Текст книги "Шпионы, террористы, диверсанты"

Автор книги: Евгений Коршунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Шантажом и угрозами

2 июня 1984 года в бейрутском районе Бурж эль-Баражнех в бюро шиитской организации «Амаль» состоялась необычная пресс-конференция. Иностранным и местным журналистам были представлены два убийцы. Они были завербованы израильскими спецслужбами, чтобы расправиться с шейхом Раджабом Харбом, имамом южно-ливанской деревни Джибшит, видным борцом против израильских оккупантов. К сожалению, убийцам удалось выполнить поручение своих хозяев. Однако через несколько недель они были схвачены патриотами и доставлены в Западный Бейрут, где им и пришлось давать отчет в своем злодеянии.

…За столом, уставленным записывающей аппаратурой, ярко освещенным лампами телевизионщиков, разместились трое – лицом к заполнившим небольшое помещение представителям прессы. В центре – официальный представитель организации «Амаль» шейх Хассан аль-Масри. По обе стороны от него – два небритых парня с мрачными лицами. Это Али Башир и Радван Факиех, жители южноливанского городка Кфар-Тибнит, израильские коллаборационисты, ставшие членами созданных оккупантами отрядов так называемой «национальной гвардии».

Шейх аль-Масри, шиитский священнослужитель, рассказывает об убийстве имама Раджаба Харба, подчеркивая, что оно является лишь одним из многочисленных преступлений, творимых сегодня на ливанской земле. Представитель «Амаль» рассказывает собравшимся об израильских планах создания в оккупированных районах марионеточной («местной») администрации, о так называемой «армии Южного Ливана», которая сколачивается из всякого рода отщепенцев и предателей ливанского народа, подобных тем, кого он сейчас представит журналистам. Затем предоставляет слово Али Баширу.

Тот шмыгает носом, трет покрасневшие глаза, всем своим видом старается вызвать у присутствующих жалость. Говорит он дрожащим голосом, рассказывает об убийстве как посторонний свидетель, называет имена своих сообщников из той же «национальной гвардии» и старается непосредственную вину в смерти имама Харба целиком свалить на них.

«Однажды нас (он опять перечисляет имена своих сообщников) вызвали в израильские казармы в городе Набатия к военному губернатору, назначенному Тель-Авивом и известному нам под именем Абу Юсеф. Абу Юсеф приказал нам убить имама Харба и пообещал заплатить за это каждому по 10 тысяч ливанских фунтов. Мы согласились. В назначенный день, 16 февраля, под вечер, мы вновь собрались в израильских казармах в Набатии – всего восемь человек (и опять идет перечисление имен). Оттуда отправились в деревню Джибшит. Когда стемнело, мы были уже у дома имама, постучали в его дверь. Имам Харб сам открыл ее нам, и один из нас расстрелял его в упор из автомата. Остальные открыли огонь по сторонам, чтобы запугать жителей деревни и помешать им задержать нас. Мы вернулись в Набатию и доложили Абу Юсефу, что его задание выполнено. Он уже знал об этом. Всем нам немедленно было выплачено по 10 тысяч фунтов».

Радван Факиех рассказывает об убийстве примерно в тех же словах. На вопрос журналистов, как они оказались в Бейруте, Али Башир и Радван Факиех отвечают, что прибыли сюда с новыми заданиями израильских спецслужб. На этот раз им было поручено убить нескольких видных деятелей организации «Амаль». И опять за каждый успешный террористический акт им было обещано заплатить по 10 тысяч фунтов каждому. Однако в Бейруте они были схвачены органами безопасности организации «Амаль».

Но израильским агентам, действующим в Западном Бейруте, как уже говорилось в предыдущей главе, совсем не обязательно было получать указания от своих хозяев, обосновавшихся в оккупированных районах Южного Ливана. Об этом лишний раз напомнили события, разыгравшиеся 1 мая 1984 года в двадцати километрах южнее североливанского города Триполи.

В тот день прямо на пост сирийских солдат из состава находящихся в Ливане межарабских сил разъединения вылетела машина, в которой находились три израильтянина. Увидев сирийцев, они открыли по ним огонь и пытались бежать, но были схвачены. В их машине, кроме оружия, оказалась радио– и фотоаппаратура. Было ясно, что они выполняли в расположении сирийских войск разведывательную миссию.

Однако как только стало известно об их аресте, Тель-Авив немедленно принялся разыгрывать из себя чуть ли не оскорбленную невинность, утверждая, что арестованные раскатывали по Северному Ливану в туристических целях и вообще они – «дипломаты» и обладают дипломатическим иммунитетом, на основании чего Сирия должна немедленно освободить их, согласно соответствующей Женевской конвенции!

Как видите, когда ему нужно, Тель-Авив апеллирует и к этой конвенции, которую сам постоянно и нагло нарушает!

Но откуда же взялись в Северном Ливане израильские «дипломаты»? А пребывание их на ливанской земле объясняется просто. В июне 1982 года, вторгшись в Ливан, израильские агрессоры притащили сюда на своих штыках и самозваную «дипломатическую миссию», которая нагло обосновалась в бейрутском пригороде Ярзе – неподалеку от президентского дворца и ливанского министерства обороны. Именно этой «миссией» диктовались тогда ливанским властям «политические» условия, именно с помощью ее навязывалось Ливану так называемое «Соглашение 17 мая» (1983 года), превращавшее Ливан в израильский протекторат. «Бюро связи», как стала именоваться эта самая «миссия», после подписания «Соглашения 17 мая» раздулось, как насосавшийся крови клоп. А в феврале 1984 года в Ливане произошли события, в результате которых американская и израильская политика в этой стране получили сильнейший удар, а «Соглашение 17 мая» было выкинуто в мусорную корзинку. Ливанские власти, то есть новое ливанское правительство, сформированное известным политическим деятелем Рашидом Караме, потребовали, чтобы самозваные «дипломаты» немедленно убрались из страны. Но «Бюро связи» лишь перебралось в местечко Дбайя, в район, контролируемый правохристианскими силами, где и продолжало плести заговоры и интриговать, чтобы сорвать любые позитивные тенденции во внутриполитической жизни Ливана.

Местные газеты обвиняли его в организации срыва прекращений огня на «традиционных фронтах» гражданской войны в Ливане и в разжигании в стране новых кровавых столкновений между противоборствующими сторонами. Писалось, что в Дбайе создан подлинный шпионско-террористический центр. Именно его сотрудниками и были «туристы», попавшие в руки сирийцев.

В конце концов израильским «дипломатам» пришлось убраться из Ливана, и комплекс зданий, которые они занимали, опустел. Но, как показывает рассказ израильской наемницы Лор аль-Хашем, в Восточном Бейруте преспокойно действует израильская резидентура, направляющая террористические акции против районов, контролируемых национально-патриотическими силами. Ее методы вербовки традиционны: запугивание, шантаж, подкуп. Агенты – ливанцы и палестинцы, так или иначе попавшие в поле зрения «Моссада», АМАН или «Шин-Бета».

В июне 1983 года мне довелось встречаться в Бейруте с Саадуном Хуссейном, ливанским журналистом, побывавшим в печально известном израильском концлагере Ансар, долгое время существовавшем неподалеку от города Набатия. В лапы оккупантов Саадун Хуссейн попал в конце июня 1982 года в Южном Ливане. Его схватили во время облавы в одной из южноливанских деревень неподалеку от города Тир. Израильские солдаты оцепили деревню, согнали на площадь всех мужчин – от 12 лет и старше, арестовали и увезли их. Всего было схвачено около 400 человек. Саадуну Хуссейну пришлось до конца испытать все страдания, на которые сионистские заплечных дел мастера обрекали схваченных ими ливанцев и палестинцев. Он прошел и через «фильтрационные пункты» – застенки в Тире и Сайде. Его вывозили для допросов в Израиль, а потом привезли обратно в Южный Ливан и бросили в только что создававшийся тогда концлагерь Ансар. По данным Международного Красного Креста, в то время в Ансаре было около 9 тысяч узников, находившихся в нечеловеческих условиях, ежедневно подвергавшихся физическим и психологическим издевательствам. Голод, болезни, отсутствие медицинской помощи – все это использовалось палачами, чтобы сломить заключенных. Бесконечные допросы с «промыванием мозгов», унизительные анкеты, запугивания и посулы – это было направлено на подбор израильскими спецслужбами агентуры в Ливане и других арабских странах, а то и на международной арене.

У арестованных сразу же отбирались документы, которые им после освобождения не возвращались. Рассказывая мне об этом, Саадун Хуссейн усмехнулся:

– Не знаю, в Ливане или где-нибудь еще вдруг действует под моим именем и с моими документами какой-нибудь израильский агент. А ведь таких настоящих, «не липовых», документов израильтяне добыли во время вторжения в Ливан тысячи! А сколько они собрали допросных анкет и вообще всевозможных сведений о сотнях тысяч ливанцев и палестинцев!

Ливанские газеты сообщали, что на оккупированной территории Южного Ливана израильские спецслужбы ведут активную вербовку местных жителей. Их агенты являлись, например, в дом, где живут родственники заключенного в Ансар человека, и заявляли:

– Хотите помочь вашему родственнику? Спасти его? – Будете выполнять наши задания. Откажетесь – живым его больше никогда не увидите.

Или во время допроса с пристрастием говорили допрашиваемому:

– Твоя родня живет там-то и там-то, на территории, находящейся под нашим контролем. Будешь работать на нас – тебя выпустим и семью не тронем. Обманешь нас – семье твоей несдобровать! Решай…

И многие не выдерживали испытания!

Вот, например, что рассказывал мне другой узник Ансара по имени Валид.

…Валид сам пришел в «центр фильтрации» – в пыточный застенок, в который оккупанты превратили «серай» (мэрию) города Сайды. Пришел и назвал себя с гордо поднятой головой. Его прихода ждали. Ведь за несколько дней до этого оккупанты схватили и подвергли допросам с пытками четырех его братьев, один из которых только что вышел из госпиталя, где залечивал раны, полученные во время израильских обстрелов и бомбежек Сайды летом 1982 года. Раны были залечены не до конца, а в израильском застенке вновь открылись. Медицинская помощь раненому не оказывалась, началось воспаление, ноге грозила ампутация. А палачи всех широко оповещали: сдастся Валид, братья будут отпущены. Не сдастся – судьба братьев будет на его совести.

И Валид явился в «центр фильтрации». Его товарищи по подпольной работе, по боевой группе патриотического сопротивления одобрили его решение, сказали – иди! Они были уверены, что палачи не сломят Валида, не выпытают у него больше, чем им о нем уже известно.

– Дело в том, – рассказывал мне Валид, – что за несколько дней до этого один из наших товарищей был схвачен и не выдержал пыток. Он назвал мое имя и мой адрес. Израильтяне ночью оцепили наш квартал, мой дом, ворвались в мою квартиру. Меня не нашли – я был на боевой операции. Тогда-то они и схватили заложниками моих братьев.

– Но что же им было о вас известно? – спросил я.

– То, что я участвовал в боевых операциях против них, против тех, кто стал предателями и пошел к ним службу, что я знал тайники с оружием и боеприпасами. Все это было изложено в показаниях нашего товарища, которые мне были предъявлены после десяти допросов пыток.

– И вы все еще называете этого человека… товарищем?

– Да, – твердо ответил мне Валид. – И не только я, а и те из нашей группы, кто был арестован по его показаниям. Мы простили его.

– Почему?

Валид горько скривил губы:

– Уже потом, когда палачи поняли, что ничего от нас не добьются, они поместили всех нас, всех арестованных членов нашей группы, в одну камеру и бросили к нам того, кто нас выдал. Они рассчитывали, что мы расправимся с ним. Но мы простили его, хотя он и умолял нас убить его.

– Вы простили предателя…

– Мы уже знали, как израильтяне заставили его заговорить. Они привели в камеру, где шел допрос, его молодую жену, сорвали с нее одежды и заявили, что изнасилуют ее у него на глазах. Их было пятеро, палачей. Они скрывались под кличками – Абу Мани, Абу Константин, майор Муса, полковник Абу Аля, Абу Дауд… И тогда он не выдержал. В камере, среди нас, он рыдал и умолял убить его. Но мы оставили ему жизнь.

Валида допрашивали дважды в сутки. Один из допросов обязательно происходил по ночам. Палачи сменяли друг друга. Одни зверски избивали его, изощренно пытали. Другие уговаривали, предлагали сотрудничать с «Моссадом», обещали за это большие деньги, красивую жизнь под чужим именем где-нибудь в Южной Америке. Для начала нужно было лишь назвать имена тех участников сопротивления, кто еще не был известен израильтянам, рассказать, где спрятано оружие и взрывчатка, назвать имена командиров, организации и партии, которые стоят за боевыми действиями патриотов.

Валид молчал.

– Ты – террорист! – орали палачи на допрашиваемого. И он однажды не выдержал.

– Это вы террористы! – выкрикнул он. – Вы оккупанты, а я патриот. Я сражаюсь против вас за мою страну, за мой народ, за мою землю! Я поступаю так, как поступает сегодня каждый настоящий ливанский патриот.

В тот раз его избили особенно зверски.

И наконец, еще один свидетельский рассказ о том, как действуют израильские спецслужбы на оккупированных арабских территориях. Я опять называю лишь неполное имя человека, побывавшего в их лапах. Это диктуется необходимостью сохранить в безопасности его самого и его родственников, ведь он и сегодня живет в Ливане, где активно действует израильская агентура.

Его зовут Адиб. Когда мы встретились с ним после его выхода из Ансара, ему было 21 год, он был студентом, изучающим искусство.

– Израильтяне арестовали меня 10 июля 1982 года, как раз в день, когда мне исполнилось двадцать лет, – рассказывал мне Адиб.

Он был схвачен в городе Тир. В тот день оккупанты собрали на одной из площадей города мужчин из нескольких кварталов, выстроили их и стали проводить «опознание террористов». Вдоль шеренги согнанных на площадь людей медленно ехала машина, в глубине которой затаился «информатор». Лицо его было скрыто мешком с прорезями для глаз, и по его знакам израильские солдаты выхватывали из шеренги то одного, то другого человека и отводили в сторону.

– Израильтяне много лет имели в Тире свою агентуру, задачей которой было выявлять левых активистов, членов компартии, бойцов и командиров национально-патриотических сил, составлять списки их имен и адресов, – объяснял мне Адиб. – В тот день было схвачено более 500 человек, почти вся попавшая в облаву молодежь. Нам завязали глаза, скрутили руки за спиной, бросили в машины и повезли в Израиль, в район Мардж ибн Аляль, в тюремный лагерь, построенный израильтянами еще в 1967 году. Здесть нас подвергли «сортировке» и краской написали у нас на спинах, кто к какой партии или организации принадлежит.

У Адиба на спине было написано: «Коммунист».

Нет, он не был бойцом Национально-патриотических сил. И в Тир он приехал к родным на летние каникулы. Но о его политических убеждениях было здесь известно, он и не скрывал свою принадлежность к Ливанской компартии. Это и было его «виной», с точки зрения израильских спецслужб.

Адиб рассказывал мне, как вооруженные палками надсмотрщики, когда видели надпись на его спине, каждый раз норовили его ударить, пихнуть и обязательно оскорбить.

– Но и мы не молчали, – говорит Адиб. – В ответ на издевательства и оскорбления мы произносили лишь одно слово – «нацисты», и надо было видеть, в какое бешенство приходили от этого наши враги!

И в этом лагере израильские спецслужбы старались вербовать своих агентов. Особенно ценными им казались те, кто был хорошо известен своими левыми взглядами, религиозными принципами, чей род пользовался авторитетом. Таких заключенных «обрабатывали» особенно настойчиво и упорно, не жалели на них времени. Чтобы замаскировать свои «достижения», представители спецслужб организовали в лагере постоянную текучесть – кого-то куда-то увозили, кого-то привозили. А «достижения» у израильских спецслужб в вербовке новых агентов среди ливанцев и палестинцев, оказавшихся в их власти, безусловно, были. Об этом свидетельствует хотя бы то, что многие из таких завербованных были впоследствии разоблачены и арестованы органами безопасности Палестинского движения сопротивления и ливанских Национально-патриотических сил. Немало их и явилось в эти органы с повинной и способствовало выявлению других израильских агентств.

Так поступил, например, Мохамед Юсеф, член палестинской организации ФАТХ. Он был схвачен израильтянами и, как писала бейрутская газета «Орьян ле жур», подвергнут самым страшным физическим и моральным пыткам. Палачи угрожали вырезать всех его родных, живущих в ФРГ, если он не станет выполнять задания «Моссада». Мохамед Юсеф не выдержал пыток и угроз, согласился «сотрудничать». Ему было поручено отправиться в Бейрут и убить нескольких руководителей Организации освобождения Палестины. Но, оказавшись в Бейруте, Мохамед Юсеф явился с повинной и раскрыл планы «Моссада» по ликвидации палестинских лидеров в ливанской столице. Он был прощен, но через некоторое время покончил с собою. Тем самым он надеялся спасти от мести «Моссада» свою семью в ФРГ.

Сообщая об этом, ФАТХ подчеркивала в специальном коммюнике, что между «Моссадом» и спецслужбами ФРГ существует тесное сотрудничество, «вдохновляемое нацизмом».

Это произошло в 1979 году, а в начале 1986 года, в ночь с 23 на 24 февраля, в Западном Бейруте «неизвестные» учинили резню, в ходе которой было убито более сорока видных ливанских коммунистов, в том числе член ЦК ЛКП Сухейль Тавиле. Накануне террористы на мотоциклах открыли огонь по машине Халиля Науса, убив этого руководителя бейрутской организации ЛКП.

В результате решительных мер, принятых Национально-патриотическими силами, большая группа террористов была арестована, и 4 марта одиннадцать человек было расстреляно. Как сообщали местные газеты, выяснилось, что на счету этой группы террористов было 277 человек убитыми и 1111 ранеными, а также множество взрывов и диверсий. Конечно же, среди «исполнителей» террористических акций были и темные фанатики-мракобесы, но руководили ими израильские агенты. И далеко не случайно бейрутские газеты сообщали, что «отдельные члены террористической группы были связаны также с израильской разведкой „Моссад“».

Впрочем, и «Моссад», и АМАН, и «Шин-Бет» особенно не скрывали, что имеют в Ливане свою многочисленную агентуру. Наоборот, используя своих агентов, раздували, например, в ходе вторжения в Ливан летом 1982 года слухи и даже «достоверные сведения», что их агентурой пронизано сверху донизу все Палестинское движение сопротивления и ливанские Национально-патриотические силы. В оккупированных районах вдруг появились в форме израильских офицеров некоторые палестинцы и ливанцы, которые, оказывается, работали на «Моссад» или АМАН в течение многих лет. «Информаторы» в масках помогали израильтянам выявлять среди ливанцев и палестинцев, схваченных в ходе массовых облав, ливанских и палестинских патриотов-активистов. Израильскими агентами распространялись слухи и об измене, предательстве многих видных патриотов.

Так, в осажденном израильтянами Западном Бейруте я вдруг узнал от кого-то, что израильским агентом оказался видный палестинский командир, с которым я много раз встречался, приезжая в Южный Ливан. Лишь два месяца спустя, уже в Дамаске, я узнал, что это была провокационная ложь, а командир, которого оклеветали, пробивался из окружения в течение нескольких недель и в конце концов восстановил свое доброе имя.

Думаю, что нет нужды объяснять, с какой целью израильские спецслужбы стремились с помощью провокационных слухов посеять среди ливанцев и палестинцев уверенность в своем всесилии и деморализовать их, убеждая, что среди них полно предателей. И все же внедрение израильской агентуры в ряды палестинских и ливанских организаций – реальный факт. Именно с помощью этой агентуры «Моссад» организует провокационные террористические акции как против лидеров ООП, так и на международной арене, в частности в Западной Европе. Цель последних – натравить международное общественное мнение на палестинцев и тех, кто им сочувствует.

В начале октября 1981 года я был в Бейруте на пресс-конференции, проводившейся руководством Организации освобождения Палестины в связи с убийством в Риме видного деятеля ООП Маджида Абу Шарара. Выступивший на пресс-конференции член исполкома ООП Абу Айяд заявил, что убийство в Риме совершено агентами «Моссада», и потребовал от итальянских властей тщательного расследования и наказания виновных. Абу Айяд разоблачил утверждения западных информационных агентств, будто бы убийство совершено палестинской «диссидентской группой», как стремление обмануть мировое общественное мнение и снять ответственность за это злодейское преступление с израильских террористов и их вашингтонских покровителей.

Маджид Абу Шарар, являвшийся руководителем информационной службы ООП и членом секретариата Всеобщего союза палестинских писателей и журналистов, находился в Риме в связи с проходившей там международной конференцией солидарности с писателями, журналистами и интеллигенцией Палестины. Убийцы его так и не были арестованы, зато западная пропаганда принялась утверждать, что они принадлежали к так называемой «группе Абу Нидаля», называющейся «ФАТХ – революционный совет» и отколовшейся от основной организации ФАТХ в 1970 году. Вокруг самого Абу Нидаля (его настоящее имя Сабри Банна) и его организации накручено уже столько противоречивых свидетельств, подозрений, обвинений, легенд и вымыслов, что отличить правду от лжи и клеветы, вероятно, невозможно. Для западной и сионистской пропаганды он является совершенным и полным воплощением такого зла, как терроризм, кровавым и таинственным чудовищем, на счету которого десятки зверских преступлений и сотни человеческих жертв. Так, в специальном докладе госдепартамента США, опубликованном в конце 1985 года, на «группу Абу Нидаля» возлагается ответственность за более чем 60 нападений террористов за последние восемь лет, половина из которых произошла в последние два года.

И вот уже стало правилом для западных средств информации – при каждой террористической акции, где бы она ни осуществлялась, прежде всего вспоминать «группу Абу Нидаля», обязательно связывая ее то с Ливией, то с Сирией. Однако в последнее время все чаще слышатся и сомнения. Слишком выгодны по выбранному времени оказываются эти акции прежде всего… Израилю!

Так, с самого начала 1982 года правительство Бегина готовило агрессию против Ливана, причем не делая из этого особого секрета. Были тщательно разработаны ее планы – политический и военный и, объявлено, что удар по Ливану будет нанесен, как только «палестинские террористы» покусятся (в какой форме, безразлично!) на «интересы» Израиля. И такое покушение состоялось немедленно, как только Тель-Авив получил от Вашингтона «зеленый свет» на начало агрессии. В первые дни июня 1982 года в Лондоне прогремели выстрелы: террористы стреляли в израильского посла Шлома Аргова и тяжело ранили его. Руководитель «Моссада» немедленно заявил, что террористы относятся к «группе Абу Нидаля», и покушение было использовано в качестве предлога для начала давно готовившейся агрессии.

После террористических акций, совершенных в конце декабря 1985 года в аэропортах Рима и Вены и направленных против пассажиров израильской авиакомпании «Эл Ал» (погибло 18 человек и 113 было ранено), вновь посыпались обвинения в адрес «группы Абу Нидаля». Корреспондент «Нью-Йорк тайме» передавал в те дни из Израиля:

«Министр обороны И. Рабин заявил в воскресенье, что, по первоначальным оценкам Израиля, ответственность за нападения в аэропортах несет палестинский террорист Абу Нидаль. Израильский кабинет в воскресенье обсуждал, как отвечать на совершенные в пятницу нападения террористов, в результате которых 18 человек погибли и более 110 ранены. Суть дискуссий хранится в секрете, однако, по сведениям, поступающим из правительственных кругов, общее настроение таково, чтобы воздержаться на некоторое время от каких-то мер возмездия для того, чтобы воспользоваться дипломатическими и пропагандистскими выгодами, созданными последней вспышкой палестинского террора…» (Подчеркнуто мною. – Е. К.).

Итак, «группа Абу Нидаля» совершает террористические акции, в результате которых Израиль получает «дипломатические и пропагандистские выгоды». Ну как после такого признания не вспомнить правило юристов: расследуя преступление, прежде всего ищи, кому оно выгодно… А выгодно оно, оказывается, Израилю!

Французский журналист Амнон Капелюк, специализирующийся на проблемах Ближнего Востока, опубликовал в ежемесячнике «Монд дипломатик» статью «Израиль: государственный терроризм под предлогом борьбы с „террористами“», в которой, в частности, говорилось:

«Часто даже создается впечатление, что Абу Нидаль (непримиримый враг Арафата), с одной стороны, и израильские власти, с другой, действуют с одной и той же целью(подчеркнуто мною. – Е. К.): дискредитировать руководство ООП… Действия Абу Нидаля… внушают все большее подозрение. Покушения… в Париже были совершены в тот момент, когда на Западе достигли пароксизма критические выступления против израильской политики…»

И далее Амнон Капелюк заявляет:

«По некоторым свидетельствам, в террористическую группу Абу Нидаля проникли агенты нескольких секретных служб. Легко манипулировать диверсантами из этой группы, которые не должны отчитываться ни перед какой организацией. Цель покушений в аэропортах Рима и Вены состоит в том, чтобы в первую очередь бросить тень на борьбу палестинцев и исказить мнение о них (и в первую очередь об ООП) у западной общественности. Кто извлекает из этого пользу?»

Конечно же, Тель-Авив! И, признав это, нетрудно догадаться, агенты каких именно спецслужб манипулируют террористами и кто стоит за гибелью ни в чем не повинных людей и в Западной Европе, и в арабских странах, по которым Израиль наносит удары в качестве «возмездия» за организованные его же спецслужбами кровопролития. Эта тактика прочно вошла в арсенал израильских спецслужб, и прежде всего «Моссада». Правители Тель-Авива широко пользуются провокациями в своих политических целях, сотрудничая при этом со спецслужбами стран НАТО.

Так, например, в начале октября 1986 года была развернута очередная провокационная кампания против Сирии, которая якобы принимала участие в подготовке взрыва самолета авиакомпании «Эл Ал». Ответ провокаторам дал президент Сирии Хафез Асад, заявивший:

– Логично сделать вывод о том, что некоторые спецслужбы, в первую очередь израильские, стоят за подобными актами и используют их в своих целях. Сирия не заинтересована во взрыве израильского самолета, так как взрыв самолета не приведет к концу Израиля…

«Странности» в деле с израильским самолетом сразу же отмечала и английская печать. Задавался вопрос: как удалось пронести взрывчатку на борт самолета, обманув соответствующие английские службы в лондонском аэропорту Хитроу? И почему вдруг сотруднику израильской спецслужбы пришло в голову самому произвести досмотр ручного багажа на борту самолета? Печать заговорила о провокации, подготовленной Лондоном, Тель-Авивом и Вашингтоном с целью нагнетания напряженности на Ближнем Востоке и развязывания широкого политического, экономического и морального наступления на Сирию с вовлечением в него – прежде всего – западноевропейских стран. Лондон поспешил представить этим странам и «неопровержимые улики» против Сирии. Однако «улики» эти никого не обманули, а министр внутренних дел Франции Ш. Паскуа дал понять, что «улики» эти «слишком хороши, чтобы соответствовать действительности».

В свою очередь премьер-министр Франции Жак Ширак в интервью главному редактору «Вашингтон тайме» Арно де Борчгрейву возложил – согласно утверждениям последнего! – вину за организацию провокации с израильским самолетом на «Моссад». При этом он сослался якобы на мнения канцлера ФРГ Коля и министра иностранных дел ФРГ Геншера. Это вызвало международный скандал! Западногерманские высокопоставленные деятели выступили с опровержениями, а сам Жак Ширак заявил, что он не ссылался на них и вообще не обвинял «Моссад» ни в чем!

Оставим на совести тех и других участников скандала все, что они говорили и что не говорили. Но связь слов «Моссад» и «провокация» не удивила никого, что лишний раз свидетельствует о той репутации, которой эта спецслужба сионизма пользуется на международной арене. Разразившийся же скандал и последовавшие за ним «опровержения» доказывают, что на Западе террористические акции «Моссада» стараются лишний раз «не замечать» и тем более не осуждать. Об этом напомнил в ноябре 1986 года президент Сирии Хафез Асад, выступая на съезде сирийских профсоюзов.

«Те, кто несет сегодня потрепанное знамя „борьбы против терроризма“, защищая Израиль, умышленно игнорируют тот факт, что именно Израиль посеял семена массового и индивидуального террора на Ближнем Востоке», – говорил президент. А затем Хафез Асад привел целый список преступлений сионистского государства и его спецслужб:

«Крупнейшая террористическая акция, свидетелем которой человечество было на данном историческом этапе, – это изгнание миллионов палестинцев с их земель и из их домов. Примером индивидуального террора Израиля является убийство в Бейруте в 1972 году палестинского литератора Гассана Канафани, в автомашину которого было подложено взрывное устройство.

…Это убийство в 1972 году Ваиля Зуэйтара, которого обстреляли в Риме, и Махмуда аль-Хамшара, которому подложили взрывчатку в телефонный аппарат в его доме в Париже.

Это убийство на Кипре в 1973 году Хусейна Абуль Хейра, которому подложили взрывное устройство под кровать в гостинице.

Это убийство Басиля Кубейси, которого обстреляли в Париже в 1973 году.

Это убийство в 1973 году Мухаммеда Бодия, которому подложили взрывчатку в автомобиль в Латинском квартале Парижа.

Это убийство в норвежской столице Осло марокканского рабочего Бушики, которого приняли за палестинского борца.

Это убийство в Париже египетского ученого-атомника Яхьи аль-Мушадда.

Эти террористические преступления были совершены Израилем через посредство своих официальных правительственных органов, однако рыцари лживой кампании против терроризма в Лондоне и Вашингтоне не пошевелили и пальцем, даже когда Израиль осуществил пиратскую акцию в самих Соединенных Штатах.

В 1967 году Израиль похитил около 90 килограммов обогащенного урана с американского ядерного реактора в городе Аполло (штат Пенсильвания). Американские спецслужбы признали, что это количество урана оказалось в Израиле.