Текст книги "Сказочки про ежиков (СИ)"

Автор книги: Евгений Каменецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Митинг

Однажды ёжики решили устроить митинг. Громкий и помпезный. Зачем? Непонятно. Наверняка коварность, какую, замыслили. Или того хуже: злоумыслость. Ёжики существа дикие и недобрые.

На ядовито-зелёных транспарантах было большими белыми буквами написано «НАДА!» Вся стая радостно шумела и топорщила иголки. Главный Ёж отеческим взглядом изучал толпу, изредка склоняя голову к советнику, который что-то нашёптывал ему на ухо, кивал и лениво махал ёжикам лапкой. Те неистововали. Наконец, Главный Ёжик довольно кивнул, и подошёл к установленному на трибуне рупору. Шум стих. Задние ряды нетерпеливо приподнимались на задних лапках, стараясь разглядеть то, что происходит впереди.

– Ёжики! – начал Главный и тот час же умолк, оглушенный аплодисментами. Он смущённо оглянулся на приближённых. Те подобострастно смотрели на него и дружно били в ладоши. Главный Ёжик повернулся к толпе, кашлянул. Овации понемногу стихли.

– Ёжики! Пришёл тот день и час, когда мы можем говорить свободно! Пришло то время, когда ёж, несмотря на сопротивление окружающего мира, может гордо поднять свою мордочку и уклончиво сказать…

– НАДА!!! – дружно закричали ежиная стая. Вновь грянули аплодисменты.

– И правильно! Потому что ёж – венец природы! Значит, что дадено природе, завсегда – наше! И мы не позволим всяким реакционно-настроенным Сказочникам катить на нас бочку! – Главный Ёж погрозил мне пальцем, а я – показал язык.

– НЕ ПОЗВОЛИМ! – как один вскочили ёжики и разразились овациями.

– И правильно! – стукнул по трибуне Главный Ёжик. – Мы не позволим насмехаться над нашими иголками! Ежи – гордый народ! И у нас есть наше…

– НАДА! – уклончиво скандировали ёжики.

– Мы – величайшие! Нет никого выше нас! И МЫ НЕ…

И тут с неба спустился в Сиянии славы и Наисмешнейшего юморного блеска Евгений Ваганович Петросян. Все ёжики, как один, благоговейно преклонили колени. И сразу стало тихо.

Ёжики соорудили трон, на который воссел Наисмешнейший пророк. Они бегали по лесу и пели осанну. Евгений Ваганович Петросян благодушно внимал. А Главный Ёжик счастливо плакал и думал: «Чудо-то, чудо-то какое! Пришёл, осенил Своим светом. Теперь только Радость будет».

Танцующие под дождём

Однажды ёжики танцевали под дождём. Как могут танцевать под дождём животные? – спросите Вы. И будете абсолютно прав. Но ёжики – необычные животные. Скрытные и таинственные. Они никогда ничего не делают просто так. Вряд ли мы сможем разгадать их порывы. А когда нам откроется тайна – будет уже слишком поздно. А пока…

Ёжики танцевали под дождём и пели. Прямо посреди главной улицы усталого города. Танцевали легко и красиво, отбросив предрассудки и условности. Их босые пятки шлёпали по лужам (Почему босые? А вы видели ёжика в ботинках?), а с их иголок стекали капли и мягко шлёпались на землю. Прохожие испуганно расступались и застывали на месте, завороженные этим странным и прекрасным зрелищем. А ёжики не обращали на них никакого внимания.

– СТОП! – встал посреди дороги Мэр города. И взмахнул часами на цепочке. Ёжики остановились. – Что это вы за беспорядки разводите, почему спокойствие и нормальность пешеходного движения нарушаете?

– У нас гон. Нам можно, – сказал Главный Ёжик. И показал большую бумагу с круглыми печатями.

– Какой такой гон? – удивился Мэр города.

– Осенний, – протянул ещё одно разрешительное удостоверение Ёжик. Печатей на ней было ещё больше, изредка попадались даже треугольные, а слово «Осенний» было жирно выделено и подчёркнуто дважды толстым красным карандашом.

– А почему по главной улице? Не положено! – попытался перейти в атаку Мэр.

– Дело в том, что ёжики – создания прямые, кривых линий не понимают, – сказал Главный Ёжик, надев очки и зачитывая текст по бумажке. – Министерство природы вошло в наше положение и разрешило проход по Самой Прямой и Главной улице. За это мы обещали остальную часть города не трогать. Как я уже сказал, ёжики – создания прямые. Могли быть последствия. Вопросы есть? – посмотрел Главный Ёж на Мэра из под очков.

– Нет, – дрожащий Мэр сел на краешек тротуара и утёр платочком вспотевший лоб. – И часто у вас этот… Как его там? Ну, вот, Гон!

– Да как Вам сказать, – Ёж задумчиво протёр очки. – Большой раз пять шесть за сезон, а Малые… Ну раз по восемь на неделе может быть.

– А чем Большой гон от Малого отличается? – заинтересовано спросил Мэр города.

– Размерами, естественно! Экий Вы бестолковый, однако! – рассмеялся Ёжик.

– А это какой? – вдруг спросил Мэр, и, взглянув на Главного Ёжика, понял, что ответа получать явно не желает. Но было уже поздно.

– Малый, конечно! – радостно ответил Главный. Тысячи ежиных лап захлюпали по лужам, прейдя в движение. Мэр поджал ноги и с тоской смотрел на прыгающую по лужам стаю.

– Слушайте, а зачем вы танцуете? – в отчаянии спросил он. Этот вопрос тревожил его больше всего, но он до самого последнего момента боялся его задать.

– Нада! – уклончиво прокричал издалека Главный Ёжик. – До вечера!

Мэр печально вздохнул, и, напялив шляпу, угрюмо поплёлся к дому.

Ёжики танцевали под дождём. Вскоре к ним присоединились прохожие.

Дерево

Ежи были зверь номер один на всей планете Земля. Как Майкл Фелпс, только с иголками. Бегают, значит, странности всякие творят… Может их в зеленый покрасить? Для маскировки. Только вот где столько краски взять – непонятно. Впрочем, не о том речь. Однажды ежи решили спилить дерево…

Дерево стояло посреди леса: большое, красивое, толстое. Прям как жена Лесника. Лесник дерево с уважением обозревал, и временами, воровато оглянувшись, пинал его ногой. Нога болела, Лесник страдал. Но душевно – цвел.

Вот и сейчас он, подойдя к Дереву, занес ногу, и…

– Извините пожалуйста, посторонитесь, – деловито протопали внизу.

– Вы кто? – опешил Лесник, замерев на одной ноге.

– Мы – ёжики, мы – пилим, – терпеливо заметили внизу. И запилили.

– А я вас сейчас арестую! – обрадовался Лесник.

– Сомнительно, – пожали плечами ежики.

– Это еще почему? – удивился Лесник.

– Мы – природа! – назидательно ответил Главный Ёжик, и все ему бурно зааплодировали.

– В общем, хотим – пилим, хотим – нет. Сейчас – хотим.

– Но зачем? – изумился Лесник.

– Нада, – уклончиво ответил Главный Ёжик.

– Политика, – шепнул ошашлелому Леснику Тридцать второй справа.

В этот момент дерево рухнуло. Аплодисменты переросли в овации. Лесник стоял на одной ноге. Он явственно ощущал себя кретином.

Ёжики, неслышным зеленым потоком, несли дерево по лесу. Где и зачем они взяли столько зеленой краски, оставалось загадкой. Дерево мерно покачивалось на их иголках. Иногда, на едва заметных ухабах, оно подпрыгивало. И в этот момент ёжики радостно говорили «Ух!!!» Дерево они носили именно ради этого ощущения.

Где-то в ночи тихо выл на Луну Лесник. Просто так.

Страусы

Однажды ёжики захотели стать страусами. Для конспирации, наверное. Ёжики – коварные животные, и имеют свои, подлые цели.

В клинике ветеринарной косметологии с самого утра было неспокойно. Что-то витало в воздухе. Помимо мух. Что-то тревожное. Как «Икарус». Но поменьше. Звери и птицы, предчувствуя беду, старательно выли на нарисованную на потолке Луну. Что сильно нервировало Неспокойного Ветеринара. Внезапно вой стих, и по полу застучало множество маленьких лапок. Ветеринар был догадлив, и поэтому, на всякий случай, раскрыл зонтик. В маскировочных целях.

– Здравствуйте, – уверено произнес чей-то голос.

– А я с зонтиком! – храбро прошептал Ветеринар.

– А у нас иголки, – проинформировали снизу. – Сделайте из нас страусов.

– Из кого? – изумился Ветеринар и перегнулся через стойку. На него сурово смотрел Главный Ёжик.

– Из нас, – скромно шаркнул ножкой Ёж.

– А зачем? – ещё больше удивился Ветеринар.

– НАДА! – уклончиво и хором ответили ёжики.

– А у меня все ещё зонтик… – попытался защититься Ветеринар, понимая, что проигрывает.

– Из меня, не страуса, из меня – пингвина! – гордо выступил вперед Тридцать второй еж справа.

Главный ёжик только вздохнул.

Стая страусов и один пингвин стояли и смотрели на песок пустыни. Все они чего-то ждали. Затем налетел ветер.

«ШУРХ», – шепнула им пустыня. «ШУРХ», – шепнули ей в ответ сто тысяч миллионов страусиных ёжиков, вонзивших головы в песок. И лишь пингвин стоял и не шевелился. Он был не такой, как все, я тщательно это демонстрировал.

Ёжики и шкаф

Однажды ёжики смастерили шкаф. Шкаф простой, деревянный, со старыми ржавыми петлями. «Зачем?» – спросите вы. Вот и я не знаю, зачем. Но однозначно – недоброе затеяли. Потому как шкаф и ежи – понятия малосовместимые. Ну скажите, зачем зверю шкаф? Одежды у него нет, только иголки да злой кусачий нрав. А в шкафах, как известно очень удобно скелеты держать. Отсюда встаёт вопрос главный – а чей скелет они в этот шкаф запихнут? Может быть ваш! Или мой…Так что если увидите шкаф в лесу – бегите от него подальше, ни к чему хорошему он не приведёт. Как и ёжики, которые однажды…

Ёжики смастерили шкаф. Простой шкаф, деревянный, со старыми скрипучими петлями. Были в нём две дверцы, восемь полок и отделение для верхней одежды, маленькая приступка для обуви и паук с паутиной. Шкаф стоял посреди поляны и вызывал чувство лёгкого дисбаланса с окружающей средой. Не вписывался он в неё.

Лесник Иван Фёдорович Крузенштерн, полный тёзка человека и парохода, шёл по лесу широким, вольным шагом деревенского жителя, привыкшего к просторам матушки-природы и отсутствию рукотворных преград. Дорогая кубинская сигара, присланная коменданте Фиделем Русом Кастро, президентом Свободной Кубы, в качестве знака внимания за плодотворную деятельность Крузенштерна по регуляции численности мексиканского тушкана в плантациях сахарного тростника, дымилась в зубах Иван Фёдоровича символом независимости и уверенности в завтрашнем дне. Двуствольное охотничье тульское ружьё его, с вертикальным расположением стволов, марки МЦ106-20, радостно сверкало на солнце. Жизнь была прекрасна и безмятежна. До шкафа.

Иван Фёдорович почесал в затылке и тихонечко выругался. Обошёл шкаф кругом, осторожно ткнул в него пальцем. Шкаф стоял. За лесником внимательно наблюдали ёжики.

– Это что? – Иван Фёдорович Крузенштерн сурово посмотрел на Главного Ёжика.

– Шкаф, – неожиданно смутился тот.

– Какой такой шкаф? – Иван Фёдорович сел на пенёк и широко расставив ноги, упёр руки в колени.

– Хороший! – радостно крикнул маленький ёжик, но, моментально схлопотав от матери подзатыльник, смолк.

Над поляной повисла напряжённая тишина. Где-то в дали разнёсся дробный стук дятла. Ветер зашумел листвой.

– Хороший, – осторожно нарушил молчание Главный Ёжик.

– У вас одежды нет! Зачем вам шкаф? – сердито запыхтел сигарой лесник.

– Нада, – уклончиво ответил Главный Ёжик.

Раздались бурные аплодисменты.

– ТИХО! – рыкнул Крузенштерн и овации моментально стихли. Почти. Иван Фёдорович прислушался – кто-то тихонько хлопал.

– А тебя команда что, не касается? – зло прищурился он на растрепанного ёжика в красной бандане.

– Я не ему, я вам аплодирую, – хлопая глазами жарко прошептал Тридцать Второй справа. – Долой тиранов! Да здравствует революция! Patria o muerte!

Лесник смутился и бросил на Главного Ёжика недоумённый взгляд. Тот страдальчески посмотрел на восторженного Тридцать Второго справа и тоскливо вздохнул. Иван Фёдорович Крузенштерн встал.

– Отойдём? – негромко сказал он Главному Ёжику и медленно пошёл в сторону леса. Главный засеменил с ним рядом.

– Ты понимаешь, – нахмурился лесник, – что этому шкафу тут не место?

– Понимаю, – печально пропыхтел Главный Ёжик.

– Ты понимаешь, что он нарушает вселенскую гармонию?

– Угу, – Главный пнул лапкой грибок и тот улетел куда-то в сторону.

– Ты понимаешь, – Иван Фёдорович Крузенштерн наклонился к ёжику, оглянулся, и шёпотом произнёс, – что это ВОЙНА?

– Понимаю, – еле слышно выдохнул Главный.

Они немного постояли. Солнце уже садилось, задевая своим краем верхушки деревьев.

– Не уберёшь? – обречённо спросил лесник.

– Не уберу, – так же обречённо ответил ёжик.

– Красиво, – кивнул Иван Фёдорович Крузенштерн на закат.

– Красиво, – кивнул ему в ответ Ёжик.

И они разошлись. Каждый в свою сторону.

Вечером ёжики строили укрепления. Тихо, почти не слышно. Из тьмы, словно по волшебству, возникали крепости, брустверы, фортификации… Ёжики работали. Но иногда, словно по команде, они поворачивались к шкафу и восхищённо вздыхали. В этот момент, под порывами ветра, шкаф безбожно скрипел ржавыми петлями. И старательно нарушал мировую гармонию.

Мечта

Однажды ёжики захотели Мечту. Взяли – и захотели. А если ёж чего-то (или кого-то) хочет, то он этого обязательно добьется. Любыми методами. И если видите, что ёжик чего-то хочет – прячьтесь. Потому как опасное это дело – на его дороге стоять. Особенно, если он не один, а стаей. И за Мечтой.

Склад был старый, пыльный и сильно погрызенный крысами. Стены его – вперемешку доски-бетон-алюминий – давно требовали покраски, а предметы, скопившиеся на полках, поражали воображение своим многообразием и бессмысленностью.

Смотритель склада скучал. Он скучал так уже лет тысячу, а может, и целых две. На носу у него сидели потрескавшиеся очки и мохнатый паук в колпаке с бубенчиками, на пальцах фальшиво сияли тусклые золотые кольца, а холодные голубые глаза внимательно смотрели на мир, фиксируя любые происходящие в нём изменения. Вон полетела муха, вот лучик света проник сквозь прохудившуюся крышу, кто-то к стойке протопал… К стойке…Протопал…

– Не отдавайте им! – тихо прошептал голос снизу.

– Не понял… – ошеломлённо произнёс Смотритель.

– Ни за что не отдавайте! – жаркий шёпот стал громче – внизу явно встали на цыпочки в надежде быть услышанными.

– Так не отдавать-то что?! – Смотритель попытался разглядеть посетителя, однако стойка была широкая, а тянутся было лень.

– Ничего не отдавайте, – прошептали из-под стойки.

– Кому не отдавать-то?! – Смотритель начинал терять терпение, а паук на его носу нервно вязал флаг кубинской революции.

– Им, – голос внизу был почти неслышен.

– КОМУ ИМ?!!! – не выдержал Смотритель и резко перегнулся через стойку. Паук зазвенел бубенчиками. Внизу скромно, на цыпочках, стоял ёжик.

– Ты кто? – удивился Смотритель.

– Моё имя и порядковый номер вам ничего не скажут, – хлюпнул носом Тридцать второй справа. – Я спасаю вас от ужаснейшего кошмара.

– Это ещё от какого? – удивился Смотритель.

– Вот он придёт – сами узнаете, – уклончиво ответил ёжик.

– Кто придёт? – брови Смотрителя стремительно карабкались всё выше и выше – он уже ничего не понимал.

– Узнает, – Тридцать второй справа нервно оглянулся, затем поманил лапкой Смотрителя. Тот нагнулся ещё ниже. – Только смотрите, я вам ничего не говорил.

– Они придут, и будут просить чего-то. Я думаю, что Мечту, – быстро-быстро затараторил ёжик на ухо смотрителю. – А вы её не давайте!

– Да я и не дам, – хмыкнул смотритель. – Если у них документа нету.

– У них «Нада!» есть, – печально пробормотал Тридцать второй. – Оно сильнее документа.

– Нет ничего сильнее документа! – жестко поставил точку Смотритель. – Нет документа – нет и мечты.

– Ну смотрите, как знаете. Я вас предупреждал. Вы им только Мечту не отдавайте… – и Тридцать второй справа выскользнул за дверь.

Через пять минут в дверь постучали. Тараном. На пороге стоял Главный Ёжик.

– Здравствуйте, я за Мечтой, – скромно шаркнул он ножкой.

– А у вас документ есть? – коварно поинтересовался Смотритель. – И вообще, зачем она вам?

– Нада! – уклончиво ответил Главный Ёж.

Глаза Смотрителя остекленели, и он отправился искать на полках Мечту. История повторялась. Паук тихо вязал шарфик.

Пыльная, потёртая Мечта стояла на пеньке. В ней не было ничего особенного, она была самая обыкновенная. Но ёжикам было всё равно. Мечта была белая, пушистая, и, что самое главное ЕЖИНАЯ.

Всё будет хорошо

Однажды ёжики решили, что всё будет хорошо. Как эта мысль прокралась в их коварные, усеянные колючками головы – я не знаю. Но к добру это не приведёт, я вам говорю, как главный ёжиковед мира. Страшным это закончится. Ибо ёж – существо хитрое, злобное и безжалостное. А то, что оно добрым притворяется – так это что бы всех обмануть. Потому вы как хотите, а я лучше спрячусь. Под стол. Ибо если ёжи решили, что всё будет хорошо, то…

Дверь вышибли тараном. Обломки её, задумчиво повисев в воздухе 2 и 76 сотых секунды, плюхнулись на пол и затаились.

– Здравствуйте, – вежливо произнёс Главный Ёжик и бочком протиснулся в проём. За ним аккуратно, перешагивая через фрагменты двери и стараясь не греметь многочисленными музыкальными инструментами, пробралась вся стая.

Фея, застывшая в позе статуи «Кухарка управляет государством», уронила на пол поварешку. Та, звякнув, укатилась под кровать. И всем сразу стало неудобно.

– Извините, – буркнул Главный Ёж. – Мы ненадолго. И с дверью как-то неудобно получилось.

– Ы-ы-ы, – фея попыталась что-то сказать, но, к сожалению, растеряла все слова – они стремительно разбежались по углам и теперь нагло и беспринципно показывали оттуда язык.

– Абсолютно верно, – судорожно сглотнув, Ёжик лапкой смахнул пот. – Мы тоже так считаем, верно, ребята? – резко обернулся он к стае, и все кроме тридцать второго ёжика справа, дружно кивнули.

– Я не согласен, – гордо пискнул он.

– С чем? – сурово спросил Главный Ёжик.

– С «Ы-ы-ы», – шмыгнул носом Тридцать второй справа. – Как-то неубедительно прозвучало.

– Ы-ы-ы, – ещё раз промычала фея.

– Во-во, видите! Что я говорил! – запрыгал Тридцать второй. – Я же…

– Да, – задумчиво хмыкнул главный Ёжик. – В чём-то ты прав. Унесите его.

– Правду не задушишь! – прохрипел, вырываясь, Тридцать второй справа. – Ваше «Ы-ы-ы» – не «ЫЫЫ»!

– Ну и Б-г с ним, – главный Ёжик облёгчённо промокнул лоб платочком. – Ну и пускай не «ЫЫЫ». Так о чём это мы? Ах, да! Мы хотим, что б всем было хорошо!

– ЧЕГО?!!! – заорала фея. – Хорошо? Всем?!!! Очумели?! Да вы кто такие? Да вы…

– Мы ёжики, – гордо задрал мордочку Главный ёжик. – Мы – стая.

– Стая ёжиков, – обречённо вздохнула фея. – А все говорят, что слоны розовые. Брехня! Не, надо меньше пить, – и взяв дрожащей рукой банку растворимого кофе, она опрокинула её в рот, и залила всё кипятком из чайника. Глаза у феи старательно полезли на лоб. А ёжики – остались.

– Мы не слоны, мы – ёжики, – уверено произнёс Главный. Фея в досаде сплюнула на пол.

– Мама, а вот ты говорила, что плеваться нехорошо, а тётя, – громко и яростно зашептал неизвестный маленький ёжик.

– Тётя – дура, – безапелляционно заявила его мать и на всякий случай дала детёнышу подзатыльник. Главный Ёж смущённо кашлянул. В рядах стаи, было подвергнувшихся брожению, вновь воцарился порядок.

– Вам чего? – обречённо поинтересовалась фея.

– Нам – что б всё было хорошо, – уверенно произнёс Главный.

– Зачем? – удивилась фея.

– Нада! – уклончиво ответил Ёжик.

– Так не бывает – что б всё хорошо! – буркнула фея.

– Не бывает? – разочаровано переспросил Главный Ёж.

– Зуб даю! – искренне ответила фея.

– Тогда извините, – Ёж аккуратно надел на голову кивер. Стая подтянулась, и, взяв в лапы музыкальные инструменты, выстроилась в колонну.

– До свидания, – и Главный Ёжик, взмахнув жезлом тамбурмажора, вышел из комнаты. За ним, стройным шагом, в ногу, удалился ежиный оркестр.

Музыка стихла вдали. Все ушли. А фея – фея осталась. Она стояла в дверном проёме и смотрела ёжикам в след. И почему-то, по какой-то странной и непонятной причине, ей казалось, что они её не поверили.

Ёжики шли ровно, медленно и тожественно. Они играли марши, танго, вальс, частушки. Одна мелодия сменяла другую, от полонеза до польки. Ёжики шагали вперёд, не оглядываясь. Затем Главный Ёж махнул жезлом – и стая заиграла джаз, умопомрачительный новоорлеанский диксиленд. Он нёсся в высь и вплетался в музыку неба. Ёжики шагали вперёд. А за их спиной, там, где они прошли, ВСЁ СТАНОВИЛОСЬ ХОРОШО.

Возвращение ёжиков

Однажды ёжики решили вернуться. «Почему?» – спросите изумлённо вы. «Нада!» – уклончиво ответят эти наглые твари. Коварства им не занимать. Вечно строят козни и грозят миру если не разрушением, то глобальной катастрофой как минимум. Вам страшно? Мне – очень. Это потому, что я знаю больше вас и представляю все последствия того ужаса, что они с собой принесут. Но вы смеётесь? Зря, честно скажу, зря. Пускай вас не вводит в заблуждение нос-пуговка, смешные иголки и маленькие, чёрные глазки. Ёж – хитёр и коварен. Он хищник, и гуляет сам по себе. И я иду копать погреб, с бетонными стенами, крепкими потолками, и запасами еды на зиму. И всё потому, что однажды…

…ёжики решили вернуться. Шёл снег. Трескучие морозы оставляли на заиндевелых деревьях причудливые сосульки самых прекрасных и удивительных форм. Воздух замирал движением, дыша и опадая на снег снежинками радости. Лес молчал мгновеньем тишины. Скрипел ледяной покров. Шли ёжики.

– Вы это чего? – удивлённо спросил лесник, увидев процессию.

– Мы идём, – пояснил второй слева ёжик из заднего ряда, моментально схлопотал подзатыльник, покраснел от смущения, обиделся, ушёл за куст и заплакал. Главный Ёж сурово посмотрел в сторону образовавшегося беспорядка, неодобрительно покачал головой. Затем посмотрел на лесника, вздохнул, решительно сказал:

– Мы идём, – и потёр лапой нос.

– А зачем? – удивился лесник.

– Нада, – уклончиво ответил Главный Ёжик.

– Не понял, – лесник почесал в затылке.

– Чего не понял? – удивился Главный.

– Идёте что, – лесник посмотрел на Ёжика честными глазами. Глаза были голубые, ясные, незамутненные мыслью, и тщательно обработанные алкоголем.

– НАДА, – подчёркнуто УКЛОНЧИВО ответил Ёжик.

– Да-да, – уклончиво закивала вся стая. – Нада!

– А смысл? – тупо спросил лесник.

Главный Ёжик хлопнул себя по лбу и бессильно опустился в сугроб. Стая начала встревожено перешёптываться.

– А действительно, зачем мы идём? – пискнул номер два слева из самого заднего ряда, ловко уварачиваясь от подзатыльника. Ёжики в стае переглянулись, и шёпот стал громче. Лесник хлопал ресницами.

– Идиоты! – в сердцах выкрикнул Главный Ёжик. – Почему идём, зачем идём? Весна потому что! И значит – НАДА!

– УРА! – заорала обрадованная стая. Номер два из заднего ряда попробовал что-то сказать, но, моментально получив десяток подзатыльников, предпочёл смолчать.

– Нада! – радостно и уклончиво кричали ёжики.

– Ну, теперь всё понятно, – усталым голосом спросил лесника Главный Ёжик.

– Ну, вы б так и сказали, что нада, – пожал плечами лесник. Главный тяжело вздохнул и посмотрел в глаза лесника. Воодушевления они не вызывали. Главный Ёж взглянул на стаю, затем снова на лесника – и взмахнул лапой. Стая тронулась.

Ёжики возвращались. Их лапы оставляли в снегу маленькие круглые следы. В спину ёжикам дул свежий, ласковый ветер. И зима отступала, шаг за шагом, выпуская на белый свет из холодной темницы ещё хрупкие, но прекрасные, нежные цветы – подснежники. Вскоре запели птицы. Вслед за ёжиками шла Весна. Она улыбалась.