Текст книги "Император Пограничья 14 (СИ)"

Автор книги: Евгений Астахов

Соавторы: Саша Токсик
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Император Пограничья 14

Глава 1

Глазами Скальда, я видел, как паника охватила вражескую армию. Люди бросились к выходам, но проломы оказались забиты телами и падающими кусками стен. Тяжёлая пехота наёмников в штурмовых комплектах брони уходила под воду, как камни. Маги тратили последние силы, создавая платформы из воздуха и льда, но их было слишком мало.

Южный форт превращался в братскую могилу для армии Владимира.

Ловушка была простой и гениальной одновременно. Ещё несколько недель назад, когда Беспалов с Грановским докладывали о проблемах с грунтовыми водами на южном участке, я понял – это не препятствие, а дар. Капиллярные потоки, пронизывающие глину и песок тонкой сетью, были практически невидимы для магического зондирования. Мы не стали бороться с ними. Вместо этого геоманты создали временные барьеры из уплотнённой породы, перенаправив воду в искусственные резервуары под фундаментом.

Стены форта держались во многом на магических связях – сложной паутине энергетических нитей, которые Вершинин, Сомова и Громов вплели в каждый камень основания. Поэтому так важно было избежать досрочного разрушения укрепления от артиллерийского огня противника.

Целый час мы играли спектакль для врага. Мои гвардейцы сражались как одержимые, создавая иллюзию отчаянной обороны. Конечно, без погибших не обошлось, но каждый павший и раненый защитник немедленно утаскивался по подземному туннелю в Угрюм для оказания первой помощи, а его места занимал новый дружинник. К моменту финального штурма в форте оставались только те, кто мог быстро эвакуироваться.

Когда армия Владимира откатилась для перегруппировки, мы действовали молниеносно. По моему сигналу за минуту последние защитники исчезли в туннелях. А потом на стены вышли творения Аронова. Старый фантазмант превзошёл себя – его иллюзорные бойцы двигались, стреляли, даже кричали, получая «раны». Враг видел защитников там, где их уже не было. Видел, как они падают под ударами, корчатся в агонии, истекают кровью. Но когда победители ворвались внутрь, они нашли только следы боя – кровь, патроны, обломки оружия. Тел не было, потому что настоящие защитники уже выбирались из туннеля в Угрюме, а иллюзорные просто растворились в воздухе.

Через Скальда я засёк момент активации. Вершинин, Сомова и Громов одновременно разорвали магические путы. Эффект оказался мгновенным и катастрофическим. Тысячи тонн воды, сдерживаемые магией, обрушились на форт изнутри. Но это были не просто гейзеры – вода несла с собой песок, глину, мелкие камни. За секунды твёрдая почва превратилась в жидкую грязь. Стены, лишённые магической поддержки фундамента, начали заваливаться внутрь под собственным весом.

Я наблюдал, как элита армии Сабурова тонет в грязевой пучине. Тяжёлая пехота наёмников пошла ко дну первой – вес брони и оружия тянул их вниз, как якоря. Один гвардеец отчаянно пытался сбросить усиленный бронежилет с разгрузкой, но застёжки заело от грязи. Он исчез под бурой поверхностью, оставив только пузыри.

Боярские маги тратили последние силы, удерживая себя на поверхности воздушными чарами – далеко не все аэроманты умели летать, как это делала Засекина. К тому же за них цеплялись товарищи – наёмники, раненые, паникующие бояре. Молодой дворянин пытался левитировать, удерживая в воздухе ещё троих. Его лицо побагровело от напряжения, потом магия иссякла, и все четверо рухнули в трясину. Старый аристократ создал ледяную платформу, но она треснула под весом десятка людей, вскарабкавшихся на неё.

Боярич с перебинтованной рукой барахтался в грязи, крича что-то неразборчивое. Какой-то наёмник попытался использовать его как опору, и оба ушли под мутную воду. Командир какой-то ратной компании держался на поверхности, сбросив оружие и амуницию, но течение несло его к водовороту у рухнувшей западной стены.

Но нам этом мы не остановились.

Артиллерия, молчавшая больше часа, чтобы создать иллюзию уничтожения, открыла методичный огонь. Снаряды рвались среди барахтающихся в грязи людей, поднимая фонтаны жижи вперемешку с частями тел. С башен восточного и западного фортов ударили снайперы – каждый выстрел находил цель в голове или груди, пытавшихся скрыться магов. Наши собственные, не участвовавшие в защите форта, обрушили на топь весь свой арсенал.

Это был не бой. Это был расстрел.

Командир «Неукротимых», которого я узнал по описанию из доклада Коршунова, попытался вытащить застрявшего по пояс бойца. Пуля Брагиной пробила ему голову, и он рухнул лицом в грязь рядом с тем, кого пытался спасти. Молодой боярич, чудом удерживающийся на обломке стены, поднял руки в знак сдачи.

Несколько усиленных бойцов Гильдии пытались организовать спасение товарищей. Трое из них выстроились цепочкой, вытаскивая четвёртого из трясины. Первый залп нашей артиллерии разнёс их на куски. Части тел в чёрной униформе разлетелись на десяток метров, окрасив грязь алым.

Моё внимание привлёк капитан Ибрагимов из Алых Витязей, который бултыхался в центре водоворота. Его шрам на щеке белел на фоне измазанного грязью лица. Понятия не имею, что он здесь забыл, но это оказалось роковой ошибкой. Офицер что-то кричал – то ли проклятия, то ли мольбы о помощи, но прилетевший рядом снаряд отправил мерзавца на дно.

Не все попали в смертельную западню. Несколько десятков магов и наёмников, оказавшихся у самых краёв форта в момент активации ловушки, сумели отскочить на твёрдую землю. Они немедленно попытались организовать спасение тонущих – геоманты пытались создать каменные мосты через трясину, аэроманты формировали воздушные потоки для вытягивания людей, пироманты пробовали выпарить воду. Но мы были готовы к таким попыткам.

Наши маги методично разрушали любые спасательные конструкции – Каменский и Зубова обрушивали каменные переправы, едва они начинали формироваться, Карпов и Кронгельм рассеивали воздушные вихри встречными потоками, Вельский углублял воронки под теми, кто пытался создать опору, Безбородко и Черкасский просто обстреливали огнём противника, заставляя отвлекаться на собственную защиту.

Каждая попытка магической помощи немедленно пресекалась концентрированным огнём артиллерии и снайперов. Спасатели быстро поняли – любая попытка помочь утопающим означает собственную смерть. Один за другим они отступали от края бывшего форта, бросая товарищей на произвол судьбы.

Бурлящая трясина продолжала свою страшную работу. Крики становились реже, отчаяннее. Наша артиллерия методично довершала разгром, не давая никому приблизиться к краю воронки. Но я уже не смотрел на это – впереди ждала следующая цель.

* * *

Василиса стояла на парапете западного форта, руки плотно прижаты к холодному камню. Через амулеты связи она координировала действия геомантов, расставленных вдоль стены. Внизу, в грязевой воронке, которая ещё час назад была южным фортом, барахтались сотни людей.

– Вершинин, блокируй каменный мост справа! – скомандовала она, заметив, как группа боярских магов пытается создать переправу. – Сомова, углубляй воронку под ними!

Камни послушно обрушились, превращая едва сформировавшийся мост в щебень. Попытавшиеся спасти товарищей маги рухнули в трясину, их крики смешались с воплями остальных утопающих. Василиса сжала зубы. Это враги. Они пришли уничтожить Угрюм. Убить людей, которых она защищала.

Но почему же тогда каждый крик отдавался болью в груди?

– Василиса Дмитриевна, слева пытаются создать ледяную платформу! – крикнул молодой геомант-студент из Академии.

– Вижу. Громов, дестабилизируй основание!

Профессор без колебаний выполнил приказ. Лёд треснул под весом забравшихся на него людей, и ещё десяток человек ушли под бурую воду. Среди них мелькнула знакомая фигура – молодой маг в богатом камзоле, судорожно пытающийся удержаться на поверхности.

Сердце Василисы пропустило удар. Андрей Звенигородский. Они вместе учились в Смоленской академии, сидели на лекциях профессора Зименкова. Андрей всегда подшучивал над её увлечением минералами, называл «каменной принцессой». Добродушный парень родом из Владимира, мечтавший стать архитектором, а не воином.

Теперь он тонул в грязи, созданной её стараниями.

– Василиса, – окликнул её Вершинин. – Приказания?

Княжна моргнула, отгоняя наваждение. Андрей сделал свой выбор, когда пошёл в армию узурпатора. Но руки дрожали, когда она указала на его позицию.

– Углубить воронку в секторе три-семь. Не давать им опоры.

Она отвернулась, чтобы не видеть, как бывший однокурсник исчезает под поверхностью трясины. Война не место для сантиментов. Прохор доверил ей координацию обороны, и она не подведёт. Даже если потом будет видеть лицо Андрея в кошмарах.

* * *

Грязь заливалась в рот, нос, уши. Камиль барахтался в трясине, проклиная тот день, когда решил присоединиться к армии Владимира. Жажда мести к Платонову привела его сюда – в эту смертельную западню.

Последние недели Ибрагимов жил только мыслью о реванше. Откликнулся на сбор ратных компаний Владимирским княжеством, привёл два десятка бойцов, пообещал помощь в уничтожении Угрюма.

И вот результат – он тонет в грязи, как последняя скотина.

Рядом барахтался молодой наёмник из его отряда – Зайцев. Парень отчаянно пытался удержаться на поверхности, но тяжёлый бронежилет с бронепластинами и разгрузка, набитая магазинами тянули вниз. Камиль поймал его взгляд – полный ужаса и мольбы.

Недолго думая, Ибрагимов схватил парня за плечо и надавил, используя его тело как опору. Зайцев захрипел, уходя под воду, но бывший офицер Витязей смог оттолкнуться и проплыть ещё несколько метров к твёрдой земле.

«Прости, парень. Война», – мелькнула мысль без тени раскаяния.

Но спасение оказалось иллюзией. Снаряд разорвался в трёх метрах, поднимая фонтан грязи. Осколок вошёл Камилю под рёбра, горячая боль пронзила тело. Он закашлялся кровью, силы покидали.

Перед смертью Ибрагимов успел выплюнуть последнее проклятие:

– Будь ты проклят, Платонов! Чтоб тебе сдохнуть, как собаке! Чтоб твой дом сгорел дотла!

Грязь заполнила лёгкие. Темнота поглотила сознание командира, так и не получившего свою месть.

* * *

Анфиса прижалась спиной к стене лазарета, пытаясь унять дрожь в руках. Её дар эмпата, обычно позволявший чувствовать эмоции отдельных людей, сейчас превратился в проклятие. С начала битвы она ощущала боль и страх раненых, но это было терпимо – она научилась создавать ментальные барьеры, отгораживаться.

А потом что-то изменилось.

Внезапный всплеск ужаса накрыл её, как цунами. Не просто страх – агония сотен умирающих одновременно. Анфиса упала на колени, хватая ртом воздух. В голове разрывался нестройный хор предсмертных криков, хотя в лазарете было относительно тихо.

«Что происходит? Что это?» – мысли путались от чужой паники.

Она чувствовала, как они тонут. Сотни людей барахтались в грязи где-то там, за стенами. Ощущала, как жидкая земля заполняет их лёгкие, как они цепляются друг за друга в попытке спастись, топя товарищей. Волны отчаяния, ярости, мольбы о пощаде – всё смешалось в один невыносимый поток.

– Анфиса! Анфиса, что с тобой? – доктор Альбинони тряс её за плечи.

Девушка открыла глаза, не помня, когда успела их закрыть. Лицо итальянца расплывалось перед взглядом.

– Они… они умирают. Все… Все сразу. Тонут. Я чувствую каждого!

Альбинони побледнел, поняв, о чём речь. Ловушка в южном форте сработала. Но для эмпата это означало погружение в ад чужих смертей.

– Дышите, детка. Глубоко дышите. Это пройдёт.

Но Анфиса знала – не пройдёт. Эти крики останутся с ней навсегда. Каждая смерть отпечаталась в душе. Она навечно запомнит вкус их страха, привкус грязи в лёгких утопающих, последние мысли о доме, семье, несбывшихся мечтах.

Слёзы текли по щекам, но она заставила себя подняться. В лазарете были раненые, которым нужна помощь. Живые важнее мёртвых, даже если мёртвые кричат в твоей голове.

* * *

Я двигался через лес вместе с отрядом, заставляя себя сосредоточиться на предстоящей операции. Скальд продолжал транслировать картины из южного форта, но я отключился от этого канала связи – сейчас важнее было то, что ждало впереди. Пока армия Владимира гибла в капкане, нам предстояло нанести обезглавливающий удар по их командованию.

Четыре километра через густой лес мы преодолели бегом. Ни единого звука, кроме шелеста листвы под ногами. Даже птицы замолкали при нашем приближении, чувствуя хищников.

Двадцать новых гвардейцев двигались с нечеловеческой грацией – частичное усиление Зарецкого делало их быстрее и выносливее обычных бойцов. Прошлой ночью я не рискнул отправлять их в одиночку против лагеря армии Владимира – слишком велик был риск потерять ещё не обученных должным образом людей. Но под моим прямым командованием они справятся.

Десять минут назад, когда я выбрался из туннеля, связывающего южный форт и Угрюм, отряд уже ждал меня в полной готовности. Двадцать новых гвардейцев стояли в боевом построении – автоматы «Вихрь-5» и штуцеры «Громовержец» на ремнях, гранаты на поясах, подсумки набиты запасными магазинами. Двое самых крепких держали на плечах пулемёты «Трещотка». Борис явно рассудил правильно – грохот битвы у южного форта заглушит любую стрельбу с нашей стороны.

К моему удивлению, среди бойцов стояла Ярослава Засекина. Княжна только что сражалась на стенах форта – лицо измазано копотью и чужой кровью, волосы выбились из причёски, но она крепко сжимала рукоять своего эспадрона, готовая к новому бою. Рядом с ней – мои телохранители: Евсей с любимым штуцером за спиной, молчаливый Михаил с пулемётом, Ярослав с автоматом.

– Решила присоединиться? – спросил я у княжны.

– Мои Волки остались прикрывать стены.

– Ты едва стоишь на ногах после боя, – возразил я.

– Я не собираюсь отсиживаться в тылу, когда решается судьба войны, – коротко ответила девушка.

Последним я заметил Гаврилу. Худощавый разведчик держался в стороне, и я сразу отметил, что тёмные круги под глазами исчезли, руки больше не дрожали. Психологическая травма отступила – помощь Анфисы явно пошла парню на пользу.

– Ты уверен, что готов? – негромко спросил я его.

– Я знаю эти леса лучше всех, воевода. Буду полезен, – в его голосе звучала решимость, не оставляющая места для сомнений.

Я кивнул. В конце концов, нам действительно нужен был проводник.

Разведка Скальда дала точную картину. После начала штурма южного форта основные силы армии Владимира ринулись вперёд, оставив в тыловом лагере минимальную охрану. Полдесятка обычных бойцов Гильдии Целителей из личной охраны их командира. Пяток дворян-магов, слишком важных или трусливых, чтобы лезть в первые ряды. И главные цели – патриарх Воронцов и генерал Хлястин. Уничтожить командование армии одним ударом – такой шанс выпадает раз в жизни.

Мы двигались через лес змеёй. Гаврила шёл впереди, выбирая тропы, известные только местным охотникам. За ним – я и Ярослава. Следом – двадцать усиленных бойцов, передвигающихся с нечеловеческой грацией. Евсей, Михаил и Ярослав прикрывали тыл.

Вскоре впереди маячила заполяна. Гаврила поднял кулак – сигнал остановиться.

– Дозор, – прошептал он, указав на едва заметные тени вдалеке между деревьями. – Двое в Кикиморах. Посты вынесены на полкилометра от лагеря.

Я кивнул, оценивая расстановку. Противник не дурак – выставил скрытые посты, экипированные маскировочными костюмами в лесу, а не у самого лагеря.

– Евсей, Михаил – снимаете дозорных. Тихо, без выстрелов. Остальные – веером окружаем лагерь после нейтрализации постов. По моему сигналу врываемся одновременно с трёх сторон. Если наткнётесь на магов – не геройствуйте. Зовите меня или Ярославу, мы разберёмся с ними.

Бойцы растворились в подлеске. Через минуту по амулету связи пришёл отчёт – дозорные устранены. Мои люди бесшумно заняли позиции полукругом вокруг вражеского становища.

Я закрыл глаза, переключившись на зрение ворона. Полевой штаб размещался в большой командирской палатке. Вокруг – несколько малых палаток для охраны и обслуги. Внутри должны находиться Воронцов, Хлястин и горстка их приближённых.

Время действовать. Я поднял руки, концентрируя энергию для Хрустальной паутины. Это заклинание превратит всё пространство внутри командирской палатки в кровавую кашу – тысячи невидимых лезвий из уплотнённого воздуха разрежут всё живое на мелкие кусочки. Быстрая смерть для вражеских офицеров.

Энергия пульсировала в ладонях, готовая вырваться наружу. Ещё мгновение, и…

– Отпустите меня! Вы все вруны! Я хочу к маме! – детский голос, полный отчаяния и страха, раздался из одной из более мелких палаток возле командирской.

Моя рука замерла. Заклинание рассеялось, не родившись. Ребёнок. Там находился ребёнок.

Глава 2

Четырьмя часами ранее

Василий стоял в десяти метрах от входа в цитадель, наблюдая за потоком испуганных жителей. Артиллерийский обстрел Южного форта начался полчаса назад, и всё гражданское население Угрюма для безопасности сгоняли в хорошо укреплённое укрытие. В толпе мелькнула знакомая фигура – Пётр Вдовин прижимался к стене, пропуская мимо себя женщин с детьми.

Агент быстро приблизился, изобразив на лице тревогу.

– Петька! Слава богу, нашёл тебя!

Мальчик вздрогнул, узнав голос.

– Василий? Что вы тут делаете? Всем велели в подвал…

– Твоя мать! – перебил его Василий, хватая за плечо. – Она ушла из острога. Какой-то человек сказал ей, что тебя похитили люди Гильдии. Мария побежала на встречу с их представителем, чтобы выкупить тебя!

Агент Гильдии знал, что мать мальчишки на самом деле уже находилась внутри цитадели вместе с остальными работниками алхимической лаборатории, поэтому шансы, что обман вскроется прямо сейчас были минимальны. Детей единой группой отвели из школы к цитадели. Учителя пытались следить за толпой, но их подопечные создавали неконтролируемый хаос.

Лицо мальчика побледнело.

– Что? Но я здесь! Как же так⁈

– Я пытался её остановить, но она не слушала. Сказала, что готова на всё ради сына. Нужно догнать её, пока не поздно!

– Надо сказать стражникам! – Пётр развернулся к дружинникам у здания.

Василий удержал его за руку.

– Ты что, забыл? Они работают на воеводу. А ты сам знаешь, что он за человек. Думаешь, ему есть дело до твоей мамы? Пока они будут докладывать по инстанциям, с ней может случиться что угодно.

Мальчик заколебался. В глазах блеснули слёзы страха за мать.

– Но как мы выйдем? Ворота заперты, везде охрана…

– Я знаю путь. Доверься мне, Петька. Твой отец доверял.

Последняя фраза решила всё. Пётр кивнул, и они двинулись прочь от цитадели. Василий вёл мальчика переулками, избегая патрулей. Грохот артиллерии заглушал их шаги. У самой северной стены агент остановился возле ветхого сарая.

– Сюда, – он отодвинул доски, открывая узкий лаз.

Подкоп был подготовлен три недели назад – ещё одна предосторожность опытного агента. Они проползли под стеной, выбравшись в лесу за стенами острога.

– Где встреча? – задыхаясь, спросил Пётр.

– Недалеко. Идём быстрее.

Василий повёл мальчика длинным окольным маршрутом, огибая позиции защитников. В голове крутился утренний разговор со Скуратовым-Бельским. Тот вышел на связь через магофон неожиданно рано.

«Докладывай», – прозвучал холодный голос.

«Вдовины найдены. Мальчишка готов убить Платонова. Дал ему яд под видом блокатора магии».

Последовала долгая пауза. Потом собеседник взорвался:

«Кретин! Бездарь! Ребёнок ничего Платонову сделать не сможет. Он к нему даже не подберётся! Ты хочешь бросить псу под хвост ценнейший ресурс? Мальчишка с таким магическим потенциалом – редкость!»

Василий промолчал, понимая, что возражения бесполезны. А ведь так надеялся, что его инициативность отметят…

«Слушай новый приказ, – продолжил Константин Петрович. – Вытащи мальчишку из Угрюма любым способом. Доставь в лагерь к Железнову. Живым и невредимым. Это позволит нам вернуть и его мать – с её Талантом она сэкономит нам годы исследований. А мальчик… из него можно воспитать преданного мага Гильдии».

«Понял. Но как вытащить? Охрана…»

«Придумай что-нибудь. В конце концов это твоя работа. Дети доверчивы».

И вот теперь Василий выполнял приказ, ведя бесхитростного мальчишку прямо в лапы Гильдии.

Через час ходьбы по лесу они вышли к условленному месту. Из-за деревьев появился человек в чёрной униформе – один из усиленных бойцов Железнова. Безэмоциональное лицо, пустые глаза.

– Боль говорит, – механически произнёс боец.

– И мы слушаем, – в тон ему отозвался агент.

Дозорный кивнул и жестом приказал следовать за ним. Пётр настороженно оглядывался. Что-то было не так. Слишком много солдат, слишком военный лагерь для встречи с одиноким представителем Гильдии.

– Где мама? – тихо спросил он.

– Эти прекрасные люди из Фонда Добродетели помогут её найти, – соврал агент, не глядя мальчику в глаза.

Они вошли в большую палатку. За столом сидел мужчина в тёмном камуфляже – Железнов собственной персоной.

Внутри Василия всё сжалось от привычной неприязни. Боевое крыло Гильдии всегда считало соглядатаев, диверсантов и убийц, подчиняющихся Скуратову, вторым сортом. Мол, настоящие бойцы решают всё силой, а не интригами. Железнов особенно преуспел в этом высокомерии. Константин Петрович предупреждал: «Держись от него подальше. Ты мне подчиняешься, а не этому павлину в погонах. Пусть и дальше играет в полководца, твоя работа – добывать информацию».

Холодные глаза Ратмира оценивающе скользнули по мальчику.

– Это он?

– Да, господин Железнов. Пётр Вдовин.

– Где моя мама⁈ – выкрикнул ребёнок, но его голос дрогнул.

Он уже понимал – его обманули.

Железнов даже не посмотрел на мальчику.

– Уведите в отдельную палатку. Поставить охрану. Никаких контактов.

Два бойца шагнули к Петру, и тот попятился, в глазах застыл ужас. Он понял, что натворил – убежал из безопасного Угрюма прямо в руки врагов. И мама… мамы здесь не было. Никогда не было.

– Ты соврал… – прошептал он, глядя на Василия.

Агент отвернулся. В конце концов, это просто работа. Мальчишка – ценный ресурс, не более. А сантименты в их деле недопустимая роскошь.

* * *

Детский крик разорвал тишину, и я замер с поднятой рукой. Заклинание рассеялось, не родившись. В этом отчаянном «Я хочу к маме!» я узнал голос, который слышал всего раз на базе Гильдии Целителей под Владимиром. Пётр, сын Макара Вдовина.

Внутри всё сжалось. Воспоминания нахлынули волной – маленькая Астрид из моей прошлой жизни, её звонкий смех, доверчивые глаза. Я закрыл глаза на мгновение.

Макар Вдовин пытался убить меня. Его руки держали клинок, его выбор привёл его в мой дом той ночью. Но мальчик? Десятилетний ребёнок, который не выбирал отца, не выбирал его работу, не выбирал этот проклятый мир, где Гильдия делает из людей послушных инструментов? Пётр не виновен в преступлениях Макара. Не виновен ни в чём, кроме того, что родился не в то время и не в той семье.

Дети не отвечают за грехи отцов. Это один из немногих принципов, которые я пронёс через века и смерть. Нарушить его – значит предать самого себя.

Нет. Ни один ребёнок не должен пострадать из-за войны взрослых. Даже если это означает потерю тактического преимущества.

– План меняется, – я развернулся к отряду. – Основная группа – вы устраиваете диверсию на южной окраине лагеря. Много шума, взрывов, огня. Пусть думают, что там произошёл главный удар.

Ярослава нахмурилась:

– Прохор, не дури. Ты собрался идти один?

Я ответил ей уверенной полуулыбкой:

– Справлюсь. Вы подойдёте, как только расправитесь с защитниками там. Это не займёт много времени.

Княжна хотела возразить, но я уже отдавал приказания. Через пять минут вдалеке грохнули первые взрывы. Лагерь взорвался паникой – немногочисленные солдаты, как муравьи из потревоженного муравейника, бросились к месту атаки. Я спокойно двинулся через центр лагеря в противоположном направлении. Не прятался, не крался – просто шёл, как будто прогуливался по Угрюму. В суматохе никто не обратил внимания на одинокую фигуру. Да и к тому же так работает человеческая психика: если ты ведёшь себя так, словно имеешь полное право находиться в этом месте, почти никто не рискнёт тебя остановить.

Возле командирской палатки остались двое охранников. Жест рукой – из пустоты беззвучно воплотились тонкие металлические лезвия. Они пронзили виски врагов прежде, чем те успели издать звук. Тела медленно осели на землю, поддерживаемые моей магией за автоматы, чьи ремни проходили у мертвецов под мышками.

Я прислушался к голосам внутри.

– Говори, щенок! – грубый голос с характерными интонациями военного. – Зачем Скуратову понадобилась твоя семья? Что особенного в твоём даре? Молчишь, сучонок?

– Я не знаю! Отпустите! – Пётр плакал.

– Ратмир, хватит, – холодный аристократический тон. – Мальчишка действительно может не знать.

– Чёрт возьми, южный форт пал, – третий голос, напряжённый. – Разведчики докладывают о какой-то ловушке. По амулетам связи только крики о воде и грязи. Армия уничтожена. Нужно немедленно отступать.

Я отодвинул полог и вошёл. Просто вошёл, как к себе домой.

Внутри застыла картина: седой мужчина в мундире генерала – Хлястин, судя по докладу Коршунова – рефлекторно потянулся к пистолету. Аристократ в роскошном пиджаке с гербом Воронцовых моментально выстроил вокруг себя мерцающий барьер. Третий, в знакомом тёмном камуфляже, что носили усиленные бойцы Гильдии Целителей, вскочил со стула, развернувшись ко мне, его глаза расширились от узнавания, а руки вспыхнули красноватым свечением подготовленной огненной магии. А в углу на стуле сидел растрёпанный мальчишка с красными от слёз глазами и свежей ссадиной на щеке.

– Пётр, – обратился я к нему спокойным, почти мягким голосом, полностью игнорируя присутствие врагов. – Твоя мама наверняка волнуется. Пойдём домой?

Мальчик вздрогнул, узнав меня. В его глазах мелькнули шок, страх, замешательство.

– Не плачь, парень, – я добавил в голос тепла и уверенности. – Больше тебя никто не обидит.

– Платонов, – холодно произнёс Хлястин, не опуская руки от кобуры. – Вы переоценили свои силы, явившись сюда.

Я усмехнулся, всё ещё глядя на Петра:

– Я мог бы сказать вам то же самое.

Представитель Гильдии озлобленно выплюнул:

– Верховный Целитель будет доволен, когда я принесу ему твою голову.

– Маркграф не боится смерти? Возомнили себя героем? – презрительно процедил Воронцов. – Как трогательно.

Я наконец перевёл взгляд на них. Голос оставался абсолютно спокойным, с лёгкой насмешкой:

– Зачем же мне бояться мертвецов?

– Мертвецов⁈ – командир от Гильдии Целителей рявкнул, но не решался атаковать первым, косясь на патриарха. – Я покажу тебе, кто здесь труп, ублюдок!

– Железнов, не кипятитесь, – попытался воззвать к голосу его разума Генерал Хлястин. – Нужно действовать аккуратно, он силён…

Мысленно я отметил фамилию ещё одного высокопоставленного представителя Гильдии. Магистр второй ступени, неплохой результат в его возрасте.

Воронцов поднялся, в голосе зазвучала ледяная ярость:

– Маркграф Платонов. Вы понимаете, что подписали себе смертный приговор?

– Я понимаю многое, – ответил я спокойно. – Например, мотивы всех присутствующих в этой палатке. Кроме вас, Климент Венедиктович. Что именно заставило главу древнего рода ввязаться в эту авантюру?

Воронцов выпрямился, холодный гнев исказил аристократические черты:

– Вы убили моих внуков. Да, Влад и Георгий ступили на кривую дорожку, связались с криминалом. Но кровь не водица, Платонов. Честь рода требует ответа.

– Они пришли убивать меня, – равнодушно пожал я плечами. – Подняв меч, готовься от него же погибнуть. Древняя истина.

Патриарх вытянул руки, и воздух вокруг вспыхнул бледно-голубым свечением. Память услужливо подсказала – я встречал такое однажды, в прошлой жизни. Эфиромантия. Пламя, которое сжигает не материю, а саму магическую энергию. Любые мои заклинания в этом огне просто рассеются. Сила дара магического ядра соответствовала Магистру третьей ступени в шаге от ранга Архимагистра. Скорее всего боялся пройти испытание, не веря в собственные силы.

Железнов слегка удивил меня, продемонстрировав заклинания из школы соматомантии. Двойной дар, как любопытно. Его мышцы вздулись, тело увеличилось в размерах, движения стали стремительными. Огонь на его руках разгорелся ярче.

– Двое Магистров против одного! – прорычал он.

– Против императора, – поправил я. – Разница существенная.

Я бросил взгляд на Петра, всё ещё сидящего на стуле, парализованного страхом:

– Пётр, закрой глаза.

После чего перевёл взор на противников и улыбнулся с холодком:

– Ну что, начнём, господа?..

Железнов бросился первым, и огненный шквал обрушился на меня оранжевой волной. Одновременно Воронцов послал эфирные лезвия по дуге – бледно-голубые серпы, способные выпить мой магический резерв при контакте. Хлястин выхватил пистолет, прицелился.

Я даже не повернулся к генералу. Мысленное усилие – и металл оружия в его руках потёк, превращаясь в острые шипы. Они пронзили запястья, ладони, вошли в грудь. Вражеский командир захрипел, кровь брызнула из пробитых лёгких, и он рухнул на колени, судорожно хватая ртом воздух.

Из земли под ногами вырвалась каменная стена – огонь Железнова разбился о неё, растекаясь по сторонам. Я специально расширил барьер, прикрывая и Петра. Эфирные лезвия Воронцова прошли сквозь камень, как сквозь масло – магически созданная материя для эфира не преграда. Пришлось уклоняться, чувствуя, как они рассекают воздух в сантиметре от лица.

Проклятье!

В другой ситуации я бы просто обрушил на них Тектонический разлом или активировал Хрустальную паутину. Но Пётр сидел в трёх метрах – любое мощное заклинание убьёт мальчишку. Приходилось сдерживаться, использовать точечные удары.

Железнов не дал времени на раздумья. Магическое усиление превратило его в размытое пятно – горящий кулак прошёл там, где мгновение назад была моя голова. Я активировал Воздушный шаг, и мир замедлился. В растянутом восприятии я видел, как представитель Гильдии движется – быстро, но предсказуемо. Удар справа, апперкот, локоть в солнечное сплетение.

Я парировал, отступая. Каждый блок отдавался болью в покрытых металлом предплечьях – накачанные магией удары были чудовищно сильны. Палатка уже горела в нескольких местах, дым ел глаза.

Воронцов действовал холодно и расчётливо. Каждый раз, когда я пытался сформировать дальнобойное заклинание, эфирное пламя окутывало конструкт, и он рассыпался. Каменные снаряды исчезали на полпути. Металлические лезвия таяли в воздухе.

– Ты можешь быть десятикратно силён, Платонов – прошипел патриарх, посылая очередную волну эфирного огня, – но без магии ты никто!

Я усмехнулся, уворачиваясь от мощного апперкота оппонента, и наказал его за самоуверенность, создав каменный кулак толщиной с фонарный столб. Удар пришёлся Железнову в рёбра – я услышал хруст ломающихся костей. Майор отлетел к стенке палатки, харкнул кровью.