Текст книги "Душа телеэфира (СИ)"

Автор книги: Эвелина Катайцева

Соавторы: Марат Нигматулин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Некоторым ученым из LILITH она являлась как искаженный сигнал на экране домашнего телевизора во время вечерних новостей. Лицо Селен, бледное, с безразличными глазами, накладывалось на лицо диктора.

Стенографистке Элен она явилась как промокашка в дверном проеме ее спальни, когда она включала свет. На мгновение – четкий силуэт в шортах и майке, потом – ничего.

Охраннику на входе – как холодное дуновение и запах дешевого сладкого кофе в пустом лифте.

Она не умерла. Она сбросила кожу, как змея. Онтологическая трещина не может быть залатана пулей.

***

София Миллер, журналистка с острым взглядом и степенью по антропологии из Беркли, копалась в руинах эпохи VHS. Ее интересовала программа LILITH – забытый эксперимент над «девиантными» девушками рейгановской эры. Она вытаскивала из архивов тысячи страниц: слезливые исповеди, полные вины и стыда; истории наркотиков, насилия, отчаяния; крики девушек, пытавшихся вписаться в мир, который их отвергал.

И среди этого моря боли – кристально чистые монологи Селен Векс. Они выделялись, как алмаз в угольной шахте. Не вина. Не стыд. Не ненависть к себе. Чистый поток сознания:

«Движение – это жизнь. Лежать – тоже движение, внутри.»

«Дерево умерло. Это больно. Как огонь в кости. Но из боли рождается новый росток. Это закон.»

«Мораль? Это как в фильме про Мэрри Поппинс? Том, старом?»

«Мне нравятся мои 'мусорные мальчики'. Они мягкие. Как тесто. И в них есть огонь. Как в петарде.»

Это была не философия. Это была мудрость бодхисаттвы, проросшая сквозь фастфуд и телевизионный трэш, лишенная сантиментов, но полная странного, нечеловеческого принятия.

София нашла оцифрованные VHS-записи. Запустила файл. На экране монитора ожила Селен конца 80-х. Самоуверенная. Дрябловатая, но излучающая силу. Невероятно красивая в своей «мусорной» эстетике: короткие потертые джинсовые шорты, обтягивающая майка, подчеркивающая «muffin top», дешевые пластиковые шлепанцы. Ее волосы были чуть растрепаны, кожа бледной. Но взгляд... Взгляд приковал Софию. Уверенный. Спокойный. Пустой. Ни ненависти к следователям ФБР, ни страха, ни кокетства. Безразлично-нейтральный. Как у буддийского монаха, созерцающего мимолетность облаков.

И тогда София почувствовала ледяной укол в спине. Селен на пленке... она смотрела не на психолога за кадром. Ее темные, бездонные глаза были чуть повернуты... прямо в объектив камеры. А значит – прямо через время, через цифровую реконструкцию, прямо в глаза Софии, сидящей в 2025 году в своей уютной берклианской квартире. Казалось, губы на экране дрогнули в едва уловимой, безразличной улыбке-неулыбке. София резко выдернула наушники. Тишина комнаты внезапно стала гулкой, а воздух – невероятно тяжелым. Начинался ее антропологический кошмар. Она смотрела в лицо Хтони, и Хтонь смотрела на неё в ответ.