Текст книги "В мышеловке (СИ)"

Автор книги: Евгений Конокрадов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Лейтенант гвардии. – уточнила Гиэльда, как будто это что-то ему объясняло. – Они договорились обо всем за моей спиной, он при деньгах, и земля у него есть, дядя с ним говорил, отца нет уже пару лет.

– Ты не хотела выходить замуж и убежала, понимаю. – заключил он.

– Да не то чтобы не хотела, он вовсе не плох, уж какие бывают в этом деле... старые чучела, а он ничего: и высокий, и молодой. Не знаю... просто... – она вновь замолчала.

Яснее не стало, но у него стало возникать какое-то смутное подозрение.

– А о какой гвардии мы ведем речь?

– О гвардии герцога, разумеется. – бросила она.

Он мысленно простонал, проблемы, что принесла эта дама и не думали заканчиваться. Люди, работающие на Кавалари – это вам не пакостные жулики-грызуны, эти в случае чего церемониться не станут. Безымянный замолчал на несколько долгих минут, делал вид, что занят едой.

– А ты не слишком то разговорчивый, да?

Это он оставил без ответа, доказывая ее правоту.

– И что же, не хочешь ничего у меня спросить? Не будешь пытаться меня развлечь? – в ее голосе слышалась обида, возможно притворная.

– Я бы вообще предпочел тут не сидеть, но это же ты настояла, по всем законам тебе и пытаться развлекать. – проворчал он с набитым ртом.

– Ах вот как! – глаза девушки загорелись. Он ожидал, что такого она не стерпит и наконец-то прогонит его подальше.

– Ах вот как! – засмеялась она внезапно, сверкая зубами на всю залу. – что ж, значит это мне надо тебя заинтересовать? По крайней мере такого со мной еще не было, обычно все наоборот. И как же мне действовать, чтобы покорить столь отстраненного мужчину? Дайте ка подумать.

Безымянный горько вздохнул, он положительно не понимал эту свалившуюся ему на голову женщину.

– Как тебя зовут для начала?

– Эл.

– Пф. А это разве настоящее имя?

Он только пожал плечами.

– Откуда ты родом, Эл?

– С запада.

– Просто с запада, без подробностей?

Он не ответил, очевидная сложность заключалась в том, что он и сам это представлял довольно смутно, но и теми крупицами памяти, что у него сохранились делиться не желал.

– Не хочешь об этом, ладно. Что еще я знаю о разговорах с мужчинами? Вы любите рассказывать о своих свершениях и подвигах. Есть у тебя таковые?

Он фыркнул словно лошадь, за те его «подвиги», что он помнил ему светило бы лет десять на рудниках, и кому известно, что еще скрывало его прошлое.

– Ну в самом деле, но почему ты то оказался именно в этом ужасном городе?

– Надо же быть где-то, нельзя быть нигде.

– Но почему тут? Тебе же не нравится? Например, я. Я, как мы выяснили, сбежала, это место очень подходит, чтобы сюда сбегать. Ты тоже сбежал? – она наклонилась, так чтобы видеть его взгляд. – От чего сбежал ты, Эл?

Он собирался проворчать что-то отрицательное, чтобы увести разговор с этой неприятной для него темы, но не смог.

– Я не знаю. – сказал безымянный тихо, неожиданно на него накатила усталость.

– Ничего страшного. – сказала Гиэльда, по-прежнему пронзая его своими зелеными глазами. – Я, например, чувствовала себя будто в ловушке там, дома. И убежала при первой же возможности. Каждый в жизни бежит от чего. Поэтому мы пьем вино, поэтому и берем имена как в сказках, поэтому и представляем себя на месте героев прошлого. Нет ничего плохого в этом.

Она была права, он оказался в Хло-Цауни, потому что убегал, но убегать он начал еще раньше, он потерял память, почти доведя себя до могилы наркотиком, потому что убегал уже тогда. Бесполезный разговор, болезненные мысли, надо прекратить это быстрее. Вместо этого он сказал:

– Я не помню. – рука все это время сжимавшая ложку, мелко задрожала. – Я не помню.

Девушка внезапно поняв, что забрела куда не следовало, накрыла его руку своими ладонями.

– Все хорошо. – произнесла она потеплевшим голосом. – и не надо вспоминать. Когда сможешь, тогда и расскажешь.

Безымянный молчал, ему казалось что он только прошел по самому краю черной ямы в своей душе, не упав только чудом.

– Вот и славненько побеседовали. – заявила девица, с усилием заставляя себя звучать веселее. – А теперь, если ты меня извинишь, мне надо отлучиться, на пару минут.

Он понял это как то, что так она пыталась дать ему время прийти в себе. Девушка мило улыбнулась и поднявшись, грациозно удалилась в сторону уборной. Ох, не стоило с ней связываться. Пока ее не было он сумел взять себя в руки и пришел во всегдашнее свое состояние спокойного цинизма. Она же, сев обратно за столик, к предыдущей опасной теме больше не возвращалась, и даже видом своим не показывала будто этот разговор вообще бывал таким неожиданно личным. Он же дивился тому с какой легкостью она смогла привести его в такое нервное состояние.

– Видела эту твою официантку рядом с лестницей. – заявила светловолосая легкомысленно. – стояла там, сплетничала с какой-то своей подругой, про меня наверное...

Он хмыкнул, на это точно можно было поставить.

– Что там внизу? Куда ведут ступени? – спросила она.

– Игровая комната. Кости бросают, в карты играют, такого рода заведение.

– Ты не играешь? Не азартный?

– Нет.

– Ну и правильно. – кивнула девица скорее своим мыслям. Оба замолчали на какое-то время.

– Ты желаешь поговорить о чем-то еще? – наконец спросил он.

– Я больше не хочу разговаривать. – она прислушивалась к чему-то.

– И ладно. – облегченно произнес безымянный, возможно этот долгий вечер подходил к концу.

– Я хочу гулять, кажется, там готовятся запускать фейерверки.

Он скривился, хотел было возразить, но сам не зная как очутился на улице с белобрысой девицей под руку. Вино шумело в голове, толпа шумела вокруг, по тротуарам текли реки. Надо отметить дубильщики кожи умели праздновать, хотя в эту ночь дубильщиками кожи оказались похоже все до одного жители Хло-Цауни. Через каналы, использовавшиеся в основном как мусорки, по мосткам, по дощатым переходам, по крышам, они пробирались все дальше, все выше, туда где будет открываться обзор на холмы. Смеялись шлюхи, ругались дубильщики, бочки с вином стояли на каждом углу, что-то шептала назвавшаяся Гиэльдой ему на ухо, называвшийся Элом ничего не слышал в этом гомоне. Никто в городе не спал, карманники резали кошельки (одному малолетнему засранцу он вывихнул кисть), продавали еду одиночные торговцы, бренчали музыканты. Он было озирался в поисках людей герцога, мало ли вдруг они узнают его спутницу, но этих не было нигде. Вполне разумно, учитывая общее опьянение толпы и любовь вольных жителей Хло к роду Кавалари.

– Что? Что ты говоришь? Не слышу. – пытаясь перекричать шум этого сумасшедшего карнавала, переспрашивал он у девушки.

– Мне нравится! – кричала она в ответ.

Взрывались в небе огни, распускались желтыми и красными цветками, одуванчиками и маками, угасали и вспыхивали вновь, не думая заканчиваться. Казалось, и все это никогда не закончится, ночь и праздник, и тепло чужой ладони на локте. Однако он захмелел, и девица была пьяна. Как, впрочем, и все вокруг, плыло и раскачивалось словно палуба корабля, деревянные крыши и мостки, и красно-желтые огни наверху. Оглядываясь по сторонам, он заметил нечто необычное, пара глаз, что не наблюдала за небесным представлением, а смотрела прямо на них. Это Хорек? Снова громыхнуло так, что вся улица ахнула и ослепла на секунду. Гада уже не было видно. Это неприятно.

Он знал этот тип, такие не отстанут, если уж какая-то обида засела в их узком умишке, то сама она оттуда никак не уйдет. Причем мстить он может кому угодно, хоть случайным свидетелям сцены, женщинам, старикам, слабым людям ведь причинить зло проще, а то что это по сути еще большая трусость... Нет, для второй мысли в их голове места нет. Он знал этот тип мелких уличных бандитов, он вырос среди таких. Может быть он и сам был одним из них. Неожиданно пришло это воспоминание, на грязных улочках портового города, где постоянно пахло рыбой, и чуть до дело ножи выпархивали из-за поясов как испуганные воробьи. Как давно это было, как будто и не с ним, но как отчетливо вспоминается запах рыбы и если пройти чуть дальше, вниз по улице, то и морской воды. Как он очутился здесь? С этой девицей под руку, что завороженно смотрит на огни в небе, где пролегала его дорога все эти годы? И пахнет тут в Хло не рыбой, а просто какими-то помоями. Он больше не видел глаз Хорька на другой стороне, тем не менее не сомневался, что тот где-то неподалеку.

Как и все прекрасное, что видится бесконечным, огненное представление закончилось внезапно. Видимо и у дубильщиков кожи есть дно в кошельках. Но ни праздник, ни ночь к концу подходить не планировали. Где-то наливали, где-то на расчищенных площадях (что в Хло-Цауни несусветная редкость) танцевали, возможно танцевал с зеленоглазой и он. Безымянный все осматривался, и иногда удавалось, как казалось ему, перехватить обращенный на него ненавидящий взор. Кто знает в котором часу, Гиэльда из сказки начала уставать, удивительно что она продержалась так долго. И вот он уже вел ее, придерживая под локоть, и вот уже почти что несет на руках по запутанным узеньким лестницам. Все в «его баре» уже разошлись, бесполезно и небезопасно, припоминая ее давешнее настроение, искать Эсми. Он донес уже уснувшую девушку, до своей маленькой комнатки и уложил на узкую кровать. Она распахнула свои глазища, прикоснулась к нему, и проговорила что-то пьяное и неразборчивое.

– Одни проблемы с тобой. – ворчал безымянный, но она уже уснула.

Уснул, сидя в углу, и он, и во снах его она также распахивала глаза, но были они маленькие черные бусинки, и опасность кружила вокруг словно в танце.

Утром он заявил печальной и заспанной девушке, что ей надо подыскать какое-то другое жилье, эта комната слишком мала. Она только помотала головой. Безымянный сказал, что если она не перестанет доставлять ему неприятности то он может и миньонам герцога пару слов шепнуть. Светловолосая разрыдалась. Мысленно выругавшись, на себя, на нее и на все остальное, он поднялся и вышел наружу.

Найти Эсми было несложно, она, как и всегда в начале дня убиралась в общей зале.

– Та вчерашняя девушка, она там, у меня наверху. – сказал он.

Если бы взглядом можно было убивать... Эсми сжала губы почти уже в невидимую полоску.

– Да боже мой, чего ты... ну а куда еще я ее ночью дену?

Удивительно, но каким-то образом Эсми после этой фразы умудрилась выглядеть еще злее.

– Ей нужна помощь.

Официантка махала метлой столь ожесточенно, что от дощатого пола скоро должны были в разные стороны полететь щепки.

– И? – наконец процедила она.

– Я не знаю к кому еще обратиться, кроме тебя.

– И?? Не вижу, чем я могу вам помочь.

На этом их милая беседа подошла было к логическому завершиться, но у него был еще припасен козырь.

– Бедняжка сбежала от герцога, Эсми, они хотели выдать ее за какого-то урода. Ее отец умер, она осталась сиротой, некому ее защитить теперь. Какому-то командиру герцогской личной гвардии хотели отдать, ты же в курсе, что там за люди служат? И на какие мерзости они способны.

Безымянный на самом деле понятия не имел, что за люди там служат и на какие мерзости они способны, но это было и не важно. Важно было, что вообразит себе мозг, воспитанный на дамских романах и на многовековой вражде горожан Хло с родом Кавалари. Ее глаза расширились от гнева.

– Идиот! Бедная девочка! Что ж ты сразу не сказал, прежде чем тащить ее к себе в койку?

– Да я...

– Придурок! На, держи. – она сунула ему в руки метлу. – доделай тут за меня!

Эсми убежала наверх, безымянный подметал пол. Идиотизм и мелодраматичность происходящего начинали раздражать уже довольно сильно. Он работал, стараясь не думать о том, что происходит и зачем он ввязался во все это. Подметал, протирал, расставлял, уносил и приносил. Начали появляться другие работники их заведения, пришла кухарка, пришел Саймон, работающий в казино, Миранда, официантка оттуда же. Вежливо здоровались с ним как со своим, спрашивали, где Эсми, добродушно шутили про минувшую сумасшедшую ночь. И он понял, его план что-то здесь украсть уже провалился, ничего плохого он не сможет им сделать, привязанность как и всегда – это главная слабость. Ох уж этот проклятый город. Как мало, оказывается, он здесь на самом деле мог. И не стоило тут задерживаться вовсе. Что ж, но на кое-что он был все-таки еще способен.

Он вернулся в комнату за курткой, женщины сидевшие на кровати, на его кровати между прочим, обернулись и посмотрели на него как будто он мародер ворвавшийся в храм. Обстановочка была что и говорить сентиментальная, Эсми и белобрысая держались за руки лица были красные и заплаканные, они тут явно уже сговорились. Ни говоря ни слова он схватил свою одежду и вышел, а они дырявили взглядами его спину, не мигая словно две кошки. Чего он спиной, разумеется, видеть не мог, но почему-то знал, что это именно так.

Снаружи ощущались последствия вчерашних празднеств, наблевано было на каждом углу.

Обходя спящих в грязи нищих и шатающихся непонятно как уцелевших ночных гуляк, он прошел до южного рынка и обратно по другой улице, покружил по кварталу, который был закреплен за Картелем, вернулся к «своему» заведению и направился в другую сторону. Казалось что шансов мало, мало кто показывался наружу, все приходили в себя по домам, но безымянный был почему-то уверен что найдет его. И чутье не подвело его, в переулке между скобяной лавкой и каким-то зданием с заколоченными окнами он увидел его. Мелкий жулик стоял, прислонившись к серой стене рядом с замурованной дверью, ковыряя в зубах щепкой, рядом стоял его приятель, скорее всего тот самый Бакро, вид у него был не менее противный. Не говоря ни слова безымянный приблизился к ним и схватил Хорька за шею, это было настолько стремительно и неожиданно для последнего, что среагировать тот не успел. Уже попавшись он потянулся к ножу за поясом, но безымянный перехватил его руку и силой ударил ею о выступающую часть дверного косяка, раздался мерзкий хруст. Хорек бы закричал, но горло его было сдавлено, так что слышен был только слабый хрип. Все это заняло буквально секунду, он повернулся к Бакро и посмотрел тому в глаза, хватило и этого, также молча он скрылся в темноте переулка.

Жизнь медленно покидала хорькообразного бандита, пальцы неумолимо сжимались, одним мерзавцем больше, одним меньше, какая кому разница. «А вдруг ты ошибся?» – раздался голос в его голове. – «Вдруг, он и не собирался ничего ей делать? Откуда тебе знать?» Это было внезапно, подобного рода сомнений безымянному испытывать не доводилось давно. Если доводилось вообще.

– Какая разница? – прошипел он вслух. – проще перестраховаться.

Хорек с выпученными глазами пытался мотать головой, как бы тоже участвуя в этом диалоге. Но диалог уже начался, а раз начался диалог, то это уже полдела. Он разжал хватку, и несколько удивленно разглядывал свою ладонь, как будто за него это сделал кто-то другой. Ноги мелкого бандита подкосились, он начал сползать вниз, безымянный подхватил его и поставил перед собой.

– Когда... – сказал он. – не если, а когда я увижу тебя в следующий раз, ты умрешь.

Не дожидаясь ответа он развернулся и ушел. И этого получается не смог. Проклятый город. Как и зачем он вообще очутился здесь?

Из грязных узких переулков он вышел на улицу Висельников, спустился с холма, мимо публичных домов, мимо наркопритонов, мимо старого здания заставы, бесполезной уже после многократного расширения городской черты, через древний деревянный мост перебрался через бывшую речку ныне канаву с мусором, вышел к перевозному району, уворачиваясь от телег, тяжеловозов с товарами, мимо складов торговых компаний, дошел до остатков разобранной предприимчивыми жителями внутренней городской стены. Видел он здание, где в этом районе располагались люди герцога, следившие за порядком в торговых кварталах, но приближаться к ним он не собирался. За стеной начинались конюшни, и все что необходимо для обслуживания этого гигантского транспортного узла: кузницы и ремонтные мастерские, столярные лавки, склады дерева, железа и угля, общие жилые дома для небогатых людей, что работали тут, для чумазых громко ругающихся, но в целом не таких уж и плохих людей, но он прошел мимо всего этого. Обогнув угол последнего хозяйственного здания, он выступил на край возвышенности, неожиданно в лицо ему засветило позднее утреннее солнце, вот уже чего в самом городе никогда не увидишь, и пахло чем-то необычным, нет конечно дымом печей, потом и лошадиным навозом пахло по-прежнему, но добавлялось и что-то еще, что-то забытое. Вниз, к основной стене, как это полагается в Хло-Цауни недостроенной (внешняя полупостроенная, внутренняя полуразобранная), пожухлая трава на склонах сохранилась кое-где нетронутыми рыжими клочками, солнце насмешливо выглядывало из-за тучи. Безымянный и сам не был в точности уверен, что хотел сделать, вернее не хотел думать об этом, боялся что как только сформулирует мысль, то в тот же миг и возражения накроют с головой. Но теперь, выбравшись на простор подальше от тесных улиц, он как будто и не ощущал больше необходимости думать.

Караван формировался, ибо по нынешним временам в одиночку по дорогам путешествовать было небезопасно. Подъезжали новые кареты и дилижансы, фургоны с товарами, возничие курили трубки сидя на деревянной ограде, рядом стояли, мялись пассажиры, семьи, горожане, мастеровые, сезонные рабочие, судя по рукам шахтеры. Видимо, собирались на север.

– Сколько до отъезда? – спросил безымянный у пожилого усатого кучера, осматривавшего ноги лошадей.

– Почту подвезут как только и поедем стало быть. – проворчал тот незаинтересованно. – к полудню точно привезут, лентяи собакоподобные там работают вот, что я скажу.

– Место есть?

– Найдется... – чуть приободрился мужичок. – А чего в Конторе билет не купил, как все?

– Да я и не знал, что хочу уехать, пока не пришел. – ответил правду он.

– Странный ты, но если плата есть, то и место есть, чегось ему бы не быть.

Разобрались с проездом, место нашлось в небольшой, но не дешевой карете, где помимо него ехали немолодые муж с женой и какого-то конторско-бухгалтерского вида дедок. Денег хватило и даже осталось чуть, благо все его немногочисленные сбережения были при себе (в этом городе он никогда бы не рискнул с ними расставаться). Безымянный сидел на лавочке рядом с усатым кучером, собирающийся караван по-прежнему ждал почту, солнце зашло за облака, тоже собирающиеся в дождевой караван над ними. Хло-Цауни болтался между этими двумя процессиями, черной тучей нависая над холмами, зловещим напоминанием, смутной угрозой. Почему-то на душе было спокойно как никогда, только выбравшись наружу становилось понятно, насколько угнетающе действовал на него этот город. Пахло предстоящим дождем и свежестью.

– В конце концов. – проворчал он себе под нос. – я всегда умел сбегать от опасности.

– Чегось? – спросил дымивший рядом человек.

– Ничего, папаша, не так уж и плохо жить, говорю.

– Соглашусь, соглашусь. – кивнул тот и спросил приветливо. – Табачком может угостить?

– Не надо, спасибо. Бросил.

– И то правда, курение – это смерть, говорят.

– Говорят...

В окружении лошадиного ржания и ругани людей вокруг все равно тихо, тише чем на узеньких улочках. Смысл как и всегда есть только в сравнении. Стал ли он свободен теперь? Во всяком случае чуть свободнее, чем был вчера.

– Как тебя звать то? – поинтересовался дедок.

И в самом деле, как?