Текст книги "Кристалл"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Так тебя завербовали или отпустили за молчание?

– За молчание.

– Наверно, нет справедливости в нашем государстве.

– Ты права, Ира.

– Ольге лучше уйти с работы?

– Думаю, да.

– Теперь опять надо куда-то устраивать.

– Мама сказала, что через своих старых подруг устроит ее в библиотеке геологического.

– У тебя очень замечательная мама.

Я думал, что мне откажут в поездке на симпозиум в Нидерланды в Амстердам. Но мне без препятствий выписали командировку, поставили визу в паспорт и отправили вместе с Таней Дубининой, обмениваться опытом по искусственным камням.

На симпозиуме оказался Нейман. Он очень обрадовался нашему присутствию и пригласил вечером прогуляться по Амстердаму.

Вечерние улицы поражали богатством красок и цвета. Холодные витрины удивляли выдумкой и разнообразием товара. Конечно, мы зашли в ювелирный магазин "Симсона".

– Смотри, какая прелесть.

Таня с восхищением глядела на витрину с колье, брошками, кольцами, серьгами, браслетами и кулонами, сверкавшими всеми гранями, вставленных в них бриллиантов.

– Здесь много подделки, Таня. Вот видишь этот кулон, на цепочке в него вделан гадолиний-галлиевый гранат. Великолепная подделка, чтобы не повредить его хрупкие грани, художник изощрился сделать мягкие лапки зажимов. А это окись циркония, совсем нельзя отличить от настоящего бриллианта, но опытный глаз заметит одну вещь. На мягкой подушечке, где расположен браслет с камнем, остается глубже вмятина, чем с настоящим бриллиантом. Окись циркония отличается только плотностью.

– Простите, – раздался над моим ухом человеческий голос.

Передо мной стоял продавец магазина.

– Я нечаянно подслушал ваш разговор. Но это настоящий бриллиант, уверяю вас.

– Господин...

– Зовите меня Майклом.

– Господин Майкл, выньте этот камень из браслета и вы убедитесь, что по весу он больше, чем настоящий алмаз.

Продавец вынул из витрины браслет и отдал подручному с просьбой проверить мою версию, а я продолжал лекцию Тане и Нейману.

– А вот шпинель. По блеску хуже всех подделок, а вот это наш – фианит. Уступает только по твердости, но как блестит.

До моего плеча дотронулся продавец. Я обернулся. Вид его был растерянным, камень переливался на его ладони.

– Его плотность действительно выше.

Таня засмеялась.

– Он всегда прав, господин Майкл.

– А это..., – я запнулся.

Прекрасное колье, горело огнем моего камня. Каратов в 30 зеленый бриллиант, обрамляли капли изумрудов. Таня все поняла.

– Пошли отсюда, – сказала она, – А то, у продавцов будет удар.

Нейман хмыкнул.

– Пошли лучше в ресторан, я знаю здесь одно уютное местечко.

Это было уютное местечко. Мягкая музыка саксофона переплеталась с звуками гитары. Интимный полумрак и мелькающие полураздетые женщины дополняли общую картину натюрморта столика.

– Вас, Дима, нельзя пускать в наши магазины, – Нейман отпил глоток вина.

– Это почему же?

– После вашего посещения ювелирного магазина продавцу придется застрелиться.

– Бросьте, Нейман. Он сам знает, что он жулик, но знает и другое, что кто ему сбывает товар, тоже жулики.

– Это наверно у вас так, а у нас если обманут, доверия на рынке нет.

– А как же с окисью циркония?

– Да, обманули. Я уверен, это левый товар. Каждый хочет подзаработать. Вот продавец и накололся.

– Господин Нейман, я слыхала, что компания "Де Бирс" замораживает источники сырья с крупно алмазных месторождений,– блеснула в полумраке глазами Таня.

– Вы, Таня, хорошо разбираетесь в конъюнктуре рынка. Да, это так. Увеличился приток на рынок подпольных алмазов, особенно с Заира и Венесуэлы. Цены тут же покатились вниз и пришлось ведущей компании, чтобы выровнять цены, прекратить производство сырья.

– Вы думаете это удержит цены? Кроме подпольных алмазов, рынок стал забиваться подделкой и искусственными алмазами.

– "Де Брис" пытается купить или включить в свою сферу влияния все источники производства сырья, включая подпольные и искусственные. Ему нужна передышка.

– Пострадают ли от этого все закупочные компании в том числе и вы?

– Нет.

– А как же конкуренты? Швейцария, Израиль?

– Вы, Таня, очень много хотите знать. Но я удовлетворю ваше любопытство. Да, у них закупочные цены крупных бриллиантов выше, чем наши. Вы это хотели услыхать?

– И это тоже, господин Нейман.

– Да хватит вам, – влез в разговор я.

В это время к нашему столику подошел молодой франт и пригласил Таню танцевать. Она вдавила папиросу в пепельницу и бросив сумку на стол, пропала во мраке.

– Хваткая женщина, – начал Нейман, – Разговор-то она затеяла незря. Но посмотрим, чем это кончится. Давайте лучше выпьем, Дима.

Я выпил, потом тоже пригласил какую-то женскую тень танцевать и прижимая теплое женское тело думал, а зачем нам сейчас эти закупочные цены.

Симпозиум прошел удачно, и в последний день Таня пришла ко мне в номер с бутылкой "Наполеона".

– Димка, смотри, что я достала.

Бутылка закрутилась на столе. Мне показалось, что она уже была пьяна.

– Знаешь, кто мне ее подарил? Нейман. Этот поганец сегодня оказывал мне всякие услуги и даже намекал, что влюблен. Еще бы, не был влюблен. Кстати, он просил тебе передать конверт.

На стол упал запечатанный конверт. Я принялся его вскрывать, а Татьяна пошла по номеру искать стаканы.

"Дмитрий!

Меня зажали твои знакомые и конкуренты. К сожалению, мне придется прервать наши финансовые операции и наша сделка прекращается. Израильтяне обнаружили подделку с помощью новейшей аппаратуры и даже источник возникновения таких крупных искусственных камней. Бойся своих друзей.

Нейман."

– Дай мне зажигалку, Таня.

Она подошла и, порывшись в юбке, нашла зажигалку. Я пошел в ванну и сжег записку.

– Ну что, Нейман вляпался? – ехидно спросила Таня.

– А ты откуда знаешь?

– Он сам признался. Так давай раздавим по этому поводу бутылку.

Она лихо плеснула "Наполеон" в стакан и выпила его.

– Так "Наполеон" не пьют.

– Знаю. Но сейчас хочется напиться.

– Что произошло, Таня?

– А ничего. Только в России за мою глупость мне мозги вправят.

Больше я ни о чем не расспрашивал. Пригубил коньяк. Таня допила бутылку, надымила своими вонючими сигаретами и испарилась в свой номер.

Интересно, что же произошло?

Утром меня разбудил стук в дверь моего номера. За дверью стояло трое господ.

– Мы из полиции, – сказал первый господин и показал свое удостоверение, – Разрешите мы пройдем в номер.

Они без церемоний оттолкнули меня и вошли в гостиную.

– Вы господин Седов?

– Да.

– Вы знаете госпожу Дубинину?

– Да. Это моя коллега. Мы прибыли сюда на симпозиум. Что-нибудь с ней случилось? – Свидетели говорят, что вчера вы были вместе, – игнорировал мой вопрос полицейский.

– Да, она была здесь. Вот бутылка коньяка, она принесла ее с собой и мы выпили.

Один из полицейских, взял аккуратно бутылку и посмотрел ее на свет.

– Когда она ушла от вас?

– Где-то, около 21 часа.

– Точнее не можете сказать?

– Нет, я в это время на часы не глядел.

– Можно ваши документы?

Я вытащил документы и бросил на стол.

– Не пройдете ли вы с нами в соседний номер.

– В соседний?

– А что вас так удивило?

– Но Танин номер на втором этаже?

– Идемте, идемте.

В соседнем номере на полу, вытаращив остекленевшие глаза, лежала неподвижно Таня. Кругом был удивительный порядок, даже двуспальная кровать не имела ни одной морщинки.

– Это госпожа Дубинина? Вы узнаете ее?

– Да. Это она.

– С кем-нибудь она встречалась вчера, кроме вас?

– С господином Нейманом.

Полицейские переглянулись.

– Она вам сама говорила или вы это видели?

– Сама говорила.

– Пройдетесь с нами до комиссариата.

– Я только оденусь.

В комиссариате меня продержали три часа. Под конец пришел худощавый, нервный комиссар.

– Мы все проверили, господин Седов. У меня к вам будет несколько неофициальных вопросов. Вы можете на них не отвечать, если хотите... Вы знали, что госпожа Дубинина, была связником между подпольными синдикатами производства алмазов в Европе.

От удивления я, сначала, ничего не мог сказать

– Нет, – выдавил я – Но у вас есть об этом какие-нибудь факты?

– Есть.

– Таня и связник, да это в голове не укладывается.

– Мы сами поражены. Но по нашим агентурным данным, госпожа Дубинина вела сделки с северным регионом: Бельгией, Францией, Англией.

– Но кто руководит всем этим? Какая-нибудь международная мафия?

– Нет. Я думаю, это ваши Российские друзья. Мы вас уже утомили. Отправляйтесь в отель.

Когда я спускался с трапа самолета ко мне подошел молодой человек.

– Вы, Седов Дмитрий Иванович?

– Да.

– Я лейтенант Ерохин. Вас приглашает в управление Алексей Кириллович. Машина стоит там. Пойдемте.

Началось.

– Как быстро время летит, Дмитрий Иванович. Только, вроде, с вами простились и опять встреча.

– Заметьте, это все не по моей воле. У меня абсолютно нет никакого желания с вами встречаться.

– Ну уж это вы зря. Мы уж не такая страшная организация. Чайку не хотите? Вот чашечка. Пейте, пейте, Дмитрий Иванович. Так что там произошло с Дубининой?

– Ее убили.

– Это я знаю. Меня интересуют ваши разговоры с полицией. Какова их версия?

– Они считают, что Дубинина является связником между центром изготовления алмазов и подпольными синдикатами Европы. Ее убили за попытку поменять закупщиков бриллиантов.

– Они так вам и сказали это?

– Да. Так.

– Ну хитрые сволочи. Вы, Дмитрий Иванович, возьмите лист бумаги и напишите все подробно. С кем говорили, о чем говорили, все, что произошло после смерти Дубининой.

Я все написал.

– Странно, – прочитав мой труд, сказал Алексей Кириллович, – Говорите, что ее номер был на втором этаже, а она убита рядом с вами, да в еще аккуратно прибранной комнате. Кто же снял этот номер?

– Мне не сказали.

– Ну что ж, я вас не буду больше задерживать. Отправляйтесь домой. До свидания, Дмитрий Иванович.

Девчонки завизжали от радости, увидев меня. Ольга душила слева, Ира справа.

– А я устроилась на новую работу в геологический институт. Как там все здорово.

– Поздравляю.

– Тебя сегодня разыскивали по нашему телефону весь день.

– И кто же?

– Не представлялся, но все спрашивал, когда приедешь.

– Я уже здесь, чего он не звонит.

Вдруг позвонил телефон. Ольга засмеялась. Ира подняла трубку.

– Да. Он здесь. Хорошо передаю. Это тебя.

– Здравствуйте. Когда. Хорошо, буду к 18.

Я положил трубку.

– Кто это? – тревожно смотрела Ира.

– Не знаю. Сказал, что срочно нужно увидится.

Он меня ждал у машины. Салатная "Волга" рванула по шоссе и сзади остались две мечущиеся фигуры, старающиеся перехватить хоть какую машину. Мы покрутились по улицам, заехали в какой-то двор и, бросив там машину, долго шли пересекая, незнакомые мне, дворы и улицы. У какого-то старого здания, мой проводник остановился.

– Здесь.

Мы поднялись на третий этаж и вошли в квартиру, забитую антиквариатом. Хозяином квартиры был тощий, лысоватый старичок, в ковбойке красноватого цвета.

– Миша, – обратился он к проводнику, – достань там коньячок, водочку и приготовь бутерброды. Устраивайтесь по уютней, Дмитрий Иванович. Меня зовите Георгий Маркович.

Он сел напротив меня в глубокое кресло.

– Мы знаем, что вокруг вас крутятся всякие личности и в целях вашей и нашей безопасности, решились на такую конспиративную встречу.

Вошел Миша, вкатив, видно заранее приготовленный, столик с бутербродами, рюмками и бутылками.

– Миша, ты не маячь, садись. Послушай, тебе тоже будет полезно. Дмитрий Иванович, вы берите, что вам больше нравиться, чувствуйте себя свободно.

Он открыл бутылку коньяка и отлил немного на донышко рюмки, потом поднес ее ко рту и долго смаковал капли во рту.

– Прелесть, знаете люблю армянский, долгой выдержки. Тепло поступает от нескольких капель и так течет медленно, сверху вниз. Я ведь вас хотел увидеть по поводу алмазов. Нет, нет, нет, вы не думайте, мне не нужно камней. Разговор пойдет о другом. Вы наверно слышали о компании "Де Бирс". Так вот компания уполномочила меня поговорить с вами о производстве алмазов. Вы что-то хотите сказать?

– Георгий Маркович, может вы обратились не по адресу. Вы наверно знаете, что распределением алмазов я не занимаюсь. Я их только изготавливаю.

– Мы все знаем Дмитрий Иванович. Знаем, что КГБ обирает производство искусственны и поддельных алмазов. Знаем, что отдел "К" в КГБ занимается спекуляцией валютой и драгоценными камнями, причем в международном масштабе. Они ваши камни, своими каналами переправляют в ФРГ, где подпольные синдикаты занимаются их огранкой, а после, через подставные фирмы продают камни Алмазному синдикату или частным лицам. Поэтому не думайте, мы обратились по адресу.

– Если вы все знаете. Кто убил Таню Дубинину и за что?

– Ваша Таня – дура. Она решила сыграть на падении курса и поспешила сменить заказчика, чтобы разницу взять себе, не понимая одного, что Алмазный синдикат крутит всем мировым рынком. Сегодня падение здесь, завтра будет подъем. Ей этого не простили свои. Менять налаженные связи никто не хочет. Но поговорим о вас. Вы пейте, пейте. Так вот, компания "Де Брис" предлагает вам приостановить производство алмазов.

– Как приостановить?

– Так. Прекратить производство и все.

– Да вы понимаете, что вы говорите. Меня уволят, а работать будет другой. Незаменимых людей нет.

– Понимаем и предлагаем вам уничтожить установку. Поверьте нам, если через полгода ее и восстановят, рынок так изменится, что Алмазный синдикат свободно примет эти новые камни в свой оборот, но уже через ГОХРАН. Мы попытаемся через полгода расковырять эту КГБешную лавочку. Сколько вы выпускаете камней в месяц?

– 17 штук по 300 карат.

– Да это ж 5 миллионов долларов. 200 таких крупных камней в год – любой рынок закачается. Недаром КГБ вцепилось в вас.

– А вы обо мне подумали?

– Подумали. По нашим источникам, вам дадут доработать до конца месяца и заведут против вас дело, за измену родине. Вы стали потенциально опасны, потому что знаете слишком много. Поэтому мы предлагаем после ликвидации установки переправить вас за границу, где синдикат дает вам работу, деньги и крупный счет в банке.

– Но где гарантии, что я выйду живым?

– Гарантий не будет, но я вам дам заложника, который землю будет рыть, но вас из любого дерьма вытащит. Вот он. Прошу любить и жаловать. Это Миша.

– Я не один. Нас будет четверо.

– Считайте, что мы договорились. Связь через Мишу, он примет все ваши условия. Давайте выпьем за сделку.

Вот зажали, со всех сторон.

Я предложил уехать Ире, Ольге и их матери за границу. Мы собрались на совет.

– Я не поеду, – сразу отказалась мать, – Но после твоего отъезда Дима, нас в покое не оставят и Ольгу опять доведут до безумия. Я думаю, дочки, вам надо ехать. Я здесь как-нибудь доживу одна.

– Мама. Тебе нельзя оставаться одной.

– Нет, нет. Не уговаривайте. Придет отец из заключения, мы с ним останемся вдвоем. Мне надо его дождаться.

– Мама, мы вас потом вызовем, – сказала Ира.

– Надо дожить до того времени, а сейчас давайте собирайтесь. Не проговоритесь никому, что уезжаете. Так я говорю, Дима?

– Так.

Я прижал к себе эту молодящуюся женщину.

– Береги их, Дима. Позволь Ольге выучиться и быть там человеком.

– Хорошо. Постараюсь. Ира, Оля, срочно найдите по фотокарточке. Мне нужно их отдать для заграничного паспорта и нового.

– Все будет в порядке, Дима.

На работу, я пришел рано. Расписался и вскрыл камеру с порохами. 15 длинных колбас, как дрова уместились в руке. Это было количество в 7 раз превышающее дозу одного заряда. Сама зарядная камера на втором этаже эстакады. Здесь же управление гидравлического затвора. Кнопками разворачиваю головку с упоров и отвожу затвор для заправки. В черную дыру цилиндра заталкиваю колбаски и забиваю ладонью стакан с запалом. Все. Затвор закрыл отверстие и мягко повернулся.

Спускаюсь по витой лестнице, вокруг цилиндра, на первый этаж. Вот и столик заправки. В беспорядке засыпаю сырье в цилиндрическое отверстие столика. Первый раз, за все время работы, не взвешиваю материал. Медленно вращаясь, столик запирает ствол пушки-цилиндра.

Теперь надо испортить предохранительный клапан и я рычагом закручиваю вентиль до упора. Вырубаю измерительную систему тензодатчиков.

В пультовой никого нет. Вспыхивают лампочки "герметичности" и "готовности всех систем". Включаю систему обогревов, переведя курсор до конца шкалы. Теперь надо подождать. Господи, как тихо.

Вот и кнопка "пуск", ну была не была. Сквозь стекло пультовой я увидел фигуру человека. Как он сюда попал? Голова поворачивается в мою сторону и я узнаю своего начальника. Все. Я нажимаю кнопку.

Глухой звук проник в пультовую. Цилиндр, как живой, трясется. Сумасшедшие силы бушуют в нем. Фигура человека пытается открутить предохранительный клапан. Мне показалось, что цилиндр медленно ползет вверх, вылезая из столика. Начальник схватил прут и пытается провернуть вентиль. В этот момент за спиной начальника стенка цилиндра начинает выгибаться. Я закрыл глаза и зажал уши руками.

Грохот обрушился через мои ладони на уши. Я открыл глаза. Бронированное стекло пультовой, выдавив подрамник, боком вошло в пультовую. Крыши здания не было и дневной свет, заметался в жуткой клубящейся пыли. Наступила звенящая тишина.

Пыль стала рассеиваться и я отвернул барашки двери. Разорванный многотонный цилиндр лежал на полу в обломках металлических конструкций. У столика исчезла резьба и сам он раскололся на неровные части. Наконец, пыль рассеялась и вдруг, яркая вспышка резанула от столика по глазам. В разломанной части приемника сверкал громадный кристалл. Я подошел и пытался его отломать, но он не поддавался. Схватив обломок конструкции, упираю его между стенкой приемника и кристаллом. Рывок... и кристалл вылетает из гнезда. Он еще теплый. Я держу его в руках.

Моего начальника нигде не видно.

Только запихнул кристалл в карман пиджака, как в двери бокса появилась фигура лаборанта.

– Дмитрий Иванович, что произошло?

Я молча провел рукой.

– У вас все в порядке?

– Да, – выдавил я, – Надо собирать комиссию. Я пойду доложу.

Вместо заводоуправления, направился к проходной. Автобус довез меня до площади. В переулке стояла легковая машина. Я подошел к ней. Миша был за рулем. На задних местах сидели встревоженные сестры. Я открыл заднюю дверь.

– Миша, поехали.

Мы тронулись. Машина влилась в городской поток.

– Дмитрий Иванович, все? – спросил Миша.

– Да. Вроде все.

Мы выскочили на южное шоссе.

Все события начались во Львове. Миша подыскал нам гостиницу в пригородном районе. Мы с Мишей устроились в одном номере, девчонки в другом. Утром Миша ушел, как он сказал: "Прощупать обстановку". Я только побрился и оделся, когда в дверь раздался стук.

– Дмитрий Иванович. Вот негаданная встреча, – передо мной стоял Морозов, – Я-то вчера говорю Ерохину не может быть, чтобы здесь был Дмитрий Иванович. А он утверждает, что это вы. Надо же, как мы одновременно выбрали одну и ту же гостиницу.

– Я, конечно, не очень радуюсь нашей встречи. После каждого разговора с вами, мне хочется помыться в ванной.

– Фу, как грубо. Обижаете, Дмитрий Иванович. Обижаете. Я никогда не пытался сделать вам зло. Даже сейчас, увидев вас, подумал, может у вас затруднения. Чем можно помочь вам? Вы знаете, я сейчас в местной командировке и, если вам надо, свяжусь с местными органами, они для вас сделают все.

– Спасибо, Алексей Кириллович. Но мне ничего не нужно.

– Спасибо не отделаетесь. Кстати, что там у вас произошло на работе. Комиссия ничего понять не может. Я тоже. Вас нет, вы удрали. Объяснить некому. Может вы расскажите мне, что к чему.

– Проводил эксперимент. Хотел получить более крупные кристаллы, но не рассчитал дозировку и установку разорвало.

– Так чего ж вы удрали? Так бы объяснили происшествие всем.

– Мне так все надоело, что я решил прогуляться по Союзу.

– Только по Союзу?

– Пока да.

– Пока, это как?

– Не знаю. Там видно будет.

– Может вам помочь выехать за границу, например, в Австрию.

– Интересно, почему вы так любезны?

– Вы знаете, мне пришла шальная мысль. Я вам помогу сейчас, вы потом мне.

В этот момент, как назло, открывается дверь и влетают Ира с Олей.

– Дима..., – Ира осеклась и застыла, как столб, увидев Морозова.

– Девочки, не могли бы вы подождать. У меня важный разговор.

Я корпусом вытеснил их из комнаты.

– Красивые женщины. Это с той, белокурой, произошло несчастье?

– Да. Так не пытаетесь, выражаясь прямым языком, вы меня завербовать.

– Я всегда считал, что трудно говорить с учеными. Они всегда, почему-то любят ясность. Хорошо. А почему бы и нет. Вас за границей уважают. Специалист высшего класса. Да вам там цены нет.

– А знаете, меня что-то не тянет на такие подвиги.

– Жаль, жаль. Мужик-то вы замечательный, а придется применять санкции. Представляете. За умышленное уничтожение установки производства алмазов, за убийство своего начальника, за измену Родине. Посмотрите как много. И чего вам хочется сидеть всю оставшуюся жизнь в тюрьме, не понимаю.

– При разговоре с вами, Алексей Кириллович, действительно всегда требуется ясность. Я не буду вам объяснять прав я или нет. Это бесполезно. В любом случае, законности не будет. Но зато, я могу предложить вам кое-что за свою свободу. Это же у вас практикуется?

Морозов прошелся по комнате, теребя рукой подбородок.

– Конечно, но смотря что.

– Когда установка взорвалась, из заправочного столика вывалился кристалл, равный по величине знаменитому "Кохинуру". Представляете, его стоимость?

– Врешь. Такого не может быть.

– Так вы соглашаетесь или нет?

Морозов подошел к окну и посмотрел на улицу.

– Вашего соседа, кажется, зовут Миша?

– Миша.

Я в недоумении смотрел на Морозова.

– А на самом деле, это не Миша. Это Стас Калиновский, препротивнейшая личность. Носом за версту чует опасность. Вот и сейчас, где-то кружит вокруг гостиницы. Окончил высшую школу иезуитов, диверсионную школу в ФРГ. Послужной список залит кровью. Служит тем, кто много платит. А он знает об алмазе?

– Нет.

– Если взять вас сейчас, будет еще та резня. Пожалуй, мы придем к соглашению. Так где кристалл?

Я вытащил из шкафа пиджак и алмаз вспыхнул на моей руке.

– Мать твою, – ахнул Морозов, – И это вы все время хранили здесь?

– А где еще.

– М-мда

Морозов взял кристалл, полюбовался его блеском и положил к себе в карман.

– До свидания, Дмитрий Иванович. Может когда-нибудь и увидимся.

Он исчез, а я долго не мог успокоиться и лишь только через пять минут прошел в номер к девчонкам. Они были в панике. Ира бросилась ко мне.

– Дима, что? Это ведь был КГБешник?

– Все в порядке, девочки. Мы от него откупились.

– Как?

– За наши жизни, я продал ему самый крупнейший в мире алмаз.

– Это правда?

– Да.

Ира припала к моему плечу и заплакала.

– Я думала, это конец.

– Кажется, здесь пронесло.

Вечером появился Миша.

– У вас все в порядке? – спросил он.

Я кивнул головой.

– Ну и слава богу. Завтра утром уезжаем.

К Чопу мы подъехали утром. Колонна машин, очередью стояла в сторону границы.

– Давайте ваши паспорта, – сказал Миша.

Он выскочил из машины и отправился в сторону таможни. Через 15 минут Миша вернулся.

– Поехали.

Машина выскочила из очереди и понеслась к шлагбауму. Нас ожидал таможенник и прапорщик в зеленой фуражке. Прапорщик сверил паспорта с нашими лицами и, вернув их нам, махнул рукой.

– Следующий.

Мы уже едем по Венгрии минут 20.

– Неужели все? – спросила Ира.

– Еще нет, – ответил Миша, – Это тоже социалистическая страна и еще рано расслабляться. Вот как приедем в Австрию, там я вас покину. Сядете на поезд и доберетесь до Бельгии уже без меня. И не забывайте свои новые фамилии. Я боялся на пограничном посту, что ни дай бог, кто-нибудь скажет старую.

Границу с Венгрией проскочили без натяжек. Девчонки повеселели и расстроились только тогда, когда Миша с нами попрощался.

В Бельгии компания "Де Брис" выполнила условия нашего договора. Я заимел 500000 долларов в банке. Получил место главного консультанта в фирме Неймана с окладом 80000 долларов в год.

Однажды я пришел к Нейману и после разговоров о делах фирмы, он вдруг, сказал.

– Хочу похвастаться, Дмитрий. Мы приобрели самый крупный кристалл, за последние 50 лет. Нашли его в Заире.

Он вытащил из сейфа злополучный кристалл, сделанный мной. Увидев мое лицо, он все понял.

– Неужели ваш, Дмитрий?

– Да, последний. После него установка взорвалась.

– Господи, мы же купили его по настоящей цене. На него же паспорт есть.

– Похоже мои соотечественники не плохо работают.

– Как же они его продали нам? Ведь русские знают, что вы здесь.

– Конечно знают, я здесь не прячусь.

– И самое интересное, они смело переправляют кристалл нам.

– Они рискуют. С одной стороны, вы деньги уплатили, с другой стороны, им интересно, как отреагирую я.

– А как отреагируете вы?

– Очень просто. Вы мне уплатите, я буду молчать.

– Что?

– Если я не буду молчать, цена кристалла упадет и вы будете в таком проигрыше, какой вам и не снился.

– Вы чудовище. Сколько вы хотите за алмаз?

– 5% акций вашей фирмы.

– Да вы с ума сошли? – подскочил Нейман.

– Я прошу не деньгами только потому, что акции налогами не облагаются.

Нейман застыл у окна. Он долго соображал.

– Черт с вами, Дмитрий. Я согласен. Правление я уговорю.

Нейман расколол алмаз на несколько частей и после огранки, продал бриллианты частным фирмам, как настоящие.

Я живу по-человечески. У меня хороший коттедж, с участком земли, в пригороде Брюсселя. Моя жена Ира, нигде не работает и сидит с первым малышом. Он у нас славный и, как говорит Ира, похож на меня.

Ольга в Антверпене окончила художественную академию и рисует изумительные картины. Она уже выставлялась два раза и получила признание в Европе. Иногда, она приезжает к нам и забавляется с нашим малышом.

Все события в России меня бьют по сердцу. Такая умная и тяжелая страна.

Январь – Февраль 1995.