Текст книги "ТРИНАДЦАТЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА"

Автор книги: Евгений Дрозд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

ТРИНАДЦАТЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА

Респектабельно обставленный кабинет. За окном весна. Звонит телефон. Представительный мужчина с печатью заботы на благообразном челе поднимает трубку.

«… генеральный директор „Геракла“ слушает… Да, сударыня… да… правильно… вообще-то справки выдает отдел информации, но извольте… да, совершенно верно… искусственное оплодотворение в случае бесплодия по вине мужа… да, феминистки, желающие иметь детей, но не желающие иметь дело с мужчинами, к нам тоже обращаются… вас верно информировали – никаких физических контактов – ампула со спермой донора переносится в матку путем телепортации… ампула активируется, попав в среду с нужным химизмом… нет, сама она растворяется… да, конечно, нет… боюсь, сударыня, мы не сможем оказать вам услуги столь скоро. К сожалению, вам придется немного подождать. Так получилось, что именно на этой неделе вся наша аппаратура находится на профилактическом плановом осмотре… Да и в любом случае, вам все равно пришлось бы сначала получить консультацию у нашего астролога относительно наиболее благоприятной даты зачатия… Да, конечно… Надеюсь увидеть вас в числе наших клиенток в самое ближайшее время… Всего вам доброго, сударыня, всего доброго…»

Трубка брошена на рычаг, выражение дежурной вежливости покидает лицо генерального директора, сменяясь мрачной угрюмостью. Лоб наморщен, брови сдвинуты, взгляд устремлен в одну точку, рука тянется к галстуку, чтобы ослабить узел.

Именно в таком состоянии и застает шефа главный специалист, явившийся с докладом.

– К сожалению, господин директор, у меня неутешительный новости, – говорит он. – Валяйте, Панунцио, я готов к худшему. – Ну, если точнее, новости у меня две – одна хорошая, другая плохая… – Да не тяните же, бога ради! – Хорошая новость заключается в том, что мы выяснили причину происшествия. Это, господин директор, была мощная вспышка на солнце. Очень мощная. А церебротроника у нас весьма тонкая и чувствительная… Но мои ребята уже приступили к разработке системы защиты, так что от повторения подобного… м-м… инцидента мы будем застрахованы. – А плохая? – Как раз во время сбоев в аппаратуру была заправлена новая кассета с ампулами. Пятьдесят штук. И все пятьдесят были выстрелены в неизвестном направлении. – Всего лишь пятьдесят? Ну, убытки не так уж велики, как я думал, – лицо директора светлеет. – Увы, господин директор, это лишь часть плохой новости. Да, если бы они просто пропали в пространстве, то и бог с ними – списать в убыток и все. Но к сожалению это были ампулы последней модификации. Самонаводящиеся. – Что это значит? – Вынырнув в пустом пространстве, эти ампулы будут анализировать состояние среды в радиусе до нескольких десятков метров. Затем, нащупав около себя среду с надлежащим химизмом, они телепортируются автономно. – Разумеется, не спрашивая обладательницу… э-э… «среды с надлежащим химизмом», желает ли она этого… – Боюсь, что так, господин директор. – Слушайте, на кой черт нам понадобилась такая модификация? – Ну как же – с их помощью мы могли бы обслуживать клиенток на дому. Расширение спектра услуг. – Да… Слава богу, газетчики еще ничего не пронюхали. Однако надо подготовить наших юристов и людей из отдела страхования к будущим неприятностям. Кажется, мы поступили неразумно, отказавшись финансировать избирательную кампанию Демиана Павери. Одним из пунктов его программы была легализация абортов. – А скажите, господин директор, – я ведь специалист только по телепортационной технике – есть ли возможность отличить беременность, вызванную применением нашей техники, от обычной, так сказать, беременности? – К сожалению, Панунцио, есть. Все тот же химизм среды. После зачатия, вызванного нашей ампулой, в матке остается своеобразный биохимический знак. Эксперты легко могут распознать его на протяжении всей беременности. Так что нам остается только ждать, как развернутся события. – И уповать на Господа.

Глубокая осень того же года.

Все та же печать заботы на челе генерального директора.

– Итак, Панунцио, как я понимаю, вы завершили работу? – Да, господин директор. Почти. – Почти? – Мы проследили судьбу сорока девяти ампул из пятидесяти. – И каковы результаты?

Главный специалист вставляет дискету в компьютер и на экране монитора возникает план части города, в которой расположен «Геракл». От «Геракла» веером расходится множество цветных пунктиров.

– Это, господин директор, траектории полета наших ампул. Надо сказать – очень красиво легли! Классическое пуассоновское распределение. – Меня интересуют результаты. – Да, конечно. Девятнадцать ампул попали и… м-м… реализовали себя вот в этом комплексе зданий. – Что это за комплекс? – Монастырь св. Бернардина. Женский, разумеется. – Боже мой! Вы не находите, Панунцио, что девятнадцать беременных монашек для одного монастыря – это чересчур? – Да. Епископ того же мнения. Судя по всему, он уже провел расследование и сообразил, в чем дело. – Стало быть, вскорости я буду иметь удовольствие беседовать с Его Преосвященством… Господи, мало нам неприятностей с правительством, так еще и церковь! – А вы, господин директор, скажите епископу, что мы отвечаем лишь за аппаратуру, действующую по законам – физическим и биологическим. А случайностями управляет Господь. Вспышки на солнце и прочие вероятности не по нашему ведомству. Раз такое произошло, значит Господь так захотел. Да и зачатия-то – непорочные. И прецедент уже был… – Боюсь, Его Преосвященство не оценит ваш юмор, Панунцио. Но дальше… – Четырнадцать ампул попали вот в это здание. – А там что? – Увы, господин директор, я вынужден констатировать, что мы весьма неосмотрительно выбрали соседство для нашего «Геракла». Там женский колледж. – И конечно же все четырнадцать ампул сработали как надо? – Ну, поначалу мы думали, что туда попало больше, ибо беременных девиц оказалось шестнадцать. Но мы взяли биохимические пробы и установили, что два случая к нам отношения не имеют. Хотя девицы, пронюхав откуда-то, в чем дело, попытались все на нас навесить. – Еще бы – случай-то какой – и невинности лишиться и честь соблюсти! Однако, Панунцио, зачем было проводить биохимическую экспертизу? Ведь те, которые от нашего «Геракла» понесли, должны быть девственницами? – Господин директор, опомнитесь! В каком веке вы живете? Там не было ни одной девственницы! – Ай-яй-яй! Да это же не колледж, а гнездо разврата какое-то! Вертеп! Э-э, Панунцио! Это что – речь идет о колледже на улице Святых Мучеников? – Да, господин директор. – Но ведь там учится моя дочь! – Да, господин директор. Учится. – Надеюсь, хе-хе, она не… – Увы, господин директор… – Панунцио, вы представляете себе заголовки газет, когда об этом пресса пронюхает? Директор «Геракла», можно сказать – отец-основатель, допускает, чтобы его дочь забеременела от его же аппаратуры! Да меня в инцесте обвинят! – Успокойтесь, господин директор, ваша дочь не входит в число жертв «Геракла». Она среди тех двоих… – Что!? Час от часу не легче! – директор обхватывает голову руками. Следует долгая пауза. Наконец он обретает способность говорить и с горечью произносит: – И это вы называете утешением!.. Ладно, продолжайте, Панунцио… Что остальные ампулы? – Шестнадцать оставшихся, судьбу которых мы проследили, разбились пополам. Восемь из них легли слева, вот здесь… – А что там у нас? – Там бордель… – Но послушайте, Панунцио, тут ведь ничего не должно быть! Они же должны предохраняться! – Они и предохранялись, господин директор, но эффективность наших ампул такова, что… Словом, все сработали. – Да, восемь беременностей в публичном доме это еще хуже, чем девятнадцать в монастыре! Но, по крайней мере, здесь это входит в профессиональный риск, не так ли? Полагаю, отсюда нам ничего не грозит? – Еще как грозит, господин директор. Этот бордель легальный, и как только они пронюхают в чем дело, их профсоюз тут же вчинит нам иск в связи с временной потерей трудоспособности восьмерых сотрудниц.

Директор глубоко вздыхает.

– А остальные восемь? Каких еще собак они на нас напустят? – Весьма крупных, господин директор. Эти восемь ампул попали вот сюда. Тут административная башня, принадлежащая правительству. Министерства, департаменты, резиденции сенатских комитетов и постоянных депутатских комиссий. И здесь, господин директор, прямо мистика какая-то! – А в чем дело? – Там полным-полно женского персонала, но все восемь забеременевших от «Геракла» оказались секретаршами. Вопреки всякой теории вероятностей! Гормоны у них, что ли, более активные?.. – Я чувствую, самые большие неприятности ждут нас здесь? – Боюсь, что так. Экспертизу мы провели тайно, подкупив нужных гинекологов, так что жертвы еще не догадываются, в чем дело. Но уже назревают несколько крупных скандалов. Три или четыре жены тамошних деятелей уже подали на развод, а вы сами понимаете, что это такое для политика. Так что, как только они узнают всю правду, судебных процессов нам не избежать… – Боже мой, боже мой! Все одно к одному! Ну а пятидесятая ампула? Что с ней? – Тут вот какое дело, господин директор. Как я уже говорил, ампулы были разбросаны по закону пуассоновского распределения. Сорок девять штук – неплохая статистика. Так что мы смогли изобразить наиболее вероятную траекторию пятидесятой ампулы. – И? – Скорее всего она попала вот сюда. – А что там? – Не знаю, господин директор, какое-то совершенно засекреченное заведение. Без вывески, но с усиленной охраной. Может быть, что-то связанное с армией. Мы ничего не смогли выяснить. – Еще и армия! – Это только мое предположение. – Все равно. Тут уж придется, видимо, мне за дело браться. Хорошо, Панунцио, вы свободны.

Через несколько дней Панунцио, получив вызов, заходит в кабинет директора и застывает на пороге. В таком виде свое начальство он еще не лицезрел.

Директорский галстук распущен до последнего предела – еще немного и узел развяжется, воротник мятой сорочки расстегнут. Директор производит впечатление пьяного, и через секунду Панунцио убеждается, что так оно и есть.

– Садитесь, Панунцио, берите стакан. Наливайте коньяка. Да больше, больше лейте! Знаете, как в СНГ пьют?.. Вот так! Чин-чин!..

Директор выпивает стакан залпом. Панунцио, пригубив, осторожно ставит свой на стол, смотрит на шефа внимательно.

– Большие неприятности, господин директор? – Как вам сказать, Панунцио. В общем-то да, но все это в прошлом. – Простите?.. – Я выяснил, что это за заведение, в котором пропала наша последняя ампула. Все связи там, наверху, пришлось задействовать. Но выяснил. – Ну и? – На оборону они тоже работают, но в общем контора цивильная. А занимаются они физикой высоких энергий. И знаете, что за штуку они недавно там смастерили? – Откуда мне… – Хроноскоп, вот что! – Хроноскоп?! – Да. Для зондирования прошлых времен и полного выяснения исторической истины. В частности. Так мне объяснили. А я так думаю – для шпионажа… – Простите, господин директор, я что-то не улавливаю связи между… – А я говорю, что у них там теперь есть первая в мире работающая машина времени. И знаете, чье задание они выполняли как раз в тот миг, когда «Геракл» начал плеваться ампулами направо и налево? – Чье же, господин директор? – Задание ватиканской курии. Глубокое зондирование. Исследование событий прошлого более чем двухтысячелетней давности. А место зондирования – территория нынешнего Израиля. Точнее – город Назарет. И что самое интересное, именно в момент этой проклятой вспышки на солнце они зарегистрировали в своей аппаратуре скачок поглощения энергии – как будто в этот миг приборы не просто сканировали прошлое, а перебросили туда определенную, не слишком большую массу… – И эта масса… – Наша ампула…

Панунцио бледнеет и крестится.

– Боже мой, господин директор, – шепчет он, – непорочное зачатие! И мы тому виной!

Внезапно его осеняет некая новая мысль.

– Господин директор, а… скажите – можно установить, кто донор? – Можно. И я это уже сделал. Все пятьдесят ампул от одного донора – Его Божественной Милости Шри Свами Бхактипрабхупадашива. – Это кто такой? Очередной индусский гуру? – Да кой черт, индусский! Настоящее его имя Джозеф Карпентер. В юные годы плотничал в Оклахоме, затем связался с сектой трансцендентальной медитации гуру Махариши Махеш йоги, обучился у него левитации, после чего объявил себя аватарой Кришны и создал собственную секту. Сейчас ему за шестьдесят, но здоров как бык и, говорят, не бедствует. – Он действительно владеет левитацией? Или это фокусы? – Вроде владеет. Я видел фотографии, где он висит безо всякой опоры в воздухе в позе лотоса. И по телевиденью показывали… – А тот, в Иудее, по воде яко по суху ходил. Наследственность… – Меня, Панунцио, другое волнует. Та история много шуму наделала, но это уже дела прошлые. Но ведь через пару месяцев у нас будут сорок девять Его единокровных братьев и сестер! Вот чего я боюсь!..

Оба испуганно переглядываются и осеняют себя знамением креста.