Текст книги "Румлонская башня"

Автор книги: Евгений Асноревский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Умею! – ответила девица.

– Замечательно! – проговорил Дел старший по слогам. – Не хочу даже проверять твои слова! Ты пройдёшь лишь одно испытание. Пойдём же!

Мелетист вышел из комнаты. За ним последовали Мила и Кристанелла, а секретарь остался один и, тяжело вздохнув, занял своё место за столом.

Длинные проходы резиденции Весельчаков извивались между деревянными дверями, покрашенными в красный цвет. Тут и там сновали члены братства. Скромные вружитки, в серых хламидах с золотыми полосами, могучие ратники, облачённые в кожаные панцири с железными эмблемами Цеха на груди – все они низко кланялись при виде главы Цеха и его супруги. Криста представляла себе, как когда-нибудь будет окружена таким же почётом. Ей легко было вообразить, что склоняющиеся члены братства чествуют не могущественных спутников будущей ратницы, а её саму. Эта открытая не для всех картина жизни цеховых, ещё больше вдохновила девушку и придала ей сил.

«Я готова! Я покажу им всё, на что способна!»

Айдел старший первым достиг тяжёлой двери с огромной медной ручкой и, распахнув её настежь, изящно склонился перед женщинами, пропуская их вперёд. Мила и Криста прошли мимо вежливого главы Цеха и очутились на крутых каменных ступеньках, ведущих вниз, прямиком в подземную часть резиденции братства. Люди быстро спустились в обширный подвал. Низкие белённые своды нависали над головами именитых членов Цеха и их спутницы. Подвальный коридор освещался факелами, воткнутыми в ржавые кольца на стенах. Голоса тут казались громкими и даже немного пугающими. Под землёй было очень пыльно и пылинки быстро разлетались в сухом тёплом воздухе, пропитанном запахом сгоревшего масла. Криста смотрела на приближающуюся чёрную дверь. На лакированной поверхности плясали отражения факельных огоньков. Шаги трёх людей прошелестели в грязноватом коридоре, и затихли, когда Криста и главы Цеха остановилась рядом с суровым каменным порталом, украшенным головой барана.

– Это один из залов для упражнений, – сообщил Мелетист, и перевёл дух. – Сейчас мы войдём в эту обитель искуснейших воителей. Сей зал – священное место для наших бойцов, и туда обычно не допускают даже вружиток. Тебе предстоит увидеть то, что видели лишь избранные. В этом зале куётся могущество нашего братства!

Айдел старший многозначительно помолчал.

– Если ты справишься, девица, – непринуждённо заметила Мила Хора, – мы возьмём тебя в Цех. Только не слишком радуйся! Ратницу подстерегает множество опасностей. Может и не погибнет она во время исполнения поручений Цеха, но могут на девицу напасть со спины, в какой-нибудь дыре, и взять силой. Даже самый жалкий разбойник мечтает овладеть какой-нибудь из наших вружиток, а ещё лучше ратниц. Тот, кто надругается над девицей Цеха Весельчаков, будет иметь особый почёт в компании преступников, ибо таков обычай злодеев Княжества.

– Не пугай нашу гостью, жена! – сказал старший цехмейстер. – Ей же предстоит тяжёлое испытание!

– Благодарю за заботу, – ответила Кристанелла. – Предоставляю всем разбойникам Княжества полное право надругаться надо мной, если они сумеют одолеть меня в поединке.

Айдел старший хохотнул, кивнул жене и медленно проговорил:

– Нет, это воительница просто обязана влиться в наши ряды. Итак, вперёд! Испытаем будущую ратницу!

Глава Цеха толкнул дверь и прошёл в довольно большой зал, с белыми стенами и двумя гранёнными колоннами в центре. Криста и Мила последовали за старшим цехмейстером. Несколько цеховых били тренировочными мечами по деревянным скульптурам, некоторые члены братства упражнялись в рукопашном бое, а кое-кто метал ножи в особую мишень. Увидев главу братства все цеховые остановились и, почтительно вытянувшись, ждали, когда Мелетист объяснит зачем посетил зал для занятий.

– Уделите нам внимание, цеховые! – повелительно сказал Мелетист. – Перед вами девица, мечтающая стать одной из нас. Это знатная и достойная Кристанелла… – тут глава Цеха замолчал и вопросительно посмотрел на свою спутницу.

– Кофина! – негромко подсказала Криста.

– Кристанелла Кофина, – продолжил Айдел старший. – Мы находим эту девицу достойной высокой чести быть ратницей братства! Но прежде должна она, по давнему обычаю, пройти испытание поединком и сразиться с кем-то из членов Цеха! Шлор, может ты выйдешь с девицей?

Огромный Шлор вздрогнул от неожиданного предложения и, слыша вокруг сдержанные смешки, растеряно произнёс:

– Разве могу я драться с девицей, достойный господин и благодетель наш? Должно быть, она не сможет поднять меч, и как же мне тогда сражаться с ней?

– Я готова! – спокойно сказала Криста, и по толпе цеховых пробежал шёпот.

Мелетист посмотрел на отважную гостью и слегка прищурился.

– Не спеши, отважная воительница! – проговорил глава Цеха. – Я, разумеется, пошутил. Мы найдём тебе другого противника, чтобы ты могла достойно показать себя в бою. Ну-ка, Лорина, одень доспехи и покажи Кристе, что за место лучшей ратницы ей придётся подраться.

– Слушаюсь, господин старший цехмейстер, – ответила Лорина.

Девушка была на целую голову выше Кристанеллы. Огромные кулаки ратницы мало уступали размерами кулакам воинов мужчин, а под её лёгкой сорочкой бугрились мускулы.

– Выбери себе защитный доспех, Кристанелла! -приказал Айдел старший.

Обе девушки пошли в дальний угол зала, где были свалены в кучу тренировочные доспехи и мечи.

– Сейчас я покажу тебе твоё место, выскочка! Возвращайся к своим свекольным супам и не лезь в ратное дело, – угрожающе прошипела Лорина.

Криста ничего не ответила. Надев более-менее подходящие по размеру доспех, гостья Цеха подхватила небольшой меч и отправилась в центр зала. Лорина последовал за ней. Встав в позицию, Кристанелла посмотрела на Мелетиста и громко сказала:

– Я готова.

– Начинайте! – повелительно бросил Айдел старший.

Лорина быстро подскочила к противнице и нанесла стремительный удар, целясь в голову. Однако Криста успела присесть. Меч ратницы Цеха просвистел чуть выше закрытой шлемом макушки соперницы. Криста отпрыгнула в сторону и сделала выпад, направляя меч в живот цеховой. Но Лорина парировала удар, и тут же резко выбросила меч в грудь Кристы. Шлепок по доспехам заставил гостью отпрыгнуть назад. Резкая боль разлилась в груди девушки, а цеховые одобрительно загудели, поддерживая свою лучшую ратницу.

«Давай Лорина! Покажи ей!»

Криста слышала крики цеховых, но не собиралась злиться.

«Спокойно! Мне нужен лишь хороший удар!»

Окрылённая успехом Лорина бросилась к сопернице, но Криста была начеку. Гостья ловко парировала выпад ратницы и, отступив влево, стремительно ударила Лорину по руке, в которой та крепко держала меч. Ратница Цеха вскрикнула от злости и боли. Криста отступила на несколько шагов назад и парировала ещё один выпад противницы. Девушки закружились по залу, стараясь улучить момент для атаки. Однако Лорина не хотела ждать. Ратницу злило сопротивление неизвестной девицы, и она желала победить соперницу одним мощным ударом, который заставил бы высовчивую девицу закричать от боли и сдаться. После очередного выпада ратницы, Криста вновь ударила цеховую по руке, а когда та отступала назад, бойкая гостья прыгнула вперёд и быстрым выпадом поразила Лорину прямо в закрытый шлемом лоб. Айдел Мелетист громко захлопал, остальные цеховые последовали его примеру. Слыша хлопки, которыми глава Цеха и ратники наградили её соперницу, Лорина окончательно потеряла терпение. Она бросилась вперёд, нанося размашистые удары, однако Криста легко парировала яростные выпады цеховой. Несколько следующих атак Лорины закончились ничем. Криста продолжала выжидать и в тот миг, когда начинавшая уставать Лорина слишком высоко задрала свой меч, гостья, сделала несколько сложных финтов, а затем сильно и точно ударила в незащищённое место над правым коленом цеховой. Лорина громко вскрикнула и упала на пол.

– Великолепно! – выкрикнул Айдел старший и вновь стал хлопать в ладоши. – Честная победа!

Пока цеховые восторженно хлопали Криста подошла к сопернице и помогла ей подняться. Поклонившись главе Цеха, девушка твёрдо спросила:

– Надеюсь, теперь цеховые удостоят меня особой чести, и я смогу скрестить меч с мужчиной?

– Ты правда этого хочешь? – выдохнула запыхавшаяся Лорина и вытерла ладонью пот со лба.

– Ты ведь была лучшей, – ответила Криста, – но, я одолела тебя. Теперь я хочу вызвать на поединок мужчину. Неужели кто-то из славных воинов Цеха испугается меня? Кто тут боится, что девчонка сможет его побить?

– Кого же ты хочешь вызвать, храбрая девица? -спросил Дел старший. – Ты прошла испытание, и мы не откажем тебе в чести быть принятой в ряды великого Цеха Весельчаков. Зачем тебе доказывать ещё что-то? Но если ты желаешь этого, что ж… Вызови любого мужчину и он примет вызов.

Тишина расползлась по закоулкам подземелья. Все смотрели на необычную девицу-воина. Криста стояла, опустив голову, и, как будто, размышляла.

– Я вызываю… – сказала она и подняла взгляд на Айдела старшего.

– Ну же, кого? – спросил старший цехмейстер.

– Вызываю твоего сына, Айдела Мелетиста младшего! – проговорила Кристанелла и гордо улыбнулась.

Ропот удивления наполнил зал. Цеховые переглядывались и шептали друг другу:

«Это какая-то безумная девица…», «Может она не в своём уме?»

– Ты хочешь вызвать моего сына? – спросил Айдел Мелетист и улыбнулся. – Величайшего воина в истории Княжества?

– Дел должен принять вызов! – гаркнула Мила и с издёвкой посмотрела на Кристу. – Я с удовольствием посмотрю на такое сражение. Эта девица хороша! Может она и одолеет твоего сына.

Кто-то из цеховых рассмеялся, а Айдел старший потёр ладонью лоб и сказал:

– Ты только что побила Лорину, лучшую нашу ратницу. Я думаю, ты достойна чести сражаться с моим сыном, но, увы, он отправился в отдалённое княжество с важным поручением и потому не сможет сейчас принять твой вызов. Есть ли другой боец, с которым ты хотела бы сразиться?

– Привратник Райкаша! – сказала Криста подумав. – Пусть тогда он постоит за честь ратников Цеха, раз великий Дел младший сейчас не может со мной подраться.

– Позовите его! – громко приказал старший цехмейстер.

Вскоре привратник вошёл в зал. На лице его читалось забавное удивление.

– Одень доспехи, возьми меч и сразись с этой девицей, Райкаша! – сказал глава Цеха. – Можешь не щадить её. Покажи всё, что можешь.

– Но господин… – начал было привратник.

– Не спорь, а исполняй приказ! – твёрдым тоном распорядился Мелетист.

Райкаша повиновался.

– Начинайте, – приказал Айдел старший, когда соперники встали друг против друга.

Райкаша взмахнул мечом и быстро атаковал Кристу. Девушка успела парировать выпад цехового. Однако огромная сила удара привратника заставила Кристу пошатнуться и опустить меч к полу. Райкаша бросился на противницу и вновь обрушил на неё удар огромной силы. На этот раз Криста увернулась. Девушка хотела атаковать, но в этот миг привратник пнул соперницу ногой в живот и отбросил на несколько шагов. Стоявшая неподалёку Лорина издала вздох. Однако Криста мгновенно вскочила и уклонилась от нового выпада соперника. Райкаша быстро прыгнул вперёд. Цеховой принялся атаковал гостью быстрыми выпадами. Казалось, что сейчас огромный и сильный боец нанесёт сопернице сокрушительный удар. Но Криста уже прочувствовала движения цехового и теперь ждала… Уклонившись от очередного опасного выпада, девушка собрала все свои силы и ткнула привратника мечом в шею. Оружие ударило в незакрытое лёгким тренировочным шлемом место. Райкаша отпрянул в сторону и принялся судорожно глотать воздух, а затем встал на колено.

– Теперь ты уже не так уверен в том, что мне не место в вашем братстве? – проговорила Криста.

Райкаша сплюнул на пол и поправил шлем. Через несколько мгновений он уже стоял на ногах… Привратник издал яростный крик и бросился к Кристе…

– Довольно! – Айдел Мелетист старший сделал повелительный жест рукой. – Остановитесь и снимите доспехи. Кристанелла Кофина! Ты доказала, что достойна всяческих похвал за свою доблесть. Отныне ты – ратница Цеха! Будь же и впредь доблестной воительницей, и служи на славу нашего братства!

Глава 3. Жрец

После того, как юноша и девушка ушли куда-то и не вернулись их стали искать.

Кронус продолжал нести свои зеленоватые воды, листва маленьких прибрежных деревьев громко шумела, а кроны старых высоких сосен Румлонского леса лишь слегка шептали какие-то загадочные и тихие истории, даже когда на них налетал сильный порыв пахнущего речной водой ветра.

На третий день, люди из деревни наконец-то нашли пропавших влюблённых. У обоих были перерезаны глотки. Девушка лежала полностью обнажённой, а её руки и ноги пережимала чёрная верёвка, сплетённая из неизвестных местным мастерам нитей. Деревенская знахарка осмотрела её тело и сказала, что злодей много раз брал девушку «как обычным способом, так и противным святым заветам трёх богов». Юноша был мёртв, но злодей не взял даже небольшой кошель с деньгами, выпавший из кармана Вярки, и, возможно, вообще не прикасался к телу парня, после того, как перерезал тому горло. Нож юноши валялся рядом с его телом. Крови на ноже не было. Вероятно, Вярка не смог ранить напавшего на них злодея. Разрез забравший жизнь подмастерья сапожника был длинным и глубоким. Служивший когда-то в армии Княжества деревенский ключник клялся, что подобную рану можно нанести одним ударом достаточно длинного и очень острого клинка. Горло девушки было разрезано иначе – крест на крест.

Тела молодых жителей деревни принесли, под жалобное пение женщин, в небольшой храм трёх богов, сложенный из рядов брёвен и диких камней. Бог Солнца, бог Луны и бог неба, молча взирали на тела влюблённых, распростёртые перед их деревянными изваяниями. Статуя бога Солнца представляла собой высокого мужчину с длиной бородой: в руках его лучился маленький, блестящий позолотой, солнечный шар, больше похожий на свернувшегося жёлтого ежа, чем на великое небесное светило. Бог Луны был женщиной. В его длинных волосах, сделанных из соломы, покоился большой месяц, оплетённый соломенными косами и покрашенный серебряной краской. Бога неба представлял деревянный конус, отдалённо напоминающий фигуру человека. Статуя была покрыта множеством изображений восьмиконечных звёзд, окрашенных красными и жёлтыми красками разных оттенков. В воздухе храма чувствовались запахи благовоний и смерти.

Юношу и девушку облачили в белые одежды и положили пред ликами богов на огромную каменную плиту, вырезанную из розового песчаника. Руки мертвецов были соединены. Тела лежали в тишине не менее часа. Считалось, что таким образом умершим дали последний раз побыть вместе и души их танцуют над телами. По прошествии этого времени в храм вошёл жрец, одетый в жёлтую мантию. На шее его красовались три цепи из жёлтого метала, а к каждой из цепей был прикреплён круглый медальон. На одном из медальонов красовалось изображение Солнца, на другом Луны, третий вмещал россыпь целого множества восьмиконечных звёзд.

Жрецу предстояло не менее двух часов творить молитвы, прося богов принять души влюблённых и соединить их вместе, а затем вернуть назад на землю, чтобы их следующая жизнь стала лучше и счастливее предыдущей.

Кроме молитв за умерших и специального обряда посвящения трём богам, который творили для младенцев, жрецы молились об урожае, а также произносили свадебные стихи и брачные клятвы. Но трём богам каждый человек мог молиться сам, даже не приходя в храм и не встречаясь со жрецами. Потому в храме трёх богов не было служб, как в столичном Храме Блестящих крестов, где поклонялись одному богу – создателю мира.

Для новорожденных детей жрецы выбирали имя, спрашивая о нём всех трёх богов по очереди и вынимая из чёрного мешка, наугад, кости с написанными на них буквами. Буквы складывались в имя, и жрецы называли его родителям ребёнка, потому имена жителей Княжества обычно ничего не значили. Нередко родители подправляли выданные жрецами имена, ибо боги могли пошутить и сложить буквы в самые причудливые сочетания. Ребёнок мог получить в качестве имени ругательство или слово, которое невозможно было выговорить. Бывало, что образованные литоны брали имена из разных древних наречий. Но так как большинство жителей Княжества поклонялось трём богам и люди приходили за именем к своим жрецам, имена зачастую были лишь бессмысленным набором звуков, более или менее благозвучных.

Жрец деревни Солонук имел неважную репутацию. Говорили, что он весьма любит оставаться в храме один, но с телами мертвецов, и делает это по какой-то странной причине, о которой в деревне шептались, хихикая, молодые девушки. При этом девицы корчили на своих милых личиках гримасы отвращения. Старики и мужи деревни тоже не обходили стороной тему странной любви своего жреца к чрезмерно длинным бдениям с мертвецами. Жрец не был женат, хотя служителю трёх богов дозволялось иметь три жены – по одной в честь каждого из богов. Таким образом людей привлекали в братию жрецов. Обычным людям, и даже низшим представителям знати, не полагалось больше одной жены. Князья имели право взять себе две жены. Подобно мужчинам высокородные девицы княжеского достоинства могли взять двух мужей. Правда, случалось такое крайне редко. Члены семьи великого князя, и сам правитель, не были ограничены какими-либо рамками и могли брать столько супругов сколько хотели. Однако в случае рождения в семье великого князя большого количества детей только первые трое, в независимости от пола, признавались наследниками престола, и только в случае их смерти остальные дети получали титулы великокняжичей и могли претендовать на трон. Дети жрецов наследовали родителям даже если были десятыми или двенадцатыми в семье (случалось, что жрецы имели по двадцать детей). Таким образом, служители богов, являясь представителями, в основном, самых бедных слоёв населения, получали немалые привилегии, обладая правом на брак с тремя женщинами и, кроме того, любого жреца должны были кормить и обеспечивать жильём жители тех мест, в которых он служил. Однако за все несомненные блага жрец должен был рассчитаться: он постоянно прибывал в опасности, которой подвергался из-за ненависти членов Цеха Чистого Разума. Этот цех давно был объявлен вне закона, но его члены прятались в глубоких подземельях, сокрытых под городами Княжества. Кроме того, мятежный цех имел резиденцию в Хитровой пустоши. Встретив жреца любой религии, члены братства безжалостно убивали его, превратив таким образом статус слуги богов в опаснейшую метку, способную отправить её обладателя на встречу с господами молельщиков, если, конечно, боги действительно ждали души своих служителей в ином мире.

Пока жрец Солонука возносил молитвы в деревенском храме, люди собрались в доме местного старосты. Усадьба старосты была довольно длинным деревянным строением, с внутренним двором и каменным амбарчиком, которым староста гордился вот уже двадцать пять лет.

В большом зале с деревянными колонами, украшенными оленьими рогами, жарко горел камин, хотя на улице было тепло. Люди разговаривали и пили местное вино, тёмный эль и особое крапивное пиво. Гостей собралось не менее двадцати, и все они сидели на колченогих стульях и обтёсанных, гладких. сосновых обрубках. На каждый из этих обрубков староста прикрепил символ, являвшийся частью его фамильного герба. Это была древняя руна, напоминающая букву К.

Староста Солон Кимвертук не был глупым человеком. Не был он также очень добрым или особенно злым.

«Средний человек лучше великого, – говаривал староста, – ведь платит жизни среднюю, а не великую цену!»

Прежде всего Солона интересовала выгода деревни, потому что благополучие подвластного поселения напрямую влияло на его собственное благополучие. Со своими обязанностями он справлялся хорошо, и, хотя должность старосты была не пожизненной, а выборной, Солона неизменно переизбирали, и он занимал свой пост уже многие годы.

Староста был полноват, но не настолько, чтобы полностью утратить подвижность. Немалая сила таилась в кулаках этого широкого в плечах человека, рот которого прятался в длинной и густой русой бороде. Голубые глаза Солона могли выражать самые разные чувства, хотя большую часть времени не выражали почти ничего и казались пустыми, по крайней мере для взгляда малопроницательных людей.

Солон сидел на высоком чёрном кресле. Как он сам говорил: кресло подарил его роду легендарный князь Румлон, который и построил, на самом деле, круглую каменную башню в Румлонском лесу. Башню эту теперь якобы занимал чёрный маг, убийца и насильник, но был ли действительно тот чародей виноват в преступлениях или нет – люди не знали. Страшную лесную башню совершенно точно возвёл не маг. Теперь Румлонская башня действительно выглядела менее разрушенной, как будто кто-то приложил усилия, чтобы её восстановить. Во времена молодости Солона башня представляла собой руины, теперь же она, как говорили, была пригодна даже для проживания человека, имела дубовую дверь и крышу над зубчатым верхом. Однако живёт ли там чёрный маг или хоть кто-то – этого жители Солонука не знали. Быть может, лишь пауки и летучие мыши населяли старый каменный «столп», торчавший на высоком берегу Кронуса будто заброшенный маяк в порту. Башня, кроме того, была намного меньше, чем её живописали любители страшных сказок об опасном Румлонском лесе.

Всё же казалось, что какая-то мрачная сила окружала старинную постройку, и жителям Солонука было очень легко представить себе страшного чёрного мага, выглядывающего из небольшого окошка в верхней части башни.

Даже если бы ужасные преступления неизвестного убийцы и насильника не потрясли умы простых жителей деревни, страх перед башней не исчез бы ещё ближайшие лет сто: очень уж страшные легенды рассказывали о ней дряхлые старики да старухи, и легенды эти запоминали юные, чтобы потом рассказывать своим детям.

Согласно древним сказаниям, башня лишала ума того, кто осмеливался провести в ней хотя бы одну ночь. Сердце смельчака навсегда утрачивало способность чувствовать, а зло полностью овладевало его душой.

Почти все молодые жители Солонука никогда не видели башню. Юноши и девушки сомневались в существовании легендарной постройки, да и в том, что в башне (если она всё же стоит в лесу) может жить страшный злодей. Однако теперь даже самые недоверчивые притихли и испугались, ибо на месте Вярки и Агаши могли быть и другие деревенские парочки, которые не раз беззаботно прохаживались вдоль границ овеянного мрачными преданиями леса. Хотя влюблённые всегда боялись заходить в середину сумрачной чащи, и уж тем более искать легендарную башню, теперь они не чувствовали себя в безопасности даже в близлежащих полях, а родители стали приглядывать за ними более тщательно.

В страшный лес боялись ходить все. Однако именно о походе к башне и должна была пойти речь в доме старосты. Идти или нет в проклятый Румлонский лес? Об этом собрались поговорить многие умудрённые опытом жители деревни и даже некоторые молодые.

Кузнец Вашилка предлагал вооружиться лучшим оружием, какое только было в деревне, набраться храбрости и пойти к башне. У страшной постройки следовало хорошо осмотреться и уже после ворваться внутрь, а затем – убить колдуна или хотя бы прогнать его прочь.

«Только так мы защитим жён и дочерей деревни, – говорил кузнец. – Сколько ещё будет лютовать этот злодей?»

Оружие в Солонуке, правда, было таким каким оно и должно быть в деревне: косы и цепы, да ещё топоры и вилы. Меча и не сыщешь. Разве что староста достанет свой ржавый меч из сундука. О том мече староста любил рассказывать на ежегодной солонукской ярмарке.

«Все вы знаете, что мой прадед был на войне с ройтрунгами и даже сразил их капитана. Меч от которого умер грозный ройтрунг, а был тот воин, кстати говоря, ростом в целую сажень, так вот, меч тот и поныне у меня. Покажу вам на пиру в честь урожая!»

И действительно, на пиру староста доставал из сундука короткий и ржавый меч, совсем затупившийся и малопригодный даже для убийства курицы. Но Солон потрясал клинком в воздухе и громко кричал о чести прадеда – великого воина и грозы проклятых ройтрунгов. Люди потихоньку посмеивались над старостой, но опасались прямо говорить хозяину своё мнение о легендарном мече.

Всё же с мечом или без, со старостой или без него, многие готовы были отважиться на поход к башне. Среди сторонников такого похода были близкие убитых любовников. Но кое-кто разумно заявлял, что есть ли на самом деле в башне колдун или нет – неизвестно. И с этим трудно было спорить. Потому звучал совет сначала послать вперёд разведчиков. Вот только никто не хотел вызваться добровольцем и идти в одиночку, либо в небольшом отряде, в проклятый лес, да ещё и лезть на рожон к опасному тёмному чародею, которого, впрочем, может быть и не было вовсе. Никто в деревне действительно не видел никакого колдуна и не знал ничего о загадочном убийце и насильнике. Кроме того, люди очень боялись тёмных сил, защиты у которых, как известно, просит любой тёмный чародей.

«Нам его не одолеть, если он там, – говорил, мигая своими чёрными большими глазами, сапожник Меркулис. – Боги знают, как я любил моего Вярку – лучшего ученика у меня и не было, но скажу вам, что и так известно всем: чёрный маг может сжечь огнём целую деревню, а для этого ему всего-то и надо, что чихнуть и щёлкнуть пальцами!»

«Глупости! – возражал на это деревенский учитель, брат Афанисий. – Суеверия! Такая сила может быть лишь у старых божеств, которым поклоняется кое-кто в столице, но никак не у простых смертных. Глупости, Меркулис!»

Афанисий, как единственный учитель в деревне, член Братства Книжников и обладатель двух сотен толстых книг в кожаных переплётах, пользовался у местных жителей большим почётом. Он хотел сказать ещё что-то, но мать Вярки – Камарка, встала и согласившись с Афанисием насчёт мнимого могущества чёрного колдуна, добавила:

«Но, если и обладает этот чародей такой силой, всё равно лучше уж сгинуть, попытавшись отомстить. И важно нам защитить тех детей, которые ещё живы. Нельзя трусливо сидеть и ждать новым бесчинств чёрного злодея! Сколько ещё крови должен пролить этот ублюдок, прежде, чем мы решимся остановить его? Или может быть вы хотите бросить родную деревню и сбежать?»

«Вот был бы выход, – отвечал на это Меркулис, поправляя на плечах свою запачканную серую хламиду и встряхивая седыми волосами. – Страх полезен молодцу, но не нужен мертвецу. Лучше уж быть изгнанниками, чем мертвецами, обязанными попасть в компанию, во время жутких бдений, к нашему проклятому Оркинолусу, который предаётся таким занятиям, что если б только трое богов не покровительствовали ему, как своему слуге, то верно поразили бы дурной болезнью в самый его корешок!»

Кое-кто из собравшихся рассмеялся, но многие стали роптать и обвинять Меркулиса в богохульстве.

«Жрец – служитель трёх богов, – сказал кузнец Вашилка, глядя на сапожника своими чёрными, пронзительными глазами. – Негоже тебе оскорблять его, даже если он сам и оскорбит мёртвых, о чём у нас много судачат, но чего ещё никто не видел. Боги знают кого покарать и, наверное, был бы уже жрец сам мертвецом, и лежал под зелёным курганом, в каменном ящике, если бы так оскорблял богов во время своих бдений с мёртвыми!»

Выслушав всех по очереди, староста наконец-то постучал по столу большой деревянной кружкой, в которую он любил наливать собственный крепкий эль. Начавшие всерьёз спорить и оскорблять друг друга люди – мгновенно затихли. Помедлив немного, хозяин дома выпрямился в своём красивом кресле и проговорил громким хриплым голосом, поворачивая голову то к одному гостю, то к другому.

– Я услышал всех. Скажу вам, что сердце моё склоняется к походу в Румлонский лес. Мне самому приятнее идти на встречу опасности, чем от неё прятаться и ждать пока она снова заглянет в наш дом. Нас много, а колдун, если он и правда сидит в башне, это просто человек, пусть и обратившийся к тёмным силам, и он один, а нас, как уже было мною сказано, много. Сила наша в нашем единстве и праведном гневе! Только нужно спросить ещё одного жителя нашей деревни. Жрец Оркинолус служит в храме, у тел, наших потерянных и любимых Вярки и Агаши. Не забудем теперь и об убитой ранее Лине, о смерти которой мы почти забыли, записав её на счёт проезжих разбойников. Хотя должен жрец служить ещё не менее получаса, всё же можем мы на этот раз немного сократить службу, так как нужно нам принять важное решение, а для этого не худо бы выслушать мудрого служителя богов. Пришло время отнести убитых в сад курганов. Могилы для них готовы. Мы поговорим со жрецом, спросим, что думает он о колдуне, Румлонском лесе и походе к этой страшной башне. Думаю, никто здесь не станет возражать. Встанем, друзья! Уже хватит спорить. Пора действовать!

Собравшиеся в доме старосты люди одобрительно зашумели.

– Верно-верно, – проговорил Меркулис. – Вперёд! Спросим у жреца, что он и боги думают о наших планах. Не всё же ему вытаскивать буквы из мешка и давать дурацкие имена нашим детям. Может быть даст он дельный совет, ну или хотя бы поможет нам внести что-то новое в наш спор.

– Да, идёмте в храм! Время дать телам детей покой в удобных каменных кроватях, – проговорила Камарка, и облизнула свои сухие губы, а её дрожащие пальцы мяли тонкий белый платок, украшенный узорами из жёлтых ниток.

Жители Солонука по очереди вставали и кланялись, благодарили хозяина дома за гостеприимство и дельный совет, а после церемониальных прощаний выходили во двор, где продолжали обсуждать поход к башне. Вскоре за ними вышел и сам староста. Солон запер массивную дверь огромным ключом и бросил его в висевшую на боку полотняную сумку, а затем громко и повелительно сказал:

– Вперёд, друзья!

Люди двинулись по главной дороге Солонука. Очень скоро процессия подошла к деревенскому храму. Он находился на лесной опушке, неподалёку от высокого чёрного столба, который обозначал границу деревенских земель.

Староста первым толкнул массивные двери храма и вошёл внутрь. Его примеру последовали все его спутники.

На большой каменной плите лежало не два, а три тела. Белые одежды исчезли с покойников. Тела девушки и юноши были совершенно нагими, как и живое ещё тело жреца Оркинолуса. Жрец совокуплялся с холодным телом Агаши, но не забывал и о мёртвом Вярке, которого он одной рукой держал за мужское естество, пока второй рукой гладил мёртвую грудь убитой девушки. Жрец был так увлечён, что даже не слышал приближения многолюдной процессии.

Возгласы ужаса наполнили храм, и только тогда жрец содрогнулся, и свалился с тела покойницы. Потрясённая Камарка осела на пол, но Солон лишь на мгновение замешкался. Даже не думая придерживаться уместной в храме сдержанности, староста громко выкрикнул ужасное ругательство, потрясшее стены осквернённого святилища. Ещё через мгновение он уже был рядом с Оркинолусом.