Текст книги "В тебе (СИ)"

Автор книги: Ева Ройс

Соавторы: Майарана Мистеру
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Глава 1

– Ты уже зашла в подъезд? – раздался в трубке голос Дениса, когда я уже закрывала железную дверь.

– Да.

– Хорошо. Тогда созвонимся через часик. Парни уже косятся, что слишком долго на телефоне вишу, – задним фоном играла клубная музыка, и я слышала, как смеются его друзья. – Сам позвоню. Люблю тебя.

– И я тебя.

Поднялась по ступенькам на первый этаж и замерла. Лампочка на площадке не горела, а со второго этажа свет слишком тусклый, но его хватало, чтобы разглядеть высокую фигуру, ожидающую прибытия лифта. Мужчина даже не пошевелился. Наверное, именно поэтому я так спокойно подошла и остановилась рядом.

Двери подъёмника распахнулись, и мужчина вошел внутрь, а за ним неуверенно шагнула я, опустив голову.

– Какой вам? – голос сипит, а нутро кричит, что нужно отсюда бежать, но я понимала, что страх беспочвенный. Кабина находится под видеонаблюдением. Я в безопасности.

– Шестнадцатый, – тихим проникновенным баритоном, от которого кожа на спине покрылась мурашками.

Мой этаж. Мой. Всё хорошо, Алиса, выдохни. Всё нормально. Там всего две квартиры, в одной из которых живёшь ты.

Нажала на кнопку и встала боком, опасаясь поворачиваться спиной. И я не знаю как, но чувствовала тяжелый взгляд на коже обнажённых плеч. И этот странный аромат, что буквально окутывает. Такой сладковато-горький, полный и приятный. Повела плечом, когда возникло ощущение будто он касается кончиком пальцев, ласкает. Мгновенно озябла от странного чувства.

Глубокий вдох в пространство. Не мой.

– Даже жаль будет убивать, – хмыкает он.

И только я поворачиваю голову, как гаснет свет, а кабина лифта замирает в воздухе.

Рука на плече и жгучий ком страха внизу живота. Резким движением хватает за волосы, притягивает к себе и прижимается губами к моим, не позволяя закричать полным голосом. Я сопротивляюсь, дёргаюсь, но тело отчего-то непослушное. В груди будто зреет раскалённая звезда, заставляя сжиматься.

Он глубоко вдыхает, позволяя сделать то же и мне, а затем резко вжимает в стену кабинки, отпускает волосы и скользит ладонью по груди, стягивает лиф сарафана и обхватывает грудь, чтобы покатать горошину напряженного соска. Вторая рука стремительно задирает юбку платья, а первая сползает на попу и подтягивает вверх, чтобы я вообще не касалась ногами пола. Он вынуждает меня раздвинуть ноги и отодвигает пальцами влажные трусики. Чувствую, как улыбается в мои губы и понимаю, что уже не сопротивляюсь вовсе. Крик отчего-то застыл на губах, а руки и ноги стали ватными, но не это было самым ужасным…

Мне было странно, жарко, довольно страшно, но внутри царило острое ощущение, не позволяющее спокойно дышать. Мне казалось, что этот мужчина нигде и везде одновременно. Он так жадно целовал мой рот, что, наверное, был готов съесть.

Слышу, звук расстёгивающейся ширинки. Разум понимает, что это плохо, так не должно быть, что нужно спасаться. Со всей силы отталкиваю от себя маньяка, но он даже не напрягается. Резким движением толкается в меня и…

Красная вспышка перед глазами. Острая сладкая боль внизу живота. Мой крик против его рыка.

А дальше толчки. Мощные, жадные, жаркие. Я кричу, не слыша себя, пытаюсь вырваться, но он только сильнее сдавливает в тисках своих объятий, вынуждая бессильно его проклинать и ненавидеть.

Меня мучает странное состояние. Словно раздвоение личности, когда одной нравится происходящее с её телом и она желает большего. А другая против настолько, что готова вырвать собственное сердце голыми руками, лишь бы не чувствовать этого.

Щёки. На них остались дорожки от слёз, но глаза закатывались в удовольствии. Его губы на шее, сильный толчок и сдавленный стон во вжатую всем телом меня.

Отпустил, не оставив произошедшее без реплики проникновенным голосом:

– Этого не было. Если кто узнает, доберусь и до твоей славной малолетней сестрёнки Оли.

Внутри всё сжалось от страха, но я ответила «да», уже поняв, что ему известно куда больше. Значит, я не просто случайно встреченная девушка.

В лифте загорелся свет, и он тронулся, но тут же остановился, распахивая двери. Увидеть лица своего насильника я не успела. Осела на пол и разрыдалась, чувствуя липкую жидкость между ног. Чувствуя, что меня осквернили. Как я это объясню Денису? Как скажу ему, мечтавшему быть первым, что больше не нетронутая, при этом умолчав о произошедшем?

Добравшись до квартиры, я открыла дверь и первым делом бросилась в душ, где яростно тёрла себя губкой, пытаясь содрать с себя не только кожу, но и этот ненавистный запах, что взял меня в плен.

Денис не позвонил. Ни через час, ни через два, ни в эту ночь. А сама я звонить не решалась, боясь, что разрыдаюсь и выдам себя с головой. Я теперь вообще не знаю, как посмотрю ему в глаза.

***

«Алиса, пожалуйста, возьми трубку. Я всё объясню»

Настенные часы всё тикали, отмеряя оставшееся время до подъёма. В голове пусто, в груди тоже дыра, между ног саднит уже третий день, хорошо хоть кровить перестало.

Свет от фар стремительно проносится по потолку, словно давая сигнал мыслям. Я в очередной раз вздыхаю, радуясь, что ремонт в комнате сестры закончился еще неделю назад и она переехала к себе. Не увидит моих мокрых щёк и искусанных губ. Они всё ещё горчат его голодными поцелуями, которые я пытаюсь задавить в своих воспоминаниях.

Интересно, а как вообще борются с насильниками? Заявлением в полицию? Но я не хочу, чтобы кто-то узнал о произошедшем.

Денис, наверное, возненавидит. Подумает, что лгу…

Горячий острый язык проникает в рот и толкается, заставляя чувствовать себя падшей. Острые зубы царапают верхнюю губу, придавая моему страху солоноватый привкус крови…

Жмурюсь и переворачиваюсь на бок, пытаясь остановить этот сумбурный бред, что мечется в разуме из крайности в крайность. Телефон рядом снова пиликнул.

«Алиса, пожалуйста, дай мне всё объяснить»

Что объяснять? То, что ты забыл обо мне на несколько часов, общаясь с друзьями не так страшно, как то, что случилось со мной в тесной кабине лифта. Как я тебе скажу, не говоря?

Саднящий комок к горлу. Снова. И слёзы в подушку. Этой ночью снова очень много влаги.

***

Утро ворвалось неожиданно. Вместе с криком сестры и раскрытыми настежь шторами. Яркое солнце в глаза и неприятное чувство тоски в груди.

– Проснись и пой, проснись и пой, попробуй в жизни хоть раз… – бросилась ко мне на кровать и принялась щекотать, как раньше. – На учёбу пора!

Но вместо ожидаемого ею смеха лишь безразличный взгляд и усталое:

– Не пойду.

– Опять?! Алиса, папа будет не в восторге.

Папа… Папа у нас не папа вовсе, а отчим, имеющий свой бизнес. Огромная империя различных организаций от крупного охранного предприятия до производства холодного оружия где-то во Вьетнаме. И при всём при этом, мы живём не на просторах относительно безопасной Британии, а в самом обыкновенном русском городе, потому что Станислав Капидов истинный патриот своей страны. Да, пусть и в элитном доме, на территорию которого не могут пройти обычные люди, но это не уберегло меня от…

– Не пойду, – повторила глухо.

Наверняка, там будет ждать Денис. А я не хочу его видеть. Никого не хочу видеть.

– Э, нет, дорогая! Так не пойдёт. Ты уже какой день хандришь? – Олька протянула руку и потрогала мой лоб. – Симулируешь ведь. Может случилось чего?

Руки на талии и до одури мощные толчки внутрь, выбивающие дыхание…

– Ничего, – сглатываю ком в горле. – Чувствую себя отвратно. Оль, я не пойду в универ, потом у девчонок конспекты попрошу.

Оля хмыкнула, но отстала, позволив мне и дальше валяться.

– Ты главное не забудь, что у Светки сегодня день рождения. Мы хотели у нас посидеть. Будет шумно, сразу говорю!

Светка – это лучшая Олькина подруга. Они с детства друг в друге души не чают и таскаются повсюду вместе. Будто мало им, что учатся в одном классе.

– Хорошо.

Когда за сестрой закрывается дверь, квартира погружается в тишину. В такую тишину, из которой не выбраться. Вязкую, настырную, заставляющую думать о том, о чём думать не хотелось совершенно.

Тик-так, тик-так…

Часы будто отмеряют время до чего-то страшного. Настолько страшного, что становится тесно в груди и хочется выть. По-волчьи задрав голову к небу, позволяя выплеснуться наружу накопившейся горечи.

***

 Не поняла, как пролетел этот день. Вроде бы вот, только что Олька ушла из дома, оставив меня наедине со своими мыслями, а солнце уже не светит в окна. Оно плавно обошло здание и заглядывало в квартиру с другой стороны. Я бы, наверное, и не поняла, если бы домой не ворвался отчим.

– Алиса! – затарабанил в комнату, выдавая нервное напряжение.

Я осторожно поднялась с кровати и открыла дверь. Станислав Капидов был встревожен, как никогда. В руках он держал дорожную сумку, которую тут же протянул мне.

– Собирай вещи. Ты уезжаешь.

Только и успела подхватить сумку, когда он ворвался внутрь и немедля направился к шкафу, раскрыл дверцы и принялся сгребать практически всё, что попадалось на глаза. Были заметны резкие размашистые движения и мелкая дрожь пальцев. Глаза Станислава Капидова лихорадочно блестели.

– Что происходит? – задала вопрос, направляясь к нему. – Что-то по работе?

Он неопределённо кивнул, будто нет, но да.

Не знаю, что у него там случилось, но любая поездка мне только на руку. Нужно забыть. Выцарапать из своей головы, находясь, как можно дальше отсюда.

Пальцы впиваются в ягодицы, раскаляя кожу до предела. Жар скручивается внутри, пока лопатки трутся о холодную стенку тесного помещения, пропахшего сексом…

***

Вечер. Серебристая машина под окнами, а на телефоне несколько сообщений. Одно о прибытии такси и два от Дениса.

«Алиса, возьми трубку!»

«Малыш, давай просто поговорим. Не руби с горяча»

– Держи, – отчим протянул мне белоснежный конверт. – Здесь билет на самолёт, именная банковская карта и кредитка. Я пока не знаю на сколько ты едешь, но денег хватит на год, если не будешь транжирить.

Я убрала свой смартфон в маленький рюкзак, закинула его на плечо и прямо посмотрела ему в глаза. Теперь, когда я собрана, а на улице ждёт такси, я могла спросить:

– Что происходит?

Станислав всегда выглядел достаточно молодо и уверено в себе. Мама бы на другого и не посмотрела. Но сейчас на его лице очень сильно виднелся отпечаток усталости и тревоги, и это только добавляло ему лет.

Он зажмурился и вскинул руку, чтобы потереть переносицу.

– Лись, ты взрослая уже. Должна понимать, что моё поведение ненормально и направлено на то, чтобы тебя защитить. – Я кивнула в ответ. Уже даже догадывалась в чём причина. – Тебе угрожает опасность, и я отчасти в этом виноват. Нет. Я в этом виноват.

Но меня сейчас заботил другой вопрос.

– А Оля?

– Ольку не тронут. Маленькая ещё, – он вздохнул и притянул меня в свои объятия. – Прости, Лись. Не предполагал, что так получится. Чесслово, не предполагал, – выпустил из рук и внимательно посмотрел в глаза. – Там, куда ты летишь, будет охрана. Их четверо всего, охранять тебя будут по двое. Не бойся, это проверенные люди. Каждого из них знаю лично.

– А универ?

– Там всё улажу. Заплачу, чтобы академ дали. Вернёшься, когда всё уляжется.

Про безопасность мамы и спрашивать не стала. Она у нас вообще без круглосуточной охраны не ходит. С ней рядом всегда человек, которому страшно смотреть в глаза. Наверное, лет десять он готов закрыть её собственной грудью от пуль, и говорят не раз это демонстрировал.

В детстве я почему-то считала его демоном, призванным служить матери. Он всегда вызывал во мне неконтролируемое чувство ужаса. Потом это, конечно, прошло, но вот смотреть в его глаза по-прежнему трудно. Всегда такое чувство, что сейчас в них разверзнется ад и проглотит меня.

– Хорошо.

– Всё, ступай. Звони каждый день, иначе мать будет волноваться.

– А она знает?

Мужчина вздёрнул брови.

– Шутишь? Всё это её идея. Иди, давай.

Я обулась, подхватила тяжелую сумку и рюкзак, но замерла на пороге, когда открыла дверь. За ней стояли двое мужчин, в чёрных неприметных одеждах. Ну, то есть это не привычные деловые костюмы телохранителей, а обычные тёмные штаны и тёмные футболки. Сами же мужчины, словно безликие братья-близнецы. Обращать на них внимание и не хочется вовсе. Нет ничего, что было бы интересно взгляду. Коротко стриженные блондины обычной комплекции, ничего не выражающие взгляды.

– Они проводят тебя до аэропорта и посадят на самолёт, – поставил меня в известность отчим.

– Здравствуйте, – кивнула я и шагнула за порог родной квартиры, нутром чувствуя, что переступила точку невозврата.

Шаг к лифту. Один из мужчин нажал на кнопку, но я замерла, когда сердце начало больно стучать о рёбра. Судорожно выдохнула и мотнула головой.

– Я по лестнице.

Трагедия. Шестнадцатый этаж, слабое неспортивное тело и чёртова боязнь лифтов.

Каждый толчок сотрясает тесную кабинку. Крик рвётся с губ, но его обрывают рыком и жадным вдохом. Горячие пальцы вновь и вновь стискивают кожу, заставляя концентрировать внимание на реальности происходящего…

– Алиса Андреевна, подождите, – донеслось до меня незнакомым голосом безликого мужчины. – Пропустите меня вперёд.

Кивнула, вновь жмурясь. Пытаясь задавить в себе этот образ и пропустила своего временного охранника.

Из подъезда вышли молча, озираясь по сторонам. Прошли к воротам, где стояла серебристая машина, ожидающая своих пассажиров, чтобы увести подальше отсюда. Я глубоко вдохнула и ощутила на себе чужой взгляд. Обернулась в сторону дороги и увидела его...

Денис шел в мою сторону с решительным видом. Стало страшно. Страшно, что я провалюсь в пучину отчаяния, из которой только что выбралась. Страшно смотреть ему в глаза и лгать. Я боюсь чувства, которое непременно нахлынет с его приближением.

Чувства вины.

Охранники, увидев целенаправленное движение парня в мою сторону среагировали моментально. Один закрыл собой, второй преградил ему путь.

– Стой!

– Вы кто такие?! Алиса, что происходит?!

Я не видела, но поняла, что Дениса держат. Нужно было обозначить наше знакомство с ним, чтобы сопровождающие не наделали глупостей.

– Денис, уходи. Я не могу и не хочу с тобой разговаривать.

Секундная тишина и надсадное:

– Прошу, дай мне всё объяснить. Не хочу вот так, слышишь?

Я замешкалась на мгновение, но всё же жестом показала сопровождающему, чтобы отошли. Надо признать, сопротивляться они не стали, как это делает мамин телохранитель, вечно рыча, что такое поведение может лишить её жизни, а его работы.

Глаза на Дениса поднимать не хотелось, а потому я уставилась себе под ноги, а он даже не попытался ко мне притронуться. Никаких ласковых приветствий, как раньше. Я понимала, что он имеет право злится за то, что пропала, но от этого не делалось менее больно.

– Прости меня. Алис, прости. Я не хотел с ней спать, просто мы… – поднимаю на него взгляд и потрясённо молчу, ожидая, что моё сердце сейчас проломит мне грудную клетку и шлёпнется на асфальт, распластавшись по нему куском окровавленного мяса. – …немного перебрали, а у Серёги ещё проблемы какие-то возникли. Я только утром, когда проснулся с ней дома, понял, что натворил…

В горле ком, слёзы застилают глаза, размывая картинку, но я и так ничего не вижу.

Только темнота…

Ощущение горячего языка во рту, жадные мощные толчки, не ослабляющие узел внизу живота и рык. Такой рык, от которого переворачивается в ужасе и восторге нутро…

Пока меня растаптывали в кабине лифта он развлекался с какой-то девчонкой? Или это было после, когда я сдирала с себя кожу? Или, когда всю ночь ревела, мысленно взывая о поддержке и боялась его звонка одновременно? Или, когда провалилась утром в беспокойный сон, где вновь и вновь чувствовала сильные пальцы на своих ягодицах и жадную чужую полноту, врывающуюся в меня болезненными беспощадными толчками?

– Алиса, прости. Я не знаю кто тебе так сразу обо всём сообщил, но он не мог сказать главного: это была ошибка…

Я сморгнула слёзы и продавила сквозь сдавленное горло только одно слово:

– Убирайся.

Ничего больше не видя перед собой механически повернулась и шагнула к охранникам, которые услужливо распахнули мне дверь авто.

– Нет, Солнце, прости. Давай поговорим чуть позже, когда ты немного успокоишься… – его голос звучал так жалостливо, что я вспомнила свой собственный.

– Нет, не надо… Пожалуйста, не надо… Пожалуйста…

Дверца захлопнулась, отрезая меня от окружающего мира в тесное пространство. Прислонилась лбом к прохладному стеклу и зажмурилась до жёлтых звёздочек перед глазами.

Забыть.

Забыть.

Обо всём забыть.

Выдрать из разума с корнями. Не оставить этим картинкам шанса на существование. Задавить в себе…

– Всё в порядке, Алиса Андреевна?

Кивнула, не имея возможности ответить. Горло всё ещё сдавлено от шока и горечи. От такого жестокого предательства и подножки судьбы.

Машина тронулась, увозя меня в аэропорт. Подальше из города, в котором мне больше не было места.

Глава 2

Такси остановилось напротив небольшого уютного домика. Я помню это место, была здесь одно лето будучи соплячкой в чумазой одежде и легким загаром. Славное было время.

Водитель достал дорожную сумку из багажника, посмотрел внимательным взглядом в сторону дома, но ничего не сказал. Просто сел в машину и уехал.

Просторное белое здание стояло прямо на берегу океана, и находилось так далеко от города, что в магазин было необходимо ездить на велосипеде или такси. Здесь не бывает посторонних, и моя мать прекрасно это знает. Ведь, прожила здесь всю свою юность. Отрезок мира, в котором цивилизация, как нечто инопланетное. Зато каждый день можно нежится в тёплых волнах океана и греться под солнышком на песочке с бокалом белого сухого вина.

Жадно вдыхая почти забытый запах розовых кустарников, что растут вдоль подъездной дороги, я направилась к дому. Видела, что у крыльца замерли трое мужчин, на которых так недобро посмотрел таксист. Это они должны обеспечивать мою безопасность. Все статные, как и полагается людям такой непростой профессии.

– Здравствуйте, Алиса Андреевна, – проговорил на чистейшем русском один из мужчин, вышел чуть в перёд и подхватил дорожную сумку из моих рук. – Меня зовут Дэн.

На вид им все лет по двадцать пять-тридцать, плечистые, с суровым цепким взглядом. Дэн отличался выгоревшей шевелюрой и серо-голубыми глазами. И как угораздило красавчика попасть на службу к частникам? С такой внешностью мужчины в этих краях приобретают дурную славу.

Кивнула в ответ, стараясь особо не рассматривать его.

– Алекс, – представился другой, русоволосый и кареглазый. – Рады вас видеть.

– Сергей, – кивнул третий.

Этот был хмурым и, судя по манере держаться, говорливостью не отличался. Он чем-то напоминал мне маминого охранника. Вероятно, отсутствием эмоций во взгляде.

– А где четвёртый? – спросила, сжимая ручку дорожной сумки.

– В контору вызвали. Будет чуть позже, – ответил Дэн и, развернувшись, отправился вверх по поскрипывающим ступеням.

А я подумала, что мне страшно. Как я буду жить в вечном сопровождении мужчин? Каждый день мне придётся бороться с собой и привыкать к ним. Смогу ли слышать их беседы и не дёргаться? Смогу ил доверится? На этот вопрос я уже сейчас могла дать ответ: нет.

Дверь была уже открыта. В доме царила тишина и чистота. Прекрасно помню, что мама нанимала женщину, чтобы та приходила раз в неделю и наводила порядок, и это хорошо сказывалось на атмосфере. Здесь ничего не изменилось с тех пор, как я бегала по этому дубовому паркету.

– Весь дом проверен и досмотрен, можете не волноваться. Ваша спальня наверху, мастер рум. Там терраса и вид на океан. У нас одна комната напротив, – встревожено вскинула взгляд на Дэна, но тот и слова вставить не дал. – Это необходимо. Двое уезжают на выходной, двое остаются. Пока один спит, второй на охране. – Дэн поднялся по лестнице и уже со второго этажа добавил. – Если понадобится в город, мы всегда можем отвезти. Анжелика Викторовна сказала, что здесь есть велосипед… – я замерла на скрипнувшей третьей ступени. – … пожалуйста, не пользуйтесь им. Это не безопасно.

– Мама… давно вам звонила?

– Пару часов назад.

Я отвела взгляд и попыталась скрыть затопившее разочарование.

Им звонила, чтобы проинструктировать по поводу моей безопасности, а мне нет. Уже неделю не реагирует на попытки поговорить, хотя бы в смс переписке. Зато охране находит время сообщить о старом велосипеде в сарае! Жесть просто.

Вздохнув, я поднялась на второй этаж и прошла в любезно приоткрытую Дэном дверь. Остановилась на пороге, взглянула на большое окно с балконом и ещё раз вздохнула. Здесь потрясающе, но атмосфера пропитана одиночеством и тоской. И в этом мне очень долго предстоит вариться.

– Если что, зовите кого-нибудь из нас. Поможем в чём угодно в любое время суток. Что касается поездки в город… – он поставил мою сумку на пол. – Завтра по магазинам с вами поедет Сергей и Сэн.

– Сэн?

– Это четвёртый, – согласно кивнул Дэн. – Он приедет чуть позже.

Кивнула в ответ, показывая тем самым, что вопросов у меня больше нет. Дэн спокойно закрыл дверь и, судя по скрипнувшей третьей ступени лестницы, спустился вниз.

Посмотрела на сумку, а после перевела взгляд на океан. Красиво. Настолько красиво, что почти невозможно оторваться. Интересно, сколько времени в юности мама вот так же проводила за созерцанием этого пейзажа? Наверняка, много. Я знаю, что она ценит всё, что нам даёт природа.

Почему же она не отвечает мне?

Стянула рюкзак с плеча и вытащила смартфон. Как только гаджет поймал сигнал, на него прилетело несколько сообщений.

«Алиса, я знаю, что не прав. Называй меня козлом и предателем, можешь даже побить при следующей встрече, но прошу, не лишай меня возможности говорить с тобой. Прости. Я очень тебя люблю»

«Эй, почему о твоей поездке я узнаю от папы?! Хоть бы позвонила, коза драная»

Улыбнулась и открыла следующее от неизвестного номера.

«Сбежать не удастся»

Сердце пропустило удар, и я чуть не отшвырнула аппарат, словно ядовитую змею, но вовремя вспомнила, что отследить можно только включенный телефон. Не задумываясь особо, сняла заднюю крышку смартфона и вытянула батарейку, после чего трясущимися руками бросила всё это на постель.

Не знаю, кто и зачем это написал, но цели он своей достиг. Напугал до дрожи в коленках.

Тишина провисает в разуме, взгляд в пустоту и ни одной мысли в голове. С последних событий я стала часто впадать в прострацию, теряясь во внутренней опустошенности. Когда выкарабкиваюсь понимаю, что моё существование в реальном мире бессмысленно. Почему я раньше не задумывалась о том, что у жизни нет цели? Почему не спрашивала родителей, зачем мне учиться или встречаться с парнем? Почему? Сейчас, будучи в такой глубокой депрессии, я поняла, что исход у всех один. Рано или поздно наступит тот день, когда мир в глазах померкнет и всё о чём ты будешь думать в тот момент это: а что я успел сделать в своей жизни такого, чем могу сейчас гордиться?

Ничего.

Что бы ты не делал для себя или других, это не есть истинная цель. Её просто нет.

Все мы прожигатели жизни.

Стук в дверь вырвал из прострации. Совсем не тихий, не мелодичный, а отрывистый и по-мужски короткий.

– Алиса Андреевна, там это… Ужин доставили. Идите поешьте.

Не знаю кто это сказал, но голос был басовитым. Совсем не таким, как у Дэна.

Подняв руки к лицу, заметила, что они всё ещё дрожат. Страх такая штука, от которой трудно избавиться, если навязчивая мысль засела в мозгах. Даже, когда в голове пусто, она имеет место быть. Может в душе, а может и на краю сознания. Скользит по тонкой грани и ждёт момента, когда может проявить себя тесным чувством в груди и ярким образом перед глазами. Отсюда и дрожь в пальцах.

Жалкое, надо сказать, зрелище.

Поднялась с постели и, бросив взгляд на разобранный телефон, отправилась вниз, вновь обратив внимание на тихий скрип третьей ступени.

В зале сидел Дэн с кружкой кофе. Он что-то читал на своём смартфоне, а когда я вошла только кивнул. Сергей стоял в дверном проёме скрестив руки. Всё бы ничего, но меня немного напугал его взгляд. Какой-то отрешённый и при том серьёзный.

– Ужин у вас сегодня простой, произнёс он. – Мы заказали из ресторана суп и пасту. Надеюсь, вы не против, что мы взяли на себя инициативу. Просто вы просидели в комнате весь день.

В голове словно что-то щёлкнуло, и я повернулась к окну. Оранжевый диск закатывался за горизонт, раскрашивая небосвод в характерные краски.

Вот это выпала из жизни на несколько часов…

Суп был сырным, очень вкусным и легким. Спагетти с каким-то странным красным соусом, по вкусу больше напоминающим кетчуп с прованскими травами. Съела всё, поскольку в последний раз употребляла пищу ещё вчера. От напряжения как-то не ощущала голода, но стоило только ощутить дивный сливочный вкус, как все страхи временно отступили.

Выбросив одноразовую посуду и убрав за собой со стола, направилась прямиком на пляж. Естественно, без присмотра меня не оставили, Дэн непреклонно ступал следом, находясь на почтительном расстоянии.

А я просто дышала. Вдыхала солоноватый бриз океана и наблюдала за тем, как медленно скрывается краешек оранжевого светила в глубинах потемневших вод. А ведь не так давно мы с Денисом разговаривали на тему поездки на море. Хотели вместе провести выходные на его берегу, нежась в лучах похожего закатного солнца…

А теперь мир словно треснул на «до» и «после». Приходится быть запертой в клетке птицей с тонкой веревкой на хрупкой лапе и страшиться собственного будущего. Сейчас мне казалось, что у меня сломаны крылья. Взлететь я не могу… и жить мне не долго.

– Алиса Андреевна, давайте вернёмся. Темно уже.

Усмехнулась нерадостно, но покорно направилась к светлому дому.

Хотелось лечь и забыться сном без сновидений, но войдя в свою комнату я замерла на пороге.

Смартфон был собран, а на его дисплее висело сообщение:

«Не удастся»

Тот, кто сделал это, прямо сейчас находится здесь. В этой комнате. Я чувствовала на себе жадный взгляд, вытягивающий наружу ужас, свернувшийся в груди. Стало страшно вдохнуть, страшно сдвинуться с места. Кровь застыла в жилах, а тело словно парализовало.

– ДЭН! – крик прозвучал только в моей голове. В пространство вышло лишь что-то невразумительно-шипящее.

Дверь позади меня с тихим щелчком затворилась, погружая комнату во тьму, и я ощутила, как на мой живот ложится чужая ладонь.

– Крик не поможет, – тихим шепотом в шею.

Волосы на загривке дыбом, на коже проступили мурашки, и я едва ли могу двигаться. Перед глазами проносятся приёмы из курса самообороны. Как там? Глаза, горло, пах? Сглатываю ком в и резко разворачиваюсь, чтобы замереть в ужасе от увиденного.

Во тьме тлеют два красных уголька, будто их только что вынули из сердца пылающего очага. Чужие пальцы коснулись подбородка, но тут же были отброшены хлестким ударом моей ладони. Инстинктивно. Делаю несколько шагов назад, ища спасения, а после набираю полную грудь воздуха готовя звонкий крик о помощи и… ничего. Ничего не выходит.

Душа полна отчаяния, ужаса. Горло надрывается хоть что-то произнести, но тщетно…

Только тихий смех из тьмы. Оттуда, где огарки.

Ещё один шаг, и я падаю назад, споткнувшись о край кровати. Вижу, что тёмная фигура с горящими глазами двигается на меня, как неизбежное наказание и пытаюсь отползти. А когда он хватает меня за ногу и подтаскивает к себе из всех сил начинаю сопротивляться, стремясь пнуть и дезориентировать. Всё заканчивается тем, что меня вжимает в кровать тяжелое тело.

– В этот раз не будет больно, – шепчет мне в губы и тут же жадно впивается в них, не позволяя соскользнуть даже беззвучному ответу, полному мольбы и страха.

Он не жалел меня. Не жалел, когда сдавливал запястья одной рукой над головой, не жалел, когда срывал топ и шорты с бельём. Не жалел, когда не церемонясь вошел в меня безжалостно наполнив собой. Боли не было. Была странная пронзительная вспышка, осевшая саднящим сгустком внизу живота. И жар. Казалось, с каждым его движением он серной кислотой разъедал мою суть, оставляя после себя только нестерпимое яркое чувство, от которого не было спасения.

Движения такие же резкие, как и прежде. Такие же жадные, заставляющие дуреть разум. Дуреть от горячего дыхания то в губы, то в шею. От душных объятий и набухающего плотного чувства, что звездой зреет в груди. Дуреть от ожидания, что «вот-вот» и беззвучно кричать в пустоту, когда он яростно вжимает себя в моё тело.

В какой-то миг я потерялась в этом дурмане. Где верх, где низ? Где хорошо, где плохо? Только он… Его мощные плечи под пальцами. Его горящие во тьме угли глаз. Его хриплый смех, когда сквозь ватную тишину прорывается мой стон полный приторной боли и наслаждения.

– Ещё, – просит тихо. – Покричи для меня ещё.

Но я только шиплю что-то в ответ, упираясь руками в твёрдые плечи, за что он тут же сдавливает крепче прежнего. Толкается в меня мощнее, выбивая глухой сдавленный стон.

Полное удовольствие взрывается внизу живота достаточно скоро. Вспышки настолько яркие и острые, что я жмурюсь. Моё тело, выгнутое дугой в крепких руках, и его полный удовольствия рык в пустоту.

Горячее дыхание ещё долго опаляет кожу на плече, его рука поглаживает бедро, не позволяя отодвинуться.

– Теперь что? – сипло спрашиваю я, когда дыхание приходит в норму. – Убьёшь?

– Сегодня нет, – рассмеялся он, раскатывая бархатный звук по звонкой пустоте комнаты.

Открыв глаза вижу над нами странную вязь огненных рун, что с тихим шипением таяли прямо в воздухе. Должно быть я просто сошла сума и это мой личный внутренний ад. Моё тихое безумие.

Всё в огне. Жар такой силы, что пробирает до костей, а языки пламени облизывают кожу, рисуя уродливые ломаные узоры, и я понимаю, что это сон, но никак не могу проснуться. Перед моими глазами будто ад разверзся. Огромную территорию заливает жидкое пламя, что растекается рекой неизвестных мне символов. Всё пространство шипит и стенает, как тысяча мучеников, отдающих плату за грехи. И шепот. Такой проникновенный шепот, что волосы на загривке встают дыбом. Он вещал что-то неразборчивое, выбивал глухой монотонный ритм, но делал так, что каждое слово эхом отдавалось в груди, пробуждая нечто жуткое во мне.

В очередной раз зажмурилась, пытаясь проснуться, закричала до скрипа и боли в горле, но быстро выдохлась. А где-то совсем рядом, по ту сторону моего сознания услышала издевательский хмык:

– Умудрилась же…

Сильные пальцы впивались в бедро, а кожу на шее пронзала яркая вспышка боли. Я снова кричала. Кричала так хрипло, что это больше было похоже на карканье.

Что это? Почему он делает это со мной?

Я всей своей сутью чувствую, что он хочет меня сломать, но держа в руках зачем-то оттягивает сладкий миг. Будто не может разорвать контакт и прервать удовольствие, которое получает от моих мучений.