Текст книги "Последняя жертва"

Автор книги: Эвелина Баш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 19

– Итак, господин Хеллер, – начала допрос Диана, в то время как Марк расположился у открытого окна, откуда тянуло осенней прохладой. Рёбра неприятно ныли. – Что вы делали сегодня утром в квартире Ребекки Хеллер?

– Заехал посмотреть, как у неё дела, – нетерпеливо ответил мужчина, – а что такое случилось? Она опять что-то натворила?

– Здесь я задаю вопросы, – жёстко ответила Диана, бросив на него убийственный взгляд. – Но если вы будете вести себя хорошо и корректно отвечать на мои вопросы, то я дам вам шанс задать ваши, – она сделала ударение на слове «ваши». – Кем вы приходитесь госпоже Хеллер?

– Я её муж.

Диана заглянула в дело.

– Здесь сказано, что она в разводе с сентября прошлого года.

– Ну да, – развёл руками Хеллер.

– Почему вы развелись?

– А вы знаете, какой у неё характер? – хмыкнул мужчина. – Это женщина – противопехотная мина, никогда не знаешь, когда рванёт, но всегда знаешь, что точно рванёт. Она же заводится по малейшему поводу! Не туда посмотрел, не то сказал…

– Кто был инициатором развода?

– Я, – ответил Хеллер, – устал от неё, хотелось тишины и спокойствия.

– Но вы продолжали с ней общаться?

– Видите ли, – замешкался он, – дело в том, что нет, мы не общались. Вернее, она не хотела больше со мной общаться.

– Ну так вы с ней развелись, – отметила Диана.

– Развёлся, – с сожалением вздохнул мужчина и посмотрел на свои руки, лежавшие перед ним на столе, – но всё равно люблю эту стервозину…

– Где вы были вчера около одиннадцати часов вечера?

– А почему?… Что с Ребеккой? – заволновался Хеллер.

– Отвечайте на мой вопрос, – повторила Диана, – где вы были вчера около одиннадцати часов вечера?

– В аэропорту Кливленда, если вам будет угодно, – ответил мужчина и забарабанил пальцами по столу. – Ждал свой самолёт.

– Значит, сегодня утром, едва прилетев в Берлин, вы сразу отправились к госпоже Хеллер. Зачем?

– Я же сказал, хотел узнать, как у неё дела.

– И напали на комиссара Шнайдера, – покачала головой Диана. – Говорите правду, господин Хеллер.

Мужчина посмотрел на Марка, который стоял у окна и молча наблюдал за процессом допроса, потом на Диану, сидевшую напротив.

– Ну хорошо, – произнёс Хеллер и спрятал руки под стол. – Бекка сказала, что встретила кого-то и не хочет больше со мной общаться, но я считаю, что она наврала мне, чтобы я от неё отстал, потому что ни с кем она не встречается.

– Откуда вам это известно?

– Я за ней… следил немного, – нехотя признался мужчина и тут же поспешно добавил, – иногда.

– И как часто вы за ней следили?

– Не сказать чтобы часто, раза три – четыре в неделю. Вечерами в основном, смотрел, как она гуляет с Ричи.

– Ричи?

– С нашей собакой, – кивнул Хеллер, – я подарил ей его на прошлый день рождения. Единственный подарок, которым она осталась довольна… – немного грустно добавил он.

– Вы не замечали ничего подозрительного во время этих прогулок?

Мужчина почесал лоб и задумался.

– Нет, – через какое-то время ответил он.

– Может быть, поведение вашей супруги как-то изменилось в последнее время?

– Да нет, ничего не изменилось. Правда, с тех, пор как она уволилась из Feuerbach Robotics, она старается держать себя в руках, но в остальном она всё та же старая добрая Бекка, – на слове «добрая» мужчина показал пальцами кавычки.

– Вам известно, почему она уволилась из Feuerbach Robotics?

– Нет, – покачал головой Хеллер. – Она не хочет об этом говорить. Вы наконец скажете, что с ней случилось?

– Вчера вечером Ребекку Хеллер нашли в парке недалеко от её дома. – Диана достала из папки фотографию и передала её мужчине.

Несколько мгновений Роберт Хеллер в недоумении изучал лицо своей бывшей супруги.

– Никогда не видел её такой счастливой, – прошептал он, постепенно меняясь в лице. – Как это произошло?

– Ей отрубили голову… – произнесла Диана, бросив взгляд на Марка, – катаной.

– Катаной? – переспросил Хеллер.

– Вам это о чём-нибудь говорит? – задала вопрос Диана, внимательно следя за его реакцией. – Может, кто-то из ваших знакомых…

– Нет! Господи, нет, – мужчина отбросил фотографию и закрыл лицо руками. – Похоже, в этот раз она кого-то конкретно достала, – пробормотал он и беспомощно посмотрел на Диану.

– Что ж, если вы ещё что-то… – начала комиссар, собираясь закончить допрос, но Хеллер перебил её.

– Подождите, – сказал он, почесав бровь, – я кажется кое-что вспомнил. И это было странно.

Диана приготовилась слушать. Даже Марк немного подался вперёд.

– Недели три назад, – начал мужчина, – я видел, как она болтала в парке с каким-то парнем.

– Расскажите о нём подробнее, – попросила Диана, придвинув к себе блокнот и ручку.

– Европеец, я бы сказал, лет двадцать, не больше. У него была большая сумка через плечо с эмблемой какого-то университета или колледжа. Я в них не очень разбираюсь, но там был медведь нарисован и какие-то слова сверху и снизу, я толком не разглядел.

– Что ещё? – спросила Диана, записывая детали.

– Тёмные волосы, слегка кучерявые…

– Рост?

– Повыше Бекки, сантиметров на двадцать, метр восемьдесят, наверно.

– Вы сможете описать его внешность нашим специалистам для составления фоторобота? – воодушевилась Диана.

– Думаю, да, – не очень уверенно ответил мужчина.

– Отлично, тогда… – начала говорить Диана, но тут вмешался Марк.

– Всё-таки, что было странного в том, что ваша бывшая жена разговаривала со студентом Берлинского свободного университета? – задал вопрос он.

– Господин комиссар, она… смеялась…

* * *

Последний солнечный луч погас в витражном окне церкви Святого Креста в Вильмерсдорфе[7]7
  Вильмерсдорф – район на юго-западе Берлина. Ранее являлся частью Западного Берлина и в послереволюционное время был популярен в среде эмигрантов из России. Здесь бывали Марина Цветаева, Андрей Белый, Владимир Набоков и многие другие. Сейчас это один из самых престижных районов города, в котором располагаются самые крупные и дорогие бутики и магазины – знаменитый торговый центр KaDeWe (Kaufhaus des Westens – «Торговый дом Запада») и торговая улица Кудамм.


[Закрыть], но Эмма этого не заметила. Она сидела на последней скамье, уткнувшись в насквозь промокший бумажный платочек, и время от времени всхлипывала. Слёзы почти кончились, но щемящее чувство обиды осталось. Ей хотелось куда-нибудь спрятаться, сжаться в комочек, убежать… Но бежать было некуда, и от ощущения тоски и безысходности Эмме становилось ещё печальнее.

До вечерней мессы оставалось около двадцати минут, и пока что в церкви не было никого, кроме Эммы и пожилой дамы в соседнем ряду. По крайней мере, Эмме так казалось, пока кто-то не шепнул ей почти в самое ухо:

– Привет.

Эмма вздрогнула и повернулась. Рядом с ней сидел молодой человек и приветливо улыбался. Девушка с тревогой огляделась по сторонам. Как он сумел так бесшумно к ней подобраться? Ведь ещё минуту назад, она это точно знала, рядом с ней никто не сидел.

– Почему ты плачешь? – шёпотом спросил он.

Эмма взглянула на незнакомца. На вид он был чуть старше её, с узким подбородком и тёмными вьющимися волосами. Выглядел парень дружелюбно, даже более того, от него словно исходила волна тепла и света, и девушка поймала себя на мысли, что больше всего на свете ей хотелось бы сейчас, чтобы он её обнял. Просто обнял. Немного человеческого тепла ей точно не помешало бы в этот холодный берлинский вечер.

– Эй, не плачь, – улыбнулся парень. – Тебя кто-то обидел?

Эмма кивнула, шмыгнув носом.

– Бойфренд?

«Если бы он у меня был», – с горечью подумала Эмма и мотнула головой.

– Родители?

Эмма снова отрицательно покачала головой. Новая волна тоски и грусти накатила на неё. Ей вспомнился пронизанный солнечными лучами коттедж в Бамберге, где совсем недавно Эмма была так счастлива. Дома с ней никто так не обращался. Дома никто и никогда не повышал на неё голос. Тем более так, как это делала Маргарет.

Ох, уж эта Маргарет! Лучше бы она совсем потерялась!

– На учёбе проблемы? – продолжал допытываться молодой человек.

– Нет, – ответила Эмма.

Пожилая дама обернулась и с укором посмотрела на них.

– Слушай, у меня есть идея, – сказал вдруг парень. – Нет ничего лучше для поднятия настроения, чем чашка вкусного горячего шоколада. Я знаю одно местечко тут рядом. Пойдём, – он слегка тронул Эмму, поднялся со скамьи и перекинул через плечо большую кожаную сумку. – Пойдём, – повторил он и протянул девушке руку.

Эмма вытерла последние слёзы и встала.

– Кстати, меня зовут Берни, – представился парень, сжимая её ладонь.

Глава 20

Голубоватый свет, исходивший от монитора, был единственным источником света в кабинете, но Марку это не мешало. Наоборот, в темноте, когда ничего не отвлекало, ему думалось лучше. Впрочем, не в этот раз. Запах прокисшего молока и горько-сладких духов Дианы, витавший в воздухе, никак не давал сосредоточиться. Мысли скакали, сбивались в кучу и никак не хотели оформляться во что-то официально-сухое. Отчёт о проделанной работе так и не продвинулся дальше проставленной в верхнем углу даты.

Единственный вывод, к которому в итоге пришёл Марк, состоял в том, что всё было весьма неплохо. В этом деле, где количество людей, так или иначе недолюбливавших Ребекку Хеллер, стремилось к бесконечности, рано или поздно должен быть отыскаться хотя бы один любитель сводить счёты столь экстравагантным способом. Если только госпожа Хеллер не стала случайной жертвой… Впрочем, в случайности Марк никогда не верил.

Он протёр глаза и потянулся. Оставаться на работе не было смысла, домой идти тоже не хотелось. Сердобольный Аксель никак не мог смириться с тем, чтобы Марк проводил субботние вечера в одиночестве, поэтому неизменно составлял ему компанию, совершенно не интересуясь тем, насколько эта самая компания желанна. Поразмыслив пару минут, Марк поднял трубку и набрал внутренний номер. Через несколько гудков на другом конце ответил уставший голос:

– Доктор Фольк слушает.

– Фольк! – с деланной радостью воскликнул Марк. – Что скажешь насчёт пары кружек пива?

– Марк, – голос Фолька прозвучал бодрее. – Хорошая идея, – ответил он после небольшой паузы. – Встретимся у центрального входа минут через десять.

– Договорились, – произнёс Марк и положил трубку.

Если бы кто-нибудь спросил его, почему он решил пригласить патологоанатома в бар, он вряд ли смог бы ответить. Не то чтобы ему нравился доктор Фольк или они так сильно подружились за вчерашний вечер, когда пытались воссоздать сцену убийства Ребекки Хеллер. Марк в принципе не водил дружбы с коллегами по работе. Даже с Аталиком или Дианой. Хотя всегда знал, что происходит в их жизни. Ну или почти всегда.

* * *

Тёплый полумрак маленькой кофейни окутывал Эмму. Аромат свежей выпечки и свежесваренного кофе, кирпичные стены, украшенные фотографиями Берлина конца девятнадцатого века, и ненавязчивая тихая музыка действовали успокаивающе. Уходила обида на Маргарет, а с ней и ощущение несправедливости мира.

Удобно устроившись на мягком вельветовом диванчике и накручивая прядь волос на палец, Эмма делала вид, что смотрит в окно. На самом деле она наблюдала за отражением своего нового знакомого, который заказывал кофе и шоколад у стойки.

Он не только был хорош собой, но и чрезвычайно внимателен и галантен – открывал перед Эммой двери, помог снять плащ, придвинул кресло. Разве такие парни ещё остались?

– Шоколад для леди, – произнёс Берни, поставив перед Эммой большую чашку с горкой взбитых сливок, присыпанных какао.

– Спасибо, – Эмма подняла взгляд на молодого человека и вздрогнула. От брови и до виска, скрываясь в густых вьющихся волосах, тянулся едва заметный шрам.

– Напоминание об одной беспечной прогулке в Нойкельне, – непринуждённо улыбнулся Берни, усаживаясь напротив Эммы. – До поры до времени мы все уверены, что уж со мной-то точно ничего плохого не случится, и вот уже лежишь с раскроенным черепом и думаешь: «Вот я дураак…», – легко рассмеялся он, придвигая к себе свой кофе.

– Мне жаль, – смущённо улыбнулась Эмма.

– Не стоит, – отмахнулся он. – Это было не страшно, это было… обидно. С тех пор, как шутит один мой друг, у меня обострённое чувство справедливости. Так кто же обидел такую милую девушку, которая так и не сказала как её зовут?

– Эмма, – с застенчивой улыбкой ответила она.

– Приятно познакомиться, Эмма, – отсалютовал чашкой Берни.

– Это всё моя соседка, Маргарет, – вдруг сказала Эмма и не смогла остановиться. Она рассказала Берни всё, и об их отношениях с Маргарет Нельсон, и о своих мечтах писать настоящие статьи вместо того, чтобы приносить кофе и делать копии, и о Штефане Фейербахе, который платил ей огромные деньги, был очень мил и дружелюбен, но при этом пугал её до чёртиков. Она даже не заметила, как Берни оказался рядом. В какой-то момент Эмма просто осознала, что сидит, склонив голову на его плечо, и вытирает слёзы его платком. Ей стало неловко.

– Мне пора, – сказала она, отстраняясь и поправляя непослушные волосы, лезшие в глаза.

– Может, ещё одну чашку? – с надеждой спросил он.

Эмма покосилась на столик, где уже стояли три допитые чашки из-под горячего шоколада и одна нетронутая с кофе.

– Спасибо, – ответила она, чувствуя, как горят её щёки. – Мне, правда, пора. Пропусти, пожалуйста.

– Пожалуйста, – отозвался он и поднялся, протянул Эмме руку, но она встала сама и, не глядя в его лицо, схватила свою сумку, попрощалась и поспешила к выходу, на ходу натягивая плащ.

Уже отойдя на несколько шагов от кофейни, девушка обернулась. Берни стоял у выхода, озадаченно глядя ей вслед. Страшно захотелось вернуться и дать ему свой номер телефона или хотя бы извиниться, но Эмма только прибавила шаг.

* * *

Наступила ночь, хотя в обители Лиона она никогда и не заканчивалась. Солнечный свет уже много лет не проникал сквозь плотно закрытые ставни, и Лион уже начал забывать, как он выглядит. Однако это его ничуть не огорчало. Променяв однажды суету и минимализм двадцатого века на тишину и роскошь века восемнадцатого, он создал свой мир, в который допускались лишь избранные Дети дня и ночи.

Здесь, в апартаментах Лиона, в его святая святых, среди резных цветов и в переплетениях ветвей, резвились птицы и белки, выполненные рукой искусного мастера. В центре комнаты стояла большая кровать, накрытая роскошным балдахином. Чередование почти прозрачного шёлка и тонкого золотого шитья создавало иллюзию клетки.

Обычно «птички», попадавшие сюда, не задерживались надолго, но сегодняшняя гостья была особенно дорога Лиону. Осторожно, боясь разбудить, он провёл кончиками пальцев по её спине, едва прикрытой струящейся тканью простыни, и коснулся губами бедра, как скрипнула дверь, заставив его обернуться. Едва слышно вздохнув, он прошептал ей в ухо: «Я сейчас вернусь» и поднялся со своего ложа.

Войдя в кабинет, Лион осторожно прикрыл за собой дверь и повернул ключ в замке. Нежданный посетитель сидел, откинувшись в кресле. Обнажённая катана лежала перед ним на столе.

– Не знал, что тебе нравятся женщины.

Лицо гостя было наполовину скрыто в тени капюшона серой толстовки, но голос выдавал в нём молодого человека.

– Зачем ты пришёл? – Лион поправил ворот шёлкового халата. Даже в таком виде он выглядел, словно сошёл с полотна Боттичелли. Золотые локоны рассыпались по плечам, а зелёные глаза блестели в приглушённом свете антикварных настенных канделябров.

– Мне скучно, – демонстративно зевнул посетитель.

– Что, надоело проводить время наедине с собой? – едва заметно усмехнулся Лион.

– Ты знаешь, иногда я такой зануда, – покачал головой парень.

– Это не самый досадный из твоих недостатков, – заметил Лион. – Чувство такта было бы сейчас отнюдь не лишним, – мужчина выдержал паузу, но со стороны гостя не последовало никакой реакции. – Я прошу тебя уйти.

Парень потянулся и взял катану. Почти минуту он молча разглядывал своё отражение. Лион терпеливо ждал, засунув руки в карманы халата. Гость поднялся с кресла, спрятал оружие в заплечный чехол и сделал несколько шагов в сторону двери, нарочно задев при этом Лиона. Уже у выхода он обернулся и тихо сказал:

– Он вернулся.

– Ты в порядке? – спросил Лион, хотя мог и не спрашивать, ответ он знал и так.

Гость открыл замок и толкнул дверь.

– Нет, – бросил он и вышел из комнаты.

Лион хотел крикнуть ему вслед «Подожди!», но лишь глубоко вздохнул. Внезапно он почувствовал себя таким старым.

Глава 21

Марк не любил ждать и предпочитал решать все дела с утра пораньше. Промаявшись от безделья всё воскресенье, он едва дождался понедельника и уже без двадцати восемь вошёл в офис Feuerbach Robotics. Рабочий день в компании обычно начинался около десяти, и в этот ранний час здесь встречались разве что ассистенты многочисленных руководителей, которые и составляли основной персонал берлинского офиса.

Неспешным шагом Марк прогулялся по офису, вглядываясь в кабинеты за стеклянными стенами. Внутри было темно и пусто. В итоге он вышел в небольшое фойе. Перед большими дверями стояла стойка ресепшена, а чуть в стороне размещался мягкий уголок, где на обтянутом белой кожей диванчике сидела длинноволосая блондинка. Она неторопливо пила кофе из маленькой фарфоровой чашечки и читала что-то в своём телефоне.

– Доброе утро! – поздоровался Марк.

Девушка подняла голову и улыбнулась.

– Доброе утро, – сказала она, поставила чашку на стеклянный столик и встала с дивана. – Чем могу помочь?

– Комиссар Шнайдер, – представился он.

– Кристина Шадт – ассистент Штефана Фейербаха. У вас появилась новая информация по делу Лизы Майер?

– Дело Госпожи Майер закрыто, – сказал Марк, скользнув взглядом по надписи на двери. – Пока, – добавил он, и, не дожидаясь приглашения, уселся на диван.

– Тогда вы здесь…

– Чтобы задать несколько вопросов о Ребекке Хеллер.

По реакции Кристины сложно было судить о её отношении к убитой. Большинство людей сказало бы, что она вообще никак не отреагировала, но Марк заметил, как слегка расширились её зрачки, и она мельком посмотрела куда-то в сторону. Как раз на дверь в кабинет Штефана Фейербаха.

– Могу я сначала предложить вам чай или кофе? – тут же дружелюбно улыбнулась.

– Благодарю, но, пожалуй, откажусь. Однако вы правы, разговор отнимет у нас достаточно времени. Пожалуйста, присаживайтесь, – Марк сдвинулся в сторону и указал на освободившееся место. – И не стесняйтесь, допивайте свой кофе, иначе остынет.

Кристина присела на край дивана и, сложив руки на коленях, сказала:

– Итак, о чём вы хотели поговорить?

– Вообще-то, я предпочёл бы пообщаться с её бывшим руководителем, но коллеги уже предупредили меня, что его очень сложно поймать.

Марк откинулся на спинку дивана и положил ногу на ногу.

– Это правда, – кивнула девушка, бросив мимолётный взгляд на дверь кабинета. – Господин Фейербах постоянно в командировках, и на этой неделе он вероятнее всего не появится в офисе.

– Понятно, – Марк постучал пальцами по спинке дивана. – Тогда скажите мне, чем занималась госпожа Хеллер в вашей компании?

– Она была ассистентом господина Фейербаха.

У Марка слегка вытянулось лицо. Сколько же здесь получают ассистенты, подумалось ему, когда он вспомнил гардероб Ребекки, да и на Кристине было платье, определённо купленное в каком-нибудь бутике. Марку даже стало чуть-чуть неловко за свою видавшую виды кожаную куртку. Может, он выбрал не ту профессию?

– То есть она занимала вашу нынешнюю должность? – спросил он.

– Это не совсем так. Она была старшим ассистентом, а я младшим, – сказала Кристина и потянулась за кофе.

– Как относились в компании к госпоже Хеллер? – задал вопрос Марк, внимательно следя за её реакцией.

Девушка, которая собиралась было сделать глоток, на мгновение задумалась и опустила чашку.

– По-разному, – ответила она, – но в основном, если честно, её недолюбливали.

– Недолюбливали? – хмыкнул Марк. – С чего бы вдруг?

Кристина сразу поняла, почему в его голосе послышались нотки сарказма.

– Проблема была не только в её характере, – покачала головой она. – Когда я пришла сюда в прошлом году, Ребекка работала здесь уже около десяти лет. Это гораздо дольше, чем многие сотрудники, и в последнее время её стало… заносить. Она не появлялась на работе, грубила всем подряд, делала всякие вещи…

– Тогда-то её и уволили?

Кристина ответила не сразу, словно размышляя, стоит ли продолжать.

– Понимаете, комиссар, – понизив голос, сказала она, – люди на такой должности, как у нас, часто получают доступ к информации, которая не предназначена для посторонних глаз и ушей, и со временем такой информации становится всё больше и больше. К ней можно по-разному относиться. Можно как Ребекка начать злоупотреблять своим положением и даже кое-кого шантажировать, – Кристина сделала глоток и слегка поморщилась. Остывший кофе горчил.

– Неужели она взялась шантажировать Фейербаха? – усмехнулся Марк.

В этот раз взгляд Кристины задержался на двери в кабинет намного дольше.

– Она грозилась обвинить его в домогательствах, но адвокаты господина Фейербаха уладили эту проблему.

– Как вы думаете, её обвинения имели под собой основание?

– Не мне об этом судить, – откинула чёлку девушка, – но зная господина Фейербаха и характер Ребекки, я бы сказала, что нет.

– А вам ничего не будет за то, что вы мне это рассказываете? – вдруг спросил Марк.

– А это не тайна, – улыбнулась Кристина. – Все знают об этом инциденте. Эти стены видели много некрасивых сцен. Почти год с ней вели переговоры и только около трёх месяцев назад пришли к соглашению.

– И теперь она мертва, – будничным тоном произнёс Марк, оглядывая фойе. Ему живо представилась Ребекка Хеллер, в ярости переворачивающая кадки с цветами.

– Что? – девушка едва не выронила чашку из рук, и её щеки начали заливаться румянцем. После слов Марка её рассказ приобретал совсем иное значение.

– Её убили, госпожа Шадт, – мужчина встал с дивана и прошёлся по фойе, заложив руки за спину. – В вашей компании случайно никто не интересуется Востоком? Боевыми искусствами, оружием? – он остановился у кабинета и обернулся к Кристине.

– Я не знаю, – ответила девушка. Чашка в её руке едва заметно дрожала.

– Хмм, – Марк качнулся с пятки на носок и обратно, а потом протянул руку и решительно дёрнул дверь.

– Стойте! Туда нельзя! – закричала Кристина, вскакивая с дивана. Фарфоровая чашка стукнула о стеклянный столик, остатки кофе выплеснулись на прозрачную поверхность.

Однако Марк уже вошёл в кабинет. Оранжевые лучи утреннего солнца струились сквозь полуприкрытые жалюзи и ложились косыми полосками на стеллаж, заставленный книгами, призовыми кубками и сертификатами в рамках. Рядом со стеллажом стоял письменный стол, на котором кроме аккуратной стопки бумаг и письменного набора лежала корешком вверх раскрытая книга. Марк почесал за ухом и сделал несколько шагов в сторону стола.

– Вам нельзя здесь находиться, – раздался за его спиной голос Кристины. – Если вы не выйдете из кабинета, я вызову охрану.

Марк досадливо крякнул. Название книги оказалось на незнакомом ему языке.

– Не надо охраны, – сказал он, повернувшись к Кристине. Девушка стояла в дверях, уперев руки в бока, и сердито раздувала ноздри. Казалась она при этом невероятно миленькой. – Я уже иду, – улыбнулся Марк и направился к выходу, оглядев ещё раз кабинет. Увы, больше ничего интересного и необычного его взгляд не обнаружил, хотя нос ощутил едва уловимый запах мужских духов, словно ещё совсем недавно в кабинете кто-то был. – Вы что-то говорили о чае? – мило улыбнулся он Кристине, выходя из кабинета.

Кристина ничего не ответила, закрыла за ним дверь и, убедившись, что Марк отошёл на достаточное расстояние, подошла к небольшому шкафчику, стоявшему за стойкой ресепшена. На шкафчике размещалась кофе-машина, чайник и поднос с сахарницей, а внутри – чайный сервиз, упаковка салфеток и простая стеклянная вазочка с конфетами. Девушка щёлкнула включателем чайника и потянулась за чашкой.

– Мне кофе, пожалуйста, – произнёс Марк, наблюдая за действиями Кристины.

– Конечно, – холодно отозвалась Кристина, выключила чайник и начала наливать кофе.

Приятный аромат разлился в воздухе, и в фойе сразу стало как-то теплее и уютнее. Марк даже слегка потянулся. Девушка подняла бровь и искоса посмотрела на него.

– Как её убили? – спросила она, протягивая Марку чашку. Без блюдечка, салфетки, сахара и сливок. Хорошо, хоть в лицо не выплеснула, про себя усмехнулся Марк.

– Ей отрубили голову, – ответил он и сделал глоток.

– Боже мой, – охнула Кристина и опустилась на диван. – Кто же мог совершить такое?

– Хотел бы я знать, госпожа Шадт, – вздохнул Марк, – хотел бы я знать.