Текст книги "Хроники новой чумы"

Автор книги: Евгений Гущин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Евгений Гущин
Хроники новой чумы

ЗАРАЖЕНИЕ: МОСКВА

-Нет… Я не верю. Я не верю! – онемевшими губами шептала Ирина. – Здесь точно что-то напутали.

–Перепроверили три раза, Ир, – мрачно сказал Еремин.

Никогда еще в кабинете кафедры эпидемиологии не висела столь гнетущая тишина. Ирина снова и снова листала по экрану монитора присланные фотографии отчета Департамента чрезвычайных ситуаций.

–Индекс репродукции двадцать один… Летальность… Восемьдесят шесть?!

Ирине не было еще и сорока, но она достала из личных шкафов танометр заведующей кафедрой и стала мерять давление. Ее трясло.

–Но ведь это конец, – прошептала она.

Доцент Еремин не отреагировал. Он не выглядел растерянным или испуганным. Просто смотрел в одну точку и витал где-то в своих думах. Ирина редко видела его таким.

–Самая гадость в том, что у нее резистентность к антибиотикам. Ничего не берет.

Ирина вскинула голову.

–Но почему тогда мы сидим здесь? Нужно уезжать из города, немедленно. Здесь же все превратится в сплошной могильник!

–Уезжать? – флегматично отозвался Еремин. – А смысл? В лесу в землянке жить? Ну езжай. А у меня тут мама. Пациенты.

–У меня тоже пациенты! Студенты! Друзья! А еще дочь! И вот ее я должна спасти.

–Может сдержим все-таки?

–Р0 – ДВАДЦАТЬ ОДИН! Корь – 15, ветрянка – 12! Они даже не успеют отследить все контакты! Летальность…

–Да помню я. Да, это конец.

На этих словах доцент Еремин вдруг заплакал.

Ирина вскочила, и стала собирать вещи в сумочку, достала из гардероба пальто.

–Ты куда? – всхлипывая спросил Еремин. – Бросишь кафедру?

–Простите, – покачала головой Ирина. – У меня дочь. Простите.

Перед выходом она кинула в сумку блок респираторов.

–

На улице еще ничего не предвещало беды. Люди ходили по магазинам, автобусы были забиты битком. Лишь скорых носилось по городу больше, чем обычно.

Ирина вызвала такси и перед тем, как сесть надела респиратор с защитным стеклом и перчатки.

Таксист посмотрел на нее и сдержал смешок.

–Вы не бойтесь, я при получении гражданства все прививки поставил, – пошутил он.

Ирина не ответила. Она судорожно обдумывала дальнейшие шаги. Счет шел на часы. По новостям объявили о скором обращении президента к нации, но Ирине было ясно, что власти в растерянности. Эти меры слишком запаздывают. Прямо сейчас десятки и сотни новых зараженных разносят болезнь по всей стране.

Ирина лишь теперь поняла, зачем были все эти бессонные ночи, диссертации, кандидатские и бесконечная практика. Она никогда особо не хотела идти в науку, ей была ближе практическая медицина. Но так уж распорядилась судьба: неаккуратный секс в общаге мединститута, отказ делать аборт, испарившийся папаша – и прощай карьера медика. Осталась лишь научная работа по направлению инфекционных болезней.

И вот теперь ответ: то было не проклятие, а дар судьбы. Который, скорее всего, спасет жизнь ей и ее дочке. Или хотя бы продлит.

Этот дар – знание. Знание прямо сейчас стало самым дорогим товаром на земле. Почти никто из окружающих людей еще об этом не догадывается и все еще верит в золото, нефть, недвижимость и ценные бумаги. Но все это несколько дней как мусор. Информация – вот новое золото. Ведь цена ему – жизнь.

–

Ира сняла все деньги со счетов и арендовала автомобиль на сутки. Она прекрасно понимала, что консультант задирает цену, увидев ее спешку, но отдала деньги. Ведь теперь это ее автомобиль. Совсем скоро уже некому будет потребовать его назад. Ирина загрузила багажник продуктами из Ашана и помчалась домой.

Она ворвалась в квартиру, достала чемодан и стала собирать вещи – теплую одежду, документы, бабушкины драгоценности. Она никого не собиралась просить о помощи, потому отныне любой контакт – риск смерти. А еще и трата времени.

Сердце Иры сжалось, когда на шум из комнаты выглянула Лиза. Она прилежно делала уроки в своей аккуратно разлинованной тетрадке, еще не зная, что эти уроки ей больше не пригодятся. Никто не проверит домашнее задание. Не поставит оценку за четверть. Не поздравит с переходом в следующий класс.

–Мамуля, а зачем ты чемодан достала?

–Солнышко… Я попрошу тебя делать все, что я скажу и не капризничать. Мы уезжаем.

–Ну мааам, у Кости завтра день рождения, мы что, не пойдем в гости? Он обидится!

Ира подошла к дочери и сжала ее в объятиях. Присела и заглянула дочери в глаза.

–Лиза. Помнишь нашу игру про страшную бактерию, которая хочет всех съесть? Это больше не игра. Слушайся меня и все будет хорошо. Я тебя очень люблю.

Мамин тон и выражение глаз подействовали на Лизу лучше любых слов. Она притихла и стала также сосредоточенно, как и Ира, собирать вещи.

–

Когда они, загруженные доверху, отъехали от дома, обращение к нации уже состоялось. Ира не слушала, что там говорили политики, но видела очереди у банкоматов, огромные сумки с покупками, которые, как муравьи, растаскивали люди из магазинов по своим норкам.

Ира уже неслась к выезду из города.

Она не успела совсем чуть-чуть.

Полиция перекрыла шоссе наглухо. Вдалеке виднелись военные грузовики. К машине Ирины подошел молодой парнишка в маске.

–Разворачивайтесь. Выезд из Москвы закрыт для всех.

Ирина уткнулась головой в руль и заплакала.

–

В городе нельзя было оставаться. Здесь невозможно продержаться достаточно долго, не сталкиваясь с людьми.

Ирина понимала, что шансов у них очень мало. Но у всех остальных было еще меньше.

Она решила прорываться. Любой ценой.

Но все выезды из города уже были перекрыты. Она проехала весь МКАД, жужжащий, как встревоженный улей, но так и не нашла способа незамеченной объехать посты.

–Думай, Ира, думай! – крепко сжала она руль, чувствуя подступающее отчаяние.

На заднем сиденье, крепко сжав игрушечного зайца, сидела Лиза и грустно читала потрепанную книжку – «Робинзон Крузо». Сердце Иры просто выпрыгивало из груди от боли, когда она кидала взгляд в зеркало.

Но она отгоняла эти мысли. Ей нужна чистая голова, без этой боли и эмоций. Всю жизнь она привыкла выживать и надеяться только на себя, и теперь не изменяла этой привычке.

Что же делать?

Раз нельзя выехать из города, нужно обеспечить здесь максимальную дистанцию от людей. Ирина вжала педаль в пол и направилась к участку дороги, с тонкой ниткой тянущемуся через огромный национальный парк под названием «Лосиный остров».

Там она нашла поворот в глубь леса, срезала заранее заготовленной ножовкой хлипкую цепь на воротах и направилась как можно дальше вглубь парка.

Был ли у нее выбор? Ирина решила, что нет. Запереться в квартире – верная смерть. Судя по ее расчетам распространение болезни выведет из строя весь персонал коммунальных служб за 3-4 недели. Дальше – отключат электричество, без которого насосы даже не смогут подавать воду в квартиры, не говоря уже об электричестве. Еды тоже хватит ненадолго. И что дальше? Только один вариант – выходить из квартир на улицы и сталкиваться там с такими же озверевшими и готовыми на все согражданами.

–Мамуль, я есть хочу.

–Возьми в пакете шаурму.

Лучший вариант при наличии денег – подмосковная дача. Но на нее Ирина не накопила. К тому же для охраны дома ей понадобится мужчина и оружие, поскольку через пару месяцев в дачных поселках наверняка уже будут орудовать банды.

Нет уж. Огромный лесной массив в 12 800 гектар сейчас лучший выбор. Из парка легче незамеченной добраться до магазина. В парке можно спрятаться. Здесь проще с едой и туалетом. Наконец, через парк можно пешком выбраться в область и далее – на восток, где плотность населения быстро снижается.

–Мам, мы будем жить в лесу?

Дочка жевала шаурму и с тоской наблюдала за проносящимися за окном заросли. Они заезжали все глубже в лес, и дорога становилась все более ухабистой и заросшей.

–Да, солнышко. Какое-то время. Поставим палатку, разведем костер. Как в походе, помнишь?

–А когда мы вернемся?

Ирина промолчала, потому что к горлу опять подступил ком.

–

Они доехали до конца дороги и уперлись в реку.

Ирина снова встала перед тяжелым выбором. Ей хотелось бросить машину и уйти от дороги как можно дальше, чтобы их никто не нашел. Но перетаскивать столько вещей, да еще и искать новое место…

На лес уже опускался вечер. За верхушками деревьев очень далеко виднелись огни то ли Москвы, то ли Королева – Ира уже потеряла ориентацию в сторонах света и очень устала.

Она решила переночевать в машине прямо здесь, а утром найти максимально укромное место, разбить там лагерь и перенести вещи.

Вокруг было очень тихо, и это радовало Иру. Она постелила дочке на заднем сиденье и накормила взятыми еще из холодильника остатками домашнего гуляша с картофельным пюре. С грустью подумав, что это теперь для них это будет редким деликатесом и предметом сладких воспоминаний.

–Мам, я боюсь тут засыпать, – прошептала Лиза, уже накрывшись одеялом. – Полежи со мной.

Ирина легла на краешек, стараясь уместиться на узком сиденье, и обняла дочь. Поцеловала ее в лоб.

–Все будет хорошо. Я тебя защищаю. Слышишь?

–Да.

–Ты есть у меня. А я у тебя. Мы вместе будем храбрыми и веселыми и всех победим! Как Робинзон Крузо.

–Ну да. Мам, а у Робинзона был друг, Пятница. Мы тоже найдем друга?

–Не знаю, солнышко. Пока нам лучше без друзей. Давай спать.

Утомленные днем, они быстро заснули.

Вдалеке на дороге, по которой они приехали, появился свет автомобильных фар. Он медленно приближался.

–

Ира проснулась от скрипа тормозов и испуганно вскочила.

Около них остановилась старенькая иномарка, просвечивая фарами весь салон.

Страх ударил в голову, сердце бешено заколотилось. Ирина заблокировала двери и вспомнила, что рюкзак с купленными ножом и перцовым баллончиком остался в багажнике.

Из машины вышли двое мужчин и подошли к Ирине. Один из них – с аккуратно побритой бородой и волосами, собранными в хвост, наклонился к стеклу и мягко постучал.

–Мы вас не обидим! – приглушенно донесся через окно его низкий голос.

Второй – бритый налысо, с полуулыбкой обошел вокруг Ирининой машины и огляделся вокруг. Наклонился и поднял с земли что-то, блеснувшее в свете фар.

–Вы тут одни? – снова прокричал бородач.

Ирина отрицательно покачала головой и стала перебираться на водительское сиденье. Там она с ужасом обнаружила, что ключа в замке зажигания нет.

Ирина выругалась и невольно оглянулась на дочку. Та еще сладко спала.

Как же так. Она вспомнила, что уходя осматриваться вдоль реки, положила ключи в карман, чтобы Лиза случайно не завела машину. И теперь поняла, что выронила…

Лысый встал перед машиной и потряс найденными ключами.

Ирина замерла в растерянности. Мерзкий страх парализовал ее и вселил беспомощность в мысли.

Что им нужно? Сейчас они могут просто разбить окна или вскрыть багажник и забрать припасы. Какая же она дура! Неужели поверила в то, что самая умная на свете, и никто из двадцатимиллионного мегаполиса больше не додумается спрятаться в парке? Почему не продумала эту ситуацию перед сном? Дура!

Она оглядела их машину и увидела, что та тоже под завязку забита вещами первой необходимости.

–Поговорим? – крикнул Бородач.

Ира достала из бардачка маску, надела ее и изобразила тяжелый кашель.

Мужчины посовещались, поглядывая на Ирину, а затем лысый улыбнулся и с демонстративным дружелюбием положил ключи на капот. Они сели в машину, развернулись и уехали.

Ирина убедилась, что они точно уехали, схватила ключи с капота, прыгнула обратно в машину и протерла ключи спиртом.

–

Она так заснула на водительском сиденье, поэтому утром скривилась от боли в затекшем теле. Вокруг никого не было.

Лиза уже проснулась и глядела в потолок, по которому плыли солнечные пятна от зеркала.

–Доброе утро, мамуля!

Ирина поцеловала дочь и настороженно выглянула из машины. Тишина.

Они наскоро позавтракали консервами, разогретыми на газовой горелке, взяли воды в дорогу и отправились искать убежище. Ира не рискнула оставить дочь сторожить машину, особенно после случившегося ночью.

Ира помнила, что весь парк можно было пройти из конца в конец за пять-шесть часов. Затеряться на такой территории можно было, хотя бы на время. Она специально сходила с нахоженных троп в самые непроходимые заросли.

Лиза послушно топала сзади и не издавала ни плача, ни писка. Наоборот, стала напевать себе под нос школьную песенку и с любопытством наблюдала за птицами. Она почти все детство провела в городе и редко выезжала на природу.

К полудню они нашли отличное место, островок между двумя речками, со всех сторон окруженный растительностью, но с удобной опушкой. Жаль только, что добраться сюда на машине было невозможно.

К вечеру они сделали две ходки туда-обратно и перенесли самое необходимое. Поставили палатку и разожгли костер. Ира видела, что Лиза очень устала, но не хныкала, и сердце матери сжималось от жалости и благодарности к ребенку. Ирина достала из рюкзака пакетик с зефирками.

–Пожарим по одной?

Они сидели у костра, и жарили зефирки, насадив их на веточки. Где-то вдалеке шумел город. Все еще шумел. На мгновение Иру пронял ужас: существует ли это все? Не стала ли она сумасшедшей, которая угнала машину и увела дочь жить в лесу? А все эти цифры и новости о бактерии были ошибкой, сном, наваждением?..

Нет. Она была бы рада этому варианту. Тогда у Лизы хотя бы был шанс на счастливую жизнь. Но все это реально…

–Вкусно! Почему мы раньше не ездили в лес, мамуль? – спросила Лиза, наворачивая горячий зефир.

–Не знаю, – Ирина задумалась. – Никогда не было времени.

–Здесь очень тихо. Ого, а сколько звезд видно!

Они рассматривали созвездия, которым здесь было плевать на световую завезу сотен тысяч ламп, автомобильных фар и магазинных вывесок…

Они легли спать в палатку. Ирина положила под подушку нож.

–

Испуганный визг Лизы хлыстом ударил по голове, а затем Ира ощутила, что ее крепко сжали мускулистые руки, зажав рот.

Ничего не видя в темноте палатки, она стала извиваться и мычать изо всех сил, но ни на миллиметр не смогла отодвинуть от себя этот комок мышц.

Она ощутила щекотание бороды на своем ухе и спокойный низкий голос:

–Тихо, тихо. Все хорошо.

Лысый вытащил визжащую Лизу из палатки. Она плакала снаружи, заставляя Иру отдавать последние силы в попытках вырваться. Но силы уходили быстро.

Рука бородача опустилась ей на грудь. Его голос был напряжен и прерывист:

–Не бойся, с девочкой все будет хорошо. Серый ее просто держит, аккуратно, по-доброму. Давай ты нас быстро обслужишь, и мы больше никогда не увидимся. А если нет… тогда можем и поссориться.

Ирина замычала, и он ослабил ладонь.

–Я заражена!

–Да не гони. Я видел, что ты с дочкой в машине, а тут в палатке. Убить ее хочешь?

 -Она тоже… мы обе больны!

 -Я тебе не верю.

Бородач прижался к ее талии, и Ира обреченно ощутила, как хочет ее этот мужчина, и что его уже не переубедить никакими словами. Она с отчаяньем поняла, что ей придется сделать это.

–Ладно, ладно! Отпусти. Я все сделаю.

Бородач ослабил хватку, но было ясно, что он в любой момент готов сжать еще сильнее.

Ирина перевернулась на спину, трясущимися пальцами провела по щеке мужчины и медленно сняла с себя штаны. Посмотрела ему в глаза, внутренне молясь.

Он поверил. Его лицо разгладилось, и он тоже стал раздеваться.

–Не бойся, я аккуратно.

Как только он нагнулся к ремню, Ира резким движением выхватила из-под подушки нож.

–

Лысый держал притихшую Лизу за плечи поодаль палатки и насвистывал песенку.

–Тох, ну ты долго там? Давай выходи!

Ничего не услышав в ответ, он нагнулся к Лизе и сказал:

–Стой здесь. Если пошевелишься, побью. Поняла?

Лиза кивнула и прижалась к стволу березы.

Лысый быстрым шагом подошел к палатке и заглянул внутрь.

–Ты задолбал, я тоже… Твою мать!!!

Он отшатнулся. На полу палатки, залитый кровью, хлещущей из перерезанного горла, лежал бородач. Противоположная стена палатки была разрезана.

–Лиза, закрой глаза!

Лысый все понял, но было слишком поздно. Сзади на него напрыгнула лёгонькая, хрупкая, но полная силы разъяренной львица женщина и воткнула, как коготь, острый нож ему прямо в сонную артерию.

Лысый упал рядом со своим товарищем и вскоре затих.

–

От тяжелого запаха крови и зашкаливающего адреналина у Ирины кружилась голова. Она смотрела на два неподвижных тела у своих ног, минуту назад бывших здоровыми сильными мужчинами, и не могла поверить, что это сделала она. Она, просидевшая на кафедре двадцать лет! В сплошных выматывающих подработках и халтурках, устающая до того, что не могла приготовить себе ужин.

Откуда взялась в ней эта звериная сила и решимость, без единого колебания убившая их?

На самом деле, она понимала. Причина этого стояла в стороне с зажмуренными глазами, прижавшись к березке, и плакала.

Ирина никогда бы не смогла сделать то, что сделала, чтобы спасти себя. Не будь дочери, над ней бы просто надругались, а нож остался бы лежать нетронутым под подушкой.

Но мысль о том, что они могли бы дальше сделать с Лизой… Она затмила все, полыхнула ослепительной яростью и пробудила в ее душе то, чего она никогда раньше в себе не ощущала.

–Лизунь, глаза не открывай! – крикнула Ира. – Отойди на десять шагов в лес и считай вслух!

–До скольки?

–Просто считай.

Ирине нужно было немедленно успокоиться. У нее не было времени. И нависали две огромных проблемы. Мысли о второй Ира усиленно отгоняла от себя.

Собравшись с силами, она обхватила лысого за ноги и потащила его к реке. Было очень тяжело, каждый метр пути давался выматывающими рывками. Но она не позволяла себе медлить.

–Шестьдесят три, шестьдесят четыре, шестьдесят пять…

Бородача пришлось вытаскивать из палатки, и он ногой зацепился за колышек. Уже осипнув от напряжения, Ира дотащила его до реки и столкнула в воду. Медленно вращаясь, бородач вниз головой поплыл в сторону Москвы.

Ира вытерла пот, обернулась и увидела, как от палатки по траве тянется широкий кровавый след.

Она набрала воды в бутылку, распаковала кусок мыла и стала тщательно оттирать палатку.

–Триста тридцать два, триста тридцать три… Мааам! Я устала! Я хочу писать.

–Пописай. Но продолжай считать вслух.

–Зачем?

–Это заклинание, чтобы отогнать злого духа. Он не любит числа.

Видимо, Лизу это объяснение на время убедило, и счет продолжился.

Крови становилось все меньше, хотя в постельное белье бурые пятна уже въелись намертво. Хорошо, что есть запасное.

И чем меньше становилось крови, тем сильнее била в голову Ире вторая проблема.

Что если кто-то из них был инфицирован?

Ира понимала, что такой риск очень вероятен. А это значит, что и она и Лиза должны выдержать карантин. Как минимум две недели, хотя точный инкубационный период был неизвестен. Она не представляла, как провести это время без объятий с дочерью, без возможности поцеловать ее перед сном, успокоить, расчесать волосы…

Но как? Допустим, днем они смогут находится поодаль друг от друга. Но спать в палатке Лиза будет одна, а Ира сможет выдержать у костра до первого же ночного ливня. Осень уже не за горами…

Ира кинула взгляд на кровавый след, ведущий в сторону реки. Подожди-ка! У них же была машина, полная припасов! Наверняка, они пошли по следам Иры и разбили лагерь где-то рядом, чтобы дождаться ночи. Там могут быть вещи, которые очень пригодятся…

–Ну как? Злой дух уже ушел?

Ира тяжело вздохнула.

–Да! Ты его отогнала! Но он обиделся и наложил на нас страшное проклятие.

Из-за деревьев вышла Лиза и, устало потирая глаза, направилась к маме.

–Какое проклятие?

–Стой! Нам нельзя подходить близко друг к другу, не то мы превратимся в деревья!

Лиза растерянно замерла на месте.

–А как нам снять это проклятие?

–Оно само спадет, нужно лишь подождать несколько дней. Хорошо?

Лиза неуверенно кивнула и оглядела поляна.

–А где плохие дяди? Ты их убила?

Ира почувствовала, как снова кружится голова. Этот отложенный стресс ей еще аукнется.

–Ты что такое говоришь, зайка? Как это убила? Они просто ушли. Ты мне веришь?

Лиза ничего не ответила.

–

Ира легла спать у костра, а на следующее утро, искусанная комарами, отправилась на поиски припасов. Невыспавшаяся Лиза плелась за ней поодаль.

Она нашла их довольно быстро, просто вернувшись к своей машине и пойдя по следам от колес автомобиля мужчин. Само авто стояло в подлеске, рядом была разбита палатка.

Ира подергала двери, подняла с земли булыжник и резкими ударами расколошматила окно.

Внутри машины нашлась еда, снасти для рыбалки, а главное – утепленный спальный мешок.

А вот в багажнике Ира нашла кое-что поинтереснее: ружье с коробкой боеприпасов. В бардачке обнаружилось разрешение на хранение и ношение охотничьего огнестрельного оружия и охотничий билет, оформленные на бородача.

Ира тщательно протерла все вещи, нагрузилась по максимуму и направилась обратно в лагерь.

–

Потекли тяжелые дни.

Они с дочкой спали отдельно, проводили день отдельно и даже ели поодаль. Ирина готовила всю еду в перчатках и респираторе полного цикла, потом обеззараживала емкость и отходила поодаль, чтобы Лиза могла забрать еду. Теперь ей приходилось все делать самой.

Пару раз бедный ребенок пытался устроить истерику, но Ире удавалось достаточно быстро гасить их. Ей было страшно думать о будущем и том, как вся эта ситуация скажется на ее дочери.

Самой большой проблемой была скука. Ирина не умела ничего мастерить и обращаться с инструментами, готовить было нельзя – нужно было максимально растягивать припасы. Бродить по округе означало высокий риск кого-нибудь встретить. Поэтому они большей частью играли в слова, крокодила, решали загадки и вспоминали казавшуюся теперь такой счастливой прежнюю жизнь.

По вечерам они смотрели на огни города, в котором явно разворачивались трагические события. Над ними часто пролетали вертолеты и самолеты, из города иногда доносились выстрелы, а в ясные дни можно было разглядеть черные столбы дыма, поднимающиеся в небо.

Вскоре город погрузился во тьму. Ничего уже светило по ночам.

Пару раз в неподалеку в парке мелькал свет фар и слышался звук мотора. Но их лагерь больше никто не тревожил.

Телефоны разрядились еще несколько дней назад, и последнее, что Ира там видела – сообщения о тотальном закрытии городов и массовой панике.

Почему никто к этому не подготовился? Десятки лет ученые твердили, что придет убийственная болезнь – это лишь вопрос времени. Почему политики и простые люди так беспечно относились к этому вопросу, вбухивая все деньги в пушки, ракеты, развлечения, бессмысленно дорогие шмотки и показную роскошь? Почему выкачивали последние соки из медицины, заставляя врачей превращаться в корыстных продажников, либо работать за копейки? Ведь всего этого можно было избежать! Или нет?

Ира считала часы до момента, когда сможет обнять дочку и поглаживала ружье. Она понимала, что скоро начнутся холода, а еда закончится.

А значит, им придется возвращаться в город.

–

Карантин закончился. Ни одного из симптомов, виденных Ирой в отчете по бразильской вспышке, не появилось.

Не передать с каким удовольствием она обняла дочь! Вокруг рушился мир, а она была полностью счастлива, ощущая тепло своего ребенка, гладя ее по волосам и просто сидя в обнимку в тишине.

Но счастье было недолгим.

Она вскрыла последнюю банку с консервами и кинула разогреваться с кашей на газовой горелке. Заканчивалось все – вода, крупы, баллоны для горелки, не говоря уже о роскоши вроде туалетной бумаги. Это даже с учетом того, что они забрали у нападавших.

А вскоре ночью начало подмораживать. Приближалась осень.

Ирина понимала, что ситуация вынуждает ее только к одному: нужно идти в город. Она совершенно не представляла, как развивалась ситуация все эти недели, сколько людей выжило, но все это предстояло узнать уже скоро.

Единственная проблема – это Лиза. Оставлять ее одну в лагере было безумно страшно, но брать с собой – еще страшнее. Стоить только наткнуться на кого-то и сбежать с ребенком будет уже невозможно.

После долгих раздумий она все-таки решилась. Время легких решений прошло. Нужно было рисковать, но разумно.

Ирина нашла недалеко от лагеря укромное место и оборудовала там запасную лежанку со спальным мешком, запасом еды и воды, замаскированную ветками и листвой. Показала дочке это место и строго наказала при малейшем шорохе из леса бежать и прятаться туда. Окружила подходы к лагерю системой сигнализации из пустых консервных банок, звенящих, когда задевали ветки по бокам тропы.

А затем Ира сделала вид что ушла и через некоторое время подошла к лагерю с другой стороны, задев банку. С удовлетворением отметила, что Лиза выполнила все, как она сказала – мать даже не заметила, как опустел лагерь.

Все это было очень ненадежно, но другого выхода не было. Ира не собиралась долго задерживаться в городе, лишь разведать обстановку и по возможности добыть еды.

–

Ира осторожно выглянула из кустов на окраине МКАДа.

Над дорогой висела непривычная звенящая тишина. Полосы в обе стороны были забиты пустыми машинами – насколько хватало глаз. Видимо, весь город в какой-то момент ломанулся на выезд и встал намертво.

На плече у Иры висело охотничье ружье, на спине – рюкзак, а подрезанные ножом волосы собраны под кепкой. Она надела как можно менее цветастую и неброскую одежду и постаралась приладить все так, чтобы не звенело при ходьбе.

Глубоко вздохнув, Ирина вдруг сделала то, чего сама от себя никогда не ожидала: перекрестилась.

И шагнула на дорогу.

Она быстро перебежала на другую сторону, лавируя между брошенными машинами, за которые гордые владельцы совсем недавно выплачивали кредиты, и прижалась к стене многоэтажки. Выглянула за угол.

Зрелище было угнетающим и страшным. Совсем недавно живой микрорайон находился в запустении. Ветер гонял по тротуарам мусор. Посреди дороги лежала на боку машина скорой помощи.

Витрины магазинов и окна нижних этажей были разбиты. Вместо вывесок торчали голые провода. Возле обугленной двери магазина «Магнит» лицом вниз лежал человек.

Ирина медленно двинулась вдоль дома, стараясь не хрустеть битым стеклом, и заглядывала внутрь магазинов. Там были лишь темные пустые полки, перевернутые холодильники и вывороченные кассы.

–За что, боже, за что… – прошептала Ира, со страхом оглядывая то, во что превратились знакомые улицы.

Увиденное ввергло ее в депрессию. Если последние дни она жила надеждой, что в городе сохранилась жизнь, есть безопасные места и организованное общество, то теперь в это почти не верилось. Она стала понимать, насколько низки их шансы пережить зиму.

Ирина по широкой дуге обошла тело возле двери и через витрину забралась в магазин. Внутри все было вынесено подчистую, но в подсобке ей удалось найти блок кассетных фильтров для воды, пакет муки и шоколадку. Она улыбнулась, представив, как обрадуется Лиза.

Ира уже собиралась выйти на улицу, как вдруг услышала шум мотора. После звенящей тишины последних минут это казалось ей страшным громом. Ира спряталась за прилавком и аккуратно выглянула на улицу.

По дороге медленно прополз бронетранспортер, сопровождаемый запрятанными в военные противогазы солдатами, держащими наготове оружие. Они осматривались по сторонам, по окнам домов.

Выстрел! Ира вздрогнула от неожиданности. Один из солдат выстрелил по телу, лежащему возле магазина.

Ирина почувствовала, как все холодеет внутри. Против кого это оружие? Зачем эти патрули? Ищут грабителей и мародеров? Или просто убивают всех, кто может быть заражен?..

Патруль прошел мимо, и вскоре шум стих за домом. Ирина выбралась из магазина и перебежками направилась обратно.

–

Усталая и мрачная, она подошла к лагерю, надеясь выпить чаю и отдохнуть.

–Лиза, это я! – крикнула она, заранее предупреждая дочь.

Она вышла на поляну и заглянула в палатку. Лизы не было. Наверное, услышала шаги и спряталась. Умничка, с затаенной гордостью подумала Ира, и направилась к запасному убежищу.

Подойдя к лежанке, она с улыбкой откинула маскировочные ветки и похолодела.

Внутри было пусто.

Ира огляделась и с ужасом увидела рядом с лежанкой отпечаток тяжелого ботинка.

–

Ей хотелось кричать матом, кататься по земле, плакать, убивать, проснуться от кошмара, но она лишь собрала в рюкзак все оставшиеся припасы и пошла по следу тяжелых берцовых сапог.

Временами он исчезал, и даже трава не была примята, и листья не порваны. Не привычный к таким мелочам взгляд городского жителя терял дорогу, и тогда в душе Иры сжимался ледяной ком. Она бродила по спирали вокруг места, где потеряла след, находила его и как собранная в комок ищейка бежала дальше.

Судя по следам человек было несколько, иначе он бы так хорошо не отпечатался. Они шли цепью друг за другом. И дошли до дороги, по которой тянулся грязевой отпечаток широких колес. Похоже на грузовик. Постоянно переходя на бег, Ирина двинулась по дороге к выезду из парка.

Когда она добралась до шоссе, на которое выходила дорога, то увидела, что пробка из машин раздвинута, машины покорежены, будто их переехал танк. След грузовика уже был едва различим на асфальте.

Она снова погружалась в этот мертвый город, хотя все, чего ей хотелось – обнять дочь и спрятаться в палатке. Она смертельно устала постоянно выдерживать это напряжение, просчитывать все опасности, отгонять тяжелые мысли и быть энергичной ради дочери. Всю жизнь она провела в этом напряжении – одна, без мужа, без денег, без чьей-либо поддержки, но возможно теперь этот опыт помогал ей не сойти с ума и продолжать бороться.

След исчез. Она тупо продолжала идти вперед по спальному району между рядами многоэтажек, чувствуя нарастающее отчаяние.

И наткнулась на человека.

Он вышел из-за угла панельки метрах в двухстах впереди нее и остановился. Ирина замерла, пытаясь севшими за годы буквоедства глазами рассмотреть незнакомца поподробнее.

Он был в спортивном костюме, без маски и с большой темной бородой. А еще он достал из-за плеча автомат.

Ира ринулась в сторону быстрее, чем подумала об этом. Краем глаза увидела, что мужчина машет рукой кому-то и бросается за ней в погоню.

Ирина нырнула в дворы, надеясь затеряться в улочках и обреченно увидела, что с другой стороны дома ей уже бегут наперерез. Она нырнула в разросшиеся кусты, между которыми уже угрожающе торчал борщевик, трясущимися руками сжала ружье и нащупала в кармане патроны с дробью.

Сначала все стихло, но затем она поняла, что спрятаться не удалось. Со всех сторон послышался развязный резкий говор. Это был чеченский, который Ирина хорошо научилась различать после экспедиции на Кавказ.

–Выходи, женщина! Знакомиться хотим!

Они окружили кусты, в которых пряталась Ирина. Со спины послышался шорох – кто-то нагло и самоуверенно ломился к ней. Ира обернулась и дала два выстрела картечью на звук. Сразу же упала на землю и стала перезаряжать ружье отработанными за последние дни движениями. В лагере было много свободного времени.

Первый ее выстрел отозвался воплем боли, который тут же сперло в горле нападавшего вторым зарядом. Он стих, а вокруг на мгновение повисла тишина – видимо, чеченцы такого не ожидали. Но буквально через несколько секунд над головой Ирины взорвался вихрь из разрываемых пулями листьев и веток.