Текст книги "Троица (ЛП)"
Автор книги: Ева Сильвер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Монстры учуяли его, вздернув головы и повернув лица. Глаза как черный мрамор с животным выражением.
«Прекрасно».
Он сам сегодня чувствовал себя немного животным. Ничтожества рыскали в лесу Джен, за ее домом. Даймон не хотел, чтобы рядом с ней крутилась эта мерзость.
«Троица» неслась к нему черными тенями в ночи.
– Нет, – приказал он, желая сразиться сам и зная, что только он охраняет ее. Джен. Что-то в этой девушке раздуло тлеющие угольки его эмоций, которые он считал обуглившимися до пепла. Его чувства к ней были глубокими и неудержимыми. Он будет оберегать ее.
Гибриды напали на него вместе с разных сторон, разрывая когтями плоть. Даймон с удовольствием приветствовал боль и обжигающую холодную ярость, рвущуюся изнутри. С рычанием он сделал выпад быстро и мощно. Пот струился градом. Кожа и одежда стали влажными от крови. Красной и черной.
В конце на ногах стоял только он, тяжело переводя дух, а останки гибридов с шипением распадались в тлен.
Следуя призыву, к нему извилистым дымом подплыли темные тени «троицы», и на мгновение ночь озарила вспышка холодного синего пламени.
Глава 3.
На следующее утро Джен сидела на кухне с шерифом Хейли, отвечая на целую уйму вопросов. Точнее все выглядело так: шериф спрашивал, а она, молча, сидела в полной растерянности, поскольку не обладала ни крупицей информации полезной для поимки убийцы бедной женщины. Что она должна сказать? Что несколько недель назад глядя на лес, ощутила дурное предчувствие, словно за ней кто-то наблюдает нечеловеческим взглядом? О да, отличная идея. Хейли решит, что она тронулась рассудком, и это ни на йоту не приблизит его к убийце.
– Так, расскажи мне о нанятом тобой мастере по ремонту.
– Его зовут Даймон Александр.
– Откуда он?
Джен открыла рот и закрыла. Она не знала, что ответить.
– Изначально я из Орегона.
Джен дернулась и заметила удивлённое выражение на лице Хейла, пока они оборачивались. Даймон стоял на пороге кухни, облокотившись плечом о дверной косяк. Она не слышала, как он вошел и, судя по угрюмому виду шерифа, он тоже.
– А что насчет вас, шериф Хейли? – спросил Даймон ленивым и спокойным тоном, стянув с широких плеч потертую кожанку и повесив ее на крючок. – Вы откуда?
Лицо Хейли покрылась темно красными пятнами.
– Отсюда. Родился здесь и вырос.
– Какое счастье для вас.
За этими словами скрывалась невысказанное заявление, что незнакомцы всегда становятся удобными козлами отпущения.
Под взглядом Джен Даймон направился к кофеварке и наполнил чашку.
Темные волосы все еще влажные после утреннего душа, тень щетины на подбородке. Серая футболка, обтягивающая широкие плечи и грудь, свободно спадала у талии. Джен заметила татуировку на плече и нахмурилась. Она могла поклясться, что прошлым вечером тату находилось на бицепсе.
– Ты в порядке? – спросил он, отхлебнув кофе и пристально посмотрев на Джен.
Она понимала, что шериф наблюдает за ними, поэтому просто кивнула.
– Он всегда приступает к работе в это время? – спросил Хейли, поглядев на часы.
– Как правило, в восемь.
– И ты позволяешь ему входить в дом вот так? Ты дала ему ключи?
У Джен сузились глаза от тона Хейли. Но именно этого хотел шериф: заставить ее потерять самообладание или, скорее всего, вывести Даймона из себя.
– Нет, у него нет ключей. Да, он просто заходит. Я каждое утро до того как поставить кофе открываю для него дверь.
– Он уезжает в обед?
– Он…
– Я могу отвечать за себя сам, – мягко перебил Даймон, хотя взгляд пылал жесткостью. – Я обедаю здесь. И уезжаю вечером. И я никого не убивал. Это все, шериф?
Хейли поднял со стола шляпу и надел с методичной тщательностью. Когда же, наконец, шериф поднял голову, его взгляд был таким же жестким, как и у Даймона.
– Ты не против Дженни, оставить нас одних на пару минут.
По каким-то необъяснимым причинам она действительно была против, но не могла найти правильных аргументов. Пришлось вставать и брать костыли. Даймон встретился с ней взглядом и натянуто улыбнулся. Джен поняла, что он хотел этого, жаждал поговорить с шерифом тет-а-тет. Она догадывалась почему: Даймон желал свести на нет любые подозрения.
«Какое еще другое объяснение возможно?»
Не видя альтернатив, она оставила их одних. Но задержалась в коридоре и прислушалась, о чем они говорят. Даймон задал столько же вопросов, насколько же и ответил, и у Джен мелькнула мысль: оба мужчины пытаются выудить друг у друга больше информации. Однако говорили они приглушенно, и Джен потеряла нить разговора.
И вдруг шериф чуть повысил голос и привлек ее внимание.
– Так, где вы были вчера вечером, мистер Александр?
– Вчера? – с насмешкой переспросил Даймон. – Что за вопрос? Я был здесь, шериф. С Джен.
Она замерла. Он точно не врал. Он был с ней до вечера.
«Но потом? Где Даймон был потом? И почему он сказал только полуправду?»
– А почему вы спрашиваете, шериф? Вчера возникли какие-то проблемы?
– Миссис Петери говорит, что видела, как кто-то скрывался в лесу. Том самом лесу, где нашли останки женщины. С фонарем или синей лампой. Очень мощной. А не вы ли это были, мистер Александр?
Даймон рассмеялся.
– Выйдете и осмотрите мою машину, если вам это необходимо, шериф Хейли.
– Наверное, я так и поступлю. И, возможно, я также захочу глянуть, где вы живете. Вы сняли комнату в «Мэйбел Тьюксбери», я прав?
– Да. Можете и ее осмотреть. – Даймон помолчал. – У меня нет фонаря, синей лампы или чего-то подобного.
«Но у него есть. Если не фонарик, то какой-то другой свет».
Джен видела проблески сквозь щель комнаты, где работал Даймон прошлым вечером.
И поскольку она не могла подкрасться и послушать, ведь костыли обязательно выдадут ее с головой, Джен поднялась по лестнице в комнату над карнизом. С грохочущим сердцем она открыла дверь. Стены, обклеенные бабушкиными обоями в цветочек, теперь приобрели нежный оттенок капучино. Джен прохромала в комнату. На сложенном куске ткани были аккуратно выставлены банки с краской, рядом лежали вымытые малярные лотки. В углу стояла мощная лампа с проводом и вилкой. Для работы необходимо электричество. Но этот не может быть тот синий свет, который Лина Петери видела в лесу.
Облегчено вздохнув, Джен повернулась к двери. Сердце ухнуло, пропустив удар. Только у трех стен был оттенок кофе. Стена за спиной тоже была покрыта бабушкиными обоями, но не рваными и потемневшими. Казалось, кто-то отмотал назад время. Бумага выглядела свежей и новой, без пятен, потертостей и подтеков. Каким-то образом Даймон все убрал и восстановил. Джен подошла и приложила руку к стене с чувством, словно ее мир перевернулся, встал с головы на ноги.
«Какой мужчина способен на такое добро?»
Снаружи раздался хлопок двери машины и рев двигателя. Спустя мгновение показался Даймон в дверном проеме, темные пряди волос спадали на бровь, красиво очерченные губы растянулись в небольшой улыбке.
– Шериф Хейли уехал? – спросила Джен, испытывая необъяснимую неловкость.
– Да.
– Он попросил тебя не покидать город?
Даймон изучал ее лицо, в глазах горела решимость. Уголок рта искривился в насмешливой ухмылке.
– Да. – Он сократил расстояние между ними. – Тебе нравится? Обои?
– Безумно.
«И я смогу полюбить тебя, если себе позволю. Боже, откуда эта мысль? Этот мужчина не для меня. И никогда им не будет».
Джен всю свою жизнь знала, что не такая как все: как только она обретет полную силу чародейки, то сможет жить веками, как бабушка с мамой, никогда не состариться, и с помощью косметики и одежды станет скрывать от всех этот факт. Но, в конце концов, люди заметят. И чародейке придется уйти.
Не один смертный не сможет стать ее будущим. Впервые этот факт вызвал у Джен грусть.
– Мне жаль, что я не смог спасти все, но мне удалось снять с трех наиболее пострадавших стен достаточно, чтобы исправить четвертую. Я восстановил ее с помощью ластика и небольшой кисти, – он махнул в сторону нескольких маленьких баночек с красками, – а потом отреставрировал цветы.
– Спасибо. Ты даже не представляешь….
– Представляю. Именно поэтому я это сделал.
Он не добавил «для тебя». Да и не должен был.
Ее мир снова перевернулся. Он проделал колоссальный объем работы, задерживаясь до глубокой ночи. Для нее. Он сделал это для нее.
Синие глаза, яркие и ясные, в обрамлении темных ресниц, и в бездонной глубине этих глаз поблескивала истина, которую Джен страшилась признать. Даймон шагнул ближе, и Джен почувствовала его тепло.
Она подняла руку и дотронулась до подбородка, ощутив под пальцами грубую щетину. Прикосновение опаляло, наполняя болью и тоской.
Даймон неглубоко вздохнул и замер, осторожно, осмотрительно.
– Очень долгое время ко мне никто так не прикасался, – выдохнул он, встретившись с Джен взглядом и слегка наклонившись вперед.
Костыли ограничивали движения, и Джен молча их прокляла. Ей хотелось подняться на цыпочки и прижаться губами к его губам.
– Поцелуй меня, – прошептала она, то ли приказ, то ли просьбу.
Даймон обхватил руками ее лицо и пропустил сквозь пальцы пряди волос. Глаза Джен распахнулись и закрылись от неистового поцелуя. Даймон хотел ее и дал знать это обволакивающим поцелуем, будоражащим каждый нерв, словно провод под напряжением. Джен со стоном выгнулась к нему, костыли с грохотом упали на пол; теперь от падения Джен удерживали только руки Даймона.
Жар и неистовое желание усиливались. Джен хотела его здесь и сейчас. Одной рукой Даймон захлопнул дверь, прижал Джен и с жадностью набросился на ее губы. Руки блуждали верх и вниз по спине, а затем скользнули ниже и сжали ягодицы.
Джен не могла его не касаться: она пробежала по жилистым мускулам плеч, груди и, наконец, скользнула ниже. Эрекция впилась в джинсы, пока она возилась с молнией, высвобождая плоть и сомкнув руки на горячей коже. Обрушевшееся желание лишало дыхания.
– Ты чертовски сладкая, – пробормотал Даймон у ее губ. Затем поцеловал подбородок, горло, оставлял пылающую дорожку до ключицы. Опустив голову, он прижался к выпуклости груди, опустился и всосал напряженный сосок через тонкий хлопок рубашки и кружева лифчика.
Джен издала невнятный стон удовольствия вперемешку со смущением.
– Слишком быстро? – спросил Даймон, подняв голову. Глаза полыхали синим пламенем, губы плотно сжались от желания.
«Да, все слишком быстро».
Джен не могла вспомнить, почему ее должно это волновать. Она чувствовала, что ждала этого мгновения, знала, что это произойдет с первой секунды, как увидела Даймона в своем дворе. Кроме всего прочего, именно она запустила руку ему в брюки.
В ответ на вопрос Джен провела ногтями по члену, схватила в кулачек и погладила.
Даймон скользнул рукой ей под юбку, пальцы стали ласкать потаенное местечко между ног, отчего у Джен перехватило дыхание. Проведя пальцами от бедра до края медицинской шины, Даймон решил, что усилия, затраченные на снятие трусиков, не стоят того, и просто резко дернул. Звук рвущейся ткани отдался громким эхом в пустой комнате.
– Я куплю тебе новые, – пробормотал он уже у горла, пока пальцы двигались между бедер. Приподняв ягодицы, Даймон прижал Джен выше к двери, одна рука скользнула под шину, оберегающую травмированное колено, поднимая и поддерживая ногу. Джен прижала его эрекцию к лону и медленно ввела, растягивая плоть. Застонала и откинула голову на дверь, надеясь, что накаченные жилистые мускулы смогут удержать ее на месте. И с радостью встретила каждый толчок, что наполняли ее.
Поцелуи были жадными, глубокими. Ощущения пронизывали, бедра покачивались в едином такте, а губы Даймона ловили каждый ее стон и вскрик. Из горла Даймона вырвался звук неоспоримого удовольствия и животной похоти, долгие толчки стали сильнее и быстрее, и Джен накрыло оргазмом, плоть сжалась вокруг напряженного члена, заставив Даймона кончить. Экстаз окутал чувства, стер мысли и отнял осознание.
Наконец тяжело дыша, Даймон опустил голову и зарылся носом в изгиб шеи Джен, все еще удерживая ее прижатой к двери. Джен чувствовала себя невесомой. Удивительно живой. Затем Даймон поднял ее и отнес в кровать. А там уже сорвал всю одежду и осыпал поцелуями шею, живот, грудь, все время подразнивая.
Он овладел ей, снова подарив им обоим неописуемое удовольствие.
– Спи, – прошептал он, покачивая ее в своих объятиях. – Спи, любимая.
Она так и сделала, веки сомкнулись, тело гудело, пресыщенное любовными ласками.
Когда Джен проснулась, Даймон уже ушел. Но он принес ее костыли из спальни-мансарды и оставил на полу у кровати.
***
Даймон шлифовал кусок стены в столовой, как услышал за спиной Джен. Обуздав свои чувства, на тот случай, если она сожалеет о случившемся, он повернулся и, взглянув на нее, ощутил вибрацию континуума. Без сомнения Джен обладала волшебством. Ни чародейка и ни демон… возможно, потерянный ребенок, чьи предки владели магией. Такие смертные, обычно обнаружив свои небольшие способности, становились экстрасенсами или целителями кармы. Но Джен не та и не другая. Даймон был уверен, она даже не подозревает о существовании магии, как темной, так и светлой, и даже не подозревает, что в шкафах на самом деле могут прятаться монстры.
Она бухгалтерша.
Невероятно красивая, сексуальная бухгалтерша, ради которой он готов нарушить нерушимые правила.
– Привет, – поздоровалось она, одарив великолепной улыбкой. Никаких сомнений и извинений. Не его Джен. Ему следовало лучше ее знать. – Перерыв. Я приготовила обед.
«Моя Джен. О чем, черт возьми, я думаю? Что мы построим «уютное гнездышко» во Фритауне? Станем возиться в саду? Гулять в парке? А когда я ни разу не заболею и не состарюсь? Когда «троица» зашевелится, требуя свободы? Что тогда?»
Он знал, как быстро может испариться любовь перед лицом правды.
– Турецкие сэндвичи? – спросил Даймон с наигранной легкостью.
Склонив голову набок, она изучающе посмотрела на него. Ее взгляд помрачнел, а на лбу залегла складка, и Даймон понял, Джен почувствовала его напряжение. Она видела слишком много, слишком хорошо считывала его эмоции. Словно они знали друг друга целую вечность, а не несколько коротких недель.
– Турецкие. С помидорами. И без семян.
– Дай мне пять минут.
Он услышал, как она заходила по кухни, и прикрыл глаза, прислушиваясь, как она накладывает еду на тарелки, напевая себе под нос. Через минуту Даймон направился к машине и достал пакет из багажника. Оставив его в прихожей, Даймон прошел к Джен на кухню.
– Я э-э купил тебе кое-что.
Она бросила на него удивленный взгляд.
– Ты уже сделал мне подарок. Бабушкины обои. Я не хочу, чтобы ты... то есть… я просто…
Она смолкла, и Даймон догадался, что она переживает о его тратах на нее. Он прикусил щеку изнутри, чтобы не расхохотаться. Если бы она только знала. Деньги для него не проблема. За двести лет можно накопить целое состояние.
Даймон взглянул вниз на запрокинутое лицо, на сладкую россыпь веснушек и сияющие глаза, и у него появилась сумасшедшая навязчивая идея рассказать ей все, поделиться прошлым, настоящим и знанием кто он на самом деле.
«Да, тот еще план. Она смертная. Она будет жить и умрет».
У него нет права мечтать о жизни с ней или покупать подарки. Но он уже это сделал. Поэтому отвел Джен в прихожую и указал на пакет.
Она резко вздохнула и задержала дыхание. Наконец издала звук, который можно расценить только как фырканье. И Даймон просто не знал, что еще думать.
– Ты купил мне детектор движения для домашней сигнализации?
«Это волнение?»
Даймон так и не понял.
– С инфракрасными датчиками.
– Это… – Джен перевела взгляд с коробки на него и обратно и усмехнулась, – Почему?
«Гибриды всего лишь разведчики. В лесу скрывается некто могущественный. Убийца».
Даймону было нужно, чтобы у Джен была дополнительная защита, пока его нет рядом. Он должен сделать все возможное, чтобы гарантировать ее безопасность. Притаившийся в тенях убийца не должен ей навредить.
«Только не ей. Не Джен. Моей Джен».
Но он не мог рассказать ей ничего из этого, поэтому произнес другую правду:
– Ты не из тех людей, что позволят другим охранять себя. Я решил помочь вещами.
Усмешка переросла в улыбку.
– Спасибо. Это замечательный подарок.
Не забывая о костылях, он притянул ее в свои объятья, спрятал лицо в изгибе шеи и вдохнул аромат волос и кожи.
– Да, – прошептал он. – Просто прекрасный.
Глава 4.
Джен проснулась в полдень, солнечный свет просочился через занавески, пронизывающая боль тянулась от самых конечностей. После обеда Даймон много часов подряд занимался с Джен любовью, сладко, медленно, основательно, изучая каждый сантиметр тела. Но сейчас она одна, и боль разрывала на части. Джен дышала, несмотря на адовы муки, которые то усиливались, то ослабевали. Яркие пронизывающие вспышки боли извивались, скручивались в тугой узел, выгибались…
Джен не знала, сколько времени пролежала, но когда пришла в себя, за окном уже было темно. Наступила ночь. Воздух вокруг поблескивал. Искрящиеся нити света танцевали на коже. Внутри просыпалась сила, потягивалась и смеялась от восторга. Время пришло. Волшебство чародейки, которое должно было раскрыться во время полового созревания, наконец, сформировалось.
Пару лет назад Джен бы этому обрадовалась. Но сейчас радость была горько-сладкой. Ей не запрещено иметь смертного любовника, но она по-глупому влюбилась в Даймона. Но между ними всегда будут тайны. Ложь. И, в конце концов, у нее не останется выбора, как бросить его.
От одной мысли грудь сжимали тиски.
Она хотела видеть его. Прикасаться. Наслаждаться каждым украденным мгновением.
Потянувшись вниз, Джен расстегнула липучки на шине и стащила ее с ноги. Преимущество полной магии чародейки состояло в том, что можно попрощаться с болью в коленке. Джен полностью исцелилась.
Она скатилась с кровати, приняла быстрый душ и, одевшись, подошла к окну. Приподняв занавеску, Джен увидел, что машины Даймона нет. Ее это огорчило. Но спустившись на первый этаж, Джен увидела на кухне записку.
Поехал в город купить ужин. Не хотел тебя будить. Скоро вернусь.
~ Д.
С улыбкой Джен положила записку обратно на стол, вдруг замерла, а затем резко вздернула голову вверх, каждый нерв был натянут как струна. Внутри гудело напряжение. Ощущение нечеткой угрозы вдалеке. Фактически что-то затаилось во дворе дома. Что-то темное. Джен ощущала силу, маслянистую гладь магии демона, отравляющую воздух и заставляющую континуум дрожать и извиваться.
Теперь она знала, кто убил женщину и бросил останки в лесу. Не человек. Однозначно нет. Убийца гораздо более опасный. Вызвав недавно пробужденную силу, Джен вышла через черный ход. Джен не особо жаждала противостоять демону. Волшебство еще слишком ново. Она бы не решилась идти в одиночку на это существо.
Нет, она хотела только оградить свое имущество, обозначив границы заклинанием. Защитить машину Даймона, уберечь его от монстров в ночи.
***
Даймон знал, что Джен исчезла еще до того как закончил обыскивать дом. Континуум подрагивал от темной магии, запачканной аурой мощного демона. Джен куда-то подевалась. Автомобиль на месте, значит, она ушла пешком. Одна. Беззащитная.
И он мог опоздать.
«Троица» извивалась и корчилась, ощущая его страх, питаясь им и с напряжением пытаясь вырваться на свободу.
– Выходите, – прорычал Даймон.
«Троица» медленно поднялась в безлунную ночь, призрачные тени повели его к той, кого он искал. Джен. Он помчался в лес, зная, что она там. В чаще. С демоном.
Он должен добраться до нее и защитить. Он не мог потерять ее, только не Джен.
Воздух казался неправильным. Вкус не тот. Демон и кто-то еще? Чародей? Возможно.
Деревья мелькали в размытом тумане. Даймон устремился к густой пелене темной чужой мерзкой магии, сочившейся по лесу. Тут Даймон увидел Джен, и сердце рванулось в груди. Она вжалась в дерево, с бледным лицом и широко распахнутыми глазами. Даймон быстро окинул ее взглядом: не ранена ли она. Она казалось невредимой, но шины и костылей нигде не было видно.
А в трех метрах от нее стоял демон, серая потрескавшаяся шкура обтягивала мясистый скелет, а за черными губами в оскале были обнажены желтые острые зубы.
– Беги! – крикнула Джен, в ее глазах читался страх. Даймон видел, что у нее двигались губы, но не слышал слов из-за рева в ушах.
Джен поймали в ловушку кошмара, а все ее мысли были только о нем.
Все в душе Даймона восстало. Он ее потеряет. В любом случае потеряет. Или она умрет от рук этого чудовищного грязного животного, или Даймон призовет «троицу», спасет ее, и она увидит кто он на самом деле.
«Я презираю тебя».
Осуждение с прошлых столетий. Он не мог перенести даже мысли, что услышит эти слова от Джен. Но альтернатива была еще хуже. Ее смерть.
Зверь шагнул к ней. Джен вытянулась и закрыла глаза, словно не могла лицезреть обещание смерти в демонических обсидиановых глазах.
Даймон рванул вперед и зарычал:
– Иди ко мне.
Голос эхом проносился сквозь деревья. «Троица» явилась, заклубилась вокруг Даймона и прошла сквозь него, опаляя до костей и вознося мощь на самый пик.
Джен бросила взгляд на Даймона, и на мгновение все вокруг словно исчезло. Она видела его, кем он был и кем в действительности не являлся. Не человек. Не смертный.
«Мне так жаль, Джен».
Не сводя с него глаз, она сделала глубокий вдох и широко раскинула руки. Тело дернулось, замерло и вдруг засверкало, яркие нити света окутали Джен, качаясь и переплетаясь, пока не достигли демона, обвив его конечности, когда тот бросился к Джен, обнажив когти. Она вскрикнула и резко отскочила, когда коготь царапнул кожу и густой поток крови хлынул по руке.
Даймон прыгнул, ведомый безудержной яростью. Демон обернулся, ударил его мясистой рукой поперек груди и отшвырнул назад. От удара о ствол дерева воздух со свистом вышибло из легких, и Даймон сполз на землю.
Боль резкая, холодная и желанная.
Даймон принял ее и позволил питать свой гнев.
Поднявшись на ноги, Даймон призвал всю силу. Призвав «троицу», в ответ он позволил ее тьме питать его и пошел к Джен. Свет поглощал ее, нити энергии сформировали подвижный ореол.
Вибрации чародейки, которые он ощущал раньше. Джен – источник. Как он мог не заметить этого за столько недель?!
«Неважно, вопросы после».
Даймон направил «троицу» к их цели. Магические энергии переплелись и стали бить по демону, пока тот не начал потрескивать, шипеть и наконец, сгорел в дымке.
Ее глаза с лихорадочным блеском встретились с его взглядом. Затем она резко припала к дереву, словно победа полностью истощила ее.
– Джен!!!
Он прыгнул вперед, поймал ее и с силой прижал к себе, отчаянно желая ощутить тепло кожи, убедиться, что она жива и по-прежнему дышит. Только почувствовав ее руки на своей талии, он снова начал дышать.
– Ты чародейка, – поразился он.
– С замедленным созреванием. Этим вечером я только что вступила в полную силу. – Слабо улыбнувшись, Джен откинула голову и взглянула него. – Что?..
Тысячи вопросов пронеслись у нее на лице и исчезли. Джен покачала головой.
Он понимал, о чем она хотела спросить, и боялся этих вопросов, поскольку не знал на них ответов. Она была чародейкой, но кто он? Даймон не имел ни малейшего представления.
– Я не знаю, что я, – выдохнул он. – Никогда не сталкивался с себе подобными. Я зову их «троицей». Поскольку их трое и они часть меня.
Даймон сжал кулаки. Нет слов для объяснений, но он сказал единственную известную ему правду. Джен этого заслуживала.
– Они питаются смертью и разрушением.
Он держал их на цепи, сколько мог, но, в конце концов, время от времени был вынужден выпускать на свободу. И лучшее, что мог сделать, это направлять их смертельное безумие к соответствующей цели.
Даймон выдержал взгляд Джен, ожидая осуждения. Секунды сменялись минутами, а она просто смотрела на него, в выражении лица отсутствовал даже намек на мысли. Даймон хотел признаться, что любит ее. Хотел сказать миллион вещей. Но смог вымолвить лишь:
– Не стесняйся. Задавай свои вопросы.
И с каждым ответом она все больше будет убеждаться, что он монстр, каким, по сути, и являлся.
Джен сглотнула.
– У меня есть только один вопрос, – сказала она и улыбнулась.
В ее глазах Даймон увидел принятие… и любовь. Джен потянула его к себе, пока не коснулась губ и прошептала:
– Что ты купил на ужин?
Конец.
