Текст книги "Месть смотрящего"

Автор книги: Евгений Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 4

Вы наглец, подполковник На следующий день Александр Беспалый прибыл на коллегию, но оказалось, что ее перенесли на неопределенный срок. Всем участникам (тем более докладчикам) приказали ждать. Как это нередко случается, ожидание затянулось на несколько дней, но о вынужденном безделье Беспалый не пожалел ни разу – это время он провел с пользой: гулял по столице, а вечером, как на работу, шел в общежитие Института гражданской авиации. Заседание, состоявшееся через неделю, было посвящено состоянию исправительных учреждений России, и проводил его заместитель министра, курирующий ГУИН.

Все докладчики собрались в кабинете министра, который, как успел услышать Беспалый, находился где-то за границей. Доклад подполковника Беспалого был поставлен четвертым вопросом.

Беспалый чувствовал себя неуютно в большом холодном помещении с тяжелыми белыми портьерами на высоких окнах. Артамонов сидел за центральным столом и старательно делал вид, что с Беспалым незнаком. Он достал какие-то бумаги из папки, перебирал их, что-то черкал на них ручкой.

Когда очередь дошла до Александра Беспалого, его пригласили на трибуну. В течение пятнадцати минут подполковник прочитал свой рапорт и с тревогой стал ждать вопросов. Один из генералов поднял палец и помахал председательствующему, прося слова. В этот момент громко загудел телефон – это был не звонок, а именно зуммер.

Замминистра снял трубку и, ни слова не говоря, приложил к уху.

– Я попрошу присутствующих на несколько минут покинуть зал, – сообщил он с озабоченным лицом.

Генералы шумно поднялись и вышли через боковую дверь в приемную. Беспалый встал у окна и выглянул на улицу. По широкому проспекту неслись нескончаемые вереницы машин. В отдалении виднелась какая-то дымящая труба. «Мерзкий город, – подумал вдруг Беспалый. – И чего это сюда все лезут?»

Из-за спины к нему подошел генерал Артамонов. Он приветственно кивнул и тихо спросил:

– Написали?

– Так точно! – ответил Беспалый. – Сейчас можете передать?

Беспалый открыл портфель и вынул полиэтиленовую непрозрачную папочку. Артамонов взял ее и бросил в свой кейс.

– Хорошо. У меня к вам просьба. – Беспалый замер в ожидании. – Сегодня же отдайте приказ об организации усиленных поисков Варяга. Он вряд ли мог уйти далеко. Найдите его во что бы то ни стало – достаньте хоть из-под земли!

И тут Беспалого точно током ударило. Из-под земли! Ну как же он раньше не догадался! Подземный ход! Зэки вполне могли прорыть подземный ход, через который Варяг и ушел.

«Кроты» на зонах всегда пользовались большим уважением – они разрабатывали планы тоннелей, руководили землеройными работами и часто становились первыми, кто уходил на волю по свежевырытому «метро».

Стареешь, Александр Тимофеевич! Сначала позабыл татуировку на сомнительном трупе осмотреть, а потом не догадался поискать в окрестностях колонии выход из зэковской «подземки».

– Что это с вами? – встревожился Артамонов. – Вам нехорошо?

– Со мной все в порядке, – поторопился успокоить его Беспалый. – Просто я немного разволновался. Первый раз приходится выступать на таком высоком собрании. А почему председатель попросил всех выйти?

Артамонов пожал плечами.

– Такая, понимаете, есть негласная традиция. Когда по вертушке звонят – посторонние присутствовать при разговоре не должны.

Беспалый про себя хмыкнул: ну и ну! Когда ему из Москвы звонят – кто бы ни был у него в кабинете, хоть дежурный офицер, хоть зэк – тайный агент, он никого не выгоняет.

Через пять минут членов коллегии пригласили в кабинет министра.

– Нам придется сворачиваться, – с некоторой озабоченностью объявил замминистра. – Звонили из администрации президента. Мне надо срочно вылететь в Минводы… Мы только что заслушали подполковника Беспалого. Вопросы к нему есть?.. Все ясно?.. Бунт заключенных подавлен, порядок в колонии восстановлен. Да, подполковник, вы не сообщили нам о потерях.

Беспалый поднялся.

– Виноват, товарищ заместитель министра. – Чем он слушал, этот мудак в лампасах? Сказал же – убитых столько-то, раненых столько-то. – Потери среди заключенных составили…

– Извините, Михал Михалыч, подполковник упомянул о потеpях, но он не сказал о главном, – перебил его пожилой генерал-лейтенант с очень знакомым голоcoм. – Товарищ Беспалый, кажется, именно у вас в колонии находился опасный преступник Игнатов. Что с ним?

Беспалый чуть не ахнул: да это же Калистратов!

Как же он изменился: совсем в старика превратился, краше в гроб кладут! Беспалый бросил взгляд на Артамонова: мол, как отвечать?

Артамонов моргнул и незаметно для окружающих опустил большой палец вниз.

– Игнатов погиб. В перестрелке. Труп был похоронен на кладбище, – отчеканил Беспалый и снова глянул на Артамонова.

Тот слегка кивнул: правильно.

На присутствующих это не произвело никакого впечатления. То ли они не знали, кто такой Игнатов, то ли их мысли были заняты своими делами, и они совсем не слушали провинциального подполковника.

Замминистра встал и поднял руку.

– Все, товарищи. Давайте закругляться. А вы, подполковник Беспалый, переговорите с генерал-лейтенантом Калистратовым в рабочем порядке. Я вижу, у него к вам есть дополнительные вопросы. Ведь Игнатов проходил по Северо-Западному округу?

– Именно так, товарищ заместитель министра.

В приемной Беспалый подошел к Калистратову, который на расстоянии вытянутой руки и вовсе выглядел скверно, – видно, у старого генерала были неприятности.

– Товарищ генерал, вы же знаете, что произошло с Игнатовым, мы это с вами подробно обсуждали по телефону, – с едва скрываемой насмешкой произнес Беспалый. – Мне неясно, почему вы у меня при всех об этом спросили.

– Я не обязан вам докладывать, подполковник, о своих намерениях! – сурово повысил голос Калистратов. – Раз я спросил – следовательно, мне надо было спросить. При всех.

«Интересно, – подумал Александр Тимофеевич, – а знает ли он о моей встрече с Николаем? Похоже, что нет. А раз так – генерала нынче не всегда держат в курсе острых служебных дел».

И он с облегчением процедил:

– А я полагал, что вы всех, кого надо, проинформировали. Выходит, члены коллегии не в курсе… о вашем заботливом отношении к Варягу?

Калистратов при этих словах заметно побледнел.

– А вы, оказывается, наглец, подполковник! – выдохнул он и, резко развернувшись, удалился.

После обеда Беспалый, как и договаривались, позвонил Николаю по телефону. Номер почему-то начинался с восьмерки – как межгород. Выходит, Коля уже обретался где-то под Москвой.

Николай сказал, что выезжать в Ленинград – он почему-то упрямо называл Петербург по старинке – надо сегодня в ночь, что билеты уже доставлены к нему в общежитие на Фестивальную вместе с командировочным предписанием.

Беспалый чертыхнулся про себя: накрылось очередное свидание с московской шалуньей. Но делать нечего. С половыми изысками придется повременить.

Служебные интересы совпадали с личными, он и сам рвался в Питер – надеялся там разведать все, что сможет пролить свет на контакты Варяга. Тем более Николай намекнул, что человек, сидящий в Петербурге, выведет его на нужный след. При нынешних обстоятельствах, когда важна каждая минута, это особенно важно. Если Варяг все-таки жив и его не удастся взять в тайге по горячим следам, то он обязательно отыщется где-нибудь по старым адресам.

Глава 5

Классный любовник – Знаешь, Марьяша, мне придется на несколько дней уехать. – Он провел рукой по ее голому плечу и скользнул ниже, к смугловатой выпуклости груди.

– Еще одна командировка, Витюша? – ласково пропела женщина, положив его сильную ладонь к себе на грудь.

– Командировка.

– И куда же?

– На этот раз в Германию.

– У твоей работы очень много положительных моментов.

Сержант невольно хмыкнул:

– Ты даже не представляешь, насколько много.

Марианна не стала мучить его расспросами. Не спросила даже, надолго ли. Она давно заметила, что Виктор Синцов – человек скрытный: о себе он рассказывает с большой неохотой, и за те дни, что он провел у нее, она практически ничего о нем не узнала. Но это Марианну не тревожило: она почему-то испытывала к нему подсознательное доверие. Наверное, оттого, что ее приворожила его мужская сила. От него просто веяло несгибаемой мощью – и не столько физической, сколько духовной.

Похоже, этот человек был наделен природой необычайной силой воли. Марианна видела, как бесстрашно он сцепился с тремя бандитами в ресторане и как подчеркнуто безмятежно он воспринял ее взволнованный рассказ о встрече в «Гостинке» с одним из тех бандитов.

При всей своей внутренней силе он оказался удивительно нежным и внимательным. Цветы он дарил каждый вечер, а за три недели их знакомства – три флакона французских духов, дорогое шампанское к ужину.

Правда, в рестораны выходили редко, но в их отношениях это было не главное.

На прошлой неделе Виктор принес – ну надо же! – несколько номеров «Криминального экспресса» и «Криминальной недели». Это ее удивило: странно, такой серьезный человек, бизнесмен, а читает какую-то бульварщину. Действительно, у каждого свои слабости. Или все-таки причуды.

Порой ее забирала настороженность, и, находясь на работе, она часто думала о нем и гадала, что он за человек. А воспоминания о ночах, проведенных в его объятиях, неизменно заставляли ее ощущать сладкий зуд, и волна возбуждения невольно пробегала по ее телу.

Возлюбленный он потрясающий!

Вот и сейчас она почувствовала, как его ласковые пальцы нежно притрагиваются к ее набухшему соску; другая рука, такая же непоседливая, устремилась к ее животу и дальше вниз, к самому основанию живота. Марианной овладела сладкая истома желания.

Классный любовник!

Она невольно хихикнула. В его-то возрасте! А сколько ему, кстати, лет? На вид лет сорок пять – сорок семь. Она провела рукой по его светлым волосам и стала всматриваться в спокойное лицо, изборожденное резкими овражками морщин. Обветренное многими ветрами лицо много пережившего и много повидавшего человека.

Кто же он, этот сильный, спокойный, нежный самец? В ее представлении таким мог быть… наемный убийца. Да-да, вот ведь какая дурацкая мысль!

Виктор властно откинул одеяло с ее обнаженного тела и, привстав на локте, стал жадно оглядывать ее груди, живот, талию, бедра. Потом так же властно просунул ладонь между ляжек и раздвинул их широко в стороны. Губы Марианны тронула робкая улыбка – хотя минуло уже три недели, как они стали любовниками, она все еще продолжала его стесняться. А он – нет.

Виктор принялся ласкать ее сам, сжимая и раздвигая медленно наливающиеся, набухающие губы, проскальзывая пальцами в скользкий податливый зев…

Она застонала. Боже, как же ей было приятно!

Марианна мысленно подгоняла этот момент. Вот он наконец лег на нее почти всей тяжестью своего сильного мускулистого тела…

Дыхание Виктора участилось и стало шумным, что ее только распалило. Женщина согнула ноги в коленях и расставила их пошире, обхватив обеими руками его могучую спину.

Вдруг он остановился, резко выскочив из нее, сел.

– Что такое? – с тревогой воскликнула она.

– Дай-ка я под тебя лягу – поднимись! – не попросил, а потребовал Виктор. Марианна, не говоря ни слова, послушно выполнила приказ.

– Давай, доярушка моя, – зашептал он, закрыв глаза. – Сядь на меня, подои меня, выдои до капли!

Марианна села на него верхом, а он обхватил ее за бока и принялся с силой насаживать на себя. Ей было хорошо как никогда. …Потом она без сил повалилась рядом с ним. Жуть! Что за мужик! Но теперь, когда девятый вал наслаждения отхлынул, она вновь вернулась к своим тревожным мыслям.

Когда Виктор сообщил ей о своей командировке, то она сразу почуяла обман. В первую секунду ей подумалось, что он бросает ее. Правда, это было на него совсем не похоже – уйти вот так, трусливо, навесив лапшу на уши…

Ясно было, что он действительно уезжает (это она чувствовала). Вот только в командировку ли? Но все же женская интуиция подсказывала ей не тревожить его ненужными вопросами. Вот только стоит поинтересоваться, как долго ей пребывать в неведении, и Марианна, повернувшись к Виктору, безмятежно спросила:

– А вернешься когда?

Тот выждал значительную паузу, в какой-то момент ему показалось, что он совсем не будет отвечать, но уже в следующую секунду его уста разлепились:

– Не знаю. Планирую дней через десять. А там как получится.

Вот тут он не соврал. Сержант и впрямь не знал, насколько затянется его «командировка». И вообще, куда он отправится после завершения дела. Нельзя было исключить варианта, что ему придется рвать когти из Питера, даже не попрощавшись.

Сержант встал с постели и подошел к окну.

Внизу гудел Большой проспект. Времени было девять утра, и жизнь уже бурлила вовсю. Он устремил взгляд вдоль проспекта. Потом обратил внимание на невзрачное ветхое трехэтажное здание напротив. Он проходил мимо него – судя по вывеске, в доме помещалась областная книготорговая контора. Виктор заметил, как крепкий, плотный мужчина свернул с проспекта к книжной конторе. Наметанный глаз Сержанта тотчас отметил необычную для книжного торговца военную выправку. Интересно, подумал он, какие темные делишки могут проворачиваться под этой невинной вывеской?

Сержант отвернулся от окна и улыбнулся Марианне, которая все это время неотрывно и влюбленным взглядом наблюдала за ним.

– Подъем? Тебе на службу пора, а мне – на вокзал.

– На вокзал? – удивилась она.

– Терпеть не могу самолеты! Путешествую только поездом. У меня билет заказан: Петербург – Берлин.

Упреждая ее возможные вопросы, он сразу на них отвечал.

– Понятно.

Она поднялась с кровати, накинула халатик.

– Звонить хоть будешь?

– Звонить буду, – сразу заявил он и спохватился. Откуда он будет ей звонить? С Центрального почтамта? Можно и по мобильному, конечно, – он дает междугородний звонок.

– Прощание будем устраивать? – тоскливо произнесла она.

– Мы уже попрощались. Да и к тому же я уезжаю не навсегда. Потерпи, малышка, скоро увидимся!

Из дома вышли вместе. Марианна села на троллейбус и уехала, глядя на него через замызганное стекло. Сержант дождался, пока троллейбус завернет за угол, и поймал такси.

По дороге на Литейный он думал о Марианне и о том, что она, конечно, не поверила ему, и пришел к неожиданному для себя выводу, что если бы его жизнь сложилась иначе, то, возможно, он взял бы ее в жены. Ему всегда нравился именно такой тип женщин, вот только почему-то они всегда оказывались в чужих руках.

Глава 6

Давняя вражда Беспалый приехал в Петербург ночным поездом и первым делом позвонил по телефону, который дал ему Коля. Трубку сняла какая-то девушка, видимо секретарь. Беспалый попросил Александра Алексеевича, девушка ответила, что он в офисе будет после десяти, и поинтересовалась, что передать. Беспалый, как его научили, сослался на общего московского приятеля Николая, которому Александр Алексеевич обещал оказать содействие в одном важном деле.

– Перезвоните в половине одиннадцатого, – посоветовала секретарша. – Если Александр Алексеевич сможет, он назначит вам встречу.

Беспалый вышел из телефонной будки и зашагал по Невскому. Скользкий Николай так и не сказал ему, с кем предстоит встреча. Но Александр Тимофеевич сразу догадался, что встречаться придется с крупным питерским паханом, из тех, кого ФСБ пасла не первый год. Теперь ясно, зачем Николай отправил его на эту встречу, – чтобы руками начальника колонии добыть воровской общак.

Заглянув в блокнот, он набрал еще один номер:

– Вас беспокоит 75-34.

– Слушаем вас, – прозвучал ровный мужской голос.

– Узнайте для меня, пожалуйста, об Александре Алексеевиче Степанове, проживающем в Питере.

– Перезвоните через две минуты.

– Хорошо.

Подполковник вышел из телефонной будки и направился к киоску.

– Что-нибудь есть интересное? – спросил он у продавца интеллигентного вида.

– А что вас больше всего интересует?

– Криминальное что-нибудь.

– Советую вам взять «Криминальную хронику».

– И что там?

– На днях несколько неизвестных пытались ограбить обменный пункт. Погибло пять человек.

– Ничего себе, – невольно подивился Беспалый. – Скоро в Питере станет так же жарко, как в Чикаго в середине двадцатых.

Купив газету, подполковник вернулся к телефонной будке и набрал нужный номер.

– Это опять я.

– Назовите свой номер, – прозвучал беспристрастный ответ. – 75-34.

– Александр Алексеевич Степанов, криминальный авторитет по кличке Шрам. Был осужден за грабеж. В настоящее время занимается предпринимательством и пытается легализовать незаконно нажитые средства. В действительности является смотрящим Санкт-Петербурга.

– Понятно, – задумчиво протянул Беспалый.

– Вас интересует что-то еще?

– Этого мне вполне достаточно, – повесил Беспалый трубку.

В новом мироустройстве ровным счетом ничего не изменилось: как и прежде, они используют карательную машину для достижения своих политических целей. Беспалый даже остановился, когда его осенила удивительная догадка. А что, если и Александру Степанову по кличке Шрам тоже небезразлична судьба Игнатова?

Ведь Варяга повязали в Питере, а законного вора просто так средь бела дня не арестуешь – в таком деле нужны опытные информаторы, которые контролировали бы каждый его шаг и терпеливо дожидались, когда смотрящий наконец оступится, чтобы немедленно сообщить заинтересованным лицам. А уж последним полагается сработать безо всякой осечки!

Выходит, что, кроме сильной поддержки, здесь просматривается серьезная подстава. Законные слишком осторожны, чтобы рисковать по глупости. А так как арестовали Варяга в Питере, то не исключено, что это произошло с помощью Шрама. А если дела обстоят именно таким образом, то этот самый Александр Алексеевич находится сейчас по уши в дерьме! Беспалый усмехнулся: если братки догадаются, что смотрящий России спалился из-за питерского пахана, то ему хана!

* * *

Беспалый договорился с Александром Алексеевичем Степановым о встрече на 9 утра следующего дня. По просьбе Шрама встреча состоялась в невзрачном ветхом домишке на Васильевском острове. У входной двери Беспалый с удивлением заметил вывеску «Леноблкниги». Но, давно привыкнув в жизни ничему не удивляться, начальник колонии строгого режима спокойно переступил порог конторы и нашел кабинет номер 9.

Беспалый, еще не встретившись со Шрамом, пока не мог придумать, чем бы тот мог быть ему полезен, но врожденная страсть к коварным интригам заставила его принять решение: Шрама надо взять на крючок. В любом случае это будет полезно и рано или поздно пригодится.

Беспалый был отличным физиономистом и психологом. Пятнадцати минут разговора ему хватило, чтобы всесторонне составить для себя психологический портрет Шрама: коварен, жаден, любит риск, но никогда не станет идти напролом. Однако собственным благополучием дорожит больше всего на свете.

И он решил не тянуть.

– Мы можем здесь говорить? Мне надо вам сказать нечто очень важное, – напуская на себя фальшивую тревогу, сказал Беспалый и сделал пальцем круговое движение, давая понять, что стены могут быть оборудованы микрофонами.

– Конечно, – легко согласился Степанов, – именно поэтому мы здесь с вами и встретились. Это безопасное место. Тут нет прослушки. Телефонов, как видите, тоже не имеется, и стены чистые.

Шрам изо всех сил старался не показать своего беспокойства. Он занервничал сразу, как только увидел Беспалого.

Николай заблаговременно предупредил его о госте и посоветовал вести себя с ним осторожно и по возможности помогать в розыске, добавив при этом, что тот является начальником колонии строгого режима, чем только зародил в душе Степанова тревогу.

– Я должен вас предупредить, что наш общий знакомый пока не в курсе того, что я сейчас вам скажу, – понизив голос, проговорил Беспалый. – Пусть это пока останется между нами. – И, не дожидаясь ответа Шрама, продолжил: – Игнатову, по-видимому, удалось бежать из колонии. И в настоящее время он жив. Трудно сказать, насколько он здоров, но то, что он жив, это точно!

Беспалый не ошибался. От спокойного самодовольства питерского смотрящего не осталось и следа. Он побледнел.

Прошло долгих несколько минут, прежде чем ему удалось вернуть самообладание. Улыбнулся даже.

– Насколько достоверны эти сведения?

– Есть люди, которые встретили его в тайге. Они сейчас допрошены. По их описаниям внешность этого побегушника полностью соответствует сбежавшему Варягу, – твердо произнес Беспалый.

– Почему же раньше была другая информация? – глухо выдавил Шрам.

– Обычная несогласованность.

– Неожиданное сообщение, прямо хочу сказать.

– Вы ведь, насколько я понимаю, с ним были хорошо знакомы?

Нажал на последние слова, стараясь придать словам некоторую степень задушевности. Прием несложный, но весьма эффективно действует во время вербовки.

Оказавшись в своей стихии, Беспалый даже воодушевился.

– В каком смысле? – спросил Шрам злобно.

Ага, начинаешь выходить из себя, стало быть, почувствовал подвох. Теперь ты попался, голубь!

– В том смысле… что вы должны знать повадки Варяга. Я вот за полгода их изучил. Он опасный человек, хитрый, изворотливый. А самое главное – упрямый и невероятно живучий. В нем воля к выживанию прямо-таки звериная, волчья. Если ему удалось выйти из колонии – а это сделать было очень непросто, – то не исключаю, что он непременно вернется сюда… В Питер!

Шрам молча поглядел в глаза Беспалому. Александр Тимофеевич прочитал в его взгляде то, что и рассчитывал: страх и лютую ненависть.

Подполковник Беспалый наклонился поближе к Шраму и вкрадчиво зашептал почти в самое ухо:

– Возможно, вам придется хорошо подготовиться к встрече с ним. Прошло уже почти полторы недели. Не исключаю того, что он может объявиться здесь со дня на день.

Беспалый и сейчас толком не знал, какую выгоду ему сулит сотрудничество со Шрамом, но одно он знал твердо: Шрам точно так же, как и он, Беспалый, люто ненавидит Варяга и любой ценой готов уничтожить его. В этом хотя бы они были союзниками.

– Но это так, к слову. А вообще я прибыл сюда по делам службы, – продолжал Беспалый как ни в чем не бывало.

– И в чем заключается ваша служба?

– Мне надо составить более подробное представление об обстоятельствах поимки Варяга… А Николай Иванович сказал мне, что от вас я могу узнать много полезной информации. Его же его взяли у вас… в Питере… перед тем как его доставили ко мне на зону. Вы с ним случайно не встречались накануне ареста? Насколько мне известно, его захватили на квартире одного из здешних авторитетных людей… Погодите, дайте вспомнить, – приложил он пальцы ко лбу, – кажется, его звали Михаил Пузырев, погоняло – Пузырь. Так?

Шрам не отвел взгляда.

– А арестовали его действительно на квартире Пузырева… Это ни для кого не секрет. Но с Варягом я не виделся. У него тут были какие-то свои дела.

– А кроме Пузыря, никто не знал, что он тут делал, с кем встречался?

Шрам старался держаться равнодушно.

– Не знаю. Я не в курсе. Да и честно говоря, это меня мало интересует. У меня своих дел по горло.

– Но вы же не могли не знать о том, что его пытались убить в колонии.

Шрам заколебался, обдумывая ответ.

– Конечно. Газеты ведь писали…

– Нет, я имею в виду – из первых рук. Разве… наши общие знакомые вам ничего о нем не сообщали?

– Что-то я вас не пойму, о каких общих знакомых вы говорите? – холодно спросил Шрам.

Беспалый забеспокоился всерьез. Kaков шельма! С ним следует вести себя поосторожнее.

– Хм… Возможно, я что-то не понимаю, но мне показалось, что у вас достаточно оснований, чтобы ненавидеть Варяга. Здесь наши интересы с вами соответствуют всецело. И если вы созреете для данного решения, то дайте мне, пожалуйста, знать.

При последних словах подполковник поднялся и, едва кивнув на прощание, направился к двери.

* * *

Известие, поведанное подполковником Беспалым, повергло Шрама в шок. Если это правда, что Варяг жив, то он обязательно нагрянет в Питер, стянет сюда верных людей и расставит свои капканы. Шрам знал, что когда Варяг объявит на него охоту, то наезды Придана покажутся ему детскими шалостями.

Вернувшись к себе в офис в «Прибалтийскую», Шрам первым делом позвонил Моне. Узнав, что новостей о Сержанте нет, невольно загрустил. Подумав, отдал команду: как только Сержант выйдет на связь, отложить заказ на Придана и посулить ему любой гонорар за устранение Варяга. Шрам надеялся на то, что давняя вражда Сержанта и Варяга окажет ему добрую услугу и что киллера не придется долго упрашивать.