Текст книги "Развод. Сквозь боль и страх (СИ)"

Автор книги: Ева Вайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 11. Влад

– Боюсь, мне нечего им сказать, – отводит глаза.

Глупая девчонка!

Вижу прекрасно, что лжет. Но кто я такой, чтобы указывать ей на это? Почему она покрывает этого мудака? Любит? Или настолько его боится, что готова рисковать своей жизнью?

Впрочем, меня это не должно волновать. Я просто делаю свою работу. Но как бы я ни убеждал себя в этом, почему-то все равно меня это беспокоит.

Когда этот мудак после своего ухода оставил под дверью реанимации свою охрану, я, не долго думая, на правах владельца этой клиники, приказал им покинуть здание стационара.

Амбалы, без поддержки своего нанимателя, сопротивляться не стали и ушли. Но, как мне доложила наша охрана, теперь подпирали центральный вход клиники.

– Отдыхайте, Яна Александровна, вечером навещу Вас опять, и мы попробуем подняться. – подав знак медсестре, что она может быть свободна, вышел из палаты и прямиком направился к заведующему реанимацией.

– Николай Алексеевич, поговорим? – прошел в аскетично обставленный кабинет заведующего и устроился на небольшом кожаном диванчике.

– Может кофе? – он отодвинул от себя какие-то документы и встал, чтобы включить кофемашину.

– Не откажусь, мне американо. Николай Алексеевич. – решил приступить сразу к делу. – Мою пациентку, скорее всего, прирезал муж, но она упорно не хочет в этом признаваться.

– И? Чем связаны между собой перевод в отделение и эта криминальная история? – Алексеевич разлил готовый кофе по чашкам и передал одну мне.

Я на секунду замолчал, делая небольшой глоток обжигающего горького напитка, параллельно обдумывая ответ.

– Скажем так, мне жаль эту девушку, и я хочу ей помочь. Насколько я успел убедиться после недлительного общения с ней и её супругом, последний настоящий абьюзер. И для меня пока остаётся загадкой, почему она, рискуя своей жизнью, терпит это и покрывает его. Но я обязательно выясню. А пока хочу, чтобы она была размещена вне доступности своего муженька. Кто знает, что взбредет ему в голову, когда у него появится возможность беспрепятственно навестить её в отделении хирургии.

– Да уж, ситуация, – Алексеевич задумчиво потер рукой свой подбородок. – я бы, наверное, не стал придавать этому значения, а ты слишком милосердный и справедливый. То ли в силу своего возраста, то ли по иным причинам…

– Не говори глупостей, – отмахнулся от него, – просто не могу пройти мимо жестокости, особенно по отношению к женщине.

– Вот я про это и говорю, – усмехнулся Николай Алексеевич. – ладно, как я могу отказать начальнику, пусть пациентка находится здесь, благо мест достаточно.

– Спасибо, Алексеевич, я знал, что ты не откажешь. А теперь, пора вспомнить, что я не просто хирург этой клиники, а ее руководитель. – В подтверждение этих слов, мой телефон ожил входящим вызовом. Тяжко вздохнув, принял вызов.

– Да, Тома!

– Владислав Дмитриевич, приехал поставщик медицинского оборудования, там с договором что-то, – протараторила моя секретарь.

– Понял, сейчас буду, пригласи пока Наталью Валентиновну.

– Принято, – отрапортовала Тома и сбросила вызов. Прям как в армии, – мысленно усмехнулся я.

– Что, служба зовёт? – подколол меня Алексеевич.

– Я бы сказал, взывает и бьётся в истерике. – Недовольно проворчал я. Надеялся отдохнуть до вечера, но вместо этого придется разбираться с договором на поставку хирургического оборудования и расходников. – Вечером зайду, навещу нашу пациентку.

– Не переживай, сохраним её в целости и сохранности. – пообещал он.

Я поставил на стол пустую чашку, на прощание махнул рукой Алексеевичу и пошел в административную часть нашей клиники.

До вечера пришлось разбираться с договором, в котором накосячили наши юристы. Как можно было так ошибиться с суммой оплаты, значительно меньшей требуемой? Согласно этому договору я бы получил самое дешевое китайское оборудование, Хорошо, что поставщики, с которыми я не первый год работаю, заметили несостыковку.

Я давно так не орал. Зато все накопившееся напряжение за эти сутки схлынуло мгновенно.

Теперь в графе вакансии у нас на сайте висит объявление о том, что нам требуется юрист в отдел закупок.

Освободился поздно вечером, сегодняшние ночь и день выпили из меня все соки. Но мне нужно ещё навестить мою пациентку, и я со спокойной совестью поеду домой. Ужасно хочется есть и спать.

Отделение реанимации встретило меня тишиной, только изредка эту тишину прерывал писк аппаратов.

Яна спала, к её правой руке тянулась система капельницы. Выглядела девушка уже не такой мертвенно-бледной, как сегодня утром, и это радовало, значит, процесс выздоровления идет как надо.

Подошёл к ней и тихонько тронул за плечо.

– Яна Александровна, добрый вечер.

Девушка вздрогнула и распахнула слегка затуманенные после сна глаза, в которых промелькнул испуг, но когда ее взгляд сфокусировался на мне, я чётко увидел, как страх сменяется облегчением.

– Добрый вечер, Владислав Дмитриевич! – охрипшим голосом проговорила она.

– Сейчас я позову медсестру, она снимет систему и уретральный катетер, и мы с Вами попробуем подняться и немного пройтись по коридору.

– Хорошо.

Я вышел из палаты, нашел медсестру и дал задание.

Яна, в момент, когда медсестра снимала катетер, краснела и бледнела, бросая на меня стыдливый взгляд из-под ресниц.

Девочка, что я там не видел, – хотела сказать ей, но я промолчал. Слишком искренне она стеснялась, я не захотел смущать её ещё больше.

– Готово, Владислав Дмитриевич, – отчиталась медсестра. – моя помощь ещё нужна?

– Нет, спасибо, дальше я сам.

Подошёл к кровати и откинул покрывало, которым была прикрыта девушка. Взял подготовленную простынь и сложил ее уголком.

– Теперь мне нужна будет Ваша помощь, – обратился к Яне, – Вам нужно будет немного приподнять поясницу, не напрягая живот. А я повяжу эту простынь по типу бандажа.

Девушка сделала то, что я её просил, и я перетянул её живот простыней, крепко фиксируя брюшную стенку.

– А теперь давайте мне свою руку, поворачивайтесь на левый бок и потихоньку вставайте.

Отдать должное, она четко выполнила мои указания. Я видел, что ей больно шевелиться, а тем более приподниматься, но она, сцепив зубы, не произнесла ни звука, только маска боли застыла на её лице, а пряди волос прилипли к взмокшему лицу и шее.

– Вот так, умница, а теперь пойдёмте, немного пройдёмся. После, когда Вы вернетесь в палату, я прикреплю к Вам санитарку, чтобы она помогала Вам вставать в туалет.

Мы вышли в коридор и медленно пошли в сторону выхода. Одной рукой Яна крепко вцепилась в мою, а другую руку положила на свой живот. Я придерживал девушку за талию, а она, осторожно переставляя ноги, следовала за мной.

Чем ближе мы подходили к выходу, тем четче я стал различать звуки нарастающего скандала по ту сторону двери.

– Там моя жена, – орал мужик, – вы не имеете права не пускать меня к ней, я вас всех засужу.

Я сразу понял, кто пожаловал. За дверью скандалил муж моей пациентки.

– Не пускайте его сюда, пожалуйста, – жалобно произнесла она, тоже сразу поняв, кто стоит за дверью.

Бросил взгляд на её лицо и увидел отразившиеся на нем ужас и безысходность.

И тогда я дал себе обещание, что не отдам эту хрупкую и смелую девушку в лапы этому монстру.

Глава 12

Влад

Я подвёл Яну к стоящему у стены небольшому диванчику и помог присесть на него.

– Ждите меня здесь, я сейчас вернусь. И не переживайте, он сюда не сможет попасть, посещение родственниками отделения реанимации запрещено.

Заметил, как девушка с облегчением выдохнула и тут же поморщилась, видно от возникшей боли в животе.

– Спасибо, Владислав Дмитриевич, я Ваша должница, – Яна устало облокотилась на спинку дивана и на миг прикрыла глаза, но тут же их распахнула и с надеждой посмотрела на меня.

В этот момент я был готов сделать для этой девушки всё что угодно. Столько неподдельной искренности и мольбы было в её взгляде. Она без колебаний отдала свое доверие мне, человеку, которого едва знала.

– Ждите, – ещё раз произнёс я и, разорвав наш зрительный контакт, выскользнул за дверь.

Моему взору предстала неприглядная картина.

Пьяный муж Яны, удерживаемый моей охраной, пытался прорваться ко входу в реанимацию и материл охранников так, что даже я заслушался.

Стоило этому мудаку заметить меня, как он сразу принял более расслабленную и развязную позу, а по губам скользнула мерзкая улыбка.

– Эй, ты, как там тебя?

Я скрестил руки на груди, вскинул бровь и стал ждать продолжения спектакля, при этом сделал знак охране отпустить урода. Они сразу подчинились, но никуда не ушли, готовые в любой момент скрутить пьяного мужика.

Сначала выслушаю претензии от муженька моей пациентки, а потом дам задание моим работникам вывести этого козла за пределы клиники и больше не пускать.

Поняв, что его больше не держат, Виктор медленно, слегка пошатываясь, подошел ко мне вплотную и, тыча пальцем мне в грудь, прошипел.

– Докторишка, не ставь мне палки в колеса, а то тебе придется об этом пожалеть. – Я поморщился от резкого запаха перегара, исходящего от него, перехватил руку этого урода и оттолкнул ее от своей груди.

– Вы опять мне угрожаете? Не стоит тратить понапрасну время и нервы, Вы все равно ничего не добьетесь, а наоборот сами можете оказаться в не лучших условиях.

Мой спокойный голос взбесил его еще больше, глаза Виктора налились кровью, губы вытянулись в тонкую линию. Он шумно задышал, раздраженно раздувая ноздри.

– Подумай хорошенько, стоит ли ради этой шлюхи рисковать своей жизнью и карьерой? – и, не дождавшись от меня ответа, развернулся и уже более твердым шагом направился к выходу. Мои ребята пристроились сзади него и пошли следом.

Яна

Когда Владислав Дмитриевич скрылся за дверью, я медленно, стараясь не потревожить рану, поднялась с дивана и, придерживаясь за стеночку, стала подкрадываться к двери. Мне необходимо было услышать, что там происходит.

Пока я доползла до двери, услышала только окончание разговора.

– …стоит ли ради этой шлюхи рисковать своей жизнью и карьерой? – Даже из-за закрытой двери, по голосу Виктора я поняла, насколько тот взбешен.

От страха тело сковало и его охватил озноб, меня начало потряхивать, ноги стали ватными. Не в силах устоять, даже цепляясь за стену, я медленно опустилась на корточки, а потом и полностью села на кафельную плитку, устилающую пол. По щекам покатились слезы.

Мне так стало себя жалко, я поняла, что меня некому защитить и не на кого надеяться, только на свои силы, которых сейчас нет. В настоящий момент я слабая, как слепой новорожденный котенок, брошенный матерью-кошкой.

Именно такой, сидящей на полу, прислонившейся к стене и размазывающей по лицу непрекращающийся поток слез, застал меня вернувшийся врач.

– Яна, – он тут же опустился передо мной на корточки. – что случилось? Как Вы оказались на полу? – в его голосе сквозили тревога и беспокойство.

Владислав Дмитриевич подхватил мою ледяную ладонь и слегка сжал в своей горячей руке, прощупывая пульс. Затем молча, очень аккуратно, взял меня на руки и понес в палату. А мне от такой нежной и искренней заботы захотелось еще больше плакать. И я не стала себя сдерживать. Уткнувшись в белый халат врача, разрыдалась в голос.

Войдя в палату, Владислав Дмитриевич сел в стоящее возле кровати кресло и, не спуская меня с рук, позволил выплакаться, мягко поглаживая меня по спине и волосам и шепча слова утешения.

Как долго мы так с ним просидели, я не могу сказать, все было как в тумане. Помню, как пришла медсестра и что-то вколола мне в плечо, как меня мягко переложили на кровать. Смутно помню шелест его голоса, произнесшего “отдыхайте”, теплую ладонь на своем лбу. Мое сознание затянуло в вынужденный сон, принесший мне временное облегчение.

Виктор

В груди клокотала ярость, хотелось разнести в этой больнице все к чертовой матери. Что они себе позволяют? Как они смеют запрещать мне навестить жену?

Первый раз, когда этот слишком самоуверенный докторишка вызвал ментов, мне пришлось уехать из клиники. Не хотел встречаться с полицией, не поговорив с их непосредственным начальством, я должен был обеспечить себе подушку безопасности и достойное алиби.

Утром я поехал в главное управление полиции. Я был на взводе. Мало того, что мне пришлось уехать из клиники, так еще эти бесстрашные придурки выставили мою охрану за пределы больницы, запретив заходить внутрь.

Они ещё не знают, с кем связались.

На посту меня пропустили без проблем, предварительно позвонив начальству, которое велело проводить меня в кабинет.

– Виктор Николаевич, здравия желаю! – стоило мне войти в кабинет, как ко мне навстречу из-за стола поднялся начальник РУВД и протянул руку для рукопожатия.

– Приветствую, Игорь Владимирович, – ответил на рукопожатие и без приглашения опустился на ближайшее к его столу кресло.

– Чем обязан Вашим визитом? – он опустился вслед за мной в свое кресло и, сложив руки в замок на столе, внимательно посмотрел на меня.

– Игорь Владимирович, у меня жена в больнице, – начал без предисловий.

– Что случилось? – брови начальника РУВД сошлись на переносице.

– Несчастный случай, но к счастью все обошлось.

– Тогда какой ко мне вопрос? – На лице Игоря Владимировича читались непонимание и растерянность.

– Дело в том, что руководитель клиники, в которую я привез Яну, считает, что это не несчастный случай, а преднамеренное причинение вреда здоровью. И виновник, с его слов – я. Он вызвал наряд полиции в клинику и дал показания. Я прошу принять это к сведению, если вдруг будет заведено дело. – Достав из-за пазухи конверт, я пододвинул его к Игорю Владимировичу. В глазах начальника РУВД зажегся жадный огонек, и конвертик тут же исчез в недрах ящика стола.

– Не беспокойтесь, Виктор Николаевич, всё будет сделано в лучшем виде. Женщины порой такие невнимательные и неаккуратные.

– Приятно иметь с Вами дело, не смею больше отвлекать Вас от дел, – я поднялся и, коротко кивнув, вышел из кабинета и уже не слышал, как начальник РУВД вызвал к себе начальника предыдущей смены.

После поехал на работу, нужно было разрулить кое-какие дела. Пару раз мне звонила мать Яны, сетуя на то, что не может дозвониться до дочери. Пришлось сочинить историю, что отправил её дочь отдыхать в загородный санаторий, и там проблемы со связью.

Вечером зарулил в бар и прямиком оттуда направился в клинику, надеясь навестить женушку и немного припугнуть ее, чтобы держала рот на замке.

Каково же было мое удивление, когда меня не пустили к ней, а когда я начал возмущаться, банально скрутили, как какого-то преступника.

Последней каплей моего терпения стала беседа с этим наглым докторишкой.

Пришлось уехать из клиники ни с чем.

Пора принимать более радикальные меры, никому не позволю так со мной обращаться!

Вы ещё будете ползать передо мной на коленях.

Глава 13. Яна

Не зря говорят, что утро вечера мудренее, и утром все видится и анализируется по другому.

Мне было стыдно за проявленные прошедшим вечером эмоции, стыдно за то, что их увидел посторонний человек.

Я, конечно, очень благодарна Владиславу Дмитриевичу за то, что не осуждал, не прошел мимо, а проявил участие и помог справиться с нахлынувшими эмоциями.

Я сейчас не в том положении, чтобы раскисать и жалеть себя, нужно собираться с силами и искать выход.

Если я снова попаду в руки Виктора, то точно уже не смогу уйти от него живой. Моя психика уже надломлена, об этом говорит вчерашняя истерика, но еще есть шанс выбраться и освободиться.

– Яна Александровна, Вы уже проснулись? – ко мне заглянула девушка со светлыми волосами, которые в беспорядке выбивались из-под медицинской шапочки. На вид ей было не больше восемнадцати лет.

Увидев, что я с интересом рассматриваю ее, она поспешила представиться.

– Меня зовут Лена, я работаю здесь санитаркой, и меня временно приставили к Вам, – она подошла к окну и открыла немного жалюзи, чтобы в палату проникал дневной свет.

– Очень приятно, Лена, – я слегка приподнялась в кровати, что далось мне не очень легко, так как рана при малейшем движении давала о себе знать, простреливая болью, которая распространялась по всему животу. – Зови меня просто Яной.

Лена, увидев, как я поморщилась, подбежала ко мне и помогла принять полусидячее положение, приподняв головной конец кровати и дополнительно подоткнув подушку под спину.

– Яна, Алекс… – я укоризненно глянула на нее. Увидев это, Лена замешкалась, мило покраснела и исправилась. – Ой, простите. Яна, непривычно это для меня. – и еще больше смутилась, забыв при этом, что хотела сказать.

– Лена, помоги мне дойти до туалета, пожалуйста, и я бы хотела умыться.

– Ах да, простите, – она подхватила непонятно откуда взявшийся бандаж и помогла мне его надеть. С бандажом было намного комфортнее, чем с простынью, и я уже более уверенно поднялась с кровати, слегка опираясь на предложенную Леной руку.

Голова немного кружилась, но я вполне сносно смогла преодолеть расстояние до ванной комнаты и практически без помощи Лены управилась со всеми делами.

Лена помогла опять устроиться на кровати и снять бандаж. А дальше вокруг меня закрутился водоворот больничных будней. Пришла медсестра и взяла у меня кровь на анализы, затем Лена принесла кружку с горячим бульоном. Оказывается, мне разрешили потихоньку начинать принимать пищу.

Когда кружка с горячим бульоном оказалась у меня в руках и я вдохнула этот божественный аромат, живот мгновенно скрутило спазмом, и только тогда я поняла, насколько я голодна.

– Яна, только не торопитесь, пейте маленькими глотками, – предупредила меня Лена, что, кстати, вполне своевременно, я была готова проглотить этот бульон одним махом. Мне казалось, что ничего вкуснее я ранее не пробовала.

После кружки бульона меня потянуло в сон, и я не стала сопротивляться, закрыла глаза и погрузилась в легкий, поверхностный сон.

В следующий раз, я проснулась от ощущения холодного ручейка, распространяющегося по вене левой руки. Повернув голову, я увидела медсестру, которая подключила систему к катетеру и настраивала капельницу.

Ни сказав ни слова, она вышла из палаты, и я осталась опять одна. Я чувствовала себя отдохнувшей, и на меня стала наваливаться тоска. Просто лежать и пялиться в потолок не входит в список моих любимых дел.

Мне бы сейчас мой телефон, но, к сожалению, он остался дома.

Меня угнетало то, что я не могу позвонить родителям и сестре. Хотя, что я им скажу? Мне бы не хотелось рассказывать им о происшедшем, ни к чему это.

Я даже на все сто процентов была уверена, что и Виктор ничего им не сказал и прекрасно выкрутился из ситуации, логично объяснив им мое отсутствие.

Да и не могу я с уверенностью сказать, что за то время, пока я находилась в больнице, мне звонили родители. Раньше они не утруждали себя этим, в отличие от Ники. Вот моя любимая сестренка звонила мне ежедневно.

По моим ощущениям прошло около получаса, я уже была готова взвыть от тоски. От нечего делать, я даже начала считать количество капель, падающих в небольшой цилиндр из флакона с раствором. Но вот уже последняя капля упала в цилиндр, и уровень жидкости в трубочке системы стал стремительно уменьшаться, и, на мое счастье остановился до того, как я начала паниковать.

Дверь в очередной раз распахнулась, пропуская двух медсестер и Владислава Дмитриевича. Одна медсестра отсоединила систему и унесла штатив, а вторая, как я поняла, принесла материал для перевязки.

– Добрый день, Яна Александровна! Как Вам спалось? Как себя чувствуете? – буднично поинтересовался мой лечащий врач.

И вот кто-нибудь объяснит мне, почему в обычных вопросах о моем самочувствии я слышу скрытый подтекст. Перед мысленным взором сразу всплывает вчерашний вечер и то, как я использую его медицинский халат вместо носового платка.

Непроизвольно кошусь на это предмет его одежды, но сегодня Владислав Дмитриевич облачен в хирургический костюм.

– Всё хорошо, Владислав Дмитриевич, спасибо! – тот кивнул и начал свою экзекуцию под названием “нажать на живот посильнее именно в том месте, где больше всего болит”. Я стоически выдержала эту пытку, бросив на доктора укоризненный взгляд.

Как и в прошлый раз, в его глазах я не увидела ни капли раскаяния.

– Яна Александровна, я бы хотела с Вами поговорить, – от этой фразы, брошенной серьезным деловым тоном, по моему телу прокатилась холодная волна плохого предчувствия.

Мысленно надавала себе подзатыльников, чтобы не смела раньше времени себя накручивать, а то мое богатое воображение начнет подкидывать мне различные сценарии развития событий, больше характерных для фильма в жанре триллера.

– О чем? – не смогла скрыть тревогу, и голос предательски задрожал.

Владислав Дмитриевич одним взглядом дал знак медсестре, что она может быть свободна. Не первый раз это вижу, и меня это восхищает. Могут же люди одним взглядом раздавать команды, я бы так не смогла.

Когда за медсестрой захлопнулась дверь, мой врач помог мне присесть в кровати, пододвинул кресло и, опустившись в него, долго и внимательно посмотрел на меня. И вот теперь в его взгляде не было холодности и отрешенности, я увидела там сочувствие и решительность, и что-то еще, похожее на теплоту и нежность. Или, может, я просто хочу выдать желаемое за действительное, и там нет ничего похожего на эти эмоции.

– Яна Александровна, как Вы уже догадались, Ваш муж желает поскорее встретиться с Вами и ждет не дождется, когда мы выпишем Вас из клиники. – Он внимательно следит за моей реакцией, ожидая хоть малейшего признака, хоть какой-нибудь ответной эмоции на сказанные им слова.

А я жду, что он скажет дальше, не пытаясь даже скрыть ужас, который начинает обхватывать меня своими ледяными щупальцами.

– Вы же понимаете, что мы не можем держать Вас здесь вечно? – шах и мат.

Неужели моему вынужденному затворничеству, которое давало мне мнимую защиту от мужа, пришел конец?

Паника захлестнула меня с головой. Я еще не готова к этому…