Текст книги "Сексуальность от зачатия до смерти: онтогенез сексуальности"

Автор книги: Евгений Кащенко

Соавторы: Сергей Агарков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

При всей невинности сюжетов, эти игры проходят с обнажением и исследованием гениталий, в том числе, детей другого пола. Некоторые игры носят утрировано-ролевой характер («в семью», «папу-маму», «в доктора»), где наряду с «приготовлением еды», «стиркой», которые являются проходными сюжетами, явно выступает главное – исследование внешнего вида и строения гениталий противоположного пола. Часто при этом не имеет значения пол товарищей по игре. В процессе игр могут быть подражание взрослым или воспроизведение виденных по телевизору фрагментов эротических программ при недостаточном контроле родителей. Дети нередко подолгу разглядывают и ощупывают гениталии друг друга, демонстрируют мочеиспускание. Некоторые дети могут постоянно провоцировать других детей к групповым сексуальным играм, рисовать на стене или бумаге половые органы, неоднократно в своих разговорах возвращаться к сексуальной теме, использовать непристойные выражения даже тогда, когда это не требуется для обозначения предметов или действий. Четырехлетние мальчики и девочки охотно создают пикантные игровые ситуации. Они регулярно «целуются» во время игры, а обнажение половых органов друг перед другом является скорее правилом, чем исключением. Взаимное раздевание отмечаются родителями не менее чем в половине случаев игр этого возраста.

В некоторых генитальных играх малышей возможна даже имитация полового акта. Перечислить все модификации детской изобретательности в этой условно-половой активности достаточно сложно из-за обилия и многообразия вариантов. Но здесь важно понять, что в подавляющем большинстве так называемых сексуальных игр непосредственно сексуальные влечения играют ничтожную роль. Как правило, детьми руководит элементарная любознательность: они хотят узнать подробнее об устройстве людей. И не только лиц другого пола, где сравнивают его со своим, но и с однополыми сверстниками, оценивая всевозможные факторы. При этом дети нередко сами догадываются или уже знают, что это запретно. Но это знание только добавляет к любопытству элемент страха, придающий игре определенную окраску, и дети охотно играют таким образом. Но сама по себе игра не является самоцелью, а лишь обслуживает познавательные интересы ребенка, разумеется, если речь идет о допубертатных партнерах по играм. В это непростое путешествие дети отправляются вовсе не по причине своей испорченности, интерес к генитальной конструкции противоположного пола диктуется не влечением, не страстью или маленькой «детской» похотью, а лишь неудержимым желанием самоопределения. Прежде, чем знать какой ты и с кем ты, необходимо выяснить, кто ты. И эту задачу выполняют сексуальные игры. Дети неплохо прогнозируют реакцию взрослых на подобные игры и стремятся во время этих игр не попадать в их поле зрения. Особых угрызений совести или моральных терзаний, если их застали за этим занятием, они не испытывают, но при резком выговоре или физическом наказании могут запомнить негатив навсегда. Причем, этот негатив конкретен и не охватывает других, позднее приходящих или замещающих форм активности, что бывает первым бессознательным импульсом к нестандартным формам сексуальных экспериментов уже в подростковом возрасте.

Сексуальные игры в парапубертатном периоде сравнительно быстро проходят, они длятся год-два. Их главная задача – закрепление сложившегося полового самосознания, из генитально-познавательных они становятся прогнозно-ролевыми. Ребенку предстоит сыграть то, что он из себя еще не представляет. Усложняясь, эти игры уходят от генитального осмотра и включают имитацию романтических отношений: поцелуи, объятия, признания в любви, но теперь реализуются как бы «понарошку» и прилюдно в детской среде. Не смотря на демонстративный, не всегда искренний протест девочек, эти игры иногда оставляют довольно глубокие следы в душе «игроков». В этом возрасте решается один из главных вопросов психосексуального развития – закладка будущих паттернов гетеросексуальности. В сознании ребенка переплетаются интерес к старшим на десяток лет, то есть пубертатным представителям противоположного пола, стремление кокетничать, заигрывать с ними, декларации о желании вступить с ними в брак в будущем и утрата интереса к ним, как только ролевой наигрыш насыщен или скорректирован педагогическими усилиями родителей. Многие из тех, кто утверждает, что помнит себя с трехлетнего возраста, очень подробно и правдоподобно описывают свои первые доэротические, но, несомненно, гендерные переживания, инициированные становлением полового самосознания. Если после этого периода наступала значительная пауза в контактах, связанная, например, с окончанием дачного сезона или отъездом из детского лагеря, то многие уже в подростковом возрасте не могли понять истоков своей прежней детской привязанности при встрече с партнерами допубертатных игр.

Возраст до семи лет – время активного социокультурного полового развития. Для характеристики темпов умственного развития с подачи Б. Блама используют статистическую метафору: если исходить из развивающегося к 17 годам интеллекта, то примерно на 20% он формируется к концу первого года жизни, на 50% – к 4 годам и на 80% – к 8-ми.

Вполне естественно, что в этот период возрастает ответственность родителей за половую идентификацию ребенка. Именно они, как наиболее близкие малышу люди, обязаны правильно объяснять половые различия и показывать их, создавая условия и применяя действенные меры к недопущению ошибок на данном пути. Вот как описана такая классическая ситуация В. Каганом: «Мальчик 2,5 лет – чрезвычайно миловидный и грациозный, с блестяще развитой речью. Его обычно принимали за девочку. Воспитывался матерью и ее родителями – очень заботливыми и ласковыми людьми, был любим всеми в семье. Дома его называли ласковым именем Анюля, всем нравились его мягкие кудри и ласковость, как, впрочем, и ошибки чужих людей, принимавших его за девочку. В 2,5 года он не любил и побаивался типично «мужских» игрушек (пистолеты, сабли и др.), терялся и отходил в сторону при общении с более инициативными или агрессивными сверстниками, предпочитая в таких случаях роль стоящего рядом комментатора. Кстати, речь у него сформировалась очень живая, взрослая, с тонким чувством слова и очень образным строем. Долгое время он никак не реагировал на то, что его путают с девочкой. Между 2,5 и 3 годами ему остригли кудри, и дома он уже бегал не в колготках, а в брючках. Появившийся в доме взрослый мужчина стал порой играть с ним, дарить ему «мужские» игрушки и называть его полным именем. Спустя какое-то время произошел такой эпизод. Зимой, когда был одет в «бесполую» шубейку, к нему обратились; «Какая красивая девочка! Как тебя зовут?». На что ребенок серьезно ответил: «Я не девочка – я мальчик. Это я раньше был девочкой, а теперь я – мальчик. И зовут меня Андрюша». (В. Каган, 1991)

По оценкам специалистов в области детской сексуальности, на данном этапе моделируются макросоциальные роли (профессиональные и семейные) и создаются основы сексуальной культуры за счет развития способности конструктивного общения со сверстниками, которая сохраняется на протяжении всей жизни. Ключевые социальные факторы, способствующие формированию сексуальной культуры, это общение в семье и игры со сверстниками. Именно от сверстников большинство детей получают информацию о половой жизни, осваивают соответствующую терминологию и не всегда адекватно употребляют ее в общении со взрослыми. Детские сексуальные интересы в этом возрасте могут проявляться в широком поведенческом спектре от непринужденного и невиновного любопытства, свойственного подавляющему большинству детей, особенно посещающих детские дошкольные учреждения, до провокационной раскованности и открытой вербальной агрессивности с использованием обсценной лексики.

В этом возрасте ребенок начинает понимать, что есть тема, о которой не принято говорить. Но пытается удовлетворить естественное любопытство, задавая вопросы, делая замечания и оценивая происходящее. Это время, когда их интересует проблема, откуда происходят дети и где они до этого были. Объяснения в первую очередь ложаться на родителей. Такая важная проблема полового воспитания ребенка, как ответы на детские вопросы о сексе обрушиваются на плечи родителей довольно часто. И нередко папы и мамы просто не готовы к ним, а этому надо учиться и быть готовым к «экзамену»

Дети нередко оказываются свидетелями или участниками сексуально окрашенных сцен и ситуаций. При этом им не всегда самим просто разобраться в том, как надо поступить, и чаще всего они ориентируются на предполагаемую реакцию окружающих. Причина в той особой значимости, которая выраженная бурной реакцией взрослых. Довольно часто встречаются сцены, когда на мониторе прокручивается видео– ролик с легким эротическим подтекстом, который не сразу бывает понятен даже некоторым взрослым. Но присутствующая на просмотре целомудренная бабушка может так бурно отреагировать на увиденное, сделав акцент на «грязи» и «похабщине», что присутствующий рядом трех-четырехлетний ребенок сразу же попросит объяснить ему: «А что это было?!»

В общении со сверстниками, в первую очередь в полоролевых, «семейных», играх, требующих выполнения определенной роли – жениха, невесты, отца, матери, ребенка и т. д., примеряется половая роль, отражающая различные аспекты человеческих отношений, в том числе и сексуальных. Такого рода «семейные» игры в зависимости от информированности детей могут отражать широкий репертуар гендерного поведения взрослых: от подражания поведению родителей (чтение отцом газеты перед телевизором, выполнение матерью работ по дому) до инсценировки домашних скандалов. При участии в играх детей разного возраста младшие сначала выполняют роль дочки, сына, а по мере взросления и обучения переходят на роли матерей и отцов.

По данным В. К. Лосевой и А. И. Лунькова (1995), к 5—6 годам ребенок уже твердо идентифицирует себя с полом и осознает необратимость половой принадлежности. В этом возрасте окончательно формируется константность пола, психологически «переделать» его практически невозможно. Дети даже кукол теперь называют не так, как в 3—4 года («дядя, тетя»), а по взрослому: «мужчина, женщина». К 6 годам ребенок хорошо понимает, что пол – это навсегда и мальчик, когда вырастет, будет мужчиной отцом, а девочка – женщиной и матерью. Правда, в восприятии ребенка дистанция между ним и взрослыми людьми его пола значительно больше, чем между ним и сверстниками другого пола.

Если у некоторых 6-тилетних детей в поведении отчетливо проступают ролевые элементы, то это вовсе не означает, что формирование полоролевого стереотипа начинается в парапубертатном периоде. Просто в переходной зоне (5—7 лет) сосуществуют дети, у которых еще продолжается парапубертатный период, и те, у кого уже начался препубертатный. Наличие этой буферной зоны позволяет несколько притормозить быстроразвивающихся и «подтянуть» тех, кто развивается медленнее.

Если по завершению парапубертатного периода ребенок сохраняет двойственную гендерную аутоидентификацию или вообще избегает этой темы, то это может служить указанием на возможность развития редкого, но наиболее тяжелого сексопатологического синдрома – транссексуализма.

Таким образом, основной характерной особенностью сексуального развития в парапубертатном периоде является формирование полового самосознания. Ребенок для себя отвечает на вопрос «Кто ты?» и к 5—6 годам уже твердо идентифицирует свою половую принадлежность, понимая её необратимость. Сексуальные игры и младенческая мастурбация – еще условно-сексуальное поведение, отражающее первые шаги в сексуальном развитии на данном онтогенетическом этапе.

Глава 4. Препубертатный период

Следующий этап онтогенеза сексуальности – препубертатный или предподростковый период – длится с 5—7 до 11—13 лет. Это время формирования полоролевого поведения (или полоролевого стереотипа). В некоторых научных работах и в художественной литературе этот возраст иногда называют отроческим. Собственно, в словаре Даля устаревший термин отрок означал ребенка с 7 до 15 лет, младшего княжеского пажа, работника (слугу или батрака) и просто шалуна, сорвиголову. Отрочество – возраст между детством и юностью, и если традиционно считать юностью возраст от 14 до 18 лет, то именно отрочество с учетом акселерации развития во второй половине ХХ века почти идеально заполняет предподростковую возрастную нишу. В педагогике это младший и «полусредний» школьный возраст.

Если формирование полового самосознания в ранние годы отвечает на главный эволюционный вопрос «кто ты – мужчина или женщина?», то становление полоролевого стереотипа отвечает на не менее важный вопрос: «какой или какая ты?». Основная задача этого этапа – оснастить развивающуюся сексуальность инструментом репрезентации своей половой сущности и системой ожиданий по отношению к будущему партнеру, позволяющей прогнозировать его поведение.

Половые роли выходят за рамки собственно полового поведения и захватывают широкий спектр психологических, социальных и культурных отличий мужчины и женщины. Система половых ролей достраивает половое самосознание и формирует феномен половой идентичности. Половая роль – это определенная система предписаний и стандартов поведения, которые должен усвоить и которым должен соответствовать индивид, чтобы его признали мужчиной или женщиной. Половая идентичность – единство поведения и самосознания индивида, причисляющего себя к определенному полу и ориентирующегося на требования соответствующей половой роли. По выражению Мани, «половая идентичность – это субъективное переживание половой роли, а половая роль – публичное выражение половой идентичности», которое может быть представлено утверждением «Я как женщина» или «Я как мужчина».

Для предметного вхождения в полоролевое поведение необходимо остановиться на анализе термина «идентичность». В отечественной психологии используются два схожих понятия: половая идентичность и гендерная идентичность. Однако за каждым термином стоит различное понимание данного феномена. Так термин «половая идентичность» используют исследователи, придерживающиеся взглядов, согласно которым «женское» или «мужское» в личности во многом биологически детерминировано. Термин «гендерная идентичность» предпочитают те, кто «создание гендера» считает элементом культуры, а «мужское» и «женское» представляет как социальные конструкты» (Кон И. С. 1989).

Во многих отечественных работах и в переведенных на русский язык трудах западных исследователей по воле переводчиков данные термины часто используются как синонимичные и взаимозаменяемые. По сути, для описания дихотомии социального и биологического в онтогенезе сексуальности необходимы минимум два понятия. В русском языке эквивалентом биологического является «половой» (например, отбор, диморфизм, размножение, инстинкт, влечение и т. д.). Соответственно, понятие «сексуальный» относится к переживаниям, чувствам и поведению, а также некоторым физиологическим компонентам копулятивного цикла, то есть включает преимущественно социально-психологические категории. В зарубежной литературе аналогом термина «пол» является «sex», поэтому понятие «гендерный» во многом охватывает те же функции, что и «сексуальный» в русскоязычной литературе, одновременно разделяя эти понятия на «мужское» и «женское». Зато в русском языке понятие «сексуальный» включает многое из того, что в англоязычной литературе обозначено как «эротический». Эта понятийная ассиметрия вызывает известные разночтения при попытке разграничения перечисленных феноменов. Есть еще и определенные терминологические традиции в естественных и гуманитарных науках, поэтому известное смещение понятий, которое иногда порождает иллюзию нового знания, было бы крайне неразумно возводить в абсолют истины. К тому же, научная объективность требует при использовании терминологических конструкций точно указать, в рамках какой из граничных концепций рассматривается та или иная проблема. Эти соображения в равной степени касаются и набирающего популярность в сексологии термина «идентичность».

«Идентичность» – одно из относительно новых понятий в психологии личности – получило известность благодаря работам Эрика Эриксона. Психология начинала разработку этого вопроса с проблем половой идентичности – осознанной принадлежности человека к определенному полу. По мнению И. С. Кона, половая идентичность – результат сложного биосоциального процесса, соединяющего онтогенез, половую социализацию и развитие самосознания. Половая идентичность — одна из базовых характеристик личности, обуславливающих психологическое и социальное развитие человека, формируется в результате психологической интериоризации мужских или женских черт, в процессе взаимодействия «Я» и других, в ходе социализации. Это аспект самосознания, описывающий переживание человеком себя как представителя определенного пола, осознание своей принадлежности к полу в социальном контексте, то есть осознание и переживание индивидом позиции Я по отношению к конкретным образцам или эталонам пола. Половая принадлежность – это первая категория, в которой ребенок осмысливает свое собственное «Я» и первичная половая идентичность складывается обычно уже к трем-четырем годам, но по мере развития и взросления содержание идентичности меняется.

При условном разделении этапов формирования половой идентичности и усвоения половой роли в детском возрасте существует несколько теорий, которые отталкиваются от половой социализации ребенка. Например, теория половой идентификации – одна из альтернативных теорий половой социализации, при которой полагают, что ребенок бессознательно имитирует половое поведение взрослых своего пола, прежде всего, родителей. Теория половой самокатегоризации полагает, что ребенок вначале усваивает представления о том, что значит быть мужчиной или женщиной, затем определяет себя как мальчика или девочку и старается вести себя соответственно этому пониманию. Теория половой типизации постулирует, что осознание собственной половой принадлежности происходит вследствие подкрепления соответствующего поведения со стороны окружающих

Рассмотрим некоторые из теорий, чтобы иметь представление о многообразии подходов к сексуальному развитию. Например, сторонники теории моделирования опираются на взгляды 3. Фрейда, согласно которым ребенок, не осознавая этого, идентифицирует себя с родителем своего пола и имитирует его поведение. Впоследствии моделирование стали связывать с имитацией поведения не только родителей, но и других людей. Самый сильный довод в пользу этой теории – тот, что дети действительно чаще ориентируются на взрослых своего пола и, игнорируя моделирование, невозможно понять другие механизмы полоролевой дифференциации. Однако остается неясным, почему все-таки дети предпочитают идентификацию с тем или иным полом.

Познавательная теория утверждает, что ребенок сначала воспринимает себя как мальчика или девочку, вслед за тем узнает о связанном с полом поведении и стремится вести себя подобающим образом. Теория социального научения придает решающее значение механизмам поощрения-порицания: мальчиков поощряют за маскулинное и порицают за фемининное поведение, а девочек – наоборот. По мнению специалистов в области детской сексуальности слабое место последних двух теорий состоит в том, что многие различия в поведении мальчиков и девочек не являются результатом обучения и научения, а нередко формируются вопреки ним.

Языковая теория исходит из того, что, говоря или понимая речь, человек производит соответствующее речевой модели действие. По мнению В. М. Шкловского, многие вещи не возникли из-за невозможности их назвать. Согласно этой теории, воспринимаемая ребенком информация (не только речь, но и музыка речи – тон, тембр, ритмика, и язык жестов и прикосновений) сигнализирует ему о его половой принадлежности и влияет на выбор объекта для моделирования и реакции на обучение и научение. С учетом того, что на ранних этапах развития ведущую роль играет правое полушарие мозга, обеспечивающее целостное и неосознаваемое восприятие информации, степень правдоподобия этой теории признается достаточно высокой. В отличие от обучения, опирающегося на познавательные механизмы, научение – процесс и результат приобретения индивидуального опыта, опирающиеся на бессознательные и эмоциональные механизмы.

Стадиальная теория подчеркивает не собственно механизмы половой дифференциации сознания, а закономерности ее развития во времени: сначала усвоение стандартов социального поведения и обучение специфическому для конкретного пола поведению, затем сопоставление себя с другими людьми, осознание необратимости своего пола и следование «правилам пола» уже по внутренним, интериоризованным, а не внешним мотивам.

Г. Блюм (1996) говорит о меньшей очерченности и смешанности процесса идентификации у женщин по сравнению с мужчинами. E. Eриксон (1996) уравнивает идентификацию и идентичность как состояния, в то же время, разграничивая их во времени развития индивида. Однако в современных работах содержится и другой взгляд на соотношение понятий «идентичность» и «идентификация», в частности, как на «состояние» и «процесс» (Ремшмидт Х., 1994). Внешним проявлением идентификации можно считать имитативное поведение, которое универсально для животного мира (Корнетов А. Н., Самохвалов В. П., 1990). А. И. Белкин (1979) полагал, что идентификации всегда предшествует дистинкция – негативизация черт противоположного пола.

Гендерная идентичность строится как на образе тела, так и на поведенческих и характерологических стандартах пола. В работах Е. Т. Соколовой, Н. С. Бурлаковой и Ф. Лэонтиу (2001) гендерная идентичность понимается как частный случай аутоидентичности, благодаря которой возникает субъективное «чувство пола», развиваются модели поведения по маскулинному или фемининному типу и реализуются желаемые выборы сексуального партнера. Относительно позднее «образующее» гендерной идентичности – половая роль и психосексуальные ориентации, – в большей мере принято считать продуктом психосоциального развития личности.

По мнению Е. П. Ильина (2002) генитальная внешность задает взрослым определенную программу воспитания и обучения ребенка половой роли в соответствии с культурными традициями данного общества, то есть представлениями о том, какими должны быть мужчины и женщины.

В. Е. Каган определяет половую идентичность как «соотнесение личности с телесными, психофизиологическими, психологическими и социокультурными значениями маскулинности и фемининности» и различает следующие ее виды:

1. Базовая идентичность – соотнесение личности с традиционными, восходящими к филогенетическим, половым различиям, альтернативным представлениям о маскулинности и фемининности; этот вид идентичности детерминирован психо-физиологически.

2. Ролевая идентичность – соотнесение поведения и переживаний личности с существующими в данной культуре и в данное время полоролевыми стереотипами; детерминирована влияниями среды.

3. Персональная идентичность – интегрирует первую и вторую и характеризует соотнесение личности с маскулинностью/фемининностью в контексте индивидуального опыта межличностного общения и совместной деятельности.

По представлениям автора, если базовая идентичность стабильна, то на уровнях ролевой и персональной идет непрекращающийся процесс половой идентификации. В. Е. Каган выделяет также условия половой идентичности:

а) внешние – существующие в культуре представления о половых ролях и стереотипах поведения и переживаний;

б) внутренние психические – связанные с нейрофизиологическими характеристиками индивида (в частности, функциональной асимметрией полушарий головного мозга) и задающие определенные особенности познавательной и эмоциональной переработки средовых влияний и границы их восприятия;

в) внутренние психологические – смысловые установки личности, которые опосредуют влияние двух предыдущих условий.

Исследования Джурарда указывают на опасность родительских предписаний, запрещающих детям открыто выражать чувства боли или страха. Такие запреты, которые чаще испытывают мальчики, могут в дальнейшем отрицательно влиять на здоровье и стать причиной безвременной смерти, когда мужчина не чувствует себя бесстрастным, борющимся, преуспевающим и нечувствительным. Если мальчикам запрещать играть в куклы, то препятствует естественному желанию проигрывать свою эмоциональную жизненную драму, используя кукол в роли людей. Многие девочки, отлученные от игры в машинки, лишаются естественного желания научиться манипулировать предметами. Когда общество проводит жесткую границу между мужскими и женскими ролями, пересечение этой границы, отступление от половых стереотипов, часто происходит в завуалированной форме. Часто сильный, резкий мужчина – это тот, кто отрекся от своих более мягких черт; хрупкая, слабая женщина – одна из тех, кто отказался от своих агрессивных сторон. Каждый из них ощущает потерю.

Известно, что формирование индивидуального восприятия сексуальности происходит в процессе воспитания и отчасти основывается на отношении родителей к вопросам любви и сексуальных отношений. Это проявляется порой не только в конкретных высказываниях, или действиях родителей, но и в представлении ребенка о своих родителях. Например, мнение о «святости» и непогрешимости матери может сформировать у девочки огромный комплекс вины за собственные «нехорошие» действия и мысли. Иногда это может быть связано с мастурбацией. Возникает чувство вины за непозволительные действия, приводящие к удовольствию. Сам факт мастурбации может вытесняться из сферы сознательного, однако остается рефлекторная связь между сексуальным возбуждением и мучительным чувством стыда и вины.

Сами родители, по мнению некоторых авторов, делятся на 4 группы по их отношению к вопросам половой социализации детей.

Репрессивные родители. Они внушают ребенку, что секс и половая жизнь – грязь и непристойность. Вся их деятельность по половому воспитанию сводится к строгим фразам: «это неприлично», «так нельзя», «это опасно» и т. д.

Избегающие родители. Эти родители всеми методами избегают разговоров на половые темы или сводят их к длинным нудным лекциям.

Навязчивые родители. Эти родители рассматривают секс как полезное и здоровое человеческое явление, но секс у них – в центре жизни. Они могут выставлять напоказ детям свою половую жизнь, приводя малышей в полное замешательство, раздражая и подавляя их.

Экспрессивные родители. Родители с таким отношением к половым вопросам не выделяют проблемы секса из остальных других проблем, но считают их не заслуживающими того, чтобы сосредотачивать на сексуальности своего внимания. Они рассматривают секс как естественный жизненный процесс, и при необходимости, готовы открыто обсуждать все связанные с ним вопросы. Считая, что это совершенно нормальное здоровое явление они устанавливают определенные рамки поведения для детей.

Очевидно, что эта типология родителей не полная и здесь не хватает пятой группы – «оптимальных» родителей, которые просто и доступно отвечают детям на все интересующие их вопросы, живут дружно, в любви и гармонии, показывают своим личным примером тот идеал отношений, который они бы хотели видеть у своих детей. Но даже у этих родителей различные пути достижения целей половой социализации.

Согласно Карлу Юнгу, каждая личность имеет как мужские, так и женские черты и для достижения целостности необходимо осознать и развить все стороны личности. Это, конечно, не отрицает и не умаляет естественной разницы между полами, которую устанавливает природа. Тем не менее, углубление дифференциации половых ролей проявляется в том, что мальчики на каком-то этапе больше предпочтения отдают математике, физике, а девочки литературе, иностранным языкам, биологии. Рассогласование образов идеального и реального «Я» у мальчиков с возрастом усиливается, а у девочек нет, мальчики больше чем девочки подвержены травмирующему влиянию разлучения с семьей. Обыденное сознание сильно преувеличивает альтруистическую репутацию девочек. Мальчики выполняют мужские задания лучше девочек, но в старших классах при соревновании с девочками уступают им. Существует обилие опросов по половым ролям в этом возрастном периоде, в которых подчеркивается существенное влияние на половые роли исторических, социальных, педагогических аспектов, обусловленных множеством причин.

На возраст ребенка с 5—7 лет до 11—13 лет приходится ответственная пора формирования стереотипа полоролевого поведения. Мальчикам и девочкам за короткий срок необходимо усвоить основные стандарты, предписания, нормы, ожидания, разумеется, с поправкой на возраст, которые существуют в социокультурном окружении для мужчин и женщин. Возрастной интервал старта (и финиша) этой гендерной гонки в два года не случаен, за его пределами лежат случаи задержки или ускорения психосексуального развития.

Возраст пяти-семи лет – время активного подготовительного социокультурного развития и психосексуальной дифференциации. На этом, предстартовом этапе моделируются способности конструктивного общения со сверстниками, старшими и младшими по возрасту, складываются интересы и предпочтения определенных видов деятельности, представления о жизни семьи и многое другое. Ключевые социальные факторы, способствующие формированию полоролевого поведения – это общение в семье и в большей степени со сверстниками. Некоторые авторы сравнивают психосексуальную дифференциацию с овладением чтением, где знание букв – еще не умение читать, и, тем более, не потребность в чтении или знакомстве с литературой. Джон Мани сравнивал процесс психосексуальной дифференциации с передачей эстафеты усложняющихся программ развития от одного уровня к другому. При каждой такой передаче возможны ошибки. Они переносятся в последующие программы, увеличивая риск отклонений в ходе дальнейшей дифференциации. И. С. Кон считает, что, по многим параметрам социального и эмоционального развития ребенка решающую роль играют не родители, а сверстники, которые замечают нарушение неписаного гендерного кода и жестоко наказывают его нарушителей. Причем женственных мальчиков отвергают мальчики, зато их охотно принимают девочки, а маскулинных девочек, наоборот, отталкивают девочки, но принимают мальчики..

Референтные группы (источники моделей поведения), по М. Кле (1990), включают: 1) сверстников – эта группа определяет вкусы, предпочтения, язык и способы индивидуальных или половых взаимодействий, т. е. модели поведения, соотносимые с изменчивыми социальными и культуральными нормами; 2) родителей – в тех сферах, где культурные нормы стабильны и тогда, когда решения имеют долговременные последствия.