355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Евгений Бриз » Анархия разума (СИ) » Текст книги (страница 4)
Анархия разума (СИ)
  • Текст добавлен: 7 сентября 2021, 07:01

Текст книги "Анархия разума (СИ)"


Автор книги: Евгений Бриз



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Ты кто такой?? – завопила она, тщетно пытаясь нащупать пистолет у себя за ремнём.

– Не рыпайся, милашка. – Незнакомец выстрелил ещё раз. Но уже из другого оружия – короткая игла вонзилась в шею девушки, и та моментально отключилась. Заряд транквилизатора.

Гарри испуганно посмотрел в окно и обомлел ещё больше. Возле машины стоял некто в прежнем теле Гарри Пиквика.

– Ты как? – поинтересовался маленький плешивый мужчина, заглядывая в открытое окно. – Они тебя не тронули?

– Н-нет, – с трудом произнёс Пиквик.

– Вот и славно. – Незнакомец закашлял. – Не думал, что ты окажешься курильщиком. Это уже давно не модно.

Гарри вынужден был повторить вопрос Скарлетт, так и оставшийся без ответа:

– Я тебе очень благодарен за спасение, но не мог бы ты прояснить мне ситуацию? Кто ты?

Старый Пиквик улыбнулся.

– А если хорошо подумать? Ладно, на самом деле всё просто. Ты – это я, а я – это ты. Мой план оказался ещё безупречнее, потому что я перехитрил их всех.

До Гарри дошло почти сразу – перед ним настоящий Арнольд Пальмос. Выходит, он не сбежал, испугавшись дела с похищением, а предусмотрительно рассчитал исход операции.

– Да, несколько дней назад я случайно узнал о коварных замыслах своей возлюбленной. – Он посмотрел на спящую Богиню и уточнил: – Бывшей возлюбленной. Она начала крутить шарашки с этим недоумком давно, но умело скрывала это. Сначала они решили поручить мне всю грязную работу – внедриться в ДЦО и совершить похищение. Скарлетт с присущим ей словоблудием убедила меня, что я справлюсь лучше любого другого исполнителя. А потом они пришли к выводу, что надёжнее и вовсе избавиться от меня. Убили бы двух зайцев одним махом – нет лишнего элемента в любовной конструкции, плюс все деньги на двоих. Неплохо задумано, но не на того напали.

– То есть, ты специально сдал своё тело в расчёте, что купивший его человек пойдёт на это дело? – спросил Гарри. – А если бы я отказался или сказал правду?

– Не отказался бы. Крозье напичкал мою оболочку лошадиной дозой гормонов влечения к Скарлетт Крал. Я не знаю, кем надо быть, чтобы суметь им противостоять. К тому же док ждал не потенциального покупателя, он ждал именно тебя.

– Но…

– Да, мы всё спланировали заранее, – пояснил Пальмос. – Ты показался нам идеальным кандидатом. Во-первых, ты работаешь на Пирсонов и как никто другой знаешь всю эту кухню со стиранием воспоминаний. Вне всяких сомнений, ими бы ты и прикрылся. Во-вторых же, мы не зря подселили к тебе Ван Рейна, психолога по образованию, кстати говоря.

– Что?! Рафа тоже замешан?..

Пальмос усмехнулся:

– Он – шурин Крозье. Изучал и обрабатывал тебя целый месяц. На первый взгляд, ты – затюканный ботаник, но Ван Рейн разглядел в тебе скрытые резервы авантюриста. И оказался прав! Ну и, разумеется, провёл пару-тройку подготовительных бесед.

Перед Пиквиком тут же начали собираться в единую картину разрозненные доселе пазлы. Именно сосед посоветовал контору Крозье. И без устали твердил Гарри о необходимости «жить на полную». Теперь-то уж точно в воспоминаниях восьмидесятилетнего Гарри Пиквика будет не только серость офисных будней. Если он вообще доживёт до восьмидесяти.

– Но я выбрал твоё тело совершенно случайно…

– О, этим ты лишь ускорил процесс. Поверь, док нашёл бы кучу способов убедить тебя купить нужное тело. – Пальмос сочувственно сжал губы. – Прости, дружище, что я использовал тебя. Как говорится, ничего личного. Но своё тело я намерен вернуть.

С этого момента Гарри начал активно соображать – как выпутаться из очередной непростой ситуации.

– Конечно, твоё тело принадлежит тебе, – осторожно начал Гарри. – Я не вправе посягать на него. Надеюсь, мы совершим обмен и разойдёмся по-хорошему?

– Пиквик, твою мать, ты и впрямь так наивен или прикидываешься? – Пальмос не сдержал смешка. – Через час на моё тело начнёт охоту весь округ. По-хорошему, мне следует пристрелить тебя прямо здесь, но Крозье уверил меня, что сможет безопасно использовать эту оболочку на запчасти. Он та ещё скряга. Но для тебя финал, в любом случае, несправедливый, и всё потому, что я – крутой парень, а ты – чёртов неудачник. Ладно, а теперь выходи, у меня мало времени. Я бы мог тебя усыпить, но физические параметры твоей оболочки, этого никчёмного вторсырья, как ты понимаешь, не слишком годятся для того, чтобы таскать тяжести туда-сюда.

Гарри неспешно заёрзал на сиденье, делая вид, что старается обрести потерявший над телом контроль и выйти из салона. Сам же в это время незаметно поднял пистолет Мэтью и засунул его в глубокий карман костюма. Из-за высокого водительского сиденья Пальмос не должен был ничего заметить.

Пока же под прицелом находился сам Гарри. Он не сомневался, что в случае необходимости, Пальмос выстрелит в него, даже с риском повредить оболочку.

– Так, хорошо, а теперь перенеси Скарлетт в мою машину, – скомандовал Пальмос. – Она недалеко, за той колонной.

Он указал направление. Пиквик увидел колонну в пятидесяти метрах от их места.

Девушка оказалась не такой уж и лёгкой. Гарри взвалил её на плечо и зашагал к машине Пальмоса. Тот с денежным кейсом шёл следом.

– Зачем она тебе после всего случившегося? – полюбопытствовал Пиквик.

– Она-то мне совсем не нужна, её ждет утилизация прямо в лаборатории Крозье. Или что похуже. А вот её тело… Как ты успел заметить, оно невероятно хорошо, чтобы его уничтожать. К тому же Скарлетт оказалась умной девочкой и нигде его не засветила. Я уже подыскал себе новую подружку, которой оно, без сомнения, придётся по вкусу.

Гарри проанализировал полученную информацию.

– Я всё же не пойму – как ты мог быть уверен, что они купятся на мою версию? – спросил он. – Ведь один сбой – и разрушилась бы вся структура твоего плана.

– Ну, в таком случае досталось бы именно тебе, – ответил Пальмос. – Главное – я ничем не рисковал. А что касается наших с тобой подельников – над ними я заранее поработал. Очень красочно описал возможные сложности при стирании отдельных воспоминаний. Да, план непрост, но даже идеальный план может пойти не по сценарию. А ты не подкачал.

Они подошли к машине Пальмоса. Это была новая «шевроле Импала», выполненная в старом классическом дизайне семидесятых годов двадцатого века.

– Клади её назад и садись за руль.

Гарри выполнил указание.

– А теперь едем в контору Крозье.

Путь неблизкий, отметил Пиквик, пристегнулся и завёл двигатель. Как он и предполагал, Пальмос окончательно убедился в покладистости своей жертвы и уже через десять минут ослабил хватку – стал чаще смотреть в окно и реже направлять ствол оружия на Гарри.

– Что ты намерен делать дальше? – спросил Пиквик.

Отнюдь не ради поддержания беседы или любопытства. Пальмос охотно поделился планами:

– У меня в бардачке два билета на Лост Парадиз с документами на новое тело. Вылет этим утром. В Даст-Сити я больше не вернусь. Я взял от этого городишки максимум. Этих денег нам хватит надолго.

– А меня в утиль, надо понимать?

– Будешь хорошо себя вести – попрошу дока сделать всё безболезненно.

– А если плохо?

– Ха, ты слышал когда-нибудь о подпольных притонах, где содержат секс-рабынь?

Сначала Гарри удивился такому вопросу.

– Да. И что? – спросил он, а через секунду до него дошло. – Ты серьёзно?

– Ещё бы – это ведь дополнительный доход. Моей подружке будет всё равно, что случится с её прежним телом. Она у меня без заморочек.

Злость начинала постепенно бурлить в душевных недрах Гарри Пиквика.

– Я смотрю, тебе не терпится закончить свои мучения? – усмехнулся Пальмос. – Притормози-ка, дружище. Куда ты так разогнался?

Гарри всё рассчитал. Его конвоир, сидящий на пассажирском месте, не был пристёгнут.

– Притормозить? – переспросил Пиквик. – Как скажешь.

Гарри резко втопил педаль тормоза в пол. «Шевроле» накренилась на передок, завизжали и задымились покрышки. Пальмоса бросило на панель, он сильно ударился и что-то крякнул. Пиквика удержал ремень. Он почувствовал, как тело Скарлетт вдавилось ему в спину. Через несколько секунд они окончательно остановились.

Гарри вытащил лазерный пистолет Мэтью и направил его на Пальмоса. Тот, казалось, пребывал в лёгком нокдауне с разбитым лбом и кровоточащей губой. Оружия в его руках не оказалось.

– Конечная остановка, – объявил Гарри. – Выходи. И без фокусов.

Пальмос нашёл в себе силы улыбнуться.

– А ты не так прост, как я думал. Застрелишь меня?

Пиквик изобразил задумчивость.

– Я подумаю над этим. Давай, шевелись.

Пальмос с явной неохотой и, не отрывая взгляда от направленного на него дула, вышел. Гарри встал в трёх метрах от него.

– В этой оболочке у тебя максимум час, – сказал Пальмос. – Что ты собираешься делать?

– Возьму подружку и поеду к Крозье для переодевания, – ответил Гарри. – А потом мы улетим на Лост Парадиз.

– Во-первых, Крозье не купится на твои басни и сразу поймёт, что ты – не я. А во-вторых, никакой подружки у тебя нет. Я-то знаю.

– Ты – не я, а потому знаешь не всё. Подружка есть, а вдвоём мы уж как-нибудь справимся с Крозье и заставим его сделать то, что нам нужно.

Пальмос явно занервничал. Наверняка силился понять, блефует Пиквик или нет. Гарри же принял окончательное и единственно верное решение.

– Я бы мог тебя усыпить, но не хочу возиться с этим вторсырьём, – сказал он спокойным тоном.

– Нет, так не должно быть! – Пальмос окончательно потерял самообладание, почуяв запах скорой смерти.

– Именно так и должно быть. – Гарри внезапно ощутил внутреннюю силу и уверенность в себе, которой никогда прежде не испытывал и частично. – Потому что на самом деле это я – крутой парень, а ты – чёртов неудачник.

Пальмос попытался наброситься на Гарри, но тот успел выстрелить. Мощный заряд лазера рассёк надвое то, что ещё совсем недавно ассоциировалось исключительно с Гарри Пиквиком. И с чем он ассоциировал своё «я». Нынче другие времена. Разум освободился из темницы. Палец даже не дрогнул, нажимая на спусковой крючок.

План созрел, как и подобает всему лучшему – в импровизации. Оставалось лишь исполнить его. Гарри вернулся в салон и проверил бардачок. Действительно, там лежали два билета на Лост Парадиз и документы. Одни – для голубоглазого блондина Мика Гэтлина, другие – для тела Скарлетт с новым именем Линда Экройд.

На минуту Гарри посетили мысли о высоком. Что есть человек? Мешок костей, мяса и сухожилий? Но их так же легко поменять, как и одежду. Тогда, может, последовательный набор воспоминаний? Но они стираются так же просто, как написанный карандашом текст на бумаге. Тогда в чём же заключается наше «я»? Одно Гарри уразумел совершенно точно – любое тело, будь оно неказистым или божественным – не более, чем вторсырьё. Материал. Оболочка. Контейнер. Разница лишь в том, что для кого-то оно становится храмом души, а для кого-то – темницей.

О чём ты думаешь, идиот, осёк себя Пиквик. Займёшься этим на пляжах Лост Парадиза, а сейчас думай лучше о спасении. Всё выглядело на первый взгляд гладко, только вот подружки у Гарри действительно не было. А для осуществления плана она необходима. Гарри в задумчивости почесал подборок. Почему это не было? Была. По крайней мере – будет. Он отыскал в бардачке телефон и по памяти набрал один знакомый номер. Он был уверен, что ему никогда не понадобятся эти бесполезные цифры, тем не менее, продолжал их помнить. Значит, всё неспроста. Пошли длинные и долгие гудки.

– Алло, кто это? – наконец, проговорил женский голос с примесью сонливости и раздражения.

– Надя, это Гарри. Сегодня ночь больших перемен, и для них тебе не придётся выбрасываться из окна офиса. Я буду у тебя через полчаса.

Пиквик сбросил прежде, чем Надя успела что-либо ответить. Ей стоит дать время собраться с мыслями. Гарри взглянул на часы. Лишние десять минут у него всяко имелись в запасе, поэтому он завёл двигатель и поехал в сторону дома.

Зашёл в здание, взбежал по лестнице и постучал в соседнюю дверь.

– Арнольд? – удивлённо спросил Ван Рейн, прикрываясь махровым халатом.

– Арнольд спёкся, – ответил Гарри и направил на бывшего соседа пистолет. – А теперь беги.

2013 г.

Санаторий «Стереосон»

Запись 6-А.

Ранним июльским утром я выехал из тумана, окутавшего трассу и всю центральную площадь моего ясного сознания. По-моему, это был 2011 год, но я не уверен. Следует проверить. Хорошо, что в тот момент я взглянул на дисплей мобильника – да, так и есть, уже шесть часов, как наступило восемнадцатое июля 2011 года. Из салона автомобиля неизвестной марки, в котором я ехал, вырывалась агрессивная альтернатива начала двухтысячных. Признаться, не самая благородная музыка, чтобы наслаждаться загородной поездкой. Но ничего не поделаешь, в этот раз я был пассажиром, хоть и находился за рулем, поэтому не приходилось выбирать песни.

Еще полчаса и я лихо, с блокировкой передних колес припарковался возле пятиэтажного дома. Заглушил двигатель, выключил магнитолу и вылез из салона. Ага, это был темно-синий «фольксваген Пассат В5». Мне пришлось изучить многие марки того времени, чтобы получаемая мной информация имела хоть какую-то значимость для дальнейшей работы.

Я зашел в подъезд, взбежал на четвертый этаж и открыл дверь квартиры номер 113. В темном коридоре я разулся, снял ветровку и прошмыгнул в ванную комнату. Наконец-то у меня появилась возможность разглядеть свое лицо во всех подробностях. Что тут сказать…Ума не приложу, сколько яблок мне свалилось на голову, что я вдруг решил выбрать для себя такой имидж. Длинные черные волосы, спадающие на лицо подобно упитанным змеям, серьги в обоих ушах, бакенбарды, плавно перетекающие в бородку (ну, это хотя бы имело благородный подстриженный вид) и несчетное количество аксессуаров – от ошейника и браслетов до череповидных колец на пальцах. Черная футболка с надписями. Но тут я вспомнил про музыку, и все встало на свои места. Я – любитель рока, надо понимать. В лучшем случае, а в худшем – какой-нибудь гот или сатанист. Забавное открытие, однако не идущее ни в какое сравнение с моими предыдущими открытиями: с тем, что я опять писатель с псевдонимом Глен Леонард (вряд ли то было моим настоящим именем) и что жить мне оставалось не так много дней. Теперь я задумался о том, чаще ли смерть приходит к тем, кто пытается изображать ее перед зеркалом?

Я зашел в комнату, заваленную одеждой, книгами и кипами бумаг. Творческая мастерская, не иначе. Видать, я плодовитый автор, раз у меня нет времени даже убрать позавчерашний завтрак со стола и почистить клавиатуру. Я наклонился и нажал кнопку – зашумел системный блок, загорелся монитор. Пока компьютер загружался, я вытащил лежащую под клавиатурой стопку листов и пробежался глазами по хаотично разбросанным по белому полотну каракулям. Ничего не успел понять, кроме отдельных слов. Одно из них мне показалось очень похожим на слово «санаторий». Хм, интересно.

Жидкокристаллический экран явил моему взору нисколько не удивившую меня заставку – какая-то рок-группа зажигала во время концерта. Внизу я прочитал ее название – Trust Company. По-моему, то же самое было написано и на моей футболке.

Я вошел в электронную почту, там висело одно новое письмо. Не успел прочитать от кого. Текст письма следующий: «Мы рады подтвердить, что ваш рассказ „Санаторий“ победил на конкурсе. Позвоните Ивану Богдановичу, он проинформирует вас о дальнейших действиях и планах».

– Мы едем в «Творческий круиз»! – воскликнул я и отправился на кухню. Там я заварил себе чай и вытащил из холодильника кусок яблочного пирога. Но насладиться трапезой я не успел, так как услышал в мозгу пронзительный писк – пора возвращаться. Меня вновь окутал туман.

– Как прошло погружение? – спросил доктор Орехов, когда я выбрался из сплит-капсулы.

– Где я? Кто вы? – я решил позабавиться, но увидев его округлившиеся глаза (что не предвещало ничего хорошего), тут же сдался. – Ладно, успокойтесь, со мной все в порядке.

– Фух, я бы попросил вас не шутить так, Георгий Аркадьевич.

– Хорошо. Но погружения стали слишком короткими, мне скоро наскучат такие робкие набеги на прошлое.

– Вы же не хотите повторного приступа деперсонализации? – как можно более пугающе спросил Орехов. Зря старался, я вовсе не испугался. – Мы будем увеличивать продолжительность погружений с каждым новым разом. Узнали что-нибудь полезное?

Я поправил сбившуюся пижаму и вкратце рассказал ему обо всем, что увидел.

– Значит, Глен получил приглашение в некий круиз, – доктор Орехов задумчиво заходил по процедурной. – Это объясняет наличие воды в вашем последнем стереосне. Нам стоит действовать аккуратно.

– Что вы думаете по поводу рассказа «Санаторий»? – спросил я. – По-вашему, о чем он?

Орехов пожал плечами. Очевидно, этот вопрос интересовал его куда меньше прочих.

– Бог его знает.

– А мог ли Глен…ну, как-нибудь заглянуть в мое сознание?

Доктор усмехнулся и покачал головой:

– Такое невозможно в принципе. Сплит-погружения имеют исключительно одностороннюю связь.

– Понятно.

И все же, мне было любопытно. Жаль, не получилось наткнуться на распечатки этого рассказа или на его аннотацию. Возможно, во время круиза мне удастся поймать нужный момент.

– Возвращайтесь в палату, Георгий Аркадьевич, – посоветовал доктор. – Я пришлю к вам Аллу, она запишет всю собранную вами информацию.

После обеда меня приехала навестить внучка Даша. В этот раз одна, без своего дубоголового ухажера-боксера, чему я несказанно обрадовался. Я старался никогда не вмешиваться в личные дела своих детей и внуков, но порой не мог усидеть на месте, не дав пару ценных советов с высоты прожитых восьми десятков лет, вместивших в себя шесть браков и еще порядка дюжины интрижек разной степени. Будь их меньше, думаю, мои потомки прислушивались бы ко мне куда чаще. Но тут уж ничего не поделаешь. Далеко не всем женщинам, на которых я женился или с которыми заводил романы, приходился по вкусу мой писательский образ жизни. Хотя до росписи им казалось, что с этим проблем не будет. Даю пари, все они втайне мечтали переделать меня, перекроить как плюшевого Кена на свой лад. Но к их несчастью, я был сшит не из того материала.

– Привет, дед, – Даша поцеловала меня в щеку по-деловому сухо, что было на нее похоже. Наверное, только боксеров она умела целовать со всей скрытой страстью.

– Привет, мелкая, – я не церемонился ни с ней, ни с ее полутора метрами на подошве высоких кроссовок. – Последнее время лишь ты меня и навещаешь. Твой отец там хоть живой?

– Да. Как обычно пропадает все выходные на стадионах. У тебя что нового?

– Скоро узнаю, как именно я умер в прошлой жизни.

Даша скривила свое симпатичное лицо:

– Вы все тут извращенцы и мазохисты.

– Не все. Я по делу здесь, если помнишь.

– Ах да, твоя очередная наркоманская книга. Ради этого стоит умереть дважды, – она нарочно пыталась меня разозлить. Я это знал, поэтому не поддался на провокацию, а вместо этого включил философа, читающего нотации:

– Вы, молодежь, живете лишь настоящим, а еще чаще – будущим. Забывая, что когда-то было и прошлое. Причем, не чье-то, а ваше собственное.

– Ой, дед, только не начинай.

Уже начал. Но продолжать не стал. В конце концов, испокон веков разные поколения смотрели на мир разными глазами. И превращаться в брюзжащего старикашку я не имел желания.

Когда Даша ушла, я вернулся в палату и, не дожидаясь Аллы, сам записал все увиденное во время последнего сплит-погружения. Послеобеденный сон выдался беспокойным. Меня все не покидали мысли о том рассказе, почему он назывался именно так? Может, просто совпадение?

Запись 7-А.

Туман рассеялся, когда я вновь сидел в рок-погребальнице под названием «Пассат В5». Вот же подфартило, лучше бы я оказался за работой над каким-нибудь литературным произведением. Слава Богам, это длилось недолго, я уже парковался возле какого-то кафе. Я зашел внутрь и занял свободный столик в углу зала. В руке болталась сумка с ноутбуком. Неужели мои молитвы оказались услышаны, и Глен приступит к работе прямо здесь и сейчас? Ну, точнее, прямо там и тогда. Я включил ноутбук, зашел в папку «Черновики». Там висело с полсотни различных файлов. Я открыл файл с названием «Стереосон». И тут меня передернуло. Буквы поплыли перед глазами, руки затряслись. Я не мог понять, с кем это происходило, со мной или с Гленом. Будем считать, что с нами. Я встал и направился в уборную. Умылся холодной водой и уставился на свое отражение.

– Кто ты такой, мать твою? – я не ожидал такого вопроса от самого себя, поэтому меня передернуло повторно. – Что ты делаешь в моей голове?

Кто-то сидел у меня в мозгах, мешал работать над новым рассказом, на который у меня остался всего один день. Может, через зеркало я смогу достучатся до незваного гостя?

Я перестал видеть отражение, потому что его завлекла плотная пелена тумана.

– Кто ты такой, мать твою? – я уставился на человека в белом халате. Нет, сначала это был размытый мазок белой краски на темно-сером полотне и лишь затем мазок превратился в человека.

– Георгий Аркадьевич, я же просил вас оставить шуточки.

– О чем вы, где я? – я начал экстренно расстегивать ремни на торсе. – Это вы залезаете в мой разум?

– Алла, быстро вколите ему ампулу антисна, – приказал щеголь под докторской личиной.

Я не успел расправиться с ремнями, чтобы воспротивиться уколу. А затем было слишком поздно.

– Вам лучше? – доктор Орехов склонился надо мной. Я лежал в своей палате связанный по рукам и ногам.

– Эй, почему я связан?

– Вы мне скажите. Как вас зовут?

– Георгий Джинин, – я удивленно посмотрел на главврача. – В чем дело? Опять деперсонализация?

Орехов облегченно вздохнул и принялся развязывать меня.

– Что-то произошло во время сплит-погружения, – пояснил он. – Неужели мы оказались в точке смерти Глена?

Я напряг память. В первые секунды она частенько напоминала казанок с винегретом, поэтому я попытался разбить фрагменты воспоминаний на составляющие.

– Нет, он узнал о нашем существовании, – я попытался встать, но голова как свинцовая гиря потянула меня вновь к магниту-подушке.

– Я же объяснял вам, что это невозможно. Даже в теории.

– Значит, ему плевать на ваши теории, – я пошарил на тумбочке в поисках стакана воды. Горло пересохло, будто я вернулся из пустыни Намиб. – Он напрямую спросил, что я делаю в его голове.

– Спросил у кого? – Орехов явно не верил ни одному моему слову. Или не хотел верить.

– Зашел в уборную, уставился в зеркало и спросил. Это не было галлюцинацией, – я залпом опустошил стакан.

– Любопытно, – только и сказал главврач.

Я думал, стоило ли ему говорить про файл, на который я наткнулся в ноутбуке Глена. Решил, что лучше выложить все как есть.

– А знаете, как назывался рассказ, над которым он работал в тот момент, когда мы его посетили? «Стереосон».

Наверное, для Орехова это стало перебором невероятностей за один день. Он решительно покачал головой:

– Думаю, дело не ограничивается одной лишь деперсонализацией.

– Почему вы так рьяно отвергаете мои факты? – я был близок к глубокой обиде.

– Ваши факты? Главный факт в том, что сплит-погружения это путешествия в прошлые жизни, в прошлые тела через стереосны в исключительном качестве наблюдателя, но никак не активного участника. Вы лишь просматриваете кинопленку прошлого глазами вашего предшественника. Не меняете события, не воздействуете на внутренний мир очевидца своими мыслями и переживаниями. Односторонняя связь. Воздействиям может поддаваться только разум сновидца. Что мы и наблюдаем в вашем случае.

– Но как объяснить эти названия, придуманные Гленом? – не унимался я.

– Возможно, имеет место пластовое наложение проекции ваших знаний на мир Глена. Вы знаете, что находитесь в санатории «Стереосон» и совершаете сплит-погружения в свою предыдущую жизнь, чтобы написать книгу о возможной взаимосвязи двух ипостасей одной души. Первые прочные нити нам удалось обнаружить, узнав, что Глен Леонард тоже был писателем. Но все осложняет его ранняя и, надо полагать, весьма неприятная смерть. Она – критическая точка, при приближении к которой ваше сознание испытывает чудовищное давление и подвергается межвременной деформации, в результате которой обе картинки наслаиваются друг на друга.

Браво, док, сказал так, будто смерть бывает приятной. Ну, если только во время оргазма в теплой постели, но таких счастливчиков едва ли наберется на пару сотых процента от общего числа умирающих и погибающих.

– Вы не зря упомянули про писательскую нить, – сказал я. – Почему вы не допускаете возможность того, что Глен еще в те годы, в начале десятых годов, мог придумать сюжет, чем-то похожий на наш с вами мир? Для него это был мир будущего.

– Если допустить вероятность обмена информацией между телами одной души в обратном хронологическом порядке, то человечеству придется пересмотреть многие законы новой теопсихологии и прикладной эзотерики.

Док всегда растаптывал мои гениальные догадки в порошок. Подсознательно я даже начинал его ненавидеть за это.

– Ладно, вам виднее, – я сдался с великой неохотой. Но лишь потому, что мне жутко хотелось отдохнуть. В мои годы частые нервные стрессы были крайне нежелательны, даже в присутствии элитарных врачей Федерации.

– Придется сделать недельный перерыв перед следующим погружением. А пока наслаждайтесь отдыхом в нашем санатории.

Любезностью Орехов никогда не был обделен.

Неделя прошла быстро. Я потратил ее с пользой – написал пару новых глав о той жизни, что еще помнил без всяких стереоснов. О жизни в этом теле. Об известном российском писателе-фантасте Георгии Джинине, на излете творческих лет решившем написать свою главную книгу. Старикам не сидится на месте, а старикам-писателям уж подавно, когда они осознают, что еще не сказали чего-то важного. Я думаю, что намеревался стать первым в своем роде исследователем человеческой души и ее перерождений с того момента, когда человечество открыло для себя стереосны и технологию сплит-погружения. Упустить такую возможность я не мог себе позволить.

Когда я подписывал контракт с санаторием «Стереосон», на бумаге все выглядело лучше не придумаешь. И лишь мелким шрифтом внизу зависли побочные эффекты. Главные из них – деперсонализация и ложное самовосприятие. Иными словами, вы рисковали застрять в сознании своего предшественника, давно покинувшего земное бытие и бродить по аллеям санатория воскресшим пережитком прошлого. Именно поэтому чаще практиковались поверхностные погружения, дающие лишь кинематографическую картинку и звук, а глубокие стереосны с проникновением в глубины сознания очевидца являлись сложными и опасными процессами. Впрочем, именно такие заплывы в нижние слои меня и заинтересовали, иначе я не видел особого смысла браться за столь ответственную миссию, как написание своей эпохальной книги. Тут я некстати узнал про «критическую точку» – момент гибели прошлого тела. Оказаться во время сплит-погружения в этой точке означало крайне неприятную вещь – сам черт сломал бы рога и копыта, пытаясь разобраться в том, что могло с вами произойти после такого опыта. Вы могли отделаться и непродолжительной деперсонализацией, а могли сотворить в своем подсознании новый фантастический мир и увязнуть в нем навсегда. На всякий случай я застраховал свои мозги и прописал в контракте требование усыпить меня как больную собаку, если вдруг я застряну на подобной станции своего нейронного метро.

Что там док нес про пластовое наложение? Он намекал, что я начинаю постепенно срастаться с Гленом Леонардом или что? Но пока я чувствовал себя вполне комфортно, не считая килограмма ваты, которую мне кто-то затолкал в голову.

С Гленом была связана вода. Много воды с характерным привкусом соли. С доктором Ореховым мы пришли к выводу, что он утонул. Я не ставил себе цель подкараулить его за минуту до того момента, как вода начнет заполнять его легкие, но мне хотелось узнать, какой ряд трагических обстоятельств привел его к этой воде.

Запись 8-А.

Она выглядела как божество на ярмарке язычников, собравшихся в уютном кафе на берегу океана. Нет, это была всего лишь палуба круизного лайнера. Но не в этом суть. Девушка с темно-русыми волосами и голубыми, как июльское небо глазами принесла мне вишневый сок и пачку конфет с ментолом для свежего дыхания. Такое дыхание наверняка понадобится мне грядущим вечером, если я все-таки осмелюсь к ней подойти. И если я осмелюсь пожертвовать своим вечером, когда я должен закончить рассказ для очередного конкурса. Слишком много конкурсов, не превращусь ли я в этакого жеребца-скакуна, то и дело работающего лишь по заданным темам и в определенные сроки? Но в этот раз для конкурса был организован целый круиз, поэтому я не без основания относился к нему серьезно.

– Она хороша, – протянул сидящий рядом парень с неприлично кучерявой головой и в инвалидной коляске. Я сразу понял, про кого он говорил. Официантка Вероника принесла нам наши заказы и чтобы полюбоваться ею вблизи еще раз, пришлось бы вновь обращаться к меню. Оно стало для нас мифической лампой, потерев которую, из нее появлялся джинн.

– Не то слово, – согласился я, отпил сока и распаковал упаковку конфет. – Дьявольски хороша.

– Леонид, – парень протянул мне руку. За линзами очков я увидел взгляд, характерный лишь для одной категории граждан – изрядно подвыпивших.

– Глен, – ответил я и посмотрел на часы. На девушку я бы еще потратил вечер, но на задушевные разговоры в баре – увольте.

– Ты участник нового конкурса? – спросил он меня, когда я уже допил сок и собирался попрощаться с ним.

– Да.

– Я знаю, на предыдущем ты победил. И что за история у тебя за пазухой в этот раз?

– Хм, я развиваю тему санатория будущего, в котором пациенты могут совершать путешествия в свои прошлые жизни.

– Но ведь это уже было?

– Поэтому я и сказал – развиваю тему. Об этом можно написать роман, я думаю.

– Понятно. Желаю тебе удачи.

Я поблагодарил Леонида и сказал, что мне еще надо придумать концовку к своему рассказу, поэтому, расплатившись по счету, я направился к выходу, задержав взгляд на официантке. Как обычно бывает в реальности, она даже не посмотрела в мою сторону. Ну и черт с ней, решил я и отправился к себе в каюту.

– Георгий Аркадьевич, успокойтесь! Алла, быстрее делайте укол!

– Отпустите меня, ваш мир – фальшивка! – вопил я. Только вопить мне и оставалось, так как мои руки и ноги плотно прилегали к туловищу. Но я перестал сопротивляться еще до укола. Меня успокаивала мысль, что все происходящее нереально и является следствием моих фантазий. Я оказался их участником, застряв в глубоком сне. Со мной такое иногда случалось – я осознавал, что сплю, но не мог проснуться. И сны были неконтролируемые. Обычно они воплощались в каркасе моих литературных сюжетов, над которыми я накануне ломал голову. Неудивительно, что в этот раз меня занесло в санаторий «Стереосон», ведь именно о нем я писал перед тем, как заснул.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю