Текст книги "Агнозис"

Автор книги: Евгений Козлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава вторая. Нравственность безвластия и свободы. Безнравственность властвования и начальствования

Мир бережет свои так называемые традиционные ценности, но на самом же деле мир тем самым культивирует свои безнравственные ценности. Предыдущая глава поведала о том, что мир пессимистичен, ибо в этом мире тысячи людей славят и хвалят убийц и называют убийство и насилие благими деяниями, совершаемыми ради неких ценностей, которые, по их мнению, выше ценности каждой человеческой жизни. Вернее сказать, они разделяют человечество на ценные жизни и на жизни не располагающие никакой ценностью, которых они называют врагами, и которых они убивают или совершают над ними насильственные действия. Когда их убийцы побеждают в войне, то ту войну они называют великой, либо священной. Но стоит их убийцам проиграть войну, тогда и стихают все хвалы и гимны. На самом же деле безнравственны все убийцы, сколь и безнравственны все люди совершающие насилие. Только безнравственный человек будет защищаться или защищать кого-либо или что-либо насилием. Нравственный человек всегда отказывается от свершения насилия, причем при любых обстоятельствах. У совершенной нравственности всегда есть только один выбор – не творить насилие. У свободы только один выбор, у свободы только одно решение, потому что свобода одна. Для нравственного человека самым главным в его жизни является его личная нравственность. Поэтому ему безразличны безнравственные люди, он может изменить их к лучшему только ненасильственными методами просвещения, однако при этом они могут не отказаться от своей безнравственности, отчего не нужно нравственному человеку и пытаться изменить всех, ибо это невозможно. Нравственный человек пусть довольствуется своею нравственностью, пусть живет нравственно, пускай и одиноко. Но если нравственный человек совершит насилие, то станет он тогда безнравственным человеком, он станет частью этого пессимистичного мира. Впрочем, не всё столь пессимистично, ибо в мире много нравственных людей, они миролюбивые люди, которые ведают о добродетельности непротивления. Обо всём том гласила предыдущая глава, в этой же главе речь пойдет о свободе. Не творить насилие, не состоять в толпе восхваляющей убийц, это и есть свобода. Тогда как люди творящие насилие – рабы своей безнравственности, рабы неких безнравственных религий или светских идеологий. Нравственному человеку нужно стать свободным от всего, что мешает свободе. Нужно быть свободным от каких-либо привязанностей к кому-либо или к чему-либо, нужно быть свободным от суеверия родства, суеверия национальности и суеверия народности. Нужно стать свободным от религиозного влияния и влияния светской идеологии. Совершенная свобода только в совершенной нравственности. Нравственность освобождает человека, потому миролюбивый человек свободен от насилия, гнева и ненависти, а девственный человек свободен от половых отношений, как и человек, не питающийся мясом животных, свободен от мясоедения, подобно и человек никогда не пьющий алкоголь, и не употребляющий другие дурманы, свободен от всего этого зла. Свободный человек никогда не властвует, никогда не начальствует, никогда не приказывает, не велит. Свободный человек только просит, только советует. Также свободный человек никому не позволяет над собою властвовать, никому не позволяет начальствовать над собою, ничьи приказы он не исполняет, ничьи повеления не исполняет. Всякое властвование над кем-то безнравственно. Всякое начальствование над кем-то безнравственно. Всякий властвующий как бы он ни назывался, он безнравственен. Всякий начальствующий как бы он ни назывался, он безнравственен. Властвование и начальствование это всегда подавление, унижение, навязывание своей воли, это всегда возвышение одних за счет понижения других. Всякая иерархия как бы она себя ни называла, она безнравственна. Всякое иерархическое устроение безнравственно по сути своей. Нравственно только равенство. Равные люди друг другу не приказывают, не заставляют, не велят свою волю насильственными способами, как и не насильственными, они вообще никем не повелевают. Равные люди могут только советовать, или же могут доносить свою мысль, после чего слушатель сам решает, как ему поступать, слушатель волен не послушать советчика, его выбор остается свободным. Но мир пессимистичен, ибо в нем отсутствует равенство, в мире есть разделение людей. Равенство – это когда не чувствуешь своего возвышения, своего превосходства над другими, но всех видишь равными себе. Безусловно, существует неравенство в умах людских, в их талантах, в их возрасте, однако это неравенство не отвергает равного нравственного отношения ко всем людям. Потому учитель не будет главенствовать над учеником, не будет ученикам что-либо приказывать, но будет видеть в учениках равных себе людей, которые может быть менее умны, чем учитель, поэтому его задача научить их тому, что он знает сам, передавая им свой жизненный опыт, зачастую давно устаревший опыт. Поэтому в будущем учителей заменят электронные программы, сконструированные таким образом, чтобы они подстраивались под индивидуальность ученика, отчего больше не будет этого безнравственного обучения толпы. Но если ученики не желают учиться, на то их свободная воля. Любая дисциплина безнравственна. Учеников с ранней юности приучают к несвободе и это безнравственно. Всем нужно освободиться от какого-либо гнета, структурного, системного или родительского. Дети являются современными рабами, которые прибывают в рабстве у своих родителей, у своих учителей или у иных структур и групп. Дети с самого своего детства привыкают к несвободе, потому свою жизнь они видят как тюремное заключение, они заложники системной несвободы. Их судят, их постоянно судят, они живут от суда к суду, ожидая вердикты учителей или своих родителей, отчего много страдают. Кругом самые настоящие судилища. Судят таланты, судят внешность людей, судят поступки, судят слова и судят мысли. Но где суд, там нет свободы. Всякий суд безнравственен. Безнравственен как светский суд, так и безнравственен суд религиозный. Всякий судья, божественный или человеческий – безнравственен по сути своей. Судить, это значит совершать злодейство. Также безнравственны тюрьмы любого вида, злодейством является любое лишения человека свободы. Несомненно, что судейство это вид власти, а любая власть безнравственна, всякое властвование есть злодейство. Любая власть лишена человечности и божественности. Сколь и любая религиозная иерархия лишена божественности и человечности. Они творят неравенство, ибо провозглашают – тех любить, а этих ненавидеть, когда нужно всех любить, любя самого себя. Если бы каждый любил себя, то и равнозначно относился бы ко всем людям. Но люди не любят себя, потому властвуют и начальствуют, ибо им мало себя, им нужны другие, они хотят реализовываться за счет подавления других. Они ошибочно хотят узаконить в мире свободу через несвободу. Подобно сему они хотят насилие побороть насилием. Распутство они хотят побороть узаконенным распутством. Безнравственность они узаконили, и это беззаконие они возвели в статус закона. Их беззакония, начиная от религиозных беззаконий и оканчивая светскими беззакониями, это письменная безнравственность, которую они восхваляют и пропагандируют среди людей. Поняв всё это, уже невозможно жить в этом мире без отвращения ко всему тому, что творится в мире. И особо отвратительны те, кто это всё беззаконие придумал под видом закона, и кто на этом беззаконии богатеет. А богатеют религиозные или светские властители потому что, та система и те структуры, которые они выдумали, дают им право богатеть. Но есть в мире пока что малочисленные люди знающие нравственность свободы и знающие что всякая власть есть зло, но это зло временно, и в будущем всякая властная система или структура утратит свое былое могущество и вообще исчезнет. В будущем уже не будет каких-либо властных организаций, религиозных иерархий, но наступит всеобщее равенство всех людей. История показывает, как рушились империи, забывались идеологии, низвергались тираны, и как развеивались религии. Всякая власть смертна, и когда-нибудь она вовсе перестанет существовать, ибо она безнравственна. Если у человека есть хотя бы проблеск разума, значит, он уже равен всем другим людям. Человечность это искра разума, дуновение разума. Человечность неизмерима, она не может быть малой или большой, как и божественность, ничем и никем не измеряется. Нравственность также неизмерима, она либо есть в человеке, либо ее нет, а там где она отсутствует, там бытует безнравственность. Свобода в совершенной нравственности. Нравственность это не организация, это не система, нравственность это не законы, не заветы, и не заповеди, нравственность – это свобода добра, свобода тех добродетелей, которые всем известны и о которых я пишу. Но мир несвободен. Человек пока что не может освободиться от несвободы болезней, страданий, боли и смерти. Человек не только несвободен от смерти, но он также несвободен и от своего рождения. В любви к самому себе заключается свобода человеческой личности. В этой свободной любви к самому себе и обнаруживается свобода нравственности. Безнравственно ограничивать свободу веры, свободу слова и свободу творчества. Только безнравственность может оскорблять человека, однако нравственный человек любящий себя и свою нравственность, ни на что не оскорбляется, ибо ему всегда достаточно его собственного совершенства. Безнравственно принуждать кого-либо к работе, к труду, безнравственно принуждать к творчеству, безнравственно принуждать к учебе. Безнравственно угрожать, шантажировать, налагать налоги. Человек и так несвободен, он не свободен от своей собственной телесности, от ее жизненно важных потребностей, а ему еще придумывают дополнительные несвободы, дабы тот чувствовал себя всесторонне подавленным. Известно, что малейшая травма мозга человека может привести к необратимым последствиям. Эта малейшая травма или какая-либо другая может обречь человека на большую несвободу. Малейший укус насекомого, укус больного животного, неудачное падение, холод или жара, различные отравляющие вещества, все они могут навредить телу человека, после чего человек перестанет быть прежним, он лишится той малой свободы, которой он некогда столь беззаботно распоряжался. В теле человека заключено столько несвободы, но людям, словно этой естественной несвободы мало и они придумывают суды, тюрьмы, пытки, колонии и лагеря. Человек несвободен из-за своей хрупкой телесности и его хотят еще больше ограничить. Так свободный разум страдает из-за осознания хрупкости своей телесной оболочки, и этот самый разум человеческий также хотят ограничить, цензурировать, вогнать в рамки. Всюду кандалы и наручники. Смирительные рубашки повсюду. Словно людям мало страданий собственных тел, им будто бы мало необратимой смерти, они спешат увеличить уже имеющиеся муки жизни. Мир пессимистично несвободен. Даже если тело человека прибывает во здравии в данный период жизни, то это временное явление, так как страдания, боль и смерть пока что необратимы. Если взглянуть на мир глазами больного человека или же с самого рождения своего больного человека, то можно увидеть, как он всю свою жизнь страдает, болеет и скоро умирает. Потому будь проклято всё наполнившее мир болью, страданиями и смертью. Будь проклят придумавший боль, страдания и смерть. Однако все мои проклятия посылаются в никуда, мои проклятия не меняют мироустройство. Проклятия бессмысленны. Человек может достигнуть нравственного совершенства, но достигнуть полного избавления человека от судилищ и судей практически невозможно. Судиться все, что есть в мире, особенно часто предается суду невиновность. В будущем зло боли и страданий будет окончательно побеждено, для этого нужно будет усовершенствовать человеческие тела, сделав их не такими хрупкими, каковы они сейчас. Мое писание говорит по большей части о разуме, который повелевает телом. Ведь жить нравственно может человек с любым телом, нравственность для всех одинакова. Тело ограничено, разум же ничем не ограничен. Единственное что разуму может мешать так это само тело, с его болью, страданиями и смертью. Однако разум не может функционировать вне оболочки, одно повреждение может нарушить ясность разума. Свободный разум, хорошо функционирующий и мыслящий вне своей телесной оболочки это давнее мечтание всего человечества, это миф, который вполне может стать явью. Каждый миф посредством прогресса однажды становится обыденностью. Но пока что разум хрупок. Всех людей нужно беречь, их разум нужно освобождать от иллюзий и от безнравственности. Мир пессимистичен, ибо в нем существуют ограничения, системы жизнедеятельности и естественные потребности. Единственное место, где человек может обнаружить свободу, так только в своем собственном разуме, который мыслит нравственно и стремится к совершенству. Чтобы разум освободился, нужно ему отказаться от безнравственности властвования и начальствования. Всех нужно видеть равными себе и свободными. Мир пессимистичен и несвободен, но нравственному человеку нужно жить в этом мире и ему нужно сделать его свободным. Нужно жить свободно вопреки всеобщей несвободе. Свобода разума – вот что важно для жизни. Впрочем, есть в человеке еще одна несвобода, связанная с его половой принадлежностью, о которой пойдет речь в следующей главе этого писания.

Глава третья. Нравственность девственности и верности. Безнравственность разврата и распутства

Половая принадлежность является фактором неравенства. Поэтому само понятие пола должно быть пересмотрено. У полов есть анатомические особенности, однако разум человека не должен иметь половую особенность. Разум бесполый по сути своей. Впрочем, и физиологические особенности не нужно культивировать. Самое главное – это быть нравственным человеком. Тогда как все половые стереотипные модели поведения безнравственны, архаичны, так как они лишают человека свободы, они укрепляют неравенство полов. Человек и есть человек, его индивидуальности не нужен пол. Поведение человека должно быть только сугубо нравственным. Все половые модели поведения безнравственны. Семья в архаичном понимании этого слова, безусловно, ныне выглядит безнравственно, брачный союз – это узаконенное распутство. В отношениях полов, должно быть равенство, когда никто не властвует, никто не главенствует, а значит, никто не подчиняется, никто не унижается. Между полами не должно быть привилегий, обязанностей, определенного набора достижений. В отношениях полов должна быть только свобода верности, когда любишь только одного человека и потому хранишь верность этому одному человеку на протяжении всей жизни. И любящий человек верен не, потому что следует неким религиозным или светским предписаниям, но потому что любит и потому верен. Существуют отношения человеческие, в которых не подразумевается ничего полового, и есть отношения любовные, в которых пол дает о себе знать, впрочем, в будущем отношения станут больше человеческие, нежели чем половые. Но покуда существуют половые отношения, нужно понять, нравственны ли они, или же они безнравственны. В половых отношениях отчетливо прослеживается насилие, о котором было говорено ранее в предыдущих главах. Поэтому нужно взглянуть на насилие с точки зрения половых отношений. Здесь я буду рассуждать только об отношениях между двумя полами – между мужчиной и женщиной, ибо такие отношения мне хорошо знакомы, я к ним предрасположен, мне они знакомы на телесном и духовном уровне, своим разумом я такие отношения понимаю и принимаю. Другие же вариации, отклоняющиеся от моей собственной естественной нормы мне не знакомы и малопонятны для меня. В моей картине мира половые отношения имеют четкую разнополость, ибо таково мое собственное чувствование и ориентирование. Я не стану говорить о том, что мне незнакомо и что мне малопонятно, при этом, не давая всему другому никаких оценок. Я только повторю свою главную мысль, которая гласит, что отношения между людьми должны быть, прежде всего – человеческими. Половое разделение второстепенно, хотя оно и нуждается в небольшом философском разборе. В этой главе я не буду говорить об однополости, я буду говорить о данности разнополости и о нравственности бесполости. Далее пойдет речь о страдательном разумении. Несомненно, то, что существует связь между насилием и половыми отношениями. Также я усматриваю в самом акте размножения насилие, которое совершает мужчина по отношению к женщине. Насилие мужчины состоит в том, что он причиняет боль или неприятные ощущения женщине, когда он лишает ее девственности, а также зачиная с ней ребенка, он обрекает женщину на телесные неудобства во время беременности и обрекает ее на физическую боль и на страдания во время родов, как и после родов. Притом, что мужчина знает об анатомических особенностях женщины, которые предполагают необратимость ее страданий после свершения акта зачатия, и, ведая о том, мужчина всё равно причиняет ей эту боль и эти страдания, и обрекает ее на будущие страдания. И при всём этом он никогда не прочувствует всё то, что чувствует она, потому что его анатомия устроена иначе. Многие поколения так жили, так поступали, и даже не задумывались о моральной стороне таких действий, так как одни верили, что таково божественное устроение, другие думали, что так всё устроено природой. Вот только насилие все эти верования нисколько не оправдывают. Половое насилие безнравственно. Нравственно когда врач причиняет боль ради исцеления больного человека, врач тем самым желает починить сломанное тело человека, врач желает сделать тело человека здоровым. Но если тело человека прибывает во здравии, то врач ему не нужен. Но совсем другое дело, когда здоровому телу женщины, мужчина причиняет боль во время лишения ее девственности, или когда здоровое тело женщины мужчина обрекает на боль и страдания родов, причем он совершает это злодейство осознанно, словно иначе он и не может поступить. Но он может поступить иначе, он может навсегда отказаться от насилия. Однако вместо того, чтобы отказаться от насилия, мужчина занимается самооправданием, он утверждает, будто мир так устроен, и якобы не нужно спорить с мироустройством. Мир пессимистичен, и якобы не нужно противиться его пессимизму – утверждают люди, и мыслят неверно, они ошибаются, ведь у людей всегда есть выбор, и потому они вольны не совершать насилие. Однако этот самый выбор многие мужчины попросту не приемлют, так как они не видят в своих действиях насилия. Они полагают, будто бы совершают это насилие ради благой цели, как впрочем, и многие из них совершают насилие на войне, используя подобные оправдания. Здесь они безнравственны ради деторождения, а там они безнравственны ради защиты. Только вот в деторождении жертвует своим здоровьем именно женщина, в то время как мужчина ослабляет и извращает похотью свою совесть. Одни из них смиряются, другие находят в том половом насилии повод для гордости. Мне же всё это крайне непонятно, ибо я знаю, что когда любишь женщину, то тогда, не то что боишься причинить ей какую-либо боль и страдания, но даже боишься прикоснуться к ней. Но разве тех людей, которые вступают в отношения ради деторождения, заключающие религиозный или светский брачный союз, разве их волнуют чувства, или нравственность их действий. Для них становится главной некая цель. Вот только эта самая цель нисколько не оправдывает средства. Цель нисколько не оправдывает насилие. Насилие всегда безнравственно. Резюмируя всё выше сказанное, возникает вопрос. Ребенок, он плод любви или же плод насилия? Женщины думают, что деторождение это их подвиг жертвенности, либо это всего лишь естественный процесс размножения. А для мужчины? Многие мужчины считают что насилие естественно для них, а некоторые структуры даже учредили насилие обязательным для мужчин, что конечно же полнейшая безнравственность. Они любовные ухаживания называют злодейским словом – завоевание, либо покорение. Они якобы подминают, оплодотворяют. Однако нравственное мировоззрение человека эволюционирует, потому, то, что раньше считалось нормой, сегодня выглядит дикостью и отсталостью. Поэтому и многие фразеологизмы сегодня совершенно безнравственны. Поэтому человеческий разум, этически эволюционируя, отчетливо находит зло насилия там, где его раньше даже не замечали, и это самое насилие, ныне вызывает только отвращение и отторжение. Поэтому нравственный человек стремится к бесполости, ведая о тех страданиях, которые есть в поле. Он отвергает их и отвращается от деторождения, которое имеет ту мучительную форму, которая для нравственного человека неприемлема. Однако для поддержания безнравственности деторождения различные религии и светские идеологии выдумали свои оправдания этому злу. Они проповедуют, что якобы страдания нужны, что якобы страдания могут быть во благо. Потому в религиях столько страдающих людей, столько мучеников, столько самоубийц, сами их боги страдают и умирают. Подобно и у светских идеологий есть свои мученики, свои страдальцы, которые страдают за богиню землю. Потому они много страдают за свои религии и за свои идеологии. Из-за чего люди становятся бесчувственными к страданиям, оно становится для них нормой жизни. Они готовы страдать ради своих иллюзий. Это и есть мною называемое – страдательное разумение, которое есть извращение сознания человека. И поэтому, прибывая в этой безнравственности, такие обманутые люди готовы не только сами страдать, но также они готовы и другим людям причинять страдания. Религии и светские идеологии указали им некое благо, и для достижения этой иллюзии ими уже заготовлены и средства и оправдания. Потому они готовы совершать насилие, они не против страданий и насилия деторождения, не против страданий и насилия войны. Только вот подобные свои действия, они готовы называть какими угодно возвышенными эпитетами, но только не насилием. Живя среди всех этих религий и светских идеологий, стоит ли удивляться тому, что мужчины и женщины не задумываются о нравственности своих поступков. Многие мужчины желают осознавать и видеть только то, что им выгодно и желательно, а всё остальное им только мешает. Если нравственность им мешает, то тогда они живут безнравственно и даже этой своей безнравственностью они похваляются. Так всё устроено – говорят они, приступая к зачатию ребенка. Они находят оправдание своему насилию в анатомии и на том успокаиваются. Так они поступают и так помышляют, потому что они безнравственны и потому что они развращены. Я же утверждаю, что с пессимистичностью мира не нужно соглашаться, пессимистичность мира не нужно оправдывать. Любящий человек не будет никому причинять боль и страдания, тем паче он не будет причинять боль и страдания своей любимой женщине, а женщина не будет причинять боль и страдания своему любимому мужчине. В любви не должно быть никакого зла, в том числе и зла насилия. Стоит еще упомянуть, что и мужчина также имеет тело, которое также является хрупким, он также может испытывать боль и страдания, в том числе и при зачатии ребенка. Безусловно, мужчина не может страдать при родах, ибо его анатомия устроена иначе, чем у женщины, однако мужчина также немало страдает из-за своей половой функции организма. Но если любимая женщина желает родить ребенка, желает пострадать, что, конечно же, звучит крайне безумно, что тогда делать мужчине? Но что с того, что ее желание таково, ее желание не снимает с мужчины ответственность. Желание жертвы или мученицы пострадать не снимает вины с мучителя или палача. Впрочем, здесь женщине стоит обратиться к разумности и к нравственности и прочувствовать переживания мужчины, она может понять его и больше не требовать от него причинять ей боль и обрекать её на страдания родов. Однако половые желания притупляют чувства, половые желания отупляют разум. Потому столь часто можно услышать такое оправдание, дескать, люди так устроены, и не нам менять человеческое устроение. Но взглянув на историю человечества, можно увидеть, как менялось устроение человека, в том числе и нравственное устроение, по крайней мере, в индивидуальных личностях. В том числе и отношения полов меняются. Я же в свой черед отвергаю страдательность в любом ее виде. Но что если мужчина и женщина, поддавшись половому отупению, родили ребенка. Тогда мужчине придется жить с осознанием совершенного им насилия, ведь он лишая свою женщину девственности причинил ей боль, а после зачатия обрек ее на страдания беременности и на страдания самих родов. Но поможет ли ему раскаяние, что если он попросит у своей любимой женщины прощение? Здесь снова прослеживаются религиозные верования и светские идеологии, которые внушают людям, будто все злодеяния можно простить, всю безнравственность можно изгладить. Но это не так. Безнравственный человек совершит злодейство, например насилие, попросит прощение у людей или у некой иллюзии, и, подумав, что он больше не злодей, снова совершит злодейство. Затем он снова покается, и так по кругу. Прощение и раскаяние безнравственны, так как они не прекращают зло в мире. Нравственно вовсе не делать зла никому и никогда. И раз человек не делает зла, то и прощение ему не нужно, раскаяние ему не нужно. В то время как многие религии и светские идеологии культивируют чувство вины в человеке, они внушают человеку, что он плох, и лучше он уже никогда не будет, не достичь ему совершенства, что, дескать, твори насилие ради деторождения или ради войны, и раскаивайся в том, а затем вновь твори то насилие. Впрочем, многие религии и светские идеологии находятся на том дне безнравственности, на котором насилие деторождения и насилие войны нисколько не порицается, а даже одобряется. Часто их, так называемое прощение, не только оправдывает злодейство, но и дает им право совершать злодейство. Это их уроборос – злодействовать и жить безнравственно, затем каяться, и вновь злодействовать и жить безнравственно. Тогда как нравственный человек может только не грешить, не совершать насилие. Целомудрие – это значит не совершать половое насилие, это значит не делать женщине больно и не обрекать ее на страдания беременности и родов. Поэтому пока что невозможен нравственный половой акт, возможен только безнравственный половой акт. Насилие невозможно оправдать или загладить, насилие невозможно обелить, насилие невозможно простить, ибо люди творящие насилие знают, что они творят. Нравственному человеку прощение не нужно, ибо он невиновен, он отказывается от злодейства насилия, а значит, отказывается от полового акта. Нравственный человек девственен. Любящий человек не будет причинять себе или кому-либо страдания. Как и нелюбимым людям, он не будет причинять страдания. Безусловно, любовь вносит в жизнь человека неравенство. Но это неравенство малозаметно, это различие между нравственностью и совершенной нравственностью, они одинаковы, но в то же время совершенство предпочтительней всего. Поэтому нравственный человек отвергает всякое насилие, а в отношении любимого человека он даже и не помышляет о том злодействе. Однако ко всем людям нужно относиться одинаково целомудренно. Нужно уважать человеческую неприкосновенность и нужно не нарушать ничье личное пространство. В девственности человека заключена совершенная нравственность. После всего выше описанного возникает важный вопрос – если деторождение подразумевает боль и страдания, а значит оно безнравственно, то неужели деторождение нужно вовсе отвергнуть, дабы жить нравственно? Безусловно, деторождение порождает всё больше мучеников в мире, деторождение питает смерть и наполняет мир страданиями. Если бы во всем этом пессимистичном мире хотя бы один день никто бы не умирал, не болел и не страдал, то этот мир не был бы столь ужасен, этот один день стал бы действительно праздничным радостным днем. Но единственный день, когда не было человеческих страданий и единственный день, когда живые существа не мучились от насилия человека, этот день был тогда, когда вовсе не было человека. Покуда у человека не появился разум, человек подобно животному не осознавал страдания, чувствовал их, но не рефлексировал, и потому не мог осмыслить страдания и возненавидеть их. Впрочем, будущее человечества показало, что люди стали разумны, но не стали нравственны. Я говорю о разумной нравственности, о нравственности разума. Только разум вкупе с нравственностью смогут изменить этот мир к лучшему. Что касаемо деторождения, то оно возможно, но только при определенных условиях. Во-первых, нужно устранить любые страдания, в том числе и страдания беременности и родов, сколь и нужно устранить боль половых связей. Мне думается, что люди будущего перестанут рождаться, но будут возрастать вне людей, будут воспроизводиться из двух половых клеток, начало этого можно уже наблюдать и сегодня. Как и половые связи утратят свою актуальность. В мире будут жить девственные личности свободные от половых связей. Предзнаменования бесполости можно наблюдать уже сегодня. Вторым условием является избавление от страданий всего мира. Деторождение если и возможно, так только в идеальном совершенном мире, в котором побеждены все болезни, все страдания, вся боль, в этом мире уже нет насилия, войн, и нет в этом мире неравенства. Желание родителей блага для своего ребенка вполне понятно и добродетельно, поэтому для ребенка нужно создать благой мир, если ребенок и родится, так только в нравственном мире. Вот каково должно быть нравственное стремление родителей – создать идеальные условия жизни для себя и для своего ребенка. Поэтому безнравственно, когда ребенок рождается в мире противоположном, в пессимистичном мире, в котором он будет страдать, испытывать боль, он будет подвергаться насилию и будет всячески ограничен. Безнравственно обрекать своего ребенка на неминуемые страдания и неминуемую смерть. К рождению детей всему человечеству нужно готовиться. Когда родители готовят дом к рождению своего ребенка, они делают в этом доме ремонт, делают свой дом наиболее безопасным для ребенка, этот дом украшают. Подобно сему и весь мир нужно подготовить к деторождению. А если мир ужасен, ибо в нем есть страдания и смерть, то для чего наполнять этот мир всё большим числом мучеников? Если бы люди задумывались об этом, то прежде деторождения, они бы задумывались о том, как они могут изменить мир, в котором они живут и самое главное, как они могут изменить себя и начать жить нравственно. Но по большей части люди не думают об этом, а попросту живут животной физиологической жизнью, нисколько не думая о будущем. Впрочем, может быть, мир не меняется столь быстро, как бы мне хотелось, поэтому и рождаются всё новые люди, для продолжения долгого процесса изменения мира к лучшему. Но с такой ли целью их рождают, и, повзрослев, с такой ли целью они живут? Процесс потому и долог, потому что об этом стремлении знают немногие и немногие способствует эволюции нравственности. Извратило умы понятие мученичества. Если люди называют мученичество благом, то тогда они соглашаются со всеми страданиями, которые есть в мире. Мученичество безнравственно. Жертвенность безнравственна. Нужно чтобы человечество возненавидело всякое мучение, возненавидело страдания кого-либо. Какие чудеса больше всего жаждут увидеть люди? Чаще всего они желают исцеления больного страдающего тела и воскресения мертвого тела. На самом деле людям ненавистна боль, им ненавистны болезни, но более всего людям ненавистна смерть. Парадокс сознания в том, что люди оправдывают то, что они столь ненавидят. Однако изменение мира состоит не в исцелении и не в воскресении. Изменение мира состоит в безболезненности и в бессмертии. Думается мне, что люди рождают новых людей единственно для того, чтобы они изменили мир за них, раз они не смогли, то может быть, их дети смогут. Но как показывает история, и у тех также не получается. И потому деторождение не прекращается по причине этого постоянного перекладывания своей ответственности на других. Будущее детей зависит от прошлого их родителей. Но не дети сегодня должны быть нравственны, но сами взрослые люди должны достигнуть нравственного совершенства, которые в будущем и покажут своим детям этот мир. Но каким будет этот мир? В ответе на этот вопрос вся суть жизни. Что же касаемо половых отношений, то они также могут возникнуть только в идеальных условиях. Во-первых, между взрослым мужчиной и взрослой женщиной должна возникнуть взаимная любовь, в них должны воспылать взаимные чувства друг к другу, это половое тяготение должно быть взаимно. Полноценна только взаимная любовь. Второе условие состоит во взаимной верности. Верность нравственна. Тогда как неверность безнравственна, сколь и отношения без взаимной любви безнравственны. Верность – это половое влечение и любовное чувствование только к одному человеку на протяжении всей жизни. Совершенная любовь возможна только между взрослым девственником и взрослой девственницей. Нравственны только взрослые девственные отношения, тогда как всякая развращенность безнравственна. Поцелуй бывает только раз в жизни человека, либо никогда. Подобно сему и любовь возникает в человеке только раз в жизни, либо никогда. Нравственны только совершенные отношения. Для зарождения любви в людях важна взаимность чувств. Если человек не любит другого человека, но позволяет ему любить, то это безнравственно. Любовные отношения не должны приносить людям какие-либо материальные выгоды. Важна безвыгодность и важна антиматериальность половых отношений. И самое главное это взаимная верность взрослой девственной пары. Только взрослый девственный мужчина и взрослая девственная женщина могут любить и быть верными. Это совершенные половые отношения. Нравственный человек любит себя и он верен себе, значит, в человеке противоположного пола он видит себя и потому любит в человеке себя. Любовь к человеку это продолжение себя. Оказывается, что можно любить не только себя, но и в другом человеке можно видеть себя. Поэтому взрослый девственник может любить только взрослую девственницу, а иначе в развращенной женщине девственник не увидит себя и потому не сможет ее полюбить. На самом деле совершенная любовь, которую я описываю, чрезвычайно редкое явление. Однако только такая чистая целомудренная любовь может существовать в совершенном мире. В нынешнем же пессимистичном мире часто встречается суррогатная любовь, которую называют любовью, но которая таковой не является. Мир развращен и потому в нем практически отсутствует пожизненная верность. И, безусловно, любовные половые отношения существуют не для деторождения, ибо безнравственность деторождения уже была мною описана, также такие отношения существуют не для телесных удовольствий. Совершенная любовь это казус чувств. Ведь человеку оказывается мало самого себя и потому в другом человеке он желает найти себя. Словно полюбившему человеку нужно увидеть в ком-то свое отражение. Можно даже сказать, что любовь это и есть зеркало, когда видишь вроде бы себя, но там, в отражении, почему-то кто-то другой. Там нечто такое похожее, но в то же время такое иное. Там некто такой родной, и такой несродный. Одним словом, любовь это нечто странное. Любовь – это странное зеркало. Верность самому себе является залогом верности в любви. Верность нравственна, когда нравственна верность. Совершенство в девственности. Нравственна девственная любовь. Однако нравственный человек, который любит себя, не нуждается в ком-то другом, он самодостаточен и ему достаточно его собственной девственности. Вот в чем заключается бесполость. Нужно любить себя и нужно любить свою девственность. Быть девственным, означает избегание многих страданий, связанных с полом. Быть нравственным человеком любящим свою девственность чрезвычайно важно. Другие люди свободны и могут распоряжаться своим телом и своим разумом так, как они того хотят. Кто-то из них лишается девственности, а кто-то ее сохраняет. Нравственно же беречь свою девственность, не вступая в безнравственные половые связи. Половая связь возможна только во взаимной совершенной любви. Однако в будущем половые отношения утратят свою былую значимость. Верность свободна. Верность это не принуждение, не традиция. Верность – это естественная целенаправленная чувственность. Любовь к самому себе связана с любовью к людям. Но люди чаще всего не любят себя, потому увлекаются другими личностями, так работает культ личностей, религиозные культы или светские культы. Люди не любят себя, потому вступают в половые связи со многими людьми, они словно протестуют против настоящей девственной любви, они довольствуются суррогатом любви. Они не ведают о том, что именно в девственной верности заключается радость и спокойствие. Тогда как в разврате только беспокойство и несчастье людское. Девственность, любовь, верность – вот триада нравственности половых отношений, вот последовательность половых отношений, таково строение совершенства.