Текст книги "Китайский синдром"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Надо же у моего суслика, здесь целый женский гардероб. А я точно знаю, что муженек на женщин только смотреть может, но не ласкать.

Генерал Чен Лифу принесся через пол часа. К дому подъехало сразу несколько машин. Генерал вошел долго заискивающе целовал ручку Айлин.

– Здесь какое– то недоразумение, Айлин. Дай Ли сказал, что у американца здесь конспиративная встреча и нам хорошо бы его пощупать.

– Ты имеешь в виду господина Мейвила, секретаря жены президента? Полно те, генерал, лучше берите вашего паршивца и завтра генерал Пэйчэн и президент снимут с вас шкуру.

– Госпожа Айлин, давайте договоримся. Мы не будем вообще заикаться об этом инциденте и вам будет лучше и мне. Представьте, что об этом узнает Мейлин, она же просто с ума сойдет и тогда одним боком попадет и вам. Скандал будет на весь мир, а мы и так заляпаны дерьмом.

Айлин задумалась.

– Конечно, генерал, Мейлин затравливать сюда нельзя. Ну что же, давайте замнем, но если что– то просочиться, считайте что вы будете иметь дело с нами, Сунами.

– Очень хорошо, госпожа. Я прикажу окружить дом и охранять ваш покой.

– До свидания, генерал.

Толстяка увели, дверь захлопнулась.

– Но какой все-таки мерзавец... Дай Ли, это тебе не Чен Лифу, тоже умница, но тот хитрее, – подвела итог событиям Айлин.

Она не хотела, что бы я вымылся после драки, хотела взять таким как есть. Ее ноздри хищно вдыхали аромат пота и она накалялась. Не успев содрать платье, Айлин завалила меня у кровати на полу. Мы катались по полу и с яростью угощали друг друга приступами страсти. Под утро удалось немного поспать.

Минь надула губы и чуть не плакала.

– Господин, не сказал, что не будет ночевать дома, а Минь так ждала.

– У нас с тобой еще столько будет ночей, что мы надоедим друг другу.

– Я никогда не надоем. Я буду терпеливо ждать.

Вечером к нам пришла служанка и принесла большую шкатулку.

– Госпожа Айлин, хочет сделать подарок госпоже Минь.

В шкатулке лежали изумительные жемчуга. Бусы, колье, серьги, прихватки, лобные украшения. Минь только ахала, вытаскивая каждую вещь.

– Неужели это мне?

– Да, – завистливо кивала служанка головой.

Декабрь 1936г Г. Нанкин

Мейлин подняла на ноги все правительство. В стране безвластие. Она ворвалась после совещания ко мне вся в ярости и гневе. Лицо куколки метало молнии.

– Этот дурак, старый пердун, зачем– то поперся в Гуанджоу. Говорила ему не верь ни губернатору, ни командующему войсками округа. Теперь и не знаю что делать? Чан Кайши арестован этими подонками, а его правительство ни к черту не годно, каждый свою задницу бережет.

– Что же хочет губернатор Гуанджоу?

– Там больше крутит генерал Чжан Сюэлян. Этот хочет мира с коммунистами.

– Ну так в чем дело. Ты же сама говорила, что это глупая война и всем она надоела.

– Но я же не хотела, что бы она кончилась так позорно.

– Ты сделай хитрее. Сейчас самое важное сохранить власть. Поэтому официально от имени правительства сообщи всему Китаю и всем государствам, что Чан Кайши поехал в Гуанджоу на переговоры о мире с коммунистами. Генерал Джан Сюэлян согласился быть посредником в данных переговорах.

– Ничего себе. А впрочем, почему бы и не...

Она подошла, обвила мою голову руками и нежно поцеловала.

– Что бы я без тебя делала?

Чан Кайши освободили и хрупкий мир между Гоминданом и коммунистами был подписан. Все районы занятые коммунистами остались за ними.

Чан Кайши приехал в наш дом злой и расстроенный. Все боялись появляться перед ним. Я хотел проскочить главный коридор в доме и добраться от спальни до кабинета, когда услыхал яростные вопли Мейлин из ее спальни.

– Допрыгался. Говорила тебе не езди туда, а ты... Все своих советников слушаешься, а своей женой пренебрегаешь.

Послышалось старческое бормотание.

– Я тебе что, плохие советы подкидывала. Кто тебе твердил про северные угольные концессии? Разве не я? А ты со своими идиотами утверждал, что этого быть не может. Кто тебе подсказывал разумные вещи по поводу генералитета и губернаторов? Опять я. Я и сейчас говорю тебе, что война с Японией вот– вот начнется и надо готовиться к ней. Ты же опять начинаешь визжать, ах эти внутренние враги, ах враги...

Опять глухое бормотание.

– Причем здесь пастор. Плевать я хотела на его проповеди. Американцам выгодно, что бы мы увязли в этих бесплодных драках друг с другом...

Я тихонечко прошел в свой кабинет.

Вечером Мейлин начала расправу с правительством. В доме и в политике царствовала женщина. Члены правительства униженно просили прощения или били себя в грудь доказывая, что они активно боролись за освобождение президента, но Мейлин была неумолима. Кроме генералитета, из которого выгнали только двух генералов, все члены правительства вылетели со своих мест. Муж Айлин, Кун Сянси был выкинут со своего поста министра финансов тоже.

Айлин ворвалась ко мне в кабинет.

– Где эта... моя дорогая сестреночка, я из ее кукольного лица сделаю стиральную доску.

– Айлин, успокойся.

– Да ты понимаешь, какой удар по престижу фамилии Сун. Наши акции сразу упали во всем мире. Она думает, что мой дурак участвовал в заговоре против Чан Кайши. Да он вообще не имеет мозгов, хотя сидел на посту министра финансов.

Айлин еще пол часа без перерыва выливает помои на сестру и Чан Кайши. Наконец запал проходит и она уже спокойней обращается ко мне.

– Эдди, попробуй повлиять на Мейлин. Надо чтобы Кун Сянси был реабилитирован.

– Хорошо, Айлин.

Она подходит ко мне прижимается грудью и долго целует. Потом услыхав за дверью шорох, отталкивает меня, вытирает губы тыльной стороной ладони и махнув рукой исчезает за дверь сада.

Июль 1937г. г.Ханькоу

Везде паника. Мейлин мечется по дому, гоняя нерасторопных служанок. Наконец она врывается ко мне.

– Эдди, что делать?

– Надеюсь, ты убедилась, что я был прав. Японцы обязательно попытаются напасть на Северный Китай.

– Ты прав, я согласна. Может это провокация, а все же не война?

– Это провокация с войной. Хочешь хороший совет?

– Хочу.

– Пусть Чан Кайши пригласит послов всех аккредитующих здесь государств, в том числе из Советского Союза и срочно просит помощи оружием и деньгами.

– На Советы он не согласиться. У нас с ними напряженка из-за местных коммунистов, которые из-под тишка расширяют свои "свободные районы"

– Пусть ради спасения родины Чан Кайши будет хитрее, поведет в бой и коммунистов, и Гоминдан. Если он удержит от японцев Китай, считай слава освободителя у него в кармане. Одному ему не справиться, а вести две войны с коммунистами и японцами нет сил.

– Что скажут американцы и европейские послы?

– Поворчат и ничего. Помощи– то они все равно не окажут. На словах они за. Конечно им не понравиться связь Чан Кайши с коммунистами, но поверь, сейчас опереться не на кого. Как твои концессии?

– Никак. Теперь потеряла часть. Хорошо хоть немцы купили немного, да местные хапнули. Сейчас Чан Кайши уезжает на фронт, я пойду уговорю его оттянуть поездку. Пусть пока с иностранцами уладит все вопросы.

Мейлин уходит и тут приходит служанка и докладывает, что меня хочет видеть неизвестный господин. Я прошу ее привести незнакомца.

Аккуратно одетый китаец вежливо со мной раскланивается.

– Господин Мейвин, я привез вам подарок от посла Германии, господина Траутмана.

– Машину?

– Да, еще господин посол хотел бы с вами встретиться и поговорить с глазу на глаз.

– Сейчас пока не улеглась паника в высших кругах Китая это не возможно, лучше потом, через неделю.

– Я передам ваше предложение. У меня еще есть одна весточка для вас. Вам передает привет посол Хирота.

– Что же от меня хочет господин Хирота?

– Он очень доволен проделанной вами работой по анализу экономического состояния государств тихоокеанского побережья. Посол хочет еще раз предложить мирное решение вопроса о Северном Китае и просил бы вас повлиять на Чан Кайши.

– Передайте господину Хирота, что я попытаюсь это сделать, но неуверен в успехе. Обстановка такова, что пожалуй Гоминдан и коммунисты объединяться и мирного решения уже не будет.

– Не может быть?

– Увы, это так.

– До свидания, господин Мейвил. Ключи от машины вот.

Мне в ладонь упали ключи.

Это был жуткий месяц поражений. Мейвил металась как в лихорадке. Войска терпели поражение одно за другим. Японцы лихо захватывали район за районом.

Мейлин не стесняясь того, что мы с Минь лежим раздетые на кровати, ворвалась в комнату и плюхнулась на одеяло.

– Вы здесь занимаетесь блядством, а кругом все рушиться. Ну– ка ты... уматывай от сюда.

Ударом по бедру Минь, она столкнула ее с кровати. Минь прихватив халат вылетела из комнаты.

– Эдди, я боюсь. Японцы захватят весь Китай. Чан Кайши мечется по фронтам, но ничего практически сделать не может.

– Надо начинать с реорганизации кабинета. Председателем правительства надо поставить своего человека. Например Кун Сянси.

– Да он же половая тряпка.

– Это и нужно. Фактически все в свои руки возьмет Чан Кайши. Потом надо переделать военный совет. Канцлером сделать генерала Хэ Яодзу и ввести должность советника для представителя коммунистов.

– Ого. Вот будет писку. Наверно это будет правильно.

Она кладет голову ко мне на плечо.

– Господи, как я устала. Хоть бы ты приласкал меня.

Я нежно глажу ее руки. Мейлин начинает плакать.

– До чего мне не везет. Судьба дала такого мужа, который не пьет, не курит и в постели совсем не мужик, какое– то сухое бревно.

– Он любит тебя.

– Конечно, своим предыдущим женам наделал детей, а на мне вдруг высох.

– Ты не справедлива. Ради тебя он порвал с буддизмом и принял христианство. Ради тебя он сломал жизни многим видным людям Китая.

– Эдди, я все же дура. Родилась в Китае, получила образование в Америке, долго жила там, а себя китаянкой после этого не чувствую. Они, мои сородичи, все чужие какие– то.

Мейлин вдруг вскакивает.

– Сегодня приезжает Чан Кайши, мне надо сделать еще массу дел. Эдди, я люблю тебя.

В комнате остался только аромат ее духов. В дверях появилась Минь. Она размазывала слезы по щекам.

– Ты все слышала?

– Да, мой господин.

– Тогда иди сюда, мы не закончили то, к чему стремимся каждую ночь.

Декабрь 1937г. г Чунцин

Похоже столицей Китая стал Чунцин. Все правительство и все учреждения здесь. Северный Китай пал. Город Нанкин тоже.

В семействе президента скандал. В дом с шумом и грохотом минуя охрану несся племянник Чан Кайши Сюй Пэйчэн. Я как раз разговаривал с Мейлин, когда он ворвался в кабинет.

– Ах ты сучка.

Он набросился на Мейлин. Я, опрокинув столик, встал между ними, но генерал рвался к лицу женщину. Я врезал ему в подбородок, но бравого генерала это не остановило, пришлось вспомнить уроки боксерского искусства и послать его в нокаут.

В комнату вбежал Чан Кайши.

– Что ты себе позволяешь, – тихо сказал он пришедшему в себя Пэйчэну.

– Дядя, это все она подстроила со своим указом.

– Моя жена не издает указы, а то что ты нарушил мой приказ, не гулять и не пьянствовать по ночам в ресторанах, сам виноват. О твоих художествах напечатано во всех газетах мира. Ты опозорил нас.

– Дядя, прости.

– Во– первых, проси прощения у Мейлин, во– вторых, убирайся в действующую армию и замаливай там свои грехи.

– Госпожа Сун Мейлин, простите меня за нанесенные вам оскорбления, униженно засюсюкал генерал.

Вечером Минь прислали громадную корзину цветов. Мы долго удивлялись от кого она, пока Минь не нашла среди цветов небольшой листок бумаги.

– Что это.

Минь не умела читать и протянула ее мне.

– Это тебе подарок от генерала Дай Ли. За успешно выполненную операцию.

– Я тебя не предавала и ни где не участвовала, – заволновалась Минь.

– Это просто благодарность мне.

Чан Кайши все же не сделал Дай Ли начальником объединенной разведки, а поставил туда адмирала Яна, который всю черновую работу взвалил на Дай Ли, а сам ловко лавировал в политических и финансовых кругах.

Представитель коммунистов генерал Джоу Эньлай, выделялся своей внушительностью и серьезностью. Хотя он и присутствовал на всех заседаниях военного совета, его все шарахались, ни кто с ним не дружил и не разговаривал. Дай Ли окружил его своими людьми, сующими нос в каждую щелку. Однажды, когда Минь и я обедали в ресторане, Джоу Эньлай остановился у нашего столика.

– Можно мне присесть к вам?

– Да, пожалуйста, господин генерал. Официант, обслужите, господина генерала.

Нас уже обслужили два агента севшие с лева и справа на столики рядом с нами.

– Что прикажите? – угодливо изогнулся официант.

– Пожалуйста, капустный салат и бобы в томате.

Официант ушел и генерал обратился к нам.

– Понимаете, не могу есть ничего мясного. Кстати, я вас очень часто вижу в доме господина президента, говорят вы американец.

– Эдди Мейвил, секретарь госпожи Мейлин.

– Ага. Госпожа Мейлин очень разумна, когда я слышу ее голосок в Совете, то всегда удивляюсь ее грамотности и четкости мысли.

– Она училась и долго жила в Америке. Окончила Калифорнийский университет и удивительный прагматик по своей натуре.

Принесли еду и генерал стал быстро есть.

– Мне сказали, что вы бывший боксер? – сказал он откинувшись от стола.

– Да. Вы собрали обо мне весьма точную информацию.

– Ага.

Он заулыбался.

– Когда идешь в пасть к волку, изучи его все зубы.

– И какой же зуб я?

– Коренной.

– То есть?

– Да судя по всему, слишком многое завит от вас. Любой чиновник, вплоть до министра сгибается в поклоне перед вами, гораздо ниже чем перед обыкновенным советником.

– Вы знаете, я тоже это заметил. Но это наверно от традиционной китайской учтивости и преклонением перед иностранцами. От меня зависит, к сожалению, слишком немного. Я гораздо разумней этого бедлама.

– Однако, скромности у вас нет.

– Но ее нет и у вас.

– Давайте не ссориться. Лучше помогите мне сориентироваться, как вы говорите, в этом бедламе.

– Почему вы обратились ко мне?

– Да потому, что вы действительно разумный человек. Пожалуй вы один понимаете, что только с помощью коммунистов можно победить Японцев.

– Я этого не говорил.

– Это говорила вашими словами госпожа Сун Мейлин.

– Вы не находите, что нас слушают?

– Нахожу, поэтому есть предложение, вам надо пригласить меня в дом к Сунам, где ушей гораздо меньше, чем здесь.

– Однако, скромности у вас нет.

Генерал начал смеяться, встал, откланялся нам и ушел.

– Что ему надо? – недовольно сморщила носик Мейлин.

– Похоже ищет союзников.

– От него мы– то найдем еще больше головной боли. Сейчас начнется оживление, вся эта шваль от адмирала Вана, генералов Дай Ли, Чен Лифу до кровососов Чжен Цзэмина будут вертеться вокруг нас, вплоть до изучения нашей мочи.

– А не пригласить ли на эту встречу Чан Кайши?

– И что это будет за разговор?

– Это будет секретная договоренность между коммунистами и Гоминданом о распределении полномочий.

– А...

– Коммунисты признают правителем Чан Кайши и получают правление в своих особых районах на уровне губернаторства, соответственно со всеми полагающимися льготами от центральной власти.

– То есть, этот договор успокаивает их недовольство нами, а по существу централизует власть. Я тебя правильно поняла?

– Умница.

Я поцеловал ее.

Чан Кайши долго не соглашался на встречу, но все же уступил жене и вот Чжоу Эньлай в доме Сунов. Джоу Эньлай сидит за столом напротив Чан Кайши, а мы, я и Мейлин сидим также напротив друг друга за этим же столом.

Чан Кайши сама сдержанность и в основном говорит Джоу Эньлай. Он согласен на требования центра ради победы над захватчиками. Договор быстро скрепляется подписями и тут я бросаю невзначай фразу.

– Конечно китайскому правительству будет очень трудно из– за внутренних противоречий принять такие документы, но там есть вполне здравая оппозиция в лице сына Сунь Ятсена, Сунь Фо, маршала Фэн Юйсяна, генералов Бай Чунси, Чжан Факуй, Вэй Литхуан, Ли Цэншэнь и других.

При этих фамилиях Чан Кайши поморщился.

– Все равно, – сказала Мейлин, – показывать и обнародовать нашу секретную договоренность нельзя, так как это может вызвать неподчинение многих губернаторов провинций, помешанных на антикоммунизме.

– Все ясно.

Джоу Эньлай поднялся.

– Я рад, что начало положено и надеюсь на дальнейшее развитие наших отношений. До свидания господа.

Когда он ушел, Чан Кайши сказал.

– Конечно, эта бумажка пока успокоит их, но мы им еще... врежем.

Май 1938г. г. Чунцин

Пал город Сюйчжоу. Японцы углубились с территории Северного Китая вглубь центрального. Меня вместе с Минь пригласил к себе посол Германии Траутман. Он долго мял ручку Минь и мне казалось , что он уже забыл о моем существовании. Однако он уже мысленно одел ее и обратился к нам.

– Госпожа Минь, я украду вашего повелителя на пять минут. Моя жена находиться в этой комнате, она ждет видеть вас и очень хотела бы познакомиться.

Траутман отводит Минь за дверь и через две минуты появляется.

– Я пригласил вас, – начал он, – для того, что бы попрощаться. Гитлер не хочет быть посмешищем перед миром в результате подлой политики Америки и Англии в Тихоокеанском регионе. Меня отзывают и бог знает увидимся ли мы теперь. Но прежде чем уйти, мне бы хотелось передать поклон от наших друзей.

– У меня их много.

– Да, я это заметил. Я хочу передать привет вам от принца Конде.

– Я с ним не знаком, хотя я знаю, что принц стал главой правительства Японии.

– Это неважно. Зато он с вами хорошо знаком. Ваше мнение очень высоко цениться в Японии. Принц Конде считает, что вы самый проницательный политик Китая.

– Спасибо. Тогда передайте ему тоже привет.

Траутман хмыкнул.

– Но Конде просил у вас помощи и поддержки.

– Что в моих силах, я постараюсь помочь принцу.

– Конде просил вас быть посредником в переговорах между Японией и Китаем.

– Но, простите, разве это нельзя было сделать по другим каналам. Почему обязательно я?

– Потому, что переговоры должны быть секретными и не обязательно расширять круг посторонних людей. Вы вхоже к Чан Кайши и, являясь другом Японии, спокойно можете быть посредником.

– Кто же будет моим связным, ведь не мотаться же мне в Японию? Вас– то уже не будет.

– Об этом мы позаботились.

Траутман подошел к другой двери и приоткрыв ее кого-то позвал. В комнату вошел уже знакомый мне китаец, шофер посольства.

– Знакомьтесь, полковник Шимота.

– Мы уже знакомы.

– Господин полковник, – продолжил Траутман, – господин Мейвил любезно согласился быть посредником на переговорах.

– Я очень рад. Еще я рад сообщить господину Мейвилу о первом взносе в банк Сингапура, нашего долга перед вами. Господин Хирота, командующий войсками в Китае генерал Хэ-Умедзу и наконец принц Конде согласны с вашими выводами и заключениями по поводу будущего Японии. Но пока мы не заключим мира с Китаем, никакие дальнейшие разговоры о могуществе Японии невозможны. Поэтому, господин Мейвил, вот предложения нашего главы правительства и мы с нетерпением ждем ответа президента Китая.

– Хорошо, как мне увидеть вас?

– Ваша милая жена, может навещать салон мадам Гартман?

– Наверно это неразумно, дайлисты сразу усекут ее переходы из дворца к какой– то иностранке.

– Хорошо, тогда посольство Америки вас устроит?

– ???

– Я устраиваюсь туда шофером, господин Траутман помог с рекомендациями мне туда.

– Посольство подойдет.

– Тогда до встречи, господин Мейвил.

Мейлин внимательно изучила все бумаги, переданные принцем Конде.

– К сожалению нам подходит только последний пункт, где Япония берет на себя обязательства уничтожить 8-ю и 4-ю армии коммунистов.

– Да, в наглости Япония перещеголяла всех.

– Мой дурак, как бы не наделал глупостей только из– за одного этого пункта.

– А ты заметь, как написан первый пункт, это же специально для семьи Сун. "В Северном Китае организуется автономное правительство, предоставляющее Японии права в индустриализации Севера".

– Значит Японии нужна передышка. А мы как раз начали усиливаться и в вооружении и в качестве. О количестве войск я уж и не говорю. Так что же будем делать, Эдди?

– Приняв все пункты, это подписать смертный приговор Китаю и ты права в одном, Китай это не то, что было год назад. Даже если мы сейчас проиграем битву под Уханем, Япония в следующем году сократит активность и мы получим затяжную позиционную войну.

– Как только я вышла за муж, так Китай просто не вылезает из войн. Может это рок?

– Судьба.

– Ты говоришь, что Минь принимали как госпожу в посольстве? Это интересно, значит птичка очень созрела и ее стали ценить. Что же, посмотрим, что будет дальше. Сегодня ночью я буду у тебя.

Пастор долго копался в документах принца Конде, потом воскликнул.

– Ну что я тебе говорил, Японии Китай не нужен. Сейчас Чан Кайши надо спешно заключать мир и получить передышку, а Японии надо раздавить китайских коммунистов и развернуться против русских. Слава тебе боже. Ты внял нашим молитвам. Вот что, Мейвил, я сниму копию с этих документов, постарайся по возможности держать меня в курсе дела. Америка тебя не забудет.

Чан Кайши не согласился с требованиями принца Конде и Китай продолжил войну я Японией.

Октябрь 1938г. г. Чунцин

Битва под Уханем, отличающаяся невидимым упорством воюющих сторон, закончилась поражением Китая. Здесь участвовали десятки интернационалистов с разных стран мира. Особенно много было из России. Военные советники этой страны появились во всех частях китайской армии. После отхода китайских войск, Японцы захватили Гуанджоу и война опять затихла.

Меня стала усиленно обхаживать разведка Чен Лифу. Об этом предупредил Дай Ди.

– Я поражен, как расцвела госпожа Минь, – говорил мне контрразведчик на вечере посвященном дню рождения Айлин. – Кода вам ее дарили, это была девочка подросток, а сейчас любая красавица Китая не годится ей в подметки. Браво, Мейвил, и как вам удается сразу ублажать столько женщин.

– Генерал, покажите мне хоть одного крупного чиновника или генерала Китая, которые бы не имели наложниц, любовниц или просто проституток. Я стараюсь от всех не отставать.

– У вас совсем другое дело и нельзя сравнивать низших с высшими. Даже ваше появление в каком-нибудь незначительном месте, вызывает оживленную деятельность всех разведок мира, не говоря о нашей. Ваши участившиеся поездки в американское посольство, так взволновали бедного генерала Чен Лифу, что он похудел.

– Но вас же это не взволновало. Вы остались в той же весовой категории, что и были.

– А чего мне волноваться, вы же мне все и так расскажете.

– Вот так. А вы мне говорите о моем особом статусе.

– Вы заметили, я начал говорить о красоте госпожи Минь, а кончил предложением рассказать о последних событиях, которых я не знаю.

– Спасибо за намек. И долго вы будете мне напоминать о красоте госпожи Минь?

– Почти все время, когда вы будете слишком упрямиться.

– А может, я как всегда, сделаю вам оригинальное предложение и мы, по дружески, кончим упоминать о госпоже Минь.

Дай Ли засопел.

– До чего вы мне нравитесь, Мейвил. Но в предчувствии охоты, я начинаю соглашаться на все.

– А когда охота кончиться, все пойдет по старому.

– Клянусь честью разведчика, это в последний раз.

– Хорошо, я был посредником в переговорах между принцем Конде и Чан Кайши.

– Э... Э... Так, так.

– Связной принца, полковник Шимота, сидел в американском посольстве и мы обменивались материалами.

– Кем работает связной?

– Шофером, он недавно ушел от посла Траутмана.

– Чем закончились переговоры и нельзя ли увидеть документы?

– Переговоры закончились провалом, а документы вы получите от меня в письме.

– Да, я чего– то запоздал, а Чен Лифу чего– то пронюхал. Что же это будет хорошая игра. Полковник Шимота это мечта всей моей жизни. Что же, любите свою красавицу дальше и берегитесь людей Чен Лифу, они вас окружили плотным кольцом.

Январь 1941г. г.Чунцин.

Коммунисты нарушили секретный меморандум о неприкосновенности территории провинций Китая. Они попались на провокации соседнего генералгубернаторства и напали на их территорию, таким образом завязав новую внутреннюю войну в Китае. Пользуясь спокойной обстановкой на фронте, Чан Кайши снял часть войск и бросил их против 8 и 4 армий коммунистов.

Мейлин не было дома, когда Чан Кайши вошел ко мне в кабинет.

– Господин Мейвил, вы неоднократно помогали нам в трудную минуту, не могли бы вы оказать помощь нам и сейчас.

– Я весь во внимании, господин президент.

– Не могли бы вы по своим старым каналам связаться с японцами и предложить им временное перемирие, в связи с напряженной обстановкой внутри нашего государства.

– Может быть не надо так ставить перед ними вопрос. Может предложить им другую формулировку. В связи с угрозой распространения коммунизма, не могли бы японцы помочь нам в ликвидации очагов коммунизма на территории Китая.

– Хм... Это значит, открыть фронт перед особым районом 4 армии.

– Да.

Чан Кайши в задумчивости ходит по кабинету.

– Вы понимаете, что мы фактически отдаем японцам новые территории и потом как на это посмотрит наш многострадальный народ, который уже натерпелся от них.

– Но то что вы предлагаете, это еще хуже, это новый виток войны. Японцы посчитают, что мы настолько слабы и нападут нас снова, а уже это будет страшнее, ведь вы оголили перед ними фронт.

– Я согласен с вами, действуйте, как вы предложили. Кстати, как ваш прогноз на этот год? Выдержим мы или нет?

– Я думаю, что этот год решающий, но не для нас. Япония постепенно оттягивает свои силы из Китая и скоро будет новая мировая война на Тихом океане.

– Откуда вы знаете?

– От генерала Ван Пинсяна и от советника американского посольства генерала Арнольда.

Чан Кайши как споткнулся на месте.

– Почему я не знаю?

– Генерал Ван Пинсян был позавчера здесь и оставил вам докладную по этому вопросу. Я просто тогда обменивался мнением с генералом и узнал от него эту информацию.

– Где же докладная?

– Я не знаю.

– Черт знает, что твориться. Этот Дай Ли наверняка выкрал бумагу, что бы первым узнать информацию. Сегодня эта докладная наверно будет у меня, но сутки потеряны. Так договорились, господин Мейвил, свяжитесь с кем надо и возьмите миссию на себя.

– Хорошо, но нужно ваше содействие, господин президент.

– Что еще?

– Меня очень опекает генерал Чен Лифу со своими подопечными. Не возникло бы недоразумение, когда мне придется встретиться с теми или иными людьми.

– Я его возьму на себя.

– Здравствуйте, господин Шимота.

– Потише, пожалуйста, я здесь под другим именем.

– Я опять у вас с массой разумных предложений.

– Знаю. Ваше появление опять вызовет всплеск невероятных событий. Неужели вы мне принесли мир?

– Нет. Войну.

Полковник пальцем разминает узкую щеточку усов и усмехается.

– Надеюсь войну, с целью нашей победы.

– Естественно. Чан Кайши предложил совместно напасть на особые районы Китая, где сидят коммунисты. Эту территорию, что вы завоюете, он предлагает закрепить за вами.

– Однако... Признайтесь, господин Мейвил это ваше предложение.

– Мое.

– Наверняка вы даже предложили открыть фланги, перед особыми районами, что бы мы напали без помех?

– Предложил.

– Вы меня уговорили, господин Мейвил, я такую интересную информацию сегодня же передам генералу Хе-Умедзу. Еще одна просьба к вам. Судя по всему, меня засекли люди генерала Дай Ли. Я исчезаю, но если вам нужно меня увидеть, то зайдите в ресторан "Моллюск", там кельнером работает Мен Чемин. Он всегда найдет меня.

– До встречи, господин полковник.

4 китайская армия коммунистов была разгромлена гоминдановцами и японцами, 8 с потерями отходила.

Июнь 1941г. г.Чунцин

Пастор визжал от удовольствия как недорезанный поросенок.

– Ну что я вам говорил, Мейвил. Великая война началась. Наконец-то Бог, откликнулся на мои молитвы и Германия напала на Россию. Теперь японцы нападут с этой стороны и коммунистам конец.

– Японцы не нападут. У них нет сил.

– Вы про войну с Китаем. Да с сегодняшнего месяца, вот увидите, они воевать не будут, они теперь все бросят к границе с Россией.

Что объяснять несведущему человеку. Большую, миллионную Квантунскую армию японцы разодрали как петуха. 700 тысяч человек покатили в другую сторону, для другой неведомой войны.

Мейлин тоже сдержано отнеслась к событиям в России.

– Может оно и к лучшему, что здесь тоже началась война. Я как-то выросла из тех скороспелых решений, что принимала раньше и теперь кажется начала мыслить по другому. Пусть Германия с Россией дерутся и могу пожелать русским победу, потому что знаю, если немцы победят, нам поддержки вообще ни от кого не получить. С другой стороны, в эту бойню ввяжется Япония и нас на какой-то период отпустят.

– Ты уверена, что Япония будет воевать с Россией?

– Нет, но весь ход событий идет к этому. Ты конечно сомневаешься.

– Да. Для этого надо опять сделать миллионную Квантунскую армию, но ее уже собрать невозможно, шестеренки закрутились на Восток.

– Эдди, я иногда думаю, удрать бы нам в Америку и черт с ним с этим Китаем. Я так устала от этой политики, воин, семейных дрязг и импотента мужа.

Она положила голову на мою грудь, обхватила руками и затихла.

– Твоя семья тебя достанет везде.

Мейлин вздрогнула.

– Ладно, Эдди, я немного расслабилась. Будем ждать дальнейших событий.

Декабрь 1941г. г.Чунцин.

Все Суны, Чан Кайши, пастор и я сидим перед свечами за большим столом. Невидимые слуги разносят обед.

– Эдди, ты был прав, – говорит мне Сун Цзывей, – Япония вчера напала на Америку. Началась великая мировая бойня.

Я и пастор уже узнали об этом вчера. Нас известил нарочный из посольства. Пастор сидит поникший и почти ничего не ест.

– А у нас пока мир и слава Богу, – восклицает Айлин.

– Еще неизвестно, насколько его нам отпустили, – по стариковски бурчит Чан Кайши. – Если Япония завязнет в этой войне, мы живем.

– А как коммунисты? – спрашивает Цзывей.

– Если про наших, то мы их раздавим. Сил -то освободить теперь можно много. Если про Россию, то ей конец, скоро немцы захватят их столицу Москву и вопрос останется один, за кем Сибирь.

– Что немцы дальше не пойдут? – опять задает вопрос Цзывей.

– Не хотят. Дойдут до Урала и остановятся.

– Вот бы нам захватить Сибирь.

– Для этого надо разбить японцев. Между Сибирью и нами их войска.

– Почему же японцы не пошли в Сибирь? – спросил пастор. – Ну теперь-то, когда коммунистам конец, могли бы вдвоем с немцами и хапнуть такое количество земли.

– Японии нечем заправлять свои многочисленные корабли, – сказала Мейлин, – сибирскими дровами корабли не заправишь.

За столом замолчали.

– А все же хорошо эти дрова иметь здесь, – вздохнул Цзывей.

Февраль 1942г. г.Чунцин.

Он подсел ко мне в ресторане "Малюск". Обыкновенный китаец с усталыми глазами.

– Вы, господин Мейвил?

– Да, я.

– Вам просили передать, что небо не может опуститься нас хвост тигру, даже если он заберется на гору.

– Вот как? Вы неосторожны, за мной наверняка следят и теперь вы попали в поле зрения контрразведки тоже.

– За меня не волнуйтесь. Я гнал сюда, что бы предупредить вас. Срочно уходите. Не сегодня, так завтра за вами придут.