Текст книги "Луна - это моё проклятье"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Кукаркин Евгений
Луна – это моё проклятье

Евгений Кукаркин

Луна – это моё проклятье

Написано в 1997 г. Приключения.

Луна– это мое проклятье. С 16 лет я болею этой непонятной болезнью. Как только лунный свет прорывается к грешной земле, во мне начинает бурлить черт знает что. Я встаю с кровати и начинаю бродить по квартире. Самое ужасное, я не понимаю сплю я или нет. Луна манит меня, она зовет на улицу, в этот непонятный, дающий мне силу свет.

Вот и сейчас, тихо открываю дверь и вхожу в коридор. Его темнота ужасна, я сразу же теряю представление пространства, приходится ощупью ползти по стенке до кухни. Здесь опять радостные блики лунного света на полу. Я спешу к двери. Задвижки на ней неприятно стучат и тут, сквозь музыку тишины, прорывается тихий голос.

– Игорь, проснись Игорь.

До чего же знакомый голос. До чего же он похож на мамин. Почему она здесь?

– Игорь, – шепчет ее голос, – идем в кровать.

Руки мамы нежно ложатся на плечи и ведут меня опять в темноту коридора. Открывается дверь в комнату, тут я задеваю локтем выступающую ручку двери и от боли... просыпаюсь.

Мы стоим в лунной комнате. Мама встревожено смотрит в лицо.

– Ты как?

– Я опять, мама?

– Да, сынок.

– Привяжи меня к кровати.

Она кивает головой. Я ложусь в пастель и мама широкими армейскими ремнями пристегивает меня к железной раме кровати, придавив мое тощее тело к тонкому матрацу, наброшенному на панцирную сетку. Опять плыву в сон и чувствую, как лунное проклятье пытается меня оторвать от койки.

Утром меня ведут к врачу.

– Что, Игорь, опять бродишь по ночам? – добродушно усмехается Пал Палыч, наш подростковый врач.

– Да уже не знаю, что с ним делать, – жалуется мать. – Как ночь, так и начинается. Сегодня я его поймала у двери. А помните тогда, неделю назад по крыше бродил, по самому коньку. Ох, и страху мы тогда натерпелись.

– Мои таблетки не помогли?

– Нет. Я его сейчас к кровати привязываю. Так вы бы видели что твориться. Кровать трясется, вся ходит ходуном. А посмотрите на его руки, ноги, от ремней одни синие полосы.

– Что же мне с тобой делать? Я тебе вроде успокаивающее прописывал, а ты все бузишь. Надо отправить его в центральную клинику. Там снимут анализы, пройдет обследование.

– Не надо, доктор, – упрашивает мать. – Может как-нибудь обойдется?

Пал Палыч задумчиво смотрит на меня.

– Может мне пойти от противного, прописать тебе сонливых таблеток. Крепче спать будешь, может и бродить перестанешь. Ладно, в этот раз еще рано в клинику отправлять. Попробуем еще раз более высокую дозу димедрола.

Вечером мать запихивает мне в рот таблетку. Сегодня она решила меня не привязывать к кровати.

– Спокойной ночи, Игорь.

– Спокойной ночи, мама.

Ложусь в пастель и закрываю глаза. Сон явственно проявляется перед глазами. Как только лунный лучик пробился в окно, каждая частичка моего тела оживает. Она наполняется силой и я... отрываюсь от кровати. Я плаваю..., плаваю в воздухе над койкой. Переворачиваюсь и тут, чуть не шлепаюсь на пол... Все же, какая то сила поддерживает меня в пол метра от пола и уже как змея, извиваясь между стульями и ножками стола, попадаю в лунный свет, обильно идущий из окон. Все попытки поднять выше, не приводят ни к чему. И все же... я летаю. Повинуясь приказам, тело послушно разворачивается и несется к двери и тут... я чуть не бьюсь в нее головой. Мне никак ее не открыть, под руками нет... ручки.

– Игорек, Игорь, – встревожено звучит из далека голос матери. Господи, да что же это такое? Игорек?

На меня наваливается что то тяжелое, я пытаюсь вырваться и тут же ударяюсь головой в металлическую ножку кровати. Боль пронизывает тело и сон пропадает. Я лежу на полу, а рядом содрогается от плача мать.

– Что со мной было?

– Ты... ты летал...

Я встаю и чувствую неприятную ломоту в суставах и мышцах. Вот и моя кровать. Скрепят пружины.

– Мама, привяжи меня.

Она прикручивает меня к кровати.

– Все же придется тебя отправить в больницу, так дальше жить нельзя.

Всю ночь беспокоит один сон, я пытаюсь оторваться от моих пут и моя койка все время тащит меня вниз...

– Он сегодня летал, доктор.

– Как летал?

– Так. Сначала приподнялся над кроватью, потом опустился над полом и стал летать по комнате...

– А ноги, руки были как?

– Что как? Нормально. Не висели, были продолжением туловища.

– Бред какой то.

– Но я уже не в силах ничего делать. Привязала его к койке и мне казалось, что он поднимается с ней...

Пал Палыч с сомнением смотрит на нее, потом на меня.

– Ты сам то помнишь, что с тобой было? – уже спрашивает он меня.

– Я, по моему, летал во сне.

– По моему, – передразнивает доктор. – Иди посиди в коридоре. Мы здесь с твоей мамой поговорим.

Я послушно иду из кабинета. В коридоре мало народа и мне сразу бросилась в глаза знакомая физиономия Лельки из нашего класса.

– Игорь, что ты здесь делаешь?

– А ты чего?

– Мне медицинская справка нужна. Я поступаю в академическую греблю.

– А я вроде заболел.

– Чем?

– Не знаю. Плохо сплю.

– Подумаешь. Я читала, что какой то парень уже не спит 13 лет и... ничего.

– Я плохо сплю с последнего экзамена.

– Переутомился. Сейчас лето, сил поднаберешься и все...

– Что, все?

– Еще год и окончишь школу, а потом будешь смеяться над собой, вспоминать как эти дурацкие экзамены довели тебя до ручки.

Лелька глупо хихикает. Замигал огонек над дверью глазника и она сорвалась с места.

– Это меня. Пока, Игорь.

Тоскливо тянется время. Наконец выходит мама и Пал Палыч.

– Пошли Игорь.

Перед поликлиникой стоит старенький "москвич". Пал Палыч сажает меня и маму в него.

– Поехали.

– Ма..., а куда мы едем? – спрашиваю я.

– Доктор говорит в институт. Нас там ждут, – отвечает мама.

Толстая женщина с приятным добрым лицом долго изучала мои рефлексы при помощи иглы и молоточка, расспрашивала мать о моих похождениях во сне и потом, кончив исследование, сказала маме.

– Мы его здесь обследуем. Вы не беспокойтесь. У нас многие лечились от лунатизма и теперь все вполне здоровые крепкие люди. Игоря мы вылечим.

Мама и Пал Палыч прощаются со мной.

– Ты будь мужчиной, – наставляет мой доктор. – Здесь Марина Сергеевна, самый лучший врач в мире.

– Игорек, я буду приезжать, – мама обнимает меня, – ты только веди себя хорошо.

Толстая женщина передает меня молодой девушке в белом халате, которая ведет в палату. Это комната с двумя койками. Одну уже занял здоровенный мужик, который при виде девушки расплылся в улыбке.

– Машка, кого привела?

– Лунатика.

– Вот весело то будет. Только не оставляй ему тяжелых предметов.

– Это почему?

– Еще ночью уронит на голову.

– Ну и дурак же ты, Тихон.

– А чего?

– Ничего. Игорь вот твоя койка, вот тумбочка. Этого придурка не бойся. Он тихий, хотя у него с головой всегда не все в порядке.

Она меняет мне простыни, наволочку и под нескончаемый обвал шуток Тихона уходит.

– Правда, лунатик? – спрашивает меня Тихон.

– Наверно.

– Это плохо. Пойдешь на крышу, а не дай бог она мокрая, сорвешься и соберут от тебя одни косточки. С пятого этажа всегда противно падать.

– А ты правда, псих?

– Нет. Я военный, моряк. Забылся в подводной лодке, по тревоге вскочил с койки и головой впилился в угол железного навесного ящика. А там дальше пошли неприятности, череп пробил, что там задел, теперь дергаюсь...

Я валюсь на одеяло и уныло смотрю в потолок.

– Эй, парень, тебя кажется звать Игорь? – спрашивает сосед.

– Да.

– Ты не горюй, Игорек. Здесь в соседних палатах такие девочки есть, закачаешься.

– Тоже психи?

– Всякие.

В это время в палату входит толстая докторша.

– Тихон, ты только парню мозги всякими гадостями не засоряй.

– Да что вы, Марина Сергеевна. Я же сама невинность.

Докторша присаживается на мою койку.

– Игорь, тебя привязывали к койке?

– Да.

Я обнажаю свои руки и показываю ей следы от впивавшихся в тело ремней.

– Что же мы будем делать? Тебя сегодня опять привязать?

– Не знаю.

Она задумчиво смотрит в окно.

– Пожалуй, я сегодня домой не пойду. Необходимо убедиться самой. Тихон, хочу тебя предупредить. То что ты здесь увидишь, тебя не должно удивлять. Сиди тихо, не шевелись, не ори и вообще... ни звука.

– Вы меня очень заинтриговали, Мария Сергеевна. Я же всю ночь не буду спать.

– Это дело твое, не встанешь к завтраку, кормить не будем.

Марина Сергеевна встает и решительно идет к двери. Там она задерживается.

– Двери на ночь не закрывать.

Свет погашен. Тихон на койке тревожно переворачивается, а я смотрю в окно. Луна уже зацепила крыши домов и ее отражение непонятно начинает давить на меня. В это окно лунный свет не придет, он освещает ту сторону здания. Глаза слипаются и мне начинают сниться чудеса.

Мне очень хорошо. Я тихо плыву по палате и подлетаю к двери. Она легко подалась и лунный свет, гуляющий по коридору, заставил дрожать каждую частичку тела. Я купаюсь в этом свете. Коридор длиннющий и мне можно набрать скорость и лететь быстро к огромной входной двери. Руки шарят по ней и не могут открыть. Я переворачиваюсь и опять полет через коридор к другой двери, в торце здания. У столов застыли манекены в белых халатах, я пролетаю вблизи их колен. Другая дверь тоже закрыта, но здесь темнее из-за отсутствия окон. Луна зовет меня обратно. Опять мчусь в коридор и резко торможу. Напротив большого окна, не заслоненного горшками цветов, опрокидываюсь на спину и раскидываю руки. Я вишу над полом и наслаждаюсь обилием света. Он вибрирует во мне, будоражит каждую клеточку.

– Игорь, – тихий незнакомый голос зовет меня.

Быстрый поворот и опять тело пробивает слабое сопротивление воздуха. Может меня зовут за дверью? Я подлетаю к ней и опять... ее не открыть. Теперь медленно плыву обратно. Все эти двери вдоль коридора закрыты и мне неинтересны. Мимо проплывают толстые ноги, до колен прикрытые халатом, я поворачиваюсь на спину и вижу толстую докторшу. Ее лицо неподвижно и она вся застывшая как лед. Медленно пролетаю мимо еще несколько лиц и тут что то мелькнуло знакомое. Да это молодая девушка, что привела меня в палату. Я почти прикасаюсь к ее теплым ногам и пальцем зову за собой. Манекен девушки сдвигается и послушно передвигает ногами в мою сторону. Теперь я плыву по коридору животом вниз, а сзади идет она... У выходной двери зависаю над полом и показываю пальцем на нее. Девушка отрицательно качает головой и тут я попросил, нормальным голосом попросил.

– Открой.

– Нет.

– Открой дверь.

– Нет.

Она мне стала неинтересна. Я несусь обратно, резко задерживаясь перед каждым манекеном. Потом опять подлетаю к свободному окну и, зависнув над полом, впитываю в себя лучистые потоки. Тут опять меня позвали.

– Игорь.

Это как сигнал. Я заметался по коридору от одной двери к другой.

– Игорь.

Неподвижная толстая докторша вдруг сдвинулась с места и встала поперек коридора. Я подлетаю к ней и, перевернувшись на спину, вопросительно смотрю ей в лицо. Лунный свет выбелил ей половину лица. Виден один глаз блестевший от света.

– Проснись, Игорь.

Я не понимаю. Разве я сплю. Она резко наклоняется ко мне и сильный запах чего то необычного ударяет в ноздри. В мою голову вихрем ворвалась боль и тут же я грохнулся на пол. С удивлением сажусь и смотрю в верх на докторшу.

– Я опять летал?

– Да, Игорь. Пойдем в палату. Эй, – кричит она в коридор, – включите свет.

Вспыхнули лампочки и все ожило. Забегали, стоявшие ранее неподвижно люди, нянечки и дежурные сестры.

– Пошли, Игорь, – докторша протягивает мне руку.

Я встаю и чувствую привычную ломоту тела. Мы заходим в палату. Тихон на корточках, по-татарски, сидит на своей койке.

– Ложись, Игорек. Где там, Маша? Мария...

В палату влетает уже знакомая молодая девушка с кучей ремней. Они вдвоем меня привязывают к кровати.

– Спи, Игорек. Маша, следи за ним всю ночь.

– Хорошо, Марина Сергеевна.

Они выходят. Теперь голос подает Тихон.

– Ну ты даешь, парень. В жизни такого не видел. Цирк, да и только. Но ты классически летал. С такой скоростью... Неужели выше подняться не мог?

– Я не помню.

– Ну и дурак, с такими способностями, только деньги зашибать. Пойду покурю.

В комнате тишина и меня опять тянет к луне. Глаза закрываются и тело начинает биться в путах ремней...

На следующий день, Марина Сергеевна, меня долго обследует, медицинские сестры снимают массу анализов. День проходит спокойно, в полудреме и спокойствии. К вечеру коридор заполняется множеством народа, здесь военные, гражданские, много женщин. На всех натягивают белые халаты. Я слышу в палате приглушенный гул голосов. Мне обо всем рассказывает Тихон, который без конца выскакивает в коридор.

– Похоже, Марина Сергеевна пригласила гостей ради тебя.

– Не выдумывай.

– Точно, точно. Я проходил в туалет, только и разговоры о летающем парне.

В палату входит Мария Сергеевна.

– Все. Всем спать. Как себя чувствуешь, Игорь?

– Нормально.

Она гасит свет, подходит ко мне и проводит над моим лицом ладонью.

– Спать... спать...

Что то убаюкивающее в ее словах и у меня начинают смыкаться глаза.

Я опять отрываюсь от кровати и плыву к двери. Скрипят петли и вот опять белый свет луны. Коридор освещен им и десятки неподвижных застывших тел, прикрывающих двери в палаты, кажутся неровными глыбами. Я проношусь до входной двери, опять пробую ее толкнуть и, ничего не добившись, мчусь в противоположную сторону. Бесконечная шеренга ног с правой стороны, а слевасвет от окон. Я мечусь по коридору и застываю перед тем, не загороженным окном. Кажется щупальцы луны обвили меня и я расслабляюсь, опрокидываюсь на спину и, как на пляже, раскидываю руки и ноги. До чего же хорошо купаться в свете. Легкий запах гуталина, задерживает меня, я резко переворачиваюсь, недалеко манекен мужчины в белом халате, его черные ботики блестят зайчиками бликов. Я спешно отплываю в другую сторону, вдоль шеренги ног. Вот ровные ноги женщины на высоких туфлях-шпильках. Я поворачиваюсь боком к ним и поднимаю голову. На верху, склоненное красивое лицо и белесые кудряшки волос.

– Ты кто? – спрашиваю я.

– Врач.

– Открой мне двери.

– Зачем.

– Там, луна, там свет.

– Не могу.

Теперь отплываю от нее в сторону и лечу вдоль неподвижного строя. Потом поворачиваю обратно и проношусь вдоль окон. Как мне хочется подняться выше уровня подоконника, но увы, я как привязан неведомой силой к этому полу и мне невозможно преодолеть эти 40 или 50 сантиметров.

Меня несет по всему коридору, сам удивляюсь, когда перед дверью замираю, получив невидимый мягкий толчок, отбрасывающий меня назад. Опять к окну, но подальше от вонючих ног. Волшебница луна принимает меня в свои объятья.

– Игорь, – опять уже знакомый голос.

Я лечу на голос. Марина Сергеевна глыбой, опять стоит поперек коридора.

– Просыпайся, Игорь.

– Вы мне откроете дверь?

– Да.

Она опять протягивает ко мне свою руку и тут же резкость запаха, обухом бьет по голове. Я с грохотом валюсь на пол.

– Ты как, не ушибся? – спрашивает Марина Сергеевна.

– Нет.

Она помогает мне подняться.

– Включите свет, – командует она.

И сей час же коридор оживает. Неподвижные фигуры отрываются от стен и окружают нас.

– Что вы чувствуете? – сразу задает мне вопрос мужчина с бородкой.

– У меня болит тело.

– Где?

– Везде.

– Коллеги, – перекрикивает всех Марина Сергеевна, – Игорю надо в пастель. Не надо вопросов.

Она ведет меня сквозь строй мужчин и женщин в белых халатах, в палату. Там дежурная сестра прикручивает руки и ноги ремнями к койке.

– Налетался? – спрашивает Тихон.

– Вроде бы.

– Слышишь, как бурлит коридор.

– Слышу.

– Теперь ты знаменитость.

– Ну и черт с ними.

– Правильно.

– А ну, спать, – прикрикивает дежурная сестра и гасит свет.

Я стараюсь бодрствовать, пытаясь прислушаться к говору за дверью. Он превращает в ровный гул, который меня убаюкивает и опять я стараюсь вырваться из цепких лап кровати и лететь на волю, к луне.

Утром в отделении, я как настоящая кинозвезда, врачи, сестры, больные и любопытствующие со всего института, тыкают в меня пальцами. На обходе, Марина Сергеевна, мне говорит.

– Игорь, сегодня мы тебя переводим.

– Куда?

– На дачу.

– ??? Зачем?

– Здесь тебе не место. Эта клиника не для тебя.

– Так я здоров?

– В принципе, да. Все лунатики вполне нормальные люди, это даже болезнью не назовешь, с возрастом все проходит.

– А мама будет знать, где я?

– Мы ее предупредили. Она согласна.

После ужина меня, под присмотром Маши, посадили в светлую "волгу" и четыре часа мы носились по дорогам, до нового места жительства.

Это была двухэтажная деревянная дача, с одной стороны окруженная густым лесом. С другой стороны через бугор, просматривалось полоска воды. У входа в дом встретила пожилая женщина в васильковом платье.

– Так это и есть Игорь? – рассматривала она меня. – Давай знакомиться. Меня звать Татьяна Владимировна, но ты меня лучше зови – тетей Таней. Маша ты остаешься с нами?

– Да, остаюсь. Марина Сергеевна просила передать, что после обеда пришлет сюда машину с аппаратурой.

– Так сколько людей еще приедет?

– Человека два.

– Ой, ты господи. Готовить то надо сколько. Придется просить местных помочь. Пойдемте я покажу вам ваши комнаты.

Мы входим в дом, поднимаемся на второй этаж и Татьяна Владимировна заталкивает меня в маленькую комнатку. Кровать, стол, два стула и целый шкаф с книгами

– Эта твоя комната, Машина– через дверь.

– А почему не рядом? – удивилась она.

– Так приказала Марина Сергеевна. Игорь, ты осмотрись здесь, а мы с Машей пойдем в ее комнату и поговорим немного.

Они ушли. Я побродил по комнате, посмотрел корешки книг и подошел к окну. С высоты второго этажа, наконец то увидел, что за бугром пряталось озеро, вытянутое почти на полтора километра в длину. На том берегу, за густым кустарником проглядывали зеленые поля. Мне захотелось посмотреть озеро. Я тихонько вышел из комнаты, спустился вниз и, выйдя из дома, пошел к холму...

Это был большой песчаный пляж, почти пустой. Несколько девичьих фигурок, загорало у берега. Я подошел поближе. Курносое, конопатое лицо оторвалось от песка.

– Ты откуда? – спросила девушка.

– Вон от туда, с дачи, – я пальцем указал на холм.

– Больной значит?

– Нет, здоровый.

Еще три симпатичных мордашки приподнялись и уставились с любопытством на меня.

– Там здоровые не живут. Варюха, – обратилась она к полноватой соседке, – помнишь, в прошлом году здесь псих жил. Говорят, он взглядом мог вызвать пожар. У дяди Кузи лодку сжег, когда тот недалеко от сюда рыбалил. А в позапрошлом... была женщина. Эта, наших мужиков в бараний рог гнула. Мысленно прикажет, те прямо перед ней стелятся...

– Это нехороший дом, – вдруг прервала ее Варюха, – Там души умерших живут и в нашей деревне от них спокойствия нет. Все время залетают и пакостят. Уже пять пожаров этом году, а сколько мужиков погибло, ужас, Петька погиб на охоте, Валька– утоп, Гришка с Лешкой– сгорели, Колян под трактор попал...

– Постойте, постойте. Так что, эти которые жили до меня на даче, они умерли? – удивился я.

– Умерли. Прямо в этом доме все и умерли. Кто говорит, от истощения, а кто говорит, что их специально...

– Да бросьте, все это сказки.

– Может быть и сказки, но тот который все сжигал, похоронен на нашем деревенском кладбище. По ночам, а то и днем иногда выходит и продолжает нас жечь...

– А тебя как звать? – спросила одна из девочек, зарывшихся в песок.

– Игорь.

– И на долго тебя поселили в этом доме?

– Не знаю. Наверно перед школой выпустят.

Девчонки с любопытством смотрят на меня.

– А ты этого...,– спросила черноволосая, лежащая самой крайней в ряду, – без отклонений. В этом доме все же нормальных еще не было.

– Да говорю же, здоров. Поджигать не умею, мысленно приказывать не могу, ну что еще...

Во сне летать могу, но не скажешь же это вслух, засмеют ведь.

– Ты чего не раздеваешься, пошли купаться?

– У меня плавок нет.

Девчонки хихикают.

– А ты так...

Я раздеваюсь и все видят на мне цветастые трусы, почти до колена. Закручиваю их в виде плавок.

– Здесь дно то хорошее?

Девчонки поднимаются, с их кожи сыпется прилипший песок.

– Дно отличное. Пошли, – командует черноволосая.

Только в десяти метрах от берега я почувствовал, что глубоко. Вода была теплой и я поплыл на середину озера.

– А ты неплохо плаваешь, – сопит рядом со мной Варюха.

– Давай, до того берега и обратно.

– Ну, нет. Там, во первых, берег илистый, выбраться невозможно, во вторых, коряг много.

Мы поплавали немного и повернули к пляжу. Уже как принятый в компанию, сваливаюсь рядом с ними на песок.

– Ты в десятый класс идешь? – спрашивает одна из девчонок.

– Нет, в одиннадцатый.

– Смотрите, от дачи сюда кто то идет.

Я увидел что к нам идет Маша.

– Здравствуйте, девочки, – обращается она ко всем.

– Здравствуйте, – нестройно отвечают те.

– Игорь, пошли на обед.

Я поднимаюсь и нехотя начинаю натягивать штаны на еще мокрые, с прилипшим песком, трусы. Мы идем с Машей к дому.

– Смотри, не окрути здесь одну из девчонок, – ехидничает Маша, – а то так и останешься на вечно в этом краю.

– А девочки здесь неплохие. Если понравиться, пожалуй лучше увезу от сюда.

– Иди, иди, бабник. Кожа да кости, а туда же.

Вечером к даче подъехал "Уазик", с него скинули прожектор с синим стеклом, несколько непонятных мне аппаратов и большую катушку с кабелем. Молодой парень и женщина представились мне.

– Меня звать Паша.

– А меня, Юлия Георгиевна. Нам уже сказали как тебя звать. Я с тобой буду работать, так что подружимся.

Пашу сразу услали тянуть на берег озера кабель, а мы с Юлией Георгиевной и с Машей устроились в гостиной, смотреть черно-белый телевизор.

Луна опять зовет в поход. Я поднимаюсь с койки и лечу к двери. Небольшой зазор позволяет мне легко отвести ее и вот лестница. Неведомая сила разгоняет меня вниз и мягко пружинит у пола. Двери все открыты и я свободно вырываюсь в сплошную стену света. Вот бугор, перемахиваю его и от восторга обалдеваю. Вся вода кажется лунной, свет серебриться и переливается от нашего ночного спутника земли. Разгоняюсь и вылетаю на пляж... Серебро воды манит, но я по прежнему побаиваюсь проскочить туда. Пробный полет с краю и вот отчаянный рывок к середине озера. Это великолепно, такой простор, я мчусь неизвестно куда, потом обратно..., а свет ласкает кожу и она вся наливается силой. На мгновение останавливаюсь и замечаю под собой на водной глади вытянутую вмятину по форме тела. Опять бросок вдоль озера. Не знаю сколько времени наслаждался этой свободой, но вдруг, на берегу замелькал синий огонек, свет его странно давит на меня и просит приблизиться. Я выношусь на берег и вижу знакомое лицо женщины, облитой лунным светом.

– Игорь, – говорит она и подносит к моему лицу руку.

Резкий запах свалил меня в песок.

– Всего понемножку, – Юлия Георгиевна, протягивает мне руку. – Пошли спать. Паша, сматывай аппаратуру.

– Сейчас, – раздается в тени кустов его голос.

– Неужели я летал... над озером?

– Ты не помнишь?

– Мне только казалось...

– Все нормально, Игорь.

Маша тоже не спит, она добросовестно пристегивает ремнями меня к койке.

– Ты все видела? – спрашиваю ее.

– Да.

– Это правда, что я летал над водой?

– Правда. Не переживай, все хорошо.

Я каждую ночь, пока не кончился цикл с луной, носился над поверхностью озера. А когда она исчезла, меня прикрутили к кровати, чтобы в этой темноте я случайно не пропал, потеряв ориентир в густых лесах или огромных полях нашей земли.

Колхозные девчата приходили на пляж почти каждый день. Я уже знал их по именам и встречал как старых знакомых.

– Игорь, ты там живешь, это правда, что к вам на дачу новых психов привезли? – с испугом меня спрашивает Валька.

– Нет. Уже как неделю там еще живут механик Пашка и врач Юлия Георгиевна... А с чего вы взяли... про психов?

– Да не психи это, а демоны, – не выдерживает черноволосая.

– Моя бабка говорила, – продолжила Валька, – что по ночам белое чудище носиться над поверхностью озера и дико гогочет, потом с дачи подается условный сигнал и это страшило исчезает там.

– Я ничего не замечал.

– Потому что ты спишь, как сурок.

– А я слыхала, – говорит черноволосая Галя, – этот демон за рыбаками гоняется, их сети рвет, а самих мужиков плетью погоняет.

– А еще, – перебивает ее Валька, – у нас болезнь скота появилась, ящур называется. Все жители на вашу дачу кивают. Все зло от туда.

– Да ничего подобного, там хорошие, нормальные люди. Маша, замечательная девушка, Пашка – электрик, хохмач и заводила, тетя Таня и тетя Юля пожилые женщины, ведут хозяйство и все дела.

– Разве твоя мама не с тобой?

– Она работает и приезжает ко мне только по выходным.

Мне полежать не дали. На пляже появилась тетя Таня.

– Игорь, там машина приехала с гостями, тебя просят подойти.

Я думал, что прибыла мама, но это оказалось привезли юное конопатое создание лет пятнадцати, с большой кичкой каштановых волос.

– Знакомься, Ира, это Игорь. Ира теперь как и ты, будет жить с нами на даче.

– Очень приятно.

На меня глядела синими глазами чуть испуганная, курносая мордочка.

– Помоги Ире отнести вещи.

Я забираю ее чемодан и тетя Таня и Маша ведут нас наверх. Рядом с моей комнатой раскрывают дверь и все заходят туда. Мебель вся такая же как у меня в комнате, только нет книжного шкафа.

– А у меня в комнате книги, – хвастаюсь я.

– Вот Ира и будет их забирать у тебя. Ты сейчас, пока Ира распаковывается, побудь где-нибудь рядом на даче, а потом, когда она освободится, погуляй с ней, покажи здешние места.

– Хорошо, я буду у себя.

Я зачитался книжкой, лежа на кровати и не заметил, как прошло два часа. Стук в дверь, оторвал от очередных похождений сына Атоса.

– Можно, – в проеме стояла Ира.

– Заходи.

Она оглядывает комнатку и тут ее взгляд падает на мою кровать. Рот в изумлении раскрывается, она делает несколько шлепков губами.

– У тебя ремни...?

– Ты про эти... Да...

– Тебя тоже пристегивают?

Тут я прямо подскочил с кровати.

– Как, и ты тоже?

Я подхожу к ней и беру ее руку. На ее кистях четко видны темно-синие следы от ремней.

– У меня тоже синяки, а на теле вон какие.

Я поднимаю рубаху и показываю ей свои следы на коже.

– Мне в институте Марина Сергеевна говорила, что есть еще один мальчик в Союзе, который летает. Так это ты?

– Наверно, я.

– А мы когда-нибудь будем здоровыми?

– Мы и так не больные. Просто это временное психическое отклонение, которое бывает почти у всех мальчиков и девочек. Только оно проявляется в разной форме. У нас очень резко и сильно, у других незаметно, а третьи только бродят по ночам. Нам нужен какой то толчок... и мы опять будем нормальными.

– Это быстро проходит?

– У кого как. Кто в течении лета, а кто и в течении недели.

– Значит, следующим летом этого не будет?

– Не могу тебе сказать, но то что мы будем здоровыми, точно знаю. Слушай, давай закончим на этом. Пойдем я тебе пляж покажу, озеро.

Я веду ее к берегу озера. На пляже загорают знакомые деревенские девчонки. Мы подходим к ним.

– Привет, – говорю я им. – Знакомьтесь, это Ира. Она приехала к нам на дачу сегодня.

Девчонки с любопытством смотрят на нее.

– Вы... ничем не больны? – спрашивает Валька.

Ира недоуменно смотрит на меня.

– Почему вы пытаетесь убедить меня, что все на даче больные? Я что тоже больной по твоему?

– Мне мама сказала, что на этой даче все равно здоровых быть не может. Значит у вас что то другое...

– Что вы за чушь несете?

– И вовсе не чушь, – сказала Галя. – Как дачу построили, еще ни одного здорового на ней не было, все какие то... с отклонениями. Мой дядя сам вчера видел своими глазами, как демон вылетел с дачи, метался над этим озером и дико хохотал.

– А какой он демон, дядя заметил? – спросила Ира.

– Ну такой... белый, с длинными волосами и большим ртом с клыками...

– В деревне опять дети стали болеть, – вдруг повернула мысль Варя. Все говорят, что эти демоны и души умерших с этой дачи, высылают на нас порчу.

– Врача то хоть вызывали, он ставил диагноз больным? – спросил я.

– Вызывали. Он сказал, что это заразная болезнь, полимелит называется.

– Полиомиелит...

– Вот и я говорю. Никто в районе этой заразой не болеет, только в нашей деревне. Даже врач удивился откуда она здесь появилась.

– Это просто... совпадение, ну как это сказать лучше, просто кто то был в городе или в другом районе и случайно занес...

– А скот, а несчастные случаи, здоровые люди вдруг умирать стали..., тоже совпадение. Такого не бывает. Как построили эту дачу, так все и началось...

– Это глупость.

– Сам ты...

– Ладно, не будем ругаться, пошли лучше купаться.

Я и Ира раздеваемся до купальных принадлежностей и идем к воде. Деревенские нехотя поднимаются и идут за нами. Я чувствую, сегодня контакта не получилось.

– Почему они нас так ненавидят? – спрашивает меня Ира, когда мы возвращаемся к даче.

– Мне кажется, что деревня попала в полосу неудач. Никто не может им объяснить в чем дело. Нужно найти виновного и они решили, что это мы.

– У меня такое представление, что это дремучая деревня.

– Не надо их представлять серыми. Когда несчастье обрушивается на людей, они иногда не представляют, что делают.

– А мы?

– Что мы?

– Мы тоже в полосе неудач?

– Странное у тебя представление. У нас другие заботы.

Вылетаю из комнаты и вижу на площадке лестницы мечется полуголое тело Иры. Она летает вдоль перил и не решается спуститься вниз. Я подлетаю к ней и пытаюсь дотронуться рукой, но кисть не дошла до кожи, ее отбросила невидимая сила.

– Ира.

Теперь она разворачивается и странным взглядом смотрит на меня.

– За мной.

Лихо над ступеньками спускаюсь вниз и вылетаю в заранее открытую дверь. Вот и холм. Озеро переливается от серебра луны. Рядом зависло тело Иры, она тоже смотрит на это чудо. Я срываюсь с холма и лечу к воде первым. Вот оно бесконечное пространство света.

– Игорь.

Я разворачиваюсь. Ира носится вдоль берега, не решаясь полетать над водой. Возвращаюсь к ней и протягиваю руку. В этот раз ее рука не отталкивается. Пальцы переплетаются и я тащу ее над водой. Мы летим над, шевелящимся под нами, серебряной поверхностью, рассекая воздух. Лес и кусты затеняют левый берег и мы стараемся не попадать в тень, делаем плавную петлю. Теперь обратно. Ира отрывает руку и несется над водой сама. Мы мечемся над поверхностью и вдруг я слышу колокольчик смеха Иры.

– Догони, – слышу ее голос.

Это бесполезно. Она быстрей и отрывается от меня мгновенно. Я переворачиваюсь на спину и зависаю над водой, подставив лицо луне. Ира покрутившись вокруг, тоже разворачивается на спину. Вдруг что то защекотало кожу.

– Что это? – волнуется Ира.

Синий цвет прожектора поймал нас и звал к себе.

– Нас зовут, летим туда.

Подлетаем к прожектору и тут замечаем фигуру тети Лиды.

– Ира, Игорь, сюда.

Первым подлетаю я и тут резкий запах бросает меня на песок, рядом в песок падает Ира.

– Где я? Что со мной? – встревожено спрашивает она.