Текст книги "Сексуальность от зачатия до смерти: онтогенез сексуальности"

Автор книги: Евгений Кащенко

Соавторы: Сергей Агарков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Еще пятнадцать лет назад выяснилось, что ролевые ориентации девочек сдвинулись в сторону противоположного пола несколько больше, чем мальчиков. Причина этого явления усматривалась в педагогических установках родителей. Матери положительно относились к любой помощи детей. Отцы не одобряли помощи дочерей в «мужском» труде, но помощь мальчиков мамам в «женском» труде считали вполне допустимой. Правда, самим мальчикам такая помощь нравилась, а отцы считали, что мальчикам это не по душе. Отцы спокойнее матерей относились к агрессии детей в адрес младших и гостей, придавали меньше значения конфликтам ребенка, чаще отзывались на просьбы детей помочь им в игре, но более жестко относились к вопросам о происхождении детей. Матери же были внимательнее отцов к физическим жалобам ребенка и находили больше различий между мальчиками и девочками. Отношение детей к наказанию также было различным. Мальчики считают, что право наказывать их имеют оба родителя, но «справедливые» наказания приписывают матери. Девочки же отдают право на наказание преимущественно матери, но считают справедливыми и наказания, исходящие от отца.

Некоторые ученые отмечают, что у большинства девочек, обнаруживающих маскулинное поведение в препубертатном возрасте, с наступлением полового созревания происходит феминизация, тогда как фемининность у мальчиков может быть предвестником ролевого конфликта в подростковом возрасте. Кроме того, «норма реакции» для женского пола вообще шире, и диапазон приемлемости вариаций женского поведения больше, чем мужского. Правильное поведение родителей во многом определяет формирование адекватной половой роли у ребенка. При эмоционально сдержанном, требовательно-властном отношении матери и ласковом, разрешающем отношении отца девочки часто обнаруживают маскулинное, а мальчики – фемининное поведение.

С поступлением в школу появляются новые образцы для подражания, возрастает роль общения со сверстниками. На этом этапе типично разделение коллектива и противостояние по половому признаку. Благодаря этому антагонизму возрастают требования к проявлениям мужественности или женственности, почти полностью исключаются компромиссы в выборе половой роли. Дружная детсадовская группа, приходя в школу, распадается на два «враждебных» лагеря. Эта гендерная сегрегация и гомогенизация групп сопровождаются большей сплоченностью мальчиков, так как приобретение мужских качеств связано с большими физическими и психическими усилиями и требуют групповой солидарности.

Инициативной группой гендерной поляризации выступают быстро развивающиеся дети. По мере дозревания претендентов эти группы пополняются из общей диффузной массы одноклассников гендерными рекрутами. Отношения между гендерными группами носят характер идейного противостояния и локальных конфликтов. Главным лозунгом «мужской» идеологии является: «Девчонок не берем», причем толкование причин подобной дискриминации выглядит довольно наивно: «Они все подлизы и ябеды». Девочки тоже не остаются в долгу и категоризируют мальчиков, как хулиганов и двоечников. При этом, в одном качестве наблюдается поразительное взаимное единодушие: и те и другие считают оппонентов дураками и дурами. Эта дефиниция безотносительна к учебным успехам, уровню интеллекта и приобретенным навыкам (игра в шахматы, занятия живописью и музыкой, спортивные успехи, компьютерная грамотность), она отражает неприятие чужих гендерных позиций в целом.

Военные действия в младшей школе носят игровой «жизнесберегающий» характер: дергание за косички, метка приклеиванием жвачки (раньше – обливанием чернилами), обстрел оппонентов мягкими снарядами из резинок и духовых трубок, подбрасывание им пугающих предметов и «приколов» из арсенала «индустрии ужасов», перепрятывание личных вещей в целях психологического подавления «противника», распространение слухов, слив информации учителям и родителям. Правда, на высоте разгулявшихся эмоций обидчик может получить портфелем по голове и даже уйти в нокаут. Впрочем, эти редкие эксцессы не сопровождаются озлоблением и длительной враждой.

Страшнее всего из гендерных санкций действует коллективный унижающий смех, если провокатор или предатель попал в щекотливую ситуацию, например, не успел добежать до туалета. Эти естественные гендерные акции часто пугают педагогов и настораживают родителей, которые усматривают в них зачатки человеконенавистнической идеологии. На самом деле, чтобы почувствовать себя мужчиной надо не только проявить силу и смелость, но и ежедневно «по капле выдавливать из себя» все женское. Отсюда и дистанция, «минное поле» между гендерными группами. Все женское (одежда, занятия, манеры) абсолютно не приемлемо мальчиками, как и все мужское – девочками. Любые индивидуальные отношения между полами жестко табуируются «мужским» сообществом («С бабами дружишь – сам бабой стал»), а если предупреждение не действует, могут и побить.

Не менее брутально любые половые шашни осуждаются и в «женской» среде («Жених и невеста тили-тили тесто, тесто засохло – невеста сдохла»), но в качестве санкций обычно практикуется бойкот, точнее эмбарго на взаимные дружеские услуги («Мы с тобой больше не играем»). Для ребенка подобный приговор и отлучение от гендерной группы страшней смертной казни для отпетого преступника. Впрочем, если мальчик и девочка встретились вне гендерной группы (например, на даче, где нет сверстников), их отношения могут складываться вполне позитивно. Но стоит коварным смотрящим появиться на горизонте, бедные дети должны отпрянуть друг от друга как ошпаренные. По мнению Мани (Money, 1980) – это просто период сексуальной стыдливости и осмотрительности, когда сексуальным играм дети предаются тайком. Свидетельством хорошо скрываемого интереса к романтическим отношениям могут быть реакции мальчиков на показ эротических сцен в кино или по телевизору. Некоторые из них избегают посещения подных фильмов. Выбегают из комнаты дома, в кинотеатре закрывают лицо руками или прячутся под кресло. Подобная сенситивность, непереносимость таких сцен убедительно свидетельствует о критическом периоде гендерной социализации. Перекрестные культурологические исследования однозначно показывают, что в обществе, допускающем сексуальные упражнения детей, такие игры продолжаются и нередко становятся более частыми именно в предподростковом возрасте (Ford, Beach, 1951; Marshall, Suggs, 1971; Carrier, 1981).

Одна из проблем этого возраста взаимоотношения между братьями и сестрами, между братьями и между сестрами. Наиболее полные данные по сексуальным играм детей-родственников сообщил Финкелхор. Он выяснил, что 13% опрошенных студентов колледжа в детстве участвовали в сексуальных контактах со своими братьями и сестрами (данные, по его мнению, сильно занижены). Примерно три четверти этих отношений были гетеросексуальными (брат – сестра), и одна четверть – гомосексуальными (сестра – сестра или брат – брат). Сексуальные контакты между братьями и сестрами не ограничиваются только ранним детским возрастом; в 73% случаев одному из детей было больше 8 лет. Наиболее распространенная форма сексуальных действий между детьми-родственниками – генитальные прикосновения и только в 4% случаев встречаются половые акты.

Сексуальные контакты могут иметь различную продолжительность. Примерно 1/3 приходится на однократные контакты, и в то же время в 27% случаев наблюдаются длительные, продолжающиеся, по крайней мере, год. В 25% случаев мотивом таких сексуальных экспериментов было принуждение, чаще со стороны брата. Среди участников половых контактов более 25% составляют дети с разницей в возрасте около 5 лет.

Еще в первом классе до начала эпохи гендерного противостояния, а немного позже и немного задержанным в развитии или рано пошедшим в школу мальчикам могут серьезно нравиться яркие, опрятные «мальвиноподобные» девочки с трогательными косичками и пышными бантами. Однако формы выражения этих симпатий в группе довольно сомнительны: мальчик выражает агрессию, «пугает» девочку, она «пугается» и убегает. Тогда он догоняет ее и толкает. Одно время были попытки обозвать эту практику «пушингом» от английского push – толкать, но сейчас это понятие вытеснено из лексикона аналогичными названиями некоторых приемов в покере и финансовом менеджменте. От избытка чувств этот толчок получается довольно энергичным, и девочка может получить травму при падении, зато у «ухажера» в страхе наказания все лирические иллюзии моментально улетучиваются и он долгое время избегает повторения подобных опытов. Отголоски подобных форм ухаживания, неотреагированных в препубертате, иногда прослеживаются во взрослом возрасте в виде неосознанной тенденции «уронить» партнершу во время танца или опрокинуть ее на постель в преддверии полового акта.

Но постоянные зачистки в себе ростков женской роли лишь малая часть чудовищно сложной работы, которую должен проделать мальчик, чтобы обрести мужские качества. Сама жизнь подбрасывает ему ежедневные испытания: залезть на самое высокое дерево, прыгнуть на «тарзанке» с крутого берега в воду, научиться гонять на велосипеде на одном колесе, разбить окно в игре в футбол и убежать от разъяренного соседа, дразнить злую собаку с риском для жизни, выйти «стенка на стенку» с захватчиками из соседнего двора, посетить ночью кладбище с призраками. В масштабе скромных личностных возможностей эти повседневные испытания превосходят любой триллер. Жизнь отрока буквально наполнена экстремальным опытом, и он не вправе от него отказаться, чтобы не прослыть слабаком и «бабой». Эти ежедневные подвиги гораздо важней учебы и похвальных грамот за примерное поведение. Выговор и трепка от родителей тоже входят в программу испытаний будущего «мачо». Некоторые из подобных экспериментов не столь безобидны, например, почти обязательная попытка тайно от взрослых и сверстников курить или пробовать алкоголь, особенно если подвыпившие родители забывают убрать его со стол, провожая гостей. В этот момент ребенок может стянуть ключи от машины и попытаться полихачить где-нибудь на пустыре. Объектом его интереса может стать небрежно хранимое оружие, петарды и другие мужские фетиши, высоко почитаемые в мальчишеской среде, обладание которыми резко повышает рейтинг соискателя «ордена мужества». Если мальчик имеет реальные достижения в спорте, его социализация протекает спокойней, в остальных случаях эта комичная пародия на мужественность в виде драчливости, курения и нецензурной брани, лишь иллюстрирует народную мудрость: «Не перегнешь – не согнешь». Разумеется, эти внешкольные уроки вполне доброкачественны и бесследно проходят уже в пубертате, оставляя мужской костяк в характере, без которого мужчина легко становится тряпкой и подкаблучником. Если мальчику удается разминуться с этими испытаниями и не сдать экзамен по мужественности, его репетитором становится сама жизнь.

Гендерная социализация девочек менее драматична, «хорошей девочке», достаточно быть опрятной, послушной, прилежной в учебе, приветливой со старшими, иногда помогать маме и умиротворять отца. Эти несложные требования вполне реализуемы на индивидуальном уровне и не требуют групповой солидарности. Физическим наскокам мальчиков девочки в этом возрасте успешно противостоят, так как физически развиваются примерно на год быстрее и превосходят их в силе. Групповая солидарность в основном наблюдается перед высшим, учительским судом как коллективный иск к проштрафившимся мальчикам, или как коллективная защита от их нападок. К сожалению, традиционная педагогика далека от психологических реальностей детского возраста. Педагогическим идеалом мальчика считается послушный, вежливый, внимательный к девочкам, уважительный к старшим, помогающий маме по-хозяйству, присматривающий младших с семье, хорошо успевающий и не дружащий с «плохими мальчиками» гендерный урод. Педагогический идеал девочки: «комсомолка, отличница, спортсменка» является грубой экспансией на традиционно мужскую гендерную территорию: лидерство, силу, достижения, связанные с постоянным напряжением и подавлением конкуренции. Деформация ролевых установок, возможно, приближает профессиональный успех, но создает массу проблем в эмоциональные отношения с противоположным полом во взрослой жизни.

В. Е. Каган подчеркивает, что и для девочек и для мальчиков данный период половой гомогенизации – это время полоролевого развития через самоопределение в системе полоролевых стандартов и отношений..^{Гендерная дифференциация в этот период развивается довольно стремительно. Если в 7 лет достоверные различия между мальчиками и девочками не выражены, то в 8—9 лет мальчики уже более склонны к риску, храбры и беспечны, а девочки рассудительны, благоразумны и осторожны. В 10—11 лет мальчики более нетерпеливы, легко возбудимы, напористы, храбры, склонны к риску, беспечны, недобросовестны, необязательны, безответственны, раздражительны, напряжены и обладают низким самоконтролем. А девочки более сдержаны, послушны, уступчивы, благоразумны, рассудительны, добросовестны, исполнительны, ответственны, нежны, зависимы, спокойны и лучше контролируют свое поведение. Однако не следует представлять среднестатистического мальчика исчадием ада, да и среднестатистическая девочка вовсе не сущий ангел. Позитивные и негативные черты переплетаются очень тесно, и что одному гендеру хорошо, то другому смерть. Гендерная социализация – путь между Сциллой и Харибдой: пусть мальчики менее послушны и старательны, но зато более искренни, а девочки менее шумные, но и менее дружелюбные. Глазами мальчиков все девочки – подлизы, а глазами девочек все мальчики – дерзкие, но только учитель знает, что мальчики хулиганят, много бегают, невоспитанные, а девочки ласковые, послушные, приветливые. У маскулинных мальчиков складываются условия для конфликта с учителями, а фемининные страдают от низкого социального статуса в группе сверстников. Причем, в школе может быть одна ситуация, а в спортивной секции или танцевальном кружке – противоположная. Подобная ситуация складывается иногда и у девочек.}

Половая сегрегация особенно заметна во внеклассных формах досуга и увлечений: маскулинные игры у мальчиков (в войну, в казаков-разбойников, спортивные игры, компьютерные стрелялки) и фемининные у девочек (шитье, косметика, обмен кулинарными рецептами, компьютерные наряжалки); приключенческая и детективная литература против стихов и дневников в тетрадках.

Новое долгосрочное исследование индивидуальных черт детского характера и интересов показывает, что особенности личности, основанные на половой принадлежности, развиваются у девочек и мальчиков по-разному. Авторы из университетов Пенсильвании и Гавайев посредством домашних интервью собирали более 7 лет информацию, анализировали дневники развития детей и измеряли уровни тестостерона в слюне. В исследовании приняли участие пары детей, рожденные один за другим, от преимущественно белых американцев, и не удивительно, что особенности характера и интересы мальчиков и девочек различались. Девочки показали более ярко выраженные доброту и чувствительность, а также интерес к чтению и искусствам, а мальчики выявили предприимчивость и независимость, и предпочитали заниматься спортом и математикой. Типично женские черты не менялись у девочек в течение долгого времени. И, напротив, чувствительность и доброта мальчиков сначала тускнели, а в поздней юности, напротив, стали более ярко выраженными. Так, к 19 годам и юноши, и девушки выявили близкие уровни «типично женских» черт. Типично мужские черты, такие как независимость и предприимчивость, у девочек возрастали лишь в период среднего детства, а у мальчиков их интенсивность повышалась всю юность. К окончанию средней школы у мальчиков эти особенности явно превалировали по сравнению с девочками. Также в ходе исследования выяснилось, что изменения в индивидуальных особенностях и интересах мальчиков и девочек были связаны с тем, как дети проводили большую часть времени. Девочки, которые большую часть суток проводили с женщинами, развивали женские черты, а мальчики, общаясь с мужчинами – мужские. Исключением явилось лишь то, что если и мальчики, и девочки проводили большую часть времени в общении именно с девочками, то возрастали типично мужские черты – независимость и предприимчивость. Кроме того, обнаружилось, что интересы и черты характера по-разному формировались у детей, рожденных первыми и вторыми. Так, вторые дети в семье выявили увеличение уровня независимости и предприимчивости в течение юности, тогда как у первенцев они не менялись в течение долгого времени. Данные результаты не противоречат идее, что первенцы обычно приспособлены, в то время как вторые дети – бунтари. Наконец, те дети, у которых в ранней юности был зафиксирован прирост тестостерона, оказались не подвержены социальным влияниям на развитии индивидуальности. Правда, вопрос о том, что является первичным – маскулинизация поведения или структура коммуникаций, остался открытым.

Сексуальное поведение этого возраста включает в себя демонстрацию половых органов в однополых группах, вульгарные сексуальные игры, фрустрационную псевдомастурбацию. Число мастурбирующих мальчиков с возрастом увеличивается, особенно за счет вовлечения их в более взрослые группы. Иногда такие истории происходят в детских лагерях во время каникул. Но и уличный секс-просвет, особенно со стороны старших подростков с криминальным налетом может сыграть свою роль. До пубертата некоторые мальчики уже способны переживать некое подобие оргазма, хотя и без эякуляции. А часть девочек с высокой сексуальной возбудимостью самостоятельно к 10 годам открывают для себя мастурбацию, манипулируя с собственным телом. В основу классификации мастурбации у детей и подростков Д. Н. Исаев и В. Е. Каган положили представления о различных механизмах мастурбаторного поведения и назвали её следующие виды у детей:

1. Младенческая – встречается на 1-м году жизни, чаще у девочек. Она связана с мозговыми дисфункциями, которые могут быть преходящей фазой развития, но иногда должны настораживать в плане более серьезных мозговых нарушений.

2. Пубертатно-юношеская.

3. При психических расстройствах. В зависимости от их специфики различны и ее проявления: вычурная – при шизофрении; как проявление расторможенности при органическом психосиндроме – импульсивная, нередко с сопутствующей агрессивностью; брутально-дисфорическая, а иногда как вариант припадка – при эпилепсии; демонстративная – при маниакальных состояниях и т. д.

4. Симптоматическая – в результате прямого раздражения генитальной или близких зон при инфекционно-соматических заболеваниях, чаще гельминтозах, зудящих дерматозах, а также при отсутствии необходимой гигиены тела.

5. Фрустрационная – возникает в дошкольном и препубертатном возрасте в ситуациях депривации (например, при длительных астенизирующих соматических заболеваниях) и эмоционального дискомфорта, связанного с нарушенными отношениями в семье. Ребенок, как правило, не ищет возможности мастурбации, но в одиночестве или не занятый чем-либо интересным обращается к ней, что наблюдается преимущественно в дошкольном возрасте.

6. Невротическая – является одним из симптомов невроза, обычно с ведущим обсессивным или астено-обсессивным синдромом.

7. Привитая – не определяется мотивами ребенка и нервно-гормональными механизмами, а носит подражательный характер, в последующем переходя в более или менее устойчивую привычку.

8. Истинная ранняя мастурбация, соответствует ранней допубертатной мастурбации в классификации Г. С. Васильченко, но обычно разворачивается в комплексе сексуальных проявлений.

9. Псевдомастурбация – исследовательская или привычная. Ребенок, по существу играет половыми органами – трогает их, теребит и т. д.

Понятно, что данная классификация является результатом наложения психопатологического фона на стандартную типологию мастурбации Г. С. Васильченко и не имеет по сравнению с ней каких-либо преимуществ. Поскольку некоторые из сексологических исследований детского возраста ориентированы на эту классификацию, ее полезно держать в голове и она приведена в дидактических целях. В одном из клинических наблюдений Д. Н. Исаева и В. Е. Кагана «Галя Г., 7 лет. С 3 лет сжимает ноги, краснеет, потеет, говорит: „Мне нравится. Как щекотно! Как приятно!“. Эти явления до 6 лет были редкими. Во время школьных занятий хочется мастурбировать. Пытается терпеть, но дома преодолеть желания не может. Чаще всего оно возникает перед сном, утром. Ерзает, покачивается, сжимает ноги. Совершает это даже в присутствии матери. Дает обещания не делать этого, но не выполняет. Видит страшные сны: убегает от страшного злого колдуна, дракона».

Хронически несчастливые дети предаются мастурбации из-за ее последней стадии – релаксации: появляется возможность успокоиться в период, когда что-то угнетает или расстраивает их. С исчезновением волнения они теряют интерес к этому занятию. А жестокий или грубый воспитатель, равнодушный или нелюбимый родитель может спровоцировать мастурбацию у доверенных ему детей. Мастурбируют преимущественно дети с низкой толерантностью к эмоциональному стрессу. Эти дети знакомятся с приятными ощущениями в половых органах в процессе спортивной активности или возни со сверстниками, когда невольно возникает эрекция. Иногда самостимуляция у них служит выражением протеста, вызова. Мастурбация может компенсировать обиды и пренебрежения, она может стать успокаивающей реакцией на многие тревоги и опасения, чувство одиночества и отверженности. Она нередко осложняется бестактным вмешательством взрослых и их неуклюжими попытками отучить ребенка от вредной привычки. Полное спонтанное освобождение от мастурбации в этой группе происходит в конце младшего школьного возраста и чаще у девочек.

Техника мастурбации в этом возрасте достаточно разнообразна и методы самостимуляции в известной степени зависят от путей, которые впервые привели к этому. У кого-то она может ограничиваться ездой на велосипеде, лазанием по канату, катанием на перилах. Мальчики могут раздражать половые органы через карманы, тереться о землю, матрас, просовывать половой член в щели или отверстия, тереть его между бедрами, щипать или бить руками. Третьи мастурбируют руками, получают удовлетворение от прикосновения к каким-либо предметам (носочкам, платьицам, обуви и т. д.). Девочки могут также сжимать половые органы между бедер или вводить мелкие предметы (карандаш, шпильку, прутик) в уретру. По оценкам специалистов в области детской сексологии до 8-летнего возраста сексуальные фантазии в процессе мастурбации крайне редки. По интенсивности выделяют следующие виды мастурбации (Г. С. Васильченко, 1975): 1) эпизодическую (однократную с большими перерывами); 2) условно-физиологическую (2—3 раза в неделю); 3) условно-эксцессивную (ежедневную однократную); 4) эксцессивную (до нескольких раз в сутки). В препубертатном возрасте мастурбация не опирается на половое влечение, она ситуационна и носит эпизодический характер.

В последние десятилетия происходит существенный сдвиг в изменении социальных требований к маскулинности мальчиков и к фемининности девочек. Преимущественный характер требований к мальчикам в ходе феминизированного воспитания остается декларативным, так как мальчик социализируется женским окружением (мама или бабушка – воспитательница – учительница – женщина-начальник). Он воспитывается «удобным в обращении» с точки зрения взрослых и остается таким во взрослой жизни. А требования к фемининности девочек наоборот уменьшаются. Сталкиваясь в социальной среде с изнеженными, инфантильными, слабыми и болезненными мальчиками, девушки, ориентирующиеся на маскулинные стереотипы поведения профессионально и карьерно успешных женщин, которые не могут найти нужного партнера для счастливой семейной жизни. Это социально обусловленное противоречие невозможно изжить без критического переосмысления реальности и очень часто – без профессиональной психологической помощи.

Патология формирования половой роли дает широкий спектр неклинических форм расстройств сексуальных коммуникаций во взрослой жизни. Недостаточность гендерной социализации дает феномен гипоролевых расстройств, заключающийся в сексуальной и гендерной бесцветности, блеклости партнерских отношений у обоих полов. Избыточная феминизация мальчиков и маскулинизация девочек приводит к феномену трансформации полоролевого поведения и большой проблемности партнерских отношений во взрослой жизни. Патологическая трансформация сексуального поведения проявляется в перспективе мужским мазохизмом и женским садизмом, а патологическое усиление половой роли – мужским садизмом и женским мазохизмом. Кстати, этим крайним типам легче найти партнеров, потому, что они хотя бы знают, кого нужно искать для построения идиллии. А вот «бытовые» сдвиги полоролевого поведения сопровождаются мучительными поисками адекватного партнера и полным непониманием причин неудавшейся семейной жизни. Избыточно яркие гендерные типажи, то есть мужчины «мачо» и женщины «вамп» непревзойденны в кратковременных романтических связях, но избыток сексуального компонента половой роли часто не оставляет места для других гендерных сценариев: супружества, воспитания детей, эмоциональной поддержки партнера. И только в меру маскулинизированные мужчины и достаточно феминизированные женщины оказываются гендерно одаренными для исполнения всего репертуара гендерных ролей и построения семейного счастья.

Итак, характерной особенностью сексуального развития в препубертатном периоде является формирование стереотипов полоролевого поведения. Мальчики и девочки в семье и со сверстниками за короткий срок пытаются усвоить основные стандарты, предписания, нормы, ожидания, которые существуют в социокультурном окружении для мужчин и женщин. Этот онтогенетический период отличается сексуальной стыдливостью и осмотрительностью, отсутствием выраженного сексуального влечения, редкими эпизодами фрустрационной псевдо– мастурбации, генитальной презентацией в однополых группах.