Текст книги "Не заглядывай в завтра"

Автор книги: Евгений Гинзбург

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Катя ушла. Стас встал и начал натягивать штаны. Все постели, за исключением его, были прибраны. На противоположной полке, где спала Катя, он увидел листок из альбома художника. Стас перевернул его. На рисунке был изображен знакомый пейзаж с закатом. Но на этот раз Митя нарисовал оба берега реки, из-за чего сам закат отдалился. Также на знакомой картине были добавлены сидящие на поваленном дереве люди. Три человека сидящие лицом к закату. Но видны были только их силуэты со спины. Заходящее солнце отбрасывало на них свет так, что полностью освещалась лишь средняя фигура. Та, что слева, наполовину уже была в тени, а та, что справа, еще только наполовину освещалась. В среднем силуэте угадывалась Катерина. Стас положил рисунок на место.

Митя действительно гениален!

Он взял полотенце и пошел умываться. Когда Стас вернулся, его полка уже была прибрана. Не было и рисунка.

За завтраком больше всех болтала Инесса. На сей раз, ее жертвой была Наташа. Во время разговора Наташа украдкой все время посматривала на Стаса. Видимо их вечерняя беседа с Инессой бесследно не прошла.

Стас наклонился к Катерине и прошептал:

– Ты меня извини, я посмотрел Митин рисунок. Я не думал что он настолько личный.

– Почему ты решил, что он личный? – она удивленно посмотрела на него – он просто реальный. Не извиняйся.

– Спасибо – Стас в знак благодарности поцеловал ее в плечо – а когда мы сможем посетить его мастерскую?

– Все собираются сходить на речку, порыбачить. Я спрошу, сколько времени надо на сборы если больше часа, то мы успеем посмотреть картины сейчас. Если меньше то после рыбалки – она снова глянула на Стаса – тебе понравился Митин рисунок?

– Да – он задумчиво сжал губы – я бы хотел сделать о Мите репортаж, как о художнике. Это возможно?

– Я спрошу его об этом – пообещала Катя.

Переменчивый ветерок играл с дымком костра. Захваченные рыбацким азартом, Сергей с Федором продолжали забрасывать снасти, не смотря на то, что выловленной рыбы было достаточно для приготовления ухи. Стас и Митя, спасаясь от надоедливого дыма, сидели, развалившись чуть поодаль на прибрежном песке. Стас, время от времени зачерпывал в руку горсть песка, и выпускал его тонкой струйкой.

– Митя, спасибо, что разрешил посетить твою мастерскую – поблагодарил он художника.

– Да не за что – Митя бросил взгляд на реку – вообще-то картины лучше смотреть на выставках. Там и места больше и свет получше.

– Все равно интересно – настаивал Стас, выпуская очередную песчаную струйку из своей ладони.

Затем он присел, обхватив колени, и всматриваясь куда-то вдаль, заметил:

– На своих картинах ты до мельчайших подробностей прорисовываешь листву, цветы, камни, животных, даже тени, а некоторых людей оставляешь лишь заштрихованными силуэтами. Почему?

– Стас, меня в живописи привлекает возможность передавать природную красоту. А люди на моих картинах, по большей части, это случайности, чем они, в сущности, и являются.

– Так может их вообще не стоит рисовать?

– Не рисовать, конечно, можно, тем более что убрать случайность с картины легче, чем из жизни. Но нужно точно знать, что эта случайность собой закрыла. Это важно, вот смотри – Митя встал перед Стасом – что ты сейчас видишь?

– Твою спину, слева лес, справа речку.

– А сейчас? – художник отошел в сторону.

– Лес, речку. Тебя не вижу.

– Солнце? Ты сейчас видишь солнце?

– Да солнце вижу.

– Секунду назад ты видел мир, в котором из-за меня не было солнца! – Митя опустился на песок – плохо быть той случайностью, которая кому-то закрывает солнце.

– Я понял!

– Вот и славно. Пойдем к костру, Натаха нам рукой машет, видимо уха, уже готова.

Обратная дорога в электричке для Стаса была ужасно нудной и долгой из-за беспрерывных расспросов Инессы. Федор, едва они опустились на сидения, сразу же уснул, прислонившись головой к стеклу. Катя несколько раз попыталась отвлечь на себя внимание жены спящего одноклассника, но та настойчиво возвращалась к словесной пытке журналиста. К концу поездки болтливость Инессы стала просто невыносима, поэтому на вокзале Стас, остановив Катерину, предложил:

– Поехали ко мне – он глянул на удаляющуюся пару и добавил – пожалуйста.

Катерина посмотрела ему в глаза и после некоторой паузы произнесла:

– Хорошо. Только давай поступим так: ты поезжай домой, а я провожу Федора с Инессой, и потом сразу к тебе.

– Спасибо – облегченно выдохнул Стас.

Желтая папка

Звонок не работал. Катерина постучала в дверь. Никто не открыл. Она постучала настойчивей. Тишина. Странно, после расставания на вокзале прошло не больше двух часов. «Неужели он так крепко заснул? Хотя, может быть». Ее немного смущал не работающий звонок. Когда они вчера заезжали к нему, она точно слышала звонок, перед приходом соседки. А сейчас он не работал. Катерина еще раз постучала. За дверью ничего не было слышно. Постояв несколько секунд, она повернулась и пошла вниз.

Первое июня. В автобусе, даже по утрам, стала появляться пыльная удушливость. Держась рукой за поручень, Катерина не обращала внимания на то, что происходило в автобусе. Ее мысли все время вращались вокруг вчерашнего странного поступка Стаса.

Почему он не открыл дверь?

Внезапно до нее долетел разговор двух женщин:

– Ты слышала? Вчера вечером Летягин на машине разбился.

– Это тот, что в думе председательствует?

– Ну да.

– Владимир Николаевич? Насмерть?

– Насмерть.

– Да ты что!

Катерина прислушалась.

– В новостях показывали – продолжала одна из женщин – самосвал выехал на встречку, и его машина слетела с моста у самого левого берега.

– Наверное, он с дачи возвращался.

– Да нет, наоборот, из города выезжал и сам был за рулем. А водитель самосвала сбежал.

– Ну, так напакостил, вот и дал деру со страху.

Что-то в разговоре женщин привлекло внимание Катерины больше чем трагизм самого происшествия.

«Летягин Владимир Николаевич. Владимир Николаевич…, но ведь соседка, заносившая Стасу документы, сказала что человек, передавший их, представился Владимиром Николаевичем…»

Ей стало тревожно. Разозлившись, что вчера так легко успокоила себя предположением о том, что Стас банально уснул, она решила прямо сейчас еще раз заехать к нему и, отпустив поручень, направилась к выходу.

Звонок по-прежнему не реагировал на кнопку. Прислушавшись и, несколько раз постучав в дверь, Катерина повернула никелированную ручку замка. Дверь приоткрылась.

– Стас, ты дома? – спросила она громко в образовавшуюся щель.

Ответа не последовало. Катя распахнула дверь и зашла внутрь. В квартире был ужасный беспорядок. На полу повсюду были разбросаны бумаги и вещи. Обойдя все помещения и не найдя Стаса она вернулась в гостиную. Предчувствуя, что с ним случилась какая-то беда Катерина начала искать глазами телефон, но, присмотревшись, остановилась. Среди бумаг на полу валялось несколько разорванных желтых папок, точно таких же какая лежала у нее дома в сумке Стаса. Только запечатанная.

Стоит ли сейчас, сразу звонить в милицию? Что она сможет пояснить? Что два дня назад познакомилась с известным журналистом. Пригласила его на день рождения к однокласснику, после которого журналист пригласил ее к себе. Но когда она пришла к нему, то дома его не оказалось. А где гарантия, что он с вокзала вообще поехал домой? Он мог по дороге встретиться с кем-то из своих знакомых, поехать к ним, и остаться на ночь. Мог точно также познакомиться с другой женщиной. Почему не предупредил ее об изменившихся планах? Но как, если у нее телефон не работает? В конце концов, беспорядок могли устроить обычные квартирные воры, воспользовавшись отсутствием хозяина. Да, успокоительных объяснений предостаточно. Но это все можно было бы спокойно принять, если не учитывать папку, от человека по имени Владимир Николаевич, которая, сейчас лежит в ее квартире. И ей, если делать свои доводы более убедительными, о папке нужно будет сообщить. А если разбившийся председатель думы и Владимир Николаевич, владелец желтой папки, одно и то же лицо? Помогут ли тогда правоохранительные органы Стасу? Если это еще можно сделать…

Катерина почувствовала, как по ее спине пробежал холодок.

Может, оставленная папка, это именно то, благодаря чему она не обнаружила в квартире ничего, более ужасного, чем беспорядок? Нет, в милицию она звонить не будет, по крайней мере, в данную минуту. Катерина рассуждала следующим образом: то, что папка находится у нее дома, кроме Стаса не знает ни кто. Следовательно, если в течение часа он не появится ни у нее дома, ни на работе, то она вскроет папку и посмотрит что в ней. Если ничего неординарного, то тогда она сообщит о беспорядке в квартире Стаса в милицию, если же в папке будет что-то… вот именно что? Ладно, об этом через час.

Она взяла со стола свою сумочку и, прикрыв дверь в квартиру, вышла на улицу. Первое что она сделала, это, найдя ближайший таксофон, позвонила в справочную и узнала телефон телецентра. На студии ей сообщили что: «Станислав Сергеевич обычно приезжает часам к одиннадцати. Если вы по вопросу, касающемуся передачи, то вам нужно записаться, и вам назначат время. А если по личному вопросу, то назовите ваше имя и оставьте координаты, ему передадут».

Катерина объяснила, что она по личному делу, но называться не стала а, сказав, что сама свяжется с ним позже, повесила трубку. Затем, позвонив в зоопарк, предупредила, что на работе будет после обеда. Сделав звонки, она поймала такси и поехала домой.

Парень в кожаных джинсах вошел в квартиру, переделанную под офис.

– Слушай Тимоха – обратился он к человеку, сидящему в кресле – у него действительно два дня труба была отключена. Мне только что ребята из отдела распечатку привезли.

– С какого времени?

– Где-то с девяти утра субботы.

– И что, телефона Летягина в распечатке за эти дни нет?

– Есть. Два звонка в пятницу вечером и четыре в субботу утром, но только это Летягин ему звонил, а этот трубу не брал – «кожаный» протянул Тимохе бумагу из телефонной компании – соединения не было.

– Не отвечал что ли?

– Нет, а в восемь сорок вообще трубу выключил.

– Надо еще домашний проверить.

– Так и домашний телефон не работал когда мы пришли.

– Ну, домашний-то он, как ты пояснил, просто из розетки выдернул. Так что время, когда он это сделал не определить. Проверяй!

– Хорошо.

Тимоха еще раз просмотрел распечатку.

– Да странно, судя по этим данным, он ни разу до этого не отключал телефон. По крайней мере, в этом месяце.

– Может батарея села?

– Навсегда что ли? Он вообще его ни разу за двое суток не включал.

– Может, не хотел, чтоб его беспокоили?

– Слушай, Витек – Тимоха приободрился, обращаясь к «кожаному» – он был у бабы! Так что дуй в клуб, узнай с кем он там, в пятницу вечером трепался, и самое главное с кем ушел. А я позвоню, чтоб с ним поплотнее побеседовали.

– О’кей.

– Да, и выясни все-таки, с кем он эти дни по-домашнему разговаривал.

– С кем он мог разговаривать, если он дома не был?

– Был. Летягин в подъезд с пакетом заходил, а когда вышел, у него ничего в руках не было. Так что был журналист дома, был.

Повторный звонок в телестудию через час, не дал никакой новой информации. Стаса на работе не было. Единственное, что Катерина смогла понять, из чрезмерно настойчивых расспросов секретаря студии о том кто спрашивает Станислава Сергеевича, так это то, что его отсутствие уже беспокоит не только ее. Поднявшись домой, она взяла из сумки пакет и, разорвав защитную ленту, достала его содержимое. Там были диктофон, какой-то документ и, небольшое послание, написанное от руки, на клочке бумаги. Отложив диктофон и документ в сторону, Катерина прочла записку. Размашистым почерком в ней было написано следующее:

«Стас, не смог ни дозвониться до тебя, ни встретиться с тобой. В этой папке очень важная бумага, и запись, объясняющая ее значение. Держать все это в данный момент у себя, мне небезопасно. Тех, кого интересует эта бумага, депутатский мандат не остановит. Поэтому, пока я выравниваю ситуацию, пусть это побудет у тебя. Если я сам все утрясти не смогу, будь готов сделать передачу. Жди моего звонка».

Из записки Кате стало ясно, что неприятности Стаса явно связаны с папкой, и те, кто ее ищут, точно знают, что папка у него. Но, самым важным выводом было то, что, пока они папку не найдут, им нужно будет, чтобы Стас мог говорить. Но что он может им рассказать? О содержимом папки он не имеет ни малейшего представления. Да он знает, где она находится, но если бы он это рассказал, то за папкой уже бы пришли. Значит, до сих пор Стас этого не сделал. Вот только, сколько он сможет скрывать это от тех, кто сделал с председателем думы то, о чем передают в телевизионных новостях каждые полчаса? Рано или поздно эти люди будут здесь! Нужно срочно принимать какое-то решение.

Катерина взяла папку в руки.

Эта папка, приносит неприятности тем, кто к ней прикасается!

Посмотрев в зеркало на свое отражение, она произнесла вслух:

– К ней прикоснулась и ты.

Сложив обратно в папку все ее содержимое, Катерина осмотрелась.

Понимая опасность ситуации, и что ей в квартире нельзя будет какое-то время появляться, Катерина, собрав необходимые вещи и документы, уложила их в дорожную сумку. Собираясь, она достала из сумки свернутый Митин рисунок.

Нужно ехать к Мите! Он поможет.

Выходя из квартиры, она, повинуясь какому-то необъяснимому внутреннему порыву, бросила Митин рисунок в сумку Стаса, стоящую в коридоре, и захлопнула дверь. Позвонив на работу, она предупредила, что не сможет выйти сегодня после обеда и, скорее всего, будет отсутствовать еще несколько дней. Повесив трубку, Катя поехала на вокзал.

Витек сел в кресло, и прикурил сигарету.

– В пятницу журналист в клубе не появлялся и в выходные из дома никому не звонил – отчитался он.

– Не был в клубе? А где же он тогда был? – Тимоха встал и прошелся по комнате – он, когда в квартиру зашел, у него в руках что-нибудь было?

– Нет. У него вообще ничего с собой не было. Только ключи и бумажник.

– И что, в связке ключи только от квартиры?

– Да. Мы на два раза проверили.

– Дай-ка мне еще раз бумажник посмотреть.

Витек сходил в соседнюю комнату и принес коричневое портмоне.

Вытащив из него деньги, карточки и несколько бумажек, Тимоха спросил:

– Вы ничего из него не забирали?

– Да нет! Только просмотрели и все назад положили.

Тимоха сунув деньги и карточки обратно в портмоне, отодвинул его в сторону и принялся читать записки. Прочитав очередную, он потянулся за телефонной трубкой.

– Зоопарк, здравствуйте – услышал он на том конце провода.

– Здравствуйте. Я могу услышать Катю?

– Нет, она на пару дней отпросилась.

– Жаль. Мне она так нужна… – он прервался, обдумывая как продолжить разговор.

– Если вам нужен ветврач, то я могу дать номер лечебницы – участливо произнес глосс из телефона.

Тимоха начал на ходу импровизировать.

– Вы знаете, мне рекомендовали именно ее, а ждать не хотелось бы, у меня собака сильно болеет. Может вы мне ее домашний или сотовый телефон дадите?

– Телефон у нее не работает. Если она вам так срочно нужна, я могу дать ее домашний адрес. Подъедете к ней сами?

– Конечно!

– Записывайте.

Тимоха прикрыл трубку рукой и прошипел Витьку:

– Ручку! Быстро!

Витек подал ему карандаш.

– Я вас слушаю. Диктуйте.

Он перевернул листок с Катиным телефоном и начал быстро записывать.

– Да записал. Спасибо огромное – произнес он и выключил телефон.

Явно удовлетворенный результатом, Тимоха протянул напарнику листок и скомандовал:

– Бегом по этому адресу и переверните там все вверх дном.

Через час Витек поставил на стол перед Тимохой сумку и, радуясь, как преданный пес, с гордостью отрапортовал:

– Он был у нее! Это его сумка! Там в кармашке лежит его журналистское удостоверение. Папку пока не нашли, но ребята сейчас еще на раз все осмотрят, и перезвонят.

– Хозяйки квартиры, как я понимаю, дома не было?

– Нет, но я сказал, что бы кто-нибудь остался там, и подождал ее.

Тимоха одобрительно кивнул и раскрыл сумку. Он достал из нее косметичку с гигиеническими принадлежностями, трусы, носки, майку и свернутый в трубочку рисунок, а из бокового кармашка, электронный органайзер и удостоверение. Разложив все перед собой, он задумался. Мельком взглянув на удостоверение, он развернул рисунок. Посмотрев недоуменно на разрисованный листок, он отложил его на край стола и взялся за органайзер. Нажимая на кнопки, он принялся изучать содержащуюся в нем информацию.

– Папки в ее доме нет – прервал его интеллектуальное занятие Витек – ребята только что отзвонились.

Тимоха оторвал взгляд от электронной книжки и уставился на Витька:

– Понятно. Ладно, Витек, здесь – он указал на органайзер – есть раздел под названием банк, правда в нем только цифры. Я думаю, он мог положить папку в банковскую ячейку – Тимоха потер подбородок – смотайся, привези сюда этого трепача. Наши тугодумы все равно ничего нового у него не узнают, а мне, полагаю, он поможет расшифровать то, что здесь поназаписывал.

Витек козырнул и направился к выходу. Тимоха крикнул ему вдогонку:

– И продолжайте искать эту врачиху из зверинца. Она что-то знает.

Стаса завели в сильно прокуренную комнату и усадили в кресло возле невысокого полированного стола. Напротив сидел мужчина с морщинистым лицом и серебристыми висками. Увидев то, что лежало на столе, Стас покрылся холодным потом.

– Как видишь – указывая жестом на вещи, разложенные на столе – у… – мужчина взял листок и, глянув на него, продолжил – …Кати мы уже были. Если ты папку спрятал у нее и не хочешь сказать где, то это не очень разумно. Наши ребята сейчас там работают.

Стас в недоумении посмотрел на мужчину, потом на вещи, разбросанные по столу, и тут, он заметил Митин рисунок. Его пульс участился. «Они нашли Катю, но не нашли папку!» мысли хаотично начали метаться у него в голове. Он не мог найти объяснения этому факту, но на столе вместо папки лежал рисунок. Мужчина, перехватив его взгляд, потянулся по направлению, куда смотрел Стас, вот только взял в руки не Митино произведение, а лежащий рядом с ним кошелек и, прощупывая, помял его. Стас быстро убрал взгляд с вещей. Морщинистый бросил портмоне обратно на стол и взял органайзер.

– О твоих воскресных похождениях мы побеседуем позже. Сейчас я хочу поговорить с тобой по поводу вот этого – он протянул Стасу органайзер.

На дисплее была страница «БАНК» с номерами счетов Стаса.

– Я попросил бы тебя объяснить, что означают эти циферки?

– Что именно я должен объяснить? – переспросил Стас.

– Все! Но в первую очередь меня интересует, в каких банках у тебя есть ячейки.

Вопрос о банковских ячейках Стаса окончательно убедил в том что, папку они в квартире у Кати не нашли. Открытым оставался вопрос: с Катей они уже встречались или нет? Видимо, нет, иначе папка была бы у них. Но почему они не встретились с ней? Вероятно, Катя еще на работе и они ждут ее возвращения. Допустим. Но куда она дела папку? Может быть, она взяла ее с собой, в надежде, что я заеду к ней на работу?

– Да у меня есть ячейки в двух банках – Стас решил поддержать разговор о ячейках и по ходу попытаться что-нибудь выяснить – но доступа, кроме меня, к ним ни у кого нет. И мне бы не хотелось…

– Стас – оборвал его морщинистый – если ты действительно не встречался с Летягиным и не получал ни какой папки, то тебе незачем волноваться. А насчет доступа, мы поступим следующим образом: сейчас сюда привезут нотариуса, и ты выпишешь доверенность на моего напарника. Он съездит, проверит ячейки, и если папки в них нет, то мы, скорее всего, тебя отпустим.

– Доверенность я выпишу – продолжал затягивать пустой разговор Стас – но ключи лежат у меня в сейфе на работе.

Тимоха оглянулся на Витька, стоявшего с сигаретой у подоконника. Тот в свою очередь, посмотрев на Стаса, спросил:

– А ключ от сейфа где?

Стас сделал вид, что замялся, для усиления интереса к данной гипотезе у морщинистого человека.

– Послушай, парень – недовольно произнес тот – давай все сделаем быстро, и не раздражая друг друга.

– Ключ в магнитной коробочке под батареей.

– Под какой батареей? Не заставляй меня все тащить из тебя клещами.

– В кабинете.

Морщинистый опять обернулся на курившего парня.

– Ну что, мы сможем их добыть? – спросил он.

– Тимоха – обратился тот к сидящему напротив Стаса человеку – ты позвони в отдел, пусть узнают, кто занимается – он показал на Стаса – его розыском и озадачь, чтоб меня пропустили в кабинет.

– Сейчас.

Тимоха, позвонив, распорядился чтобы «Витька», так он назвал парня у подоконника, взяли в группу по розыску «пропавшего журналиста».

– Ты все понял? – положив трубку, обратился он к напарнику.

Тот утвердительно кивнул.

– Тогда, заберешь ключи, заедешь за нотариусом и сюда.

Витек еще раз кивнул и, выбросив в окно окурок, проследовал в коридор. Когда он, выходя из квартиры, хлопнул дверью, Стас заметил, как за спиной у Тимохи качнулась не запертая оконная рама.

В голове у Стаса все время звучала фраза «…группа по розыску пропавшего журналиста…». Значит, он пропал и его ищут. Но судя по происходящему это одни и те же люди.

В ожидании Витька, Тимоха беседовал со Стасом на отвлеченные темы. Разговор был поверхностным, и темы в основном касались людей, которых Стас, в то или иное время, приглашал к себе на передачу. Перебрасываясь фразами, собеседники почти не смотрели друг на друга. Тимоха, в надежде найти что-то еще интересное для себя, продолжал копошиться в органайзере Стаса. Сам же Стас, погруженный в свои мысли, озираясь по сторонам, разглядывал комнату. Справа у стены на тумбочке стоял небольшой телевизор, и Стас, периодически, бросал на него свой взгляд. Блуждая в очередной раз глазами по экрану, он, вздрогнул, увидев на нем фотографию Владимира Николаевича. Затаив дыхание, Стас глянул на Тимоху, но тот, увлекшись своими поисками, не заметил его непроизвольного движения. Стас вновь осторожно скосил взгляд на телевизор. То, что он увидел, его просто выстегнуло. В сюжете показывали момент погрузки искореженного автомобиля Летягина на грузовик. Хотя звук был выключен, Стас, хорошо знакомый с правилами подачи информации, из видеорепортажа сразу догадался, что произошло что-то не поправимое. Отвернувшись, он сразу начал анализировать еще одно выражение Тимохи: «…мы, скорее всего тебя отпустим…». Исходя из увиденного – вряд ли. Стас потер виски ладонями.

Что происходит?

Рассчитывать на помощь высокопоставленного покровителя, водимо больше не стоит. То, что вначале Стасу показалось бессмысленной нелепицей, начинало принимать довольно зловещий оборот. Он глянул на часы. Если в течение часа, он не сможет предупредить Катерину, то она вернется домой и непременно попадет из-за него в большие неприятности. Но как он сможет ее предупредить? Позвонить? Не удастся. Выбежать быстро в коридор и открыть дверь с кодовым замком? Не успеет. Он вспомнил про незапертую раму. Дом, в который они заходили, был двух этажный с надстроенной мансардой. Именно в ней они сейчас и находились. Открытое окно было рядом, за спиной Тимохи, но встать и предпринять попытку подойти к нему – нереально, Тимоха непременно остановит его. Что же делать? Надо как-то выпроводить его из комнаты.

– Можно мне стакан воды? – попросил Стас, приподнимаясь – пить очень хочется.

Тимоха оторвал взгляд от дисплея. Он посмотрел на Стаса, потом на дверь.

– Сиди здесь, я сам принесу – он встал и вышел.

Стас, схватив со стола свой портмоне и листок с Катиным телефоном, метнулся к спасительному окну. Распахнув его, он вскочил на подоконник и сделал шаг.

Бежать по узкой наклонной крыше было неудобно. Стас благодарил судьбу, что именно сейчас был одет в джемпер, джинсы и кроссовки. Балансируя, чтобы не упасть, он добрался до пожарной лестницы, и глянул вниз. Там ни кого не было. Перемахнув через низенькую решетку, ограждающую крышу, он, раздирая руки о ржавую лестницу, заскользил к земле. Коснувшись ногами асфальтированной дорожки, Стас, не оглядываясь, рванул через небольшой палисадник к людному проспекту и затерялся в толпе.

Звонок в зоопарк окончательно запутал Стас. Ему сообщили, что: «Кати сегодня на работе не было», и, мало того: «она отпросилась на несколько дней».

Он терялся в догадках. К Витьку с Тимохой она попасть не могла, уж очень интенсивно те продолжали искать папку. Но тогда где может быть Катерина? Как предупредить ее об опасности, исходящей от папки? Идти к ней домой – нельзя. К себе – полное безумие. А куда он вообще может пойти? Его везде могут ждать люди Тимохи.

Стас сидел в сквере на затоптанной скамейке и пытался найти выход из сложившейся ситуации.

Митин рисунок!

Стас вспомнил о рисунке.

Надо ехать к Мите! Он поможет.

Стас встал со скамейки и пошел на электричку.

Подойдя к дому художника, Стас толкнул калитку, но, к его удивлению, она была заперта, хотя свет в окошке горел. Он несколько раз подергал засов. На бряканье, в окно, кто-то выглянул. Через мгновение дверь дома распахнулась, и по дорожке, ведущей от крыльца до калитки, к нему бежала Катерина.

Их затянувшиеся объятия прервал приглушенный окрик Мити с крыльца:

– Давайте в дом!

Пропустив их, он закрыл дверь и произнес:

– Ну, вот Кэт, мы с тобой здесь полдня гадаем, где твою потерю искать, а «Магомет сам пришел к горе».

Катерина вновь обняла Стаса и тяжело дыша, уткнулась в его грудь:

– Стас! Что случилось?!

* * *

Отперев дверь ключом, и зайдя в квартиру, Стас замер. Незнакомые люди, бесцеремонно разбрасывая вещи, обшаривали его жилище. Он настолько был не готов к увиденному, что потерял на некоторое время дар речи. Из оцепенения его вывело возникшее перед самым носом развернутое удостоверение. Оно находилось настолько близко к лицу, что Стас ничего не смог прочесть.

– Султанов Станислав Сергеевич? – осведомился владелец непонятного удостоверения.

– Да – выдавил из себя Стас – А в чем дело?

Он начинал постепенно приходить в себя.

– Вы вчера встречались с гражданином Летягиным? – сразу начал задавать вопросы парень в кожаных джинсах, продолжая держать в руках красную книжечку.

– Нет – ответил Стас, лихорадочно пытаясь разобраться в происходящем.

В чем дело? Почему он спросил про Летягина? Да, Владимир Николаевич завез ему вчера документы, но вопрос был «виделись ли они», поэтому ответ «нет» в принципе был правдивым, может уклончивым, но правдивым.

– У нас есть информация, что он передал вам вчера папку с документами – настаивал парень.

Они копают под Летягина! Владимир Николаевич конечно не раз говорил, что в работе ему приходится сталкиваться с разноплановыми интересами всевозможных групп людей. Но, будучи чиновником высокого ранга, он был, человеком гибким, проницательным и осторожным. Тем более, информация, которую он время от времени подбрасывал ему для озвучения ее в телевизионном эфире, никогда не переходила за рамки скрытой товарной рекламы. И самое главное, эта информация никогда не носила агрессивный или конкретно направленный против кого-то характер. Так почему же такой переполох из-за очередной папки? Что в ней такого было на сей раз?

Стас оглядел комнату. Люди, роющиеся в его вещах, об этике не заботились.

Та грубость и поспешность, с которой была перевернута вся его квартира, говорили Стасу еще и о том, что скрытность так же не входила в их планы. Они просто искали папку.

– Вы знаете, я не совсем понимаю, о чем идет речь – стараясь опять уйти от прямого ответа, произнес Стас – меня вчера не было дома.

– А где вы были?

Стас понимал, что на этот вопрос, правду говорить не стоит.

– Ходил по городу. Искал сюжеты для передачи.

– Вы с кем-нибудь виделись?

– Нет.

– Может, вам кто-нибудь звонил?

– Нет.

– Я могу посмотреть ваш телефон?

– Пожалуйста – Стас протянул собеседнику трубку – я выключил его еще вчера утром.

– Зачем? – парень в кожаных джинсах с удивлением посмотрел на темный дисплей телефона.

«Зачем?». Интересный вопрос.

Но Стас решил дать более-менее разумное объяснение своим действиям.

– Понимаете, я задумал сделать новую передачу – как можно убедительней начал он – и чтоб мне не мешали обдумывать ее сценарий, я отключил трубку.

– Хорошо – парень вперил взгляд в забинтованную руку Стаса. По его лицу было видно, что он не очень верит в изложенную Стасом версию. Спрятав удостоверение и телефон Стаса в карман, он заключил – Станислав Сергеевич, вам придется проехать с нами и дать письменное объяснение на интересующие нас вопросы.

Человек подозвал к себе одного из занимающихся обыском людей, и предложил Стасу следовать за ними.

– Я могу сделать звонок? – поинтересовался Стас у беседовавшего с ним человека.

– Сейчас этого делать не стоит. Идемте – отрезал тот, исключая возможную дискуссию и, взяв Стаса под локоть, легонько подтолкнул к выходу.

* * *

Катерина с упоением наблюдала, как Стас уплетал яичницу с вареной картошкой. Горячую картошку он хватал большими кусками, обжигая себе рот, и тут же запивал холодным молоком.

– Не торопись, ешь спокойно – нежно наставляла его Катя.

– Угу, угу я не спешу – соглашался он, вновь и вновь пробегая глазами записку Летягина.

Как же так! Ведь в среду утром они разговаривали по телефону, и в голосе Владимира Николаевича не было даже намека на тревогу. И вот его не стало. Бред какой-то!

Молниеносно покончив с ужином, Стас вынул из папки документ и развернул его. Это была топографическая карта, нарисованная на старой бумаге, с еле заметной надписью «Елюю Черкечех» верхнем левом углу. Он никогда раньше этой карты не видел и что означает надпись, тоже не знал. Катя с Митей, просмотрев карту, так же не смогли понять, что за местность на ней была обозначена. Чтобы разобраться в топографической головоломке Стас включил диктофон.

Запись, оставленная В.Н. Летягиным

«Стас! То, что ты видишь, это потерянная карта Николая Тюкалова, геолога жившего в нашем городе. На ней указано местонахождения алмазной трубки, которую он открыл в тысяча девятьсот тридцать втором году в Якутии. Карту обнаружил один мой приятель, работник архива, во время ремонта подвала в музее. Она лежала в ящике с экспонатами первой Якутской экспедиции Тюкалова, в которой он был вместе с Петром Дравертом еще в тысяча девятьсот шестнадцатом году. Эта дата и стояла на ящике. На него никто не обращал внимания так, как об изысканиях шестнадцатого года много известно из публикаций, которые сделал сам Драверт, будучи председателем ЗСОИРГО. Ничего необычного в той экспедиции не произошло.

Интерес вызвала вторая экспедиция Тюкалова тысяча девятьсот тридцать второго года, после которой он объявил, что открыл недалеко от Вилюйска месторождение алмазов и составил подробную топографическую карту. Так же, из рассказов его напарника, стало известно, что Тюкаловым там были найдены крупные алмазы, которые он, спрятал в зимовье, на территории где проводил изыскания. Материалы, собранные во время этого путешествия, они были вынуждены оставить в Якутске, так как денег на их отправку не осталось, и для получения дополнительного финансирования, Тюкалову пришлось возвращаться налегке. Сразу, по прибытии, денег не нашлось, а через полгода Тюкалов умер, так и не вернувшись в Якутск. Его напарник, оставшийся в Якутске с грузом экспедиции, пережил Тюкалова всего на пару месяце.

Только спустя год, обратили внимание на ящики, оставленные на складе в Якутском Отделении Географического Общества. Их вскрыли, но журнала с записями и карты внутри не оказалось. Проводник у Тюкалова был из якутов, и отыскать его не смогли, поэтому факт существования алмазов и карты был поставлен под сомнение. А когда в пятьдесят пятом году другой геолог Юрий Хабардин на реке Ирелях открыл алмазную трубку, названную впоследствии Мир, то те, кто верил в открытие Тюкалова, решили, что именно это месторождение Тюкалов и нашел двадцатью тремя годами ранее и поиски его алмазов прекратили.

И вот недавно, как я уже говорил, во время ремонта в музее, были найден и журнал и карта. Видимо Тюкалов, забрал их собой и, добравшись до дому, положил в ящик, привезенный им еще из первой экспедиции. После смерти геолога, экспонаты из его квартиры были переданы в запасники музея, где и пролежали много лет. Архивариус, нашедший карту, оказался человеком любознательным и, прочитав внимательно дневник геолога, выяснил, что та часть «Елюю Черкечех», что означает в переводе с якутского «Долина смерти», указанная на карте, расположена на левом берегу Вилюя, тогда как карьер Мир находится на правом. Исходя из всего этого, он сделал вывод, что алмазы Тюкалова, до сих пор не найдены. К сожалению, мой знакомый поделился этой информацией с непорядочными людьми. Те, сообразив, о чем идет речь, пообещали помочь, и попросили архивариуса отдать им карту. Когда тот отказался выполнить их просьбу,то просьба превратилась в требование. Он испугался и обратился ко мне за поддержкой. Вот так эта карта оказалась у меня. Это было в среду вечером, а в четверг утром работник музея был найден мертвым на пустыре возле гаражей. По милицейским сводкам его загрызли бездомные собаки. Только непонятно что он мог там делать, у него никогда не было машины. И в этот же четверг кто-то побывал в моей квартире, причем сигнала на пульт вневедомственной охраны не поступало. А в пятницу был звонок с предложением отдать “не принадлежащий мне документ”. Все это как-то нехорошо, и я решил кое-что предпринять по этому поводу».

Они все несколько минут сидели, молча, переваривая услышанное. Первым молчание нарушил, став как никогда серьезным, Митя: