Текст книги "Самая красивая"

Автор книги: Эвелин Роджерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Мария кивнула.

– Если хотите, мы можем заглянуть туда, – предложила она. – Правда, сейчас там проводится лекция, но я уверена, они не станут возражать, если мы тихонечко зайдем и не задержимся надолго.

– Какая лекция? – поинтересовался Сэм, всеми силами пытаясь придать себе невинный вид.

– Одна из наших докторов, которая лечит большинство обитателей общины, раз в месяц проводит собрания для тех, кто хочет в нее вступить. Иногда она приглашает других специалистов, которые могут чем-то помочь нашим подопечным. Сегодня там кто-то выступает с речью.

– Поня-ятно, – протянул Сэм, который мог с легкостью назвать и имя доктора, и время проведения всех подобных мероприятий за последний год. Он даже знал имя сегодняшнего выступающего – специалиста-диетолога из окружной клиники, который объяснял пользу диеты в пожилом возрасте.

Иногда Шарлотта заходила на такие собрания, но сегодня ее не было видно. Сэм Блейк знал, что не встретит ее здесь, иначе он привел бы дядюшку Джо в другое время.

– А эти собрания могут посещать лишь пациенты общины?

– Да, сначала дела обстояли именно так, но программы доктора Гамильтон оказались столь популярными, что мы позволили приходить всем желающим. Разумеется, за небольшую плату, а вот постоянные обитатели посещают их бесплатно.

И снова Мария не сообщила Сэму ничего нового. Остановившись у стеклянной двери, она заглянула в зал:

– Кажется, сейчас там как раз начался перерыв, так что мы можем войти.

Аудитория ничем не отличалась от других подобных залов. В одном ее конце была сцена, в другом небольшая кухня, а посередине длинные ряды складных стульев. Одну стену украшали картины художников-любителей, фотографии и объявления, окна на противоположной стене выходили в заросший деревьями двор, а тропинки под ними бежали к увитому виноградом бельведеру.

Все это произвело впечатление на Сэма, но не на дядю Джо, который, нахмурившись, смотрел на несколько десятков людей, сидевших за столом, уставленным чашками с кофе, кружками с пуншем и всевозможными угощениями.

– Одни старики, – проворчал Джо.

– Как вы думаете, я могу утащить чашечку кофе и булочку? – спросил Сэм.

– Разумеется, – ответила Мария. – Здесь всего хватает. А поскольку перед ними только что выступал диетолог, то они будут есть гораздо меньше, чем обычно.

Однако, как ни странно, пожилые люди от души набрали себе всяческих угощений. Сэм направился к столу, Джо с Марией остались сзади.

Женщин было в два раза больше, чем мужчин, и они первыми обратили внимание на Сэма, который поздоровался с ними и представился гостем.

Он получил немало добрых улыбок и приветствий, но одна седовласая дама в черном свитере и брюках внимательнее остальных молча приглядывалась к нему. Дама была высокой и стройной, на ее левой руке сверкал огромный бриллиант, из-за которого ей, должно быть, было нелегко поднимать чашку с кофе.

Сэм начал задавать вопросы о собраниях, темах для обсуждения, об обычном числе присутствующих, а в конце спросил, как зовут человека, собравшего группу.

– Ее имя – доктор Шарлотта Гамильтон, – ответил один из мужчин. – Она у нас умница. Знаете, мне раньше и в голову не приходило, что я буду заниматься групповой терапией, но, как ни странно, это оказалось не так уж глупо. Если, конечно, все хорошо организовать.

Несколько мужчин и женщин согласно закивали. Дама в черном стояла чуть в стороне и смотрела на Сэма с таким видом, с каким обычно смотрела на него мать, когда начинала подозревать, что ее сын замышляет что-то не очень хорошее.

– Я надеялся, что смогу убедить моего дядю вступить в общину, – объяснил Сэм, кивком головы указав на стоявшего позади него Джо. Тот был так поглощен историей, которую рассказывал Марии, что даже не заметил этого. – Вообще-то я встречался с доктором Гамильтон, – добавил Сэм, недоговаривая, разумеется, главного. – Не уверен, что она в восторге от новых лиц. К тому же дядя Джо временами бывает просто невыносим.

Все сразу стали разубеждать его, уверяя, что доктор Гамильтон – чудесный, открытый человек. Без сомнения, они знали ее с той стороны, о существовании которой Сэм и не подозревал.

Женщина в черном по-прежнему не сводила с него глаз, всем своим видом выражая согласие с тем пожилым господином, который назвал Шарлотту умницей.

Дама в белом, тот самый диетолог, что вела сегодняшнее собрание, отпила фруктового напитка и сказала, что пора продолжить занятие.

Только Сэм собрался спросить, сможет ли он задать им еще несколько вопросов после лекции, как женщина в черном наконец-то заговорила:

– Я бы хотела перекинуться с вами парой слов. – И, не дождавшись согласия Сэма, направилась к дальней двери, которая вела на улицу.

Когда они отошли довольно далеко от здания, дама в черном повернулась к Сэму:

– Думаю, вы меня не узнаете.

Он внимательно посмотрел на очень привлекательную пожилую женщину лет семидесяти. Ее коротко подстриженные волосы были аккуратно уложены, на гладкой коже почти не было морщин, однако ее прозрачность и сухость выдавали преклонный возраст.

– А я должен вас узнать? – Сэм удивленно поднял брови.

– Мое имя Стелла Дуган. – Она подождала мгновение, словно ожидая, что он ее узнает. – Я была у доктора Гамильтон в клинике в то же время, что и вы.

Закрыв глаза, Сэм вспомнил ее – в другое время и в другом месте.

– Вы одна из тех, кто выглянул из-за дверей смотровых, – проговорил он.

– Так и есть. – Она указала глазами на окна. – Как и Уолтер Фэрроу. Но у него зрение хуже моего, он вас не узнал, хотя, по-моему, что-то заподозрил.

– Я могу объяснить…

– Не стоит, – перебила его дама. – Я же не дура. И не думайте, что я осуждаю вас, молодой человек. За свои семьдесят лет я уже столько всего видела и слышала, что могу достаточно достоверно судить о том, в каких отношениях находятся люди. – Ее глаза на мгновение потемнели. – И знаю, когда кто-нибудь из них бывает обижен, а когда – нет.

– Шарлотта чувствовала себя обиженной, – заметил Сэм.

– На что же она обиделась? На то, что сказала, или на то, что сделала? Полагаю, вы кое-что делали вместе.

Сэм в замешательстве смотрел на нее. Признаться в чем-то, даже не упоминая того, что произошло в первой смотровой, означало бы предать Шарлотту. С другой стороны, она сама уже натворила немало, устроив сцену в коридоре, так что ни о каком предательстве и речи быть не могло.

– Не беспокойтесь, – развеяла его сомнения дама в черном. – Если мне захочется узнать что-то о докторе Гамильтон, я прямо спрошу ее об этом.

Сэм Блейк вовсе не жаждал, чтобы Стелла Дуган расспрашивала Шарлотту о ее сексуальной жизни.

– Шарлотта считает себя обиженной, – заявил он.

– А вы как считаете? Вы сделали ей что-то плохое?

– Могу с уверенностью сказать «нет».

Мисс Дуган посмотрела на него с таким вниманием, с каким дядюшка Джо глазел на Марию.

– Пожалуй, я поверю вам, – промолвила она. – Так почему же она так громко кричала на весь коридор, забыв о том, что вокруг полно людей?

– А вы слышали, что я сделал ей предложение? Это произошло за мгновение до того, как она раскричалась.

– Зрение еще не подводит меня, чего не могу сказать о слухе. Но я слышала, что доктор Гамильтон говорила о сексе.

Может, мисс Дуган и не смущала эта тема, но Блейк почувствовал себя неловко.

– Дело в том… – промямлил он нерешительно, не зная, что сказать дальше. Ему не пришлось подыскивать слова: Стелла Дуган остановила его.

– Господи, я была в восторге от ее слов! И разумеется, я подумала, что… Хотя нет, не берите в голову. Сейчас мы говорим о Шарлотте Гамильтон. Раньше я и предположить не могла, что занимает ее мысли. Однако это просто замечательно. Доктор слишком долго оставалась одна.

Не сдержавшись, Сэм ухмыльнулся.

– Мисс Дуган… – заговорил он.

– Миссис Дуган, – поправила его пожилая дама. – Я вдова, как и большинство женщин здесь.

– Миссис Дуган, вы мне посланы Богом! – воскликнул Блейк. – Он услышал мои молитвы.

– Однако о странных вещах вы молитесь, молодой человек, – заметила Стелла Дуган.

– Я искал помощи, миссис Дуган. Дело в том, – начал объяснять он, – что Шарлотта больше не хочет меня видеть.

Стелла Дуган еще раз оглядела его с головы до ног.

– Не понимаю почему, – заявила она. – Может, вы каким-нибудь образом несовместимы? Я говорю о сексе, – пояснила она. – Насколько я понимаю, именно это вас интересует.

– Мы замечательно подходим друг другу, – горячо заверил ее Сэм. Ему вдруг пришло в голову, что подобный вопрос должен бы смутить его, но, как оказалось, говорить со Стеллой было очень легко. – Мы с Шарлоттой настолько совместимы, насколько вообще могут подходить друг другу мужчина и женщина. Дело в том, что я хочу большего. Именно это я и имел в виду, когда попросил ее стать моей женой. И вы слышали ее ответ на мое предложение.

– Вы давно знаете ее?

– Всего месяц. Но каждый раз, встречая ее, я понимаю, что мы созданы друг для друга. До знакомства с ней я был не в своей тарелке, что-то в жизни постоянно не ладилось. Но больше у меня нет такого чувства. Разумеется, кроме тех мгновений, когда она отталкивает меня.

Стелла Дуган задумчиво посмотрела себе под ноги.

– Весьма необычная ситуация, – наконец сказала она. – За свою жизнь я встречала множество самых разных людей, кроме разве что преступников. И наталкивалась на невероятные ситуации, однако ни о чем подобном даже не слыхивала.

Чистое безумие, не так ли? Я знаю, что вы и другие ее пациенты значат для Шарлотты очень много. Вот если бы вы смогли убедить ее отнестись ко мне серьезно…

– Вы для этого и пришли сюда?

– Я узнал о собрании и о том, что Шарлотты на нем не будет. Ее регистратор не захотела записать меня на прием, однако сообщила, доктор Гамильтон сегодня весь день принимает больных.

– А ваш дядя?

– С его помощью я смог попасть сюда, не вызывая подозрений. Я не был уверен, что без него меня бы здесь встретили радушно.

– Может, да, а может, и нет. – Миссис Дуган покачала головой. – Итак, вы просите нас убедить доктора Гамильтон в том, что к вам стоит отнестись серьезно. Тогда вам придется кое-что сделать… – Она задумчиво постучала наманикюренным пальцем по сжатым губам. – Пожалуй, мы можем предпринять кое-что, чтобы свести вас. Итак, мы должны изменить ее настроение.

Надежда загорелась было в сердце Сэма, но тут же погасла.

– Если, конечно, вы ей подходите, – добавила миссис Дуган с сомнением в голосе. – Для того чтобы привлечь доктора, мы должны побольше узнать о вас. Мы не можем заставить ее обратить внимание на человека против ее воли.

– Я не стал бы просить вас об этом, – сказал Сэм, пытаясь угадать, какое испытание ему предстоит пройти.

– Для начала нам придется расспросить вас кое о чем.

– Расспросить? – оторопело вымолвил Сэм.

В глазах Стеллы Дуган мелькнула улыбка.

– Именно так. Вот что, Сэмюел. Сегодня у нас пятница. Приходите сюда в субботу днем, скажем, в три часа. Мы будем ждать вас в бельведере.

– «Мы»?

– Придут и другие, – кивнула пожилая дама. – Я не могу сама принять такое ответственное решение. И этот джентльмен, которого вы привели сюда…

– Дядя Джо, – подсказал Сэм.

– Именно так, ваш дядя. Пусть тоже приходит. Одна из самых неприятных вещей в старости – скука. Именно по этой причине я стала посещать занятия в психотерапевтической группе. А то, что вы нам предлагаете, куда интереснее, чем все наши задания и занятия. Может, и дядя Джо предложит что-нибудь новое. Нам нужна свежая кровь.

Глава 10

– Я пришел сюда только из-за малышки Марии, – заявил дядюшка Джо, когда они с Сэмом шли в субботу от стоянки автомобилей к зданию общины. – Мария сказала, что я могу заходить к ней в любое время, когда захочу. Между прочим, она недвусмысленно дала мне понять, что будет работать сегодня. И если я не приду, то она очень огорчится, – многозначительно добавил он.

Джо поправил свои красные подтяжки. В этот день на нем были черная рубашка и черные брюки, и Сэму пришло в голову, что его дядя напоминает игрока в азартные игры. Хуже того, от Джо так несло одеколоном, что казалось, будто он окунулся во флакон с «Олд спайс». Вообще-то Сэму этот запах обычно даже нравился, правда, когда его применяли в разумных количествах.

Хорошо, что встреча должна состояться в бельведере, потому что дядю Джо надо держать на воздухе.

Стелла Дуган встретила их у передней двери. На ней опять были черные брюки со свитером, а бриллиант на пальце переливался всеми цветами радуги в лучах полуденного солнца.

– Вы опоздали, – укоризненно заметила она.

Это случилось из-за дяди Джо, который слишком долго собирался. Сэму оставалось надеяться, что опоздание не подмочит его репутацию.

Миссис Дуган посмотрела на Джо, внимательно оглядывающего полупустую комнату у нее за спиной. Когда Сэм представил ей своего дядю, дама потянула носом и слегка сморщилась.

– Не будем заходить в дом, – промолвила она и, махнув рукой, повела их к углу здания, от которого шла тропинка к увитому виноградом бельведеру.

Уолтер Фэрроу сидел на одной из лавочек с еще одним мужчиной и двумя женщинами. Уолтер был в элегантных серых брюках, синем джемпере и полосатом красном галстуке. Человек, сидевший рядом с ним, был значительно толще и ниже ростом. Потертые джинсы, клетчатая рубашка и поношенная кофта придавали ему неопрятный вид.

Перед встречей Стелла сообщила им по телефону, какое готовится сборище. В свои восемьдесят пять Уолтер был самым старшим членом группы. Пятьдесят лет назад он организовал в округе службу «Скорой помощи», получил от этого весьма недурной доход и некоторое время жил довольно богато. Его жену поместили в крыло, где лежали пациенты с болезнью Альцгеймера. Жил Уолтер в квартире одного из домиков, разбросанных на территории общины за главным зданием.

Человек в потертых джинсах, вероятно, был Морисом Вейсом, вдовцом восьмидесяти трех лет, водопроводчиком по профессии. Его единственный сын связывался с отцом только по электронной почте, хотя со своей женой и двумя дочерьми-подростками жил в Сан-Антонио.

Морис заявлял, что ему «не нужна суета, связанная с приездом родственников», однако Стелла сомневалась в правдивости этого утверждения. Как и Уолтер, Морис жил в одной из квартир. В противоположность Уолтеру, он выглядел на свои восемьдесят три. Следы забытой молодости давным-давно исчезли с его лица.

Женщины, сидевшие напротив опрятного Уолтера и неряшливого Мориса, тоже являли собой две противоположности. На худенькой был теплый фиолетовый спортивный костюм и кроссовки, полная надела для встречи платье с цветами и подходящий по тону жакет.

Фиолетовый костюм, догадался Сэм, это Ада Профит, семидесятивосьмилетняя вдова и бывшая учительница биологии. Стелла назвала эту даму «эксцентричной», забыв упомянуть, что Ада ходила в ярких костюмах и кроссовках даже в церковь.

Платье в цветочек слева от фиолетового костюма принадлежало Ирэн О'Нил, старой деве шестидесяти восьми лет, щедро делившейся со всеми подарками, которые ей часто дарили племянники и племянницы.

Обе – и Ада, и Ирэн – жили на одном из верхних этажей здания общины для престарелых.

Несмотря на разницу в облике членов комитета, кое-что объединяло их: все были седыми и внимательно смотрели на Сэма. Он тщательно приготовился к встрече: надел стильный коричневый пиджак из кожи, белую рубашку и прекрасно отглаженные брюки, а туфли начистил для такого случая дважды. Казалось, что женщины, в отличие от мужчин, смотрят на него с одобрением, однако было еще рано чувствовать себя уверенным. Сначала он должен по всем правилам представиться, решил Сэм.

Но едва он открыл рот, как его перебила Ада:

– Так это и есть тот тип, с которым доктор Гамильтон хочет заниматься сексом? – Она покачала головой. – У нее отвратительный вкус.

Вот тебе и одобрительный взгляд! Сэм хотел что-то сказать в свое оправдание, но ему на помощь пришла Ирэн:

– Да ладно вам, Ада, не стоит смущать молодого человека. К тому же, – добавила она, хихикнув, – по-моему, у нашего доктора Гамильтон отличный вкус.

– Ну что? Помните, я говорила, чтобы вы были готовы ко всему? – вмешалась Стелла.

Наконец-то дядя Джо перестал бросать задумчивые взгляды в сторону основного здания общины.

– Что за разговоры о сексе? Что это за сборище? – обратился он к племяннику. – Ты куда меня привел?

– Я тебе уже все объяснил, – ответил Сэм. – Мне нужна жена.

– Хм! – фыркнула Ада. – Они все так говорят. А как только получают то, что им нужно, так сразу до свидания, милашка, не звони мне, я сам тебе позвоню.

– Ну ладно, ладно, – остановил ее Уолтер, – не надо торопиться с суждениями. Не все же мужчины такие. – Он поправил галстук. – К тому же мы собрались тут, чтобы узнать кое-какие факты перед тем, как принять решение. Не исключено, что этот человек вполне подходит доктору Гамильтон.

– И не пытайся урезонить Аду, – усмехнулся Морис. – Не станет она слушать ваши доводы.

Сэму пришло в голову, что он совершил чудовищную ошибку. Похоже, эти люди не способны договориться даже о ерунде, а его будущая жизнь, между прочим, это не ерунда. Он уже подумывал о том, чтобы смотаться отсюда, но тут заговорила Стелла:

– Здесь есть кто-нибудь, кто не хочет помочь доктору Гамильтон? Если так, то скажите сразу и уходите с нашего собрания, чтобы остальные могли перейти к делу.

Стелла говорила с уверенностью, выдававшей в ней самоизбранного председателя правления. В пятницу Сэм узнал, что ее покойный муж несколько десятилетий служил окружным судьей, из-за чего сама Стелла тоже стала кем-то вроде официального лица. Сэм также припомнил какой-то скандал, в который был вовлечен судья, однако прошлое Стеллы Сэма не касалось, а потому он не стал рыться в старых газетах, чтобы разузнать о ней побольше. Присутствующие продолжали выжидающе смотреть на Сэма, и он решил, что настала пора сделать первый решающий шаг.

– Меня зовут Сэм Блейк, – начал он. У него было такое чувство, будто он по доброй воле ступил на зыбучие пески. – Я работаю в отделе спорта в газете «Сан-Антонио трибюн»…

Он не успел договорить фразу до конца, потому что его перебил Морис:

– Кстати, я собирался послать вам письмо по электронной почте. Меня задела субботняя заметка, касающаяся розыгрыша суперкубка. Вы неправильно указали команду, которая должна была выиграть. У меня сложилось впечатление, что вы частенько пишете подобную ерунду. И еще. Почему вы ничего не написали об игре? Почти во всех остальных статьях спортивного раздела ее упоминали.

По правде говоря, Сэму вовсе не хотелось идти на розыгрыш суперкубка. Он и так уже много писал о шести подобных играх и не имел ни малейшего желания делать это еще раз. При написании подобных материалов почему-то принято обращаться к мультимиллионерам-бездельникам с вопросом о том, как им понравилась игра. Как правило, каждый из них считал нужным сказать, что прошедшая игра «потрясла его не меньше, чем получение диплома в колледже». После таких слов других вопросов можно было и не задавать: все становилось ясно.

Впрочем, сейчас неподходящий момент обсуждать его точку зрения, решил Сэм.

– Морис, не забывайте о том, для чего мы здесь собрались, – вмешалась Ада. – Придерживайтесь повестки дня.

Морис что-то недовольно проворчал, а Стелла кивнула, предлагая Сэму продолжить.

– Это мой дядя, Джозеф Дональдсон, – снова заговорил он, – дядя Джо должен подтвердить, что мои намерения относительно Чарли, то есть доктора Гамильтон, совершенно серьезны.

– Вы называете ее Чарли? – переспросила Ирэн. – Как мило!

– Она так представилась, когда мы познакомились, – объяснил Блейк.

– И где же это было? – поинтересовался Уолтер.

Забыв о возможной опасности, Сэм правдиво ответил:

– В баре.

– Я же говорила вам, что от него нельзя ждать ничего хорошего, – заверила присутствующих Ада. – Я никогда не ошибаюсь, когда речь заходит о мужчинах. Вот мой покойный муж, точнее, тот человек, который должен был быть моим покойным мужем…

– Ада, – остановила ее Стелла тоном, каким опытные учительницы обращаются к нашалившим ученикам, – ты же сама недавно призывала придерживаться повестки дня. К тому же я не вижу ничего дурного в том, что люди познакомились в баре. – Она посмотрела на Сэма: – Вы ведь не просто ее там подцепили, правда? Я хочу сказать, что доктор Гамильтон, должно быть, не делала ничего предосудительного.

– К чему говорить о том, что она делала, а что нет, – перебил ее Уолтер. – Только вспомните эту фразу о сексе. Я-то был в каких-нибудь десяти футах от нее, когда она… недвусмысленно высказалась о нем. Вокруг стояла мертвая тишина, и я ясно и четко расслышал ее слова.

– Вы уже говорили об этом, – вздохнула Ада. – Раз пятьдесят.

– Ну вот, опять вы упоминаете это слово. Секс… – проворчал дядя Джо.

– Господи Боже мой! – вскричала Ирэн.

Сэму казалось, что зыбучие пески затянули его почти по пояс.

– Уверен, вам всем известно, что Чарли недавно развелась, – сказал он и поспешил добавить, прежде чем кто-то перебьет его: – Потому она и не спешит завести новый роман.

– А мне показалось, она только этого и хочет, – заметил Уолтер.

– Не забывайте, что я тогда сделал ей предложение, – напомнил Сэм. Он старался казаться невинным, искренним и достойным доверия. – Чарли выбрала уникальный способ отвергнуть меня.

– Так вы не хотите заниматься с ней сексом? – спросил Морис.

– Я хочу поговорить с ней. Хочу пригласить ее на обед. Хочу, чтобы она узнала меня получше, а уж потом судила о моих чувствах к ней.

– Ага, и тогда вы будете заниматься сексом. И опять Сэм предпочел сказать правду:

– Да. Так часто, как она захочет.

Ада скорчила гримасу, Ирэн захихикала, а мужчины закивали. Одна Стелла ничем не показала, как отнеслась к словам Сэма.

– Насколько мы поняли Стеллу, – сказал Уолтер, – доктор не хочет даже разговаривать с вами. Отчего? Должно быть, вы не такой безобидный, каким кажетесь.

– А мне он и не кажется безобидным, – заявила Ада.

– Тише! – остановил ее Морис. – Пусть он сам ответит.

– Чарли боится заводить новый роман сразу после развода, – объяснил Сэм. – Она клянется, что не умеет поддерживать длительные отношения с мужчинами. – Сэму было немного не по себе, Чарли сказала ему это наедине, и, передавая ее слова пациентам, он нарушал конфиденциальность. Однако он сам пришел сюда и хотел, чтобы эти люди помогли ему уговорить Чарли изменить свое решение. А если он будет помалкивать, то они ничего не смогут сделать.

– Доктор Гамильтон отлично ладит с людьми, – заметила Стелла, оглядывая своих знакомых. – Ада, ты помнишь, как она сидела рядом с тобой накануне операции и уговаривала не волноваться, убеждала, что все будет хорошо? А ты, Ирэн? Вспомни-ка, как она тревожилась, когда твоя племянница попала в аварию! Доктор Гамильтон сама звонила в ту больницу, куда попала бедняжка, интересовалась, как ее лечат, и настаивала на том, чтобы от тебя не скрывали правду о ее состоянии.

– Она очень много сделала для всех нас, это верно, – подтвердил Морис.

– Я согласен, – кивнул Уолтер. – Когда жена в первый раз не узнала меня, доктор Гамильтон объяснила, что это из-за болезни, что изменилось только поведение Розы, а сердцем она по-прежнему меня любит. Вся беда в ее разуме, который ей больше не повинуется и мешает показать, как она ко мне относится. Доктор помогла мне пережить Рождество, вот что я вам скажу.

Все надолго погрузились в молчание, которое Сэм не решался нарушить. Вместо него это сделал дядя Джо.

– Я не знаком с этой женщиной, – заговорил он, – но у меня сложилось впечатление, что она святая. Тогда почему ей не нравится мой племянник? Если уж она такая хорошая и умная, то должна понимать, что лучшего мужа ей не найти!

– Потому что она немало пережила в неудачном браке, – объяснила Стелла.

Она говорила таким тоном, словно ей пришлось силой вытащить эти слова из глубины души – нежного, уязвимого уголка. Похоже, когда-то она сама получила душевную травму, которая до сих пор причиняла ей боль. Стелла была иной, вовсе не такой холодной и сдержанной, какой все привыкли ее видеть.

Тут-то Сэм и припомнил, что стало причиной скандала, связанного с ее покойным мужем-судьей. У того случился сердечный приступ в постели молодой любовницы. Газеты тогда мало писали об этом случае, однако телевидение раздуло из него целое дело.

Стелла Дуган не только немало пережила тогда, ее еще и публично унизили. Сэм вспомнил, каким тоном она говорила о сексе. Похоже, судья был полным идиотом.

– Я не хочу причинить Чарли боль, – заговорил Сэм, обращаясь, по сути, к одной Стелле. – Я хочу, чтобы она стала частью моей жизни.

Она подняла на него глаза, и они обменялись долгим взглядом. Миссис Дуган первой нарушила молчание:

– Наша доктор Гамильтон – сильная женщина, однако она очень ранима.

Сэму показалось, будто Стелла говорит о себе.

– Именно силу и ранимость я и полюбил в ней, – сказал он. Было, правда, в ней и еще кое-что притягательное для него, но об этом на людях лучше помалкивать. Нельзя же болтать обо всем на свете.

– Но вы же сами признались, что совсем мало знакомы с ней. Почему вы решили, что это любовь?

– Потому что я никогда в жизни не испытывал подобных чувств, – серьезно ответил Сэм. – Я хочу все время быть рядом с ней. Хочу, чтобы она смеялась. Хочу защищать ее от любых неприятностей. Правда, сейчас она считает, что если ей и надо защищаться, так только от меня. Во всяком случае, именно это подсказывает ей ее логический ум. Поэтому, пожалуйста, помогите мне убедить ее, что она не права.

– Сколько вам лет? – поинтересовался Уолтер.

– Тридцать восемь.

– Не слишком ли много для поисков жены? Разве вы не чувствуете себя, что называется, убежденным холостяком? Ведь именно так говорят о мужчинах, которые долго не вступают в брак.

Возможно, это суждение и верно по отношению к другим, – пожав плечами, промолвил Сэм. – Однажды я уже был женат, но мой брак оказался неудачным. Мы решили сразу не заводить детей, а потом… потом она ушла к другому. Тогда мне пришло в голову, что брак вообще не для меня. Но позднее меня стало часто посещать какое-то беспокойство. Мне казалось, что я теряю в жизни что-то очень важное. – Сэм Блейк не стал говорить о своем желании бросить работу в газете и взяться за написание книги. Людей, поступающих подобным образом, часто считают ненадежными. – Зато когда я познакомился с Чарли, мне стало понятно, чего именно мне не хватает. В глубине души она того же мнения. Я в этом абсолютно уверен, хотя, боюсь, она нипочем в этом не признается. Во всяком случае, мне не удается ее заставить. Вот поэтому я и пришел сюда и разговариваю с людьми, которых она считает своими близкими.

Сэм говорил со всей искренностью, на которую был способен. На сей раз никто над ним не посмеивался и не фыркал негодующе, даже Ада Профит. Зыбучие пески, добравшись до пояса, больше не затягивали его, и это давало повод для оптимизма. Возможно, все еще и пойдет так, как он хочет.

Но тут заговорил дядя Джо.

– Хм, Сэмми, – пробормотал он, – в жизни не слышал, чтобы ты так унижался. Черт меня возьми, если мне это по нраву. Эти ребята слишком придираются к тебе, вот что я скажу. Так что давай-ка пойдем отсюда. Разыщем эту малышку Марию Контрерас. Она, должно быть, беспокоится, приду я или нет.

Едва Джо произнес эти слова, как понимание и дружелюбие собравшихся мгновенно исчезли, словно старик уничтожил их, бросив в бельведер горящую шутиху.

– А что у вас за дела с Марией? – спросила Стелла.

– Вас это не касается, – огрызнулся Джо.

На лице пожилой женщины появилась усмешка.

– Ну да, – кивнула она. – Мне именно так и показалось.

– Что вы имеете в виду? – недоуменно переспросил Джо.

– То, что я имею в виду, вас не касается.

– Но мне кажется, вы имели в виду меня.

– А вы не считаете, что Мария слишком молода для вас?

Лицо Джо побагровело и стало того оттенка, какой Сэм видел у него только раз, когда дядюшка подавился косточкой от индейки на День благодарения.

– Молода для чего? – загудел он. – Для того чтобы вести интеллигентный, приятный разговор?

Нет, для этого она не слишком молода! Кстати, судя по тому, как вы тут нападали на моего племянника, никому из вас никогда не хотелось научиться вести интеллигентные беседы!

Черт, дядя не должен этого говорить! Ему бы следовало думать не о мисс Контрерас, а совсем о другой женщине. Увы, не таков был дядя Джо. Неудовлетворенный тем, как подействовала его шутиха, он решил запалить еще и динамит. Мужчины вскочили со своих мест, женщины заохали. Ирэн, всплеснув руками, вскрикнула:

– Боже мой!

Сэм в ужасе поднял руки:

– Дядя, что ты наделал! Леди и джентльмены, извините за то, что мы отняли у вас столько времени.

Сэм направился к дорожке, дядя Джо не отставал от него ни на шаг, но тут голос Стеллы остановил Сэма:

– Погодите минутку. Не позволяйте дяде все испортить.

Джо брел по дорожке, вполголоса проклиная «эту начальницу», которая не в состоянии распознать «высокое качество», а группа в бельведере возбужденно перешептывалась. Сэм держался очень спокойно. Он чувствовал, что из окон главного здания и отдельных домиков, разбросанных по территории общины, на него устремлены сотни пар любопытных глаз.

Наконец Стелла поманила его к себе.

– Мы же решили помочь вам, – сказала она. – Но лишь потому, что считаем, что вы в состоянии порадовать нашего доктора.

– Ну да, можно сказать и так, – вмешалась Ада. – Именно порадовать.

Морис заскрежетал вставными челюстями.

– Совсем неплохо назвать это именно так, – заявил он. – Между прочим, я не так уж стар, чтобы забыть, что такое радость.

Все на мгновение замолчали. Первой заговорила Стелла.

– До праздников доктор Гамильтон частенько заходила к нам по воскресеньям, – как бы невзначай заметила она.

– Теперь Чарли редко выходит из дома по выходным, кроме тех случаев, когда ей надо по делам в больницу, – заметил Сэм.

– Иногда она приходит довольно поздно, и многие ждут ее и не ложатся спать.

Сэма охватила паника.

– Я и не знал об этих поздних визитах, – признался он. – Не хочу, чтобы она видела нас тут вместе.

– Почему бы и нет? – удивился Уолтер. – Сами просите у нас помощи, но не желаете, чтобы она об этом знала.

– Чарли может неправильно все истолковать. Она и так считает, что я слишком давлю на нее. – Произнеся эти слова, Сэм тут же пожалел о них, несмотря на то что они соответствовали действительности. – Да, дела обстоят именно так. Чарли абсолютно уверена в том, что знает, чего ей надо, и не хочет даже думать о возможности другого образа жизни. И когда я…

Стелла махнула рукой, делая ему знак замолчать.

– Да бросьте вы, Сэмюел! Мы все понимаем. Доктор Гамильтон боится сделать решающий шаг прямо сейчас.

Сэм благодарно кивнул ей.

Уолтер наморщил лоб, и его кустистые седые брови сошлись на переносице.