Текст книги "Карманница"
Автор книги: Евдокия Гуляева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Я в переулках, как дома, лисицей вывернусь, извернусь, но пролезу. Не хотела дразнить лощеного до неприличия красавчика, но ему меня не поймать!
Здесь, во дворах, моя стихия…
Прогнувшись, словно кошка, пролезла в узкий лаз полностью закрывающий проход и выдохнула, пытаясь унять барабаном бьющее сердце. Прислонилась к перегородке спиной, чувствуя, как подбегает к ней, как бьет кулаком, не сдержавшись, яростно пытаясь разбить ту в дребезги.
– Сука! Найду!!!
Орет так, что мурашки бегут по телу, от понимания, что не уступит…
– Поймай меня, если сможешь… – тихо шепчу я, делая шаг в сторону освещенной улицы, выходя из проулка, четко осознавая, что услышал.
Глава 4
Высоченная температура после вчерашней беготни по лужам вполне заслужена мной и получена жаром награды.
Горела.
Ближе к утру, уже скидывала с себя одеяло, запутываясь в нем словно в стретч-пленке, казалось, тесно прилипшем к горячему телу. Температура выходила потом, жар беспощадно плавил внутренности, кровь кипящим бульоном бежала по венам, обжигая их, услужливо разнося кипяток в каждую клеточку, которая пылала, быстро вспыхивая, а потом, часами тлея. Дыхание вырывалось с надрывным хрипом. Я боролась за каждый прохладный глоток воздуха, открывая рот, словно выброшенная на берег рыба, билась, металась по узенькой кровати, пытаясь найти себе место на холодных простынях, там, где горячая кожа еще не оставила свой влажный, нагретый след. Беспокойно ворочалась так, что чуть не слетела на пол!
Температура – это не самое страшное. После вчерашнего мытья подъездов, я считала, что уже пережила все степени мышечной боли, прочувствовав на своей шкуре ее стадии.
Куда там!
То, что творилось со мной сегодня было в разы ярче! Любое, даже малейшее движение скручивало мышцы до разноцветных кругов перед глазами. Если вчера руки висели плетьми, то сегодня я ощущала их туго-натуго связанными бечевкой страданий. Ломота в теле была первостепенна, главенствовала, задвигая на второй план заслуженную простуду.
Жалости к себе не было.
Необходимо открыть глаза и встать. Горячий чай быстро поправит ситуацию, вытравив жар из тела. Я почти видела, как поднимаюсь, садясь в кровати, спуская ноги на холодный пол, с трудом, превозмогая боль вставая, но продолжала лежать, представляя свой фантом, который уже хозяйничал, ставя чайник полный воды на плиту…
Если не сделаю я, то не сделает никто, поэтому приоткрыла глаза, щурясь от яркого солнечного света. Неужели сегодня природа побаловала нас просветом – солнечным деньком, разогнавшим затянувшую небо серость?! Великолепно! Лучики бегали по убогой комнатушке, искорками света раскрашивая ее, делая ярче, теплее. Даже опостылевший ковер на стене у кровати сегодня радовал меня сочным, бардовым цветом.
Застонав, подняла руку к лицу, прикасаясь к горячему лбу тыльной стороной ладони, прикидывая степень разыгравшейся болезни. Стоит ли приглушить ее таблетками или дать шанс организму самостоятельно побороть жар, помогая большим количеством живительного питья.
Встав, прошлепала к небольшой варочной плитке, поставив чайник. Решила поберечь драгоценные лекарства, ведь от простой простуды еще никто не умирал. Одеваясь в теплые вещи, балуя себя шерстяными носками, натягивая их на израненные, вчерашним бегом, ноги, улыбнулась, подходя к окну, приоткрывая форточку, наслаждаясь теплым деньком…
Все не так плохо, как казалось!
Мышцы привыкнут, если немного расшевелить их, занявшись делом, поэтому следующий раз не будет для меня настолько болезненным. День-два и простуда отступит, если погода еще постоит, солнечными лучами прогревая остывшую комнату, разгоняя застоявшийся холодный воздух в ней.
Закипевший чайник нетерпеливо посвистывал, подгоняя меня, не давая времени ни жалость к себе. Налив полную кружку крепкого ароматного чая, присела в кресло у окна, привычно поджав под себя ноги, кутаясь в старенький плед. Поднимающийся от нее пар разгонял неожиданно напавшую хандру… воспоминания – для меня непозволительная роскошь. Переключившись на погоду за окном, отхлебнула горячего напитка, благодарно зажмурившись. Горячая жидкость растеклась на языке, глотком прорываясь внутрь, залечивая ноющее горло, прекращая его першение.
Взглядом, пробежавшись по старому, обшарпанному подоконнику, наткнулась на лежащую там фотографию…
Для чего я до сих пор храню ее?!
Протянув руку за ней, поежилась, от попавшего в кокон тепла, сохраненного пледом, небольшого сквозняка, мгновенно юркнувшего в образовавшуюся щель. Погладив пальцем глянец бумаги, улыбнулась воспоминаниям о вчерашнем инциденте. Неужели правда думал, что догонит меня?! Наверняка подстегиваемый задетым самолюбием, решил побегать, спустившись вниз со своего «Олимпа». Не думаю, что здесь дело только в тех деньгах, которых он лишился…
Отложив фото, снова обняла горячую кружку двумя руками, поднося ее к лицу, грея холодный нос над паром. Проблема встала остро, ведь теперь я лишилась единственного подходящего пальто для выхода, а, учитывая полное отсутствие денег на покупку нового, это стало для меня катастрофой. Можно, конечно, разок перехватить подходящую вещицу у соседки Светланы, живущей с бабушкой в соседней комнате, но это совсем не решение проблем.
Нужна работа. Просто необходима!
Постоянная, с приличной ежемесячной оплатой, которая в корне избавит от необходимых сейчас вылазок, подарив стабильность, которая всегда была для меня недоступна. Любая. К примеру, могу заняться уборкой, стиркой, готовкой, взвалив на плечи всю домашнюю работу, доводя до идеального блеска любую квартиру. Но кому я нужна без документов и рекомендаций?!
Резкий, громкий стук в мою дверь прервал размышления, ворвавшись неожиданно, заставив меня замереть, затаив дыхание…
Ко мне никто никогда не приходил! Тем более, не стучал так, словно в намерении разнести преграду-дверь в щепки.
Отставив кружку, тихонько подошла, даже не дыша, боясь шумом дыхания обозначить себя. Сердце сделало резкий скачок, грохотнув в ушах ритмом пульса…
Стук повторился, дверь жалобно скрипнула, пока еще не сдаваясь натиску гостя.
– Открывай! Я знаю, что ты там!
Обмерла. Арес. Нашел…
Все вопросы «как» отошли на второй план, заглушенные шумом крови в ушах. Каждый его стук по моей двери отражаясь от нее, бил точно в цель – по моим нервам, доводя пульс до крайности. Сердце ухало так, что, казалось, будто он, там за дверью, отчетливо слышит каждый его удар, поэтому точно знает, что я здесь, внутри.
– Ну же! Я не уйду!
Гневный голос обжигает холодом, чувствую его кожей, бегущими по ней мурашками, вздрагиваю, медленно опускаясь на пол, спиной сползая по двери, сажусь, подтягивая к себе ноги, обнимая их руками…
– Не уйдешь, я вызову полицию и обвиню в попытке изнасилования… – тихо, еле слышно отвечаю мужчине, но знаю, что он услышал, что ловит каждый шорох, каждое слово, брошенное ему.
– С какой стати?! Не усугубляй! Немедленно открой…
Вздыхает, садясь на пол, так же как и я, только снаружи, подпирая мою дверь спиной, ясно давая понять, что никуда не уйдет.
– Твое упорство только злит меня, дура…
Молчу. Мысли лихорадочно скачут, несутся с бешенной скоростью, просчитывая возможные варианты исхода происходящего. Но выхода не вижу, рациональность орет во мне, кричит, бравируя аргументами, и каждый из них не в мою пользу. Впервые съедаю себя за то, что связалась с ним!
– Открывай! Просто поговорим.
– Не о чем… – выкашливаю я, откидывая голову назад, больно ударяясь затылком о дверь.
Преграда между нами такая хлипкая, абсолютно ненадежная, что я вижу всю абсурдность и фатальность своего положения, поэтому реакция тела мне понятна – оно сдает позиции, и, ответом на стресс, вновь растущая температура, сопровождаемая ознобом. Мучительно застонав, лбом прикоснулась к коленям, в надежде сдержать капитуляцию организма, проклиная не кстати появившегося гостя.
– Эй, ты чего там?! Живая?
Не знаю. Пока да, но сколько еще протяну, сидя здесь, на полу… Ведь не уйдет!
– Что тебе нужно? Денег нет. Уходи… – жалобно постанывая от нового подарка – неожиданно возникшей головной боли, которая выстрелила, резью разрывая пульсирующие виски.
– Деньги не нужны.
– Карт тоже нет – выбросила вместе с кошельком…
– Куда? Куда выбросила? Место сможешь показать?
И тут я понимаю, что дело здесь совсем не в банковских картах, не в дорогом портмоне… Он пришел за «секретом», что я оставила себе, лежащим в двух шагах от меня, на моем подоконнике – старом, памятном фото…
Как объяснить ему, зачем сохранила?!
– Я знаю, зачем ты пришел… – тихо начинаю я, – уходи, только не сегодня, не сейчас… – дрожу, не в силах совладать со своим телом, уступая наступающей простуде.
Отдать ему фото сейчас, означает потерять козырь, который неожиданно подарила мне судьба, а она давным-давно не делала мне подарков. Клочок бумаги, попавший мне в руки крайне важен этому богатею. Шанс, который я просто не могу упустить, сглупив, отдав его сейчас не подумав, не просчитав все возможную для меня выгоду. Разовая сумма денег, которую он готов будет мне предложить меня не устроит. Мне нужна работа!
– Не уйдешь, умру и тогда точно не узнаешь где то, что ты ищешь… – выдохнула я, заходясь сильным кашлем, который только усугублял все возрастающую головную боль.
Молчит. Гневно сопит с той стороны, я слышу с шумом выходящее дыхание и замираю в ожидании его хода. Слышу, как встает, прислоняясь здесь же, у двери, не решаясь уйти.
– Привези мне лекарства, – наглею я. – Я из-за тебя заболела… Чем быстрее встану на ноги, тем быстрее получишь свое.
– Что там нужно? – неожиданно для меня соглашается он.
– От температуры, что-нибудь от головной боли… – постанываю я, больше не сдерживаясь, хватаясь за голову, потирая ноющие виски.
– Хорошо…
Соглашается, слышу, как делает шаг, уходя и, не сдержавшись, выкрикиваю:
– И Гамбургер, привези мне горячий Бургер, если, конечно, не сложно…
Хмыкает, решительно удаляясь, а я ползу до кровати, прямо так, на четвереньках, залезая в желанную постель, кутаясь в одеяло, накрываясь с головой. Дело даже не в том, что есть хочу, а в том, что этому холеному красавчику ничего не стоит купить мне бутерброд, а я мечтаю о нем уже полгода, убеждая себя в неразумности траты на него последних денег.
Мне всего восемнадцать! Я, лишенная подарков на день рождения, конфет к Новому году, мандаринов, лимонада… и многих других радостей для желудка, воспринимаю его излишеством. И да, мечтаю о Гамбургере, потому, что он недоступен для меня!
***
– Эй, ты, живая?
«Сколько прошло времени? Десять минут, час?»
– Открывай, привез все, что просила!
– Оставь там, за дверью… И уходи. Не могу встать. Не сейчас.
Молчит. И я молчу, отвернувшись к стене, прикрывая глаза. Вот уйдет и я встану.
– Найдешь меня сама. Там же… В клубе. Сделай это до того, как я снова, сам приду к тебе, потому, что в противном случае, разговор закончится по-другому. И… не будь дурой, выпей таблетки!
Сказал и ушел…
А был ли он вообще?! Или это, пропитанное не проходящим жаром, сознание сыграло со мной злую шутку, в который раз посмеявшись надо мной?!
Глава 5
Сергей Сокол – гласила надпись на визитке, которою я мяла в руках вот уже второй день.
Дорогая, матовая бумага, серая, с золотом тесненными буквами, притягивающими взгляд… и все. Ни телефона, ни адреса, ни других опознавательных знаков, приоткрывающих заслонку к узнаванию личности человека.
«Кто он? Чем занимается?»
Вопросы роем пчел жужжат в моей голове, хаотично, наперебой, передергивая друг друга. То, что безымянный ранее «Арес» оказался, на мою беду, человеком значимым – я поняла сразу. Не каждый смог бы, в столько короткий срок, найти меня. Не просто догадаться, где искать, а именно выследить…
«Поймай меня, если сможешь…»
Те слова, сказанные в шутку, теперь, словно приговор, обещающий скорую оплату по долгам, давили на меня.
Взгляд стальных глаз обрел своего хозяина – Сергей Сокол…
Имя вертелось на языке, вместе с визиткой в моих руках, которую я нетерпеливо покручивала, поглаживала, принимая решение. Идти нужно, в противном случае, придет сам. А то, что он вернется, я даже не сомневалась!
Рука сама потянулась к фотографии-раздора, которая маячила все тут же, на подоконнике, приглашающе перемигиваясь со мной бликами на ее потертой поверхности. Понимала, что нужно отдать, сводя проблемы, которые он может мне устроить, к минимуму, но лиса во мне рыла носом в поисках выгоды. Ее понять можно, не так часто мне в руки попадала такая удача!
Но удача ли?! Все ныла во мне рациональность, выгрызая мозг, выворачивая наружу здравомыслие, которое перекрывало все, крича о том, что в этот раз и от этого мужчины нужно держаться подальше…
Пластом пролежала все два дня, сбивая температуру принесенными Сергеем таблетками. Свои оставила про запас, пользуясь внезапно нахлынувшей щедростью богатея. Кстати, бутерброд в том пакете тоже имелся, как и визитка, которая лежала сверху, теперь не дающая мне покоя.
Жалеть себя больше не имела возможности, так как сегодня меня ждали грязные подъезды, которые я сама подрядилась мыть, поэтому собравшись, решила не откладывать. Стоит только раз перенести договоренности, отложить, сославшись на неожиданную болезнь – найдется другая или другой желающий, такой же нуждающийся, как и я, цепляющийся за любую, подаренную жизнью возможность. А то, что эта, неожиданно подвернувшаяся работа, стала моим подарком, шагом к началу новой, честной жизни, я не сомневалась.
Уверена, что эти девять подъездов сегодня сдадутся мне легко…
***
Как же, и уже в который раз, я ошибалась!
Ноющие мышцы и не предполагали капитулировать, открыто, все вместе выступая против тяжелого физического труда. Их явное сопротивление нещадно било по моему телу кувалдой боли, скручивая те по волокнам. Сначала пальцами пытки разделяя, потом мучительно сжимая те в тиски. К концу девятого подъезда не могла разогнуться, кропотливо домывая его уже на четвереньках, заставляя трудиться измученные руки.
Ничего, привыкну!
Выливая последнее ведро, выжимая и споласкивая тряпку, двинулась в сторону административной комнаты на первом этаже первого подъезда, что занимала управляющая компания, с которой я и договорилась о частичной занятости, с еженедельной оплатой. Два раза помыла – рассчитали.
Постучав, вошла, здороваясь с дежурным диспетчером, кивая в сторону кабинета директора.
– Можно?
– А вы кто? – подняв брови удивилась женщина.
– Я мою подъезды, в этом доме, о чем договорилась с вашей начальницей. Она в курсе, – быстро ответила я, решительно схватившись за ручку двери кабинета.
– Начальство в отпуске. На две недели. А по вам, девушка, мне указаний не давали! – встав со своего места, недовольная дама подошла, загораживая мне дорогу.
Скрестив на груди руки, молча смотрела на меня сверху вниз, недовольно скривившись…
К чему спорить?! Значит, сегодня останусь без расчета. Еще на две недели, но потом, получу большой кучкой, которая будет первой, мной заработанной, выстраданной заработанной оплатой… Поэтому, хмыкнула, развернувшись, не решившись спорить с явно агрессивно настроенным «цербером».
Ничего не поделаешь, но я привыкла ждать, поэтому вышла, молчаливо прикрыв за собой дверь, вспомнив о другом, неотложном деле…
Воинственно настроенный «Арес»-Сергей не будет ждать, поэтому оттягивать встречу смысла не было. Вздохнув, понуро побрела в сторону дома. Не в этом же виде к нему идти, да и душ принять было просто необходимо…
***
Вот уже тридцать минут я стояла у центральных входных дверей в клуб «Демон», не решаясь войти…
Мяла оставленную визитку, не решаясь, продумывая свои требования. А они у меня были!
Четыре часа дня. Помывшись, напялив на себя привычные спортивные штаны, толстовку с капюшоном, закрывающим волосы и накинув сверху поношенную курточку, была похожа на подростка больше, чем на сексуальную, привлекательную девушку, в образе которой пребывала ранее, в свой роковой приход-посещение этого клуба. Я не любила выставлять напоказ свою притягательность, пряча подаренную природой красоту за мешковатыми тряпками, ведь, с моей жизнью, это был не дар, а сущее наказание…
– Эй, ты чего тут трешься?! – прикрикнул на меня вынырнувший из дверей охранник. – А ну, пошел отсюда!
– Я… К… – не знала, как сказать и верно ли я пришла, поэтому подойдя, протянула ему оставленную мне визитную карточку, но не отдавая совсем, а по привычке, крепко держа ту пальцами.
Окинув меня крайне удивленным взглядом, тот, пробормотал что-то себе под нос и сделал шаг в сторону, к моему удивлению, пропуская меня внутрь…
Днем клуб выглядел совсем по другому, без бликов и сверкающих, снующих туда-сюда лучей, но не менее дорого и элегантно. Я в своем привычном одеянии совсем не вписывалась, резонансом отражаясь от глянцевых стен, притягивая к себе удивленные взгляды уже работающего персонала и стайки хохочущих, шикарных девушек стриптизерш, поражающих своей ухоженностью и развязностью.
– Тебе наверх, хозяин ждет… – услышала я мурлыкающий голос красотки-администратора, которая кивнула в сторону ведущей наверх, мне знакомой, лестницы.
Поднимаясь, уже знала, что предупрежден, что ждет, с каждым шагом приближаясь к двери, указанного мне кабинета, как на эшафот, с замиранием сердца, с четким пониманием что не пойдет на мои условия, вздыхая, с каждым сделанным мной шагом, от неизбежности наказания. Повернуть бы назад, да не могла, чувствуя на себе взгляды работников, оставленных мной там, внизу, которые, сомневались, что меня примут, смешками подгоняя меня в спину.
И я шагала, как шла всегда, с уверенно поднятой головой, без обнажающего меня страха, следуя за фартом судьбы, в которую верила…
Поднявшись, замерла. Но, решив не оттягивать, постучала и сделала шаг внутрь, открыв дверь.
«Арес» стоял, прислонившись к столу, скрестив руки на груди, выжидательно отсчитывая секунды на циферблате своих безумно дорогих часов, с каждой прошедшей впустую, теряя терпение. Подняв на меня глаза, быстро пробежался взглядом, не оставляя без внимания детали, считывая мой новый образ, сравнивая его с виденным им ранее. Я новая, явно проигрывала себе же, прежней, по шкале идеальности, светившийся в его глазах, маячившей теперь почти на нуле…
– Ну же? – спросил он, выжидающе приподняв одну бровь, демонстрируя свое нетерпение вперемешку с брезгливостью, мелькнувшую в его взгляде, ранившим меня своей неприязнью.
Я понимаю его. Мой способ заработка не делал мне чести, но он не знал рамки, в которые меня жестко загнала жизнь и я не хотела это ему объяснять. Красавчику, стоявшему передо мной это не интересно. Его не заинтересует вопрос «Почему?», потому, что главный, светившийся в его глазах – это уничтожающее «Меня», именно так, именно с большой буквы, грубо задев его самолюбие, словно ножом оставив там свой рубец обмана…
– Фото у меня, – перешла я к делу, – вы же за этим… – не смогла закончить, утонув в шторме его глаз, завязнув там по самые уши, разразившейся бурей, впечатанная в стену непонимания. – Я отдам!
– Сейчас! Не зли меня, девочка!
Злой «Арес» пугал меня, ведь я не привыкла общаться и усмирять разъяренных мужчин. Тем более, таких обалденных, сражающих наповал своей мужественностью и привлекательностью. Красивый! Поражающий, явно осознающий свою щедро подаренную природой сексапильность, уже не обращающий внимание на приторное, навязчивое обожание женского пола.
– Я отдам, – повторила я, запинаясь, – только при одном условии…
Резко, решительно, быстро сделал два шага ко мне, сокращая между нами расстояние, бесцеремонно сдергивая с меня прикрывающий глаза капюшон, припечатывая меня к двери, одной рукой цепко схватившись за мое горло…
Не так больно, как неожиданно! У меня аж дух выбило!
Всматривается в мои глаза, пытливо выискивая в них хоть искорку страха, с алчностью, с азартом, выедая мои эмоции, но, не получая желаемого, грубо выругался, так и не ослабляя хватки…
Плевать! Мне терять нечего!
Без трепета смотрю в ответ, затягивая его в омут своих шоколадно-медовых глаз, скрещивая взгляды, его – с яростью, мой – с упорством. Понимаю, что если сдамся, отведу глаза – останусь ни с чем…
– Поиграть со мной решила, а, Хамелеончик? – едко, словами, бьет он, не отпуская руки, сжимая ее на моей шее, сужающимися зрачками своих глаз заставляя меня содрогнуться, сглотнуть, цепко и сразу хватая скупую, подаренную ему эмоцию.
– Отдам… Клянусь… – шепчу я, почти ему в губы, из-за минимального расстояния между нами.
Явно не желая общаться со мной так близко, отпускает, делая шаг назад, даря мне шанс на полный глоток воздуха, учитывая, что я, до этого, довольствовалась украденными крохами-хрипами.
– Только дай мне месяц! – кашлянув, непроизвольно подняв руку к горлу, потирая его, ответила я. – Дай мне работу! На месяц! По истечению которого, отдам, в любом случае, возьмешь меня на постоянную ставку или нет.
Смеется так, что мурашки по коже, нет, не побежали, а полетели, покалывая все на своем пути, будто тысячи маленьких иголочек, заражая кровь своим беспокойством, впрыскивая в нее вакцину сомнений, которая теперь несется на бешенной скорости прямиком к моему трепещущему сердцу.
– А выдержишь?
И только сейчас, глядя на него, ему в глаза, понимаю, что не знаю ответа…
Но не могу повернуть назад. Не имею права…
