Текст книги "Разборки авторитетов"

Автор книги: Евгений Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 22

Варяг поднялся, пошел в ванную. Разделся и стал под горячий душ. Подставляя под упругие струи лицо, плечи, спину, почувствовал облегчение. В огромном, во всю стену, зеркале он видел отражение своего сильного, мускулистого тела. Варяг подмигнул сам себе. Перешагнув тридцатипятилетний рубеж, он не потерял прежней атлетичности и был в порядке. Каждый день он не уставал тренироваться на тренажерных снарядах. Малейшей складке на животе объявлял такую же беспощадную войну, как личному врагу. И, несмотря на то что работа у него последнее время сидячая, выглядит на все сто. Варяг рассмеялся, вспомнив любимую шутку Егора Сергеевича: «Академик – это ученый в законе».

Взял с полки жесткое полотенце и с удовольствием растерся им докрасна. Распаренное тело радовалось обновлению, он ощутил прилив бодрости. Одевшись в дорогой костюм, гладко выбритый, Варяг уже собирался уходить, когда раздался негромкий стук в дверь. Модест, должно быть. Притомился от одиночества. Без публики все артисты давно бы вымерли, усмехнулся Варяг, распахивая дверь.

На пороге стояла Вика, элегантная, очаровательная, когда-то любимая им женщина. Эту любовь три года назад Варяг вынужден был загасить в себе. Вика была единственной, обожаемой дочерью академика Нестеренко, и это делало невозможным продолжение их отношений.

– Вика?! – Он не верил своим глазам. – Какими судьбами? Проходи, как я рад тебя видеть.

– Вижу, ты ожидал встретить здесь кого угодно, но только не меня. Владик, милый, я едва не лишилась чувств, когда увидела тебя в холле, – улыбнулась она и перевела дыхание, уже не подчиняясь себе.

Он ей был нужен. Она так хотела принадлежать ему! Этому непонятному человеку! И, чувствуя желание, она подошла к нему совсем близко и тихонько застонала, когда его губы дотронулись до ее теплого, ждущего, полуоткрытого рта.

– Ты потрясающе выглядишь, – сказал он, окидывая ее взглядом с головы до ног.

Вика села в кресло, закинув ногу на ногу, и закурила. Она не старалась произвести впечатление – но это ей все равно удавалось. Она определенно похорошела за эту пару лет, что они не виделись.

– Как ты здесь оказалась?

– Прошу тебя, не спрашивай об этом. Я знала, что ты остановишься именно в этой гостинице, и, как школьница, стояла у двери, дожидаясь твоего появления. Я едва не упала в обморок, когда ты прошел совсем рядом… Ты не изменился, Владик, все такой же красивый.

– Спасибо за комплимент! – Он улыбнулся, это было самое лучшее, что Варяг услышал за последние тяжелые дни.

– Это факт, а не комплимент, Владик.

– Что-нибудь выпьешь?

– С удовольствием. Рюмку коньяку. Мой муж говорит, что коньяк расширяет не только сосуды, но и связи.

– Твой муж не лишен чувства юмора. Значит, ты замужем?.. Счастлива? Расскажи мне.

– Для женщины, Владик, между «быть замужем» и «быть счастливой» не всегда, но довольно часто стоит знак равенства. Да, я замужем. У меня сын. Ему уже два года. – Она помолчала, потом добавила: – Но не было ни одного дня, чтобы я не вспоминала о тебе.

– Ты на меня обижаешься? – спросил он, подавая ей рюмку с коньяком. – Я правда виноват. Давай выпьем за встречу, за нашу дружбу.

– Для настоящей дружбы, Владик, мы мало знакомы.

– Викуся! Кто-то умный сказал: все проявления дружбы встречаются в любви, и наоборот.

– В общем, да, это так, – негромко произнесла Вика.

Подняв бокал, Варяг произнес:

– Давай выпьем за тебя, моя любовь, как когда-то прежде.

– А ты что, меня любишь, как прежде?

– Я был в тебя влюблен… Ну, за тебя…

– За тебя, Владик!

Вика подняла на него светло-зеленые глаза.

– Слышишь, Владик, не было ни одного дня, чтобы я не вспоминала тебя! – повторила Вика.

Варяг подошел совсем близко. Только сейчас он увидел, какими печальными глазами смотрит на него эта женщина. Он положил тяжелые ладони на ее худенькие плечи. Он не боялся быть непонятым – именно с этого когда-то начиналась их любовь, а для нее он остался первым мужчиной.

Вика как будто только этого и ожидала. Она взяла его ладони в свои, и он почувствовал трепет ее пальцев. Варяг стремительно притянул ее к себе и поцеловал взасос. Дрожащими от нетерпения руками расстегнул пуговицы на лифе платья.

Неожиданно Вика открыла глаза, отстранила его, а потом задумчиво произнесла:

– Владик, любить даже безответно – все равно счастье. – И чуть слышно добавила через мгновение: – Я сама.

Она разделась и пошла в спальню.

В постели она все время повторяла: «Господи, какой ты сильный, ты даже не представляешь, как я мечтала дотронуться до тебя. Обними меня. Крепче. Крепче… еще крепче! Я вся – твоя!»

А когда они достигали вершин блаженства, она шептала: «Боже мой, что ты со мной делаешь?» И, слыша его вразумительный и короткий ответ, почти теряла сознание.

Потом она лежала у него на руке, молчала, поглаживая его грудь. В тишине он едва расслышал ее слова:

– Сколько порой приходится пережить, чтобы почувствовать себя счастливой. Сегодня я живу по принципу мудрого Горация: ловлю момент, ведь он, боюсь, не повторится.

А Варяг вдруг подумал, что вот, подобно ангелу-хранителю, появилась эта маленькая хрупкая женщина и на второй план ушли все его невзгоды, она за полчаса освободила его от напряжения, которое не давало ему жить последние дни.

– Вика, ты пришла, чтобы помочь мне? – напрямую спросил Варяг, заглянув в ее затуманенные глаза.

– Да. У меня не получилось быть с тобой всегда. Пусть буду рядом хотя бы тогда, когда тебе трудно.

– А ты знаешь, в чем я перед тобой виноват? В том, что не понимал тебя до конца.

– Тут ты прав. Но сейчас, я знаю, тебе пора, Владик.

Этой восхитительной женщине не нужно было ничего объяснять, она понимала все без слов.

Потом она прихорашивалась у зеркала, а уходя, задержалась у дверей и сказала:

– Владик, знай, что я всегда с тобой. А еще хочу тебе сообщить… Хотя нет, в другой раз. Это ведь не последняя наша встреча, правда?

Ему хотелось сказать ей что-то важное, но слов он не находил и потому ответил коротко:

– Правда.

Варяг поцеловал ее, а потом смотрел вслед, пока она шла по коридору к лифту.

Прелестная женщина. Дочь академика Нестеренко. Он чувствовал, что дух ее великого отца как ангел-хранитель заботливо и незримо сопровождает его повсюду.

Глава 23

Оставалось минут пять до начала встречи, когда Варяг появился в фойе. Он подошел к стойке портье и отдал ключ от номера.

– Данке шён, – сказал портье с поклоном.

– Битте шён, – ответил Варяг с улыбкой и по ковровой дорожке направился ко входу в ресторан.

Будто театральная ложа, подумал он, откидывая темно-вишневую бархатную портьеру. Повернув массивную бронзовую ручку, толкнул половинку двустворчатых дверей и вошел в зал. Мягкий свет, тихая музыка создавали дополнительный фон в уютном зале со старинной мебелью, хрустальными люстрами и канделябрами.

За столиками, покрытыми белоснежными скатертями, уже собралось с полсотни человек – авторитетнейшие люди России. Как всегда в минуты опасности, Варяг был предельно собран и спокоен. Для себя он уже решил, что в разговоре будет сдержан. Любое непроизвольно вырвавшееся слово люди не оставят без внимания. Все, что он скажет, будет подвергнуто тщательному анализу, за которым последуют выводы. Ему скрывать нечего, но кто знает, с какими намерениями прибыли на сход все эти люди – российские законные. Здесь будут решаться вопросы денег и власти. И за каждым из присутствующих стоят сотни людей, их интересы, огромные деньги, тысячи бойцов.

Войдя в зал, Варяг молча поприветствовал собравшихся легким поклоном.

К нему навстречу поднялся Ангел.

– Здорово, – сказал он, улыбаясь и протягивая руку. – А ты вовремя, во всех смыслах.

– Точность – вежливость коронованных, – отшутился Варяг громко, чтобы его услышали все. – Рад тебя видеть, Ангел. Кто отвечает за сходняк? Трубач здесь?

– Да.

– Пусть подойдет, – распорядился Варяг.

Ангел вскинул бровь, покосился на него, но ничего не сказал. Присутствующие внимательно наблюдали за ними. Отыскав взглядом Трубача, Ангел сделал тому знак. Трубач подошел.

– Еще раз привет труженику тыла! – громко сказал Варяг.

Он выдержал паузу. Мельтешить незачем, тем более сегодня, когда каждая реплика несет глубинный смысл.

– По-моему, мы все на передовой, – принял подачу Трубач и улыбнулся.

– Тогда доложи обстановку. Какой расклад на сегодняшний разговор? О чем люди хотят потолковать? Сколько у нас времени на общение, и все такое прочее? – произнес Варяг. – Как тут, кстати, с утечкой информации?

– Зал сняли на весь вечер. Сделали полную проверку. Установили подавление. Все путем, утечка исключена. Через пару дней конференция по МАГАТЭ, подверстались под это дело. В отеле считают нас специалистами по атомной энергетике. Кельнеры русского не знают. Я проверял лично. Что касается регламента, сначала у нас «аперитивка» – я винчишко заказал, водички, водочки, ну и орешки-сухарики. Сколько продлится «аперитивка», трудно сказать, от нас зависит.

– «Аперитивка», говоришь?

– Да, братва переиначила.

– Остроумно. Как раз к случаю. Ну а что после аперитива?

– В общем, вопросов много. Братва скажет по ходу обсуждения… начнем, а там как получится, – Трубач посмотрел на Варяга в упор. – Потом ужин и прочее. Годится?

– Нормально. Кто со мной за столом?

– Ангел, Артист и Граф. Сейчас подойдут.

– Спасибо, Трубач. Как сам? Как драгоценное?

– Помаленьку.

– Ну и хорошо! Помаленьку – надольше хватит. Начинаем? – громко сказал Варяг.

– Да вроде пора.

– Все здесь?

– Да.

– Ну, с богом! – сказал Варяг, окидывая взглядом присутствующих. Обернувшись к Трубачу, добавил: – Веди, Сусанин.

– Далеко идти не придется. Ты в самом центре, – усмехнулся Трубач. – Как говорят физики-ядерщики, в эпицентре, так будет точнее.

Варяг сел за стол. В зал вошли Артист с Гpaфом.

– Приветствую тебя, Варяг, – громко сказал Граф, подходя к нему. – Рад видеть в добром здравии.

– Спасибо, Граф. Присаживайся. Давно мы с тобой не сидели за одним столом.

В зале стояла мертвая тишина. Варяг поднялся.

– Еще раз здравствуйте все! – произнес он, слегка склонив голову.

Ангел, Граф и Артист встали, дожидаясь, когда сядет Варяг.

– Садитесь, – бросил он им. – В ногах правды нет.

– Сесть мы всегда успеем, – бесхитростно сострил Артист. – А правды нигде нет, или я ошибаюсь?

Варяг не ответил. Он достал из кармана пачку сигарет, зажигалку, положил на стол, расстегнул пиджак, ослабил узел галстука и только после этого опустился в кресло. Ангел с Артистом заняли свои места, а Граф, присаживаясь рядом, наклонился к Варягу и спросил:

– Варяг, что предпочитаешь? – Он кивнул на сервировочный столик с бутылками.

– Виски.

– С содовой?

– Брось пару кубиков льда, – сказал Варяг и кинул взгляд на Трубача.

Тот поднялся.

– Люди, – сказал он сиплым, надтреснутым голосом. Настоящая труба… – Поздравляю с началом схода. Спасибо за помощь. Непросто было собраться на этот раз, но мы все-таки сумели организовать встречу. Проблемы накопились. Давайте сообща обсудим, у кого что наболело. Какие будут предложения по началу?

– Трубач, – поднялся за дальним столиком Шрам, – прежде чем перейти к делу, я бы хотел кое-что уточнить.

– Что именно?

– Не будем кривить душой, нас всех интересует, где пропадал Варяг последнее время, чем занимался? Думаю, сходняк вправе призвать его к ответу. В общем, от Варяга нужно потребовать объяснений. Мы ведь все вместе выбирали его три года назад. Вместе и послушаем.

Авторитеты как по команде переводили взгляд со Шрама на Варяга и обратно. Все знали: если Шрам задает вопросы, значит, есть к тому основания.

Но также все знали, что задавать подобные вопросы Варягу небезопасно.

Александр Степанов, по кличке Шрам, по неписаным законам братвы являлся своего рода начальником контрразведки. Последнее время ни одна серьезная акция не обходилась без его прямого или косвенного участия. Поговаривали, что он сумел отладить систему наблюдения за неблагонадежными и будто бы водил дружбу с высокими чинами как в ментовке, так и в службе безопасности.

Степанов был сильной личностью. Получив благословение от предыдущего сходняка на создание собственной особой гвардии и на свои весьма сомнительные контакты, Шрам еще более укрепил позиции. Он знал все и был вездесущ. Его опасались.

Контрразведчик хренов, подумал Варяг и мгновенно подобрался.

– Ну как, братва, принимаем предложение Шрама? – спросил Трубач, скосив глаза на старейшего вора по кличке Дядя Вася.

Проследив за его взглядом, Варяг повернулся вполоборота.

А нэпманский лидер Дядя Вася неплохо выглядит! Сменил свой гардероб – серый костюм-тройка, голубая полотняная рубашка, ни дать ни взять – преуспевающий бизнесмен. Постарел, конечно, но выглядит орлом. А ведь еще три-четыре года назад ходил в стареньком, задрипанном костюмчике, стараясь не привлекать к себе внимания. Теперь о его «правильной» жизни напоминают лишь многочисленные наколки в виде перстней и рот, полный золотых зубов.

– Принимаем, – кивнул Дядя Вася и, перехватив взгляд Варяга, добавил: – На моей памяти Варяг дважды умирал и оба раза воскресал, как библейский Лазарь. Чудеса, да и только. Может, его «опера» воскрешали? Хорошо бы знать, куда обратиться, когда подопрет.

– Долгих лет тебе, Дядя Вася! Ты у нас вон сколько живешь, еще ни разу не умирал! – не остался Варяг в долгу. – А сейчас ты просто вылитый прокурор. Только чересчур подозрительный прокурор. А это уже плохой прокурор. Надо верить фактам и делам. Согласен?

– Согласен. Факты – вещь упрямая. А дела – покажи, развей наши подозрения. Я разве против? – прищурился Дядя Вася.

– Неужели и ты меня в чем-то подозреваешь?

– Я не подозреваю, я спрашиваю. А когда я спрашиваю – надо отвечать, – сурово отрезал старый вор. – Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что я имею на это право.

– Вообще-то, Дядя Вася, не сомневаются только дети и дураки, а я ни к тем, ни к другим не принадлежу. У тебя-то на этот счет нет сомнений?

Это был неплохой контрудар. Дядя Вася нахмурился.

Атмосфера накалялась. Помедлив, Варяг поднялся.

– Сначала я бы хотел сказать, люди, – обратился он к законным, как того требовали понятия, – что если бы такое обвинение выдвинули просто так, а не для выяснения истины, то любой поплатился бы за это жизнью. А если это интересует всех людей, то я отвечу. Никакого отношения к ментам я не имел никогда! Правоту моих слов могут подтвердить те, кто мотал со мной срок на малолетке, те, кто отбывал вместе со мной срок на зоне, и те, с кем работаю сейчас. Я никогда не шел даже на малый сговор даже для дела – ни с тюремщиками, ни с совестью. Разве кто-нибудь из братвы способен упрекнуть меня в том, что я был плохим смотрящим? Или в том, что я недостаточно пекся об их благе? А то, что на некоторое время я был вынужден оставить блатной мир, связано не с разочарованием в воровской идее, а такова была воля справедливых людей. В наших общих интересах. Если это не так, пускай мои слова опровергнут присутствующие.

В зале стояла тишина. Встал Ангел и, выдержав паузу, сказал:

– Братва, Варяг говорит правду. Действительно, его внезапное исчезновение связано с нашими интересами. Это долгая история… В общем, так решил Медведь, земля ему пухом, и велел хранить все в тайне.

– Я тоже могу подтвердить слова Варяга, – поднялся Граф. – Медведь думал за нас за всех. И надо признать, он не ошибся в Варяге. Варяг сумел решить многие наши проблемы, а главное – пополнил кассу. Варяг делает дело для всех нас.

– Так вот, – продолжил Варяг, – вы мне задали вопрос, куда я исчез и не связано ли мое неожиданное появление со спецслужбами. Хочу ответить каждому из вас: если я за всю жизнь не запачкал себя работой с ментами и чекистами, так зачем мне это делать сейчас, когда мои возможности гораздо выше, чем когда-либо? Я не пошел бы на союз с ментами и всякими прочими даже в том случае, если бы это было на руку воровскому братству. А теперь относительно моего отъезда из России. Верно, об этом знали не все! Но так было нужно для дела. Мне бы хотелось, чтобы подробнее высказались те, кто принимал тогда это решение со мной.

Ангел отставил в сторону бокал и взял слово:

– Отлетом Варяга занимался лично я. Мне пришлось готовить ему и паспорта. Здесь все свои, поэтому скажу: большие деньги мы переправляли тогда на дело. И знать об этом должны были немногие.

– Я продолжу, – сказал Варяг. – Незачем вам говорить, что представлял собой в нашем мире Медведь. Именно он убедил меня в свое время поменять внешность и обрести профессию, без которой я не смог бы сделать и половины того, что делается сейчас. Медведь оказался весьма дальновиден, он начертил мне план, по которому я жил несколько лет, живу и по сей день. Я закончил университет, стал специалистом по международному праву, изучил языки. В России и за границей у меня есть приятели, в том числе и в верхних эшелонах власти. Поверьте, если бы не их благосклонность, то сегодня многие из нас находились бы не в сытой Вене, а валялись бы на жестких тюремных шконках. Как вы знаете, последние годы я был держателем общака и в Америку уехал именно в этом качестве. Не хочу себя хвалить, но при мне общак вырос раз в пять. Всего надежнее было держать его за границей, и не просто держать, а включить в работу. Сейчас об этом можно сказать всем, но тогда знали только единицы. Предстояла сложная финансовая операция по перемещению денег, и, чтобы никто ничего не заподозрил, было решено инсценировать мою смерть. Сейчас большая часть российского общака находится за границей и приносит колоссальные прибыли для всей братвы. И, как видите, я тоже воскрес!

– Америка – за океаном, а мы – здесь. Ты, Варяг, расскажи, как работают наши деньги, – хмуро поинтересовался Шрам. – Братве, томящейся сейчас на зонах, нужен хороший грев. Я знаю, что на Урале «кумовья» даже в «строгачах» урезают братве пайку. Кто, как не мы, должен о них позаботиться.

– В Россию ежемесячно пересыпается кусок от прибыли, которую приносят финансовые операции. Эти деньги идут на зоны и тюрьмы, – спокойно разъяснил Варяг.

– Мы слышали, что ты в США не бедствуешь. В России ты жил куда скромнее, – вступил в разговор один из молодых законников по кличке Валет. – Открой нам секрет своего благополучия, может быть, и мы сможем так же.

Варяг знал, что первый срок Валет отбывал за изнасилование. Лет десять назад такой элемент опускали еще в следственном изоляторе, а сейчас насильник имеет такой же голос, как и все остальные. И к нему прислушивается молодежь.

Варяг почувствовал, как в зале повисла настораживающая тишина. Все ждали ответа.

– Это интересует весь уважаемый сход или только Валета? Ты, Валет, стал на диво любознательный. – Варяг встал и подошел к столику, где сидел Валет. – Я уловил в твоих словах намек, будто часть денег я забираю себе. Ты задал вопрос, на который нельзя не ответить… или за него отвечают по полной программе, – сдержанно, но жестко сказал Варяг.

Он неожиданно уловил в себе перемену. Состояние сродни тому, которое обычно накатывало на него перед арестом. Всякий раз в этом было нечто мистическое и не поддающееся объяснению. Предчувствие тоски, скорого заточения подступало к горлу, и этот ком невозможно было ни проглотить, ни выплакать. Душевная боль разрасталась, а собственное «я» становилось настолько ничтожным, что все вокруг теряло значимость и казалось мелким и нестоящим.

Каждый из сидящих в зале ощутил вызов в словах Варяга. Они как бы подводили черту под его судьбой, если кто-то из присутствующих мог доказать, что он хотя бы однажды запустил руку в воровскую казну. Но не менее печальный конец ожидал и человека, выдвинувшего необоснованное обвинение.

В блатном мире не признают понятий «понарошку». Каждое произнесенное слово должно быть взвешено и вымерено в соответствии с понятием «поступать по правде».

Поднялся Валет, и взгляды в зале были теперь обращены только в его сторону. Может, он сумеет поведать нечто такое, о чем не подозревают остальные воры?

– Варяг, никто не сомневается в твоей порядочности. Но все-таки каждый из нас хочет быть уверен, что деньги, которые отдаются в общак, обязательно пойдут на «благое дело». Это, конечно, неплохо, что часть денег за бугром. В России регулярно наступают смутные времена, и неизвестно, что будет с теми деньгами, которые оседают, например, в Москве. – В его голосе уже не чувствовалось былой решимости, он уже сполна осознал свою ошибку и жалел о сказанном.

– Братва, – вдруг поднялся Граф, – знаете ли вы, что сейчас всего страшнее?

– Пустой стакан, – нашелся Артист.

Все грохнули.

– Ну ладно тебе, Артист. Ты в своем репертуаре.

– А самое страшное, братцы, – время, которое мы теряем, и отсутствие порядка в России, – продолжил Граф. – Простому народу уже все равно, как назвать тот строй и ту силу, которые способны порядок обеспечить. Людям надоело опасаться за свою жизнь, не иметь возможности отложить деньги на старость. Шпана в России творит беспредел, беззаконие, а мы резину тянем и прохлаждаемся тут. Между прочим, на сходняк денежки тоже из общака плачены. Значит, от нас решений ждут, но главное не это. Главное то, что бардак во всем, и не только в экономике. Поглядите, не проходит дня, чтобы не пристрелили кого-нибудь из законных. Бандитизм… Слово не новое. Понимаю. Но именно бандитизм всех достал.

Варяг сделал останавливающее движение рукой, повернулся к Трубачу.

– Можно я продолжу?

Трубач кивнул. Варяг поднялся и сказал:

– Люди, и ты, Шрам, и ты, Дядя Вася, и ты, Валет. Совесть моя перед вами чиста. И первое, с чем я к вам обращаюсь, это ваше доверие ко мне. Я не предал воровскую идею ни в чем. Не вдаваясь в подробности, я вам все сказал. Судите сами.

В зале загудели. Снова поднялся Шрам.

– Варяг, и все-таки эта твоя фирма кому принадлежит? – Шрам ухмыльнулся, и рубец, рассекающий щеку от левого виска до подбородка, придал его лицу зловещее выражение.

– На сегодняшний день фирма «Интеркоммодитис» числится только за мной, но в швейцарской страховой компании имеется документ, по которому, в случае моей смерти, все деньги фирмы пойдут на поддержку российских тюрем, на тех, кто без гроша выходит на свободу. Документ, поверьте, оформлен грамотно, в этом легко убедиться. Все надежно. Это вам не русские банки, лопающиеся каждый день, как мыльные пузыри. Да еще и вы им в этом помогаете.

Кто-то негромко хохотнул.

– И все же, Варяг, что такое фирма «Интер…», как ее там? – поинтересовался Бугор.

– Братва, я вам проще так скажу: фирма «Интеркоммодитис» является частью российского общака. Есть еще вопросы? – Варяг окинул взглядом присутствующих. – Деньги из общака были переведены мне в «Интеркоммодитис» трансфертом из Швейцарии и других стран. Они не только сохранены, но еще и вложены в развитие экономики России. Но это – другой разговор. Поясню как-нибудь. – Варяг сделал паузу, а потом тихим голосом сказал как отрезал: – Вы меня поспрашивали? А теперь я хочу спросить…