Текст книги "Вспышка"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Кукаркин Евгений
Вспышка

Евгений Кукаркин

Вспышка

Осень – зима 1994 г. Приключения. Об изобретении портативного лазерного оружия. Опубликована в 1995 г. в книге "Я – кукла"

Часть 1.

– Андрей, тебя вызывает главный.

Передо мной возникла фигура Аленки, низкорослой, курносой девушки, с свалившимися на глаза волосами из пышной копны на голове. Аленка появилась у нас в этом году, по распределению и так потрясла шефа, начальника нашего отдела Владислава, своей технической безграмотностью, что он ее инженерные обязанности свел к деятельности курьера и заведующего хозяйственной частью.

– Главный уже вызывал Владислава и нового зама. У них там было бурное совещание и, наверно, говорили о тебе, – торопливо говорит она, семеня рядом.

– А ты то откуда знаешь?

– Владислав прилетел, как ошпаренный и сразу же послал меня за тобой, а сам набрал телефон отдела кадров и я, слышала за дверью, твою фамилию.

Аленка, перебирая ножками, неслась за мной между столами сотрудников, по коридорам, до самой двери главного.

– Ты не дрейфь, Андрюша. Это такая полоса..., я когда-то читала, что наша жизнь раскручивается по синусоиде. Внизу петли – невезенье, в верху везенье. Ты сейчас внизу...

Секретарша, увидев меня, сделала серьезное лицо, сдвинула пальцем очки по горбинке носа и сухим голосом произнесла.

– Андрей Александрович, мы уже ищем вас десять минут. Главный конструктор два раза справлялся, где вы.

Увидев Аленку она тут же изменила металл в голосе на нежное сопрано.

– Аленушка, ты вчера обещала принести мне посылку от Виктора.

Дверь в кабинет главного мягко стукнула за мной.

Главный – худощавый, с копной седых волос и изрезавшими лицо морщинами человек, сидел за длинным столом и изучал документы.

– Здравствуйте, Андрей Александрович. – сказал он, приподнявшись, и протянул руку. – Садитесь, -дождался пока я устроюсь в кресле. – Да-а, стоит мне только уехать, как у вас одно ЧП за другим. Вот. – он оторвал от стола бумажки – Докладные на ваши художества.

– Так вы бы не уезжали Василий Иванович и ничего бы не было.

– Тебя не спросили. Ты лучше расскажи, что натворил.

– Новый зам стал знакомится с хозяйством и людьми обходя отдел за отделом. У него была большая свита из мелких и крупных начальников института. Я как раз в пятой лаборатории испытывал новый разработанный мной гидравлический узел. Суть его в том, что при изменении давления золотник меняет положение и жидкость вытекает в один из 12 каналов. То есть 12 давлений, 12 каналов. Так значит, входит эта орава людей в комнату и сразу ко мне. Окружили и сразу же: "Что вы делаете?", "А как работает?". Но вы же знаете, есть в работе эффект присутствия начальника. Стоило изменить давление, золотник заклинило и узел как проклятый, ни туда, ни сюда. Василий Иванович, вы помните, что в испытательной пятой лаборатории все насосы и двигатели вынесены в отдельное помещение.

– Да, вроде так.

– А кнопка включения двигателей находится в испытательной.

– Ну и что же?

– А то, что новый зам сказал, что не плохо бы посмотреть, что там не сработало. Все окружающие дружно закивали, что мол очень интересно. Вызвал я рабочих. Они свернули крышку узла и все увидели канал, заполненный маслом АМГ. Тут один из рабочих вспомнил, что не выключен двигатель, понесся к стенке и нажал на кнопку "СТОП". Тут устройство и сработало. Давление, сдерживающее золотник пропало и пружина вытолкнула плунжер в верх. Масло фонтаном вылетело из канала и все, кто стоял вокруг узла стали мокрыми. Начальник лаборатории чуть на стенку не полезет от ужаса. Бросился в кабинет принес 2 литра спирта и вату.

– Почему вату?

– Ветоши то не было. Зама и всех долго отмывали, но масло есть масло. Все костюмы покрылись радужными пятнами. Схлопотал я выговор за нарушение техники безопасности.

– Так понятно. Ну а за что же второй?

– Я не только схлопотал выговор, но, видно, за испорченные костюмы меня временно, на два месяца, понизили в должности и перевели из КБ в эту же испытательную лабораторию. Примерно на пятый день после того случая, пригнали гидравлические домкраты для ракетных установок. По инструкции, я должен домкрат выдвинуть на 6 метров, до упора в стенку, закрепить головку на стене и испытать на сжатие и разрыв. Я все сделал по инструкции, но в этой бумажке, не было слов, что испытывать можно не все типы домкратов, а мне как раз подсунули опытный, с диаметром цилиндра около 500 миллиметров. На сжатие испытание прошло удачно, а когда стал испытывать на разрыв, вот тут то и началось. Напротив стенда стояли ворота, для въезда машины, а в них дверь. Когда я начал на пульте поднимать давление, открывается дверь, входит новый зам. "Здравствуйте" – говорит он. В этот момент болты, что держали головку домкрата не выдержали и с пушечным выстрелом вылетели из своих гнезд. Так два болта впились в ворота слева от зама, а два – справа. Зама как ветром сдула. Но прибежал начальник, узнал и чуть на стенку не полез. Мне влепили второй выговор и отстранили от работы до вашего приезда.

– Ну и ты эти 15 дней ни чего не делал?

– Почему же, работал. Вызвал меня через день парторг и предложил сделать мне диссертацию для очень уважаемого человека. Пообещал похлопотать за меня.

– Кто же такой уважаемый человек?

– Да ваш зам по быту.

– Ага... Очень интересно. Какую же ты придумал ему тему?

– Гидравлические панели ракетных установок.

– Во как. И что там нового?

– Вы знаете печатную плату в электронике. Так вот, взял я две толстых алюминиевых плиты и фрезой наделал в них десятки витых и перевитых канавок. Насверлил где надо и нарезал резьбу под гидравлические узлы и элементы. Потом взял чистый алюминиевый лист покрыл с двух сторон толстым слоем герметика и две плиты на болтах прикрутил с обеих сторон.

– И сколько она выдержала при подпрессовке?

– Пока 50 атмосфер. Больше я не давал.

– Твоя работа не новость, есть такие разработки в пневмосистемах, вычислительных комплексов.

– Знаю. Есть. Но задачи разные. Здесь помощней, масштаб во, а условия жестче.

– Так, так. Говоришь мой серенький зам по быту, заменил массу трубопроводов в машине. Так вот мое решение. Пойдешь к Владислав Михайловичу и отдашь все, что ты придумал, а сам... Сам, от ныне, будешь работать во вновь созданной группе у нового зама в должности ведущего разработчика по гидравлике и пневматике.

– Но ведь я же его...

– Иди. Иди... Он сам просил. Он отобрал себе в группу, пожалуй, самых лучших.

Аленка еще не ушла, она весело щебетала с секретаршей и увидев меня, кинулась ко мне.

– Андрюшенька, как это здорово. Я только что увидела приказ. Поздравляю. Представляешь, там даже за секретность, 15 процентов платят. Как бы я хотела туда попасть.

– Но там, наверно, работать надо.

– Ты что думаешь, я не умею? Все могу. Кстати. В вашу группу ввели двух женщин. Иру Ковалеву – расчетчика и Машу Федорову – теплотехника. Я уже узнала, Маша будет работать с тобой по одной тематике.

Мы шли по коридорам, до моего рабочего места, а Аленка все болтала и болтала...

Прошел год.

– Маша, я решил отказаться от дегазации жидкости.

Маша сидит нахохлившись, выражая спиной полное недовольство.

– Я решил выбросить все эти тяжелые установки по кипячению и все свести к ламинарному потоку жидкости. Ира рассчитает новый объем камеры. Как ты считаешь Ира?

Обе девушки сидят за своими столами, недалеко от меня. Они антиподы. Одна светлая, другая темная. У одной нос задран к верху, у другой книзу, лицо полное– лицо вытянутое, глаз светлые– глаза темные, губы тонкие – губы толстые. Характеры тоже разные: одна порох, другая спокойна. О росте я уже не говорю.

– Андрей, заметь, я только работаю на тебя. – сказала Ира – У тебя безумно много вариантов. Вспомни, химическая, ультразвуковая, тепловая дегазации. Каждый раз я тебе все обсчитываю, а у тебя все новые и новые варианты. Я уже ни чего не рассчитываю другим группам и ребятам.

– Из-за этих пузырьков в жидкости, мы уже взорвали два лазера. Борис уехал в Дзержинск за новыми неодимками. – ворвалась в разговор Маша. – Давай остановимся на чем-нибудь одном.

– Давайте. Через месяц мы выезжаем на полигон. Гидравлика должна работать, как часы. Поэтому останавливаемся на ламинарном потоке. Ира задание тебе: расчищай, сколько добавить в жидкость нитритов, подчеркиваю, нитритов, не нитратов, для погашения ультрафиолетового спектра; поищи по справочникам полиолы, только прозрачные молекулярной массой до 300 и не замерзающие при – 50, рассчитай сколько надо для разбавления и соответственно – камеру для охлаждения лазера.

– Тебя Борис точно убьет, когда приедет. – сказала Ира.

– Ничего выдержим. Маша весь тепловой баланс на тебе и еще... Только не взрывайся. Я придумал новую конструкцию переносного лазера, в виде ружья.

Ира возмущенно вскинула руки.

– Я уйду от тебя.

– Ну, Ирочка, ну, пожалуйста...

– Ладно. Какой источник накачки?

– Химический.

– Это все сложно. Там остатки сгорания и потом еще нет такого химического источника света, который выбивал электроны с одного уровня на другой.

– Есть, вот он.

Я вытащил из кармана два охотничьих патрона, под двадцатый калибр и бросил их на стол.

– Откуда они у тебя? – удивилась Маша.

– Сам сделал, с помощью хорошего знакомого. А теперь смотрите сюда.

Я покопался в ящике верстака, нашел короткий обрезок трубы и забил патрон туда, до самой кромки. Трубу зажал в тиски. Подошел к окну и стал отдирать одну половину рамы от наклеенной бумаги.

– Что ты делаешь? – завопила Маша. – На улице мороз.

– Открываю раму. Если тебе холодно, накинь пальто.

Девушки в ужасе смотрели на меня.

– Может, сейчас не надо, а? – осторожно высказалась Ира – Может потом...

Я презрительно посмотрел на нее.

– Действительно, дождемся лета, соберем начальство, напишем тонну бумаги и инструкций, а потом получив санкцию из министерства, бабахнем. И еще два года будем изобретать ружье, силами КБ и различных комиссий. ответил я ей.

Наконец рама, с помощью отвертки и ножа, открылась и в лицо ударил холодный воздух. Февральский снег, сухими колючками, ринулся в комнату. Я развернул верстак с тисками напротив окна. Подтащил второй стол с пустой длинной камерой уже набитой тремя пакетами неодимового стекла, с отражателями на стенках и надвинул ее на тиски.

– Оденьте наушники и темные очки. Смотрите в эту сторону, – я натянул на онемевшую Машу наушники. Ира быстро все одела сама. – Готовы.

Я надел темные очки. Взял ключ 17 и молоток. Торцом ключа уперся в капсюль патрона и ударил...

Ужасный грохот и вспышка заполнили комнату. Мою руку обожгло и отбросило, ключ куда-то улетел. Завоняло порохом и каким-то терпким, но приятным газом. Я снял очки. Камера раскалилась до красна и вибрировала. Часть тисков, торчащая под камерой, раскололась и вылетевшая из трубы в противоположную сторону гильза, укатилась в укрытие под стол.

Разеваю рот от звона в ушах. Машинально взял второй патрон и сунул в карман, потом подошел к окну и закрыл с грохотом створку.

Двери нашей комнаты распахнулись. В комнату ввалилось три человека.

– У вас все в порядке? Вы живы?

Маша и Ира, скинув очки и наушники, смотрели на меня вытаращенными глаза.

– Да не рассчитали малость, – обратился я к ребятам. – Так что, все в порядке ребята.

Я стал их теснить корпусом и руками к двери.

– Идите, идите.

Парни ушли. У нас в комнате стояла тишина.

– Ты ненормальный, – взорвалась Маша.

Ира оторвалась от стула и подошла к окну. Она протерла запотевшее стекло.

– А ведь там пожар.

Вдали горел лес.

– Вот это сила, – протянула она задумчиво – Если, кто-то свяжет этот выстрел с пожаром, наверно тогда будут и инструкции, и комиссии, и КБ, занимающееся одним ружьем. Тебе нужна помощь, Андрей?

– Нужна. Нужно рассчитать теплоотвод тепла и, соответственно, какая при этом должна быть форма ствола.

– С тебя данные по мощности и количеству энергии.

– Да вы оба ненормальные, – очнулась Маша. – Психи. Их только чуть не разнесло в клочки, а они хотят мощность... считать. Господи, с кем я работаю.

– Машенька, – Ира подошла к ней и обняла – Это он псих и ненормальный, но он и гениальный мужик. А они все тронутые. Ты думаешь, почему начальство ему прощает все. Даже если бы они узнали, что он сжег лес, да еще зимой, на расстоянии полтора километра, они бы его простили. Других бы вытурили, а его нет. Да потому что он талант. И мы с тобой, дурочки, будем работать на этот талант. Ты поняла.

– Да Ира.

Маша пришла в себя.

– И нам надо беречь его. Смотри, все женщины КБ, прямо, падают ему под ноги, особенно, эта, Алена из его бывшего отдела. А почему? Да потому, что у них нюх, на все гениальное. Это мы с тобой дуры, испорченные его бесконечным дерганьем. Считаем, что он зануда, придира и без конца сопротивляемся. Ведь так?

– Да так, Ирочка. Я это давно поняла.

– Ну вот и молодец. А сейчас давай приберем в комнате и забьем щели в окне.

– Интересно, вы говорите так, как будто меня нет в комнате.

– А ты разве еще здесь? Мы то думали, что ты собираешь установку на бронетранспортере. – улыбнулась Ира

ЧАСТЬ 2

– Сейчас ты поедешь ко мне домой.

Володя крутил баранку своего стреляющего "запорожца".

– И когда уезжаешь в командировку? – проддолжил он

– Через две недели.

– Так сколько тебе надо капсул?

– По сто штук каждого компонента.

– Ух ты, месяц работы. Приходи, будешь поомогать запаивать.

Володя начальник химической лаборатории. Работяга, свет таких не видывал. Худенький, черненький, горбоносенький, он вызывает сразу же симпатию.

Как ни странно, меня на него вывела Алена, которая однажды приволокла меня в кафе. Увидев там группу молодых парней за отдельным столиком, она издала вопль пантеры и принялась лизаться с каждым по русскому обычаю. После этой церемонии, она представила меня парням. Нас приняли в компанию, усадили на дополнительные стулья и очаровательная Алена принялась своей милой болтовней охмурять ребят.

С Володей, который сидел рядом, я быстро нашел общий язык по техническим темам и мы, пропустив мимо ушей колокольчик Алены, вдруг поняли, что наша встреча будет не последней.

Она действительно не была последней. Зная, где я работаю и над чем, Володя пригласил меня к себе в лабораторию.

– Смотри. Вот два баллончика, в них под ддавлением находиться газ, если на выходе их смешать, то пойдет реакция с образованием двух компонентов, которые так нестойки, что распадаются и все это идет с большим выделением энергии. Одень очки.

Володя открыл краники от баллонов в смесительный узел и сейчас же на выходе сопла вспыхнуло пламя. Володя, открыл краны побольше и ярко-желтый свет чуть вытянутым огненным шаром осветил лабораторию. От этого огненного клубка шел жар.

– Ну как?

Володя выключил баллоны.

– Это еще ничего. Вот если в несколько рааз, увеличить давление на выходе сопла и сфокусировать свет, то это будет луч, который тебе нужен.

– Ты уверен?

– Да. Только это уже конструкторская мыслль, как создать это давление. Ты меня понял?

– Понял.

Тогда-то и возникла у меня идея с капсулами, которые необходимо пихнуть в охотничий патрон, а сзади сохранить пороховой заряд. Порох вспыхивает, газ расплющивает капсулы, в них создается могучее давление и струя газа вырывается наружу, перемешиваясь.

Капсулы я делал из тонкостенной медной трубки. Один конец запаивал. Другой закреплял напротив редуктора баллона с газом и накачивал трубку. Потом, нужный размер трубки завальцовывал до полной запайки. Так и появился патрон, который я выстрелил в тисках в КБ.

– Ты вообще понимаешь, что ты делаешь? – вдруг спросил Володя.

– Знаю. Лазерное ружье.

– Я не о том. Я о другом. Ведь военное ведомство сразу вцепиться в это оружие и в водоворот секретности и супер-секретности втянуться все окружающие люди, в том числе и я.

– Что же здесь плохого? Работа, деньги. Разве это ни кому из нас не нужно?

– Нужно. Только я не хочу. Я хочу уехать за границу.

– Так поезжай.

Володя посмотрел на меня, как на недоумка.

– Как только узнают, что газ разработал я, мне пришьют секретность и с моими желаниями можно расстаться.

– Так ты, если конечно сможешь, подари нам свое изобретение и потом уезжай за границу. Я без тебя ноль. Без твоего газа нет пистолета.

– Говоришь подарить... Я подумаю.

Мы подъехали к хрущевской пятиэтажке на проспекте Шверника.

– Вот здесь я живу.

Машина для вежливости, потряслась у крыльца и, издав фальшивый фальцет, заглохла.

– Пошли.

– Это моя мама, а это сестра Танечка, – представлял Володя. – А это один несчастный изобретатель, которого зовут Андрей. Причем он не женат. Это информация для тебя Танечка.

– Вечно ты Вовка людей смущаешь. Вы его Андрюша не слушайте. Он у нас немножко чокнутый на почве науки и ляпает, что придет в голову.

– Ну вот завелась. Ты лучше Танюша собери на стол.

– Пойдемте Андрюша, мы каждому гостю рады, – сказала Володина мама и потянула меня за рукав.

Володя быстро опьянел. Язык его развязался и его понесло. Он понес всякую чепуху, а под конец выдал.

– Андрей, меня обидели. Эта сволочь, Петров. В химии ни чего не понимает...

Он схватил стакан водки и выпил одним махом. Его голову замотало и он, стукнувшись лбом об стол, затих.

– Бедненький. Его на работе добивают, – вздохнула Таня – Помогите мне Андрюша, его в кровать положить.

Мы уложили Володю спать и опять собрались за столом.

– Понимаешь, – продолжала Таня – умер Володин начальник, и на его место должен встать Володя, а тут, как назло, перевыборы парткома и старого секретаря, в соответствии с нашим идиотским законодательством, где говориться, что бывшим партийным руководителям, предоставлять руководящие места, поставили на место Володиного начальника. Он же ни бельмеса в химии не понимает.

– А ваша дирекция? Что она смотрела?

– Так они такие же. Директор, бывший инструктор райкома. Зам по быту бывший второй секретарь комсомольской организации. Первый зам – бывший руководитель отдела в горкоме партии. И самое интересное, в химии кой как соображает один, директор, да и то в неорганике, а институт у Володи органический.

– Вот от чего мы отстаем в мире.

– И Володя так считает. Он не хочет в этом бедламе работать. Его работы, о горении без выделения тепла, обратили внимание за границей. Новый начальник сказал, что это ни кому не нужно, а нужно наоборот, тепла как можно больше. Это Володю задело и он решил уехать за границу, в Германию, куда его еще раньше приглашали.

– Жаль парня. Ну ладно, я у вас засиделся. Спасибо Танечка. Спасибо. обратился я к Володиной маме.

– Приезжайте к нам Андрей, – сказала Таня. – Он сейчас в упадке и ему так нужна поддержка.

– Да, да, приезжайте к нам, – повторила Володина мама.

Мы справились к сроку и в изуродованный бронетранспортер, на гусеничной тяге, напихали громадную массу конденсаторов, топлива для энергетической установки, саму установку – в виде двух компактных авиационных двигателей, лазерную пушку и установку для охлаждения. Получилось черт знает что. Вынесенный над землей нос с водителем и оператором, между которыми разместился ствол пушки. Сзади контейнер, приваренный к броне и в хвосте, тоже свисающие над землей, два двигателя. Одним словом – плоский гриб.

– В командировку поедут, – собрав всю группу, заявил зам. Оператором – Матвеев, механиком по двигательным системам – Ковалев, инженер-электрик Маршак и водителем транспортера, а так же инженером по гидравлике – Соколов.

– Но я же не...

– По вашей анкете товарищ Соколов, вы были механиком водителем, когда служили в армии. Так?

– Да.

– На каких танках?

– ПТ-76.

– Установка собрана на базе другого танка, но везде управление одинаково, справитесь, и мы решили, что лишних людей там не надо. Кроме вас едет начальник первого отдела и охрана, только до туда, четыре человека. Вопросы есть? Нет. Сейчас вам выдадут документы, деньги получите в кассе. Отправление завтра в 6 часов вечера.

Я ворвался в нашу комнату.

– Ира, вот тебе телефоны, вот список работ и что нужно сделать. Я буду отсутствовать долго, а первых два лазерных ружья надо собрать. Я прошу тебя займись этим делом.

– Хорошо Андрюша. Сделаю. Но где достать графит?

– Ирочка, я уже договорился, с ядерщиками, из Соснового Бора, через три дня они привезут забракованный стержень.

– Да ведь нам такого количества графита не надо.

– Ну пойми, другого нет. Берем что есть.

– Но его же надо ломать.

– Ирочка, ты все сделаешь, фрезеровщики и токаря в цеху предупреждены Девчонки, сегодня вечер прощания, у меня дома. Подкатывайте к семи.

– Слава богу, не забыл нас, – проворчала Маша.

Вечер получился славный. Я пригласил Володю с Таней и Маршака. Мы пили, танцевали, говорили глупости и были в том запойном состоянии, когда всем хорошо и норму свою никто не перепрыгнул.

– Андрей, – ко мне подошел Володя – Я хочу тебе сказать пре неприятнейшее известие, меня выгнали с работы.

Я онемел.

– Это правда, – подала свой голос из угла Таня – Он подал документы в ОВИР и когда на работе узнали об этом, его выперли.

– А кто вызов делал?

– Германия. Фирма "Фарма-индустри".

– Что же теперь?

– Небоись Андрюша. Я ведь понимаю, что ты волнуешься за свое ружье, поэтому все сделал. Два баллона тебе завтра друзья привезут на работу. Газа на 100 капсул в каждом хватит. А документацию, если мы не увидимся, найдешь у Татьяны. Я знаю, что для тебя значит ружье и, поэтому, я подарю тебе технологию изготовления. Не бросай только моих, маму, Таньку.

– Не забуду Володя.

– Что вы панихиду развели, – упрекнула Маша – Давайте споем...

Мы запели, но чувство тревоги вползло мне в грудь и комаром зазвенело внутри.

Доехали до полигона мы за три дня. И конечно, без ЧП не обошлось.

Был Март месяц, дороги еще не оттаяли и лед твердой коркой охватил асфальт. Я свел машину с железнодорожной платформы и пристроился в колонну за милицейским москвичом. В водительской кабине было все непривычно. Особенно неприятно, когда, ты висишь высоко над землей, а установку качает, как в океане. Тебя опускает до метра от земли, то отрывает на два. Милицейская машина подъехала к перекрестку и встала. Я чуть-чуть стал придерживать рычаги, зная что при резком тормозе на льду, машина поведет себя непредсказуемо. Так тихонько тормозя, я подъехал в плотную к милицейской машине и завис над ней. Тяну рычаги на себя. Машина останавливается и в действие вступает закон Максвелла... Клевок носом и под ним хрустит купол москвича. Одновременно из него открываются двери и два милиционера вываливаются на лед, с перекошенными от страха лицами. После непродолжительного лая, мы тронулись с места.

Наше место работы очень сильно охраняется. Стреляем лучом лазерной пушки, только тогда, когда расставлены, в радиусе пяти километров, посты. Сарай, в котором мы прячемся, охраняют постоянно два особиста. Старший из них очень неприятная и противная личность. Весь черный, с тонкими губами и небольшим лбом. Он вечно лезет во все наши дела, сует нос даже в наши письма и деловую переписку.

Напротив нашей установки стоят щиты с приемными датчиками, примерно, 100 метров один от другого. Их всего 29 штук. После каждого выстрела, наш сарай исходит ревом турбин и воем, наполняющихся энергией, конденсаторов.

Мне надоело глохнуть после каждого выстрела и, украв у соседей кабель, длинной около 400 метров, я запитал конденсаторы к трансформаторной будке, находившейся у других испытателей. Рев двигателя прекратился, но вой подзарядки остался, но это было уже терпимо.

На меня коршуном налетел особист.

– Ты что делаешь? Зачем оборвал провода турбин? Задание срываешь?

– Заткнись, – сказал ему.

У особиста на лоб полезли глаза.

– Если в технике не рубишь, – продолжил я, – не лезь со своими идиотскими вопросами.

– Да я тебя...

– Если ты сейчас от сюда не уберешься, я засуну тебе в... высоковольтный кабель.

Для видимости, я помахал перед его носом концом ободранного от турбины кабеля.

Он отпрыгнул. Выругался и вылетел из сарая.

Однажды нас посетило высшее начальство: два генерала и пять офицеров. Меня поразило то, что половина из них были медики. Они, вместе с нашим оператором, долго колдовали над графиками распределения энергии по зонам, потом подошли к установке.

– Я думаю, – сказал один из генералов – сейчас необходимо решить два вопроса. Первый: установить на ствол пушки насадку в виде щели и выяснить, как по фронту распределяется и действует энергия лазера, в полном объеме, а не те 10%, что задействованы сейчас и второй: выяснить действие защитных экранов, очков, триплексов разных типов при действии щелевого лазера на разных расстояниях.

– Надо очень много биоматериала, – выступил один из медиков.

– Так достаньте.

– Товарищ генерал, позвоните Шевцову, а то он больно артачится.

– Опять дурью мается. Хорошо, это мы уладим. Давайте заявку.

Они вышли из сарая.

Прошло три дня. Перед нашим сараем десятки солдат, под руководством медиков, вкапывали столбы. К вечеру все поле было усеяно столбами с набитыми на них перекладинами. А через день...

В нашей казарме появился зам генерального конструктора. Он собрал нас в одной из комнате и начал дружескую беседу.

– Мы с вами разрабатываем и испытываем новое оружие, которое по своей мощности и силе превосходит многие виды вооружения. Цель, это отражений действий наступающего противника энергией лазера. Наша пушка, имея щелевую насадку, охватывает по ширине фронт под углом 75 градусов и действует на глубину 5 километров. Задача – парализовать пехоту, путем уничтожения или ослепления ее, а так же уничтожения всех оптических систем танков и орудий. Понятно.

– Понятно, – ответил за всех Матвеев, наш оператор.

– Завтра у вас, – продолжал зам – трудный день и к нему надо подготовиться. Сегодня, около 6 вечера произвести пристрелку по столбам, что вкопали перед вами. Для этого необходимо сделать следующее: сменить фокусирующую линзу, на стволе пушки, на щелевую насадку. Произвести юстировку луча по фронту, ориентируясь по перекрестиям столбов. Сделать пробный выстрел. Если все удачно, подсоединить все конденсаторы, закрепленные на машине. В 3 часа ночи, сделаем полный пробный выстрел. Утром, в 9 часов генеральный выстрел. Понятно. Вопросы есть?

Наш механик – Ковалев, удивленно заметил.

– Странно. Столько раз пугали нас спутниками-шпионами, что они засекут луч света ночью и вот мы нарушаем основное правило маскировки.

– Щелевой луч, будет выглядеть сверху, как вспыхнувшее световое поле. Наши ученые утверждают, что расшифровка его затруднена. Какие еще вопросы?

– Скажите, – не выдержал я – нас просят подготовиться, но к чему. Что будет закреплено на столбах?

– Наверняка, столбы пустые не окажутся, что-нибудь там будет. Все вопросы? Тогда приступайте к работе.

Весь наш экипаж собрался в сарае и мы начали готовить установку к выстрелу. Завыли конденсаторы....

Ночью мы не могли заснуть из-за шума грузовиков и ползающих по стенам комнаты световых пятен от фар машин. В 3 часа, нас опять вытащили в сарай. Перед пушкой было темно. Где-то, какой-то рьяный особист, крыл матом ни в чем не повинных солдат. У моей дверцы механика-водителя, тоже появилась мерзкая рожа старшего особиста.

– Андрей, – послышался голос оператора– включай питание и насосы.

– Готово.

– Включаю конденсаторы.

Взвыли конденсаторы, набирая энергию. Особист закрыл уши руками и скорчился. Вой постепенно затих. Я сорвал наушники и прижался к окулярам ПНВ.

– Внимание. Огонь – пли, – торжественно пропел оператор.

Поле вспыхнуло. Раздался вой и нечеловеческие крики. В окулярах, при вспышке, я увидел, что к крестам привязаны человеческие фигуры. После выстрела, перед установкой горело несколько десятков крестов. Отражавшийся свет от огня, высветил другие кресты, на которых либо корчились люди, либо весели мешками. Ужас охватил меня. Двери кабины окрылись и появилось разъяренное лицо особиста.

– Вылезай. Мать твою...

Он пытался выволочь меня из машины. Он еще чего-то орал, но я его уже не слышал. Я сидел как парализованный, вцепившись в рычаги машины. Зажглись, непонятно откуда взявшиеся, прожектора и вся картина выползла как на ладони.

Белые от прожекторов фигуры привязанных к крестам людей и белые мечущиеся фигуры их мучителей, проводящих над ними исследования. Вместе с пришедшими на помощь особисту, другими молодыми людьми, меня вырвали от рычагов и поволокли к казарме. Я пытался вырваться и получил два удара по лицу. Они вволокли меня в коридор, бросили на пол и ушли, закрыв на ключ дверь.

Все были здесь. Маршак сидел на кровати, обхватив лицо руками. Ковалев курил, задумчиво глядя на грязные разводы стены. Матвеев заполнял, сидя за столом, журналы и документацию. Все молчали.

Утром, около, 8 часов, пришел зам.

– Я поздравляю вас с настоящим боевым выстрелом.

Так как аплодисментов не последовало, лишь только оператор кивнул головой, он продолжал.

– Сегодня будет второй этап. Нам привезут 10 танков Т-34. Сделаем второй заход.

– Они тоже будут с людьми. – остановил его я.

– Да. Будут.

Вызывающе ответил он, уставившись на меня стальными глазами.

– Будут. Это не люди. Это подонки, убийцы и насильники. Это те, кто приговорен нашими судами к смерти. Конечно это неприятная картина, но истину коровами здесь не установишь.

– А как результаты? – спросил оператор.

Лицо зама сразу расправилось и он восторженно заговорил.

– Потрясающе. 400 метров – ни кого, все сожжено. До километра – живых мало, процентов 30, но и эти в критическом состоянии. От километра до 2 все слепые, несмотря на то, что некоторые закрывали глаза, ну а дальше временная слепота от 2 до 15 минут, в зависимости от расстояния.

Я не выдержал и сказал.

– Я уезжаю домой.

– Ну и убирайся, – быстро отреагировал зам.

Мне ничего не оставалось делать, как повернуться и пойти в свою комнату. Минут через десять ко мне пришел Маршак.

– Тебе не отметят командировки и не заплатят. Будет прогул, – тихо выдохнул он. – Ты подумал, что скажет главный?

Я посмотрел на него, но ни чего не сказал. Он посидел немного и ушел. Уехал я дневным поездом.

Главный меня не принимал целый день. Только под вечер, он соизволил мне зайти в кабинет.

– Что ты от меня хочешь? – спросил он угрюмо.

Я положил ему на стол докладную и встал за спинку стула, так как он не пригласил меня сесть. Главный читал, потом опять перечитывал, одним словом затягивал время, и, наконец, оторвал бумагу от лица.

– Ты давал подписку о неразглашении государственной тайны, перед отъездом.

– Давал.

– Так вот и молчи.

– Но ведь там живые люди.

– Ты что, идиот. Тебе сказали, молчи.

Мы молчали. Главный встал, подошел к графину, налил стакан воды и, вытащив из кармана таблетку, запил ее.

– Из группы зама я тебя убираю. Пойдешь в пятую лабораторию, там инженеров не хватает.