Текст книги "Черный Лебедь для Злого Босса (СИ)"
Автор книги: Ева Мелоди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Глава 5
POV Одетта
Итак, по ночам я исправляла огрехи маститого реставратора, днем, стараясь удержаться на ногах, улучала любую свободную минутку чтобы прикорнуть в тихом уголке. И эта ночь не исключение.
Я уверена, что босс сейчас развлекается в какой-нибудь крутой тусовке с красотками, пока я тут кручусь как уж на сковородке. С гостями, поставщиками, рабочими. На Настю не злюсь, любовь дело святое, а вот Горан злит. Думает, оставил своего секретаря и все в шляпе? Ни фига, Иван настоящий тюфяк и от него никакой помощи. Если я брошу сейчас гостиницу… даже не представляю, что будет. И я не набиваю себе цену, о нет. Ворчание и психоз – следствие тотального недосыпа, я превратилась в подобие себя, в привидение с синяками под глазами. Напугаю так, что мало не покажется!
Сегодня, хорошенько накачавшись кофе, я снова отправилась на «дело». У меня оставалось не так много времени – скоро вернется Горан, и при его присутствии я вряд ли решусь на столь смелые поступки. Он меня точно уволит, если поймает ночью с кистью, любой решит, что я сумасшедшая, даже Вилма смотрит странно, хоть и покрывает меня. Да что там – увольнение – это при самом благоприятном раскладе, я реально боюсь Дракулу, в гневе он страшен. Хотя у меня есть доказательства того, что Аксель – самозванец скорее, нежели профи. Я сфотографировала фреску перед началом своей работы, а еще – Аксель трудился над еще одной, в маленькой библиотеке, на втором этаже. И там тоже начинались просто вопиющие огрехи. Любой даже далекий от искусства человек поймет насколько ужасна работа бельгийца. Но все равно мне было не по себе, тревожно. От Дракулы и его перепадов настроения можно ожидать чего угодно.
Именно в библиотеку я сегодня направлялась, работа не терпит отлагательств, иначе старинная вещь станет просто мазней. Одна проблема – фреска высоко, надо влезть на стремянку, а я боюсь высоты… Но меня не остановит ничего, даже собственные страхи. Забравшись, с кистью в зубах, (краски на верхней ступеньке оставил Аксель), я принялась за работу. В ушах беспроводные наушники из который льется Лана Дель Рей, увлекаюсь работой, музыкой, забываю обо всем на свете, начиная тихонечко подпевать Лане.
you can be the boss, daddy
you can be the boss
taste like a keg party, back on the sauce
i like you a lot, i like you a lot
don’t let it stop…
И тут стремянка дергается, я теряю равновесие и лечу вниз. Говорят, в такие моменты вся жизнь проносится перед глазами. Ни фига. У меня – полная дезориентация. Успевает мелькнуть только одна мысль – я слишком молода чтобы так бездарно закончить… Зажмуриваюсь, ожидая оглушающей боли… Но приземляюсь, и понимаю, что меня кто-то поймал. Сильные руки сжимают мое тело в объятиях. Знакомый запах… такой… впечатляюще вкусный, манящий. Но я все еще плотно сжимаю веки… Почему-то открыть их страшно. Чувствую ногами пол – меня выпускают из захвата и приводят в вертикальное положение. И мне не приходит в голову ничего лучшего, как бежать. Шарахаюсь в сторону, но не с моим везением. Сильная рука дергает меня за предплечье, и я врезаюсь в горячее твердое тело. Вскрикиваю, и тут мой рот накрывает ладонь. Ну, на нападение у меня реакция всегда одна. Как и в случае с Иваном, лягаюсь как испуганная лошадь. Я и правда в панике – не думаю, действую на инстинктах.
Попадаю в коленку, радуюсь, что не выше, в ответ ругательство на венгерском, стальная хватка становится еще более… монументальной, пошевелиться не могу, воздуха не хватает….
– Может хватит устраивать цирк, – шипит мне на ухо знакомый голос. – Ты всех перебудишь.
Мне плевать на сон Вилмы, Ивана, и уж тем более противного Акселя! Ощущение такое, что легкие сейчас разорвутся.
– Откуда столько паники?
Голос босса насмешлив, и это бесит меня еще сильнее. У меня перед глазами начинают плясать черные мушки. Легкие каменеют, голос Горана отдаляется. И я делаю единственное, что мне под силу. Вонзаю зубы в ладонь, перекрывающую мне кислород.
Странно, что он даже не закричал. Я услышала только глухой стон, и тут в легкие хлынул живительный воздух. Он убрал руку.
– Надеюсь ты сделала прививку от бешенства? – рычит Горан. – Что ты за дура психическая? Чего кусаешься?
– Я чуть сознание не потеряла! Вы меня душили! – отвечаю не менее яростно.
– Что ты делаешь тут ночью? Шпионишь? Воруешь?
– Конечно, о чем вы еще можете подумать! Только о плохом!
– Слушай, я чертовски устал, у меня нет сил на все это… Но если ты прямо сейчас не объяснишь свое поведение, я вызову полицию. Пусть это лишит меня возможности поспать этой ночью.
– Делайте что хотите! – отвечаю запальчиво. – Мне наплевать! Свинья неблагодарная!
– Ты меня сейчас свиньей назвала? – Горан так грозно сдвигает брови, что у меня по спине тяжелой поступью проносится табун мурашек. Босс делает шаг ко мне.
Позади стеллаж с книгами, отступать некуда…
– Только коснитесь меня, и я закричу, – цежу сквозь зубы.
– Закричишь, вполне возможно, что Иван нажмет тревожную кнопку. И тогда точно приедет полиция. У тебя все еще есть шанс оправдаться, – Василеску не пугает моя угроза, он делает пару шагов ко мне, и вот между нашими телами не более сантиметра. Он нависает надо мной черной мрачной тучей, и я впадаю в панику, как загнанная охотником белка…
Со свистом втягиваю в себя воздух и резко отталкиваю босса.
– Это домогательство!
– Не мечтай!
Да уж, за словом в карман этот парень не лезет. Как мне отделаться от него? Придется видимо сказать правду и будь что будет.
– Хорошо, я признаюсь!
– Уж надеюсь, задолбался из тебя клещами все вытаскивать.
– Уверена, клещами вы можете, и это вам очень даже нравится, – не остаюсь в долгу.
– Так, быстро за мной, – командует Горан. Покорно семеню следом, пока широкой поступью босс направляется к своему кабинету. Заходит, садится в кресло. А я, как нашкодившая ученица перед директором, стою возле двери, не решаясь сделать и шага вглубь комнаты. Жутко паникую, но полна решимости не показывать виду. Русские не сдаются!
– Ну? Долго будешь изображать из себя жертву? Так что у тебя за проблема? Лунатизм? Обманутые чувства к Ивану?
Господи, вот достал он со своим Ванькой, просто бесит.
– Блин, да рисовала я, ясно! Неужели вы, когда вошли в библиотеку, не видели что я делаю?
– Нет, представь себе! Я искал выключатель, наткнулся на стремянку, и ты мне тут в руки упала. Хорошо хоть не на голову! Ты могла меня убить, между прочим.
Это правда, я пока работала в библиотеке свет не включала – шифровалась. Была только лампа под потолком, освещающая фреску. Мне хватало. Немного жутковато, но увлекаясь работой я забывала о страхах. С музыкой все было сносно.
– Так что ты там про рисование снова заливала?
– Ваш реставратор ужасен, но вы мне конечно не поверите… Я просто… Просто пыталась спасти фреску. Начала с той что в зале, и почти закончила. Не спала ночами. Я не хотела ничего плохого…
Не говоря ни слова Горан вскакивает с кресла, хватает меня за руку и тянет за собой. Сначала пугаюсь, но потом понимаю, что мы идем в ту самую залу. Василеску зажигает свет и долго, внимательно изучает мою работу. А я почти не дышу от волнения. Он так долго молчит, а мне так сильно хочется спросить его, узнать мнение.
Горан поворачивается ко мне.
– Это правда ты сделала?
– Да…
– Это прекрасно.
– Спасибо.
– Идем.
Он снова берет меня за руку, это так волнующе, приятно, что я почти не сержусь за его грубое поведение в начале встречи. Боже, я укусила его! А он… он меня почти обнимал. И еще понимаю, что ужасно соскучилась. Меня пугают эти чувства. Окстись, Оди! Этот парень – красавчик плейбой, тебе такие никогда не нравились. Да и ты таким – как собаке пятая нога. Вы из разных миров. Ни в коем случае нельзя позволить этим мыслям взрасти… Разочарование это больно, а безответная любовь вообще способна убить…
Теперь мы возвращаемся в библиотеку. Горан зажигает большой свет, поправляет стремянку, залезает наверх. Долго изучает мою работу. Тут все гораздо печальнее, я ведь только приступила…
– Тут все гораздо хуже, – озвучивает он мои мысли.
– Здесь я первый раз… еще не успела…
– Не знаю, могу ли тебе полностью верить.
– Дело ваше.
Такой простой разговор, а у меня горло сжимает от волнения. Черные глаза Горана кажется в самую душу заглядывают…
– Пошли.
– Теперь-то куда? – всхлипываю.
– Провожу тебя в твою комнату. Думаю, на сегодня твоя вылазка окончена. Или желаешь снова на стремянку залезть?
После пережитого стресса, я, разумеется, ни капли не хотела туда лезть.
– Нет, на сегодня я не работник, спать пора. Но я и сама могу дойти… – последняя фраза уже в спину Василеску летит, он меня не слушает. И за руку на этот раз не берет. Но я, как хвостик покорно за ним следую. Доходим до моей комнаты, удивительно, что он находит ее безошибочно. Откуда знает? Хотя, это крыло прислуги и ошибиться трудно, всего одна комната тут пригодна пока для жилья, остальные ждут ремонта.
– Спасибо большое, – берусь рукой за ручку двери, поворачиваюсь к боссу, решив, что надо проявить вежливость. А то и правда немного переборщила с хамством. – Извините меня за некоторые резкие слова… Я очень испугалась. Все так неожиданно…
Горан ничего не отвечает, стоит и продолжает внимательно разглядывать меня.
– Хорошо… я тебя прощаю, – у Василеску такой взгляд, более всего подходит слово жадный, но с чего ему жадно смотреть на меня? Вот только во рту моментально пересыхает. – Черт, я сейчас понял, что даже имени твоего не знаю.
– Что в имени тебе моем?
Оно умрет, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальный,
Как звук ночной в лесу глухом.
Не могу удержаться и не произнести со школы знакомое четверостишье.
– Я уже понял, что ты разносторонне образована, – кивает Горан. – Пушкина любишь, похвально.
– Кто ж его не любит, – отвечаю, лишь бы что-то сказать. Мне почему-то ужасно не хочется говорить свое имя. Он и так меня считает странной, на грани с шизофренией, явно…
– Кажется, когда мы знакомились, вы не спрашивали моё имя, вам было неинтересно, – отвечаю дерзко.
Редко бывают моменты, когда я так зацикливаюсь, обычно мне пофиг, всегда спокойно сообщаю имя, данное мнение моими оригинальными родителями. По-хорошему надо было переименовать себя, но не сложилось, руки не дошли, а теперь уж, наверное, поздно. Глупо менять паспорт в двадцать пять лет потому что тебя вдруг стало смущать собственное имя.
Горан сверлит меня внимательным взглядом, словно мысли прочесть пытается.
– Так ты скажешь, как тебя зовут или нет? – спрашивает раздраженно. – Или это тоже тайна или секретная миссия?
– Меня зовут Одетта Романова! – выпаливаю ему в лицо с видом «Подавитесь, босс».
Он и правда молчит, словно язык проглотил.
– Теперь я понимаю, почему не хотела говорить, – усмехается. – Да уж, ты просто девушка фейерверк, каждую минуту сюрпризы. Твои родители были фанатами «Лебединого озера»?
– Ваши познания мировой классики просто потрясают!
– Неразумно так много дерзить боссу, не находишь? – в глазах Василеску появляется опасный блеск, чувствую, как его взгляд отдается дрожью во всем теле.
– Вы правы, прошу прощения, – опускаю глаза в пол.
– Ладно, прощу так и быть.
Блин, когда же это сверление закончится? Я скоро чесаться начну! Надо срочно завершить этот… то ли допрос, то ли прощание.
– Вы мне поверили? – не могу удержаться от последнего вопроса. – Я про реставрацию…
– Пока не до конца, – получаю обнадеживающий, но не слишком ответ.
– Ясно… Ну, спокойной ночи…
И тут рука Горана ложится на мою, ту что касается ручки двери, мешая повернуть ее.
– Погоди, – шепчет проникновенно. – Я еще не могу тебя отпустить.
Он так близко, а со мной происходит что-то неладное. В животе что-то трепещет, щекочет, будто крылья бабочки, слыхала о таких клише и всегда смеялась над ними… и вот, пожалуйста. А еще растет паника. Внутренний голос вопит: Он что, собирается меня поцеловать?
Горан притягивает меня ближе и шумно втягивает воздух, словно ловит ноздрями запах духов. Вот только я не пользуюсь духами… Обычно от меня пахнет красками, не самый романтичный запах… Подбородок босса касается моих волос, его губы рядом с моей шеей, и тут вспоминаю про чертовых вампиров. Это какой-то иррациональный, глупый страх, но на секунду мне кажется, что Горан и правда собирается сейчас вонзить свои зубы в мою шею.
Резко дергаюсь, наступаю Горану на ногу, от неожиданности он отшатывается, а я залетаю в комнату. Захлопываю дверь, запираю на замок и сползаю на пол, все еще находясь в шоковом состоянии.
– Оди? – голос Вилмы вырывает меня из грез. – Что эта было? Тебья домогалься мужчина? – на ломаном английском выдает соседка.
– Нет, спи. Это я сама с собой болтала, – отвечаю шепотом.
– Ти рано вернулас.
– Устала очень, спать хочу.
Не раздеваясь залезаю в постель. Мне кажется, я все еще чувствую запах туалетной воды Горана на своих запястьях. И вопреки тому, что сказала Вилме, не могу уснуть до утра, все прокручиваю в голове события ночи. Так чего он все-таки хотел? Поцеловать или укусить?
* * *
Задремала я под утро, но тут же разбудила Вилма, возбужденно сообщившая, что хозяин вернулся и не время спать. Я не смогла порадовать Вилму эмоциями по поводу возвращения блудного попугая Дракулы. Была как сонная амеба, никаких эмоций, замедленные движения. Особенно надолго я зависла перед зеркалом. Хоть это и глупо, я прихорашивалась. Но это же безумие! Стыдно признаться, но всему виной ночная стычка и горячий мужской взгляд. И бесполезно твердить себе, чтоб не обольщалась. Нет, в самом деле, Оди! Где венгерский плейбой и где ты!
За Гораном бегают толпы женщин, видно невооруженным глазом что парень нарасхват и притягивает женский пол как самый сладкий мед… Так я накручивала себя, тем забавнее было увидеть босса в «домашнем прикиде».
– Хозяин хочьет, чтобы ты ему кофе принесла. Он в саду, там завтракает, – говорит Вилма.
Ничего себе, а как же верный Иван? Впал в немилость? Или Горан решил продолжить со мной разговор? Я вот желанием продолжения совершенно не горела. Ну, мы люди подневольные, так что готовлю кофе и несусь в сад. Его плейбойское величество важно восседают в плетеном кресле, закинув ногу на ногу. Вот только на плейбое затрапезные треники с дыркой и выцветшая майка-борцовка, наполовину обнажающая грудь, что меня смущает. Зачем так оголяться перед работниками? Надо заметить, Горан ни капли не похож сейчас на наследника империи. Но неожиданно этот вид ранит меня в сердце еще сильнее, нежели дорогой костюм.
– Ваш кофе…
– Спасибо, Одетта.
Он не забыл наше ночное общение, и это волнует меня. Поставленная мной чашка жалобно звякает, как и мое сердце.
– Сейчас приедет Тина… Лучше тебе взять выходной, – огорошивает меня новостью.
– Я не могу!
– Почему? Ты брала выходные, когда меня здесь не было?
– Нет…
– Значит, заслужила. Или тебе хочется встретиться с Тиной?
– Нет. Я буду на кухне, но уйти не могу.
– Ладно. Я устал с тобой спорить. Позже поговорим, иди, – хмурится «величество».
Я уже почти возле дома, но Горан окликает и приходится снова вернуться.
– И не следи за нами.
Ну вот, снова меня разозлил! Зачем он это сказал? Словно все-ж таки подозревает меня в вуайеризме.
Но возможно в чем-то он прав, а может дело в том, что когда запрещают что-то, только больше хочется. Я наблюдала за парочкой, поднявшись на чердак. Отсюда открывался отличный обзор на них. Забавно было смотреть как красотка в вечернем платье и высоченных шпильках, которые проваливаются в землю, прыгает вокруг мужика в трениках. Понятно, что деньги не пахнут и если ты миллионер, то уже плевать как ты выглядишь, бабы все равно будут кружить вокруг тебя…
* * *
Тина приехала и на следующий день, похоже, отношения парочки продвигались семимильными шагами. Весь персонал был в курсе, что если приехала Фифа, меня надо поставить в известность. Так что я вообще не рисковала.
Вот и сейчас, тороплюсь на кухню, как вдруг сталкиваюсь нос к носу с Гораном. Что он делает здесь? Пришел предупредить о приезде Тины? Но она сама, точно громкоговоритель проглотила, оповещает всех вокруг.
– Мне надо поговорить с тобой, – Василеску хватает меня за руку, чем ужасно смущает, но тут Тина добавляет децибел:
– Горан, где же ты? Я ищу тебя Горан! Горан! – дерет глотку Фифа, босс поворачивает голову на звук, а я резко вырываю руку захвата и убегаю как шустрая мышь, понимая, что если Тина застанет меня такой двусмысленный сцене с Василеску, ей это точно не понравится. Немного противно бояться какой-то дуры… Но кажется, босс тоже ее побаивается, потому что разворачивается и быстрым шагом идет блондинке навстречу.
На самом деле мне было наплевать на Фифу и ее закидоны. Я лишь хотела доработать пока Настюха не вернется…
* * *
На следующий день босс был хмур, принесла ему кофе, даже спасибо не сказал, занятый телефонным разговором. Ну, что на них, этих золотых мальчиках зацикливаться? Пожала плечами и отправилась по своим делам – их всегда куча. Я научилась управлять персоналом, но никак не могла привыкнуть, что ко мне бежали с любой, даже самой малюсенькой проблемой. Это раздражало.
Ближе к вечеру на кухне появился Аксель Янсен. Его глаза были налиты красноватыми отблесками ярости, когда он выпучил их на меня и прокричал:
– Вы! Вы заплатите за такое оскорбление! Так меня еще никто не унижал! Омерзительная воровка…
– Что? Что я у вас украла? – спрашиваю возмущенно.
– Мой репутация! Мои… деньги! Мне не заплатить! Я жаловаться в профсоюз!
Английский Акселя не был гуд, но я и не жаждала конкретной расшифровки. Судя по всему, Горан поговорил со своим реставратором, и это последнему не понравилось.
– Я тут ни при чем, работу надо было делать качественно, ясно?
– Да я тебя… Убью!
– Killing me softly with his song
Killing me softly with his song
Telling my whole life with his words
Killing me softly…
Пою в ответ нетленку, закатывая глаза и обнимая себя руками.
– Дура! – выплевывает Аксель по-русски.
Это так неожиданно, что обрываю куплет на полуслове.
– Ого! Ду ю спик рашшен?
– Ноу! Пошла ты! – и бельгиец выскакивает за дверь.
* * *
Глава 6
Через полчаса на кухню приходит Василеску. Я все еще пытаюсь осознать произошедшее – халтурщика уволили! Это круто, но что же дальше?
– Работа твоя, – заявляет Горан. – Закончишь то, что начал и почти испортил Аксель.
– О, вы… мне поверили?
– Это было несложно. Понаблюдал вчера, оценил его мазню и пришел в ужас. Знаешь, я извиниться хочу. Мне очень повезло с тобой, а я так груб был…
– Да ничего, вы же не знали, – щеки становятся горячими, понимаю, что краснею и это меня бесит. Как малолетняя дура перед самым красивым мальчиком в классе. Почему я всегда так теряюсь перед этим венгром?
– Ты спасла фрески. Я заплачу то, что обещал бельгийскому козлу и еще сверху, – проникновенно произносит Горан.
– Круто! Я приступлю сегодня ночью.
– Никаких ночей! – грозно обрывает меня Василеску.
– Но я… не успеваю.
– Ты освобождаешься от работы горничной.
– Но я…
– И от работы Анастасии. Что она о себе вообще возомнила? Почему свалила на тебя все обязанности и где сама?
– У нее неприятности! Я не могу подвести ее! Пожалуйста, я не хочу, чтобы моя инициатива повредила подруге. Ведь я здесь только из-за нее.
– Твоя верность очень трогательна, Одетта, – голос Горана внезапно становится хрипловатым, и этот тембр царапает мои нервы. – Позвони и скажи Насте, чтобы завтра же была на своем месте, иначе уволю. Да, и еще… – Горан замолкает и внимательно разглядывает меня.
– Да? – тороплю его, потому что не могу выдерживать столь пристальное внимание.
– Помнишь наш разговор про портрет?
Черт, я думала, он забыл! Нет, ну в самом деле! Он серьезно?
– Да, помню, – опускаю глаза в пол.
– Я все еще хочу этого. На тебе теперь только фрески и портрет. Работы будет много. Так что никакой помощи Анастасии. Она и так… обнаглела, я такого не потерплю, управляющую найти не сложно.
– Она приедет! – восклицаю с горячностью.
Горан уходит, а я застываю на стуле в кухне, смотря невидящим взглядом в окно. Что мне делать? Как справиться с наплывом обстоятельств, от меня не зависящих? В голову приходят безумные мысли, как я в светло-русом парике изображаю Настю днем, а по ночам снова рисую…
И в то же время, я ликую! Василеску не только не уволил меня, но и повысил! Вот это везуха! Впервые мне так прет! Он оценил мою работу и послал куда подальше криворукого бельгийца. Это… заслуживало того, чтобы отметить. Но для начала набираю номер подруги и все ей рассказываю как на духу, извиняясь…
– Ты что, Оди! – восклицает Настя. – Ты и так мне дала больше, чем я могла мечтать. Знаешь, я развожусь… разбитую чашку не склеишь… Муж совсем обнаглел… у него любовница и она беременна. Наверное, лучшее что могу сделать сейчас, это выйти на работу… Так мне будет проще отвлечься. А за тебя, детка, я ужасно рада! Даже горжусь. Ты приручила монстра, Дракула у тебя скоро с руки есть будет.
– Это вряд ли… Просто он очень трепетно относится к искусству… Совсем как я. Можно сказать, мы нашли общий язык на этой почве. И это, конечно, круто. Мне ужасно приятно. Но все равно все это ненадолго.
В конце договариваемся что Настена утром выйдет на работу, а вечером заночует со мной. Устроим вечеринку, Вилму тоже пригласим. Отметим бутылочкой приличного венгерского портвейна мое повышение.
* * *
На следующее уро, крепко обняв подругу, по которой соскучилась, тороплюсь в кабинет босса, куда меня срочно позвал Иван. Хмурый больше обычного, секретарь Горана оглядывает меня придирчиво-возмущенным взглядом, но ничего не говорит, показывает жестом на дверь. Но и так понятно – пришло время платить по счетам, то бишь, рисовать портрет босса. В кабинете никого, но на столе холст, кисти и краски, а у окна – новехонький мольберт. Ого, его вампирское высочество знатно к делу подготовились.
– Ты готова? – раздается голос за спиной, и я подпрыгиваю.
– Всегда готова! – отвечаю словами пионеров, о которых в школьном учебнике когда-то читала.
Как обычно смущаюсь, когда Горан так близко. Сегодня он опять в тренировочных с дыркой и джинсовой рубашке, застегнутой на одну пуговицу. Неужели не понимает, что его голый торс будет отвлекать меня от «дела»?
– В каком стиле желаете портрет? – спрашиваю изо всех сил добавляя в голос побольше энтузиазма.
– Мне все равно, доверяю твоему вкусу, – усмехается Горан.
Такое доверие не может не провоцировать художника на заоблачный полет фантазии, причем в моем случае, смешанной с ехидством. В моей голове тут же проносятся варианты – Горан с длинными клыками, Горан с пушистым хвостом, РыбоГоран в стиле Дали… На этом я нечеловеческим усилием останавливаю пустившееся вскачь воображение. Решаю сделать портрет в стиле восемнадцатого века, черный пиджак с красными лацканами, красной бабочкой и красноватый отблеск в глазах – такой вот маленький художественный отсыл к Дракуле…
– Вы знаете, для работы мне нужна тишина. Надеюсь это не станет для вас проблемой?
– Никаких разговоров, говоришь? – каламбурит Горан с широкой улыбкой, словно видит меня насквозь.
– Да… это будет меня сбивать.
– Я люблю тишину, уважаемый Лебедь. И молчание мне по вкусу. Не парься.
Он видит меня насквозь! На самом деле мне ничуть не мешают разговоры, я их люблю. Но за работой могу такого наболтать… Я себя в эти моменты не контролирую. Вот и пришлось солгать… От греха подальше. А еще я боялась возникающей во время общения теплой атмосфере… Нельзя ее допустить. Горан босс и только.
– А еще, если позволите, мне помогает музыка, – демонстрирую приготовленный заранее любимый диск. Не слишком свежий сборник, но очень в тему…
– Можно взглянуть?
Протягиваю диск Горану.
– Почему именно саундтрек к сериалу «True Blood»? – спрашивает Горан, хищно прищурившись. Почему мне вдруг показалось, что ты хочешь изобразить меня вампиром?
– Ну что вы, я бы ни за что не посмела так нагло вести себя. Я планирую изобразить хозяина старинного замка.
– Да? Ну хорошо… Я полностью доверяю тебе.
Приступаю к работе, но внутри не проходит глубокая дрожь. Меня дико смущает наше уединение, хочется попросить разрешения открыть дверь, но не решаюсь. Ведь будут заглядывать любопытствующие… И я догадываюсь что Горану это вряд ли понравится. Смущает и то, что мне приходится разглядывать лицо босса, внимательно, пристально. Что в обычных обстоятельствах я бы ни за что не сделала. И в ответ Горан также внимательно разглядывает меня, следит за моими руками, порхающими с кистью над мольбертом. Ненавижу, когда за мной наблюдают во время работы, потому что имею привычку так глубоко погружаться в работу, что перестаю себя контролировать… Могу строить забавные рожи и абсолютно не замечаю этого. Ужасно не хочу чтобы Горан наблюдал, как я кривляюсь! Но что мне остается? Только тотальный контроль и напряжение. Я как натянутая и вибрирующая на луке тетива. Не могу же я спорить с хозяином, послать его куда подальше с его капризами. Хозяином, который платит мне зарплату, и, надо сказать, очень даже хорошую. Утром как раз выдали, и я впала в нирвану. Мне явно привалило с премией, ну и деньжищи! Ни одна картина не приносила столько… Главное не спустить эту зарплату с Настеной на дорогое вино или портвейн, ну в общем в унитаз не спустить. Вина тут вкусные… Надо заказать заранее билет… но трудно спрогнозировать, сколько ещё времени понадобится для завершения фресок.
Вообще, надо бы поблагодарить Горана за зарплату… Но ведь это нарушит мой запрет на слова…
Поэтому, спасибо говорю, когда откладываю кисть.
– Спасибо, н сегодня все. Час истек.
– У меня целый день свободен…
– А у меня нет. Простите… Фрески не ждут.
Горан смотрит с сожалением, словно не хочет отпускать. Почему? Да что с ним такое? Тины нету и заскучал?
– Тина сегодня не приедет?
Ну вот что у тебя за язык, Оди, не успела подумать и тут же вывалила.
– Что? А, Тина. Без понятия.
– Ну ладно. Я пошла. И спасибо за зарплату, кстати. Очень порадовали… Так я скоро накоплю… на билет.
– Ты хочешь уехать?
– А вы хотите мне что-то предложить? Ой, извините. Брякнула не подумав. Конечно я уеду… У меня в России племянница родилась. И племяш подрастает. С сестрой надо повидаться… С бабулей.
Почему снова этот грустный взгляд, полный тоски?
Ничего больше не говоря, потому что и так наболтала лишнего, выскакиваю за дверь.
А чего так сердце стучит? Прям бухает, аж оглушает. Давление что ли померить?
POV Горан
Эти часы наедине с художницей, стали для меня неожиданно и удовольствием, и пыткой. Одетта… Странное имя для странной девушки. Противоречивой. Отзывчивой и в боевой. Сборище самых разных качеств. Почему она так нестерпимо манит меня?
Я категорически против романов на работе. Но в ее случае – как же трудно устоять. Меня убивает невозможность этого… Собственный запрет. Даже уволил недавно да такое парочку. А теперь сам буду приставать к служащей?
Когда Одетта в первый сеанс рисования сказала, что скоро уедет, потому что я хорошо заплатил ей – у меня мелькнула мысль отобрать эти деньги…
Почему я не хочу отпускать ее? Там ждет семья. Любящие ее люди. А я… что могу ей предложить?
С бизнесом проблемы. Все, что у меня было – в гостиницу вложил. На деньги отца не претендую. Я нищий, по сути. Последняя надежда на стилизованный бал, когда закончится ремонт. Он должен принести и спонсоров, широкую рекламу. А для этого мне нужна Одетта. Ее талант. Нельзя все испортить приставаниями! Поэтому заставляю себя засунуть поглубже свои хотелки. Художница не для меня… слишком свободолюбивая, может обидеться, разозлиться, бросить меня… и всю работу. И я не знаю, что меня пугает больше.
Вот только жаль Тина не знает, насколько я беден! Все еще видит во мне наследника состояния Василеску. И никакие намеки и даже заявления в лоб не помогают. Ужом вьется и раздражает просто дико. Как же она мне надоела своими визитами. Хочется прямо послать куда подальше в грубой форме. Но она нужна мне. Брат ее мужа – мой конкурент в бизнесе. Хитрый изворотливый лис, и чтобы подобраться и узнать его слабые стороны, дура баба – то что нужно. Поэтому задыхаюсь и терплю назойливую блондинку.
* * *
Одетта сообщила, что завтра наш последний сеанс наедине. Я холодно кивнул, не показав какая в душе буря. Не дав ни намека на свои чувства… Но как же это трудно.
Я должен увидеть ее работу. И сейчас, в ожидании пока придет срываю ткань с холста. Я обещал ей этого не делать. Не смотреть до завершения. Но это выше моих сил. Терпеть неизвестность, ее отстраненность, все эти дни… То как отгораживалась наушниками и музыкой, смотрела на меня, но словно мимо…
Наклоняюсь ближе к картине, чтобы рассмотреть детали.
– А неплохо получается, бурчу себе под нос.
Она изобразила меня вампиром в черно-красном костюме. Но сделала это неуловимо и деликатно, и так искусно… Просто шедеврально.
– Ну и что скажете? – раздается за спиной дрожащий голос.
Делаю неосознанный шаг навстречу девушке и беру ее за руку, которая чуть подрагивает.
– Это великолепно, – наклоняюсь и произношу едва слышно. Просто повод чтобы вдохнуть аромат художницы… Но она и не догадывается об этом. – Я покорен твоим мастерством.
Одетта вспыхивает от удовольствия, а мне вдруг нестерпимо хочется ее поцеловать. Или хотя бы коснуться темного завитка ее волос, выбивающихся из-под косынки на голове, губами.
Я хочу ее поцеловать и не могу сопротивляться этому желанию. Вытащить девушку из скорлупы, в которую прячется от меня, заставить показать эмоции, которые она скрывает. Пусть даже это неприязнь. Я хочу знать ее истинные чувства ко мне. Не просто безликие отношения работодателя и нанятого работника.
– Определенно ты очень талантлива.
И придвигаюсь еще ближе, не сводя взгляда с ее губ.
Взволнованная, Одетта делает шаг в сторону.
Изнываю от желания сгрести ее в охапку и целовать до умопомрачения.
Но боюсь напугать и снова уделяю внимание холсту, хотя перед глазами туман желания.
– Может быть, мы все же вернемся к работе? – голос Одетты звучит взволнованно.
– Я тебя смущаю?
– Нет, просто мешаете.
Как всегда, дерзость – ее любимое оружие, но я уже привык, что она прикрывается ею.
Она не может не замечать сексуальное напряжение, повисшее в комнате. Судя по ее чуть дрожащему голосу – очень даже хорошо все соображает. Притворяется… И это заводит меня еще сильнее. Сумасшествие какое?то!
– Все-таки, я могу вернуться к работе? – еще больше трепета в интонации.
Вместо ответа подхожу вплотную, кладу руки на талию девушки, потом медленно веду одной рукой вверх по спине, а другой удерживаю строптивицу на месте. В ответ ладошка Одетты ложится на мое плечо, и я вздрагиваю, меня обжигает это простое касание, возбуждает донельзя. Как и сбившееся, тяжелое дыхание, когда касаюсь ее кожи. На мгновение Одетта закрывает глаза, словно наслаждаясь этим ощущением, потом снова открывает и смотрит на меня. От ее взгляда мое тело сжимается, как пружина. И я не в состоянии больше контролировать себя, прежде чем с ее губ успевает сорваться хоть один звук, приникаю к ее губам с напором и страстью, отдавая всего себя, растворяясь в требовательном, агрессивном, захватывающем поцелуе.
