не трогала.

– Эх ты, заступник.

Она ласково проводит рукой по волосам. Потом проверяет крепления ремней на руках и ногах.

– Отправляйся в полет...

Маша гасит свет.

Утром меня трясет Ира.

– Соня, вставай.

Я еще связан и, подергавшись, прошу.

– Развяжи меня.

– А вот и нет. Тебя доверили мне.

– Что, Машу выгнали?

– Нет. Она пошла провожать Пашу, его отправляют обратно.

– Тогда развязывай, несносная девчонка.

– Ах так. Теперь я смогу делать с тобой все, что хочу. Хочу помилую, захочу до завтрака продержу в пастели.

– Когда я освобожусь, тебя поймаю и отшлепаю по одному месту.

Ира хохочет. Залезает верхом на меня. Потом наклоняется и целует меня в щеки с двух сторон.

– Это будет нашей маленькой тайном, – шепотом говорит она. – Я тебя отпущу сейчас, только пообещай, что когда мы выздоровеем, ты меня найдешь и приедешь ко мне.

– Обещаю.

– Честное слово?

– Честное слово.

– Тогда поцелуй меня.

Она подставляет лицо и я неумело целую ее в губы.

– Ира, Игорь, завтракать...,– раздается голос тети Тани в доме.

– Сейчас, – отвечает Ира и спешно соскочив с меня, начинает расстегивать ремни.

К обеду на дачу прибывает машина, из нее выходит военный и две женщины. Одна из них сразу бросилась к Ире.

– Ирочка...

– Мама.

– Полковник? – удивляется, тем временем, тетя Таня. – Зачем вы сюда приехали?

– Работать. Проводить исследования.

– Пойдемте ко мне в кабинет, поговорим лучше там.

Тетя Лида, тетя Таня, полковник и прибывшая женщина, идут на дачу в кабинет тети Тани. Ира тоже тащит свою мать к себе в комнату. Я остаюсь один. Куда сейчас пойти, чем занять себя. Я обхожу дачу и вдруг слышу голоса. Окно кабинета тети Тани открыто, осторожно пробираюсь под него и прислушиваюсь.

– Так зачем вы прибыли сюда, полковник?

– Я же сказал, проводить эксперименты. Те пленки, данные, анализы, которые вы присылали в центр, заставили нас засекретить по первой категории все работы проводимые здесь. Группа военных экспертов, считает, что нужно использовать необычные свойства ваших пациентов в иных целях. То есть научиться руководить ими в необычном состоянии сна и самое важное, продлить это состояние хотя бы на какой то длительный промежуток времени или насовсем.

– Иначе говоря, хирургическим вмешательством закрепить за ними эти свойства на всю жизнь.

– Вот именно.

– Они же здоровые, нормальные люди, полковник, почти дети. Кончиться этот лунный период и это необычное, как вы говорите, состояние исчезнет. Они вернуться домой и будут чувствовать себя как все...

– Вот этого и не надо. Надо, чтобы они оставались такими, как есть.

– И у вас есть решение, как это продлить?

– Естественно. Нужно под черепную коробку вставить 7 раздражительных электродов, две пластины конденсатора, микросхему и батарейку питания.

– А если у вас ничего не выйдет, они же будут калеки на всю жизнь. Эти операции еще никто не проводил.

– Вот мы первые и проведем. Вы не беспокойтесь. Метода отработана. Мы уже оперировали с десяток пациентов.

– Тоже лунатики, откуда они?

– Да, нет. Это отходы с сумасшедших домов...

Наступила пауза.

– Нет, я не могу позволить кромсать здоровых детей. Я сейчас позвоню Марине Сергеевне.

– Пожалуйста.

Тетя Таня набирает номер.

– Але... Позовите, Марину Сергеевну... Марина, это я привет. Очень хорошо, что тебя застала... Приехал, сидит напротив меня... У меня незакончена программа, самый важный период, управление пациентами в полете... Конечно... Думаю недели две, три... У парня наверно это свойство до сентября, а у девушки подольше... Успеет, сейчас июль... Хорошо, передаю.

Она протягивает трубку полковнику.

– Возьмите, Марина Сергеевна хочет поговорить с вами.

– Здравствуйте, Марина Сергеевна... Да, да, готово... Помочь ей, ну конечно... Раздражители наклеим, сам буду сидеть за аппаратурой... Три недели, ясно... До свидания.

Он бросает трубку.

– Ну что убедились. Программа утверждена и подписана. Вам дается три недели, до первого августа, завершить вашу часть исследования, потом они поступают в мое распоряжение.

– Убедилась...

– А как же их родители? Они же не дадут согласия на проведение такой операции, – сказала тетя Лида.

– А мы их спрашивать не будем. Скажем, что лечим пациентов и никак не можем вылечить.

– Боже мой, какой ужас.

– Где наши комнаты? – спрашивает полковник.

– Лида, проводи их, пожалуйста.

Слышны шарканья ног и стук дверей. Я подождал немного и тихо убрался подальше от этой дачи, на пляж.

Деревенские девчонки уже там и встретили меня недоброжелательно.

– Привет, – сказал я им.

Они недружно поздоровались.

– Как у вас в деревне, все нормально?

Наступила заминка. Наконец Варя сказала.

– Шел бы ты от сюда.

– Чем я вам насолил?

– Вас, паразитов, уничтожать надо. Пошел...

Я хотел успокоить их. В это время Таня сказала.

– Вон твоя... бежит. Наверняка тебя зовут.

Я оглянулся. К нам бежала Ира.

– Игорь, Игорь, идем на дачу, мама хочет с тобой познакомиться.

Она не дошла до нас метров восемь и встала. Я пошел к ней.

– Ты чего такой? – почувствовала Ира во мне перемену.

– Они только что меня прогнали.

– Не переживай. Пошли, мама такие вкусности привезла...

– Я уже не переживаю.

Что бы показать деревенским, что мне на них наплевать, я обнял Ирку за плечи и повел ее к даче.

Ирина мама расспрашивала кто я, где живу, кто родители и массу глупых ненужных вопросов. Я вежливо терпел и отвечал. Она дала мне два пирожка и я понял, что пора отваливать. Ирка уже догадалась, что ее мама не будет давать мне "вкусности" и насупилась.

– Вы извините, – сказал я, – меня ждет медсестра, делать процедуры.

– Да, да, – обрадовалась мама. – А тебе, Ирочка, не надо на процедуры?

– Нет.

Я вышел и услышал, как за дверью пронесся "ураган". Дочь с яростью обрушилась на мать...

Вечером Ирина мама уехала, а меня действительно позвали в процедурный кабинет. Полковник был одет в белый халат, рядом стояла женщина, которую он привез.

– Ну– тес, молодой человек, сейчас мы вам кое что подклеим. Софья, обратился он к женщине, – подбрей ему волосы на затылке, вот здесь и вот здесь, за ухом, а также на макушке.

Женщина профессионально выбривает голые плешины и полковник наклеивает на эти места коричневые колпачки.

– Вот и все, – любуется он моей головой. – Софья, готов аппаратуру.

Маша смотрит на меня с состраданием.

– Господи, что они с тобой сделали?

– Здорово изуродовали?

– Да уж красивее от этого не стал. Ложись спать.

– Как неудобно. Мне некуда повернуть голову.

– Бедненький. Я тебя понимаю.

Она гладит меня по щекам.

Мы летим над озером. На другом берегу вспыхивает костер. Ира направляется к нему. Я стараюсь ее остановит.

– Ира, стой.

В ответ смех и она ускоряет полет. Я несусь за ней и не могу догнать.

– Ира...

У костра нас заметили темные фигуры и заметались. Раздались крики ужаса.

– Демоны... Вона, демоны. Сюда летят.

Фигуры шарахнулись от костра в разные стороны. Ирка заливается от смеха.

– Ира, назад, – кричу я.

Она не долетает до костра метров десять и замирает, парит над водой. Я подлетаю к ней и вижу, как остекленевшие глаза устремлены в пламя...

– Ира, назад.

Я беру ее за руку и тут что то стало давить на голову. Кто то приказал мне отходить влево. Тащу Ирку и наконец отрываю от костра. Мы летим влево, команда меняется, теперь мы несемся по прямой к другому берегу. Опять изменение команды, Ирка стала рваться, я ее отпустил и тут вспыхнул синий прожектор. Ирка понеслась к нему, а мне опять что то надавило на голову и я свернул...

Нас приводят на дачу. Ирку, как всегда, первой кладут спать. После Маша приходит ко мне.

– Как ты себя чувствуешь?

– Голова болит.

– Бедненький. Давай я сейчас проверю давление.

Она измеряет давление, температуру.

– Все в порядке. Идем спать.

– Маша, сдери с меня эти штуки.

– Не могу, меня уволят, если я это сделаю.

– Как же я буду на них спать? Завтра даже на пляж нельзя явиться.

– Потерпи, родной.

Она ловко стягивает ремнями запястья рук. Эти два приклеенных на затылке датчика мешают мне спокойно лежать на подушке.

– Маша, этот полковник, гад?

Она вздрагивает,

– С чего ты взял?

– Когда он датчики наклеивал, то так долго щупал мою голову, будь то слепой.

– Наверно ты прав, он гад.

Я плохо спал всю ночь. Когда меня развязали, в комнату вошла Ирка.

– Ой, что это у тебя?

– Ему датчики приклеили, – ответила за меня Маша. – А ты разве не замечала ночью, что на его голове что то есть.

– Нет. А что было ночью? Хотя постойте, я помню огонь. Игорь, был ночью огонь?

– Был костер.

Ирка садиться на кровать и мучительно трясет головой.

– Да, был костер. Я помню... был.

Маша стала уходить и задержалась в дверях.

– Ребята, приведите себя в порядок, через десять минут завтрак.

Как только она ушла, Ира положила свою ладошку мне на грудь.

– У меня от мамы осталось много еды. Мы с тобой потом поедим, правда?

– Ира, ты не можешь содрать мне эту пакость.

– Я боюсь...

– Мне бы только подцепит этот край...

Я задрал руку и пытаюсь отцепить датчик. Ноготь наконец подлез под твердый край датчика и я рванул...

– Ой, – взвизгнула Ирка, – у тебя кровь.

– Черт с ней.

Я с трудом оторвал датчик с другой стороны головы. Теперь я сам почувствовал как капает кровь, но остался третий датчик. Ярость охватила меня. Что есть силы дернул его и этот датчик улетел в угол. Ну и клей привез полковник, с кожей отрывает железо.

– Ирка, дай полотенце.

Но Ирка сидела как изваяние и с ужасом смотрела на меня. Тогда я сам содрал полотенце со спинки кровати и обмотал голову.

– Ничего себе клей. Смотри, кожа и волосы на конце датчика.

Ирка отпрыгивает от руки и шарахается к двери.

– Я пойду позову Машу.

Ира убежала. Они с Машей явились через минуту.

– Что у тебя? – сразу спросила Маша.

– Он содрал датчики, – первой ответила Ирка.

– Ну-ка, дай посмотреть.

Маша срывает полотенце и осматривает голову.

– Я сейчас йод принесу, марлю и пластыри. Ничего опасного, до свадьбы заживет.

– Так быстро...

– Чего так быстро?

– Свадьба быстро. Раны же заживут за неделю.

– Может быть и быстро, – Маша смотрит на Иру. – Как ты думаешь, Ира?

– Да ну, вас...,– смущается она.

Маша приносит медикаменты. Обрабатывает мне раны и залепляет аккуратными пластырями.

– Все. Пошли завтракать.

Все сидят за столом и молча рассматривают мою голову.

– А где датчики, что я вам наклеил, молодой человек? – зловеще спрашивает полковник.

– Я их содрал и выкинул, – говорю ему спокойно.

– Это как так... выкинул.

– Я плохо из-за них спал и голова болела.

– Кто вам разрешил это делать?

– Я сам.

– Что вы придрались к парню, – заступилась тетя Таня, – если голова болела, так чего их жалеть. Правильно сделал.

– А как прикажите быть с программой. Опять ждать еще несколько недель. Кожа заживет нескоро, а датчики на другие места клеить нельзя.

В это время за окном раздался шум двигателя, приближающейся машины.

– Кого там несет? – удивляется тетя Лида.

Машина скрипит тормозами и громкий голос разносится по даче.

– Эй, кто-нибудь здесь есть?

Тетя Таня, полковник и Софья пошли на выход, оставшиеся облепили окна. К нам подъехал милицейский газик. Около капота стоял пожилой капитан милиции в весьма мятой форме.

– Здравствуйте, – обратился капитан к тете Тане, ее спутникам и, окинув окна, нам. – Капитан милиции, Сковорода Григорий Павлович.

– Здравствуйте, – в разнобой неуверенно ответили все.

– Я являюсь участковым в данном районе и живу в соседней с вами деревне. Вот приехал с вами побеседовать...

– У нас что-нибудь произошло? Что вам нужно, товарищ капитан? – спросил полковник.

– Да нет, у вас то наверно все в порядке. Это в нашей деревне пока беспорядки. Я приехал предупредить вас...

– Нас? – полковник даже покраснел от возмущения.

– Да, вас. В деревне сейчас творится черт знает что. Там гуляет инфекция, заболевают люди, идет падеж скота. Во общем мы на карантине...

– Мы то здесь причем?

– Не причем. Только нашлись в деревне люди: старушки, старички, проповедники всякие, которые во всех неудачах стали винить вас. И так озлобившийся народ, совсем раскачали.

– Господи, что твориться, – испугано забормотала тетя Лида.

– ... Поэтому прошу вас, в ближайшее время постарайтесь не уходить далеко от дачи, не вздумайте поехать в деревню или погулять в лес. Иначе, быть беде.

– Вы что, нас запугиваете? – запетушился полковник.

– Нет, предупреждаю. Сегодня ночью, с рыбной ловли, прибежали ошалевшие рыбаки. Они утверждают, что на них напали какие то чудовища с вашей дачи. Деревня на взводе, произойди в данную минуту несчастный случай или кто-нибудь из них заболеет, я... даже не могу сказать, что произойдет... Лучше сидите на даче.

– Спасибо, капитан, – резко ответил полковник, – мы учтем ваши пожелания.

– Я вас, предупредил...

Капитан попрощался, сел в газик и уехал. Все опять собрались в столовой и кажется забыли про мою голову.

– Так что будем делать? – спросила всех тетя Таня. – Может быть сегодня Игоря и Иру мы оставим на даче?

– У нас нет времени, нужно гнать программу, – возразил полковник.

– Игорю нельзя ставить датчики, у него кожа содрана. Пусть ребята все таки посидят дома.

– Нет. Так нельзя. Можно поставить датчики девушке.

За столом тишина.

– Я не хочу датчики, – раздался дрожащий голос Иры.

– Зачем детей уродовать, – добавила тетя Лида.

– Неужели нельзя без датчиков...– произнесла Маша.

– Что за разговоры? – заговорила грубым голосом ассистентка полковника, Софья. – У нас есть программа, подписанная ведущими учеными, на нее отпущены деньги и мы здесь рассуждаем проводить ее или нет. Надо ставит другому пациенту датчики и проводить эксперимент дальше.

– Правильно, – подтвердил полковник.

– Нет, не правильно, – возразила тетя Таня. – По программе на это выделен Игорь, а Ире должна выполнять другие функции. Так как я здесь старшая, то мое решение такое... подождем, пусть у Игоря заживут раны. Мы сожмем программу.

– Смотрите сами, – свирепо произнес полковник, – но если... если вы ее сорвете...

– Так сегодня, будем выпускать Игоря и Иру? – прервала его тетя Лида.

– Не будем мучить ребят, пусть летают...

Мы летим над озером и наслаждаемся свободой. Ирка крутиться вокруг меня, неожиданно надвигаясь или отрываясь в сторону. Неожиданно раздался хлопок, что то просвистело над моим ухом.

– Ира, к берегу, – кричу я девушке.

Еще хлопок, еще... и началось... Со всех сторон засвистело и затрещало. В воздухе носились невидимые частицы, издающие неприятные звуки. Ира несется к ближайшему берегу, я тоже за ней. Девушка уже над берегом, а меня вдруг, как тряханет. Боль пронзила тело и я рухнул в воду. До берега метров семь, здесь еще мелко, но я захлебываюсь, такое ощущение, что ноги отказали слушаться меня. С трудом выползаю на берег и без сил лежу на песке. По прежнему воздух воет, ноет и визжит. Кто то подбегает ко мне.

– Игорь, что с тобой Игорь?

Это полуголая Ира. Ее глаза полны страхом и ужасом.

– Ты цела?

– Здесь стреляют. Я не понимаю как здесь очутилась, такой гром в ушах...

– Помоги мне, отползти от берега...

На Ире только трусики. Ее голенькое тело подпирает мое. Я стараюсь преодолеть дикую боль в мягких местах, еле-еле перебираю ногами. Мы доплелись до первых кустов и я рухнул под них.

– Ира, беги к даче, позови наших на помощь...

– Мне страшно, кругом стреляют.

– Берегом не ходи, постарайся по кустам и к... даче подойди осторожно, вдруг они там...

– Кто?

– Те кто в нас стрелял... Иди, Ира...

Она уходит, а меня боль крутит и мучает. Я начинаю проваливаться куда-то, потом опять приходить в себя. Стрельба давно прекратилась, от куда то доносится треск и крики.

– Он где то здесь, – раздается голос Иры. – Посветите сюда. Вот его ноги. Игорь, мы пришли.

Надо мной склоняется человек, он проводит рукой по моей спине, доходит до мягких частей и я вскрикиваю от боли.

– Потерпи, парень. Ты весь в крови.

До чего знакомый голос. Человек берет меня на руки и выносит из кустов, теперь я при свете луны, могу его разглядеть, это милиционер, капитан Сковорода, что приезжал к нам на дачу утром. Его китель на Ирке, он сам в рубахе, бережно несет меня в сторону дачи, Ирка семенит рядом с ним.

– Что делают, сволочи, – рычит капитан.

– Он будет жить? – пищит Ира.

– Много крови потерял, вся задница разворочена... Если успеем в больницу, будет жить.

Все ближе и ближе треск. Мы взбираемся на холм и я вижу как пылает наша дача. Огонь почти до небес. С холма видно, что у озера еще один фонтан огня.

– Где же все...?

– Вам повезло ребята. Я не знаю, где жители дачи, но пока я нашел вас живыми и этому рад.

На дороге стоит газик капитана. Он усаживает Ирку на заднее сидение и кладет меня туда же. Моя голова на Иркиных ногах.

– Поехали, ребята, может вам и повезет.

Машину затрясло, она дернулась и я потерял сознание.

Лежу на животе в больничной палате. Мне только что зашили, вспоротую куском свинца задницу. Ирка, в больничном халате, рядом. Я стараюсь заговорить ноющую боль.

– Ира, ты только не возвращайся ни на дачу, ни в поликлинику к Марине Сергеевне. Она, подлая женщина...

– Успокойся, Игорь. Все пока хорошо...

– Я нечаянно подслушал разговор полковника с тетей Таней. Они хотели нас оперировать. Вшить нам под черепную коробку несколько датчиков, для того, чтобы мы оставались такими летающими навсегда.

– Не может быть.

– Ира, поверь мне. Упроси свою маму, пусть тебя возьмет домой. У тебя все должно пройти после сентября...

– Это они тоже сказали?

– Да.

В это время кто то входит в палату.

– Маша, – вскрикивает Ирка.

– Вот вы где, ребята? Нашлись...

Она обнимает Иру, потом подходит ко мне и нежно теребит щеку.

– Как дела, Игорь?

– Да вот, ранен в одно место.

– Мне капитан сказал, что вы здесь. Я облазила весь берег озера, все кусты, искала вас, хорошо, что нарвалась на него.

– А где все...?

– Не знаю. Когда парни окружили дачу и стали ее поджигать...

– Какие парни?

– Да деревенские же. Это деревенские напали на нас. Вас обстреляли, дачу подожгли и всю аппаратуру на берегу тоже.

– Так ты кого-нибудь из наших видала?

Она мнется, потом говорит.

– Нет. Так вот, подожгли парни дачу, а я внутри. Боязно выскочить, а вдруг убьют. Потом, кто то из них заорет: "Мильтон едет". Все разбежались, я тогда и выпрыгнула из окна, а дача, уже вся схватилась пламенем.

– Ты не можешь, до Ириной мамы дозвониться, надо чтобы она уехала к ней.

– Конечно дозвонюсь. Я сейчас это сделаю прямо от глав врача.

– И Марине Сергеевне ее не отдавай...

Она обняла Ирку.

– Нет, теперь ни за что не отдам.

На меня ранение произвело странный результат. Я разучился во сне летать... Может от боли, а может мое выздоровление завершилось...

Через два дня Ирина мама приехала забрать дочь. Эти дни Ирка спала в соседней палате, где ее привязывали на ночь к кровати.

Я прощаюсь с Иркой, так же лежа на животе.

– Так ты меня будешь искать? – спрашивает Ира.

– Буду. Поцелуй меня на прощание.

– Хорошо. Это тебе аванс.

Она целует меня в щеку.

– Как появишься у меня, поцелую по настоящему.

– Как же я найду тебя, если не знаю твоего адреса?

– Если захочешь, то найдешь и адрес из-под земли достанешь.

– До свидания, Ирка.

– До встречи, Игорь.

Теперь со мной прощается Маша.

– Ты сейчас куда поедешь? – спрашиваю ее.

– Туда, к Марине Сергеевне.

– А не страшно?

– Страшно.

– Маша, ты мне не рассказала все до конца. Что же произошло с жителями дачи?

– Хорошо. Я тебе расскажу. Тетя Таня сгорела на даче. Она хотела выпрыгнуть в окно, но хулиганы стали стрелять и не позволили ей этого сделать. Полковник и его ассистентка Софья, в это время были на берегу и занимались исследованиями с вами, они храбро вступили в драку с деревенскими. Кто то выстрелил Софье в грудь и убил наповал, полковнику размозжили голову прикладом ружья. Сейчас он в этой больнице.

– А тетя Лида.

– Ей повезло. Она сбежала в лес.

– А я уже все... не летаю.

– Ну и слава богу. Ты будешь нормальным человеком. На тебе...

Она протягивает клочок бумаги.

– Что это?

– Это адрес Иры. Я его незаметно стащила. Выздоровеешь, поезжай к ней. То, что вы вытерпели на даче, не забудется на всю жизнь.

– Спасибо тебе, Маша.

– Прощай, Игорек.

Прошло полтора месяца. Раны вроде затянуло, я начал ходить. Однажды в коридоре больницы столкнулся с... полковником, у которого была перевязана голова. Он постарел, сгорбился и шаркал ногами, еле-еле переставляя ноги.

– Полковник?

– Вы кто?

– Не узнаете? Я, Игорь.

– Нет не узнаю.

– Игорь, с дачи. Еще летал по ночам.

Он пристально всматривается.

– Нет. Я вас не знаю.

Его ноги зашаркали дальше.

Мне опять не повезло. Шов на одной ягодице начал гноиться. Пришлось вторично рану чистить и я задержался в больнице еще на месяц.

Подходит Новый Год. Я решил навестить неизвестный мне город Калинин. Поезд подошел к перрону, а я начинаю волноваться. Пять месяцев прошло с тех пор, как Ирка ушла от меня из больницы. Мы за это время не написали друг другу не строчки. Как она встретит меня?

Вот и улица со стандартными хрущевскими пятиэтажками. Я поднимаюсь на третий этаж и нажимаю кнопку звонка.

– Кто там? – слышится незнакомый женский голос.

– Можно позвать Иру?

– Ира. Это к тебе.

Слышен стук отброшенного крюка, открываются двери и на меня устанавливаются синие глаза.

– Игорь? И-го-рь, – это теперь радостный вопль.

Ирка повисает на мне и начинает плакать.

– Нашел все таки... Нашел. Я так и знала, что ты найдешь.

– Ирочка, кто там? – раздается в глубине квартиры знакомый голос Ириной мамы.

– Мама, он пришел.

Лицо мамы выплыло из темноты коридора.

– Слава богу, теперь у нас будет все в порядке. Заходи, Игорь. Будь как дома.