Текст книги "Крутые профи"

Автор книги: Евгений Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 11
У тебя появился другой

Петляков пришел ровно за полчаса до назначенного времени. Действительно, через площадь стоял неприметный фургон темно-синего цвета, такой же невыразительный, как фасад соседних домов, обрызганных водой из грязных луж.

Дверь фургона вжикнула, открывшись, едва Вадим подошел: через небольшое темное оконце за ним наблюдали.

В салоне машины не было ничего такого, что могло бы указывать на подслушивающие устройства, вот разве что пара наушников, лежащих на столе. А бинокль, лежавший на крес-ле, выглядел и вовсе некстати. Ни узконаправленных микрофонов, ни усилителей, ни тарелок, ровным счетом ничего такого, что могло бы указать на прослушивающие устройства. Вадим Петляков почувствовал некоторое разоча-рование.

– Чем же ты его будешь подслушивать? – не сумел удержаться от вопроса Петляков.

В ответ Власенков лишь хитро прищурился и, показав на фотоаппарат, лежавший по правую руку, сказал:

– Вот этой штукой.

Вадим внимательно посмотрел на прибор. По внешнему виду в нем не было ничего такого, что могло бы внушать уважение: обыкновенный полупрофессиональный малогабаритный фотоаппарат, который совсем не обременительно таскать на шее. И, только всмотревшись, он отметил некоторые различия.

– Я бы сказал, что это фотоаппарат.

– Верно, – охотно согласился Анатолий. – Но в этом как раз и есть его главная ценность. – Взяв в руки прибор, он продолжал: – Это лазерное устройство. В качестве приемника здесь служит фотообъектив с фокусным расстоянием. Достаточно только повернуть вот это кольцо, – обхватил он блестящий металлический круг пальцами, – и можно вести перехват сигналов с самых дальних дистанций.

– До машины будет метров двести пятьде-сят, – усомнился Петляков.

– С этим прибором мне приходилось работать на триста метров, но он может уловить звук и на большем расстоянии.

– Как он работает?

– Посылает зондирующий луч в сторону ин-тересующего объекта. Затем он отражается от ви-брирующего предмета и улавливается, после чего преобразуется в звук и усиливается.

– А если стекла в машине будут бронированные? – усомнился Петляков.

Власенков отрицательно покачал головой:

– Это неважно. Лазерный луч настолько чуткий, что может уловить вибрацию даже через двойные рамы.

– Убедил, – кивнул Петляков. – Не терпится посмотреть его в действии.

– Прибор я уже настроил, – сказал Власенков. – Вы можете посмотреть.

– Давай.

– Видите ту красную «Тойоту»? – кивнул Анатолий в противоположный конец площади.

– У металлической изгороди?

– Да. Возьмите наушники и послушайте, – направил он лазерный прибор в сторону машины.

Вадим нацепил наушники.

Чужая жизнь дала знать о себе приглушенными звуками непонятного происхождения и размеренной разборчивой мужской речью.

«– Послушай меня, Настя, я не все время бываю таким хорошим, если я тебе говорю, что ты должна бежать ко мне вприпрыжку, значит, так тому и быть…

– Петя, но ведь мои родители… – раздался виноватый женский голосок.

– Мне все равно, что говорят твои родители, теперь я твоя семья! Ты это поняла?»

Ничего занимательного. Бытовые драмы, из которых, в сущности, и складывается жизнь. А потом оглянешься назад и увидишь, что в жизни, собственно, ничего и не было, кроме этих красноречивых размолвок.

Петляков снял наушники: не тот настрой, чтобы воспринимать чье-то раздражение, своего достаточно поднакопилось. Не выплеснуть бы!

Кисловатую физиономию заказчика Анатолий расценил по-своему.

– Не понравилось? Может, не очень разборчиво. Но уверяю вас, все будет как надо! Давайте попробуем навести на тех девушек. Обе красивые, одна в зеленом брючном костюме, другая в синем платье.

Невидимый луч рассек площадь и уперся в лобовые стекла желтой малолитражки. Обе девицы чувствовали себя в совершеннейшей безопасности, не подозревая о том, что каждый их вздох фиксируется хитрой аппаратурой.

Для Власенкова это было больше чем простое любопытство. Он был из той породы людей, которые привыкли заглядывать в замочную скважину, совершенно не думая о последствиях.

Время до встречи еще оставалось, так почему бы не побаловаться?

«– Я не знаю, как сказать это Валерке, – проговорил высокий женский голос.

– Не надо ничего врать, скажи как есть, это очень упрощает жизнь, – отвечал ему грубоватый женский голос.

– И что же, по-твоему, я ему должна сказать?

– Что у тебя появился другой и ты хочешь с ним расстаться. Ну-у… можно добавить, что хо-тела бы расстаться друзьями».

Вот только за стеклом автомобиля никак нельзя было определить, кому принадлежал взволнованный высокий голос: не то барышне в брючном костюме, не то плотной женщине в синем платье.

«И здесь тоже любовь. Никуда от нее не денешься», – усмехнулся Петляков.

«– Что ты, он этого не переживет! – Сказано было с чувством, и Вадим даже представил, как женщина замахала на приятельницу руками. – А потом, Валерка ведь такой беспомощный, даже носки постирать себе не может.

– Даже не знаю тогда, подруга, что тебе посоветовать. Одного ты любишь, с другим живешь. Одного целуешь, а другому носки стираешь. А может, так оно и надо, чего же тебе менять жизнь? И так все прекрасно устроилось. Ха-ха-ха!

– Тебе вот смех, а мне не до шуток.

Послышался явственный вздох:

– Да какие тут шутки. Ты вот мне лучше скажи, когда ты со своим Павликом встречаешься?

– Обычно днем, когда Валера находится на работе.

– И где же вы встречаетесь?

– У него дома, где же еще! Не в гостинице ведь. – В ее словах послышался откровенный ужас. – Ведь узнать могут!

– Нелегко тебе, девка. – Вздох прозвучал еще более убедительно. – Ни днем ни ночью тебе мужики покоя не дают. Сначала тебя этот Павлуша трахает, а когда ты домой приходишь, так на тебе и Валера еще прыгает. Такие нагрузки не каждая баба выдержит!»

Разговор принимал любопытный поворот. Вадим не сумел сдержать улыбки. Подобная беседа даже где-то оправдывает нездоровое любопытство Власенкова к чужим секретам.

Петляков поймал себя на том, что ему стало интересно, чего же ответит дама, но Власенков, повернувшись, произнес:

– Подъехал серый «Мерседес». Вышел Николаев… Закурил.

Взяв с кресла бинокль, Петляков поднял его к глазам. Николаев, собственной персоной: аристократичная внешность, тонкие черты лица, ничего такого, что могло бы вызвать антипатию. Гера уже вплотную приблизился к среднему возрасту, но выглядел моложаво, было заметно, что он очень следит за своей внешностью. Наверняка немало времени проводит в тренажерном зале и в кабинете у массажистов. Глаза умные, спокойные и одновременно проницательные. Такой взгляд бывает у людей, занятых умственной работой. Поза расслабленная, какая бывает у людей, уверенных в себе. Чем-то он напоминал научного сотрудника, выскочившего из тесной лаборатории на вольный воздух, чтобы насладиться выкуренной сигаретой.

Неожиданно взгляд Николаева посуровел. Распрямившись, он швырнул под ноги чинарик. Петляков у самого уха услышал голос Власенкова.

– Подъехала вторая машина. «БМВ» пятой модели.

Петляков сместил чуток бинокль вправо и увидел, как дверца со стороны водителя распахнулась и на дорогу вышел высокий мужчина в темном двубортном костюме. Незнакомец и Николаев поздоровались. Лицо мужчины показалось Вадиму знакомым, вот только он никак не мог вспомнить, где же им приходилось встречаться. Рассмотреть собеседника Николаева пообстоятельнее мешали прохожие, двое из которых, остановившись напротив, закрыли его лицо.

– Сейчас они должны сесть в машину и переговорить.

– С чего ты это взял?

Власенков удивленно посмотрел на Петлякова.

– Не будут же они о серьезных делах перетирать среди прохожих. Ведь их могут подслушать. Им нужна полная конфиденциальность.

Так оно и произошло: обменявшись несколькими фразами, они направились в сторону припаркованного «БМВ». На какой-то миг Петлякова одолело смятение. Прямо перед собой, приближенного системой мощных линз, он увидел собеседника Николаева, известного криминального авторитета Марка Чеканова, или просто Чалого. Отделенный расстоянием в четверть мили, авторитет не мог видеть лица наблюдателя. Даже машина, скромно притулившаяся у бровки тротуара, не должна была вызвать у него чувство опасения. Однако он взирал в его сторону с таким видом, как если бы догадался о слежке, но никак не мог вспомнить имя созерцателя и вот теперь усиленно ковырялся в лабиринтах своей памяти.

Каждый, кто мог видеть их вместе, невольно должен был задаться вопросом: «Что может быть общего у солидного бизнесмена, невероятно заботящегося о собственном реноме и репутации фирмы, с авторитетом Чалым?» Но, судя по дружеским хлопкам по плечу, их связывала прочная дружба.

Если оценивать врагов Шевцова по квалификации, то Чалого следовало отнести к наиболее опасным. Конфликт, возникший полтора года назад, носил весьма острый характер, но затем он был улажен. Противоборствующие стороны претензий не имели. Но отношения между ними оставались точно такими же, как между Америкой и Советским Союзом в период холодного противостояния. При встрече лишь хмуро раскланивались, пронизывая друг друга злобными взглядами.

Конфликт теплился, как кусок угля под толстым слоем торфяника. Искра, прожигая сухую истлевшую траву, расходилась все дальше, и невозможно было понять, из какого именно места полыхнет уничтожающий столб огня. А то, что полымя когда-нибудь проявится, ни у кого не вызывало сомнений. Одно было неясно – когда именно это произойдет.

Полтора года назад Чалый взял под контроль компанию «Цветметалл», где у Шевцова размещалось двадцать пять процентов акций. Собственно, против смены хозяина Семен Валентинович не возражал, если бы неожиданно его прибыль не уменьшилась почти на четверть. Дважды Шевцов отправлял к нему в офис своих представителей за разъяснениями, но, продержав их у порога часа три, Чалый не соизволил принять. В какой-то степени это был вызов ему самому, на который следовало отвечать.

Связавшись с Чалым по телефону, Шевцов предложил встретиться где-нибудь в ресторане и обговорить назревшие вопросы. После того как было выпито два фужера вина, где-то в интервале между салатом из помидоров и куском качественно прожаренного стейка Шевцов выразил неудовольствие по поводу урезания доходов. Цепанув зубочисткой застрявший между зубами кусок мяса, Чалый вдруг объявил, что одна часть его денег уходит в общак, другая – направляется гревом в Соликамскую зону. Так что нужно жить по понятиям.

Возможно, против распределения доходов таким образом Семен Шевцов не стал бы возражать, если бы процент был обговорен заранее. В этот же раз ситуация напоминала самый обыкновенный грабеж. Его просто разводили на баб-ки как неопытного мальчишку. И теперь с интересом ожидали его реакции. В чем-то это был серьезный тест на твердость.

Сделай он понимающее лицо и согласись, так уже в следующий раз он лишился бы половины своих начислений. Потеря не была бы последней: через какое-то время он утратил бы еще ровно столько же, пока наконец не потерял бы всего.

Дать слабину Шевцов просто не имел права.

Семен потребовал от Чалого возмещения всех убытков, заявив, что партнерские отношения могут быть серьезно испорчены. Чеканов оставался непреклонен и не желал слышать ни о какой компенсации.

После того памятного разговора Семен Валентинович вывел все свои активы из комбината, заполучив в лице Чалого серьезного недоброжелателя.

Позже они встречались еще три раза, пытаясь урегулировать возникшие шероховатости, но, кроме углубившейся неприязни, не заполучили ничего. Внешне конфликт был исчерпан, но Петлякову не однажды докладывали о том, что Чалый лишь ищет случая, чтобы убрать с дороги неугодного конкурента.

Вадим Петляков опустил бинокль: кажется, Чалый дождался своего случая.

Авторитет что-то ответил Николаеву, и, перебрасываясь фразами, они направились к машине.

– Сейчас начнется самое интересное, – сказал Власенков, надевая наушники.

Вадим Петляков последовал его примеру. Громко хлопнула дверца автомобиля, отделив заговорщиков от внешнего мира.

Власенков крутанул настройку фотообъектива, значительно приблизив к себе изучаемый объект. Невидимый лазерный луч уперся в лобовое стекло, терпеливо дожидаясь начала разговора.

Первым заговорил Чалый:

«– Так, я слушаю. Что там у тебя?

– Я знаю, что у тебя с Шевцовым серьезный конфликт.

– Есть такое дело, – вяло заговорил авторитет. – В наше время сложно обойтись без напрягов. Не каждый человек может тебя понять. А ты по какому делу-то?

– Я тебя просто хочу предупредить, что Шевцов не тот человек, который прощает обиды. Он может сделать вид, что позабыл о конфликте, но в действительности никогда и ничего не забывает.

– Спасибо за предупреждение. Это все, что ты хотел сказать?

– Подожди, не торопись.

– Давай выкладывай побыстрее, у меня не так много времени, дел накопилось невпроворот».

Вадим даже почувствовал, как от раздражения Чалого завибрировали стекла на лобовом стекле. Похоже, авторитет был малый конкретный и не был расположен к пространным дискуссиям.

«– Признаюсь, Шевцов мне тоже перешел дорогу.

– Вот как? – наигранно удивился Чалый. – А тебе-то чего? Насколько я помню, ты с ним в больших друзьях ходил.

На какое-то время образовалась пауза.

– Это все в прошлом, – наконец выдавил Гера Николаев. В эту минуту его лицо должно было поморщиться как от зубной боли. – Сейчас у нас нет ничего общего.

– А поконкретнее можно?

– Можно и поконкретнее… Сейчас Шевцова стало очень много, куда ни глянь – всюду он маячит! Не знаю, как другие, но меня это напрягает.

– Ты уж не темни, говори, что накипело.

– Мне бы хотелось, чтобы его стало как можно меньше… А было бы лучше, если бы его совсем не стало.

– Вот оно что! Интересная заявка! Ты мне предлагаешь замочить его, что ли, я тебя правильно понял?

– Да… Это будет выгодно многим, в том числе и тебе.

– Послушай, а почему бы тебе самому этого не сделать?

– Как тебе сказать… Не все так просто… У меня с ним остались партнерские соглашения, меня могут вычислить. Тебе в этом отношении проще, ты знаешь круг людей, кто способен хорошо провернуть это дело… На тебя просто никто не подумает.

– Так ли?

– Я тебе заплачу хорошие деньги.

– Ты же знаешь, я человек небедный. А потом, для чего мне иметь такого сильного врага, как Шевцов? Не дай бог, кто узнает, что тогда будет?

– О нашем разговоре никто не узнает.

– Если мы с тобой знаем, то что помешает узнать третьему?

– Не драматизируй! Подумай о том, какие деньги он в руках держит! Сам же знаешь, что его империя держится только на нем самом. Как только его не станет, так она просто расползется на куски. Его устранение тебе выгодно не меньше, чем мне, – напирал Николаев.

– Возможно, но ты нацелен на самый большой кусок. Верно?

– Мне тоже кое-что перепадет. Об этом можно поговорить после его устранения. Внакладе никто не останется. Так что ты на это скажешь?

– Тут нужно подумать, ты же мне предлагаешь не алкаша какого-нибудь завалить гденибудь на мусорной свалке, а грохнуть человека уважаемого и влиятельного. А если он все-таки узнает и захочет сыграть на опережение? Тогда что?

– С чего это он вдруг узнает, если мы будем молчать? А людям, которых ты наймешь, им все равно, кого мочить, главное, чтобы деньги заплатили хорошие.

– Непростой вопрос».

Электроника фиксировала каждый вздох собеседников. Будет что показать Шевцову. Весьма неожиданным было то, что в этом деле участвует Николаев. А ведь долгие годы они считались близкими друзьями. Так уж заведено в этой жизни, что очень часто предают самые близкие.

«– Шевцов не захочет с тобой ссориться. Он прекрасно осознает твои силы.

– Этого мало, чтобы пойти на устранение. Человек он известный. Могут возникнуть осложнения. Ладно, я окажусь под ударом, но я могу подставить своих пацанов. А потом, у меня такое чувство, что ты чего-то недоговариваешь.

– Хорошо, – после паузы протянул Николаев. – Скажу как есть. Наши интересы с ним во многом пересекаются. В настоящее время он должен получить транш на полмиллиарда.

– Хорошая сумма, – уважительно протянул Чалый. – Он умеет работать.

– Я тоже так считаю. Сначала этот транш должен был получить Яремской. Поговаривают, что это не обошлось без вице-премьера…

– Это которого на днях сняли?

– Да. Видно, за это и сняли, хотел получить свою долю. Большие деньги, как известно, всегда прилипают. Сейчас идут серьезные перетирки, чтобы его передать Шевцову – видно, в правительстве он получил серьезную поддержку. Если Семена не станет, то этот транш будет переоформляться, и я – один из реальных кандидатов, кто сможет его получить.

– Под какой проект он получает деньги? – В голосе Чалого прозвучала откровенная заинтересованность.

– На строительство дороги. Вместе с ней планируется возведение гостиничных комплексов, ресторанов, стоянок и так далее.

– Вижу, что это серьезно. Я хотел бы свою долю. Без моей помощи тебе не потянуть.

– На сколько ты рассчитываешь?

– Десять процентов меня устраивает.

– Договорились. Но ликвидация должна быть осуществлена в самое ближайшее время, иначе она просто не имеет смысла.

– Придумаю что-нибудь… Давай созвонимся, скажем… завтра. Ты от меня получишь более точную информацию. Вместе мы что-нибудь придумаем».

Послышался звук отворяемой дверцы.

Петляков поднес к глазам бинокль. Первым из салона вышел Чалый. За ним, чуток тяжеловато, выбрался Гера Николаев. На лицах заговорщиков покой. Ничто не свидетельствовало о том, что каких-то несколько минут назад произошел заказ на убийство.

Глава 12
Организовать убийство

– У тебя что-то срочное? – спросил Шевцов, склонившись над бумагами. – А то мне сегодня нужно идти в мэрию. Видишь, готовлюсь.

Петлякову хотелось ответить так, как есть: настолько срочное, что вы сейчас отложите все свои встречи. Но приходилось соответствовать моменту и изображать почти равнодушие.

– Я по Николаеву.

Дескать, решайте сами, насколько дело неотложное.

– Садись, – небрежно показал Шевцов на стул, продолжая что-то быстро писать на листке бумаги.

Вадим сел, понимая, что после сказанного у того надолго испортится настроение.

– Он вышел на контакт с Чалым.

– Зачем ему это надо?

– Он предложил ему организовать ваше убийство.

Отодвинув лист бумаги, Семен произнес:

– Ах, вот оно что… Значит, все-таки Чалый?

– Получается, что так.

– Никак не думал, что это будет именно он. Мне казалось, что я с Чалым урегулировал все вопросы. Ладно, диск оставишь, я сам просмотрю.

Семену Валентиновичу не терпелось закончить обременительную беседу, но уходить Вадим не собирался, и это Шевцова немного раздражало. Но шеф охраны оставался серьезным: придется еще немного потерпеть.

– Сейчас мы собираем значительную информацию по Николаеву; не исключено, что со своим заказом он обратился не только к Чалому.

Шевцов лишь сдержанно кивнул, что долж-но было означать: ты в своем деле профессионал, так что занимайся, а я бы не хотел вникать во все эти тонкости. Но потом неожиданно за-говорил:

– Мне вот что интересно, зачем все это нужно Николаеву? Ведь мы с ним были друзьями… Он принимал участие во всех выгодных контрактах, которые шли через меня. Мы с ним были партнерами!

И склонился над бумагами, давая понять, что разговор пришел к завершению.

Петляков не уходил.

– Люди меняются, – философски заметил он. – К сожалению, часто далеко не в лучшую сторону.

– И чего ты предлагаешь? – спросил Шевцов, хмуро посмотрев на начальника службы безопасности.

– Отмахиваться от этого нельзя, следует принять срочные меры. Может быть, уже сегодня он нанял киллера. А мы об этом пока ничего не знаем.

– Так узнай! Мне тебя учить, что ли, как это делается?

– Мы обязательно выясним, – спокойно парировал Вадим. – Но сначала мы должны принять меры. С сегодняшнего дня я увеличу вашу охрану. На каждом этаже офиса поставлю еще по два человека, нужно будет увеличить и внешнюю охрану. Теперь она будет состоять из…

– Послушай, я разорюсь на этой охране! – запротестовал Шевцов.

– Если вам дорога собственная безопасность, то вы пойдете на это.

– А потом, где я найду столько квалифицированных специалистов?

– Это уже моя забота, – успокоил Вадим. – Вам нужно сократить передвижение по городу.

– Ты меня хочешь привязать к этому креслу, так, что ли? – раздраженно высказался Шевцов. – Ты же знаешь, что так бизнес не делается. У меня объекты по всей Московской области, причем до чертовой матери! Пока сам не нагрянешь, никто пальцем не пошевелит.

– А еще я бы посоветовал вам отказаться от всех общественных мероприятий, – продолжал перечислять Вадим.

– Я сегодня с префектом должен открывать какую-то картинную галерею. Все-таки я там главный меценат!

– От этого придется отказаться.

– Каким образом?

– Найдете подходящую причину. Скажем, у вас поднялось давление.

– Хм, легко сказать…

– Поймите меня правильно, слишком много будет народу. Всех проверить и проконтролировать будет трудно.

– Ладно, я подумаю… Не самая убедительная причина для отказа, нужно будет что-нибудь придумать… Не скажешь ведь префекту, что не смогу прийти, потому что меня могут завалить на этой выставке. А почему бы нам самим не взять этого Чалого за шкирку?

Петляков отрицательно покачал головой:

– Это трудно. Чалого всегда сопровождают боевики, куда бы он ни направился. Причем они всегда при оружии. Если мы попытаемся его взять, то без вооруженного столкновения не обойтись. Могут быть жертвы. Мы привлечем к себе внимание органов. Нам это совершенно не нужно. Нейтрализация Чалого должна произой-ти по-тихому.

– Что ты предлагаешь? – сдался Шевцов.

– Николаева и Чалого нужно взять в плотную разработку. Неизвестно, как далеко они ушли в своих стремлениях. Я допускаю, что Николаев мог обратиться за помощью к кому-то еще.

– Ты подозреваешь кого-то конкретно? – насторожился Шевцов.

Пожав плечами, Петляков ответил:

– Пока всего лишь смутное подозрение.

– Когда у тебя будет что-то поконкретнее, тогда и поговорим. – И, выразительно глянув на часы, добавил: – А сейчас мне нужно идти. Деловая встреча, пропустить ее я не могу. Кто со мной поедет?

– Востриков, Стеблов и Шурыгин. Во второй машине будут Елисеев и Петров.

– Подходит, – кивнул Шевцов. – А ты куда-то собрался?

– Я еще потолкаюсь здесь. Может, что-нибудь выясню, – произнес Вадим, стараясь не сломаться под тяжеловатым взглядом генерального директора.

Правда была сказана наполовину. В действительности, дождавшись отъезда генерального, он хотел пригласить Анну на ужин. Пора как-то вылечивать эту сердечную рану. Вряд ли в этот вечер Шевцов вернется в офис, так что она могла уйти с работы совершенно безболезненно.

– Договорились. Проводи меня, – приказал Шевцов.

Длинный коридор преодолели молчком. Остановились у самого лифта, подле которого, распрямившись во весь свой немалый рост, стоял Петров – неулыбчивый парень с короткой прической под ежик. Дождавшись, когда генеральный приблизится, он с готовностью нажал на кнопку вызова лифта.

– У меня какое-то дурное предчувствие, – произнес Семен Валентинович. – Если хочешь – ожидание худшего. Тревожно как-то. Впечатление, что враг затаился где-то рядом. Просмотри еще раз все дела сотрудников.

– Что именно вас настораживает?

Губы Шевцова сложились в трубочку, обозначив четкие морщинки на верхней губе.

– Тут такое дело… В чем-то ты был прав. Сорвались три важные сделки. Это не случайно. Я вообще не верю в случайности! Кто-то в курсе моих основных дел.

Петляков выглядел озадаченным: еще одна задача, которую следовало решать незамедлительно.

– Обязательно выясню.

В шахте на верхних этажах, звякнув тросами, остановился лифт. Двери гостеприимно раздвинулись. Шевцов шагнул в кабину.

– Держи меня в курсе.

– Как что-то прояснится, я вам сразу же позвоню, – пообещал Петляков прежде, чем двери закрылись.

Вадим подошел к окну, дождался, когда генеральный сядет в машину, и только после этого, расслабляясь, закурил. В последнее время присутствие шефа его значительно напрягало. А его нервное возбуждение, проявлявшееся в размеренной и тягучей речи, понемногу стало проникать и в него. С некоторого времени Вадим вдруг заметил, что он стал изъясняться как генеральный: так же корректно-холодно.

Швырнув сигарету в пепельницу, Петляков затопал в приемную. Он вдруг поймал себя на том, что опасается насмешливых взглядов сотрудников, – глуповато выглядеть влюбленным юношей, перешагнувшим тридцатипятилетний рубеж.

Невольно повернулся: Петров дисциплини-рованным первогодком стоял у дверей лифта. Убедившись, что он совершенно неинтересен окружающим, Петляков вошел в приемную генерального.

Анна, позабыв обо всем на свете, оживленно обсуждала по телефону какой-то парфюм. По ее счастливому лицу можно было понять, что маленькие житейские радости для нее куда более интересны, чем многомиллионные проекты генерального директора. Заметив вошедшего Вадима, Анна чуток смутилась под его пристальным взглядом и, извинившись перед абонентом, положила трубку.

– Вы что-то хотели, Вадим Сергеевич? – живо поинтересовалась она.

Этот вопрос Петляков слышал от Анны не менее трех раз в день и всякий раз находил в се-бе силы, чтобы соврать что-нибудь подходящее, а ведь так и подмывало сказать правду: «Тебя, моя девочка! Чтобы никогда с тобой не расставаться, чтобы носить тебя на руках».

Анна, будто бы провоцируя его, взирала очень внимательно, с большой заинтересованностью, как несмышленое дитя на строгого родителя.

Воспользоваться ее беззащитностью, значит, поступить не по правилам. В отношениях мужчины и женщины всегда должна присутствовать ясность.

– Да… Рабочий день заканчивается, я могу подбросить тебя до дома.

Сказано было небрежно, словно бы мимоходом, в действительности нарочитая легкость была предварительно отрепетирована перед зеркалом.

Огонек, еще секунду назад пробивавшийся через темно-зеленую радужку веселой искоркой, вдруг померк, и девушка, пренебрегая былой серьезностью, ответила озорно:

– Не стоит, Вадим Сергеевич. Я доберусь сама. Я живу от метро всего лишь в пятидесяти метрах.

Еще одна странная особенность в их отношениях заключалась в том, что он обращался к Анне исключительно на «ты», несколько покровительственно. Она же всегда называла его по имени-отчеству, как бы тем самым возводила между ни-ми невидимую преграду. Препятствие хотелось разрушить, вот только он никак не мог отыскать подходящего инструмента.

Пожав плечами, Петляков сказал:

– Проходил мимо… Просто решил предложить. Мне это совсем нетрудно. Ладно, смотри сама.

Говорят, что женщины догадываются о чувствах, которые испытывают к ним влюбленные мужчины. Да и как тут не догадываться, когда при взгляде на предмет обожания невольно меняется тембр голоса, язык начинает прилипать к небу, становясь совершенно непослушным. И подчас одолевает такая трясучка, будто неделю находишься в запое.

В ответ ни слова – лишь виноватая улыбка. Отвечать – означало поддерживать неинтересующий разговор. Анна того не желала.

Понимающе кивнув, Петляков вышел в коридор. И надо же было запасть на эту несносную девчонку. Чего ей не хватает? Солидный, с положением, зарабатывает немало, способен защитить, так что она чувствовала бы себя как за каменной стеной.

А может, она принца ждет?

Пришедшая мысль болезненно укусила. Может, подложить в ее квартиру пару радиозакладок и попытаться установить ее ухажера? А уже потом популярно объяснить ему, что он пришелся не ко двору. Но Петляков тут же отогнал пришедшую мысль: все должно быть по правилам.

Сделав вид, что чрезвычайно занят, Петляков вышел из кабинета, не позабыв посмотреть на часы, и заторопился к лифту. В эту минуту его лицо должно было выражать крайнюю степень озабоченности, и сотрудники, встречавшиеся на его пути, с любопытством разглядывали его посуровевшие глаза. В его кабинете остались лежать два диска, которые он должен был прослушать еще вчера вечером, но решил отложить на более свободное время. Кажется, сейчас оно наступило. Возможно, он прослушал бы запись еще вчера вечером, но Толя Власенков заверил, что в них не было ничего такого, что могло бы угрожать генеральному: несколько ничего не значащих встреч и свидание Николаева с любовницей на загородной вилле.

Подумав, Вадим решил начать прослушивание именно с последнего диска. Заперевшись в кабинете, он воткнул диск в магнитофон.

«– Сколько мы с тобой встречаемся?

Петляков без труда узнал низкий тембр Николаева. Голос у него был шансонистый, с та-ким тембром не стыдно выступать откуда-нибудь с эстрады, а еще вкручивать мозги хорошеньким девочкам.

– Пять месяцев, – прозвучал высокий женский голос, показавшийся Вадиму знакомым. Петляков невольно насторожился.

– Он ни о чем не догадывается?

– Нет. Я веду себя очень осторожно.

– Мы с тобой поступаем как настоящие шпионы.

– А может, все-таки разведчики?

– Пусть будет так, ты романтичная натура.

Тонко звякнуло стекло. Наверняка в этот момент бокалы заговорщиков встретились.

– За тебя.

– А я пью за тебя».

Вадим заскучал. Ничего такого, что могло бы вызвать интерес. То, что Николаев неравнодушен к женщинам, общеизвестно. В этом не было ничего страшного. Было бы весьма подозрительно, если бы это было как раз наоборот. Вадим хотел прослушать запись с самого начала, как вдруг услышал следующую фразу:

«– А как ты думаешь, что было бы, если бы Шевцов вдруг узнал о наших взаимоотношениях? – В голосе девушки послышался некоторый вызов.

– Мне даже сложно представить… Думаю, он просто убил бы.

– Кого? Тебя или меня?

– Скорее всего меня, а может быть, нас обоих. Ведь он такой большой собственник.

– А ты не боишься его?

– В моем положении и возрасте бояться уже грешно.

– Только не надо о возрасте, я ведь тоже далеко уже не юная девочка. Ответь мне на один вопрос.

– Задавай!

– Почему ты обратил на меня внимание?»

Вадим слушал затаив дыхание. Теперь он уже не сомневался в том, что голос принадлежал Ларисе. О том, что у генерального имеется на стороне серьезная привязанность, ради которой он способен пойти на многие глупости, знали лишь люди из его ближайшего окружения. Каким образом об этом узнал Николаев? И не просто узнал, а сумел влюбить в себя девушку. Интересная получается история: Николаев взял под наблюдение генерального значительно раньше, чем за ним самим было установлено наблюдение.

«– Все очень просто. Ты мне очень понравилась.

– А правда, что вы были друзьями?

– Да, были… – Что-то в голосе Николаева надломилось. – Почему тебя это интересует?

– Меня интересует все, что так или иначе связано с тобой и… с Шевцовым.

– Но все это в прошлом. Когда-то мы не поделили бизнес.

– Понятно, причина банальна – деньги.

– Выходит, что так.

– А теперь не можете поделить одну девушку на двоих.