Текст книги "Последний трамвай (СИ)"

Автор книги: Евгений Атапин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  Вячеслав оказался поздно вечером далеко от дома. Навестив друга и засидевшись до позднего вечера за рюмкой, другой, он отказался от предложения переночевать и отправился к автобусной остановке. Автобусы еще ходили, но выпитые четыре рюмки ослабили внимание Вячеслава и он сел не в свой автобус. Темень за окном автобуса мешала сразу сориентироваться, и Слава понял, что едет не в том направлении только минут через сорок.

  – Простите – обратился он к пассажирам – до улицы Клинической далеко еще?

  – Ты парень уехал совсем в другую сторону – ответили ему пассажиры – тебе нужно выйти, пересесть и ехать обратно.

  Он так и сделал. Место, в котором оказался Слава, было ему не знакомо. Старые, почерневшие от времени, перекошенные, одно и двухэтажные домишки, повалившиеся заборы, потрескавшийся асфальт, создавали району репутацию трущоб. Уличные фонари (через один разбитые) освящали тусклым, желтым светом унылое место. Окна домов в этом богом забытом месте не светились, лишь отражали свет уличных фонарей. Жители близлежащих домов не подавали признаки жизни. Тревога завладела душой Вячеслава, заставив его подумать о количестве денег в бумажнике, лишится которых, оказавшись жертвой грабежа в столь мрачном месте было весьма возможно. Слава перебежал улицу, вдоль которой тянулись трамвайные пути, и спрятался в тени автобусной остановки, ожидая обратного автобуса. Слившись с темнотой, чтоб не привлекать внимания, Слава покрепче застегнулся, так как безоблачное небо с блеском ярких звезд, обещало холодную октябрьскую ночь. Время приближалось к двенадцати, и шансы дождаться транспорта уменьшались с каждой минутой. Идея вызвать такси оказалась неосуществимой, Слава понятия не имел, где находится. Название улицы на домах не указывалось, спросить было не у кого. Короткая осенняя куртка плохо согревала, пар от дыхания явился признаком снижения температуры. Слава рискнул закурить, пряча огонек в полусогнутых пальцах. Он решил подождать минут десять, и если не повезет отправится пешком в надежде дойти до более цивилизованного места. Главное идти вдоль трамвайных путей, куда ни будь выведут. Вдруг шум мотора нарушил тишину, свет фар освятил асфальт с правой стороны дороги. Выехал автомобиль. Вячеслав выбросил недокуренную сигарету и замахал рукой, прося водителя остановиться.

  – Стой – крикнул он – стой.

  Автомобиль остановился в нескольких метрах от него. Слава подбежал к машине в надежде договориться, но водитель тут же нажал на газ и скрылся в темноте улицы, обдав Вячеслава выхлопными газами.

  – Черт – выругался Слава, прибавив еще пару слов покрепче.

  Он вернулся к остановке, где продолжил ждать транспорт, теряя надежду. Перевалило за полночь. Нежилые и, по всей видимости, заброшенные дома, грозно взирали на Вячеслава темными окнами. Стояла тишина больше подходящая для лесной глуши. Перспектива замерзнуть на остановке пугала больше чем встреча с грабителями. Руки начинали мерзнуть, начинали мерзнуть и уши. Слава, попрыгав и подышав в ладони, принял решение идти. Так был шанс добраться до дома, хотя бы к утру. Слава застегнулся, засунул руки в карманы, и, приподняв плечи, направился в сторону умчавшегося автомобиля. Приняв решение не сворачивать в сторону от трамвайных путей, он прошел метров двадцать, когда сзади него послышался стук колес. Слава обернулся. Из за почерневшего от времени, деревянного, мертвого дома вывернул трамвай. Он ехал на приличной скорости, ослепив Вячеслава светом фар. Слава вернулся к остановке и замахал обеими руками, умоляя водителя остановиться. В кабине водителя было темно, номер трамвая не высвечивался, но в самом салоне горел свет и были люди. Трамвай замедлил скорость и остановился. Вячеслав подбежал к нему, двери перед ним отворились. Он запрыгнул в салон, мельком оглядев пассажиров. Толстая женщина с кондукторской сумкой с улыбкой посмотрела на нового пассажира. Слава улыбнулся в ответ.

  – Спасибо – произнес он, на радостях – до Клинической доедем?

  – Прямиком туда – ответила толстуха и еще шире улыбнулась.

   Слава полез в карман за деньгами, отсчитал мелочь и протянул их кондуктору.

  – Заберите – попросила женщина с кондукторской сумкой – ночных пассажиров возим бесплатно.

   Обрадованный Вячеслав не обратил внимание на странность ситуации, он даже не обратил внимание на странный головной убор кондуктора и странный внешний вид. Он сел на свободное сиденье возле окна и уставился в окно, где тусклые фонари не давали достаточно света, отчего большинство низких, деревянных строений тонули во мраке. Пешеходов не наблюдалось. Лишь один автомобиль проехал навстречу трамваю. Интересно, что это за район, и в какой части города находится? Слава никогда здесь не был. Он всматривался в силуэты захолустных строений и прикидывал время, за которое доберется домой, когда услышал позади себя смех. Слава обернулся к попутчикам. Через проход от него сидел мужчина, в зимней шапке и с черной, до груди бородой. Бородатый пристально смотрел на Вячеслава, после чего отвернулся и что то забормотал себе под нос.

   За бородатым сидел еще один мужчина, с темным от загара и морщинистым лицом. В кепке и осенней куртке он ничем бы не привлекал к себе внимание, если бы не его руки. Руки второго мужчины на каждом пальце были унизаны золотыми, женскими кольцами. На обычном, пожилом мужике женские украшения выглядели нелепо, если не сказать глупо. Этот окольцованный, о чем то задумавшись, смотрел в темноту ночи за окном трамвая.

   Еще дальше сидел молодой парень в узких джинсах и летней ветровке. Его зачесанные к верху волосы образовывали петушиный гребень, сами же волосы были окрашены краской для волос в белый цвет. Выражение лица блондина было глуповатым. Это он издавал смешки. Встретившись с Вячеславом взглядом, блондин тут же расширил пальцами глаза и сместил зрачки к переносице, высунув при этом язык. Более идиотской гримасы вообразить трудно. Глупая выходка блондина не рассмешила Славу, а скорее вселила в него первые ростки страха.

  За блондином сидела женщина кондуктор на месте для кондуктора. Она как было упомянуто, была весьма упитанна, в летней широкополой шляпе и обвешана яркими, дешевыми украшениями. Большое количество цепочек и бус свисало с шеи женщины, на по локоть открытых руках красовалось несколько браслетов и колец. Женщина негромко пела, но под стук колес слова песни не слышались.

  На самом заднем сиденье расположилась неухоженного вида бабушка. Неопределенного цвета грязный, рваный свитер, грязная юбка, на ногах черные от грязи носки, торчащие из под разбитых сандалий придавали бабушке вид бомжихи. Грязные, слипшимися патлами свисающие волосы, чумазое лицо, беззубый рот подчеркивали создавшийся образ. Рядом с ней стояла сумка набитая грязным тряпьем и помоями. Бомжиха что то злобно бурчала себе под нос.

  За спиной Вячеслава, через одно сиденье и в одном с ним ряду, сидела девушка в длинном, черном плаще и с длинными, черными волосами. Карие глаза девушки, обведенные черным цветом, косили. Один ее глаз уставился прямо на Вячеслава, второй сместился к кончику носа, будто увидел там муху. Ее губы так же накрашенные черным цветом, резко выделялись на бледном лице. На нижней губе девушки красовался пирсинг, над верхней губой располагалась мушка. Несмотря на косоглазие, девушка была красива, но красива необычной, странной, чуть даже жутковатой красотой. Неформалкой, про себя окрестил ее Слава.

  Бородатый смотрел на Славу, пытаясь взглядом и мимикой донести до него некую информацию. Он постоянно кивал назад и делал недоуменные глаза. Вячеслав отвернулся, но в отражении окна продолжал видеть бородатого, пытающегося привлечь внимание Славы. Вячеслав опять посмотрел на попутчика, встретившись с ним взглядом. Бородатый все так же кивал назад и строил на лице выражение недоумения. Слава насторожился.

  – Вы ничего не заметили, мастер – наконец обратился он к Славе.

  – Вы мне? – показал на себя пальцем Вячеслав.

  – Да, вам.

  – Нууу, а что я должен был заметить?

  – Их поменяли, они ненастоящие.

  – Кого их?

  – Ну их – бородатый кивнул назад, указывая на остальных пассажиров вместе с кондуктором.

  – В смысле?

  – В смысле их заменили, они не те за кого себя выдают.

  – А кто же они?

  – Позвольте представиться – проигнорировал вопрос бородатый. – Погорелов Сергей Геннадиевич.

  – Вячеслав – представился Слава и пожал протянутую руку Погорелова.

  – Хорошо, что я вас встретил мастер – будто не слышал имени бородатый. – Мне кажется, я вас раньше, где то видел.

  – Где же?

  – Вы разве не знаете – Погорелов придвинулся ближе к Славе, заговорщицки на него уставился и заговорил чуть тише. – Уже давно введена программа по замене людей, я вам точно говорю, я выяснял в сорок шестом отделе – бородатый скривил губы и подмигнул Вячеславу. – Но это сугубо между нами.

  Вячеслав убедился, что имеет дело с сумасшедшим.

  – Они делают это для того, чтоб нас лучше контролировать – все так же тихо произнес Погорелов.

  – Кто они?

  – Наше правительство. Но даже правительство поменяли, нами руководят двойники. Поменяли всех президентов, премьер министров, канцлеров. Поменяли лидеров всех стран, поменяли глав государств и главу церкви. Они это уже не они, они все ненастоящие. Я говорю как есть, я выяснял в сорок шестом отделе. Что же теперь будет, мастер? А?

  – Простите – вмешался в разговор сидевший сзади мужчина с кольцами на пальцах. После чего обратился только к одному Вячеславу.– Вы его не слушайте, он не в своем уме.

  – Ясно – произнес Слава.

  – Вас зовут Вячеслав, как я слышал, а меня Николай.

   Придвинувшись ближе, Николай протянул окольцованную руку Славе. Вячеслав пожал ее.

  – Мы все тут не совсем здоровы – добавил Коля. – Все не в своем уме.

   Вячеслав еще раз подозрительно посмотрел на окружающих.

  Бомжиха на заднем сиденье начала орать, выражая негодование по поводу того, что раньше только в туалетах воняло, а теперь на каждом углу.

  – Раньше только в толчках дерьмом несло, а сейчас везде и повсюду – орала она на весь трамвай.

  – Заткнись – посоветовала ей кондуктор – от тебя и несет.

   Погорелов, лишившись слушателя, продолжал бубнить сам себе про двойников, про замену людей и о том, что царь ненастоящий.

  – Мы все здесь нездоровые – продолжал высказываться Николай. – Особенно мужики. А ведь это все из за женщин. Они сосут из нас энергию, ничего не предлагая взамен. Вы понимаете Вячеслав? Они нас опустошают изнутри.

  Кто то встал между Славой и Николаем. Вячеслав поднял голову и увидел неформалку. Девушка стояла над Славой и странно улыбалась ему, уставясь на него одним зрачком, второй зрачок был сведен к носу. Косоглазие, бледное лицо и черная косметика девушки создавали демоническую, необычную красоту.

  – Эээ, простите – обратился к девушке Слава.

   Но неформалка продолжала стоять над душой Славы, растянув черные губы в жутковатой улыбке. Так продолжалось пару минут. Вячеславу стало не по себе. Но через пройденные минуты девушка все же обратилась.

  – Простите, что обращаюсь к вам, но не могли бы вы быть так любезны, не могли бы вы быть настолько добры, чтоб угостить даму сигареткой – попросила она на редкость приятным голосом.

  – Эээ, пожалуйста – протянул сигарету Вячеслав.

   Девушка взяла сигарету, изящно присела, после чего отправилась на свое место, где прикурила и ушла в свои мысли.

  – Они отравили воду в трубах – не заметив того, что Славу отвлекли, продолжал разглагольствовать Николай.

  – Кто? – переспросил Вячеслав. Он пропустил часть разговора, будучи отвлечен странным и красивым созданием. И переход от «сосущих энергию женщин» к «воде в трубах» был им пропущен.

  – Водопроводчики. Они отравили воду в трубах, и теперь каждый раз после того как приму душ, я весь покрываюсь красными язвами – разъяснил Николай. – Я устал писать жалобы.

   Блондин позади них начал кукарекать, потом гавкать, после чего хрюкать, и все это вперемежку с идиотским смехом. Тревога Вячеслава усиливалась с каждой минутой проведенной в этой ненормальной компании.

  – Мастер – опять обратился к Вячеславу бородатый, перебив Николая с его язвами – Я вас не мог где то видеть? Вы случайно не лежали со мной в психушке, в одной палате?

  – Вряд ли – ответил Слава, и чуть отшатнулся от Погорелова.

  – Странно, странно – удивился бородатый – вы поразительно похожи на моего соседа по палате, который, каждую ночь изображал светильник, а я, знаете ли, не могу спать при свете.

  – Для меня очень лестно такое сходство...

  – Кстати – перебил Погорелов – а вы сами не лежали в психбольнице?

  – Бог миловал...

  – А меня упекла жена, после того как у меня начались галлюцинации. Я стал разговаривать с богом. Я молился иконе и во время молитвы захотел отлить. Я спросил у бога « Можно я отлучусь ненадолго?», а бог мне с иконы отвечает «ну уж нет, коли начал, так молись». Когда стало невтерпеж, я опять спросил у бога « Ну можно я схожу, отолью?», а бог мне опять «нет нельзя, молись, как положено». В итоге я целые сутки молился, в течение которых три раза обоссался и один раз обосрался. А на следующий день жена вызвала скорую. Но вот что я хочу вам сказать, мастер. Ведь бог тоже не настоящий, нам его поменяли. Мы ему молимся, а он не тот за кого себя выдает. Да, да, это я вам стопроцентно говорю, я выяснял, в сорок шестом отделе.

  Бомжиха на заднем сиденье предлагала купить у нее трусы с двадцатипроцентной скидкой. Уверяла, что такого супервыгодного предложения больше не последует.

  Трамвай тем временем набирал скорость, вагон пошатывало. И тут до Славы дошла пугающая мысль, мысль о том, что остановки не было, как минимум полчаса и что он заперт в одном вагоне с сумасшедшими. Осознание этого факта здорово напугало Славу. Вячеслав обратился к кондуктору продолжавшей улыбаться и петь.

  – Простите, кондуктор, но вам не кажется, что мы проехали уже несколько остановок? – спросил он.

  – Трамвай скорый, и едет без остановок – ответила женщина, широко улыбаясь.

  – Но почему он так несется?

  – Ну что вы так волнуетесь, молодой человек – ответила толстуха – все трамваи давно в депо и пути свободны, мы одни на дороге.

  – Но все таки, зачем так нестись, и когда будет следующая остановка?

  – Не беспокойтесь, давайте я вам лучше песенку спою.

  И кондуктор запела.

  – Солнышко мое вставай, ласковый и такой красивый... – запела толстуха, при этом сидя на месте кондуктора начала одними руками пританцовывать.

   Вячеслав испугался. Широкополая шляпа, нелепые украшения и ненормальная веселость говорили о том, что кондуктор тоже не в своем уме.

  – А ведь меня вчера избили – обратился к Славе Николай – меня вчера вечером от пинали какие-то каратисты. Они стали через чур агрессивные. А все потому, что в залах, в которых они тренируются плохая энергетика. Вы же понимаете?

   Тем временем трамвай набрал еще большую скорость. Страх завладевший Вячеславом стал чуть ли не паническим. К страху перед безумными попутчиками примешивалась клаустрофобия и безумное желание выбраться от сюда. Слава встал, чтобы дойти до кабинки водителя и попросить его выпустить. Держась за поручни, он двинулся вперед.

  – Водитель, остановитесь – крикнул он продвигаясь к кабинке.– Остановите трамвай!

   Вдруг раздался удар и звук покореженного метала. В свете уличных фонарей Вячеслав увидел как помятая легковушка, сбитая трамваем, улетела в сторону тротуара и перевернулась. Автомобиль остался лежать колесами кверху. Трамвай же помчался дальше.

  – Водитель – закричал во весь голос Слава – остановитесь, вы сбили машину.

  За спиной Вячеслава раздался сатанинский смех бомжихи. Слава обернулся. Никто из пассажиров адекватно не отреагировал на дорожное транспортное происшествие, с возможными, тяжелыми травмами для находящихся в легковушке, либо даже со смертельным исходом.

  Блондин в этот раз громко крякал, неформалка с отрешенным видом рисовала пальцем на стекле, Николай рассказывал что то сам себе про плохую энергетику а кондуктор продолжала петь все ту же самую песню, из репертуара Марины Хлебниковой «ла ла ла, ла ла ла, ла ла ла ла ла ла ла» крутясь туда сюда всей своей громоздкой массой на своем сиденье. Бомжиха же продолжала ржать.

  В это время Погорелов снова обратился к Славе.

  – Меня тоже поменяли, мастер – как будто ничего не произошло, заговорил он. – Я это уже не я. То есть я не настоящий. Меня подменили. А тех, кого еще не поменяли, обязательно поменяют к две тысячи семнадцатому году. Это я вам стопроцентно заявляю. Я выяснял в сорок шестом отделе.

  Но Слава не слушал больше. Оставив за спиной весь этот бред и дикое ржание, держась за поручни, Вячеслав направился к дверке, ведущей в кабину водителя. Вот он ухватился за ручку двери и отодвинул ее в сторону. В кабине было темно. Слава заглянул внутрь. На месте водителя сидело костлявое, лысое существо, одетое в больничную пижаму и в больничные тапочки.

  – Водитель – сказал Вячеслав, после некоторого замешательства. – Остановитесь, вы покалечили людей.

   И тут он повернул к Славе лицо. Слава вздрогнул. На лице водителя читалась полная, умственная деградация. Один глаз сидевшего в кабинке скрылся за верхним веком, второй жутко уставился на Вячеслава. От взгляда этого глаза спина Славы покрылась мурашками. Это был взгляд невменяемого, страдающего тяжелым, психическим расстройством.

  – Пеевые дефать мефт фля пафавыфов ф фефми и инфалифов – произнесло существо в пижаме, сквозь слюни стекающие с уголков губ.

   Вячеслав вышел обратно в салон трамвая и закрыл за собой дверь. После чего повернулся лицом к пассажирам. В салоне внезапно образовалась тишина. Попутчики, сидя на своих местах, пристально и молча уставились на Вячеслава.

  – Трамвай ведет имбецил – дрожащим голосом произнес Вячеслав.

   Пассажиры все так же молчаливо глядели Славе в глаза, после чего, все как один, устрашающе улыбнулись ему, самыми кошмарными улыбками, какие Вячеслав только видел. Их оскалы сумасшедших лишили Славу рассудка, и он заорал. Когда крик исходил на нет, он набирал в рот воздух и снова орал, после чего бросился к окну трамвая, пытаясь разбить его кулаками.

  – Помогите, кто ни будь помогите!!! – кричал Вячеслав колотя кулаками по стеклу.

   За окошком чернел непроглядный мрак.