Текст книги "Саша (ЛП)"

Автор книги: Ева Уиннерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Глава Двадцатьшестая

САША

“К

иллиан Бреннан.

Татьяна произнесла это имя как ни в чем не бывало. Как будто обсуждала планы на ужин.

Мое рычание разнеслось по моему дому в Новом Орлеане, выгоняя всех гребаных призраков, ведьм, любую гребаную тварь из этого гребаного штата. "Фурия" пылала как ублюдочная, готовая превратить весь Французский квартал в пепелище.

Убийство Киллиана может вызвать небольшую войну. Ладно, может, и не маленькую. Что угодно. Ничего такого, с чем я не смог бы справиться.

Волнение спало с моих плеч. Прошло больше месяца с тех пор, как я в последний раз видел Бранку в Монреале. Я все еще чувствовал ее аромат, чувствовал ее мягкую кожу под своими ладонями и слышал ее стоны. Все эти гребаные годы, а я все еще ощущал ее вкус. Я сардонически вздохнул, ненавидя это гребаное обещание, которое держало меня подальше от Бранки.

Черт!

Я должен убить Бреннана за то, что он посмел посмотреть в сторону моей женщины, а затем убить своего брата за вмешательство в мои гребаные дела.

Но Бранка не была готова принять меня семь лет назад. Даже четыре года назад.

Я наблюдал за ней годами, выслеживал ее и выжидал подходящего момента. Я ждал, когда она будет готова. Она была чертовски готова. Для меня. Для нас. Я знал о ней больше, чем о своей собственной семье и друзьях.

“ Так ты собираешься убить его? – Небрежно спросила Татьяна, потягивая яд по своему выбору и надевая спортивные штаны. Господи Иисусе. Она никогда не носила спортивных штанов, и, судя по всему, это были мужские спортивные штаны от Hanes. Моя младшая сестра все глубже и глубже погружалась в депрессию.

Девушка, которая никогда даже не носила леггинсы, оказалась в спортивных штанах.

Я следил за ней, и не было никаких признаков того, что она хочет покончить с этим. Она искала и искала виновных в смерти Адриана. Мы с братьями не то чтобы сдались, но продолжали натыкаться на блокпосты. Татьяна не позволила этим блокпостам остановить ее.

Очевидно, она использовала отбойный молоток, чтобы справиться с ними. Возможно, это было причиной спортивных штанов.

“Сестра, так больше не может продолжаться”, – сказал я ей, назвав ее сестрой по-русски. “Ты убиваешь свою печень”.

Она махнула рукой. – Печень можно восстановить.

Я покачал головой. “Как и твое сердце”, – рассудил я.

Ее глаза обратились ко мне, окно ее боли смотрело на меня в ответ.

– Тогда почему ты преследуешь девушку Руссо?

Боже, она могла быть раздражающей, когда напивалась. Но я ненавидел видеть ее несчастной.

“Татьяна, ты должна отпустить его”, – сказал я ей, игнорируя ее комментарий. “Ты должна найти способ двигаться дальше. И искать улики, пить водку, – мой взгляд опустился на ее брюки, – и носить спортивные штаны – это не способ двигаться дальше”.

Она цокнула языком, явно не убежденная моими доводами.

– Как будто ты ищешь способы избавиться от своей навязчивой идеи.

Туше, сестренка. Я бы гордился ее возвращением, если бы только оно не было направлено против меня. Она поставила свой пустой бокал на столик рядом с собой и вытянула свои длинные ноги.

“ Что ты знаешь о соглашении Бранки и Киллиана? Вместо этого спросила я.

“ Только то, что они собираются пожениться, а Бранка отказалась идти к алтарю, пока ее подруга не вернется целой и невредимой. Татьяна щелкнула пальцами. “Конечно, это при условии, что ее подруга выберется из Афганистана”.

Она выберется оттуда. Я обязательно помогу. Ради Бранки. Она любила свою лучшую подругу, и Отэм вместе со своей семьей помогла израненной маленькой девочке превратиться в женщину, которой ей суждено было стать. Ни один из терапевтов не смог этого сделать.

Хотя, ее подруга была немного безрассудна в своем желании спасти мир. Но женщины Алессио не было ни здесь, ни там. У меня была проблема посерьезнее.

Как убить Бреннана и не начать чертову войну. Возможно, я мог бы обвинить корсиканскую мафию. Это была занятная идея. За исключением того, что Отэм могла попасть под перекрестный огонь. Ладно, забудем о французах. Может быть, о греках?

“ Знаешь, Киллиан Бреннан – практически член семьи, ” заметила Татьяна, как будто могла прочитать мои мысли. Но она была права. Убийство Киллиана могло стать проблемой, поскольку жена моего младшего брата, Аврора, была сестрой жены Лайама Бреннана.

И он был отцом Киллиана. Отчимом. Что-бы-ни-было.

И, говоря о семье, приближалась наша ранняя рождественская встреча в Португалии. Там будут сестра и отец Киллиана. Будет неловко, если я убью Киллиана до вечеринки? Или, может быть, мне стоит оставить это на следующую неделю?

Гребаный Иисус Христос, почему этот мир такой чертовски маленький?

Я мог бы обставить это как несчастный случай. Никто никогда не смог бы повесить это на меня.

Оставь это на крайний случай, прошептал мой разум.

Винтер Флемминг, моя маленькая протеже, любила свою кузину. Из всех чертовых людей в этом мире, какого черта Киллиан был связан с моей невесткой и ребенком, которого я спас? Однако, если этот ублюдок не отступит, я сдеру с него шкуру живьем. И лучше бы он не трогал Бранку, иначе проклятая война волновала бы всех меньше всего.

Вот как глубоко я пал. Я был здесь, обдумывая убийство и развязывание войны. Посвящается Бранке Руссо, женщине, которая выбрала кого-то другого.

Впрочем, неважно. Маленькая кошечка ревновала. Это показывало, что она была так же глубоко в этом замешана, как и я.

В любом случае, Бранка не вышла бы замуж за этого ирландского ублюдка.

До тех пор, пока в моем теле оставалось хоть одно дыхание.

Глава Двадцатьседьмая

САША

M

из гостиной вашего брата в Лиссабоне, Португалия, открывался вид на море, семью и друзей.

Иногда вид на море был предпочтительнее. Все мои братья и сестры были здесь, их семьи. Короли. Эшфорды. И Бреннаны. Вот только ублюдка Киллиана Бреннана здесь не было. Зато была его ненормальная сестра.

Чертовски раздражает.

Джульетт Бреннан выплевывала дерьмо, не думая ни о каких последствиях. И она настроила всех против себя. Я хотел, чтобы ее отец выдал ее замуж, чтобы кто-нибудь мог трахнуть ее в тишине.

“Мне нравится Бранка Руссо”, – промурлыкала она. “Я думаю, она заставит Киллиана побегать за его деньгами”. Винтер сидела на полу в окружении детей. Я предполагаю, что она тоже устала от болтовни своей кузины.

Винтер все еще боролась. Ее сердце было разбито, и она отказывалась говорить. Но она выкарабкается. Дилустрос проделали с ней кое-что, и в конце концов они заплатят за это. Я так или иначе позабочусь об этом.

“Держу пари, она не выводит его из себя так сильно, как ты”, – прокомментировала Айви, четвертая подруга. Последовало молчание, и ее глаза расширились. Оказалось, что слова вырвались у рыжеволосой девушки. “Мне очень жаль. Не уверен, откуда это взялось”.

“Киллиан сказал, что у Бранки стальной хребет”. Этот избалованный ребенок понятия не имел. Бранка выжила. Трагедии Джульетты не имели ничего общего с трагедиями Бранки. “Я с нетерпением жду появления еще одной девочки в нашей группе”.

Боже, я хотел придушить ее, чтобы она перестала говорить. Не убивать ее, просто дать ей отключиться, чтобы наступил покой. Каждое слово о ее брате подталкивало меня все ближе и ближе к краю пропасти.

И начинать срать прямо перед Рождеством было бы нарушением этикета. Верно?

“Я не могу решить, пялишься ли ты на Джульетту или изучаешь ее”, – заметила Аврора, раздражая меня до чертиков. Я любила свою невестку, и каким-то образом они с моим братом идеально подходили друг другу. Но ей определенно нравилось подшучивать надо мной.

“Ни то, ни другое”, – холодно ответил я ей. “Девчонка назойлива, как муха”.

Аврора усмехнулась.

“ Она действительно напоминает мне тебя. ” Я бросил на нее раздраженный взгляд. Мы с этой девушкой не смогли бы быть менее похожими, даже если бы я попытался. “Ты не надоедливая, как муха. Если только сама этого не хочешь. Все дело в ее упрямстве и решительности. И, конечно, в ее длинном рте”.

Я покачал головой. “ А ты профайлер ФБР, ” сухо заметил я. – Убирайся к чертовой матери.

“Ты настроил против себя мою жену?” Алексей появился из ниоткуда. В этом нет ничего удивительного. Он был турбо-сталкером. Я был гребаным ангелом по сравнению с ним. Темный ангел, но, тем не менее, ангел.

“Нет, она настроена против меня”, – сказал я скучающим тоном. “И та девушка вон там. Разве Лайам не мог время от времени оставлять ее дома?”

Аврора усмехнулась. “ Я думаю, что, оставив ее дома, начинаются проблемы. Эти девушки вместе способны разрушить город.

“Да, кто-то должен выдать их замуж и покончить с этим”, – сухо заметил я.

Я сделал глоток коньяка, бросив взгляд в сторону Кассио. Интересно, слышал ли он что-нибудь еще от Алессио. Последний искал способы проникнуть в Афганистан. Нелегально, поскольку он был закрыт для всего мира.

“ Почему ты не женишься? Вопрос Авроры заставил меня забыть о Кассио и Алессио.

– Прошу прощения?

“ Почему ты не женишься? – повторила она.

– Не то чтобы это тебя касалось, но я ждал совершенно конкретную женщину.

Аврору не смутил мой тон. Любой другой закончил бы разговор. Только не она. Она была не из тех, кто сдается. В конце концов, она искала своего брата двадцать лет.

– Так ты нашел ее? – спросила она.

“ Почему ты думаешь, что я нашел ее? – С любопытством спросил я, небрежно прислоняясь к каминной полке.

“ Ты сказал, что ждал конкретную женщину. Если бы ты ее не нашел, ты бы сказал: "Ты ищешь конкретную женщину’. Я ошибаюсь?”

Аврора была слишком умна для своего же блага. Я не стал утруждать себя ответом. Она знала, что была права.

“ Теперь она готова? ” требовательно спросила она. Боже, семья может быть такой гребаной занозой. Когда я не ответил, она продолжила: “Я слышала, ты занялся украшательством”.

Я бросила взгляд на Василия. Он и его длинный язык. Или это его жена меня сдала?

“ Хочешь, я отремонтирую твою гостиную? – Лениво протянула я. – Я могу начать прямо сейчас.

Она запрокинула голову и рассмеялась так громко, что разбудила маленького Костю. Все посмотрели в нашу сторону, любопытствуя узнать, что же тут такого смешного.

Алексей сделал пять шагов к маленькому манежу и поднял мальчика на руки.

“ Что там такого смешного? – Поинтересовалась Изабелла, жена Василия.

“Сегодня Саша предложил сделать ремонт в нашей гостиной”, – ответил Алексей своим ровным голосом.

“ Ох. Темные глаза Изабеллы встретились с моими. – Не знаю, удачный ли сегодня день, Саша.

“ И никогда! Вмешался Василий. – Не бросай свою повседневную работу.

Телефон Джульетты зазвонил, и она воскликнула, улыбаясь от уха до уха. “Киллиан передает привет. Они с Бранкой проводят Рождество вместе, с Корбинами и Алессио.

Холодная ярость пронзила мой позвоночник, но я скрыл это. Я разгладил несуществующую складку на своем костюме. “Рождество в Нью-Йорке – это зрелище, на которое стоит посмотреть”.

“О, они не в Нью-Йорке”, – ответила Джульетта. “Они замораживают свои яйца в Канаде”.

Тогда я бы тоже отморозил себе яйца.

В соответствии с моим планом, был канун Рождества, и я морозил яйца в Монреале.

Ради всего святого.

В таком случае я буду чаще видеть дом Алессио, чем свой собственный. Может быть, мне стоит предложить выкупить его долю. Хотя, учитывая, что его женщина застряла в Афганистане, это, вероятно, было неподходящее время.

Я надеялся, что она уже дома. Ради Бранки и ее брата. У меня все еще были друзья со времен службы в армии, но попасть в эту страну прямо сейчас было категорически запрещено.

Черт!

Я надеялся, что женщина все еще жива. Лучше бы так и было. Я не хотел видеть разбитое сердце Бранки.

С крыши ближайшего гостевого домика я установил свое оборудование и наблюдал в прицел за любым движением. Сначала спальня Бранки.

Слава богу, там было пусто. Потом гостиная. Комната Алессио. Детская. Все было пусто.

“ Неужели эта маленькая своевольная шалунья– ” Тут до меня дошло. Они, вероятно, были в резиденции Корбин.

Но я все еще не двигался. Я сидел, глядя в объектив своей винтовки, и в моей голове медленно начал формироваться план.

Мне нужно было взыскать долг.

И моему котенку пришлось до своей свадьбы выбирать с умом.

Если бы она этого не сделала, я бы сделал это за нее.

Глава Двадцатьвосьмая

САША

S

кремы ворвались в мои сны, разбудив меня.

Я вскочила с кровати. Мои глаза метались влево-вправо, я была дезориентирована. Мое дыхание затуманивало воздух. В нашем доме в России всегда было холодно – независимо от того, сколько каминов было зажжено.

Здесь никого не было.

Может быть, мне это приснилось.

Но я все равно не двигался. Василий сказал, что мы должны быть начеку. Были люди, которые хотели нашей смерти, и мы всегда должны были быть готовы. Я прислушался.

Авария.

Звон стекла о мрамор. Звук был такой, словно об пол разбилось много-много посуды.

– Я ненавижу его. – Голос матери был истеричным.

Я встал и бросился к двери. Кто-то, должно быть, напал, если мама кричала. Я вышла из своей комнаты и обнаружила, что моя мама расхаживает взад-вперед по коридору со спутанными волосами, дикими глазами и маленькой Татьяной на руках, кричащей во всю силу своих легких.

И все это время она продолжала бормотать. “Он меня не любит. Меня никогда не будет достаточно. Он меня не любит. Меня никогда не будет достаточно”.

Я не понимал ни ее слов, ни того, о ком она говорила.

– Мама, – позвала я.

Она остановилась, и ее безумные глаза метнулись в мою сторону. У нее были светлые волосы. Совсем как мы с Василием. Совсем как отец. Но ее оттенок отличался от нашего.

“Саша, возвращайся в свою комнату. ” Я остался на своем месте. Ее глаза стрельнули в мою сторону, в них было что-то ненормальное. Ненависть. Отвращение. Гнев. Никакой любви. “Ты смотришь на меня глазами своего отца. Я вижу его в тебе”.

Я моргнула, не уверенная, хорошо это или плохо. Мне не нравилось злить маму, но иногда это случалось независимо от того, говорила я что-нибудь или нет. Со мной это случалось чаще, чем с Василием. Может быть, потому, что был период, когда было счастье, когда они были только втроем.

Василий сказал, что это не имеет к этому никакого отношения, но я не мог понять, что еще это могло быть.

“ Где папа? – спросила я. Я потребовала ответа.

“ Ты всегда твердишь о папе. Он тебя не любит, ” хихикнула она, грубо теребя ребенка в руках. “ Он меня не любит. Я не люблю тебя. Мы ходим по кругу”.

Что-то острое пронзило мое сердце. Я потер грудь. Но я не заплакал. Теперь я был большим мальчиком.

Мама грубо перекинула ребенка на другую руку. Мое маленькое сердечко испугалось. Я знала, что младенцев легко ранить. Я не хотела, чтобы пострадала моя младшая сестренка. Я хотел защитить ее. Мы с Василием защитили бы ее – ото всех.

“ Где папа? – Повторила я, не обращая внимания на боль в груди.

“Он преследует свою маленькую шлюху и ее ублюдка”, – прошипела она. Я не знала, что это значит, поэтому просто стояла и смотрела на маму. “Неважно, что я делаю или даю ему, он преследует свою шлюху”.

“Отец хороший”, – сказал я, свирепо глядя на нее.

Ее губы скривились от отвращения. “ Ты такой же, как он. Никчемный.

Мои брови сошлись на переносице. Отец не был никчемным. Он был занят заботой о многих подчиненных. Чтобы у них у всех была еда на столе и крыша над головой. Так мне объяснил Василий.

Она покачала головой. “ Ты навлек проклятие на нашу семью, Саша. Тебя было недостаточно. Он нашел другую женщину, потому что я была занята твоим постоянным плачем и нытьем. Она опустила взгляд на Татьяну. “Совсем как этот ребенок. Всегда плачет. Всегда ноет ”. Ее глаза вернулись ко мне, и ненависть в них была подобна удару под дых. Не осознавая, я сделал шаг назад, как будто она ударила меня. “Ты такой непривлекательный. Ни одна женщина не полюбит тебя. Прямо как твой отец. Непривлекательный.

– Но ты любишь его, – заметила я тихим голосом.

“Никогда не бывает достаточно”, – пробормотала мама, снова принимаясь расхаживать по комнате. “Никогда не бывает достаточно. Он меня не любит. Меня никогда не будет достаточно. Ты не можешь заставить кого-то стать твоим”.

Мама продолжала ходить по кругу, что-то бормоча себе под нос. И все это время Татьяна орала изо всех сил. Она покраснела, и я испугался, что ее голова вот-вот взорвется.

Внезапно мама остановилась и подняла ребенка, словно собираясь подбросить его в воздух. Мои легкие сдавило. В голове пульсировало. У меня защипало глаза.

“ Мама! – Прохрипела я, испугавшись, что что-нибудь может привести ее в ярость. В последнее время они участились.

Моя младшая сестренка все еще была высоко над маминой головой, воздух наполняли пронзительные крики, мамины глаза опустились на меня.

“ Дай мне Татьяну, ” прохрипел я. – Я покормлю ее из бутылочки.

Мамины глаза встретились с моими и удержали мой взгляд. Я молилась, чтобы она увидела Василия прямо сейчас, а не меня. Мы были достаточно похожи физически.

Она ненавидела меня. Она любила Василия.

Удар сердца. Еще один. Затем она, наконец, опустила руки. Я затаил дыхание, пульс гулко отдавался в ушах. Я медленно вытянул руки. Она родилась всего несколько недель назад. Я не так хорошо, как Василий, держала на руках новорожденную.

В тот момент, когда теплое маленькое тельце Татьяны, завернутое в комок, подошло ко мне, я обнял ее и прижал к своему сердцу. Она все еще плакала, но уже не так пронзительно, как несколько секунд назад.

“Я никогда не буду достаточно хорошей”, – пробормотала мама. Я не понимала ничего из того, что она говорила. Не имело значения, говорила она это по-русски или по-английски. Она бредила как сумасшедшая. “Как будто тебя всегда было недостаточно”.

Ее глаза встретились с моими, ее лицо исказилось от ярости. Я взяла себя в руки, укрывая ребенка в своих руках. Она двинулась вперед, но вместо того, чтобы направиться ко мне, прошла мимо. Только тогда я понял направление.

Балкон.

Я последовал за ней, холодный страх сжал мое сердце.

“ Мама? Ответа не последовало. Она открыла двери, и холодный зимний воздух мгновенно принес холод в наш дом. “ Мама? Я попробовал еще раз.

Она оглянулась через плечо. Потерянный, безумный взгляд в ее глазах. – Я собираюсь прыгнуть, Саша.

“Нет, мама”, – сказала я тихим голосом. “Нет, пожалуйста”.

Она хихикала, как сумасшедшая, ее волосы развевались по ветру. В прошлом году она покрасила их в каштановый цвет, но когда папе это не понравилось, она вернула их обратно. Цвет был не такой, как раньше. Он был более тусклым. Вроде как ее глаза.

“ Пожалуйста, мама. Останься, – я протянул одну руку, все еще удерживая Татьяну другой. “ Останься ради меня. Я буду вести себя хорошо”.

”Ты никогда не будешь достаточно хорош. Не для меня. Не для твоего отца. Ни для кого. Никто не останется ради тебя. Лучше привыкни к этому сейчас, Саша.

Она сделала шаг вперед, и ее тело пролетело по воздуху, с громким стуком упав на наш двор.

Воздух наполнился криками. У меня сдавило горло.

Но единственное, что я сделала, это достала бутылочку и покормила Татьяну.

Глава Двадцатьдевятая

БРАНКА

M

свадьба твоего брата не была пышным мероприятием, но любовь, витавшую в воздухе, было трудно не заметить.

На этой планете не было двух людей, которые заслуживали этого больше. Осенью, застряв в Афганистане, мой брат чуть не сошел с ума. Но он никогда не сдавался. Он спас ее вместе со своим сводным братом и Сашей. Из всех этих чертовых людей Саша Николаев помог спасти моего лучшего друга. Так что о том, чтобы вырезать свои инициалы на его сердце, не могло быть и речи.

Я сидела с Киллианом, пока жених и невеста произносили свои клятвы, а легкий ветерок гулял по саду. Слова были едва слышны, как будто Алессио и Отэм забыли о мире, который их окружал. Они были только вдвоем, давая друг другу обещания. Они бы их тоже сохранили.

Я знал своего лучшего друга. Я знал своего брата еще лучше.

Хотя я хотел бы, чтобы они поженились поближе к дому. Киото в мае был настоящим зрелищем. Япония в целом была великолепна, но я все еще боролся с джетлагом и усталостью. А потом возникла проблема с бледно-голубыми глазами, прожигающими дыру в моей спине. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кому они принадлежат.

Саша Николаев.

Я надеялся, что семью Николаевых не пригласят. Она сказала, что свадьба будет скромной. В этой семье не было ничего скромного. И Отэм не могла забыть, что Саша вмешался, чтобы помочь и вытащить ее из Афганистана. Но это было ни к чему. Мои брови нахмурились. Единственной, кто не присутствовал из семьи Николаевых, была сестра Татьяна Николаева. Я задавался вопросом, почему. Казалось маловероятным, что они оставят кого-либо из своих братьев и сестер.

Я вздохнул. На самом деле меня это все равно не касалось. У меня было достаточно своих проблем, которые нужно было решать.

Мои глаза забегали вокруг нас. Нас окружали горы, вдалеке тихо журчала река, а воздух был наполнен ароматом цветущей вишни.

Кто, блядь, знал, что Отэм и мой брат уже тогда спали вместе?

Я смотрела, как мой лучший друг лучезарно улыбается моему старшему брату, и мое сердце сжалось в груди. Он получил свое "жили долго и счастливо". Он заслуживал этого больше, чем кто-либо из моих знакомых. Я не думал, что когда-либо видел его таким чертовски счастливым, и это делало меня счастливой.

Повернув голову к Киллиану, я наблюдала за ним. Будет ли он когда-нибудь смотреть на меня так, как Алессио смотрел на Отэм? Этот навязчивый, собственнический взгляд, который пробирает тебя до костей. Где-то глубоко в животе я знала ответ, но не могла заставить себя признать это.

Глубоко вдохнув, я позволил кислороду наполнить мои легкие, затем медленно выдохнул.

Как только я выйду замуж за Киллиана, фамилии Руссо придет конец. От моего отца ничего не останется. Только прах и кости. На кладбище усадьбы старых Руссо.

Я чертовски ненавидел это место. Меня бы не задело, если бы оно превратилось в пепелище.

Клятвы были произнесены. Первый поцелуй мужа и жены. Первый танец продолжался, когда я нашла уединенный уголок у фуршетного стола, откусывая кусочек краба. По крайней мере, я надеялась, что это были крабы.

Я наблюдал за Эшфордами, Дилустросами, Николаевыми и друзьями моего брата. Если и существует такая вещь, как странный союз, то это был именно он.

Однако у всех них было одно общее. Их желание защитить свою семью любой ценой.

Когда дело касалось их семей, они проявляли жестокость, коррупцию и пытки. Мои родители этого не делали. Моя мать была слишком разорена, а отец слишком жесток.

Мои глаза блуждали по толпе, и я не мог удержаться от того, чтобы украдкой не взглянуть на Винтер Флемминг. Ну, а теперь Винтер ДиЛустро.

Неохотно я вынужден был признать, что она красива. Ее муж, Базилио Дилустро, казалось, не мог оторваться от нее. Это отчасти напомнило мне Нико Моррелли и его жену. Чертовски возбужденные парочки. Саша стояла рядом с Базилио, двое что-то довольно горячо обсуждали.

Словно почувствовав на себе мой взгляд, они оба повернулись ко мне. Я быстро развернулась, подставляя им спину. Я просто хотела пережить эту свадьбу без каких-либо проблем. Тогда мне никогда больше не пришлось бы видеть Сашу.

“ Ты в порядке? Сзади раздался голос Киллиана.

Делая глубокие вдохи через нос, затем выдохи через рот, я разгладила свое красное платье русалки с глубоким V-образным вырезом на спине. Оно идеально облегало мою кожу, подчеркивая мои изгибы. Не то чтобы я хотела ими хвастаться. Впервые за целую вечность я пожалела о джинсах и толстовке на несколько размеров больше, чем нужно. Я хотел спрятаться, чтобы меня не увидели.

И все из-за бледно-голубоглазого дьявола.

Заставив себя улыбнуться, я повернулась лицом к Киллиану. – Идеально, – солгала я.

Его темно-синие глаза, которые иногда казались почти черными, изучали меня, но он ничего не сказал.

Моя рука обхватила мое запястье, крепко сжимая его. В запястье пульсировала боль, его ломали так много раз. Но в этой боли было напоминание. Что я сумел выжить.

“Хорошая прическа”, – похвалила Джульетта, сестра Киллиана. “Ты наденешь ее в таком виде на свадьбу?”

Мои волосы были элегантно завязаны на затылке, а макияж был смелее обычного – красная помада, густая подводка для глаз и столько туши, что ресницы казались тяжелыми.

“Не уверен”, – неопределенно ответил я.

Честно говоря, я едва начал готовиться к свадьбе. Отэм и ее мать продолжали намекать на это и, наконец, взяли дело в свои руки.

Джульетта была… интересной. В отличие от своего брата, который всегда казался собранным, Джульетта была бомбой замедленного действия. У нее был вспыльчивый характер.

“ В чем ты не уверен? Сбоку раздался голос Отэм.

“Свадебная прическа”, – сказал я ей.

“Ах”. Выражение ее глаз сказало все. Я даже не выбрала платье, не говоря уже о прическе. “У нас есть немного времени, чтобы принять решение”, – помогла она.

Неудивительно, что я любил ее. Теперь она была бы моей сестрой.

“Поздравляю”, – сказала Джульетта. “Кажется, сейчас сезон свадеб. Давина, затем Винтер, теперь ты, следующий Киллиан. Я не знаю, смогу ли я еще долго это выносить”.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не расхохотаться вслух.

В этот момент к нам присоединились Винтер и Айви.

“Ты возьмешь еще, и тебе понравится”, – заявила Айви. “Перестань быть свадебным гринчем”.

“Я не свадебный гринч”, – защищаясь, ответила Джульетта. “Кроме того, ты должен признать. Вся эта суета напрасна”.

Винтер улыбнулась. “ Это неспроста. Два человеческих существа клянутся друг другу в любви и преданности на всю оставшуюся жизнь.

Странное ощущение сжало мою грудь, но я проигнорировала его.

“А когда жизнь обрывается?” Спросила Джульетта. “Либо для мужа, либо для жены. Как ты двигаешься дальше?”

“Ну, ты продолжаешь, зная, что он или она хотели бы, чтобы ты двигался дальше и был счастлив”.

Я нахмурился.

– Я бы не стал. – Все взгляды переместились на меня, наблюдая за мной так, словно у меня выросла еще одна голова.

“ Что ты имеешь в виду? – Спросила Айви.

“Я бы не хотел, чтобы он двигался дальше”, – проворчал я. “К черту это дерьмо. Я бы потребовал, чтобы он лег со мной в гребаный гроб. Вместе навсегда, на жизнь или смерть”.

Тишина стала оглушительной, и воздух наполнился густым напряжением.

Тишину нарушила Джульетта, разразившись смехом. “Мне это нравится”, – хихикнула она, держась за живот. “Залезай в гребаный гроб”. Слезы текли по ее лицу, она так сильно смеялась. “Мой брат, черт возьми, обречен”.

Отэм закатила глаза. – Почему-то я думаю, что Джульетту и Бранку не следует оставлять наедине.

– Джульетта наедине с кем бы то ни было опасна, – заметила Давина, присоединившись к группе как раз в тот момент, когда Данте ДиЛюстро направился в нашу сторону.

Спина Джульетты напряглась. – Извините, – пробормотала она и исчезла так быстро, как только могли нести ноги.

Винтер, Айви и Давина переглянулись и последовали за ней.

Мы с Отэм обменялись взглядами. “ Ты думаешь, она избегает его? – Сухо спросила я. Вроде как я избегала Сашу.

“Никогда бы не подумала”, – саркастически заметила она.

Моя рука коснулась низа ее живота. – Как готовит моя племянница?

У нее вырвался сдавленный смешок, но глаза сияли, как звезды на фоне ночного неба. “ Она готовит. Ей не терпится познакомиться со своей тетей.

Я ухмыльнулся. “ То же самое. Я собираюсь ее ужасно избаловать.

Отэм застонала, но прежде чем она успела возразить, Коул выбежал с другого конца танцпола и бросился в мои объятия.

“Я собираюсь стать пилотом”, – объявил он.

Я удивленно приподняла бровь. – О, я думала, вчера это был художник?

– О, я тоже буду таким.

“Тогда почему пилот?” Я спросил его с любопытством.

Кол оглянулся и указал пальцем. Я последовала за ним на противоположную сторону танцпола, где стоял Саша, небрежно засунув руки в карманы костюма. Выражение его лица было настороженным, но глаза горели синим пламенем.

– Саша сказал, что пилоты могут летать в любую точку мира. Пилот отвез их с папой в горы, где они спасли Маман.

Я покачала головой. Разве он не знал, что не следует напоминать об этом ребенку? Бросив на него свирепый взгляд, я развернулась, позволяя ему прожечь дыру у меня в спине.

“Ты можешь быть кем угодно, приятель”, – сказал я своему племяннику. С усмешкой он ушел, и я смотрел, как он прыгает к своему отцу. Алессио подхватил его в воздух и посадил к себе на плечи, все это время Кол счастливо хихикал.

Боже, было так приятно видеть моего старшего брата счастливым. Он не улыбался и не смеялся, но это было видно по тому, как он наблюдал за своей женой и сыном. Каждый раз, когда он смотрел на Отэм, я боялась за любого, кто посмел встать между ним и его семьей.

Взгляд, полный чего-то изменчивого и грубого, задержался в глазах моего брата, и это напомнило мне о чем-то. Или, скорее, о ком-то.

Осознание этого было подобно удару под дых. У меня перехватило дыхание.

У меня бы никогда не было такого с Киллианом.

Мой взгляд переместился на моего жениха. Он стоял с Кассио и Алексеем, они разговаривали втроем. Кассио позвал Алессио, и мой брат присоединился к ним, пока его взгляд искал Отэм. Мягкий жар в его глазах мог легко сжечь дотла весь остров силой их чувств.

“Я чувствую, что нам нужен шланг, чтобы охладить это место”, – заметил я, многозначительно закатив глаза.

Отэм тихо хихикнула, отводя взгляд от мужчины своей мечты. Ее карие глаза остановились на мне, наблюдая за мной. Вижу слишком много.

“ Ты в порядке? Ее пальцы мягко обхватили мое запястье, удерживая мой взгляд.

“Да”. Нет.

Мои глаза невольно отыскали Сашу, которая стояла рядом с Винтер и ее мужем. Если бы взгляды могли убивать, она была бы мертва. Было ли это неправильно? ДА. Ревновала ли я? Очевидно, я бы никому в этом не призналась. Это сделало бы брак с Киллианом огромной ошибкой.

Мелодичный смех разнесся по воздуху вместе с мягкой мелодией какой-то песни, повторяющей слова “Убивающей меня изнутри”. Волна ревности вспыхнула в моей груди, и я возненавидела это чувство. Я ненавидела эту царапающую ярость внутри меня, требующую, чтобы я расцарапала ей лицо. Это только показало мою чертову неуверенность. Да, мои шрамы исчезли, но неуверенность была частью меня, въелась в мою плоть.

Обе руки Отэм легли мне на плечи, и она повернула меня так, чтобы мы были лицом друг к другу.

“ Ты несчастлива, ” тихо пробормотала Отэм. Я натянуто улыбнулась, не желая комментировать это. – Я хочу видеть тебя счастливой.

“Я счастлив”. Достаточно.

Мои глаза метнулись к нему. Киллиан был хорошим человеком. Суперсексуальный мужчина. Не было бы никакого риска сидеть дома, ожидая его, пока он бегал за другими женщинами по всему миру. Саша подошла к Киллиану, и я не могла не уставиться на последнего. Какого хрена ему понадобилось приходить?