Текст книги "Глюк"
Автор книги: Евгений Акуленко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Евгений Акуленко
ГЛЮК
Не знаю, что мною движет сейчас. Скорее всего, я просто боюсь. Боюсь исчезнуть, не оставив следа. Мне тридцать два, я в предхристовом здравии. Как и математику Декарту в свое время, мне не дают покоя три вещи: время, любовь и смерть.
Как вам объяснить?..
Мы все, чуть-чуть измазаны в среде. Нас припорошила пятница. И неосторожно всей стопой мы вляпались во вторник. Наши волосы вымыл понедельник. А четверг расписал тело красными горошинами. Мокрыми тряпками отшлепала по щекам суббота.
Что с воскресеньем? А воскресенья нет. В неделе шесть дней. Вы не знали?
И именно в таком порядке...
Думаете, я сумасшедший? Вы чертовски проницательный читатель, с вами приятно!
Эссе на календарике... Ладно, не буду больше.
Все началось с того, что я начал отправлять смс-ки. Вы тоже? Удивительное рядом! Только я начал отправлять их во сне. Набирал, мысленно представляя буквы, и посылал друзьям. Самое прискорбное заключалось в том, что мои сообщения приходили адресату. Взаправду. С неизвестного номера. Да, должен согласиться, если бы номер отправителя определился, это была бы песня! Я тогда, пожалуй, побрил бы голову в поисках штрихкода на затылке, как у Хитмена.
Уж не знаю, как кто, а я почиваю преимущественно ночью. И сообщения типа: "Привет, жопа! Че не спишь?", полученные в полчетвертого, бурной радости у друзей не вызывали, что понятно. А вот я радовался, как дитя. Потом надоело.
Одно время душила гордость. Все подмывало сделать заявление в трагической атмосфере, что это, мол, все я, ментально!.. Ну, и что? Получил бы в глаз... Ментально, там или ректально, голова же есть на плечах в полчетвертого ночи людей будить? А стал бы настаивать... Эх-х! Вы читали мое эссе на календарике? Вот и друзья читали. Отвели бы к наркологу. Точно!
Кстати говоря, родилось это эссе там, за границей яви. И непременно бы забылось утром без следа, как забываются все гениальные выкидыши подсознания, если бы не было упаковано в текстовый формат и не переправлено себе на трубку. Как использовать новую способность помимо записной книжки для полусонных идей я не придумал. Практическая сторона сколь необычного, столь и бестолкового свойства сводилась к грошовой экономии на услугах оператора сотовой связи. Это лишний раз подтверждало мой вывод о том, что истинное чудо абсолютно бесполезно в быту.
Потом я стал следить за временем во сне. Часы самых разнообразных форм, расцветок и конструкций являлись моему взору по первому требованию и показывали, собака, точное московское время. Я уныло отсчитывал последние секунды до подъема и опять же пребывал в неведении, плакать мне или смеяться.
Потом я начал слышать радиостанции в FM-диапазоне. Стало веселее. Бодрящиеся полусонные ди-джеи дышали кофейными парами в эфир и несли туда же всякую чушь. Основная пурга приходилась, конечно, на утренние часы, но я уже просыпался, благо-дело.
Потом я стал видеть людей. Дома, огни рекламных вывесок, машины. Один и тот же незнакомый город снился мне во все новых и новых подробностях. Я читал афиши и объявления, слышал разговоры прохожих, вестибюли подземки обдавали теплым резиновым ветром и гулом. Я педантично попадал именно на то место, откуда утром меня выдирал будильник. Если происходящее и было фантазией, то точно не моей.
Я подолгу бродил по многочисленным улицам, размышляя в числе прочего о природе шизофрении. Однажды мужик, посасывающий пиво на лавочке, проводил мою фигуру долгим взглядом и пихнул локтем соседа:
– Гы-гы, глюк!
Мир реагировал на меня.
Он был реален.
Ее я встретил позже. Расфуфыренная дамочка в короткой, открывающей ноги по самое «не балуйся», юбке, опиралась полупопием на красный кабриолет и целилась в меня из пистолета. Должен признаться, что я по натуре человек весьма осторожный и переть грудью на амбразуру абсолютно не мой стиль. Даже во сне. Однако я почему-то был уверен, что дамочка не выстрелит.
Пистолет трижды гавкнул мне в лицо, настаивая на обратном.
– Вах! Боюсь! – я скорчил мину.
Выстрелы не принесли никакого вреда, но все равно было неприятно. Еще не хватало, чтобы кто ни попадя в меня шмалял почем зря.
– Ты еще и разговариваешь? – удивилась дамочка.
– Да, – согласился я. – Пою, танцую, вышиваю крестиком...
– Ну, извини... Первый раз вижу, чтобы глюки разговаривали, – дамочка, отлепив автомобиль от полупопия, поманила меня к стеклянной витрине. – Ты себя со стороны видел?
Вот уж, говоря откровенно, внешний вид мне был до одного места. В реальном-то мире я ограничивался совершенным минимумом телодвижений на этот счет, предъявляя к одежде только одно требование: "Лишь бы не мерзли уши!", а уж как я выглядел в собственном сне... Короче, меня ждал сюрприз. Причем такой, что я даже бегал к другим витринам и смотрелся в зеркала кабриолета. Везде показывали одно и тоже: серый силуэт без лица, почему-то с галстуком-бабочкой на шее. Мало того, я был полупрозрачным, как целлофановый файл для бумаг.
– Хотя, – призналась дамочка, – так, конечно, прикольней. Только играть не сможешь.
– На чем? На нервах?
– Что "на чем"? Ты че здесь делаешь, вообще?
– Сплю, – признался я.
Дамочку звали Лика. Еще ее звали Panda_66, но так – Лика. Происходящее вокруг не было параллельным миром, мой разум не похищали злобные инопланетяне и я, наконец, не свихнулся. По крайней мере, на тот момент. Новая интернет-игра «Континент» распахнула предо мной свои объятия и приняла в свои лона без посредничества компьютера, модема и моего желания. Кино про Матрицу смотрели? Вот так вот и бабочки!..
По местным меркам Лика была безобразно крута – восемьдесят седьмой уровень. Выше только гипотетический восемьдесят восьмой. Для того чтобы раскачаться до таких высот, пришлось бы провести в он-лайне полжизни. Игроки торговали, менялись, колошматили ботов и друг друга, коротая эту самую половину. Кто первую, а кто уже вторую.
Думаю, давно миновал момент, когда компьютерные игры перестали быть играми, как таковыми. Этому новому способу массового поражения времени, как свободного, так и рабочего, еще просто не подобрали достойного названия. Компьютер обеспечивает загрузку двух органов восприятия – зрения и слуха. За остальные дорабатывает воображение. Пока. Но и этого уже достаточно, чтобы создать альтернативную реальность, где с равным удовольствием спешат укрыться и подростки, и менеджеры среднего звена, и пузатые дядечки.
Покликал мышкой – добыл чугуний. Покликал еще – превратился чугуний в топор. Покликал топором по балде какому-нибудь козлокрылу и снизошла на тебя благость. Максимум эффекта при минимуме усилий, да еще качается кликательный палец. А в реальной жизни, пока на ту же квартиру накликаешь – поседеешь.
Мы стали встречаться с Ликой регулярно. Виной тому, конечно, не мое невозможное обаяние, просто часам к двум даже самые стойкие обитатели "Континета" парковали своих персонажей в безопасных локациях и отходили баиньки. Лика оставалась. Она легко находила меня в огромном мегаполисе, подхватывала в кабриолет, и мы мчались по пустынным автобанам. Или гуляли в парке. Или сидели в кафе. Ночи напролет мы болтали обо всем на свете.
Ладно я, с моей особенностью экономить на интернет-трафике. Мне-то удавалось параллельно высыпаться. А вот Лике на сон оставались лишь дневные часы. Тогда я не придал этому факту значения.
Мы не знались наяву, но, видясь еженощно, привыкли друг к другу, будто сослуживцы в одном кабинете. Хотя, в известном смысле, я даже мог утверждать, что с Ликой спал.
– Мы можем встретиться в реале? – однажды попросила Лика.
Не предложила, не пригласила в гости, а именно попросила.
– Можем, – пожал плечами я.
– А не боишься что я мужик? – Лика усмехнулась.
Я не боялся. Сквозь нарочитую грубоватость цветными бисеринками проблескивали романтические финтифлюшки. А девичий наив не мог утаиться за эдаким мрачным цинизмом первокурсника медицинской академии. Без всяких сомнений, передо мной была девушка лет около двадцати трех. Вот только тоска, глубинная ненаигранная тоска, что прорывалась временами из картонной игрового образа, вводила меня в ступор. В такие моменты мне хотелось прижать к груди это несчастное существо, закрыть от всех, от всего, подуть в волосы... Но я не мог даже взять ее за руку.
– Ты откуда сам?
– Та эта... москвач я...
– Хорошо. Здесь не далеко, три часа на электричке.
Лика продиктовала адрес.
– Спросишь Катю, это подруга. Она отведет...
– Почему так сложно? – удивился я.
– По кочану!.. Ты приедешь? Отлично!.. Цветы не забудь!..
Зачем я потащился тогда в эту тьму-таракань? Надеялся, что обладательница выпуклых виртуальных полупопий бросится мне на шею с предложением всей себя и сердца?.. Надеялся, конечно. Но не особо. Скорее, мне было просто интересно. Чем-то зацепила меня Лика. Чем-то, чего я не встречал в других.
Катей оказалась полная дурнушка с жидкими, давно не мытыми косичками. На вид ей было едва ли больше двадцати пяти, значит Лике, стало быть, тоже. Я не ошибся. Катя запахивалась в засаленный халатик, всем своим видом выражая неудовольствие моим неожиданным визитом.
– Мне бы Лику увидеть...
– Какую? – Катя сморщилась, нисколь себе этим привлекательности не добавив.
Действительно, какую? Ни фамилии, ни...
– Лику, – повторил я, беспомощно дернув букетом.
– А-а, – Катя посмотрела на цветы. – Ладно. Сейчас. На улице подождите...
Больше часа я ждал, пока Катя нарисует лицо, преимущественно черными тенями. Потом мы долго тряслись в маршрутке, доехав до конечной, до городского кладбища. Катя уверенно запетляла между оградками. Я шел следом.
"Куда я вляпался?", думал я, "Что это, сатанинская секта? Или молодежная субкультура, настоенная на покойниках?", я перебирал варианты, – "Готы, некроманты, некрофилы?.."
Все оказалось хуже. Гораздо хуже.
– Вот, – Катя остановилась.
Вначале я не просто понял.
– Что "вот"?
– Вот ее могила.
– Чья?
– Лики. Вам нехорошо?..
А потом отказывался верить.
"Воробьева Елена Геннадьевна, 3.VII.1984 – 18.II.2008", убеждала табличка. Свечной огарок, засохший букетик в стакане, две карамельки... С овала фотографии на меня смотрела чуть насмешливо русоволосая девушка. Худенькая, с большими серыми глазами. Вся какая-то болезненно-светлая, хрупкая. Лена – Лика...
– Отчего она?.. – спросил я.
И приготовился услышать что-то вроде: "Передоз" или "Сама".
– Да не знает никто, – Катя дернула плечом. – Врачи говорят: сердце. Им же надо что-то говорить, а Лика не жаловалась никогда... Просто нашли дома мертвой. И все.
– Родители есть?..
– Мать.
Я наклонился и положил на надгробие розы. "Цветы не забудь!", всплыло в памяти.
– Почему три? – спросила Катя, и, видя мое непонимание, добавила, – Три розы почему? Обычно же четное количество приносят...
– Для меня она жива, – ответил я.
Конечно, это мог быть просто дурацкий розыгрыш. Некоторое время назад мой природный скептицизм даже на секунду не позволил бы в этом усомниться. Но сейчас я знал, что это не розыгрыш. Я просто это знал.
Не в силах дождаться ночи я зашел в игру из интернет-кафе, как все нормальные люди, посредством компьютера. Регистрация заняла десять минут.
"gluk>>>Panda_66: Это я..."
Лика ответила сразу:
– Как там Катька?
– Неряха твоя Катька.
– Всегда такой была...
Обычный ежедневный треп миллиарда людей. Я не знал, что сказать. Мигал курсор, отсчитывая пульс.
– А где я... там? – спросила Лика.
– Двенадцатый ряд, правая сторона. В Лебедево.
– Вот так вот, все-таки, да?.. Я-то надеялась, что в коме... Или, на крайняк, что крыша поехала...
– Так ты не знала?! – изумился я.
– Откуда?.. Вот, тебя подослала... Катька по-любому бы отвела или в больницу, или в психушку, или... Правда ведь?
И тут меня проняло. Боже милосердный! Там ведь живой человек! Живой! Оголенным сознанием запертый в виртуальных стенах. Без родных, без близких. Без надежды...
– Девочка моя бедная! Каково же тебе там?!
Ответом мне стала бесконечная череда плачущих смайликов.
– Что я могу для тебя сделать, скажи?
Лика помедлила с ответом.
– Быть!..
Первым, чем встретила меня Лика в образе целлофанового файла, стала гневная отповедь.
– Не смей меня жалеть! Никогда!.. Понял? Я жила вполне себе тут хорошо... Выбор у меня какой? Вот и нечего сопли распускать! А то нашелся тут, жалостливый!..
– Ладно, не ругайся! – примирительно сказал я. – Девочка, живущая в сети...
– Ненавижу эту песню! Слышишь? Ненавижу!..
Лика в бешенстве прыгнула в машину и умчалась, оставив меня наслаждаться виртуальными выхлопными газами.
Потом извинилась. Смс-кой.
Из "Континента" можно было отправлять сообщения на телефон, вероятно для уточнении игроками времени групповых турниров. И это нас с Ликой в некотором смысле объединяло. Мы – два эдаких уникума – владели посылкой сообщений силой мысли.
"Как у вас там погода?", спрашивала Лика.
Это "там" невинному вопросу придавало некий зловещий оттенок.
"Морось. Мерзость. Брррр!", отвечал я, согревая пальцы кружкой чая.
Порой, желая Лику развеселить, я отправлял ей какую-нибудь цитату с башорга.
"Бьюсь!", отмахивалась она.
Это означало, что какой-нибудь зловредный козлокрыл никак не хотел дохнуть.
Не знаю, как бы я поступил, окажись в положении Лики. Наверное, все-таки пытался бы достучаться до кого-нибудь с той стороны монитора. Подобную изоляцию я вряд ли вынес бы.
– Матери почему не сообщишь? – спросил я как-то Лику.
– Угу, – кивнула та, – чтобы с ума сошла?
– А Катьке?
– Катьке... – Лика нахмурилась. – Не хочу, – и добавила, видя мое непонимание: – Ну, как тебе... Ну, допустим, она мне даже поверит. Вот, как ты. Ну, повздыхает. Охи-ахи, все дела. Свечку сходит воткнет... Ну, а дальше-то что? "Привет, как дела?", "С днем рождения?", "Ой, у меня опять задержка десять дней?.." О чем нам с ней говорить? Она – живая. Я – непонятно... Не хочу. Померла, так померла! Все!..
В ту ночь я видел ее последний раз. Тогда, конечно, я еще не знал об этом.
– Есть работка! – сообщила Лика. – Подмогнешь?
– Да не вопрос!
Лика собиралась пинать Гигантского Пидороцефала. Обычно на него собирались толпой человек в двадцать, из которых половина еще погибала по ходу дела смертью храбрых.
До этого мне пару раз доводилось принимать участие в ристалищах, так, интереса ради. Меня использовали в качестве мальчика для битья. Подпускали поближе какому-нибудь Ядовитому Долбоклювику, и пока тот бесполезно выплескивал на мое бесплотное тело свой компьютерный гнев, быстренько монстра оприходовали на полезные запчасти. Стоит ли упоминать, что подобное времяпрепровождение меня не впечатляло. Но отказать Лике я не мог.
Большой Пи водился в пещерах за городом и выглядел так, как ему и подобает, огромным и страшным до рвотных позывов. Стратегия осталась прежней, я подставлялся под удар, а Лика пилила Пидороцефала каким-то мега-мечом. Процесс этот обещал быть утомительным.
От мелькания зубов, когтей и бог знает чего еще рябило в глазах.
– Тебе не надоело еще? – я повернулся к монстру спиной.
– Потерпи, – ответила Лика. – Этого мне должно хватить.
– Хватить для чего?
– До следующего уровня.
– А потом?..
Лика, не ответила.
– Что потом? – настаивал я.
– Не знаю. Но очень надеюсь, что все...
Я понял. Игроки после восемьдесят восьмого уровня признавались победителями, их имена заносились в какой-то там зал славы и продолжать игру они уже не могли. Для Лики это означало одно. Небытие.
– Я выхожу из боя! – предупредил я.
– Глупо. Нет разницы – один большой бот или много мелких. Просто я хотела, чтобы ты... был рядом.
– Подожди, подожди!.. – взмолился я.
– Не могу больше, – призналась Лика. – Устала... Этот мир не для жизни. Он угловат, конечен, предсказуем. Лучше никак, чем так. И вообще, долгие проводы – лишние слезы!..
Линия здоровья монстра сократилась в половину и пожелтела. Оставалось и впрямь немного.
– Знаешь, – произнесла Лика. – Это не ты глюк, а я. Все мое существование сплошной глюк... Я подумала тут как-то, вот если бы осталась я жить в реале, все равно бы сюда бегала от рутины обрыдлой, от безысходности, чтобы хоть на пару часов забыться. Уколоться и на дно колодца... Вот может кто-то там, – Лика на секунду отвлеклась и ткнула в виртуальные облака мечом, – и решил, чего, мол, время тратить? Хочешь – на!..
– А может, ты сама так решила?
– Может...
Бильшой Пи издал предсмертный рык и издох.
– Все, – Лика опустила меч. – Прощай! И... спасибо тебе за все!
– Прощай! Девушка из моих снов...
Лика улыбнулась, взглянула мне в глаза и исчезла.
Я проснулся.
Десять километров неба давили сверху, вжимали лопатками в матрас с выгнутыми пружинами.
Все. Ее больше нет. Нигде.
Только лик в памяти. Ликин лик...
Пожалуй, на этом можно было бы поставить точку. Погрозить небу, повыть в бессилье. И забыть.
Я убедил себя, что забыть – единственный выход.
Только... Только вчера днем мне свалилось сообщение с неопределенного номера. Удивительно, как обычное сообщение с неопределенного номера может все перевернуть с ног на голову.
"Привет! Это я..."
"Лика?!", мои пальцы не попадали в кнопки, "Как ты?! Где ты?!"
"У нас идут лиловые дожди..."
"А здесь осень", отвечал я, и буквы отчего-то размывались, "листья, лужи".
"У нас в небе плетутся поющие нити. И повсюду яблоки, зеленые яблоки..."
Ну, вот вроде и все...
До сих пор мир терпел меня, ожидал чего-то, наблюдая, как я кочевряжусь в потугах оправдать свое существование. Все более вяло с каждым днем, правда. Вероятно, теперь мне не придется этого делать.
Цветы политы, эссе на календарике увековечено, входную дверь оставляю открытой.
Сейчас я лягу спать. Я не спал сутки, я усну. И постараюсь отправиться туда, где идут лиловые дожди.
Если вы читаете эти строки, то произошли две вещи. Во-первых, мне это удалось. А во-вторых, я вряд ли вернулся обратно.
И еще. Самое главное. Значит, я смог.
Смог. Взять. Ее. За руку.
