Текст книги "Серые ангелы"

Автор книги: Евгений Нечаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

X.

Совет домов Туманного леса в полном составе. Вон сидит Эльфаргал, рядом Альтаирра, на месте для гостей восседает Найен. Мне так и не дали насладиться красотами самого сердца Туманного леса, а сразу потащили на совет. Без лишних разговоров явили прошлое, показав существо и его армию.

– Что скажешь ненареченый?

– Что я могу сказать Эльфаргал? Это посланник Разрушения, Небытия, называете как хотите. Одно точно, его освободили с конкретной целью, и оно охотится. Его путь хоть как пересекает Туманный лес, и если раньше вы могли просто пропустить его через лес… А теперь с этим идет армия, которой надо кормиться.

– А что конкретно? Как остановить эту тварь? Ей не страшно оружие Света, – посыпались со всех сторон вопросы.

– Тьма ему тоже не страшна, – "утешил" я собравшихся. – Но вы можете остановить ее армию. Существо не будет сражаться.

– Почему?

– Я отправлюсь на охоту за выпустившим ее. В город праведников, что летает в небе, как кусок дерьма, – лица эльфов приняли оскорбленный вид. Ну, ну, оскорбляйтесь. – Оно пойдет за мной. Если я убью ее освободителя, то смогу вновь заточить эту тварь.

– Ты уверен, что там тот, кто ее освободил?

– Так же как и то, что охотиться она за мной. Валиал единственный из пятерки, кто мог снять Печать, – про Рафаила я говорить не стал. – И он пока что в этом мире. Пока я не намотал ему его кишки на рога.

Собственно это и был весь совет. Эльфаргал и главы домов, долго и чинно все обсуждали. Благо эльфы, у людей подобные "обсуждения" чаще всего заканчиваются хорошей дракой, а то и поножовщиной. А здесь: позвольте возразить, я против, возможно есть другой путь, я сомневаюсь – слушать тошно все эти изысканные обороты.

– Кресс.

– Да Найен.

– Не забудь, я иду с тобой.

– Забудь об этом. Я конечно не против, но лучше если ты поможешь эльфам соединить силы с паладинами. А Валиал далеко не уйдет. Слишком много задолжал. Я его тебе живым притащу.

– Зачем?

– Прочтете над ним пару молитв, причастите, отпустите грехи. Пусть катится в рай. Михаил и Гавриил будут оч-ч-чень рады.

Из зала совета вышел Эльфаргал. Внешне король был спокоен, но я заметил, как часто бьется жилка не шее.

– Я думаю, что тебе следует отправляться немедленно, – без промедления начал он. Каждую минуту гибнут смертные.

– А-а-а, узнаю эльфийское жизнелюбие. Только давай сначала твоей дочери Имя дадим. Это много времени не займет.

Альтаирра стоявшая подле отца зарделась. Она узнает Имя, узнает свою судьбу.

– Можно прямо здесь, – решил Эльфаргал.

– Да какая муха вас перекусала? Заклинание скорости наложили? Раньше каждый совет шел по два дня, сегодня все решили за два часа. Имяположение вообще церемония на неделю.

– Время как стихия, то быстрее, то медленней, – изрек старую истину король эльфов. – Элар. Начинай.

Эльфийка начала читать заклинание. Медленно падали слова в тишину холла. Альтаирра вопрошала солнце о своей судьбе. И как тысячам до нее, солнце ответило.

– Олунеэлле, – прозвучал ответ солнца вопрошающей.

– Олунеэлле, – растерянно повторил Эльфаргал. – Королева сломанного клинка. Что бы это значило?

Палладин так и стоял, раскрыв рот. Еще никто из людей не присутствовал на имяположении эльфа. Я не в счет, я людь только наполовину.

– Да ладно. Имя дали… Теперь пора ехать. Кстати, что за черный жеребец у вас по улицам ходит? Такой красавец, даже королю не стыдно на таком ездить.

– Уже не ходит, – ответил король. – На нем печать… Мы заперли его. Скоро решим, что делать. – Эльфаргал действительно торопился и очень нервничал.

В гордом одиночестве я пошел по прекрасному городу эльфов. Ранее прекрасному. Сейчас вся его красота потускнела. Хотя эльфы и были прекрасными солдатами, войну они ненавидели. Словно чувствуя своих жителей город потускнел. По улицам ходили эльфы, при мечах, в колчанах боевые стрелы. Все собранные и готовые к худшему. Для большинства это первая война.

Место для черного жеребца отгородили серебряной цепью. но меня пропустили. Интересно было посмотреть на тварь с печатью, пробравшеюся в святая святых Туманного леса. К моему огромному удивлению конь подошел ко мне без боязни, я даже сказал бы с радостью. Повинуюсь внезапному импульсу я запрыгнул ему на спину. Жеребец заржал и помчал по площадке, повинуясь моим командам.

– Вампир? – не поверил я. Всей доступной магией я проверил оборотня. Вампир!!!

Жеребец поднялся на дыбы и заржал в такт моему смеху. Вампир, Вампир, дружище! Пусть ты и оборотень, но даже этот яд не изменил твою душу.

– Отворяй! – крикнул я эльфу. – На нем моя печать.

Перворожденный расцепил огораживающую цепь. Для него я все еще сын Тьмы, и лошадь-оборотень вполне по мне.

Свистнув, я лихо помчался на юг, по прямой до летающего города. Только удивился, с чего отказала моя привычная осторожность?

Вскоре меня догнал Найен, весь в сверкающих доспехах.

– Я еду с тобой, – твердо заявил он.

– Да толку с тебя, как с козла молока. Один стакан, – усмехнулся я. Но и вреда никакого. Поехали.

До парня дошел смысл сказанного, но вся его кипящая ярость остыла под моим насмешливым взглядом. Осталось только обещание расправиться со мной, когда все это кончиться.

Среди деревьев Туманного леса мелькнул серый плащ. Больше ему здесь делать нечего.

XI.

Вдалеке от миров Тьмы и миров Света там, где царство вечного сумрака, парят миры. Миры, в которых нет дня или ночи. Миры тех, кого называют Серыми ангелами. Хранители равновесия.

– Он слишком слаб.

– Меч Сил ударил напрямую. Щит прикрыл кого-то другого.

– Но он выжил. Он лишился памяти, и отброшен к подножию. Но все же он жив. Жив, с замкнутой силой, без знаний.

– Драконы?

– Скорее всего.

Странный диалог. В круглом зале, со стенами из гранита и без мебели, стояли девятеро, образовывая маленький круг. Все в серых одинаковых плащах, с крыльями, словно посыпанными пеплом.

– Но Драконы никогда ранее не вмешивались.

– Да. Они служили. В одном из миров Границы.

– Там где заточено существо?

– И ныне освобождено.

У всех были одинаковые голоса, и угадать, кто что сказал, можно лишь по шевелению губ. И только подрагивание крыльев, нарушало унылое спокойствие зала.

– Если оно свободно…

– Мы уже приняли меры. Наблюдатели следят за всеми, кто может помочь.

– Нужно больше.

– Мы помогаем им.

XII.

Черный снег. Миры, гибнущие во Тьме. Тьма поглощает их, вливая в свою сущность все, что там живет. Единение с Тьмой. Холодная гробница разума.

Миры Тьмы.

Стена пламени. Миры, сжигаемые Светом. Свет не только дарит тепло, он и сжигает, когда его много. Единение со Светом. Разум в вечном огне.

Миры Света.

Граница. Миры меж Светом и Тьмой.

– Добро пожаловать безымянный.

– Добро пожаловать Смертный.

Два дракона золотой и серебренный. Они свободно парят в межреальности. Для них нет преград, нет законов, кроме своих собственных.

– Вы слуги Хаоса?

Приглушенный смех в ответ на мой вопрос.

– Межреальность не только принадлежит Хаосу. Как и Реальность Творцу.

– Но кто вы?

– Еще рано Кресс, еще рано.

Боль вырывает меня из провала сна. Сон? Мне снился сон? Вампир опасливо обнюхал меня. Я схватился за седло и поднялся.

– Ничего, – заметил я вопросительный взгляд оборотня, – просто кошмар приснился.

Уже неделю мы ехали к летающему городу праведников. Через сожженные и вытоптанные армиями Валиала деревни и города. По дорогам, вдоль которых деревья превращали в виселицы. Чем дальше, тем больше жестокости. Верем в котором применили магию исторжения души был… Не знаю, примером милосердия что ли… Если здесь вообще применимо подобное слово.

Неподалеку седлал коня Найен. Он все же пошел со мной. Со всем своим благородством, честью и остальной ерундой, он довел меня до белого каления. Во всех мирах, чем красивее и благородней организация или каста снаружи, тем более она гнилая внутри. Но Найен наверно всерьез решил поколебать это мнение.

– Через пару часов выйдем на тракт, – сообщил я паладину, собирающему наш лагерь.

Чем дальше, тем больше чувствовался запах дыма. Мы ехали по тропе, через небольшую рощу, судя по ауре заповедную, священную или что-то в этом роде. Вероятно, ее чтили местные жители, но даже деревья страдали от армии падшего. И чем дальше, тем устойчивей становился запах боли и смерти.

Вскоре я увидел и источник. Горело поле возле деревни в которой то же пылало несколько домов. На окраине стояла группа…

– Кины? – не поверил я.

Найен не успел переспросить, как я бросил Вампира в атаку. Моя ненависть передалась жеребцу, и он помчался галопом, оскалив зубы, трансформирующиеся в клыки. Свистнул меч, и голова первой жертвы скатилась в пыль. Вампир поднялся на дыбы и вбил еще двоих в землю копытами.

Спрыгнув с жеребца, я развалил пополам еще одного кина. Мерзкие отродья, напоминающие шимпанзе с огромными, как крылья летучей мыши, ушами, умели сражаться только толпой. Я выпустил кишки второму, Вампир лягнул третьего. Лететь тому далеко.

Найен подоспел к занавесу всей оперы.

– Кто это?

– Кины! – прохрипел я, втаптывая в землю слабо трепыхающегося беса. Бесы первого круга. Самые мерзкие, трусливые и отвратительные из всех демонов. Это люди, которые готовы ради куска хлеба сделать, что угодно, причем когда сыты. Жадность. Она творит кинов.

Больше времени на объяснения не было. В одном из домов послышался истерический вскрик. Мы побежали туда.

Хлипкая дверь вылетела с одного удара. Пятеро бесов развернулись в нашу сторону. Шестой был слишком занят. Нож с хрустом вошел в висок насильника. Найен, словно раненый тигр, бросился на остальных. По дому полетели головы кинов. Пять бесов, пять ударов.

– Неплохо! Позаботься о девчонке, – приказал я паладину выходя из дому. Мимо пронесся Вампир, гонясь за двумя кинами. Весь в крови, но в чужой.

Пробив особо наглому бесу новую дырку в черепе, я обернулся. Из дома вышел Найен. На паладине буквально висела девчонка лет четырнадцати, заливаясь в три ручья. Он тщетно пытался избавиться от нее.

– Ладно, сам доделаю, – отмахнулся я.

Все уцелевшие кины собрались на главной площади. Вооруженные чем попало, от ножей до копий, они опасливо переглядывались.

– Где главная мразь?! – строй бесов сделал дружный шаг назад. – Где?!

Бесы кинулись всем скопом, но так же резво откатились, оставив в пыли пяток тел. Трусы они неимоверные.

– Поразвлекся? – участливо спросил кто-то.

Не кто-то. Холодный ледник скользнул вдоль хребта, я знал говорившего. Шайгар, генерал крови, единственный из черных рыцарей предавший Люцифера, Мой личный враг. Валиал очень умело расставляет на меня ловушки.

– Валиал был прав. В этом мире можно неплохо развлечься.

Рыцарь в черных доспехах нелепо махнул мечем, словно отгоняя муху. Уцелевшие кины затряслись и начали падать.

– Прав он был и в том, что ты сентиментальный и милосердный дурак. Не сможешь пройти мимо деревни, если в ней будут даже кины.

– Тем более, если в ней будут кины.

Найену, наконец, удалось отцепиться от бьющейся в истерике девчонки, и он поспешил к Крессу. Увиденное на площади поразило его до глубины души.

Все кины упали замертво, и из их останков вылезло нечто омерзительное. Напоминающее скелет демона обтянутый кожей, с козлиными ногами и крыльями за спиной. Оно источало такую ненависть ко всему живому, что пожухла трава и с деревьев начали облетать пожелтевшие листья.

– Неплохо, – голос Кресса показался паладину чуток насмешливым. Вызвать Безумного, принеся в жертву кинов.

Договорить Крессу не дало именно тот, кого он назвал Безумным. Взревев существо оградило себя и Кресса куполом бушующего пламени.

– Там выживет только один.

Найен запоздало понял, что черный рыцарь обращается к нему.

– Боюсь, ты очень разочаруешься, когда узнаешь кто.

– Неужели ты не желаешь ему смерти? – удивился рыцарь. – Он сын Тьмы. Неужели верный паладин Света отступит от своих заветов?

Страх, истошно визжащим зверьком, пробрался в душу паладина. Черный рыцарь подошел слишком близко. И меч, казалось так безобидно опустивший кончик к земле, сжимает опытная рука. Которой достаточно одного движения, и шар противовеса на рукояти, пошлет лезвие в смертельный полет.

Так и случилось. Но черную сталь рыцаря встретил меч Найена. Мечи лязгнули и отлетели друг от друга. Вновь первым ударил меч рыцаря. Ударил с огромной силой, незамысловатым боковым замахом. Звон и сноп искр возвестили момент удара.

Найен отбивался, не надеясь перейти в наступление. Черный рыцарь наступал, он был намного сильней и опытней молодого паладина. Слишком, намного. И потому играл с ним, как кот с мышом. Меч рыцаря уже десяток раз, плашмя бил по доспехам паладина. Отбросив защиту, Найен бросился в последнюю атаку.

Черное лезвие с неожиданной легкостью перерубило меч Найена. Удар, закованной в латную перчатку, руки смял кирасу и бросил паладина в пыль, к разрубленным телам кинов. Черный рыцарь опустился на одно колено подле Найена.

– Ты можешь уйти со мной. В подреальность. Стать воином Тьмы. Или предпочтешь умереть?

Густо смазанная пружина, неслышно, вытолкнула из наруча длинное лезвие. Найен долго отнекивался, от такого устройства, порочившего честность схватки. Но Кресс убедил его. С демонами сражаются их методами.

– Отправиться в ад?

– Именно.

– Только после тебя, – ответил Найен, вгоняя лезвие в щель между шлемом и доспехами.

В пламенном круге продолжал сражаться Кресс.

XIII.

Топор Тарна с хрустом разрубил крысу, величиной с овчарку. Иллиал заморозил десяток.

– Да, эт хреново, – гном брезгливо обтер лезвие секиры.

Уже три дня они пробирались от крепости колена Ратара к Каменному Престолу, главной твердыне гномьего царства. Вместе с ними шли трое посланцев Ратара. На удивление молчаливые, но храбрые до безрассудства. Иначе было нельзя пробиться.

– Привал, – объявил Иллиал, взглянув на магические часы.

Гномы без разговоров принялись разбивать лагерь. В этих тоннелях, самых заброшенных путях Подгорного царства, они были дома. В отличие от Иллиала.

– Что не так? – спросил Тарн, научившийся определять малейшие изменения в поведении мага, не смотря на его внешнее безразличие.

– Устал я без солнца, – спокойно ответил Иллиал, досадуя, что его маска все же не такая непроницаемая, как хотелось бы.

– Или без Сельтейры? – спросил Тарн.

Иллиал промолчал. Сельтейра, эльфийка, любимая. Магу захотелось закричать, раздробить окружающие скалы. Сделать все, чтобы быть с ней рядом.

Но внутри холодный кусок разума напоминал, что она принадлежит Тьме. Страшнее всех пыток, когда разум и чувства борются между собой. Иллиал отошел в сторону и накрыл голову капюшоном.

Привал без костра. Сухой паек, вода из фляжек. Глоток эля.

– Че маешься, маг, – Тарн подсел поближе. – Посмотри на нее своей магией, али мешает что?

Иллиал вновь промолчал. Как объяснить Тарну, что он меньше всего хочет о ней думать. Но это хочет разум, напоминающий кто она такая, а не сердце. Он, воин Света, и она, служащая Тьме.

– Тарн, а твари, с которыми мы встречались… Я про них раньше не слышал, и не читал. Даже хроники Подгорного царства о них молчат. Все эти крысы, слизни, просто твари без названия.

Гном промолчал, а Иллиал заметил брошенный искоса взгляд одного из посланцев Ратара. Этот гном внушал ему большие подозрения. В нем была Сила, но он не пользовался магией. Не иначе, как копил ману. Мало ли кто этот маг?

– Этих тварей поражает любая магия с одинаковой силой, – продолжил Иллиал. – Но в них не чувствуется направленности к стихиям или иным силам. Они словно… пустые. И еще. Я проследил их путь. Они идут из глубины к поверхности, на северо-запад.

Тарн вздохнул, но за него ответил гном-маг.

– В хрониках, ты ничего не узнаешь о них. – Говорил он без присущего подавляющему большинству гномов, архаичного говора. – Зато в устных сказаниях, которые знают лишь гномы и глубокие (так жители подгорного царства называли троллей) есть много об этих… существах.

Давным-давно, даже по нашим меркам не то, что по людским, была война. Война Творца и некого посланника. Эта война затронула множество миров. В нашем армии посланника были разгромлены. Но после ухода Творца мы остались один на один с остатками былых армад.

Тогда гномы сражались вместе с троллями. И множество тварей были заточены в глубине.

– А теперь они возвращаются, вытесняя троллей, – закончил Иллиал.

– Это еще неизвестно маг. Возможно, глубокие сами освободили нескольких тварей, в надежде, что те уничтожат нас.

– Или вы слишком ненавидите троллей, – спокойно предложил свой вариант Иллиал. – В том лагере, который я уничтожил, были женщины и дети. Не слишком похоже на военный набег. Скорее паническое бегство.

Гном промолчал.

– А вы не хотите видеть дальше своей ненависти. Или есть еще что-то?

На сей раз ответил Тарн:

– Исчо есть ларец. Когда война кончилась, тролли и гномы положили в ларцы великие вещи.

– Артефакты, – поправил Тарна гном-маг.

– Ну, артефакты, – с трудом выговорил заумное слово Тарн. – Мы отдали свой троллям, они свой нам.

– И есть поверье, что тот народ, который получит свой ларец, будет править в горах, – продолжил Иллиал цитатой из "Страниц Гор". – Я знаю эту легенду. Неужели вы настолько верите ей? Никакой артефакт не в силах уничтожить целый народ. Или еще что-то?

– Некоторые мыслят, что они помирят наши народы, если будут отданы по доброй воле.

Закончить беседу им не дала очередная колонна крыс, ровными рядами двигающаяся по тоннелю.

Спалив огненной стеной первые ряды, Иллиал подумал о том, какая это по счету реальная боевая схватка. Двадцатая или двухсотая? Тихая келья и полигон остались в далеком прошлом. Казалось, прошли тысячи лет. Или он наконец начал жить, как маг, а не как простой человек.

Рядом размерено поднимался и опускался топор Тарна. Губы привычно прошептали заклинание, из тела исчезла часть силы, воплотившаяся в пылающую стену, посреди неисчислимой колонны крыс сотворенных из пустоты.

XIV.

Рафаил в оцепенении наблюдал, как на горизонте растет черное пятно. Он знал, что это. Знали и стражи, стоящие на бастионах летающего города в ожидании атаки. Но для них это просто враг, они не знали, ЧТО приближается к городу. Скольким из них он не успеет спасти жизнь?

Валиал строжайше запретил пользоваться Силой, только на уровне смертных чародеев. Сам он вообще решил не вмешиваться. Стаи существа приближались к городу. Каждый убитый этими тварями падет в небытие.

Первыми подлетели акулы. Зубастые пятиметровые создания размахивали непомерными плавниками и оглашали воздух дикими визгами. Заглушая их крики, взвизгнули тетивы баллист, посылая трехметровые копья. Пристрелявшиеся за месяцы тренировок расчеты баллист били без промаха.

Двухметровые копья с осиновым древком, и с заговоренным магами Валиала и жрецами Рафаила наконечником легко пробивали акул насквозь. Но они успели сделать лишь один залп, когда акулы приблизились на расстояние годное для арбалетов и луков защитников.

Град стрел и арбалетных болтов скинул с небес первые ряды монстров существа. Вновь ударили баллисты. Вблизи копья пробивали акулу насквозь, и поражали летящую за ней. Чернокнижники Валиала обрушили на чудовищ огненный дождь, но гораздо больше сил уходило на щит отражающий ядовитые плевки тварей.

Одна из акул дико заверещала, когда арбалетный болт пробил ее глаз, и рухнула в озеро, над которым висел город. Едва тело коснулось воды, как из внешне спокойной глади вырвались сотни клешней. У существа везде были слуги.

Позади акул с огромной скоростью приближалось нечто. Оно напоминало огромную пасть, обрамленную двумя десятками хоботов, каждый из которых заканчивался парой клешней. Маги обрушили на тварь шквал заклинаний испепеливший ее в доли секунд. Но через минуту на ее место встали еще две.

Одна из тварей прорвалась к стене. Десятки клешней принялись рвать защитников, не обращая внимания на стрелы и копья. Клешни с легкостью прокусывали доспехи и тела. Свистнуло копье, пущенное баллистой и тварь свалилась на стену, смешивая свою черную кровь с алой кровью убитых людей.

Невзирая на опасность, целители бросились на стену. Мелькнул грязно-голубой силуэт, и одна из акул отлетела в сторону. Рафаилу послышался хруст разгрызаемых костей жреца. Все что мог Рафаил, это бессильно сжимать кулаки. И утешать себя надеждой, что сумеет, если не вернуть погибших, так отомстить Валиалу.

Волна летающих хищников начала редеть одновременно с потоком стрел и заклинаний. Но, заслоняя облака, в небе появился истинный левиафан. Огромное брюхо раскрылось, выбрасывая из чрева порождения существа. Рафаил сдавленно охнул.

Валиал на удивление оказался умен, и предусмотрел возможность десанта. Хотя даже копья баллист отскакивали от закованной в стальную чешую туши гиганта, поток падающих монстров встретил еще более густой поток стрел с крыш и улиц города. Самого левиафана сжег Валиал.

Акулы хватали защитников города, и даже доспехи, лучшие доспехи этого мира, не спасали от всеперемалывающих зубов. По щекам Рафаила текли слезы. И когда возле него упал совсем молодой парень с разодранной грудью и безжизненным взглядом карих глаз, он решился.

Десятки ручейков Силы, каждый из которых был подстать простому Смертному чародею, разлились по городу, врачуя защитников. Архангел дробил свою Силу, залечивал раны и переломы, не забыв мстительно взглянуть на башню Валиала. Но демон лишь послал ему одобрительный жест, словно благодаря за исцеление убийц и насильников, его солдат. Рафаил готов был кричать от внутренней боли. Он не мог поступить иначе, но знал, что будут делать те, кого он исцеляет.

Постепенно натиск ослабевал, и вскоре стало можно пересчитать крупных тварей, да и те не спешили ввязываться в бой. Многие порождения существа погибли, а оставшиеся вернулись на Север. Лишь изредка окрест города пролетали акулы. Слишком быстро для баллист, но слишком далеко для арбалетов.

Первый штурм удалось отбить. Ценой оказалась потеря трехсот защитников. Раненых практически не было. Миньоны существа были созданы убивать, а не побеждать в битвах.